Глава 38
Феоктиста Мельник
Приехав в ночной клуб и заняв забронированную просторную ложу на втором этаже, мы стали изучать меню и окружающих. Закуску я заказала себе довольно быстро и начала разглядывать посетителей.
М-да… Все сливки общества сегодня были здесь. Из обычных людей, наверное, только обслуживающий персонал и мы втроем.
– Анфиса, как тебе удается доставать такие приглашения? – изумилась я.
– Жене владельца этого клуба я делала омоложение бесплатно. Она только препараты оплатила. Взамен они меня так отблагодарили.
– И зачем тебе понадобилась такая сделка? – полюбопытствовала Кира.
– Расширяю знакомства и круг своей клиентуры. Мне сейчас это необходимо. Ну и, конечно, это хороший отдых. Кстати, Фиса, а почему ты не заказала себе алкоголь?
– А зачем? Здесь же сегодня будет бесплатная презентация. Я и так, чтобы тут поесть, потрачу всю свою годовую стипендию.
– Что-то вам мало платят.
Мы с Громовой удивленно уставились на эту транжиру. Стипендии в Звездной Академии были самыми высокими.
– О, как раз начинается дегустация, – сказала Анфиса, строя кому-то глазки. – Сейчас поедим, выпьем, и я ненадолго вас оставлю. Мне здесь со многими нужно познакомиться.
– Зачем ты вообще нас сюда пригласила, раз собираешься заводить полезные знакомства?! – прошипела я, пытаясь понять, на кого это Ася положила глаз.
– Вы же не маленькие – и без меня немного посидите.
Я наконец поняла, на кого смотрит Анфиса, и мне тут же стало плохо!
Наран Ремарк
Приехав в «Сапфир», мы обосновались в баре, и я внимательно читал меню в надежде выбрать что-то новенькое. Уже давно все здесь перепробовав, я никак не мог определиться. Настроение было на нуле, и я мрачно взирал на окружающих.
– Ну что ты копаешься? – спросил Рассел.
– У меня день рождения.
– Вот! Значит, ты угощаешь! – добавил Тиберий.
– Наглость – второе счастье, да?
– Ну, а как ты хотел? – спросил Гер.
Глядя на наглого побратима, я заметил, как он кому-то подмигивает. Казанова – уже нашел себе новую жертву.
– Так, ты давай решай вопрос со столиком, и начинаем праздновать.
– Да, Рассел, надо определяться.
– А я уже определился, – протянул Гер и, схватив нас за рукава, потащил куда-то, а когда я понял куда, было уже поздно.
Феоктиста Мельник
Я подняла глаза, когда поняла, что три адмирала остановились перед нашим столиком.
– Мельник, не хотите нас представить? – спросил Гер, соблазнительно улыбаясь и поглядывая на Асю.
Никогда его таким не видела и, удивившись, даже не сразу расслышала вопрос.
– Э-э-э… Конечно, сэр. Это моя двоюродная сестра, Анфиса Герман. Анфиса – это адмирал Гер, адмирал Джордано и адмирал Ремарк.
– Очень приятно, – пропела сестра. – Не желаете присоединиться к нам?
Я ее убью!
– Конечно, мы с удовольствием воспользуемся предложением такой прекрасной дамы, – ответил адмирал разведки, нагло пролезая мимо меня и подсаживаясь к Анфисе.
Джордано сел к Кире, и я услышала, как он сказал ей:
– Завтра будут до конца оформлены бумаги, и мы должны будем забрать их.
Ремарк, словно нехотя, опустился рядом со мной. В этот момент я просто ненавидела свою сестру. Неловкость, которую я сейчас ощущала, да и не только я, можно было резать ножом. Из зала все с любопытством косились на нас. Тут же вспомнились совместные фотографии в газетах, и мое лицо залила краска смущения.
Как раз в этот момент начали разносить новый напиток. Он подавался в большом пузатом фужере каждому гостю, и потом на каждый стол ставили ДЕРЕВЯННЫЙ бочонок. Господи, где они нашли такую редкость?!
Пока все рассматривали диковинку, я решила, что мне требуется срочно выпить, иначе я на себя руки наложу или на куратора. В общем, что-то будет непременно.
