Глава 11
— Госпожа Элера, проснитесь, пожалуйста. Я не осмелилась бы потревожить вас, но лорд Ален просит срочно спуститься к нему.
— Ани, отстань и закрой шторы!
Накрыв голову подушкой, постаралась спрятаться от яркого света.
— Госпожа Элера, простите меня, но лорд Ален сказал «срочно»!
— Что ему надо? — пробурчала я, понимая, что поспать не удастся.
— Я не знаю.
— Иди, Ани, и скажи брату, что я спущусь через десять минут.
— Слушаюсь, госпожа.
Со стоном я вылезла из-под одеяла и спустила ноги. Спать хотелось неимоверно, все же вернулась я среди ночи, слегка перепугав прислугу. Но, судя по всему, на дворе уже день, солнце нещадно светит в окно, и не скажешь, что лето еще не наступило. А вообще я уже проснулась. Завались я снова в кровать, все равно встану максимум через час, но уже с дикой головной болью, так что вперед, умываться и одеваться.
Продолжая прикрывать глаза, прошлепала босыми ногами в ванную, поплескала в лицо ледяной воды и хмуро уставилась на свое отражение.
Заспанное лицо, спутанные волосы, которые я не удосужилась расчесать перед сном, и помятый вид. Да, красота — страшная сила. Ладно, потом будем приводить себя в порядок, а пока — быстро умываемся, одеваемся и идем выяснять, что за срочное дело у Алена, раз он не дал мне выспаться.
Еще раз набрала в ладони холодной воды и плеснула в лицо, чтобы побыстрее проснуться, яростно потерла губкой, предварительно намочив ее и капнув немного раствора мыльного корня, смыла остатки косметики и устало оперлась о раковину. Кожа раскраснелась, а глаза болели так, словно в них песка насыпали. Ладно, пожалею себя потом. Вздохнула, быстро заплела косу, перед этим нещадно пройдясь по волосам расческой, накинула домашнее платье и поспешила вниз, пугая хмурым видом всех встречающихся на моем пути.
Алена я нашла в кабинете, как и всегда.
— Доброе утро, хороший мой, — улыбнулась ему, хотя усиленно хотела дать подзатыльник.
— Привет, Рыжик.
— А теперь, когда мы закончили с любезностями, говори, что такого случилось, отчего я так срочно понадобилась, — недовольно буркнула я и плюхнулась на диван, сложив руки на груди.
— Держи. — Брат протянул мне два письма. — Почитай, что написано. Их доставили полчаса назад.
Нахмурившись, я встала, подошла к брату, забрала письма и медленно развернула первое.
Дорогая бумага, золотой герб Антарии на самом верху, а ниже каллиграфическим почерком совсем коротенькая записка, вот только подписано это послание наместником, да и красная печать — повод для тревоги…
«Будем рады видеть лорда и леди де Ансар на ежегодном весеннем балу, посвященном празднику пробуждения Интры. Бал состоится во дворце Наместника Антарийского княжества в последний день весны. Надеемся, что семейные проблемы и нездоровье не коснутся Вас своей сенью, доставив нам удовольствие лицезреть Вас».
— И что? — посмотрела я на брата. — Тебе эти приглашения каждый год присылают, ответим отказом, и всего-то.
— А ничего, что в этот раз стоит и твое имя? — резонно заметил брат.
— Нет, я не заметила. Хм, неужели наместник решил официально пригласить меня ко двору?
— Второе читай! — приказал Ален.
Все еще пребывая в недоумении от первого, я открыла второй конверт из плотной белой бумаги, вытащила и развернула письмо.
«Ваше светлейшее сиятельство милорд Ален де Ансар.
Позвольте засвидетельствовать Вам свое почтение и уважение и пригласить Вас и Вашу сестру на обед. Знаю, что состояние здоровья вынуждает Вас вести затворнический образ жизни, но льщу себя надеждой, что Вы не откажетесь посетить мой дом и оценить мою коллекцию живописи. Сообщите день, который Вас устроит для визита.
Валар Сефер».
— Не поняла, это еще кто? — Я снова нахмурилась, продолжая вглядываться в строки и ничего не понимая.
— А это отец Сефера, — хмуро пояснил Ален, — известный коллекционер, банкир и один из самых богатых людей Алеара. Тебе не кажется странным, что оба приглашения принесли одновременно?
— Жду, что ты скажешь. Я плохо соображаю спросонья, — ответила не менее хмурая я.
— Ты помнишь, что я тебе говорил по поводу Сефера?
Я кивнула, нервно сжимая письма в руках и вспоминая решение, принятое мной вчера.
— Это тот первый шаг, о котором я говорил. Сефер начинает игру. Лер, мы должны ответить на эти письма. Хочу знать твое мнение.
— Принимай приглашения, — твердо сказала я брату.
— Лер, ты в своем уме?
— Принимай, так надо. Потом я все тебе объясню, обещаю.
Избегая удивленного взгляда Алена, прикрыла воспаленные от недосыпа глаза и несильно потерла виски. Как же меня убивает яркий свет! Не стала долго размышлять, а подошла к окну и задернула шторы. Благословенная темнота!
— Рыжик, что с тобой происходит? Ты странно нервная, и с каких пор тебя раздражает солнце? Обычно ты радуешься его теплу.
— Но не свету, — парировала я брату. — Не обращай внимания, просто не выспалась.
— Кстати, ты не сказала, как прошла встреча с магами.
— Все в порядке, — успокоила я его. — Все было так, как ты и предвидел. Мне даже не пришлось демонстрировать формулу, пообещала достать документы из архива. Так что теперь дело за тобой, надо выяснить, где спрятан товар, и составить план ограбления, — усмехнулась я и села в кресло напротив.
— Хорошо, а теперь я повторю вопрос: почему я должен отвечать согласием? Что произошло за последний день, чего я не знаю. Отвечай!
— И не надо мне грубить, — поморщилась от непривычно громкого голоса я, — просто доверься мне.
— Не пойдет, — отказался Ален. — Такое безрассудство грозит проблемами прежде всего тебе. Ты должна прекрасно понимать, что, если появимся при дворе, нарушим привычное затворничество и вызовем новый виток интереса к нашей семье. Не говоря уже о Сеферах. Мое согласие на обед — это практически согласие на предложение вступить в брак, если таковое последует. Но у меня нет сомнений на этот счет. Если бы меня пригласили одного, то можно было бы списать на то, что понадобилась моя консультация знатока живописи, а с учетом упоминания и тебя… Лер, на тебя хотят посмотреть и окончательно определить, подходишь ли ты для роли жены. Насколько припоминаю, еще пару дней назад ты скорее локоть бы себе укусила, чем согласилась на подобный брак. Поэтому повторяю свой вопрос в третий раз: что ты задумала, раз согласна на подобное?
— Решила выйти замуж, — хихикнула я. — Годы идут, все такое…
— Элера, хватит паясничать!
— Не ори, голова болит! — Я снова разозлилась, а от хорошего настроения не осталось и следа.
Хм, я снова перед дилеммой. Решив щадить чувства брата, я скрываю от него то, чего он жаждет больше жизни, — средство для исцеления. Признаться? Но тогда придется рассказать обо всем остальном. Я хорошо знаю брата, он никогда не одобрит мою задумку, упрется как последний баран, и тогда весь план насмарку. Заявит, что риск не стоит призрачного шанса, снова замкнется в себе и начнет заниматься самоедством. И не факт, что у меня все получится, следует сначала попробовать вернуть камень, а потом уже буду каяться.
