Книга: Подруга для мага
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: ГЛАВА 13

ГЛАВА 12

Разбудил меня стук, негромкий, глухой и равномерный. Сначала, открыв глаза, разглядев новое устройство комнаты и сообразив, что нахожусь в своем доме, я не поверил собственному слуху. Не мог никто стучать не только в доме, но и поблизости. Наверное, мне это приснилось или пригрезилось со сна. Однако секунды шли, я уже совершенно проснулся, а стук все не прекращался.
Пришлось кастовать поисковик, привязывать его к зеркальцу и посылать на поиск источника этого шума. Долго искать виновника поисковику не пришлось, посредине кухни сидел Алдорис и небрежно помахивал рукой. А напротив него, прямо на полу, лежала куча камней, и с ними что-то происходило. И именно они издавали это непрерывное постукивание.
— Треснутая пентаграмма, — сердито проворчал я, слезая с постели, — вот потому я и не буду строить себе дом. Как можно дольше.
Посмотрел в окно, просто полюбоваться видом и определить, давно ли рассвело, и обнаружил, что утро снова радует нас дождем. И, судя по серым тучам, это не гроза, а более затяжная непогода. Ну вот и хорошо, сейчас пройдусь по домам и проверю, у всех ли в порядке крыши.
Но сделал пару шагов и сообразил, что это будет смешно и неправильно. Нет, крыши чинить как раз правильно, но бегать по деревне — не мое дело. И не потому что я загордился, просто успею больше сделать. Потому вернулся, написал пару строк и отправил вестника Кахорису. Потом с минуту постоял, разрываясь между осторожностью, здравым смыслом и собственным эгоизмом, и, злясь на самого себя, сдался эгоизму. Написал «доброе утро» и послал в гостиницу, рисунок резерва одной из гостий я вчера постарался запомнить очень хорошо.
И лишь потом, с бесшабашностью устроившего шалость ученика, направился к лестнице.
— Доброе утро, — едва завидев на ступенях мои ноги, сказал маглор, — я тебя разбудил специально.
— Спасибо, — оставалось ответить мне, — тебе пора домой или позавтракаем вместе?
— У меня время до обеда, так что умывайся и делай завтрак, — заявил он, и я, пожав плечами, направился в умывальню, пытаясь понять, что в нем изменилось со вчерашнего вечера?!
Как-то по-другому он начал разговаривать, да и не смотрит больше настороженно, как все маглоры, живущие в человеческих землях. Впрочем, мне такое обращение нравится намного больше, чем маглорская подозрительность и щепетильность Лавены.
— Что ты любишь на завтрак? — вернувшись к столу, спросил я, решив пока не обращать внимания на странные камни.
— Там за калиткой поставили кувшин с медом, — сообщил он, — я не стал трогать щиты, открой сам, я принесу.
— Сиди. — Я привычно создал воздушную лиану и, приоткрыв на минуту защиту, притащил кувшин на стол. — И с чем мы будем этот мед есть?
— С горячими лепешками или пончиками. — Алдорис ни капли не смутился, и это мне снова понравилось.
— Давай я создам разных булочек, печений, лепешек, блинов и оладий, — сопровождая свои слова действиями, сказал я и поставил в дополнение к горячему печеву холодное молоко и кофе, — а ты объяснишь две вещи. Что ты там такое делаешь и почему стал разговаривать со мной как с оборотнем, а не как с маглором.
— Не как с оборотнем, — садясь к столу, поправил он, — а как с маглором, только закончившим практику. Ведь ты им по сути дела и являешься, только никак не хочешь признать. Или просто настолько замотался со своими делами, что никак не доберешься до наблюдателя.
В первый момент, услышав это ошеломляющее заявление, я откровенно заулыбался. Само собой, очень приятно услышать такие слова от сородича и коллеги, достигшего последней ступени перед возвращением домой. Скоро на ногте его мизинца появится последняя темная полоска, и королева Альбиона начнет подыскивать себе нового личного мага. Чем-то эта мысль зацепила меня, и я спросил скорее из маглорского любопытства, нежели всерьез:
— А ты бы смог забыть про то, что нужно посетить наблюдателя?