Взяв бокал с напитком, я пригубила.
А очень неплохо: терпкий вкус, и алкоголь совершенно не ощущается.
– И как? – внезапно раздался голос Ремарка.
Взглянув на командира, я увидела, что он с подозрением присматривается к жидкости.
– Очень даже прилично. Но боюсь, для вас, сэр, напиток покажется соком.
– Не имеет значения, – ответил адмирал и, взяв бокал, поднес его к губам.
Именно в этот момент раздался громкий вопрос Гера:
– А что вы здесь делаете, прекраснейшая?
– Мы отмечаем звания Фисы и Киры. А вы?
– У Ремарка день рождения.
В этот момент я пила и, услышав новость, закашлялась. Мрачно потягивающий вино Ремарк похлопал меня по спине так, что я уткнулась в стол и перевела взгляд в сторону зала. А мы – на него.
– За такие поводы грех не выпить. Правда, Ремарк?
Куратор повернулся, посмотрел на всех и молча поднял бокал. Хотя, наверное, только слепой не видел, как ему хотелось послать нас подальше.
Мы выпили, потом еще раз, и еще раз, и еще. Дальше стало так хорошо, что мысли начали путаться. И снова говорили тосты, и снова мы пили. А потом наступило утро.
Из сна я выплывала медленно, тяжело. Голова была пустая, и в ней стоял нестерпимый гул. Еле-еле разлепив глаза, я встретила сонный, мутный взгляд своего куратора. И, как только до моего страдающего сознания дошла мысль, кто передо мной, я открыла рот, чтобы закричать. Но его мгновенно накрыла рука Ремарка, который лежал рядом со мной.
– Тихо, – прохрипел он еле-еле.
Только я хотела дернуться и отстраниться от его конечности, как мою голову пронзила сильнейшая боль. Схватившись за нее, я чуть не завыла в голос.
– Лучше не делать резких движений, я уже пробовал.
Некоторое время мы лежали молча, глядя друг на друга, как два дурака. Неловкости я не чувствовала и думала только о том, как решить проблему. Остальное потом.
Сознание немного успокоилось, и в нем появилась мысль о том, что может помочь снять боль.
Я попыталась встать, и мне снова стало нехорошо, но, проявив волю, я тем не менее целенаправленно поползла в сторону пола. Меня шатало и тошнило.
– Куда вы? – просипел адмирал.
– За сумкой, – также просипела я в ответ.
Как я и предполагала, нужный мне женский аксессуар лежал на ковре рядом с кроватью. Свесившись и порывшись в нем, я нашла то, что мне было нужно. Приподняв рукав какой-то странной рубашки, я с помощью шприца-автомата вколола себе препарат. Взяв еще один, я поползла в сторону адмирала, лежавшего полуголым, в каких-то легких штанах.
Боль все еще продолжала пульсировать в голове, поэтому, перезарядив шприц, я молча сделала инъекцию.
– Что это?
– Обезболивающее.
– Слава богу!
Еще некоторое время полежав, я поняла, что неприятные ощущения уходят. Только тогда я, несмотря на то что тяжесть и гул остались, стала осторожно подниматься на кровати.
Осмотревшись по сторонам, я узнала спальню Ремарка, в которой когда-то застала его в пикантной ситуации. Мимоходом отметила серо-белое оформление и минимализм, кровать, светильник, кресло.
Потом взглянула на себя и обнаружила, что на мне мужская рубашка!
Посмотрев испуганными глазами на куратора, я заметила, что он изучает мои голые ноги. Вне всяких сомнений, он тоже заметил изменения в моей внешности.
Быстро себя ощупав, сразу поняла: на мне есть белье – значит, есть шанс, что мы не переспали друг с другом. О том, что будет в противном случае, я не хотела даже задумываться.
Адмирал, встретившись со мной взглядом, сказал:
– Все потом. Сначала надо привести себя в порядок.
Вздохнув, я признала правоту старшего по званию и начала набирать номер аптеки. Заказав нужные препараты и уточнив у адмирала адрес, оформила экспресс-доставку. После этого встала и под взглядом Ремарка начала искать свою одежду, которой нигде не было. Через некоторое время ко мне присоединился и сам хозяин квартиры.
