Глава 14
ЖЕНИХ И НЕВЕСТА
В постели под бардовым балдахином, на белоснежном белье, трогательно свернувшись калачиком, лежала хрупкая женщина. Рядом, в кресле, держа спящую за руку, сидел Евгран. Возможно, он спал, так как глаза были закрыты. Вид уставший, волосы небрежно забраны в хвост, одет в домашние штаны и рубашку. Где же он так вымотался?
Я не знала, что делать. Наверное, лучше осторожно уйти, а потом просто поговорить с Рыжем. Скандалы — это все же не мой профиль, тем более что злость была только первой реакцией, а потом проснулась логика. Не голый же он и в кресле, а не в кровати. Да и… она в сорочке, судя по плечам.
Попятилась, желая вернуться обратно, но не успела. Под ступней предательски скрипнула половица. Панически обернулась, но, слава богу, Евгран не проснулся. Переведя взгляд на постель, едва не завизжала от пристального взгляда проснувшейся женщины.
— Кто такая? — Она села.
— Я ухожу.
— Кто ты ему? — Женщина покачала головой, и я отметила, что она немолода и хрупкость ее фигуры скорее от худобы. — Защита моего сына не могла пропустить кого угодно. Кто ты?
— Невеста, — тихо выдохнула, показав кольцо.
— Аля, значит. — Женщина улыбнулась. — Наслышана. Меня зовут Евана Пламенеющая. Можно просто Ева. — Она с тревогой и нежностью посмотрела на сына и попросила: — Выйди за дверь, я сейчас приду. Мальчик очень устал, его сейчас ничто не разбудит, не волнуйся.
Я выскользнула в полутемный коридор, прислонилась к стене и попыталась успокоить сердце. Разум моментально прояснился, и теперь я осознала глупость своего поступка. И дело даже не в том, что я пошла к Рыжу, а в том, насколько это было опасно. Да уж, захотелось любви и ласки идиотке! Мало Лир меня гонял? Мало, выходит, раз отказывают не только тормоза, но и здравый смысл в компании с инстинктом самосохранения! Еще и занесло не к кому-то, а к будущей свекрови! Потрясающее знакомство! Невестка навеселе вваливается в личные апартаменты! Браво, восхитительные манеры, кронпринцесса!
Кстати, про жизнь и ее сохранность. Я вздохнула и, понимая необходимость, закрыла глаза, сосредотачиваясь на своих Хранителях. Ярр… где ты, мой лиловый огонечек? Ага, вот, беспокойно сияешь. Позвать Искусника я не успела, перед глазами полыхнуло голубое пламя водяного вызова. Стало еще более неудобно, и я, виновато прикусив губу, ответила.
«Добрый вечер. Что-то случилось?»
В ответ обрушилась такая волна негодования, что я даже присела от неожиданности.
«У тебя мозги есть?! Телепортироваться научилась без году неделя, и мало того, что навеселе полезла в нестабильное пространство, так еще и на „объект“ при этом „прыгнула“»!
Вот недавно только про него думала… помяни демона! Но прав он, полностью прав, от А до Я.
«Да, я не права, — замолкла, не зная, что еще добавить, и по инерции сказала: — Я больше не буду».
По связи донесся отзвук непонятных эмоций, но почти сразу все успокоилось, как водная гладь.
«С тобой все хорошо?»
«Да, спасибо».
Почему-то говорить с ним сейчас было очень… неправильно.
«Как соберешься обратно, позови меня, — все так же ровно и бесстрастно сказал Водник. — Нельзя, чтобы с тобой что-то случилось».
«Лир, я лучше Ярра позову… и ты знаешь почему. Так лучше. И тебе, и мне».
Господи, почему, чтобы поговорить, не ссорясь, не кидая друг другу в лицо обвинения, нужно быть далеко?!
«Аля, у Ярра не такая сильная связь с тобой, — как-то очень устало проговорил Хранитель Воды. — У меня же — да, односторонняя, но я к тебе как по нити пройду, остальным же придется рассчитывать координаты и так далее. Давай из-за личных причин не будем тратить и без того дефицитное время? А так… хоть какая-то польза должна же быть».
