Глава 39
Покинув гостеприимный кров Ремарка, я сразу направилась выяснять наиболее волнующий меня вопрос.
Поймав такси и созвонившись с одной хорошей знакомой, я устремилась в одну из больниц нашего города, в которой долгое время работала по вечерам до поступления в Академию. И, пока добиралась до учреждения, просмотрела все свои документы на наличие каких-либо изменений. Но вроде все было в порядке, бог миловал.
Акита встретила меня на пороге клиники вопросом:
– Фиса, что случилось? Ты позвонила в такой панике!
Ухватив ее за рукав халата, я потащила его владелицу на второй этаж в один из смотровых кабинетов. Остановившись около двери, я сказала:
– Открывай. Надеюсь, там никого нет?
В этот момент знакомая очнулась и заявила:
– Сначала дезинфекция!
Пройдя необходимую процедуру, я уже через полчаса сидела на смотровом кресле, болтала ногами и думала, как объяснить свою проблему Аките.
– Понимаешь, мне нужен осмотр.
– Понимаю. Полный?
– Нет, частичный.
– Фиса, заканчивай эти танцы с бубном и говори прямо, что тебе требуется.
– Скажи мне, был ли у меня сегодня ночью секс с мужчиной?
После этих моих слов в смотровой повисла тишина. И через некоторое время подруга спросила у меня, как у маленького ребенка:
– Солнышко, а ты что, сама не в курсе?
– Нет. Я вчера пила…
– И что? У людей в наше время не бывает последствий похмелья. Специальные препараты, которые вводятся в день совершеннолетия, избавляют нас от неприятных ощущений, кои организм испытывает после приема алкоголя.
– Ты дашь мне договорить?
Акита выжидающе на меня смотрела.
– Так получилось, что я не помню этой ночи.
Теперь моя знакомая молчала еще дольше.
– Ты подсела на какие-то препараты?
– Аки! Возьми анализы и скажи мне то, о чем я прошу! Почему до всего нужно допытываться?
На меня неодобрительно посмотрели.
– Знаешь, Фиса, за эти пять лет ты очень сильно изменилась.
Я тяжело вздохнула.
– Смотрю, вместе с напористостью в твоем характере теперь проглядывает и властность. Роман с главой безопасности явно идет тебе на пользу. Надеюсь, на свадьбу пригласишь? – добавила знакомая.
– Р-р-р-р…
– Ладно, все поняла. Замолкаю! – подняв руки, сказала Акита. – Ну-с, давай посмотрим, как ты провела прошлую ночь…
Еще через полчаса я получила медицинское подтверждение, что сексуального контакта у меня не было, но имелся засос на шее сзади, рядом с плечом. Теперь бы вспомнить, как я его получила, и жизнь вовсе была бы прекрасной.
Домой я вернулась уже глубокой ночью. Сил ни на что не осталось, и, раздевшись, я сразу легла спать. Жизнь в последнее время становилась все веселее и веселее. И о том, что ждет меня завтра, думать не хотелось.
Наран Ремарк
После того как гости соизволили меня покинуть, я первым делом привел себя в порядок и тщательно обыскал всю квартиру. Дабы уборщики, которых я вызвал, не нашли здесь ничего неожиданного. В итоге обнаружилась лишь пара мелочей. И из этого можно было сделать вывод, что либо мы вели себя тихо и пристойно, а, учитывая наш внешний вид и состояние с утра, такое вряд ли было возможно, либо большую часть времени мы развлекались вне дома. А это значит…
Добавив код допуска, чтобы служба чистки смогла попасть в квартиру, я вызвал водителя и поехал на работу.
Военное управление встретило меня тишиной и спокойствием. Сегодня был выходной. Пройдя в свой кабинет и позвонив дежурному, я запросил все записи, сделанные системами слежения за вчерашние день и ночь.
– Что-то случилось, сэр?
– Нет, все в порядке. Просто мне нужны данные материалы.