Поиски прервала доставка, и куратор пошел открывать. Вернулся он с коробкой. Я же в это время стояла посередине комнаты и ничего не понимала. В памяти был провал отрезком в сутки. Может, инъекции помогут что-то прояснить?
Приняв такое решение, я отправилась дальше исследовать квартиру вместе с адмиралом.
В ванной мы нашли Гера и Анфису. Они спали, но то, что у них произошло ночью, не вызывало сомнений. Так как под накрытой простыней оба лежали голые. Гер – точно: импровизированное одеяло сползло чуть-чуть больше, чем надо.
Тут же отвернувшись, я начала все больше стесняться того, что не только они, но и я занималась этой ночью сексом. Судя по тому, как дернулся Ремарк, не мне одной пришла в голову эта мысль. Прикрыв дверь и все сильнее нервничая, мы пошли в гостиную, где нас ждал очередной сюрприз.
В ее центре находился шар, грани которого были похожи на соединения в кристаллической решетке, и внутри него были тесно переплетены тела Киры и Джордано. Переглянувшись с адмиралом, мы оба пришли к выводу, что пора что-то делать.
– Мельник, думаю вам лучше сходить в ванную и разбудить парочку. А я попробую что-то предпринять тут. Если Рассел не захочет просыпаться, скажите ему, что я выволоку его из ванны в чем мать родила.
– Э-э-э… Хорошо, сэр.
Пробравшись обратно к импровизированному ложу любовников, я растолкала Анфису и очень аккуратно постучала по плечу Гера.
Парочка завозилась и тут же застонала. Ага, симптомы такие же, как и у нас.
– Фиса, отстань, – простонала Ася.
Адмирал же просто опять схватился за голову.
– Хочешь обезболивающее, тогда поднимайся. А то тебе не хватит.
Со стоном сестра начала возиться в попытке выбраться из-под Гера.
– Мельник, уйдите, а? – простонал мужчина.
– Сэр, должна вам передать слова вашего побратима, что если вы не придете в гостиную сами, то он явится сюда и вытащит вас… э-э… как есть из ванны.
В ответ на мои слова последовала нецензурная лексика, видимо, в адрес Ремарка. Но тем менее любовники начали вставать, а Ася вообще смогла сесть. Увидев эту картину, я выскочила за дверь и крикнула:
– Я принесу одежду!
Сестра в ответ простонала из ванной:
– Не ори…
Побегав по квартире и отыскав все вещи, вплоть до белья, в самых неожиданных местах, я поспешила обратно к героям-любовникам. Осторожно постучав в дверь, я услышала стон Анфисы:
– Фиса, нам нужно сначала обезболивающее…
– Тогда прикройтесь.
Через пару мгновений до меня донеслось:
– Заходи.
Ну прикрылись они очень условно, поэтому я, скинув их одежду на пол и сделав уколы обезболивающего, ретировалась в гостиную.
А там куратор очень эффектно ломал перегородки, из которых был сделан шар. Присев, я с наслаждением наблюдала за сильным, красивым мужчиной.
Тем, кто находился внутри странной конструкции, было не так хорошо, как остальным. При каждом ударе куратора там раздавались стоны и мат. Но вот все было разломано, и Джордано с Громовой смогли выбраться из своей ловушки. Вид у них был тот еще.
Адмирал сферы исследований был, как и Ремарк, наполовину раздет, но хотя бы в брюках от мундира. Платье Киры оказалось разорванным.
И пока я во все глаза смотрела на открывшуюся мне картину, в комнату зашла сладкая парочка.
– Кира, что с тобой случилось? – в шоке спросила Анфиса.
Подруга потерла лоб рукой и выдала:
– Если бы я знала.
Тут мы все призадумались над этим вопросом и разместились по сидячим местам, чтобы окончательно прийти в себя после пробуждения.
Посидев так некоторое время, я поняла, что придется отправляться за теми препаратами, которые я заказала дополнительно к обезболивающему. Встав и молча сходив в спальню, где лежала коробка, вернулась и сделала себе инъекцию.