«Я не знала, — прикусила губу, невидяще глядя в застилающий взор голубой туман. — Если дела обстоят именно так, то разумеется».
«Позовешь, как будешь готова. Но не позже полудня завтрашнего дня ты должна быть во дворце, — напомнил мне Лирвейн. — Встреча с дроу».
Спрашивать, откуда он знает, я не стала. Лир сдержанно попрощался, подчеркнуто спокойно пожелал спокойной ночи и отключился.
Силы небесные… дайте мне выдержки. Так! Не думать! Просто не думать, просто воспринимать как само собой разумеющееся, просто пользоваться. Иначе я с ума сойду. А я — будущая Императрица. Я должна быть сильной, и я должна уметь расставлять приоритеты. Как бы больно и плохо от этого ни было.
Все будет хорошо, твое высочество, все обязательно будет хорошо.
А Лира… вытащим. Я Проводник! Необычнее меня в этом мире мага нет… ну, в перспективе. Далекой такой.
Но мне, получается, нужно поговорить с Иссо. Да, приоритеты нужно расставлять, но я не дам погибнуть тем, кто мне дорог. А волей-неволей, желанием глупого женского сердца Хранитель стал таковым. Следовательно, нужно придумать, что сделать.
Для начала я должна занять трон, а значит, обязана получить поддержку Кланов и ближайших соседей. То есть разыграть одну комбинацию. Уже давно в голове идея крутится, но мне нужен Кейран, потому что необходима информация.
Завтра, все завтра. Сначала Коршун, а потом дроу.
Пока я предавалась этим здраво-упадническим мыслям, дверь тихонько скрипнула и рядом со мной появилась Евана Пламенеющая. Загадочная супруга главы Алого Клана, которую уже очень давно не видели как при дворе, так и вообще в высшем обществе.
Странно это: все же мы с Евом собираемся пожениться, но так мало друг про друга знаем. А все потому, что в те моменты, когда были вместе, когда были свободны, думали только о хорошем и не лезли в темные стороны жизни друг друга.
Нам многое предстоит. Но ведь это и хорошо. Главное, что мы с ним хотим друг друга понять, хотим научиться принимать друг в друге то, чего еще не знаем. То, с чем не сталкивались.
Мама Рыжа жестом пригласила меня следовать за ней и, неслышно ступая, направилась по коридору к лестнице, и мы спустились в одну из гостиных, выдержанных в зеленых тонах.
— Присаживайтесь. — Евана указала на диванчики и кресла, подошла к каминной полке и, посмотрев на меня, спросила: — Составите мне компанию за бокалом «Ардагора»?
— Разумеется, — откликнулась я, решив, что тонизирующий сбор трав и ягод мне явно не помешает.
Пока жена главы Алых разливала настойку, я задумчиво ее рассматривала. Простоволосая, в пеньюаре, на ногах — мягкие домашние туфли, но она в этом смотрелась настоящей королевой. Спокойная и величественная. А еще от нее веяло… уютом и жаром. Да, именно так. Домашний очаг, пламя, которое сверкает в густых волосах, невзирая на редкую седину.
— Как вас лучше называть? — спросила Пламенеющая, опускаясь напротив и глядя на меня внимательными светло-голубыми глазами.
— Что? — растерялась я.
— Ваше высочество или можно Александра? — спокойно и ласково повторила женщина, отводя от худенького лица прошитую серебром медную прядь.
— Можно даже просто — Аля, — немного запнулась я и, чтобы чем-то занять руки, потянулась и взяла с низкого столика свой бокал.
— Рано, — покачала головой Евана. — Если позволите, я буду называть вас по имени, принцесса.
— Конечно, — смешалась я и поспешно сделала глоток терпкого настоя.
Как же… дискомфортно с ней общаться!
— Раз вы тут оказались, то, полагаю, имеются вопросы? — едва заметно улыбнулась женщина.
— Нет, — покачала головой я.
Разговаривать буду с Евграном.