– Как скажете, сэр. Через десять минут они будут у вас.
И действительно, ровно в указанный срок мне доставили все, что требовалось, ни на минуту не опоздав. Я в свое время потратил немало сил, чтобы мое ведомство работало как часы и четко исполняло приказы, не обсуждая их.
Вынырнув из своих мыслей, я осторожно взял ячейку памяти, в которой хранились файлы, и сбросил их в свой коммуникатор. Что ж, прольем свет на вчерашние события.
Просмотр всех записей, несмотря на то что я знал нужный отрезок времени, занял у меня часов восемь. После чего я прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, испытывая жуткий стыд.
– Надо звонить побратимам, – подумал вслух.
Но не успел я сделать вызов, как дверь кабинета открылась, и в помещение вошли Рассел и Тиберий.
– Как вы меня нашли? – устало поинтересовался я.
– Не ты один умеешь делать правильные выводы. Просчитать возможные последствия и мы сумели.
– Так зачем вы пришли ко мне? – насмешливо спросил я этих стратегов.
– Чтобы ты рассказал нам, как все было на самом деле, – ответил Тиберий.
– А зачем рассказывать? Лучше смотрите – я нарезку сделал. Наслаждайтесь. – И скинул друзьям файлы с материалами.
Когда побратимы закончили просмотр, за окном уже рассвело. Некоторое время мы сидели молча.
– Отпраздновали, – высказался я с сарказмом.
На меня посмотрели как на врага.
– Что вы смотрите? Чья была идея пойти в «Сапфир»? Это последний раз, когда я вас послушал! – начал закипать я от безысходности.
– Не рычи, не все так плохо, – сказал Джордано.
– Все еще хуже! В этот вечер я и расслабился, правда, не так как хотел. И напился как никогда в своей жизни. Единственный плюс – это то, что вчера был праздник и все внеправительственные системы слежения были отключены. А то увидели бы люди в новостях, как отдыхают адмиралы.
– Что ты ноешь? – нервничая, спросил Рассел.
– А то! У меня сейчас проблемы! Мало того что мы знаем только половину того, как мы провели ночь, так теперь у меня осложнились отношения со студентами! – прорычал я.
– Я не меньше твоего пострадал. У тебя хотя бы последствий нашей пьянки не имеется, – возмутился Гер.
– Это еще неизвестно, – мрачно заметил я.
– Что? Боишься, что переспал с ней, и привязка началась? – съехидничал друг.
Я побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Опасаюсь, так будет точнее. И даже если все обойдется, нам и так будет непросто общаться. А им еще два года теории предстоит! – удрученно сказал я.
– Ничего, ты справишься, – заметил Рассел.
– Зачем вообще нужно было подсаживаться за их столик? – раздраженно поинтересовался я у него.
– В этом нет ничего невероятного. Все же там не просто безликие студенты сидели. Взял бы я у Анфисы телефончик, и мы пошли бы дальше праздновать. Или тебя пугает не сам факт этой сумасшедшей ночи, а то, что ты провел ее с Мельник? – спросил Гер.
– Ладно, хватит спорить. Тем более впустую. Наран, с последствиями вечера разберешься потом, когда у тебя будет полная картина того, что произошло. А пока восстановим события по порядку, – подытожил выяснение отношений Тиберий.
– Сначала мы пили эти коктейли в «Сапфире». Кстати, это тоже нужно будет обсудить, – заметил Рассел.
– Да. Потом провал, и до которого часа мы распивали этот напиток, точно сказать нельзя. Система засекла нас в час ночи, когда Рассел справлял нужду в фонтан. Кстати, зачем тебе это понадобилось? – спросил у побратима Джордано.
– А я помню? Если эта запись попадет в народ, то моей карьере конец, – ответил друг.
– Не только твоей, – уныло заметил я.
