ГЛАВА 28
Жизнь — это искусство извлекать утешительные выводы из неутешительных событий.
Неизвестный автор
Мы не всегда ценим то, что имеем. Это высказывание я прочувствовала всей душой, когда за нас принялся Гарнер. Основными предметами стали прикладная и начертательная магия. Я хотела практики? Теперь я получила ее сполна.
Теперь в начертательной магии упор делался не на ритуалы, а на защитные схемы. Их было великое множество, и если правильно изобразить некоторые, можно получить несомненное преимущество в сражении. Поэтому, высунув язык, я ползала по полу и по нескольку часов вычерчивала иероглифы.
Практические занятия по прикладной магии проходили все на тех же каменных платформах. Но теперь мы делились для поединков один на один, по двое и тройками. Требовалось вымотать или ранить противника так, чтобы он не сумел подняться на ноги. Но не убить. Остальное поправят лекари.
Первый мой бой оказался с не самым сильным студентом.
Я вошла в круг и замерла, ожидая команды. Едва Гарнер подал световой сигнал, как я уже уворачивалась от брошенного проклятия. Я усложнять поединок не стала и просто отправила навстречу «стену». Не самое сложное заклинание, но, чтобы его отразить, требуется время, и, пока мой противник возился, я, применив «каменный удар», вырубила его.
Я победила.
Но не все и не всегда так просто. Второй мой противник, более сильный, воспользовался тем, что я расслабилась после победы, и провел серию молниеносных ударов. Первые три я отразила, четвертый меня отключил.
Разлепив глаза, я сквозь шум в ушах и прохладную лекарскую магию услышала слова Гарнера.
— Молодец, Нарек. Использовал тактику змеелова?
Едва оклемавшись, следующий поединок я закончила вничью. Но когда выходила из аудитории, все еще размышляла об услышанном. Оказывается, в мире Эрго есть различные тактики магических поединков. Да и почему бы им не быть — если на Земле имеются военные стратегии, то и здесь они есть. И я направилась в библиотеку.
Теперь у меня появилась идея фикс. Я желала знать, как стать сильной и иметь возможность не просто защититься, а сразиться и победить. Пришло время напомнить Гарнеру о том, что он обещал уделять моим успехам пристальное внимание. Я отправилась на поиски инквизитора.
Нашелся он быстро, а именно — в кабинете у Пиграно. Едва провидица открыла дверь, она удивилась:
— Надя? Ты ко мне?
— Нет, я к леру Гарнеру.
Она улыбнулась:
— Проходи.
Сам инквизитор обнаружился у окна, с чашкой чая. Его брови взлетели вверх.
— Чем обязан?
— Добрый вечер, лер. У меня к вам дело.
Видимо, заметив выражение моего лица и лихорадочный взгляд, Гарнер действительно заинтересовался:
— Садись.
— Мне уйти? — спросила Пиграно.
Я покачала головой:
— Ты — мой учитель, а это связано с твоими занятиями по контролированию дара.
Преподавательница была заинтригована.
— Ты ведь знаешь, что она хочет мне рассказать? — спросил у нее Гарнер.
— Не рассказать, — поправила Пиграно.
Гарнер тяжело вздохнул.
— Давай! — скомандовал он мне.
— Лер, помните, вы сказали, что будете пристально следить за моими успехами? — начала я.
— А почему ты думаешь, что не слежу? Если брать тебя отдельно от тройки, меня твои успехи устраивают. Не блестяще, но подойдет.
— Поверь, из его уст это довольно высокая оценка, — сказала Пиграно, ставя передо мной чай.
— Не вмешивайся, — хмыкнул Гарнер. — Ты каждый раз достойно затыкаешь Надима, чем очень радуешь всех преподавателей. Знаешь предмет и, если верить словам Искар, довольно хорошо. К зельеварению у тебя настоящий талант. Уже сейчас не пил бы рядом с тобой, не будь я твоим преподавателем. А через пару лет и подавно. Разговор о твоих успехах по фауне мы опустим. После увольнения, думаю, ты подтянула все свои недочеты по этому предмету.
Пиграно закатила глаза, потягивая чай.
— По физическим навыкам успехи нулевые. Боец из тебя никудышный, и как тебе удается сдавать нормативы, загадка даже для меня. Но инквизиторы мало бегают кроссы, они больше ездят на лошадях. Имей в виду.
Я поморщилась, а Пиграно рассмеялась.
— По лекарскому искусству ты тоже талантом не блещешь, но я знал это с самого начала. К этой науке важно иметь врожденную предрасположенность. Первую помощь или необходимый минимум при лечении оказать можешь — и прекрасно.
