Глава 15
БОЛЬШАЯ ИГРА
Я стояла перед зеркалом в своих дворцовых апартаментах.
Меня одевали две фрейлины, остальных послала… за новыми нитками для вышивания. Судя по их взглядам, они прекрасно поняли, что я их просто послала.
Ну и ладно. Меня сейчас нервирует толпа вокруг.
Корсет плотно обнял талию, и я выдохнула от слишком резкого рывка.
— Простите, ваше высочество, — перепуганно донеслось сзади.
Приоткрыла ресницы, смерив взглядом молоденькую леди из Синего Клана. Ага… это у нас цыпленочек, а не жабка. Жабка вон, за ее спиной стоит. Спокойная и невозмутимая.
— Продолжай. — Я вновь закрыла глаза.
Сегодняшний день обещает быть интересным. Сначала подготовка к большой игре, беседы с Коршуном и несколькими неординарными личностями. Ожидается визит заместителя главы Ордена Земли и одного из главнокомандующих армии. Завтра адмирал. Один из самых влиятельных на флоте. И у меня для этих господ есть весьма вкусные кусо-о-очки, после которых они и дальше у меня с рук есть будут!
Данные Кейрана оказались весьма полезными.
— Ваше высочество, присядьте, пожалуйста, нам нужно сделать прическу.
— Что-нибудь простое, — лениво бросила я, продолжая витать мыслями в облаках, но на сей раз более приятных — личных.
Утро было восхитительным. Началось с поцелуев и завтрака в постель, потом мне сунули стопку бумажек с упорядоченным планом моих действий, который я вчера изложила Еву. Не знаю, чему я была более рада.
Отдельным документом шли рекомендации самого Евграна, он подчеркнул, что советует, но ни на чем не настаивает. И просит как следует обдумать пользу этих предложений.
Прелесть моя рыжая!
Хотя сейчас, по трезвом размышлении, начинаю понимать, что Пламенеющий лишь замечательный психолог. Правда, пользу его действий это не умаляет. Даже увеличивает.
— Все готово, — эхом ворвался в мои размышления голос одной из фрейлин.
Я медленно встала, жестом отпустила девушек и задумчиво оглядела себя в зеркало. Достойно, скромно, утонченно. И с прической мудрить не стали, как я и просила. Поправила белоснежные рукава нижней блузы, провела ладонями по корсажу и довольно улыбнулась.
А еще красиво, и… все подчеркивает.
Убойное сочетание.
Надо бы только дополнить наряд украшениями. Я потянулась к шкатулке и достала жемчужную брошку, приколола к голубой ткани лифа. Диагностирующий браслет спустя несколько секунд оказался на запястье, плотно обхватив руку, а скромное колье легло на ключицы, холодя кожу. Пока холодя… при малейшем ментальном воздействии металл потеплеет.
Мило, со вкусом… и очень полезно.
Развернулась и, подхватив юбки, вышла из спальни, а потом и из гостиной, жестом позвала за собой гранд-даму, отослав остальных фрейлин за… пяльцами.
Уже в коридоре Маришка ехидно спросила:
— За пяльцами, значит?
— Ну не в лес же за мухоморами, — улыбнулась ей и тут же посерьезнела: — У меня к тебе большая просьба.
— Слушаю. — Подруга тут же сбросила маску веселой хохотушки и стала собранной и ответственной.
— Вернись в резиденцию.
— Но почему? — опешила подруга.
— Потому. — Я отвела взгляд. — Ну сама подумай… Я начинаю ворошить муравейник. А ты… ты, по сути, единственное мое уязвимое место. Слабое место. И я хочу, чтобы ты была рядом с тем, кто сможет тебя защитить. С Тьмой.
— Ты не находишь, что от меня толка будет гораздо больше тут, чем у Лиса под крылышком?! — Мариоль резко остановилась, но я, вздернув подбородок, пошла дальше.
— Так нужно.
— Аля! — разозлилась Маришка. — Или мне уже пора называть тебя «ваше высочество, кронпринцесса Александра вир Толлиман»?
Я замерла, чуть сгорбившись, а потом, повернувшись, отчеканила:
— Мари, во дворце есть кем заменить тебя. Как фрейлину, гранд-даму, секретаря, да кого угодно. Я могу заменить кого угодно. Даже Коршун — это не последний на свете экземпляр «человека умного». Но ты… ты — моя единственная подруга. — Отчаянно, с болью посмотрела в темные глаза все еще сердитой, но уже дрогнувшей Мариоль. — Пожалуйста, не заставляй меня бояться. Я хочу думать о делах, а не о том, что с тобой могут сделать.
— Аля…
— И это не надолго, — перебила я ее и торопливо продолжила: — Это лишь до коронации, пока я не налажу все. И не я одна: ты прекрасно понимаешь, что без Кейрана, Хранителей и Надин с ее связями я — ничто. Но я хочу… хочу стать Императрицей. Настоящей.
— Не узнаю, — как-то очень грустно произнесла моя фрейлина. — Я тебя не узнаю. Ты никогда не желала власти.