– Потом полчаса – ничего неизвестно, и следующее наше появление – на Радужной арке, где мы снова что-то пили. Мельник с Нараном по колено в воде танцевали с бутылками в руках и что-то пели, – продолжал систематизировать события Тиберий. – Кстати, что у тебя, что у твоей старшей группы абсолютно нет слуха.
А я сидел, прикрыв глаза рукой, и думал, что следующие два года будут самыми трудными. Стыд-то какой!
– Похоже, что нас никто не видел, – пробормотал Рассел, просматривая запись.
– Скорее всего. В это время все сидят или по домам, или по ресторанам. К мосту приходят встречать рассвет. Что людям там делать в час тридцать ночи? Даже если кто и увидел, то мы в тот момент были полураздетые, грязные и пьяные. Не думаю, что нас кто-нибудь узнал, – с уверенностью добавил Джордано.
– Далее, еще минут через двадцать под Мировым мостом Тиберий танцевал стриптиз вместе с Громовой. На спор. И девушка полезла на металлические конструкции, чтобы сделать какой-то кульбит, но в итоге порвала платье. Кстати, не ожидал от тебя таких талантов. Шалунишка! – улыбнулся Гер, обращаясь к другу.
– Молчи лучше, ты мне еще денег должен. Сейчас, по мере просмотра, воспоминания немного прояснились, и, насколько я помню, под мостом никого не было…
– Еще бы там кто-то был… На дворе не двадцать первый век, – заметил я.
– …кроме нас, – завершил свою фразу Тиберий.
Что на это ответишь?
– Потом мы, кажется, долго летали на твоем шаттле по городу, залетели на Родариум, но ты, слава богу, не выходил из машины. И, между прочим, благодаря Мельник, – продолжил вспоминать Рассел.
– Точно! – воскликнул я. – Меня возмутило, что объект практически не охраняется. Но ничего, я с этим еще разберусь.
– А еще разберись с тем, что три девушки знают о секретном объекте, о котором им знать не положено, – попросил Джордано.
Я лишь отмахнулся.
– Рассел с Анфисой поговорит, а со студентами я решу этот вопрос. Все равно Родариум в ближайший год обнародуют.
– Хорошо. Что дальше? Тут нас снова засекли системы слежения. На двух объектах, расположенных неподалеку друг от друга, – заметил Гер.
– Точно, мы шли пешком. От подвесного парка, где пели песни, кажется, на нижнем ярусе. Кто помнит, был ли там кто-нибудь? – спросил я.
Оба побратима покачали головой.
– Ладно, оставим пока. Потом в каком-то темном дворе катались на детских карусельках. Надеюсь, в окна в этот момент никто не смотрел. И далее, согласно записи, мы были на Кряже. Походив около витрин, мы стучались в двери торгового центра, но все было закрыто, – продолжил вспоминать я, сверяясь с записью.
– …..! – высказался Тиберий.
Мы с Расселом молча согласились.
– А вот дальше практически ничего не помню, – сообщил Гер.
– Я помню! Потом мы летали в Африку, где по моему допуску прошли на развалины старого города. Боже, как я объясню генерал-адмиралу, зачем я там был? – ужаснулся Джордано.
– Придумаешь что-нибудь. Ты же глава ведомства исследований, – предложил я.
– Да, других планет и объектов. Что я на Земле, в затоптанном всеми заповеднике, забыл?! – воскликнул Тиберий.
– Значит, пороешься в делах на столе, а лучше – в столе, и найдешь что-нибудь! – сказал Рассел.
– Надеюсь, это все? – устало поинтересовался я. Спать хотелось ужасно!
– Нет! Потом мы прошли на набережную и сидели на пристани, свесив ножки. Встречали рассвет. Слава богу, ничего не пели и не пили. Я это вспомнил, потому что именно мне пришла идея пойти к тебе и продолжить празднование, что мы и сделали, – ответил Джордано.