Да, тут мастер — Дима.
— Историю ты знаешь довольно хорошо. Несмотря на то что ты прекрасно высыпаешься на лекциях, много работаешь самостоятельно.
Он знает?
Видно, что-то увидев на моем лице, инквизитор хмыкнул:
— С географией тоже все прекрасно. Остаются гадание и мои предметы.
— С гаданием мы решаем вопрос. Тут важен подход, — не терпящим возражения тоном заметила Пиграно.
— Вот и прекрасно. По начертательной и прикладной магии у тебя хорошие успехи, но я бы сказал, что твоя безалаберность сильно портит картину.
— Моя безалаберность? — растерялась я.
— Да, ты иногда излишне самоуверенна и часто недооцениваешь опасность.
— А я могла бы напомнить… — с улыбкой начала Пиграно.
— Не вмешивайся, — перебил ее Гарнер, грозя пальцем.
— А ты не лукавь.
— Так что, как видишь, я знаю все о твоих успехах, — сменил тему инквизитор.
— Я не совсем это хотела узнать, — я все еще не отошла от оценки своих достижений.
— А какое же тогда у тебя ко мне дело?
— Я хочу, чтобы вы мне рассказали, какие есть тактики ведения боя и в чем между ними разница.
Гарнер подался вперед, прищурившись:
— Зачем это тебе?
— Я хочу научиться сражаться и побеждать, — пояснила я очевидную вещь.
— Честолюбивые замыслы.
Я молча ожидала ответа.
— Ладно, приходи, расскажу про тактики и про твои недостатки. Но чтобы исправить их, придется заниматься самой, и заниматься много.
— Я уже договорилась с лерой Искар о том, что временно не буду посещать факультатив.
— Вот и прекрасно. Завтра после занятий, в зале тренировок. А теперь не порть мне вечер.
Я ретировалась и закрыла за собой дверь, уже не услышав высказывания Гарнера:
— Упрямая честолюбивая девочка.
— Она сыграет свою роль в жизни нашего мира, — улыбнувшись, добавила Пиграно, усаживаясь к инквизитору на колени.
Вечер стоило использовать с большей пользой.
На следующей день после занятий Гарнера ждала не только я, но и Дима со Славой. Эти двое выпытали, что я собиралась делать, и захотели ко мне присоединиться. И как я ни отнекивалась, отвязаться не удалось.
— С Гарнером будете договариваться сами, — сообщила я им.
На том и успокоилась. У каждого из них свои причины становиться сильными и добиваться успеха.
Когда инквизитор увидел нашу компанию, он спросил:
— Я, кажется, разрешил приходить только Ронер. Что здесь делают остальные? Охраняют?
— Лер, позвольте поговорить с вами с глазу на глаз, — попросил Слава.
— Да, — подтвердил Дима.
Гарнер взглянул на меня, и я пожала плечами.
— Да пожалуйста! Как будто они сообщат вам великие тайны, — пробормотала я и направилась в зал, оставляя мужчин.
Мне совсем неинтересно, что они скажут, все их доводы и страхи я знаю и так. Слава желает многого добиться в военном искусстве. Профессия инквизитора престижна, и ее представители обладают большим влиянием. Это придаст ему дополнительные бонусы, когда он посватается к своей визави. Если сейчас оборотень — просто потомок знатного рода, то, став инквизитором, приобретет силу, а может, и славу. А уж представитель тройки — совсем другое дело.
Мотивы Димы куда проще. Он хочет щелкнуть по носу своего брата и невесту. В общем, как это ни преподнеси, суть одна.
Ожидание затянулось, и только я хотела отправиться за мужчинами, как они появились сами. Гарнер прятал улыбку, но у него это плохо получилось.
— Все разошлись по своим местам. Начнем с Ронер.
Встав на одну из пустых платформ, Гарнер прикоснулся к ней амулетом, и она засветилась, принимая его, как хозяина.
Что это он делает?
— Начинаем поединок! — как по команде, платформы переместились, и Гарнер оказался напротив меня. — Давай, Ронер, смелее! Атакуй.
Я взглянула на улыбающихся ребят и подумала: «Подождите, придет время, и я буду в шоколаде».
— Я что, посмотреть на вас пришел? И так найду, как время провести. Ронер, приступай!
Я ударила сильным заклятием, но Гарнер только отстранился.
— Первый урок. Если от заклинания можно уклониться, то нужно сделать именно это, а не тратить силы на отражение. Любая магия стоит сил, вы устаете и со временем можете потерять сознание. Это глупо. Атакуя и защищаясь, следует учитывать еще одно. Сила вашего дара — это не количество заклинаний, а мощность, с которой ударит каждое. Поэтому в первую очередь надо знать свои сильные и слабые стороны. Чтобы выстроить линию поведения в бою.