— Кое-что я все же проясню. — Она рассмеялась. — Александра, я — единственная за много поколений элементаль.
Я вскинулась, удивленно уставившись на собеседницу.
— Но как?! — всплеснула руками, подбирая слова. — Дети с даром Изначального Огня выгорают, не дожив до совершеннолетия.
— Обычно так и бывает, — кивнула Евана, с грустью взглянув в зеркало, и дотронулась до волос. — Но некоторые юные матери отчаянно не желают этого и жертвуют собой, лишь бы ребенок выжил. Видишь ли, выгорают дети Огня потому, что их энергетический контур разомкнут и сила вытекает, рассеивается в мире. И сколько ни подпитывай… результат один. Моя мать сумела замкнуть мое «кольцо» ценой своей жизни. И я выросла, вышла замуж, родила дочь, которая оказалась совершенно обычной, чему я безумно радовалась. В папу по характеру пошла, правда, это несколько огорчало меня, но это уже совершенно иная история.
Я едва заметно улыбнулась и опустила взгляд. Нет, как ни странно, Лилит Пламенеющая мне нравилась. Издалека — так мне было любопытно наблюдать за этой пираньей. Целеустремленная, жесткая, с очень гибкой моралью. Идеальная придворная дама. Жаль, что беззаветно предана своему отцу, главе Алого Клана. Очень не помешало бы иметь ее рядом с собой. И полезно, и под контролем.
Но… Жаль, жаль.
Впрочем, вернемся к нашей беседе. Я, кажется, понимаю, к чему она клонит.
Евгран Пламенеющий… ты еще интереснее, чем я могла бы думать. И правда рыжее солнце, дитя Изначального Огня. Вот почему ты… такой. Даже физически теплый. И милый, милый. Какой же глупостью с твоей стороны было тогда отдать мне прядь своих волос! Для таких, как ты, это означает полную власть над ее обладателем. Ну или почти полную… Не мог же он отдавать часть себя, рискуя при этом настолько сильно?!
Да, все чрезвычайно интересно!
— Ев — элементаль, верно? — склонила я голову. — Но тогда…
Красноречиво замолчала, предоставляя женщине возможность продолжить, и она, подарив мне понимающую усмешку, любезно пошла навстречу.
— Правильно. И… я не смогла позволить умереть моему мальчику. — Она отвела взгляд и мечтательно улыбнулась. — Знаешь, вторая беременность… С одной стороны, я почти ненавидела ребенка, потому что мой муж очень хотел наследника, так хотел, что не принимал во внимание состояние моего здоровья и то, что врачи не рекомендовали мне рожать. После появления Лилит здоровье у меня изрядно пошатнулось. Я ощущала, как слабею, как моя сила, моя жизнь перетекает в него. Но, с другой стороны… я его чувствовала, у нас была та самая загадочная связь матери с ребенком. Я родила. И он меня убил.
Я изумленно уставилась на вполне живую и даже относительно здоровую мадам. Это спустя больше тридцати-то лет с момента «смерти»!
Она кинула на меня взор и расхохоталась.
— Девочка, не воспринимай все настолько буквально! Видишь ли, Евгран силы для замыкания контура взял сам. Вытянул. Видимо, инстинкт выживания оказался чрезвычайно силен.
— О-о-о…
Все любопытнее и любопытнее становится!
— Так что моя смерть началась именно тогда, — кивнула Евана. — Он разомкнул мой контур. Но… я — мать. Он — мой любимый ребенок. Да и я была первой леди Алого Клана, соответственно — дамой с большими возможностями, и оставшаяся во мне сила шла только на поддержание организма, а не на его развитие. Потому лет десять я протянула относительно нормально. А потом… Потом мой маленький поганец сделал то, за что я его впервые едва не выдрала. Он застал меня во время приступа и отдал весь свой резерв. Разумеется, сам себя едва не угробил.
— С тех пор так и повелось? — Я все поняла без дальнейших разъяснений. Задрала голову наверх. Где-то там спал рыжий. — Евграну приходится пополнять ваши силы.