– Но прежде я сделал Анфисе предложение. Мы направились в ближайшее агентство регистрации гражданских отношений и поженились. А дальше поехали в магазин за спиртными напитками и продолжили празднование у Нарана дома, – добавил Рассел.
– А вот дальше – полный пробел в памяти, – сказал я, и друзья со мной согласились.
– Мы и так вспомнили немало. И если верить тому, что сказала Мельник, то только благодаря записям. К тому же нас практически никто не видел, и будем надеяться, что удача и дальше останется на нашей стороне, – подытожил Гер.
– В принципе все более-менее понятно. Цепочка наших передвижений ясна. Конечно, еще много темных пятен в деталях, но это уже мелочи. Правда, одно непонятно: как вы смогли с Герман пожениться. Ночью в праздник? – спросил Тиберий у Рассела.
– Ты же знаешь, что высокопоставленные чины и госчиновники имеют право на регистрацию брака без предварительной подачи заявления. А судья, регистрирующий брак, была знакомая Анфисы. Она ей омолаживание делает, – ответил Гер.
– И что вы решили делать с браком? – спросил я у друга с любопытством.
– Пока оставим все как есть. Нужно получить всю выгоду от этого союза, а через год примем устраивающее обоих решение, – ответил Рассел.
– А в личном плане? – хитро поинтересовался Тиберий.
– А это уже вас не касается, – отрезал наш женатый друг.
– Что это мы стали такими скрытными? – спросил я.
На это Гер просто промолчал и затронул другую тему для разговора:
– Есть еще один вопрос, который стоит обсудить: почему в клубе все так получилось. Сегодня, пока ты просматривал эти записи, мои ребята собрали информацию. Подробный отчет я тебе сброшу, а если коротко, то в клубе позавчера пострадали все посетители. Конечно, это замяли, но проблема-то осталась. Это в твоей компетенции, Наран, я не имею твоих полномочий, – сообщил мне Гер.
– И про Родариум не забудь, – ядовито добавил Джордано.
– Покой мне только снится. Я разберусь сегодня же со всем и пойду спать, а вы пока можете подумать о моем подарке. На день рождения я так ничего и не получил. Все, я пошел, – завершил я разговор и направился к двери.
Феоктиста Мельник
Проснулась я неожиданно и рывком села на постели. Дотронувшись до одежды, я поняла, что вспотела, как после самого страшного кошмара. Но вместо него мне снились воспоминания. Самые необычные воспоминания в моей жизни, из-за которых теперь было стыдно и неловко.
Вспомнила я очень многое и, пока сидела на кровати, систематизировала то, что мне приснилось, дабы все отложилось в памяти. Это было довольно сложно сделать, так как я совершенно не выспалась, голова гудела и болела. Очень сильно хотелось вернуться в кроватку, что я и сделала, как только обдумала новую информацию.
Полноценного сна у меня не получилось: постоянно кто-то заходил, чтобы разбудить и выяснить, как я себя чувствую. Всех таких заботливых друзей я посылала лесом и долом, после чего опять засыпала. Проснулась в более-менее нормальном состоянии только через сутки. Информационное табло на стене показывало десять утра.
Приняв душ и приведя себя в порядок, я отправилась на кухню поискать что-нибудь съедобное. Внизу за столом сидели Анфиса, Кира и Джим с Женей. Все смотрели на меня с беспокойством.
– Фиса, ты как себя чувствуешь? – спросил друг.
– Нормально, – удивившись, ответила я.
– Ты спала сутки и вначале металась во сне, а потом совсем странная стала. То ли спишь, то ли нет. И после этого ты говоришь, что все нормально?
– Да. Так бывает, если воспоминания всплывают в памяти большим потоком, – ответила я, выбирая в холодильнике еду.
– Ну, и что ты вспомнила? – спросила Женя.
– Тебе уже все рассказали? – ответила я вопросом на вопрос.
– Конечно. А что? Ты против? – вопросительно приподняла брови побратима.