У тебя, Ронер, сила тяжелая, тягучая. В идеале, если очень опытный боец, например я, пропустит твой удар, он станет последним. Противника сразу покинет сознание, а может, и жизнь. Смотря чем бить. Но! Такой удар нужно нанести, то есть или действовать неожиданно, или подстроить ситуацию так, что невозможно будет его отразить. То есть твой способ сражаться — это быстрый и сильный бой. Сила есть, но ситуации короткого развития боя надо потренировать. Твоя сила тягучая, тем сложнее будет отточить быстроту.
Если возьмем Димирии Шафирану коре Нару, его сила острая. Она легко ложится на заклинания и может проникать сквозь защиту, выматывая противника ударами. Это вид продолжительного боя. Значит, и стратегия должна быть такая, чтобы дольше продержаться и в конце, вымотав противника, убить.
У Велислава Рафа сила необычная. Удушающая. Ему очень трудно даются атакующие заклинания, зато у него сильная защитная магия. И его защита может задушить противника. Но перед тем, как расставить ловушку, надо выжить.
— Моя сила такая неэффективная? — подавленно спросил оборотень.
— Ее сложно применить правильно к опытному магу, но что касается людей, магической силой не обладающих… Это совсем несложно.
Оборотень задумался, и я догадывалась о чем.
— Ронер, давай начнем поединок, и я покажу и объясню твои недостатки.
Собравшись, я направила «стену», вложив в заклинание всю силу. Гарнер быстро ее разломал и что-то бросил в меня. Я не успела сплести защиту: моя сила действительно очень тягучая.
Удар настиг меня, стало больно, и я завалилась на спину.
Ай!
Потом была еще одна попытка и еще… Под конец у меня болело все тело, распух нос, в общем, я понесла большие потери.
Таким же образом Гарнер погонял ребят. Мы выползли из зала, еле дыша, получив напоследок задание подобрать соответствующие силам тактики и вместе отрабатывать поединки. В конце недели Гарнер проверит.
Утро началось с «физической подготовки» и поездки на лошадях. Какой я была дурой, что так ждала практику!
Тренировала я не только магические способности, но также училась контролировать дар прорицания. Сидя в одной из йоговских поз, я каждый день старалась подчинить себе тело и душу.
Факультатив по зельям пока пришлось забросить, и Искар обещала за это время присмотреть для меня книги по своей науке.
Сейчас я сидела на диване, рассматривая свой внутренний мир. После лошади и садиста Гарнера это было нужнее моему телу, чем душе. Покой!
— Надя.
— Мм?
— Ну Надя, — продолжила меня тормошить Вуку.
Открыв глаза, я узрела перед собой озабоченную соседку.
— Я понимаю, что тебе сейчас хорошо…
— Хорошо эклерам…
— Чему? То есть почему?
— Потому что они в шоколаде. А мне как раз очень плохо. Так что не мешай. — Я прикрыла глаза и поудобнее устроила на подушках ноющее тело.
— Но мне нужна твоя помощь…
— Опять Надим? — простонала я.
— Да. Я понимаю, что тебя это не радует.
Это мягко сказано!
— Раз он заметил твой интерес, то теперь все должно быть хорошо.
— Нет. Он знает, что нравится мне, но избегает меня.
Вуку права, избегает. Мне сразу вспомнился недавний инцидент.
На уроке по флоре, собирая на поляне корни послепиа, я наблюдала, насколько напряженно чувствует себя преподаватель под пристальным взглядом вампирши. Рядом раздался тихий голос:
— Не знаю, кому я сочувствую больше. А ты, Ронер?
— Повернувшись, я увидела Велора. Как всегда, счастлив за всех.
— Думаю, обоим повезло.
Дракон хмыкнул:
— Не могу не согласиться. Особенно если учесть, что Надим всю свою жизнь был нерешительным слабаком. Это сейчас он спесив, а раньше такого впечатления не производил. Он вообще никакого впечатления не производил.
Он знал Надима раньше. Значит, неприязнь не такая уж новая.
— Он еще не самый плохой, — с намеком сказала я.
— Польщен, — парировал дракон.
И сейчас, сидя напротив Вуку, я не знала, что посоветовать. Как бы не аукнулось мне потом.
— Ну может, тебе выбрать другой объект?
— Нет! Как я могу бросить любимого мужчину и не открыть ему глаза на его счастье?!
Некоторое время я переваривала это.
— Тогда что ты собираешься делать?
— Не знаю, но придумаю.
Это-то больше всего меня и пугало.