— Да. — Уголки бледных губ дрогнули. — А сейчас, если позволишь, я провожу тебя обратно к Еву. Уже поздно, и у меня не тот возраст и… состояние, чтобы подолгу беседовать. Но очень надеюсь, что при следующей встрече сможем пообщаться более обстоятельно.
— Но это же ваша комната, насколько я поняла. — Я даже немного растерялась, недоуменно глядя на леди.
— Ничего страшного. — Алая снисходительно посмотрела на меня.
Уже через пять минут я на цыпочках вошла в знакомую спальню и прикрыла за собой дверь. Ев все так же спал в кресле. Я загадочно улыбнулась и, скинув туфли, крадущимся шагом двинулась к жениху. Хм… а ведь он почти пуст энергетически! Что и неудивительно, в общем.
Села рядом на постель и, осторожно взяв его за руку, начала медленно делиться своей силой. И смотрела… очень бледный, настолько, что это заметно даже на загорелой коже. С темными кругами под глазами, растрепанными волосами.
Милый, как же я соскучилась.
Не выдержав, я привстала и осторожно поцеловала его в щеку, а потом со счастливым вздохом положила голову на грудь. Моя рыжая осень. Мой самый дорогой и любимый мужчина. Я никогда тебя не оставлю. Что бы то ни было, как бы ни повернулась наша жизнь, я буду учиться тебя понимать, делать шаги тебе навстречу. Но, пожалуйста, не заставляй меня идти в одиночестве, ладно? Не уйду же далеко… одному человеку не вытянуть, не выдержать. Я хочу идти рядом с тобой. И чтобы, если кто-то отстает, у второго хватило любви и терпения подождать, а у отстающего — нагнать.
Послышался тихий вздох, и на макушку, зарываясь пальцами в волосы, легла большая ладонь:
— Какой замечательный у меня сон…
Подняла глаза, улыбнулась и прошептала:
— В кресле спать вредно.
— Жить вообще вредно. — Ев зевнул, прикрыв рот ладонью, потом со стоном потянулся. — От жизни часто умирают и, как правило, в очень неудобное время.
Я тоже потянулась — к нему. Обняла за шею, крепко-крепко прижимаясь к теплому телу с таким знакомым ароматом солнца, соли и юга. На поясе сомкнулись его руки, и спустя миг меня перетащили с постели на колени и тут же ласково поцеловали в нос.
— Что ты тут делаешь, счастье?
— Я соскучилась!
Создатель, как же мне было хорошо: просто от того, что мы рядом, так близко, что я слышу его дыхание и биение сердца.
— И я безумно скучал. — Горячие губы касаются виска поцелуем. — Но, милая, это не снимает вопроса. Как ты тут оказалась?
Почему-то сердцем чувствую, что сейчас будет очередная головомойка… сходила Аля за долгами!
— Портал, как же еще…
— Ага, — ровно и спокойно сказал Евгран. — Зайка, логическую задачку хочешь?
— А может, не надо? — со слабой надеждой спросила я.
— Надо. — Жених принюхался. — Итак, что будет с неопытным магом в состоянии алкогольного опьянения или просто сильной нервной возбудимости, если он строит переход даже по знакомым координатам?
Я тоскливо посмотрела в сонные глаза и взмолилась:
— И так все знаю. — Решив воспользоваться женской хитростью и слабостью отдельно взятого мужчины к конкретной девушке, выразительно хлопнула ресницами. — Да, не подумала, пошла на поводу у своих желаний.
Прижалась еще плотнее и многозначительно прошагала пальчиками по мужской груди… как раз до того места, где ворот рубашки обнажил теплую кожу. Игриво глянув на жениха, расстегнула первую пуговку.
— Аля-а-а, — протянул Пламенеющий, выразительно проведя ладонью по моей спине и даже ниже. — На эти темы мы тоже побеседуем… но позже.
— Конечно, — с готовностью согласилась я, расстегивая вторую пуговку и запуская ладошку под ткань. Потом потянулась губами к подбородку и коснулась его медленным чувственным поцелуем. — Ты говори, говори. Я не отвлекаю?