– Нет, конечно. Давайте сверим, кто что вспомнил, – предложила я и, усевшись за стол, начала завтракать, а друзья и родня начали повествование.
В принципе практически все, что мне рассказали, я и так уже знала. Они добавили лишь недостающие штрихи и детали к общей картине. И только закончив с завтраком, я поведала остальным то, чего они не знали.
Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное. Я-то уже смирилась с произошедшим, а вот остальные только сейчас пытались это сделать. Единственное, что я утаила, рассказывая, – это информацию о Родариуме. Подруги если и вспомнили о нем, то тоже виду не показали. Да и по взгляду Джима было видно, что он понял: я о чем-то умолчала. Но допытываться не стал. Вот за что я уважаю друга, так это за понимание и доверие. Он не лезет в душу, даже если знает, что ему поведали не все. Понимает, что на то есть свои причины. Все-таки Женьке с ним очень повезло!
– Фиса!
Вынырнув из своих раздумий, я увидела Женю, которая щелкала пальцами.
– Ты уверена, что с тобой все хорошо? – обеспокоенно поинтересовалась побратима.
– Думаешь, у меня на фоне потрясения от воспоминаний начались депрессия и психологический криз? Не переживай. Я правда нормально себя чувствую.
Тут я заметила, что все внимательно смотрят на меня.
– Ладно, давайте вспоминать дальше, – предложила я.
Но в этот момент побратима с Джимом поднялись, и друг сказал:
– Это, конечно, все очень интересно, но мы с Женей завтра зайдем и дослушаем историю до конца. Одно могу сказать вам точно: обо всем, что с вами произошло, никому не вздумайте рассказать. Поняли?
В ответ мы скептически посмотрели на него. Нашел глупеньких девочек. Но Крофт только улыбнулся и, приобняв мою побратиму за талию, пошел к выходу. А я с завистью смотрела им вслед. Счастливые.
Но, не став поддаваться самобичеванию, решила вернуться к нашим баранам.
– Давайте, кто что помнит! – посмотрела я на Анфису с Кирой.
– Ну, тот момент, как Ася выходила за Гера, я помню лучше всего остального, – заметила Кира, и мы с ней согласились.
После этого я решила высказать предположение, которое давно пришло мне в голову:
– Есть у меня одна мысль. Но… Никто не знает, что именно за напиток был в клубе?
– Водка, фруктовый фреш и нитирод, – сразу ответила Анфиса.
– Откуда такая уверенность? – полюбопытствовала я, приподняв брови.
– В новостях передавали, – ответила сестра.
– А что еще?.. – Мне стало страшно.
– Не переживай, больше ни о чем не говорили. И, думаю, не без основания. Конечно, в наше время на СМИ надавить очень трудно, но в «Сапфире» был Сафронов. А ты знаешь, что он контролирует потоки информации в этой сфере. Вряд ли он мечтает услышать о себе в новостях. Да и адмиралы скорее всего приложили массу усилий, чтобы ничего лишнего не просочилось. Официальная версия – массовое отравление некачественным алкоголем. Тем более эту обманку подтверждает то, что в больницы города были доставлены люди, которых сильно рвало.
Я передернула плечами. Хорошо что нас беда обошла стороной.
– Это многое объясняет, – заметила я.
– Что именно? – заинтересовалась Анфиса.
– Нитирод – это фармакологическая добавка, которую используют при лечении депрессивных и других слабых психологических отклонений. Если попроще, то ее добавляют в питье, и она повышает пациентам настроение, – пояснила я и, предвосхищая вопрос подруг, добавила: – Но в алкоголь его добавлять запрещено. Несмотря на то что это недавнее открытие, оно уже прошло клинические испытания, и не знать об ограничении в «Сапфире» не могли.
– Да, оно уже запатентовано, – подтвердила Ася.
– Вот! – подняла я палец.
– А значит, кто-то добавил его преднамеренно. Но зачем? – поинтересовалась Кира.