— Лера!
— С тобой невозможно разговаривать, — решила я сделать виноватым брата. — Неужели я так многого прошу? Довериться мне и выполнить небольшую просьбу. Обещаю, скоро я тебе все расскажу. Ален, ну хочешь, считай это моим капризом.
— Лер, что ты задумала? — в очередной раз, но уже гораздо тише повторил брат.
И не отстанет ведь! Хорошо, частично признаюсь. Ни слова о камне, а в остальном и врать не придется, хотя кое о чем все равно умолчу.
— Хочу ему отомстить. Пусть думает, что я у него в руках, раструбит на всю Антарию о помолвке, а потом ты отменишь договоренность, и он останется с носом.
— Это жестоко, — заметил брат.
— Вовсе нет. Жестоко считать меня вещью и пешкой в шахматной партии, которой не жалко пожертвовать, когда я претендую на роль королевы.
— Мы давно не играли с тобой в шахматы, — улыбнулся Ален, — и я рад, что ты еще не разучилась просчитывать ходы. Но надеюсь, ты понимаешь, что эту партию при такой расстановке фигур ты не выиграешь?
— Я согласна на ничью, — улыбнулась я.
— Ничьей тоже не получится. Не тот соперник. Скорее — вечный шах, причем ты будешь в роли короля.
— Посмотрим.
— Лер, ненужный риск, глупая и детская обида.
Хм, я бы так не говорила. Злость до сих пор горит в сердце, разум плачет от досады на себя, а на губах вкус соли и горечь полыни.
— Я так хочу, — упрямо заявила я. — Ты со мной или нет?
— Я всегда с тобой, — покачал головой Ален.
— Спасибо, мой хороший! А теперь я в ванную, приведу себя в порядок и спущусь обедать. И до вечера — вся твоя.
— Куда собралась потом?
— Представляешь, познакомилась с астрологом, он пообещал составить мне карту.
— Развлекайся, только постарайся вернуться засветло.
— Да, мой господин, — обняла брата, поцеловала в щеку и побежала наверх.
Давненько такого не было, целый день дома, не надо никуда бежать и можно поговорить с самым дорогим мне человеком. Но сначала — горячая ванна!
Когда я спустилась вниз, то почти напевала от удовольствия. Хотя процедура затянулась на несколько часов, ибо я самым натуральным образом в этой ванне заснула, и мое тело нашло способ получить необходимые ему часы сна. Так что проснулась я, когда вода уже остыла, но замерзнуть не успела и, быстро растерев тело махровым полотенцем, нанесла крем, приготовленный для меня Тимом, после чего поспешила одеться и практически сбежала по лестнице вниз.
Брат ждал меня за накрытым столом и насмешливо улыбался, когда я вошла в столовую.
— У тебя волосы мокрые, — заметил он.
— Так высуши, — подмигнула я Алену и подошла практически вплотную.
И тут же ощутила поток теплого воздуха. Не прошло и пары минут, как волосы стали сухими, а я согрелась окончательно.
— Удобно, когда владеешь магией, — заметила я и немного загрустила, понимая, что мне никогда не испытать, каково это, когда можешь управлять стихиями и творить волшебство.
— Наверное, — равнодушно пожал плечами брат.
— Ален, вот почему я такая обделенная? — Как я ни старалась скрыть, но обида промелькнула в голосе, потому что брат виновато улыбнулся и привлек меня к себе.
— Рыжик, дар не всегда все решает. Мне это очень хорошо известно. Поверь, далеко не все.
— Обидно. У папы был дар, у тебя есть, а у меня нет.
— Лер, зато у тебя просто потрясающий ум, — постарался утешить меня брат, — невероятная интуиция, порядочность, честность и ты безумно красивая. Я могу до бесконечности называть твои достоинства и все равно не сумею перечислить все.
— Но магии нет.
— Так, хватит заниматься ерундой, садись за стол.
Послушно обошла стол и села напротив Алена, но настроение испортилось. Ани подала обед, однако аппетит пропал. Так что, вяло поковыряв вилкой в тарелке и съев всего пару кусочков мяса, я отодвинула ее в сторону.
— Не хочется, — пояснила я свои действия.
— Лер, о чем задумалась?
— Да так… о разном. Не бери в голову, мой хороший. Вечером погуляю, и все встанет на свои места.
— Ле-е-ер, — протянул брат.
— Не могу выкинуть из головы легенду, что рассказал Карризи, — нашла я безопасную тему для разговора и вспомнив на миг галгарца. — Оказывается, богам так же бывает плохо, как и нам.
— Вот уж не мог и подумать, что она так тревожит твой разум, — удивился Ален, — но та версия, которой развлек нас Карризи, действительно имеет печальный конец, хотя легенда о Селене немного от нее отличается.
— Там еще хлеще, — нахмурилась я. — Богине даже не дали шанса на счастье, сразу заперев на небе, да и о дарах там ни слова, — задумчиво припомнила ему.
— Знаешь, я давно убедился, что разные народы трактуют жизнеописания богов так, как выгодно им, порой принося достоверность в жертву политическим интересам. Например, легенда о лунной деве. — Ален на мгновение задумался. — У нас — это богиня-девственница, скромная, нежная и послушная воле отца. Она ждет своего единственного на небосводе и олицетворяет собой чистую любовь. Она как никто другой из богов подходит тем, кто влюблен, юн и робок. Но в то же время она поддерживает и тех, кто осмеливается рискнуть ради удачи. Но в Галгарии царит Сааяра, ей поклоняются наравне с богом войны и Всеотцом, если не сильнее. И она вовсе не так проста. Она с равным успехом награждает и карает, порой весьма жестоко и изощренно. Хотя даже в пределах одного государства есть разногласия, как почитать богиню. Официальная интерпретация ее жизни, которой придерживаются жрецы Белого храма, именно такая, как и рассказывал Карризи, а вот дети луны верят, что путь богини не оканчивается на этом и она нашла свое счастье. Сам бог войны сумел достигнуть запертых небесных чертогов и завоевать юную деву. Хм… впрочем, не надо углубляться в легенды, достаточно вспомнить, что наша Селена — светловолосая и белокожая, а у Сааяры — волосы подобны живому огню.
— Интересно, — протянула я восхищенно, — и откуда ты все это знаешь?
— Из книг, — пожал плечами брат. — Кстати, я же давал их тебе. Так и не прочитала? — нахмурился он.
— Ой, только не надо на меня ругаться. Ты же знаешь, у меня совсем не было времени в последние дни.
— Лера, Лера, по-хорошему мне давно пора запереть тебя дома, а еще лучше — выдать замуж.
— Но ты не сделаешь ни первое, ни второе, — улыбнулась я, — и за это я люблю тебя еще сильнее. А пока давай я обыграю тебя в шахматы.
— Попробуй, самоуверенная моя, — усмехнулся брат.
Думаю, понятно, что все партии, кроме двух, я проиграла.
— Может, передумаешь и останешься дома? — спросил Ален после ужина, когда я переоделась для вечерней прогулки к Алдару.
— Хороший мой, я быстро вернусь, — пообещала я.
— Когда ты сказала так в последний раз, то пропала на два дня. Лер, я с ума схожу от беспокойства. Одно дело, когда ты с Брайсом, но гулять в одиночку все же опасно.