На меня посмотрели весьма красноречивым взглядом, в котором можно было легко прочитать вопрос: «Издеваешься?!»
Я ответила таким же говорящим и очень хитрым: «Да!»
— Вот как на тебя сердиться? — с улыбкой спросил Ев. — Кокетка маленькая. А рассердиться бы надо, ради твоего же блага. Малыш, тебе пока нельзя. Я очень прошу, отложи эксперименты до моего возвращения.
— А иначе что? — провокационно осведомилась я.
— Иначе? — Рыж задумался и со вздохом потер висок. — Альчик, ну чего ты от меня ждешь? Ограничить я тебя не могу, да и не хочу, надо признаться. Ругать… Ты и так все поняла, значит, смысла расшатывать нервы и взывать к логике нет. Ты же взрослая, умная девочка, стало быть, просто отведу в морг и покажу результаты таких перемещений. — Позеленевшую меня довольно оглядели и радостно спросили: — Хочешь?
— Спасибо, я правда вняла, осознала и приняла к сведению! — поспешно заявила я и надулась. — Вот ты не романтик! Я тут его почти соблазняю, а он мне про морг и сообразительность.
— Я в тебе не сомневался, — предельно серьезно сказал Евгран и, подавшись вперед, потерся носом о мой. — Как же я рад, что ты здесь. Эгоистично, недальновидно, знаю, что потом будет сложнее… но рад. Счастлив. Я так скучаю, маленькая.
Меня сжали в объятиях, быстро целуя глаза и скулы. Мое дыхание сбивается, а сердце заходится от счастья. Губы встречаются, и фейерверк внутри рассыпается искрами, жаля, заставляя чувствовать все стократ остро… возбуждая. Оторваться друг от друга вынуждает только нехватка воздуха, я лихорадочно глотаю его, но ко рту тут же прижимается палец, и, задыхаясь, Ев говорит:
— Альчонок, если сейчас продолжим, никаких разговоров не получится. А тебя явно что-то волнует, и это, кажется, все же не интимная сторона. Я не хочу, чтобы ты ушла с тем же грузом, с каким появилась.
Немного успокаиваюсь, вспоминаю все, что произошло, и грустно киваю.
— Мне тебя не хватает, — призналась я. Так хочется быть ближе, положить руки на сильные плечи и крепко-крепко обнять. Не отказываю себе в таком желании и сразу ощущаю, как лица осторожно и ласково касаются поцелуем.
— Люблю тебя. — И неожиданное предложение: — Может, приляжем? А то пока спал сидя, все затекло.
— И будем разговаривать? — ехидно спросила я. — Ты сам-то в это веришь?
— Очень постараюсь, — рассмеялся Пламенеющий. — И есть вероятность, что удастся. Первое — мы в спальне матери, а второе — я уже несколько дней хронически пустой в плане сил, то есть очень слаб. Ты дала, и немало, но нужно время, чтобы эта энергия усвоилась. То есть я, конечно, только за…
— Что?! — уставилась на жениха и, заметив, что он смеется, стукнула его по плечу. — Поговорим?
Мне помогли перелезть на постель, и вот теперь я нежилась в руках рыжего и не могла представить себе момента лучше, чем сейчас. Летаю! Так… так невероятно, так легко, так чудесно! Но дела… дела.
— У меня дроу вредничают, — начала я. — А еще у меня появилась фрейлинка, от папы экс-Императора беременная.
Последовал, наверное, вполне закономерный вопрос:
— И ты тут?! Еще и навеселе? Альчонок… сейчас не время расслабляться!
— Ну вот, — грустно кивнула я. — Знаю! Но… время позднее, и, когда я уходила, было еще неизвестно, кто отец ребенка, да и что я могу сделать дроу без данных Кейрана?! И вообще, дель Меридиту я встречу уже назначила и попытаюсь разыграть одну интересную партию.
— Поделись. — Рыж перевернулся на живот, глядя на меня внимательными малахитовыми глазами.