– Сложно сказать, но подобное деяние уголовно наказуемо, – заметила я.
– Теперь страшно пить спиртные напитки в заведениях! – воскликнула Анфиса.
– Не нервничай. Как только рапорт о происшествии поступит в Совет, то сразу начнется изготовление вакцины против последствий этого напитка. Сделают прививки, и все. Причем быстро. Сейчас начнется настоящая мода на этот нитирод. Но вернемся к нашей ситуации. Мне кажется, самый большой провал памяти у нас был как раз тогда, когда мы пили коктейли. Потом, по мере наших передвижений по городу, эффект ослабевал, несмотря на дополнительные порции алкоголя, и мы становились все спокойнее и спокойнее. А потом – опять провал, сразу после бракосочетания. Значит, мы скорее всего захватили порцию коктейльчиков с собой. И продолжили ими и другими напитками отмечать свершившееся событие. Поэтому у нас опять и случился этот неконтролируемый всплеск, – закончила рассказ я.
– Дело говоришь! – воскликнула сестра.
– Ну, это самое вероятное, – заметила я.
– Что было, когда мы переместились к Ремарку? – спросила подруга.
– Я припоминаю, что сначала мы пили. Много пили. – Воспоминание оказалось очень размытым, но, несмотря на это, наши незамысловатые действия были ясны.
– Потом между мной и Фисой произошел спор по поводу детства и тарзанки у бабушки на даче, – засмеялась сестра. – Я утверждала, что взрослый человек кататься на ней не сможет или не получит от этого удовольствия.
– А почему я разделась? – вырвался у меня вопрос, так как именно этого я и не помнила.
– Кажется, в одежде кататься было неудобно, – объяснила Кира, наморщив лоб, явно вспоминая.
– В это время мужчины вбили в потолок крюк, непонятно откуда его взяв, и привязали к нему связанную одежду, так как не нашли веревки, – продолжила рассказывать Анфиса.
Я облокотилась на стол и закрыла лицо ладонями, потому что вспомнила, что было дальше. После небольшой паузы раздался ехидный голос Киры:
– А дальше одежда то ли развязалась, то ли порвалась, и Фиса полетела прямо на куратора, рухнув на него всей своей немалой тушкой.
Схватив подвернувшееся под руку полотенце, я кинула его в подругу. Мое лицо пылало, и уши, кажется, тоже. Как я после этого адмиралу в глаза смотреть буду? В рубашке Ремарка упасть на него же.
– Дальше все несколько размыто, но вроде бы, пока вы барахтались на полу, Гер с Джордано связали твой костюм и использовали его в качестве веревки. Уж не знаю почему, – продолжила рассказ подруга.
– И начался второй тур покорения тарзанки, – скорее догадалась, чем вспомнила я.
– Судя по тому, что мы увидели утром, последующая попытка оказалась более успешной, – заметила Ася.
– Хорошо, с этим разобрались. А что там насчет странного шара в гостиной Ремарка? – спросила я, ибо этого тоже не помнила.
– Его доставили откуда-то на заказ, – начала сестра.
– Не помню, для чего он нам был нужен, зато знаю, что Ася с Гером как раз в тот момент сообщили, что уже утро и они проморгали свою брачную ночь. Анфиса сказала, что мечтала провести ее в ванной, – продолжила Кира.
Тут я застонала, ибо знала, что будет сказано дальше.
– Да, да. И именно в этот момент Фиса заявила, что должна посмотреть, достойно ли это место для ее сестры, – продолжила Ася, с улыбкой глядя на меня.
Я уткнулась лбом в стол и спустила руки плетьми вниз. Стыд сковал все мое тело.
– Именно тогда хозяин квартиры сам решил провести экскурсию в замечательную, по его мнению, ванную. А Фиса, осмотрев ее, сообщила, цитирую: «Отстой! Цвет плитки ужасный, и джакузи неправильной формы. Но если выбора нет, то сойдет», – стараясь не засмеяться, поведала нам подруга.