— Я желаю жизни, — почти неслышно отозвалась. — И, как оказалось, в моем случае она идет под руку с властью и контролем над ситуацией.
— Понимаю. — Подруга отвела взгляд. — Но тяжело, Аля, понимаешь? Ты меняешься, и с каждой нашей встречей я замечаю что-то новое. И оно не всегда мне нравится.
— Такова судьба, — с деланой легкостью улыбнулась я и пожала плечами. — Рок, фатум… много названий. Мне больше всего нравится «неизбежность». Применимо к моей ситуации.
— И мне становится тебя жаль. Даже любви и личной жизни не будет…
— Любовь есть, — не согласилась я и мечтательно улыбнулась. — Наверное, она — единственное, что заставляет меня примириться с текущим положением дел. Так что я не только теряю себя в этой «войне».
Мы несколько секунд молчали, глядя в окно на лиман, на то, как солнце играло на шпилях, крышах и витражах. У меня красивая страна. Богатая.
— Наверное, мне пора, — спустя пару минут сказала Мариоль. — Если я… направляюсь в резиденцию, не помешает закончить некоторые дела.
— Разумеется, иди.
Так и разошлись. Она — в одну сторону, к своей жизни, к служанкам и работе. И я — тоже к работе… К министрам, генералам, адмиралам и советнику моего высочества.
У каждого свои обязанности.
На меня вдруг накатил злой азарт, и теперь немного потряхивало от волнения, но я держалась. Ничего. Надо привыкать. Я одна, меня никто не заменит, мне никто не позволит дать слабину. И малейшей оплошностью тут же воспользуются.
Итак, первый у нас генерал Таривард. Что известно о нем? Грубый вояка, приверженец официальной власти, но вот досада… убежденный сторонник патриархального строя. И уже начал высказываться в духе «женщине не место у руля». Конечно, с такими мужланами можно позволить разобраться и консорту, но я и тут связана! Алый! Сильный Алый… Евгран — брат фаворитки предыдущего правителя, и ходили разговоры, что она в шаге от брачного кольца, а соответственно, и малого императорского трона, который предназначался жене государя. Стало быть, если я поручу это дело Еву, то, несомненно, он пообщается с военными и, вероятно, добьется нужного результата, но я получу проблему с иной стороны.
Слухи, что Императрица подчиняется консорту, что поручает ему все, что можно и нельзя. Так что перепоручать дела мужу можно, но именно перепоручать. Дожимать лордов я должна сама.
Но есть у этого непробиваемого вояки одно слабое место. Очень-очень чувствительное. И если правильно разыграть эту карту, то он мой! Со всеми своими патриотическими… потрохами. Да простит меня мама Амалия за злоупотребление простонародными выражениями.
Пока размышляла, пустынные коридоры сменились многолюдными, и на лицо пришлось нацепить вежливую полуулыбку. И да, плечи назад, а нос вверх. Наше высочество изволит идти работать.
В приемной меня уже ожидали секретари и Кейран Мерцающий. Стремительно прошла мимо, жестом позвала за собой Коршуна и скрылась в кабинете.
Обошла стол, опустилась в кресло и, взглянув на застывшего у дверей советника, попросила:
— Попроси заменить ковер в приемной. У этого слишком длинный ворс.
Не то чтобы я придиралась. Мужчинам-то все равно, но я-то постоянно на каблучках, да и туфли с острыми носами. Неправильно, если принцесса Александра зацепится и упадет. Более того, это будет… Конфуз. Да, это самое слово.
— Как прикажете. — Мерцающий вежливо поклонился и, подняв на меня желто-карие глаза, спросил: — Что-то еще?
Я недовольно его оглядела и кивнула на одно из кресел.
— Не изображайте из себя верноподданного истукана. Кейран, вы сами предложили, когда мы остаемся с глазу на глаз, придерживаться неформального стиля общения.
— Простите. — Он улыбнулся и сел. — Субординация ударила в голову.
— Пусть она бьет, когда мы не одни, — посоветовала я и сменила тему. — У нас генерал, верно?
— Все как вы просили. — Губы Коршуна тронула чуть заметная улыбка. — Время встречи неумолимо приближается. Генерал придет вовремя, так как пунктуален до фанатизма.
— Педант? — Я вскинула бровь и поправила кружево рукава.
— Верно, — хмыкнул Мерцающий. — И окружил себя такими же личностями.
— Какое счастье, что у нас войны нет, — пробормотала я, задумчиво теребя браслет на запястье.
— Почему? — Советник с любопытством покосился на меня.
— Как правило, такие люди не отходят от общепринятых канонов. То есть если это военный, он станет руководствоваться исключительно тем, что написано в учебниках по тактике и стратегии. Такой человек не способен на импровизацию.
— В большинстве своем. — Коршун, внимательно глядя на меня, кивнул. — Вы правы, но из всякого правила есть исключения.
— Знаю. — Мне стало весело. — Одно вот как раз передо мной сидит.
— Вы мне льстите, — невозмутимо донеслось в ответ.
— Нет. — Я покачала головой. — Ты и правда пунктуальный, сдержанный, педантичный, ответственный… но не чужд смелости мышления. Именно этим и обусловлены достижения, Кей.