Я, немного смущаясь собственной смелости и запинаясь, изложила свои мысли.
Ев думал долго. Просто лежал с остановившимся взглядом и думал. Потом улыбнулся:
— Может сработать. Но однозначно распорядись, чтобы Коршун приготовил силовые команды и в случае промаха действовал по своему запасному плану. Они у него всегда есть, и не в одном экземпляре.
— Но почему он мне этого не сказал?! — возмущенно вскинулась я.
— Мы все хотим, чтобы ты стала кукловодом, а не марионеткой. А значит, ты должна уметь думать. Четко, смело, быстро и не колеблясь воплощать решения в жизнь, если считаешь, что время пришло. — Он улыбнулся и, потянувшись, опять накрыл мои губы нежным, но коротким поцелуем. — А ты даже пути отхода продумала, умница такая. И как минимизировать потери в случае провала.
Я смущенно порозовела от похвалы и, обняв его лицо ладонями, уже сама поцеловала.
— Ты надолго здесь?
Я зевнула, прижимаясь ближе.
— Дней пять еще точно придется остаться, а то и семь. — Рыж тоже зевнул. — Ты меня силой почти под завязку накачала, отсюда и сонливость.
— Ну да, — слабо улыбнулась, впитывая всем телом его тепло, желая, чтобы ночь никогда не кончалась. — А это с чем связано? Определенное количество дней.
— Цикличность. Маму ты видела, как я понял?
— Видела. Но мы совсем мало говорили.
— Она слабая еще. — Пламенеющий сел и, дотянувшись до сбившегося в ногах покрывала, накрыл нас и снова привлек меня к себе. — Очень быстро устает.
— Понятно. — Глаза уже слипались, и я, вновь зевнув, положила голову на грудь жениха, обняла его руками и затихла. — Солнце осеннее… люблю.
— А я тебя, — улыбнулся Рыж. — За тебя отдано даже то, чего я добивался последние десять лет, хорошая моя. И не жалею…
— Секреты, секреты, — недовольно пробормотала я, не желая выныривать из сладкого состояния полудремы.
— А у кого их нет? — рассмеялся Пламенеющий, целуя меня в носик. Я хихикнула и, приподнявшись, ответила тем же.
— Ну да, в девушках же есть загадка, так чем мужчины хуже?
— Верно. — Рыж крепко обнял меня. — Ну так что… если воспользоваться женихом по полной программе ты не планируешь, тогда, может, поспим?
— Давай, — смущенно спрятала лицо у него на груди.
Спрятаться мне позволили не сразу, сначала нежно-нежно целовали, потом пожелали спокойной ночи.
Там же, спустя несколько часов.
В полутемной комнате раздавалось лишь тихое дыхание спящей пары, когда воздух заискрился сиреневым светом и пространство расступилось, выпуская Иссо. Он немного постоял, закрыл за собой «трещину» и со вздохом оглядел принцессу и ее избранника.
— Чувствую себя последним гадом. Но надо… для всех нас. И даже для них.
Тинай оглянулся, скривился и щелкнул пальцами, дергая за ставшую видимой белоснежную нить. Спустя секунду воздух вспыхнул серебром и на ковер ступил высокий мужчина. Его одежда, волосы, лицо, бельма глаз… даже пилочка для ногтей, которой он опять мучил и без того идеальные когти, и та была алебастровой!
— Людвиг! — коротко рыкнул Мираж. — Брось свою ковырялку, и займемся делом!
— Твой отвратительный жаргон мне не нравится, — скучающе сказал Свет. — Я вообще не понимаю, почему мы пришли в спальню к молодоженам. Или ты у нас начинающий вуайерист? Хотя о чем это я, ты давно профессиональный!
— Людвиг, я могу еще раз повторить, зачем это нужно, если ты стал жаловаться на память, — зловеще начал Грезы. — Мне не больше тебя нравится все это, но с девочкой связан поворотный этап страны. А значит, и мира, потому что благодаря системе преемственности власти «Проводник» наше вмешательство в Изначальный мир минимально. И смена устоявшегося порядка нерентабельна.