Я продолжала сидеть, уткнувшись в стол, и не могла вымолвить ни слова. Может, подать заявление об отчислении? После такого с адмиралом я встретиться не могла!
– Кажется, Ремарк сказал, что им и такая сойдет, а тебя он заставит декорировать его ванную, когда задумает все переделать или переехать, – отметила Ася и продолжила: – Далее мы, кажется, остались в ванной, и потом я практически ничего не помню.
– Ну и ладно, – сказала Кира.
– Как это ладно? Должна я вспомнить свой первый секс с мужем или нет? – возмутилась Ася.
Тут я наконец нашла в себе силы, чтобы выпрямиться.
– Потом я помню все довольно хорошо. Джордано начал спор со своим побратимом на тему того, что он сможет выбраться, откуда угодно. Ну, тогда мы вас и запихнули в этот шар, склеив его грани неразрушимым клеем. Поэтому потом пришлось ломать, – продолжила я.
– А меня зачем в эту штуковину засунули? – с недоумением спросила Кира.
– Чтобы адмиралу одному не скучно было. Дальше все как-то размыто, и последнее мое воспоминание – как я заснула на постели. Она была такой мягкой, и на ней было так удобно. Правда, потом кто-то пытался отобрать у меня одеяло, наверное, это был…
– Если судить по тому, с кем ты утром проснулась, это точно был хозяин кровати. Поздравляю, Фиса, ты отбила у своего куратора его имущество, – съязвила подруга.
Я зло посмотрела на нее.
– Зато теперь ты знаешь, что не спала с ним, – постаралась меня утешить Кира.
– Я и вчера это знала. Сходила в клинику и проверилась.
– Так вот куда ты так спешила, – пробормотала Громова.
Сестра все это время сидела молча, задумчиво глядя в пространство.
– Ася, ты чего? – обеспокоенно спросила я у нее.
Но внезапно ее глаза расширились. И уже через секунду она, что-то пробормотав, убежала домой.
Мы с Кирой переглянулись и пожали плечами.
– Что будем делать? – спросила меня подруга.
– Знаешь, я подумаю об этом завтра. Сейчас не хочу. У меня там еще фильмов полно. Вот пойду и посмотрю.
С этими словами я поднялась и пошла прочь, оставив озадаченную подругу.
После этого увольнительная потекла неторопливо – в делах и заботах. С адмиралами, слава богу, мы ни разу не встречались за все оставшиеся каникулы, и этой неприятной истории я коснулась еще только один раз. Выловив как-то Джима, когда он ненадолго отлепился от Жени, я задала самый важный для меня вопрос.
– Послушай, мне нужен твой совет, – начала я.
Друг, приподняв бровь, ответил:
– Я даже догадываюсь по поводу чего.
– Да? Ну, слушай. Вот ты – ракш.
– Да-а-а-а… – протянул Джим, выжидательно и с улыбкой за мной наблюдая.
– Скажи, как мне теперь вести себя с преподавателями?
Улыбка друга медленно увяла.
– Удивила, – ответил он. – Мой совет: сделай вид, будто бы ничего не произошло.
И, немного помолчав, добавил:
– Знаешь, Фиса, ты умная женщина, но иногда бываешь такой дурой! – после чего, развернувшись, ушел.
А мне ни с того ни с сего стало так обидно, что я с Крофтом не разговаривала пять дней. До тех пор, пока Женя не повезла его знакомить со своей семьей. Тогда пришлось сменить гнев на милость и помочь другу, снабдив его информацией для охмурения родителей побратимы.
И как только сладкая парочка отчалила на Луну, мы с Кирой остались коротать две оставшиеся недели отпуска друг с другом. Из дома выходили редко: недавние события были все еще очень свежи в памяти, и отдыхать на каких-нибудь мероприятиях больше не хотелось. Хватит! Уже погуляли.