— Кей остается в «Триэле», — покачал головой Мерцающий.
— Значит, Ровена все же была права. — Я постучала пальцами по гладкой поверхности стола. — Вам будет сложно.
— Почему же? Для нее я буду таким, каким она захочет меня видеть.
Мне почему-то стало очень грустно, и, положив подбородок на сцепленные пальцы рук, я спросила:
— А что будет, когда ты устанешь? Устанешь притворяться, показывать только то, что желают видеть. Захочешь, чтобы она принимала тебя любого… понимала.
— Александра, — Кейран рассмеялся и покачал головой, — дело не в этом. Я для всех разный. Есть мои враги, есть противники, есть друзья, а есть те, кого я люблю и уважаю. И я никогда не перепутаю. Врагам — одно, любимым — иное. Или вам что, хочется вести себя, например, с той, кто вас воспитал, так, как с подчиненными?
— Нет конечно, — растерялась я.
— Ну вот, — развел руками серый кардинал. — Тут все просто… мы хотим быть хорошими как раз потому, что хотим привязанности от тех, для кого мы такие.
— А что, если это закончится? Если любовь… пройдет.
— Проходит все, — философски заметил Мерцающий, и меня немного царапнуло то, насколько легко он согласился. — Но тут важно знать, желать и понимать. Просчитывать, если хотите. И поверьте, любовь не спутаешь ни с чем.
Ответить я не успела, раздался стук в дверь, и голос секретаря возвестил, что прибыл генерал Таривард.
Потому весьма интригующая тема про любовь во всех ее проявлениях так и осталась нераскрытой. Но, может, и к лучшему? Про это ли стоит беседовать со своим советником?
— Ваше высочество, по вашему приказанию генерал Таривард прибыл, — профессиональным тоном рявкнул невысокий, плотный мужчина в мундире, довольно пожилой. Ставят им такой рык, что ли?
— Рада вас видеть, — кивнула в ответ. — Присядьте.
— Так точно. — Он почти что промаршировал к креслу.
— Вы редко бываете во дворце? — Я начала беседу издалека.
— Ваш отец не считал нужным заниматься армией, — просто ответил генерал.
Ну да, конечно… а наследников нет. А папочка у нас занимался дворцом и фавориткой. А генералу нужно было присутствовать в штабе. И вообще много чем заниматься. И от приглашений он отказывался как раз по причине того, что не особо понимал и уважал выбор Императора. Правда, в некоторых случаях подчиняться все же приходилось.
— Я бы желала, — мягко начала я и, приподняв юбки, встала и подошла к карте, которая висела на стене неподалеку, — чтобы вот тут были устроены полномасштабные учения.
Он подслеповато прищурился и снисходительно посмотрел на меня.
— Леди, это нейтральная полоса. Там такие маневры не практикуются.
— Теперь будут, — улыбнулась я и с намеком произнесла: — Вы же знаете, что в этих землях часто видят дроу.
— Я, кажется, догадываюсь. — Таривард с интересом взглянул на меня. — Это то, о чем я подумал, кронпринцесса? Вы хотите… попробовать прижать темных?
— Не совсем прижать, — улыбнулась я. — Мне кое-что надо. Впрочем, конечно, это один из рычагов давления.
— Причина, по которой учения будут назначены именно в приграничной зоне, отыщется, — ухмыльнулся в усы военный.
— Я рада, что мы друг друга поняли. — Вернулась обратно за стол и, сцепив пальцы в замок, продолжила: — И еще… я слышала, что у вас больна внучка. Неизлечимо больна.
Да! Он дрогнул! Сведения верны, эта девочка, единственная оставшаяся в живых после налета разбойников на имение, очень ему дорога! Мать и отца, любимого сына, надежду и гордость генерала, убили. Осталась одна малышка. Но из-за стресса… что-то с нитями стихий. Никакой целитель не сумел справиться, судя по добытой Кейраном информации.
Генерал оказался умен.
— Вы что-то хотите предложить?
— Верно. Я могу распорядиться, и Хранитель Земли посмотрит ее. Если он не сможет помочь… тогда, боюсь, никто не сможет.
— Ваше высочество, — вскочил генерал, — моя госпожа… моя благодарность безгранична!
Клюнул! Да! Попался! Теперь дело за Землей. Если вылечит малышку, то ее дед у меня на поводке. Поистине железном, потому как наденет его добровольно.
— Пока не за что благодарить, — кивнула я. — Ждите, вам сообщат, когда Хранитель сможет найти время.
— Поскорее, если возможно, — попросил генерал и отвел глаза. — Минела совсем плоха.
— Все будет хорошо, — сказала я, от души надеясь, что целитель и правда сможет помочь. И вовсе не потому, что мне это выгодно. Просто это же ребенок! Она должна бегать, играть и смеяться, а не лежать и… умирать. Какое страшное слово.
— Разрешите идти?
— Да, конечно.
Когда за воякой закрылась дверь, я выдохнула, глянула на чуть дрожащие пальцы, а потом наткнулась на довольный-предовольный взгляд Мерцающего.