– Что это ты делаешь? – поинтересовалась Ася.
– В данный момент вколола себе лекарство, которое нормализует мое состояние в самое ближайшее время и поможет памяти вернуться.
– Я тоже хочу! – воскликнула сестра.
Как же им сказать?
– Давайте, Мельник, – сказал Ремарк.
Я вопросительно просмотрела на него.
– У вас всегда бывает такое выражение лица, когда вы хотите сообщить плохие новости, – пояснили мне.
Упав в ближайшее кресло, я начала рассказывать:
– Данный препарат применяется для адаптации психики после серьезных операций и снятия тяжелого постоперационного состояния. Есть у него и еще несколько свойств. Его могут вколоть, если у пациента амнезия, связанная с механическим повреждением. В обоих случаях он в дополнение ко всему еще и обеспечивает временную импотенцию. Это касается не только мужчин. Хотя, конечно, в первом случае все намного сложнее.
В комнате стояла тишина.
– Насколько временную? – дрожащим голосом спросил Гер.
– Две недели минимум. У каждого по-разному.
Все молчали. Потом сестра с Кирой одновременно встали и подошли ко мне.
– Делай, – сказала подруга. – Я хочу точно знать, что было этой ночью.
Пожав плечами, я сделала уколы. И выжидательно посмотрела на мужчин.
Первым поднялся Тиберий и молча приблизился ко мне, потом Ремарк, а внутри Гера шла ожесточенная борьба. Мне даже стало его жаль, но вот и он подошел ко мне за инъекцией.
Закончив со всеми, я решила дать последние пояснения:
– Память будет возвращаться медленно и урывками. До конца… э-э… временной недееспособности вы все должны вспомнить. Вспышки воспоминаний могут спровоцировать как люди или события, так и сон. Как-то так.
Вся компания мрачно на меня взирала, но я им больше ничем помочь была не в силах.
– В общем, я думаю, мы с подругами сейчас пойдем. Вы не против, сэр? – спросила я у Ремарка.
– Нисколько.
– Тогда мне нужно найти свой костюм и воспользоваться вашей ванной.
– Ни в чем себе не отказывайте, – съязвил куратор.
Наверное, именно в этот момент все в комнате обратили внимание на то, в чем я сижу. И на нас внимательно посмотрели.
– Ремарк, а где спала Фиса? – очень проникновенно спросил Джордано, впившись глазами в побратима.
– У меня в спальне, – ответил адмирал и сквозь зубы добавил, как бы нехотя: – Предвосхищая твой следующий вопрос, отвечу сразу. Со мной на кровати.
Я сидела красная, Ремарк очень злой. Но у нас никто ничего не спрашивал. Да и что мы могли ответить, если сами не знали?
Не в силах больше здесь находиться, я встала и отправилась обыскивать квартиру на предмет своей одежды. Но нашел ее куратор. В кухне, привязанную к крюку, который был вбит в потолок.
Когда я зашла в кухню, костюм как раз сняли. И трое мужиков рассматривали то, к чему он был прикреплен.
– Знаешь, Рассел, я не уверен, что хочу вспоминать прошедшую ночь, – выдал Ремарк.
А я, кашлянув, спросила:
– Сэр, а можно мне забрать свои вещи?
Все адмиралы повернулись и посмотрели на меня. Куратор – мрачно, а два его побратима – с затаенными улыбками.
– Конечно, – и протянул мне костюм.
Я, спокойно взяв его, отправилась в ванную, где уже приводили себя в порядок Ася и Кира. Осмотрев одежду, я порадовалась, что она не порвана, хоть и помята. Быстренько переодевшись, я оттеснила сестру от зеркала и начала приводить себя в порядок.
Не знаю, чем мы ночью занимались, но хваленая косметика, которая должна держаться четыре дня, потекла, хоть и совсем немного. Чуть-чуть подправив ее специальным кремом, который выпросила у сестры – все равно та в сумке рылась, – я осталась довольна собой. Хоть не стыдно на улицу выйти.