— Кольцо и кинжал всегда со мной. И потом, я же не на окраину отправляюсь, а буду в центре. Тут и стражей полно, и никаких эксцессов не случалось уже много месяцев. Все будет хорошо.
— Лер, оставайся, — попросил брат. — И погода портится к тому же. Попадешь под дождь, заболеешь. В другой раз сходишь.
— Мы на сегодня договорились. Я быстро. Одна нога здесь, вторая там. Не успеешь соскучиться, а я буду дома.
— Возьми экипаж.
— Ладно, — согласилась я, — как скажешь.
— Будь осторожна.
— Люблю. Не скучай.
Вышла в большой холл, распорядилась насчет наемного фиакра и, пока ожидала, застыла перед зеркалом.
Пока все складывалось удачно. Неужели черная полоса закончилась и наступила светлая? С магами договорились, возврат товара — всего лишь вопрос времени, и даже собственное отражение радовало. Горячая ванна, короткий, но спокойный сон на привычных подушках и в той же ванне, как и несколько часов общения с братом, сотворили чудо. Я выглядела отдохнувшей, сытой и довольной. И даже чувствительность, возросшая до максимума, не причиняла никаких неудобств. Наоборот, все вокруг заиграло новыми красками, звуками и запахами. Легкий шелк нижней рубашки приятно холодил кожу, мягкая замша любимых сапожек точно облегала ноги, а сиреневое платье из тонкой шерсти прекрасно оттеняло цвет волос.
Накинула на плечи легкий плащ. Голову решила не покрывать платком, капюшона вполне достаточно — кожа на голове стала слишком чувствительной, из-за этого я даже не смогла туго заплести косу.
— Госпожа, экипаж ожидает вас.
— Спасибо, Ренард.
Я улыбнулась управляющему и выскользнула за порог. Вот, пожалуйста, яркий пример капризной весенней погоды. С утра светило солнце, настолько раздражая, что пришлось закрыть окна шторами, а вечером поднялся ветер и небо затянуло тучами. Ален прав, будет дождь.
Плотнее запахнула плащ и залезла в крытый экипаж. Ренард предусмотрел все. На случай разгулявшейся непогоды у меня будет крыша над головой, и я не промокну.
— Леди, куда поедем? — спросил возница.
— Серебряные ряды.
— Домчу вмиг, — пообещал он, закрывая дверцу экипажа.
Я откинулась на спинку и задумалась. Последние дни выдались насыщенными, и не сказать, что меня это радовало. Несмотря на то чем мы занимались, я привыкла к определенному распорядку дня, и все происходящее немного выбило меня из колеи. Я подрастеряла осторожность, совершила целую кучу ошибок, и только благодаря богам и друзьям все закончилось хорошо. Хотя нельзя говорить об окончании, игра только начинается. Посмотрим, что скажет мне Алдар. Крайне любопытно, что ему откроют звезды и боги.
Повернула голову к окошку и совсем расслабилась. Тарион проплывал перед глазами, дома сменялись садами, иногда возница тормозил лошадей, разъезжаясь со встречными фиакрами, то переругиваясь, то радостно приветствуя собратьев по занятию. И все это сопровождалось мерным стуком копыт по каменным мостовым, фырканьем и ржанием, запахом конского пота и ароматами вечернего города.
Увидев начало торговых рядов, я дернула за звонок.
Короткое «тпру», натягивание вожжей, скрип рессор, и экипаж остановился. Через минуту дверца открылась, и кучер подал руку, помогая мне вылезти.
— Держи, — протянула ему несколько монет.
— Дык уплочено уже, — улыбнулся он. — Леди ждать?
Задумалась, натянула капюшон и взглянула на дом Алдара. Сколько времени займет беседа — неведомо. Если понадобится, то ибн Дей всегда может послать слугу за новым.
— Нет, спасибо.
— Я тут немного постою, совсем рядом. Вдруг вы быстренько. Тогда и домчу обратно с ветерком.
— Не стоит. Я надолго.
— Ну, воля ваша. Прощевайте, леди.
Резкий порыв ветра разметал полы плаща и скинул капюшон. Следующий — бросил в лицо мелкую морось начинающегося дождя. Поправив одежду, я недовольно посмотрела на сумеречное небо, где сквозь сгущающиеся грозовые облака уже виднелась луна.
Полнолуние? Сегодня? Как я могла забыть?!
Быстро посчитав дни, я негромко выругалась. Лисичка говорила, что в полнолуние мне следует сидеть дома и носа не высовывать на улицу. Зато становилась понятной собственная раздражительность на все что только можно.
Но и возвращаться домой, когда я уже на месте, смысла нет. Постараюсь побыстрее управиться, вот и все. Жаль, отпустила экипаж, но что теперь сетовать.
Пересекла улицу и постучала в дверь дома Алдара. Окна, закрытые на ночь деревянными ставнями, не пропускали ни капли света изнутри, и только небольшой фонарь, висевший на крыльце, немного исправлял положение, освещая порог.
Злясь, что мне не открыли сразу, я немного подумала и решила: раз встреча оговорена, то я вполне могу войти. Конечно, если дверь не заперта.
Дверь открылась со скрипом, повинуясь легкому повороту ручки.
Странно. Внутри горел неяркий ночник, а на столике стоял кофейник, две чашечки и вазы со сладостями. Все так же, как и вчера, на тех же самых местах. Я подумала было, что Алдар не удосужился убрать после моего визита, но от кофе исходил вкусный аромат и пар, а посуда была чистой и словно ждала гостей.
— Алдар, — тихонько позвала я.
— Луна, ты пришла.
Я вздрогнула от неожиданности, когда голос ибн Дея прозвучал у самого уха. Еще немного, и взвилась бы в воздух подобно кошке, лишь в последний момент заставила себя остаться на месте.
— Я стучала, — сообщила я и обернулась.
Галгарец стоял и грустно смотрел на меня. Ощутив чувство неловкости, я переступила с ноги на ногу и решила напомнить о цели своего визита:
— Ты обещал сделать мне карту.
— Мне нечего тебе сказать, прости.
— Не можешь или не хочешь? — спросила я в лоб, отметив его воспаленные и лихорадочно блестевшие глаза.
— Прости, — прошептал галгарец и отвел взгляд, — тебе лучше уйти.
Я внимательно на него посмотрела. Врет, чувствую. Но настаивать? У меня нет на это полномочий. Может, он и прав. Лучше не знать будущее, особенно если боги пророчат неприятности. Тогда есть шанс избежать их и пройти по другой дороге судьбы, в ином случае — водоворот предсказанного затянет против желания.
— Хорошо, я уйду. Но ты же ждал меня!
— Ждал, — не стал отрицать ибн Дей, — приходи завтра.
— Алдар, я не могу приходить каждый день, не зная, будет ли у тебя желание разговаривать. И потом, ты сам предложил мне карту судьбу, я не просила тебя о ней.
— И правильно делала. Иногда не стоит знать о том, что нам приготовили боги.
— На том и порешим. Спасибо тебе за камень, и хотя я потеряла его — постараюсь вернуть. Ты прав, судьбу свою знать не стоит, как бы этого ни хотелось.
— Мудрое решение.
— Скажи только одно, — практически взмолилась, — я верну камень? Он поможет мне вылечить брата?
— Ты ступила на тропу, так что только от тебя все зависит… — Тут галгарец запнулся, неожиданно широко улыбнулся: — Да, он поможет. Больше ничего не скажу, не настаивай.