Алдорис макнул в янтарный мед кусочек свежей лепешки, прожевал, запил молоком и неожиданно вздохнул:
— Уже третий год забываю.
— Что?! — Я отставил в сторону чашку и неверяще уставился в его серьезное лицо. — Ты не хочешь возвращаться на плато?
— А ты? — усмехнулся он в ответ. — Ты ведь выполнил два значительных контракта, и не важно, что второй брал у простой ведьмы, наблюдатели считают по-своему. Так почему тебя не волнуют полоски на ногтях?
— А что будет, — задумался я над вопросом, которым ни разу не задавался прежде, — когда ты поставишь на ноготь последнюю полоску?
— Может, они станут золотыми? — лукаво усмехнулся маг.
— Шутишь? — Я лихорадочно искал ответ, припоминая всех знакомых магистров, точно прошедших практику. — Неужели просто исчезнут? В смысле полоски?!
— Я горжусь твоей сообразительностью, — ехидно заметил он.
А я вспомнил, что, когда мы уходили с плато и клялись пройти практику, несмотря на все трудности, наблюдатель поставил каждому по тонкой подарочной полоске, означающей выполненный полугодовой контракт. Разумеется, никого из чистопородных людей эта полоска не обманула, маглора, не умеющего полноценно умыться одной миской теплой воды, видно за лигу. Но как грела мне тогда душу эта узенькая полосочка!
— Значит, все маги, встреченные мною в человеческих землях и не имеющие ни одной полосы, — развивал я свое открытие, — уже прошли практику или магистры? Как интересно. Но спасибо за рассказ. А теперь объясни, зачем ты ломаешь тут камни?
— Утром погулял по участку и нашел несколько обломков кварцита. Решил нарезать тебе плитку, может, надумаешь делать очаг. В дождь не помешал бы огонь.
Если бы это сказал Кахорис, я бы представил все, что он видел возле этого очага в мечтах, и разозлился. А сейчас подтянул к себе несколько кусков камня, рассмотрел рыжеватые, похожие на затухающие языки пламени плитки размером и толщиной с ладонь и задумался. Да, осень подступит незаметно, в этом я имел опыт убедиться, и понадобятся очаги, дрова, теплые вещи. Святая пентаграмма, когда же мы успеем все это запасти?!
Вот кончится дождь, и нужно отправлять мужчин за дровами. И узнать, кстати, чем топят печи местные жители.
— Ну и о чем ты задумался? — не дождавшись ответа, поинтересовался маглор.
— О дровах, — честно ответил я, — нужно узнать, где селяне берут дрова на зиму.
— А о своем очаге?
— Мне его построить полчаса, только нужна глина и камни, — снова откровенно признался я. Это я дерево могу создать из прутьев и веток да укрепить магией. — Но сейчас я не хочу тратить на очаг силы. Кахорис послал по селу парней проверить, у кого течет крыша, сначала я починю им дома.
— Понятно. — Чуть нахмурился Алдорис, съел еще блинчик, отодвинул тарелку и заявил: — Твой Кахорис — молодец. И мыслит правильно. А про то, что маглоры устают, когда рядом толкутся люди, нужно просто объяснить.
— Вот он сейчас придет, и ты объясни. — Я с надеждой уставился на Алдориса. — А я пока крыши починю.
— Вообще-то я собирался, пока у меня есть время, наделать плит из тех валунов, что лежат у тебя на участке, — наконец сознался он, — хотел только спросить, есть там какой-то особый камень, который ты хочешь оставить целым? А то потом склеивать его обратно не стану.
— Нету, — вспомнив, сколько вокруг валунов, помотал я головой, — можешь делать плиты. Только строить я все равно ничего сейчас не буду.
— А им и через год ничего не сделается, — хмыкнул маг и пошел на улицу, но у двери обернулся и добавил: — А к наблюдателям все-таки сходи. Неужели не интересно, свободный ты маглор или еще практикант?