В тот момент, когда я пришла к этому заключению, в ванной раздался истошный крик. Повернувшись, я увидела, что Анфиса сидит с открытым ртом и в полном ужасе смотрит на свою личную карту, которую имеет каждый гражданин Союза и в которой имеется вся информация о владельце.
Подойдя вместе с Кирой к сестре, я глянула через ее плечо и увидела то, что ее так испугало. После чего ужаснулась сама. В этот момент дверь в ванную открылась, и вбежал Гер вместе с побратимами. Сразу стало очень тесно.
Вырвав у Аси из рук ее документ, адмирал разведки уставился на него, после чего захрипел и кинулся прочь. Практически сразу в гостиной раздался глухой удар, звон разбитого стекла и звук падающего тела. Потом возня и крик:
– Как такое могло случиться?!
Ася все еще смотрела в прострацию, а мы с Кирой ошеломленно взирали на адмиралов, которые держали в руках поднятый с пола документ. Все были в шоке. Какие еще последствия прошедшей ночи мы обнаружим?
Примерно через час мы еще сидели в гостиной и в который раз обсуждали сложившуюся ситуацию. За это время с Асей успела случиться истерика, и мне пришлось вколоть ей успокоительное. Хорошо, что у Ремарка дома имеется хотя бы необходимый медицинский минимум. Гер один раз психанул и разбил какой-то светильник, побратимы еле его успокоили.
В принципе, я понимала этих двоих. Очень непросто – проснуться утром с человеком, о котором, кроме факта знакомства с ним, ты больше ничего не помнишь, и узнать, что это твой муж.
Тем более у обоих были такие обстоятельства, при которых никто из них не мог позволить себе какие-нибудь неожиданности.
– Ты понимаешь, Тиберий, я сейчас не могу позволить никаких шуток по собственному поводу! У меня на носу переаттестация на место главы. Это у тебя еще десять лет в запасе, а у Ремарка вообще пятнадцать. А меня за развод могут лишить места! – кричал Гер.
– Так не разводись. Тебе Морено еще в начале лета намекал, что пора бы жениться. Если уж так случилось, то поверни это себе во благо. А потом делай что хочешь.
Тут муж Анфисы призадумался и, перестав расхаживать взад-вперед, упал в кресло.
– Да, генерал-адмирал и правда что-то такое говорил, – пробормотал новоиспеченный муж.
И тут Джордано сделал дельное замечание:
– Не забудьте спросить еще и жену. Надо думать, она тоже имеет право голоса.
Мы посмотрели на Асю. Но она некоторое время молчала и ответ дала не сразу.
– В принципе если на эту ситуацию смотреть под таким углом, то, пожалуй, можно извлечь из нее пользу. Недавно я подала заявку на место восстанавливающего врача – в одну из лучших государственных клиник Земли. Это совершенно новый уровень и совершенно другие люди в качестве пациентов. И еще. Это учреждение контролируется Союзом, – сказала моя сестра и посмотрела на Гера.
Тот хмыкнул и понятливо кивнул.
– Можно обсудить.
– Вот и прекрасно, – подытожил Джордано. – Но нам с Кирой пора ехать. Нужные нам бумаги уже забрал Козеро, и придется заезжать к нему. Да и вечер уже за окном.
Рассказу о документах никто не удивился – видимо, все были в курсе. Но Кира в ужасе осмотрела себя.
А я, когда она встретилась со мной взглядом, предложила:
– Зайди по пути в магазин. Там и переоденешься.
Кивнув, она вместе с Джордано направилась к выходу, и ее примеру последовали и я, и наша новоиспеченная супружеская пара.
Анфиса с мужем явно собирались продолжить обсуждение проблемы у кого-нибудь из них дома. Кира сейчас тоже будет занята. Значит, и у меня есть время кое-что узнать.
– Ты домой? – спросила меня подруга.
Чувствуя на себе пристальный взгляд Ремарка, я ответила:
– Нет. У меня дела.
Мой тон ясно давал понять, что расспрашивать меня дальше не стоит, и Кира удивленно вскинула брови.
Приложив руку к груди, я попрощалась с адмиралами, и мы покинули эту гостеприимную обитель, оставляя ее хозяина одного.