— Прощай, Алдар, — улыбнулась я в ответ, в некотором роде окрыленная той надеждой, которую он мне дал. — Будет на то воля богов — встретимся.
— Встретимся, — улыбнулся Алдар, — в другом месте, в другом качестве, в другое время.
— Опять говоришь загадками, — улыбнулась я.
— Ярок сегодня свет луны, — задумчиво протянул Алдар, — верь ей, верь себе, и все будет хорошо.
— Не удержался…
— Луна, тебе надо срочно уходить, — нахмурился ибн Дей и посмотрел на дверь. — Тебе не сложно выйти через черный ход?
— К чему такая таинственность?
— Иди, — практически крикнул галгарец и подтолкнул меня в соседнюю комнату.
О богиня, да что же за мужик такой странный?! И зачем вообще я сюда пришла? Сидела бы дома, в тепле, и отдыхала, потягивая горячий чай. Смотрела бы через окно, как тонкие струйки дождя стекают по стеклу. Слушала, как завывает ветер, будто злится, что не может проникнуть в дом, и от его голоса немного вибрируют окна… А теперь мне придется тащиться через город, и не факт, что смогу найти экипаж. Свой отпустила, а рассчитывать на галгарца смысла нет. Меня практически выгнали! И не важно, какие причины для этого у ибн Дея. Сама ситуация все равно не изменится. О, как же я зла! Так, надо срочно взять себя в руки и поискать выход.
Сделала несколько глубоких вдохов, но ноздри защекотал аромат кофейных зерен и специй, старых бумаг и благовоний. Как ни странно, но запахи подействовали положительно. Я действительно расслабилась. Хмыкнув в ответ на собственную вспышку раздражительности и успокоившись, я огляделась в поисках двери и обнаружила ее в дальнем конце комнаты.
Ладно, выгнали так выгнали. Что теперь делать? Вернусь домой, налью себе горячего чая, что после прогулки по промозглой погоде будет как нельзя кстати. Завернусь в плед и наконец почитаю книги о Галгарии. Не дело, что я так мало знаю об этой стране, в то время как ее представители встречаются в последнее время с устрашающей регулярностью.
Снова осмотрелась, едва удержавшись, чтобы не выдать очередной комментарий по поводу обстановки. Если комната, в которой меня принимал Алдар, походила не столько на магазин, сколько на салон яркого представителя Востока, из-за множества подушек, пушистого ковра, мягкого дивана и низких столиков, то эта напоминала кабинет, в котором обосновался Ален. Те же горы книг и свитков, целая куча карт неба и созвездий, какие-то циркули, линейки и различные хитроумные предметы и приспособления, которым я не знала названия. Здесь же находилась и маленькая плита, на которой галгарец, видно, и варил нам кофе. Просто кабинет ученого и астролога в одном лице, а по совместительству — жилой дом. Странный он все-таки.
Подавив желание рассмотреть все подробно, я аккуратно, чтобы ничего не свалить ненароком, пошла вперед, вовремя вспомнив, что меня вроде как попросили удалиться побыстрее. По пути остановилась около стола, на котором среди кучи бумаг разглядела знакомое имя — Сааяра. Что бы я ни говорила, но любопытство никуда не делось. Чего стоят громкие слова о нежелании знать ответ на сложный вопрос, когда перед тобой лежит подсказка.
Взяла бумагу, но вместо ожидаемой карты судьбы, полной и понятной, какие выдавали обычно астрологи, обнаружила только наброски, не более. Решив, что хуже не станет, сунула свиток в карман платья и остановилась, услышав, как распахнулась входная дверь.
Именно распахнулась! Резко, уверенно и быстро.
И тут я снова совершила одну из того огромного количества ошибок, так щедро усеявших мою жизнь в последние дни.
Не знаю, зачем я вернулась к шторе, разделявшей комнаты, и спряталась за ней. Я почти ничего не видела, иначе обнаружила бы свое присутствие, зато слышала и чувствовала, чему способствовали вновь открытые мною способности, усиленные зельем Тима и полнолунием. Обоняние практически сошло с ума, когда нос почувствовал новые запахи, такие резкие и странно знакомые.
На мгновение прикрыла глаза, пытаясь определить запах — яркий, насыщенный, приторный. Так пахнут восточные благовония — сандал, мускус… Пока обоняние разбиралось с новой головоломкой, слух тоже не остался в стороне, ибо посетитель заговорил. Его голос, настолько низкий или простуженный, что казалось, его обладатель шипит, словно змея, был полон еле сдерживаемой ярости, злости и угроз. Он обволакивал, предвещал опасность и наказание. И я испугалась, сильно испугалась. Инстинкт самосохранения практически кричал, что мне необходимо как можно скорее оказаться на максимально дальнем расстоянии от обладателя этого голоса, но, увы, любопытство словно парализовало меня. Потребность узнать, что происходит и почему ибн Дей выгнал меня накануне визита этого господина (в чем я не сомневалась), заставляла оставаться на месте.
— Хотел спрятаться, дервиш?
Я практически наяву увидела, как странный посетитель уверенно пересек комнату и подошел к ибн Дею. Лишь на мгновение мелькнула смутно знакомая фигура необычайно высокого мужчины в темном плаще, лицо которого скрывал капюшон. В глаза бросилась изящная рука, длинные и сильные пальцы, что так уверенно лежали на эфесе клинка, — и тут же он исчез из поля зрения.
— И мыслей таких не было, — спокойно ответил Алдар, но в его голосе я почувствовала то ли страх, то ли сожаление.
— Где камень? Где первый дар Сааяры?
— Его нет. — На сей раз ибн Дей ответил уже увереннее.
— Отдал?
— Он сам нашел владельца, — усмехнулся галгарец, — не мне препятствовать судьбе.
— У кого он?
— Я не знаю. Меня он покинул.
— Идиот!
— Я только хранитель. Ты тоже был таким, пока не потерял пояс.
— Я соберу все дары Сааяры и займу подобающее мне место, — самоуверенно заявил посетитель.
— Ты знаешь свою судьбу, жрец Белого храма, и, несмотря на все старания, она предсказана и тропа твоя определена.
— Знаю и изменю ее.
— Никому не под силу такое… — В голосе Алдара послышалась грусть.
— Только не мне!
— Делай, ради чего пришел, — вдруг сказал ибн Дей, — наш разговор начинает меня утомлять. Мы встретимся в другое время и в другом месте, и ты это знаешь. Видишь ли, я тоже знаю свою судьбу, как и то, что эта жизнь закончится сегодня.
— Ты сам так решил… — Последовало молчание, давящее, словно каменная глыба. Наконец он спросил: — Зачем ты предал нас, Алдар? Ты мог стать богом на земле, а превратился в дервиша. Что тебя заставило пойти по пути отверженных скитальцев? Неужели оно стоило того?
— Тебе никогда не понять этого, Халид, — с грустью ответил ибн Дей, — ты пошел по другому пути. Да, он приносит богатство, славу и почет, но стоит ли внешних богатств опустошение души? Ты никогда не познаешь, какое наслаждение можно получить, вернувшись на истинный путь и обретя благодать, даруемую богиней.
— Твой путь неверен. Он подрывает сами основы Храма Сааяры.
— Он истинный, — уверенно возразил Алдар. — И только это имеет значение.
— Ты погряз в невежестве. Я вижу только одно решение проблемы… Пусть разорвется нить.
— Глупый, смерть — это всего лишь начало. Увидимся, брат мой.