Я посмотрел на кучу плиток, вздохнул, сгреб их воздушной плетью в угол и прикрыл отводом глаз: Кахорис и в самом деле может прийти.
А потом открыл портал на площадь, к самому крыльцу гостиницы. Что-то мне подсказывало, что Алдорис прав и я теперь свободный маглор. Может, тон, каким разговаривали со мной магистры, может, их откровенная, на глазах у других маглоров помощь? Ну не могли же они не понимать, что прочие маглоры сразу заметят следы магии на этих подозрительно ровных и одинаковых бревнах?!
Ну а раз я свободный маглор, то могу делать то, что хочу… хотя бы с утра. А хочу я посмотреть, как дела в гостинице.
— Это хорошо, что ты пришел, отец, — обрадованно шагнул навстречу Тирох, — у нас в кухне что-то с очагом, а мне сказали, ты их хорошо делать можешь.
— Идем, — безнадежно покосившись на лестницу, согласился я и пошел на кухню.
Рассмотрел очаг и тяжело вздохнул, сообразив, что именно не устраивает трактирщика. Эти дома создавались как охотничьи и предназначались для королевских пикников и поездок. И очаг был соответственный, огромный, как валун с моего холма, рассчитанный на то, чтоб жарить на вертеле или запекать сразу целого быка. А для этого было нужно много хороших дров, у королевы, как известно, в дровах нехватки нет, не то что у нас. Были в очаге и печурки поменьше, но их было всего три, и расположены они были по сторонам, и топить приходилось каждую отдельно. Но что хуже всего, очаг возвышался прямо посреди кухни, занимая значительную часть не слишком-то и большого помещения, и как я понимал, для кухарок это было очень неудобно.
— Где бы ты хотел его видеть, этот очаг? — спросил я просто для порядка, для себя уже все решив, но трактирщик сказал нечто такое, чего я никак не ожидал от новичка.
— Один можно оставить тут же, но сделать поменьше, — отчаянно глянув мне прямо в глаза, выдавил Тирох, — зимой это будет хорошо. А нам бы еще второй, на улице, и навесик от дождя.
Что там говорили магистры про эффект Эрангиуса? — размышлял я, глядя в его круглое, покрасневшее от волнения лицо: дай один раз, и тебя замучают просьбами. Хотя он просит не для себя и придумал очень верно. Летом жара от очага пойдет по всему дому, а кухарки вообще изжарятся.
— Молодец, — пришлось похвалить Тироха, причем искренне. Хотя жаль, конечно, что я не попался ему на полчаса позже, тогда успел бы поздороваться с Мэлин. Точнее, уже Анэри.
Вид из окна подсказал мне, что оборотень сначала обдумал этот план, кухня располагалась в задней части здания, и место для летнего очага было подходящее. Однако я помнил, что когда-нибудь под этими окнами пройдет дорога к конюшням для постояльцев. А это не лучшее соседство с очагом.
— Тирох, — оглянулся я на переминающегося рядом трактирщика, — я все сделаю, как ты хочешь, но ты не забыл, что там должны быть конюшни и дровники?
— Я сам покажу, где их строить, и помогать буду, — обрадовался он, — а навес потом можно с боков занавесить… и дверь к нему отсюда сделать.
— Вот только не нужно лепить нищету, — сразу поймал я его на желании попросить сперва что-то скромное, а потом переделывать, — ты хорошо начал, так не отступай. Представь себе, что ты можешь все, и рассказывай.
— Совсем все?! — неверяще уточнил он и, решившись, заявил: — Ну тогда лучше очаг с середины кухни убрать, мы тут столы для работы поставим, а дверь вот тут, а там широкую веранду и летний очаг, и еще лесенку в подвалы…
Я создал сначала проем на улицу, а потом иллюзию веранды, и мы вместе начали ее исправлять и просчитывать, где удобнее устроить выход с веранды и крыльцо, какую стену закрыть, где будет очаг, а где вход в подвал. А когда окончательно договорились и я кастовал созидание, то уже ясно понимал, кого буду звать на помощь, если понадобится переделывать дома. Этот круглолицый оборотень очень любил удобство и рациональность и не забыл ни одной мелочи.