— То есть? — склонил голову белоснежный.
— Нет, и это Свет? Воплощение ума и разума? — едко осведомился Мираж. — Если тут все развалится, то я оставляю свои развлечения, ты — свои эксперименты, Маэжи — любимый мирок, который культивирует, остальные тоже не останутся в стороне, и все занимаемся разваливающимся Изначальным! — более доходчиво объяснил Тинай Мираж, неприязненно глядя на воплощенный разум, на своего извечного… даже не противника. Они просто друг друга не понимали. Ну то есть абсолютно. Разум и чувства объединить может только одно. Болезнь безумием силы. Впрочем, эта напасть едина для всех. От обычных магов до Стихий и их Хранителей.
— Чего ты хочешь? — резко спросил Свет. — У меня мало времени, эксперимент вступил на третью ступень, я должен присутствовать. А это мельтешение раздражает и отвлекает.
Иссо несколько секунд пристально глядел на коллегу, потом спросил:
— Какая у тебя стадия?
— Не понимаю, о чем ты, — отмахнулся Свет. — Итак, что ты хочешь? Убить рыжего?
М-да, все же Свет — сторонник радикальных методов… Чересчур радикальных, в стиле: «нет человека — нет проблемы».
— Никого убивать не надо. — Фейри грустно смотрел на Алю и Евграна. — Мне нужно… пробудить в ней разум. Чтобы он стал доминирующим и ненадолго подавил эмоциональную составляющую.
— Хорошо. Но девушка сильна магически, потому мой потолок — трое суток, — ровно проговорил Людвиг и подошел к постели, окинув девушку равнодушным взглядом, но на дне бельм серебром все же тлел интерес. — Перспективный материал. Если не загубит себя, из нее будет толк.
Он вытянул ладонь над Алей и что-то шепнул, «сдвигая зрение», чтобы видеть иное тело, сплетенное из нитей стихий. Проводник. Дальше предстояла кропотливая и очень точная работа: вытащить на поверхность как можно больше светлых ниточек разума.
Когда работа была закончена, в физическом мире прошло всего несколько секунд, хотя ментальный маг трудился весьма долго.
— Принимай, — кивнул он. — Ровно на семьдесят два часа.
— Спасибо. — Иссо пристально глядел на Людвига. — Я все же повторю вопрос. Какая стадия?
— Не важно, — немного натянуто улыбнулся менталист. — Тинай, я не пытаю тебя, как далеко ты зашел в безумии чувств, значит, оставь в покое и мою полярность этой болезни разум. Иначе то, что в Разделяющем нуждаюсь не только я, но и ты, обязательно всплывет на Совете.
— Людвиг, — неприязненно ухмыльнулся Иссо, — мне в общем-то все равно, так как максимум, что со мной сделают, это и правда прицепят Разделяющего, с правом приказа. А вот ты… если ты подойдешь к грани, тебя убьют.
— Какое тебе дело? — грубо спросил Свет. — Сам же порадуешься. Отвяжись.
Он стремительно рассек пространство, чтобы через миг скрыться в изломе, тщательно спаяв его за своей спиной.
Тинай Мираж Иссо ушел не сразу. Сначала проверил работу коллеги, потому что сбоев быть не должно. Ближайшие дни будут для этой девушки очень сложными, и ей понадобятся силы. Их нельзя растрачивать на эмоции. Тут извечный противник и пригодился. Не то чтобы Мираж не любил его… Людвиг ему даже нравился. Но фейри прекрасно знал, чем им всем грозит, если Свет окончательно скатится в разумность. Идеальный, холодный разум — замечательно, но… бесчеловечно. У него нет понятий морали, он не видит всемирных «весов». Во главе угла у него цель, он не считается со средствами. Взять хотя бы первую реакцию Людвига, когда ему изложили ситуацию в Изначальной. Он предложил умертвить всех, кто мешает, а остальным стереть часть памяти, желания и наложить новые. Главное — система! Целостность и стабильность.
И в этом Мираж был с ним согласен.
Все во имя порядка.