Я замерла, понимая, что сейчас случится непоправимое. Вцепилась в штору внезапно похолодевшими руками и зажмурила глаза, но тут же их открыла. Нас разделяла плотная портьера, но мой слух, обоняние… Я будто видела все через плотную ткань, знала, что происходит в соседней комнате, и осознавала, что ничего не смогу изменить и предотвратить.
Шелест стали, покидающей ножны…
Я застыла каменным изваянием и задержала дыхание. Но когда послышался свист и следом — чавкающий звук, я как будто видела, как клинок пронзает плоть. Прижала руку к губам, чтобы не закричать. Сладковатый запах крови, по-своему приторный и пряный… Глухой звук от падения тяжелого тела, смягченный толстым ковром. Несколько судорожных ударов ногой о деревянный пол, предсмертный хрип Алдара и короткий смешок его посетителя, в котором смешалось сожаление и удовольствие. И ни звука больше. Но я ощущала его присутствие, слышала надсадное дыхание, чувствовала запах, понимала, что убийца стоит и наблюдает за жертвой.
А спустя минуту я уже знала, что жизнь покинула Алдара. Просто это поняла.
— Прощай… брат, — прошептал голос. — Понимаю, ты хотел обмануть Храм. Глупец, лучше бы ты и дальше оставался ребенком луны и не вступал в погоню за дарами Сааяры. Но ты прав, мы еще встретимся. Смерть — всего лишь начало, но, в отличие от тебя, я планирую прожить эту жизнь как можно дольше и подняться на такие высоты, что тебе и не снились.
Несколько уверенных шагов, снова скрип двери, и все стихло.
Я стояла и не могла пошевелиться, лишь кусала себе ладонь, чтобы не закричать и не упасть в обморок. А мутило меня изрядно. Страшно это, слышать, как убивают, понимать, что в метре от тебя умирает человек. И осознавать, что если ты сдвинешься хотя бы на сантиметр, сделаешь слишком глубокий вдох, то станешь следующей. Ненужный свидетель. От них избавляются не раздумывая. Поэтому надо быть как можно тише, выждать время, а потом постараться улизнуть — и молиться богам, чтоб меня и в самом деле не заметили.
Но был и еще один момент, осознание которого приходило постепенно, но верно и неотвратимо. Сначала я не могла понять, что меня смущает и почему облик убийцы кажется знакомым. Но чем больше я думала, тем услужливее память соединяла разноцветные ниточки воспоминаний в яркую вышитую картину. Я поняла, почему мне показалась знакомой фигура человека в черном плаще, его походка, и еще — эти изящные руки, увиденные мимоходом, но красивые настолько, что невольно привлекли взгляд и напомнили мне… руки, так элегантно державшие чашку с кофе, а потом взявшие десертную вилочку и наколовшие на нее очередной кусочек фрукта… И голос! И имя! Да, это был Карризи!
Как так получилось, что целитель, слава о котором гремела на весь Ройгар, оказался жрецом Белого храма и убийцей? Разве это может сочетаться? Чтобы один и тот же человек, который принес клятву спасать людей, мог с такой легкостью превратиться в палача и, не задумываясь, оборвать драгоценную нить жизни? Как такое может быть?
Закрыла глаза и, продолжая кусать губы, обняла себя руками. Мне было плохо, холодно, и я никак не могла согреться…
Я потеряла счет времени, а когда очнулась, то, словно во сне, отодвинула штору и увидела Алдара, пронзенного точно в сердце. Огромную лужу крови, пропитавшую рубашку и ковер, смешную тапку с изогнутым носом, соскочившую с ноги и лежащую рядом с краем ковра…
Больше я смотреть не могла, развернулась и, чувствуя, что меня мутит со страшной силой, выскочила из дома ибн Дея через черный ход.
За порогом меня практически сбил с ног порыв ветра, бросивший мне в лицо очередную порцию влаги, и я бросилась бежать куда глаза глядят, совершенно не выбирая дороги.
Я не понимала, куда меня несут ноги, но желание оказаться как можно дальше от места убийства, направляло лучше, чем любые указатели. Хотя я все равно не смогла бы их разглядеть, так как глаза давно ничего не видели из-за слез, а сердце, бешено колотившееся от ужаса и страха, и не думало успокаиваться.
Я бежала вперед, проклиная себя за страх, слабость, испуг, срыв, и не обращала внимания на редких прохожих, стремящихся спрятаться от непогоды. Останавливалась на мгновение, чтобы перевести дыхание, и мчалась дальше.
Разум отключился, не выдержав дикого напряжения и шока, оставив инстинкты управлять телом. И если честно, я была за это ему благодарна, потому что вспоминать окровавленное тело на ковре, что еще недавно ходило, дышало, говорило загадками и варило потрясающий кофе… невозможно больно. Нет, такое у меня никак в голове не укладывалось. Я будто опять видела перед собой красное пятно на груди и другое, уже слегка потемневшее, на ковре и чувствовала запах… Одуряющий запах свежей крови. Могу понять Лисичку, каждое полнолуние убегающую из города. Этот аромат невозможно пропустить мимо носа. Он ударяет в голову так, что напрочь отключает все мысли, оставляя только охотничий азарт и голод, который никак не проходит и только распаляется еще сильнее… Но мой разум тут же подсказывал, формулировал суть: только что в нескольких метрах от меня было совершено убийство, подлое и бессмысленное, — и от этого становилось еще хуже.
Когда я только выскочила из дома Алдара, то единственной и, к сожалению, последней разумной мыслью было найти Брайса, прижаться к его груди, спрятаться от неприятностей. Я знала, он защитит меня, решит проблему, ласково обнимет и нежно поцелует в висок. И я забуду обо всем, согревшись в ауре спокойствия, огромной силы и защиты.
Вот только что-то кипело у меня в крови странное. И, разогревшись под светом луны, постоянно прятавшейся в тучах, выплескивало наружу чистые инстинкты. Им не мешал ни дождь, пока моросивший, но грозивший стать полноценным ливнем, ни сбивавший с ног ветер, ни опустевшие темные улицы, на которых то тут, то там постоянно гасли фонари, не справляясь с порывами стихии.
Я отдалась им, этим новым ощущениям. Решила, пусть все будет, как подскажет интуиция, ибо если стану прокручивать в голове произошедшее, то просто-напросто сойду с ума.
Вот так и бежала. Пока не поняла, что мышцы на ногах стали каменными, подол платья промок и путался в ногах, сапоги жалостливо хлюпали, а коса почти расплелась.
Остановилась, отвела волосы с лица и постаралась привести дыхание в порядок.
Ступор и полное непонимание, где нахожусь. Вроде один из центральных респектабельных районов, но пустынно, на улицах никого, и только опасно потемневшее небо, по которому не разберешь, наступила ночь или нет.
Куда меня принесло? Вот и очередное доказательство, что никогда нельзя сбрасывать разум со счетов!
Огромный особняк из белого камня, величественный и в то же время изящный. Вроде и типичный для архитектуры города прошлого века, но не дышит древностью. Видно, что совсем недавно дом отремонтировали. Привели в порядок фасад, поправили кружево кованой ограды, и не различить с первого взгляда, что некоторые секции полностью заменены. Крыша радовала новой черепицей, на витражах виднелись свежие вставки, а сад был полностью омоложен и расчищен. Сквозь ярко освещенные окна на первом этаже было видно, что внутри снуют тени обитателей.