Поэтому все свободное время мы с Кирой либо болтали, либо каждая из нас занималась своими делами. Подруга подтягивала знания по медицине, тренировалась и просто бездельничала. Да и я занималась примерно тем же. Только в области медицины в отличие от подруги я знакомилась с последними наработками, открытиями и всем, что представляло хоть какой-то интерес. А еще у меня были книги, фильмы, сладкое и… физическая подготовка.
Пару раз мы пытались пригласить в гости Асю, но она постоянно отказывалась, была задумчива и практически не выходила в свет. Это было очень на нее не похоже, и я начала немного беспокоиться.
Перерасти мои тревоги в серьезные опасения не успели, потому что увольнительная не резиновая и неизбежно подошла к концу. Еще никогда за все пять лет учебы я не испытывала такого нежелания лететь в родную альма-матер. И если б только могла оттянуть возвращение к учебе и обязанностям, я бы воспользовалась такой возможностью непременно!
В последний день перед отлетом вернулся Джим, но почему-то без Жени. Едва это поняв, я сразу спросила о причине. И вечером, сидя в гостиной, он поведал нам о поездке.
– Рассказывай, что у вас случилось, – нетерпеливо спросила Кира, разместившись в одном из кресел.
Я же испытывала не только любопытство, но еще и тревогу.
– Успокойтесь. У нас с Женей все хорошо. Знакомство прошло вполне гладко.
Вот после этих слов я несколько расслабилась и свободно вздохнула. А Джим продолжил:
– Папа у нее забавный. Несмотря на то что адмирал – большой пофигист. С ним мы сразу нашли общий язык, а вот с мамой были проблемы.
Подруга нахмурилась, а я усмехнулась. Давно зная родителей побратимы, я хорошо осознавала, что собой представляет мама Евгении.
– Эта невысокая миниатюрная женщина просто ураган какой-то. У них в гостях я делал только две вещи. Либо мы все это время чем-то занимались – не важно чем, – либо ели. В итоге за две недели я прибавил около десяти килограммов. А пикниками, магазинами, ресторанами, походами и так далее я сыт по горло, – простонал друг, а мы с Кирой засмеялись над бедами товарища.
– А что с любимой? Почему она с тобой не прилетела? – спросила Громова.
Крофт глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
– Похоже, наша привязка развивается несколько быстрее, чем мы думали, и расставание уже дается очень тяжело.
– И что вы собираетесь делать? – поинтересовалась я, сочувствуя другу.
– Ну, еще одно расставание, помимо этого, мы как-нибудь переживем, а потом у нас закончится теоретическое обучение, и мы выйдем на практику по специальности. А там, в зависимости от успеваемости и места прохождения практики, какое-то время можно жить вне Академии. Если я постараюсь и получу первый допуск на вылет в город, то считайте, что вы обе приглашены на свадьбу! – обрадовал нас Крофт, и мы с визгом кинулись его обнимать.
В этот вечер мы еще о многом болтали, но мысли мои были далеко. За эту увольнительную я уже смирилась с нашими приключениями и даже немного успокоилась. Память практически вернулась, хотя иногда еще всплывали некоторые моменты или фразы.
Последний день отпуска наступил незаметно, и вот я уже стою на посадочной площадке, откуда нас должно было забрать транспортное средство.
– Фиса, мне кажется, ты слишком волнуешься, – заметила подруга.
– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. И не надо говорить, что вы меня понимаете! Вам с ним не общаться еще два года так, как мне.
– Ну, мы и не спорим, что ты с ним больше и ближе нас общаешься. Но прекрати дергаться. Был конфуз, и что теперь? Ты ж ему не руку и сердце предложила. Делаешь из мухи слона! Успокойся! – рявкнул на меня Джим, и я, как ни странно, успокоилась.
Наблюдая, как шаттл идет на посадку, я подумала: «А! Будь что будет!»