Мы сидели с Тирохом на креслах возле входа в освободившуюся кухню, пили чай и ждали, пока закончится упрочение, потому что я хотел сразу создать ему столы, шкафы и лари и расставить по местам.
Одновременно я понемногу создавал тюфяки и отбрасывал в угол, откуда шустрые добровольцы растаскивали их по комнатам.
— Доброе утро, — сказал за спиной девичий голос, и моя драконья шкура мягко дрогнула, узнавая его хозяйку.
— Доброе утро, — торопливо, как в крепости, кастуя на себя невозмутимость, сказал я и осторожно оглянулся. — Как отдохнули?
— Хорошо, — кротко опустила она глаза, сразу напомнив мне Мэлин того времени, когда она перестала устраивать каверзы, — девочки еще спят. Все равно некуда идти, на улице дождь.
— Будете завтракать? — засуетился трактирщик, побежал к стоявшему в углу кухни вместительному буфету, и я тут же выловил его воздушной петлей и вернул на место.
— Тирох! Я кому сказал, что нужно ждать полчаса?! Хочешь врасти в пол и стать украшением кухни? Сиди и карауль, я отведу девушку в общий дом, там женщины ее накормят. Смотри, без меня сам тут не ходи и никого не пускай.
Встал, решительно подхватил Анэри под руку и открыл портал.
— Ну и где женщины? — скептически оглядев освещенную веселым солнечным светом полянку на краю пологого спуска к прозрачному озерцу, ехидно поинтересовалась ведьмочка.
— Будут, — пообещал я, рисуя на валявшемся на краю поляны булыжнике замысловатый знак, — но несколько позднее.
Защитная капсула растаяла, и сорб раскрылся без малейшего звука и без неизбежного в землях людей выплеска энергии. Я первым шагнул на приветливо низкую и широкую ступеньку домика, и дверь передо мной распахнулась.
— Проходи, я обещал тебя покормить, — доставая из ящичка с надписью «завтрак» сложенную конвертом скатерть, позвал я застывшую возле входа ведьмочку.
— А мы где? — медлила она.
— На плато, разумеется. — На развернутой скатерти начали подниматься вазы, блюда, графины и кофейник. Само собой, не пустые.
— Тебе попадет?
— А как ты думаешь? — Моя интуиция строго предупреждала, что будет большой ошибкой говорить ей о сделанном с утра открытии.
— Ир! — Вот теперь она ожила и стала похожа на саму себя. — Они и так говорили, что ты рискуешь сверх меры! И что зря согласился сейчас показать свой символ и стать главой! А если тебя накажут…
— Мэлин, а разве ты не знаешь, что подслушивать некрасиво?
— Я случайно. И я не Мэлин, а Анэри.
— Постараюсь привыкнуть. Но здесь никто не услышит. — Я подтолкнул ее к стулу и налил кофе. — Завтракай, я уже ел.
Но все равно сел рядом и начал рассматривать ее слегка напряженное личико и нахмуренные брови. Мне очень не хотелось сдвигать шапочку, у менталов считается верхом бестактности проверять без особой причины эмоции друзей, но чрезвычайно интересовало, кто ее успел огорчить. Вроде вчера в ущелье она была намного оживленнее. Ведь не расстроила же ведьмочку потеря мохнатого ухажера? Даже представить такое смешно, хотя он и раздражал меня своей самоуверенностью. Но я знал Мэлин и догадывался, что «порадовать» ее успели позже. Но когда, если она только проснулась?!
— Что ты меня так рассматриваешь, не нравлюсь? — В ее голосе не было ни грамма кокетства, только сердитый вызов.
— Нравишься, — вовсе не собирался я лгать. — Просто пытаюсь сообразить, кто тебе испортил настроение. Но пока ты ешь и думаешь, сообщать мне это или нет, я тебе расскажу новости. Орисья перед свадьбой решила украсть Сейниту, вывела из дома и повела в сад.