Почему я так ясно вижу детали, что не каждому бросятся в глаза и при свете дня? Очередной сюрприз от зелья, сделанного Тимом? Эх, Лисичка, насколько же красочный и насыщенный твой мир, и какой маленький кусочек видим мы — простые люди. Впору позавидовать, но сомневаюсь, что готова постоянно испытывать такие чувства. Лучше бы в другой день и в иной ситуации.
И все бы ничего, но запахи сводили меня с ума. Слишком насыщенные, слишком резкие, слишком приторные. И только один их них не вызывал желания зажать нос. Неуловимо горький и соленый, несущий в себе мощь морских просторов и ярость суровой степи.
Я нахмурилась и постаралась отбросить эмоции в сторону. Почему я прибежала сюда, хотя моя цель совсем иная? Почему стою перед смутно знакомым особняком и судорожно пытаюсь понять, зачем я здесь?
Мне надо к Брайсу, а я прибежала непонятно куда и непонятно почему.
Я испытывала непреодолимое желание подойти к двери и постучать бронзовой колотушкой. Посмотреть, что внутри, и узнать, кто хозяин дома.
О боги, нет! Мне нужно увидеть кэпа! Зачем я вообще выходила из дома? Надо было послушаться Лисичку и запереться в комнате. Любопытство. Когда-нибудь оно погубит меня.
Нет, надо уходить. Дождаться, пока луна перестанет на меня влиять, точнее, на частичку крови оборотней, что бурлила в венах, сводила с ума и умножала опрометчивые поступки, слишком наполнившие мою жизнь. Отбросить все эмоции, тщательно все проанализировать…
— Я на минуту зайду. Жди меня.
Мне стало трудно дышать. Голос, столь ненавистный и одновременно притягательный, я узнала бы из тысячи. Из всех домов в Тарионе я умудрилась выбрать тот, где проживал мой самый злейший враг. О боги, я точно сошла с ума. Что же делать?
Судорожно вглядевшись туда, откуда раздался низкий, с хрипловатой и самодовольной ленцой, немного уставший голос, я заметила двух всадников, как раз выехавших из-за угла, и безошибочно узнала в одном из них фигуру Сефера. Как и его запах…
Несмотря на расстояние, он проник практически под кожу, обволакивая и дурманя. Хотелось бежать, нырнуть еще сильнее в его горечь и потереться щекой о владельца, чтобы оставить аромат на собственной коже.
Сделала шаг вперед и остановилась. В шальную голову на секунду вернулось здравомыслие, и вспомнились слова Лисички: необходимо держаться подальше. Но как же не хотелось уходить! Надо, но… еще несколько секунд, еще пара вдохов, чтобы запомнить смесь соли и полыни, дать одежде пропитаться этим ароматом, а потом, когда я останусь одна, еще раз понюхать…
О боги, да что со мной? Я животное или человек? Какой, в бездну, запах… да от него надо бежать, причем как можно скорее!
Задрала голову, посмотрел на яркую луну, выглянувшую из облаков. Ее диск, такой близкий, что, казалось, протяни руку и сможешь коснуться… А пятна на ее поверхности так напомнили кровавые разводы на груди Алдара, но мне было уже все равно. Убийство, совершенное на моих глазах всего пару часов назад, осталось где-то там, в другом мире.
Не знаю, что кипело у меня в крови, но все разумные мысли исчезали, смываемые бурным потоком новых ощущений, почти животных желаний и потребности почувствовать, каково это, когда нарушаешь все мыслимые и немыслимые запреты. Я сходила с ума. Понимала это где-то на задворках сознания, но не хотела бороться с новыми чувствами, медленно, но верно накрывавшими меня с головой. Я тонула в запахах, эмоциях, и мне было наплевать, что могу не выплыть, когда так тянуло все это испытать!
Почти заскулив от отчаяния, я застыла подобно статуе, не понимая, что мне делать. Точнее, я осознавала остатками разума, что надо уходить. Но куда? И не могла сдвинуться с места, подавив собственные желания, которые просто требовали остаться.
— Марк, это не к тебе гостья?
— Ух ты, а я ее знаю, — раздался заметно повеселевший голос. — Вот так сюрприз!
Несколько мгновений… Лошадь осадили в опасной близости от продолжавшей стоять меня, и Сефер спрыгнул вниз.
По спине прошла горячая волна, а обоняние, уже измученное дурманящим запахом, заставляло тело действовать отдельно от разума. Я качнулась вперед, из последних сил удерживаясь, чтобы не осуществить желание и не прислониться к мужчине.
— Привет, красавица, я же говорил, что мы встретимся. Хорошо, что не пришлось долго тебя искать.
Он подавлял, заставлял мышцы судорожно сокращаться, от запаха кружилась голова, и все, что мне хотелось в данный момент, — прижаться, отпрянуть, поиграть с косой, расплетя ее окончательно, снова прижаться, игриво улыбнуться, укусить… Совершенно дикие желания. Странно, но страха не было. Наоборот, я была уверена в себе, азарт плескался в крови, и мне просто до безумия хотелось флиртовать.
Улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как ленивое превосходство в его глазах постепенно сменяется удивлением, как они темнеют, дыхание становится прерывистым, а руки тянутся в мою сторону.
Не отрывая взгляда и слегка наклонив голову, я повела плечами и шагнула назад, не давая Сеферу поймать меня и прижать к себе. Ситуация немного напоминала танцы в храме, но на этот раз, провоцируя его, я делала это не только с непонятным азартом и удовольствием, но и с совершенно диким желанием быть пойманной. В какой-то момент мне страстно захотелось знать, что он предпримет дальше и оправдаются ли ожидания.
Снова склонила голову, еще один шаг назад и немного в сторону, избегая слишком назойливых рук и в то же время не отказывая себе в удовольствии вдыхать волнующий меня аромат, к которому постепенно добавился запах желания. О богиня, да он хочет меня, причем сильно!
— Кто ты такая? — пробормотал он, пытаясь поймать меня. — Скажи, наконец, свое имя!
А я… только улыбнулась в ответ и, зацепив пальцами одну из выбившихся прядей, слегка ее накрутила.
— Молчишь? Все равно узнаю.
— Марк, мы вроде спешили, — недовольно произнес его спутник, подъезжая ближе, — в другой раз развлечешься.
Я фыркнула, разозленная вторжением постороннего в танец только для двоих, отошла еще на пару шагов назад и демонстративно сложила руки на груди.
— Отвали, Ирвин, — отмахнулся Сефер, — я занят.
— Марк, оставь ты крошку в покое. Не видишь, что ли, девчонка возвращается домой после заказа. Вся встрепанная, раскрасневшаяся, видно, еще не остыла от предыдущего клиента. Ни рожи ни кожи, тощая и грязная. Клео тебе намного симпатичнее подберет.
— Отвали, сказал, — зло рявкнул Сефер, не прекращая пристально смотреть на меня.
А меня словно водой окатили. На мгновение разум вернулся, и я поняла, как выгляжу со стороны. Описание моего внешнего вида, как и выводы, любезно предоставленные приятелем Сефера, попало в точку. Шлюха, одним словом. И стало стыдно, очень. Захотелось провалиться сквозь землю, съежиться до песчинки или превратиться в невидимку, чтобы спрятать пылающие щеки. Вернулся ужас пережитого в доме Алдара, припомнилось зрелище его окровавленного тела, и вся страсть, которой я пылала еще секунду назад, затихла под презрительным взглядом приятеля Сефера, так и не слезшего с лошади. И даже то, что Маркус смотрел на меня совсем иначе, чем его приятель, и не было в его взгляде ни капли пренебрежения, я все равно почувствовала себя просто отвратительно.