— Дьявол, — расстроилась девчонка, — а мне вчера показалось, что вы помирились.
— Правильно показалось. Слушай дальше, довела она ее до беседки и заподозрила неладное. Ну и начала расспрашивать. В общем, пока я прибежал, они обе рыдали, как селянки.
— Представляю, — с хмурым сочувствием глянула она на меня и снова уткнулась в чашку с кофе.
— Спасибо за понимание, — так же хмуро усмехнулся я, — но слушай дальше. Потом она просила у меня прощения и удочерила Сейниту и выдала ее замуж как родную. Я им сделал платья, Орисья была в серебряном, дроу чуть не ошалели, когда увидели… Так кто тебе настроение испортил?
— Все говорят… ты трех девушек выбрал, самых добрых и хозяйственных.
— Ну да, — покладисто согласился я, — у меня Даверлис с артелью гномов под скалами сидит, а кухарок нет. А эти ходят толпой, вот и придумал, чем их занять.
— И они согласились кухарить?! — недоверчиво прищурилась ведьмочка.
Вот всегда я подозревал, что она очень сообразительная.
— А куда они денутся? Я им сказал, что это тайный турнир и они первая группа. А через пять дней придет вторая.
— И что получит победительница? — снова нахмурилась Анэри.
— Ну не меня же! Я что, по-твоему, похож на турнирный приз? Времени еще достаточно, придумаю, чем наградить. Впрочем, можешь и ты думать, тебе лучше знать, что утешит оборотниц! И вообще, ты поела? Иди сюда, я собираюсь поцеловать свою подругу.
— Ир… ты уверен?! — не сопротивляясь, прошептала она.
— А ты до сих пор — нет? Горюшко мое. — Я прижал ее крепче и вздохнул. — Плохо, что нельзя сразу тебя забрать в мой дом… подозрительно. И тут нам долго оставаться нельзя, искать начнут. Придется несколько дней скрываться, хоть и не люблю я такие игры. Вытерпишь?
— Ир… — Она прижалась к моей груди со всей силы и вдруг заплакала. — Теперь я все стерплю.
Хотел бы я быть настолько же уверенным в собственной выдержке. Особенно когда ведьмочка вот так жалобно всхлипывает.
— Мэлин… — чуть отодвинув голову бастарды, я заглянул в ее глаза и вынырнул из них только минуты через три, — пора возвращаться. Решай сама, к кому тебя отвести — к Хельте или Орисье? Или в общий дом?
— К матери нельзя, — разочарованно вздохнула она. — А Хельта хитра. Просто оставь меня где-нибудь в укромном месте, я пойду потихоньку гулять по деревне, как будто никогда не видела.
Я представил, как девушка бредет по площади под изучающими взглядами молодых оборотней и селян, и стиснул зубы. Проклятая пентаграмма! Да я же теперь все время в драконьей шкуре ходить буду!
— А вечером я запрусь в своей комнате, и ты меня заберешь, — продолжала развивать свои планы ведьмочка, и я не смог сдержать иронический смешок.
— И ты думаешь, что потом я отпущу тебя из своего дома?!
— Но, Ир!
— Мэлин! Не зли! Я и так все время под заклинанием невозмутимости хожу!
Это сообщение почему-то мгновенно утешило мою ведьмочку, в зеленых глазах плеснулась вина и раскаяние, и она начала торопливо поправлять волосы, совсем недавно, как мне помнится, туго стянутые лентой. Я легонько дунул, восстанавливая порядок в ее прическе и убирая румянец со скул и припухлость губ, и, состроив самое строгое выражение лица, открыл портал в загончик у бывшей харчевни.
Это место я выбрал только потому, что оно было закрыто от дождя навесом, но, как оказалось, рассчитал правильно. Никого из домочадцев тут пока не было видно.
— Обедать и ужинать будешь в гостинице, — произнес я самым вежливым и отстраненным тоном, зная острый слух оборотней, и, кинув напоследок на ведьмочку загодя приготовленное заклинание уничтожения собственного запаха, открыл портал в свой дом.