Да что такое со мной происходит?!
— Я заблудилась, простите, — пробормотала я и, резко развернувшись, бросилась снова бежать.
— Подожди… — донеслось мне в спину, но я не стала оборачиваться, проскользнув мимо Сефера и его приятеля.
Разум определил путь своеобразно. Выход там, откуда показались всадники. Так что туда я и бежала, наплевав на ноги, которые снова заболели, и сбившееся дыхание.
Ветер шумел в ушах, ноги окончательно промокли, не выдержав очередного испытания лужами. Я быстро оглянулась и, не обнаружив преследования, с облегчением выдохнула и свернула в ближайший проулок, обессиленно прислонилась к стене какого-то здания и прикрыла глаза.
Не знаю, как я еще стояла на ногах. Последний рывок выпил остаток сил. Резко дернув завязки плаща, непонятно как державшегося на плечах и теперь душившего, я сняла его и сбросила на мостовую. Обхватила рукой шею, пытаясь прогнать комок в горле и восстановить дыхание.
— Ты быстра, но недостаточно, чтобы скрыться от меня… — Тихий голос, немного хриплый, но ровный и… совсем рядом.
В полной панике я открыла глаза и едва не сползла вниз на мостовую. Ноги отказывались держать, сердце снова забилось как ненормальное, дыхание сбилось, а голова закружилась от недостатка воздуха.
Словно завороженная, я смотрела на Сефера, на его шею, видневшуюся в распахнутом вороте рубахи, на глаза, что были серыми, а сейчас стали темнее, чем сама бездна, и понимала, что сейчас самым позорным образом лишусь сознания. Предвестники обморока уже порхали перед моим взором черными мушками, а лицо покрылось холодной испариной.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил меня он.
Я глупо кивнула и, кажется, даже улыбнулась, а потом сделала то, что и следовало ожидать еще пару часов назад, — потеряла сознание.
Очнулась я оттого, что меня нежно гладили по щеке немного шершавой рукой, потом терли виски какой-то пахучей гадостью и на десерт — усиленно прикладывали к плотно сжатым губам что-то воняющее алкоголем.
Не знаю, от чего конкретно я очнулась, но вот от запаха спирта меня элементарно затошнило. Рванувшись вперед, дабы избавиться от аромата, доносившегося из фляжки, обнаружила себя лежащей на руках Сефера, который умудрялся одновременно обнимать меня и совать под нос вонючую жидкость.
— Тише, — мягко сказал он мне, — выпей. Это взбодрит тебя. — И опять сунул мне под нос свою фляжку.
Меня снова замутило, и я, зажав нос рукой, оттолкнула «лекарство».
— Убери, — процедила сквозь сжатые губы.
Сефер недоуменно на меня посмотрел, но послушно закрутил крышку и отбросил фляжку в сторону.
— Ты не пьешь? — уточнил он.
— Мне плохо от алкоголя, — зачем-то призналась я.
А затем он снова провел рукой по лицу и вдруг неожиданно поднялся, продолжая удерживать меня на руках. Стиснул и прижал к себе еще сильнее.
И… я снова забыла, как надо дышать. Едва вдохнула его запах, в голове закружил туман, а по венам словно огонь потек вместо крови. И все, что мне захотелось, это чтобы меня еще крепче обняли, обожгли поцелуем губы и не дали сделать то, что я собиралась предпринять в ближайшее время, — умудрится сбежать.
— Ты невероятно пахнешь, — выдал Сефер и выполнил первую часть моих неозвученных пожеланий: сжал в объятиях и уткнулся носом в шею. — Я с ума схожу от твоего запаха. Он, как сладкий яд, проник в кровь и никак не желает уходить.
О боги, видно, правду говорят: дурак дурака видит издалека. В нашем случае — два нюхача нашли друг друга.
А тем временем Марк продолжал непонятным образом угадывать и исполнять мои желания. Скользнул губами по шее, нежно прихватил мочку уха и нашел губы.
В этот момент здравый смысл окончательно покинул мою дурную голову и ему на смену ворвались инстинкты.
В себя я пришла, лишь когда на лицо упали первые крупные капли начинающегося ливня. Первая, вторая, третья, а затем небо разверзлось, и на нас обрушился водопад.
Оторвавшись от Сефера, я удивленно посмотрела вверх, ловя пересохшими губами холодную воду, остужая пылающее лицо и восстанавливая потерянное дыхание.
Переведя взгляд на Маркуса, я обнаружила себя обнимающей его за шею и прижавшейся так сильно, что вряд ли между нами можно было просунуть ладонь. А он, в свою очередь, тоже не терял времени даром. Его руки настолько крепко сжимали мою талию, поглаживали спину, трогали бедра, что каждое прикосновение разжигало огонь, и казалось, что меня обнимал не обычный мужчина, а сам Ворг. Только бог войны обладал способностью воспламенять прикосновениями, и его последователь однозначно пошел по стопам покровителя.
— Дождь, — зачем-то сказала я странно охрипшим голосом.
Сефер улыбнулся, окончательно распустил мне волосы, играя прядями, а потом снова подхватил на руки, придерживая за бедра и вынуждая обхватить его ногами, прижал спиной к стене. Томительно-медленно погладил плечи, слегка сжал грудь, поднялся выше, обхватив лицо ладонями, и… поцеловал — сильно, яростно, сводя с ума и ловя полувсхлип-полустон, слетевший с моих губ, своими. Я зарылась пальцами в его волосах, одновременно прогибаясь и подставляя под жадные губы шею и грудь, притягивая к себе еще сильнее, заставляя обнимать еще жестче, отбросив нежность, и вжимать в стену до боли в спине. Целовала и сама, кусала и тут же нежно проводила языком, слизывая выступившие капли крови, смешанные с дождевой водой. Я настолько сильно сжала ногами его бедра, что у меня заболели мышцы, и, забыв обо всем, судорожно пыталась извернуться, чтобы расстегнуть рубашку и добраться до его тела, не разомкнув при этом тесных объятий. И мне почти удалось это, когда я в очередной раз запрокинула голову вверх, переводя дыхание…
К счастью, вода, лившаяся с небес плотной завесой, на этот раз не дала мне снова впасть в состояние безумия, сохранив ясность ума и вернув в реальность.
Да что со мной происходит? Я веду себя как последняя шлюха. В проулке, с незнакомцем, пусть меня и тянет к нему неимоверно, но я же не животное в период течки, чтобы вот так… забыв про все — гордость, достоинство, честь, не помня себя от страсти…
— Отпусти, — потребовала я, уворачиваясь от вездесущих губ.
— Никогда, — хрипло сообщил он и снова обжег поцелуями.
— Пожалуйста, — еле сохраняя способность разумно мыслить, попросила я, понимая, что еще немного — и сама не захочу, чтобы он останавливался. — Не так… не здесь… я не могу так…
Почти рычание в ответ, а руки так сильно стиснули мое тело, что почти наверняка останутся синяки, но… все-таки отпустил, аккуратно поставив на мостовую.
Ноги дрожали, отказываясь держать меня в вертикальном положении, и я снова уцепилась за его плечи, сохраняя равновесие.
А потом он надел на меня куртку, так пахнувшую полынью, солью и им. Привлек к себе, уткнулся носом в волосы, а руки снова скользнули вниз по спине.