Мне было необходимо хоть немного собраться с мыслями, прежде чем отправляться чинить крыши.
В доме было пусто, но, выглянув в окно, я обнаружил гуляющего по холму Алдориса. Потом полюбовался на Ренгиуса, махающего руками неподалеку от королевского мага, и вовремя вспомнил, что давно не был на заставе. А раз от Кахориса до сих пор нет сообщений, значит, с крышами справились и без меня, тем более дождь начинает стихать.
В следующую секунду я стоял на верхней галерее заставы и рассматривал видневшуюся вдалеке деревню. Здесь дождя уже не было, лишь мокрые плиты каменного моста свидетельствовали о его недавнем окончании.
— Иридос! — Взлетевшего по лестнице Агана я почувствовал издали и заранее повернулся в его сторону.
— Извини, не мог раньше выбраться. Дома строил.
— Да я знаю, — улыбнулся он. — Ренгиус каждый вечер домой отводит.
— А парней?
— Я набрал шесть человек, трое дежурят, трое отдыхают. Днем тут еще я и маглор. Но торговцы не идут. Несколько раз подъезжали селяне на телегах, посмотрят издали и гонят назад. Даже объявление прочесть боятся подойти.
— Ходите сюда с маглором по очереди, — посмотрев в сторону Палеры, определился я. — Всем нужно отдыхать. А с деревней сейчас разберемся, только сначала решим один вопрос.
И первым отправился в столовую.
Здесь было чисто и пусто, на полках стояла посуда и туесок с ложками, на ларе пара больших корзин, судя по краю походного котла, выглядывающего из-под крышки и запаха мяса, с принесенным Ренгиусом обедом. Только теперь я сообразил, что оборотни завтракали в деревне, и вопросительно оглянулся на волка.
— Позови их сюда.
Аган издал короткий взвизг, и торопливый топот легких ног был ответом на этот сигнал.
— Отец! — обнаружив меня, сообщил остальным стражник, влетевший первым, а потом вопросительно уставился на Агана. — Зачем звал?
— Чем вы занимались? — поинтересовался я, сразу учуяв запах рыбы и обнаружив мокрые пятна на их одежде.
— Рыбу ловим, — пояснил за них Аган, — сети местные оборотни дали. Сейчас хотим новые связать.
— Много рыбы?
— Иногда по три мешка бывает. Мы Кахорису относим, он женщинам отдает — солить.
Надо же, а я до сих пор ничего про рыбу не слышал. Но это полезное дело.
— Помочь с сетями?
— Сами справимся, тут и так работы нет. — Парням явно казалось, что они сидят на шее у стаи.
— Работа будет, не волнуйтесь. А что рыбу ловите, молодцы. Первый год всем трудно придется.
— Мы когда сюда шли, думали, намного тяжелее будет, — сказал один из парней, и остальные согласно закивали, — собирались шалаши строить.
— Еще очень много не сделано, — вздохнул я и вспомнил, что вовсе не собирался их пугать, — но я вас позвал по другому поводу. Я хочу, чтоб у охранников была особая одежда. Одинаковая и удобная форма. Примерно как у королевских стражников, но без всяких там блестящих пряжек и неудобных отворотов. Давайте придумаем ее вместе.
Оборотни оказались довольно единодушны во многих вопросах и вскоре выглядели очень мужественными и строгими в рубашках серо-зеленого цвета, заправленных в темно-серые штаны. Кожаные жилетки, невысокие сапоги и ремни мы решили сделать под цвет брюк, только на тон темнее. Еще я предложил дополнить костюмы длинными куртками на случай холодов, но парни убедили меня, что пока рано, да и некуда их складывать. И так пришлось создать в спальне большой шкаф, после того как я сделал полтора десятка комплектов про запас. Тюфяки, подушки и новые одеяла я им тоже сделал, невзирая на протест Агана. Пришлось на него строго прикрикнуть и сообщить, что от здоровья стражи зависит покой всего Зеленодола. Ну не объяснять же другу, что после короткого пребывания на плато резерв у меня переполнен магией?!
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: ГЛАВА 13