— Отпусти меня, — тихо попросила я, отталкивая его и пятясь назад, чтобы как можно сильнее увеличить расстояние между нами, в надежде избавиться от наваждения.
— Я не могу, — покачал он головой, — и не хочу.
И тут раздался леденящий душу вой, от которого душа моя замерла, словно в нее посмотрела сама богиня смерти.
Вместе с водой, охлаждавшей мое пылающее тело и приносящей ясность ума, я вдруг поняла, что произойдет дальше, так же отчетливо, как вспомнила слова Тима. Мне следует избегать воды, ибо она нейтрализует воздействие крема, скрывающего мой запах от волков.
И теперь у меня самая настоящая проблема.
Словно во сне, я медленно повернулась в ту сторону, откуда раздался вой. Чуткий слух уловил цокот копыт, мужские голоса, обменивающиеся короткими репликами, и фырканье лошадей. Волки двигались бесшумно, но ветер бросил мне в лицо новую порцию ароматов, и я отчетливо почувствовала запах шерсти. Мокрой шерсти, противно пахнувшей дикими псами.
По телу пробежал озноб, причем дождь только его усиливал. Меня самым натуральным образом затрясло, а голову охватил жар.
Провела рукой по лбу, убирая прилипшие пряди волос и смахивая воду. Посмотрела на Сефера, затравленно и испуганно, ясно понимая, что ловушка почти захлопнулась и я самолично вошла в клетку. Все, всему конец! Безответственная дура — вот я кто. Хотела флирта, посмеяться в лицо опасности? Думала, что можно вечно ходить по грани и никогда не соскользнуть вниз? Получи все и в избытке.
— Кто ты? — неожиданно растягивая слова, повторил свой вопрос Сефер.
Быстро взглянула на него и задрожала еще сильнее, а в унисон — снова раздался волчий вой. И опять слова застряли в горле комком, и все, что я могла сделать, это затравленно обернуться в сторону доносившихся звуков.
— Беглая? Преступница?
И что ему ответить? На первый вопрос — ответ отрицательный, а вот на второй — положительный.
— Я… — начала и запнулась.
— Тебе вынесли приговор, а ты сбежала? — На лице Сефера появилась целая палитра выражений, от старательно гасимой страсти до злости.
— Я никогда не была в залах суда, — прошептала я, понимая, что не смогу соврать ему.
Хотелось говорить только правду, хотя всего один вопрос, заданный напрямую, и я не только закрыла бы свою клетку на замок, но и выкинула ключ.
— Ты не шлюха и не убийца, — уверенно припечатал Сефер.
— Нет, — и снова шепот вместо нормальной речи.
— Воровка?
— Нет. Прошу, — перебила я его, пока он не зашел в своих догадках слишком близко. А провести параллель тогда не составит никакого труда. — Не строй предположений. Просто отпусти.
— Ты знаешь, кто я? — спросил он, вытаскивая из расстегнутого ворота рубашки длинную цепочку, на которой красовались три кулона: до боли знакомый камень Сааяры, «ловец» и символ Ворга.
— Да… — Взгляд словно приклеился к одному из даров богини.
— Тогда знаешь, что я стою на охране интересов Антарии и обязан задержать любого, на кого указали стражи. Но «ловец» не реагирует на тебя. — Сефер пристально всмотрелся в амулет. — А значит, в розыск тебя не объявляли. Хотя стражей ты боишься…
— Поверь, моя вина не столь велика, как можно предположить.
— Расскажи, — потребовал он, — пока стражи еще не успели найти нас. Ведь ты до ужаса боишься их, а они близко. Думаю, появятся минут через пятнадцать. Волки уже взяли след, слышу по их голосам.
— Стражей все боятся.
— Только те, кому есть что скрывать.
— У каждого есть секреты.
— Не уводи разговор в сторону. Я спросил, кто ты? Хотя… можешь не придумывать новую ложь! Я вполне могу соединить разрозненные части в единое целое…
— Маркус, сдав меня, ты мимоходом уничтожишь слишком много близких мне людей. Я могу все объяснить, оправдаться, если тебе больше нравится такое слово, но не сейчас.
— Хорошо. Отпущу. — Не успела я выдохнуть с облегчением, как он продолжил: — Завтра. Ты придешь сюда завтра, в это же время.
— Я приду, обещаю.
— Знаю. Иначе не отпустил бы. Но хочу гарантий, поэтому сделаем так…
Сефер резко шагнул ко мне, притянул к себе собственническим жестом и поцеловал. Поцеловал так, что у меня снова подкосились ноги, и я упала бы, если бы не сильные руки, державшие меня на весу. Огонь, опаливший губы до боли, заставил гореть все лицо, в висках бешено застучало молоточками предчувствие большой такой проблемы, но сердце, которое просто сошло с ума, как незадолго до этого отключило сознание напрочь. Вместо того чтобы, воспользовавшись разрешением, бежать со всех ног, я обняла Сефера за шею, запустила пальчики в коротко остриженные волосы и, застонав от смеси боли и желания, что было сил притянула его еще крепче.
— Моя дикая девочка, — прошептал он, разрывая поцелуй и ловя напоследок мой недовольный стон, — ты возненавидишь меня, ибо принуждение тебя раздражает. Я чувствую, но терять, а потом безуспешно искать еще раз не собираюсь. Запомни, завтра, здесь, в то же самое время.
— Или…
— Ты знаешь про печать Ворга?
Я кивнула. Еще бы я о ней не знала! Маячок, который может установить маг, поклоняющийся богу войны. Клеймо, позволяющее найти любого, на кого оно поставлено, вне зависимости от расстояния. Недаром «ловцы» разрабатывали, видоизменив именно это заклинание и заключив живой огонь в кристаллы берилла…
— Она на тебе. И если ты завтра не придешь, я сам найду тебя. А пока лети, птичка, насладись синью небес. До завтрашнего вечера я не стану активировать печать.
Я коснулась пылающих губ и поняла, что все-таки умудрилась запереть клетку на засов и снова недооценила противника. Птичка… Какое чудное сравнение. Какая разница, что дверца в клетке открыта, если подрезаны крылья и на лапку надето кольцо, к которому привязали цепочку. Дали возможность взлететь к небесам, но с улыбкой напомнили, что в любой момент дернут за эту ниточку и вернут к хозяину, дабы услаждала его слух своим пением. А в моем случае — телом. Воистину боги играют с нами в свои игры, порой весьма жестокие. Да, теперь все вставало на свои места, и я не могла себе простить того, что не увидела истину, лежащую на поверхности. Сефер был магом. Магом, которому я собственноручно позволила заклеймить меня следящим заклинанием.
Теперь понятно, почему он так быстро взял под контроль не только порт, но и гвардию Антарии. Стражи всегда поклонялись богу войны, и когда их возглавил не только воин, но и маг, такой же последователь Ворга, как и они сами, то с радостью принесли ему клятву верности. Сефер уверенно держал в собственных руках все нити управления Антарией, и, пожалуй, теперь даже сам наместник ему не указ. И что же делать мне?
— Лети, — подсказал ответ на невысказанный вопрос Сефер, — и помни о завтрашнем дне. Я буду жать тебя, но недолго. Потом приду сам.
А что я? Кивнула и, понурив голову, не обращая внимания на усилившийся дождь, снова побежала, слыша за спиной недовольный вой и отрывистые человеческие голоса. К словам не прислушивалась, не пыталась распознать их смысл. Слишком было больно, досадно и обидно.
