Катенька давно тихо сопела на кровати. Я же ворочалась с боку на бок на жесткой поверхности стола, пытаясь принять позу поудобнее.

– Леночка, давай подложу одежду. Мягко станет. – Кларк расположился на полу, уступив мне стол.

– Не надо. Все равно не усну, просто не смогу.

– Лен, ты напрасно переживаешь. С ним ничего не случится.

Я протяжно вздохнула в ответ.

– Кларк, а что значит слово «шрам» на стене и что за многоэтажка?

– Так все просто. Я на этой самой крыше и получил по мозгам.

Дверь открылась. Кларк поднял оружие, а я подскочила, однако против наших ожиданий в комнату тихо вошел Гриша. Я расстроенно выдохнула и легла обратно. Следователь расслабился. Гриша сел у изголовья сестренки, собрал растрепавшиеся волосы, провел кончиками пальцев по губам, прижал ладонь к щеке, поцеловал ее в нос.

– Лена, – еле слышно прошептал он.

– Мм? – Разговаривать по-прежнему не хотелось ни с ним, ни с кем-либо еще.

– Сколько ей лет?

– Двадцать.

Отвернулась к стене.

– Лена.

– Да?

– Ведь Эрик и впрямь намеревался тебя убить. Почему ты меня не слушала?

– Не знаю, Гриш.

– Он Марианну не просто любил, он ее боготворил.

Вот потянуло тебя на признания, козел ты эдакий! В груди разрослась дикая боль.

– Это неважно.

– Она жила с ним, говорила, что боится уйти. Я верил, ненавидел его.

Подавила стон. Господи! Ну не хочу я знать! Неведение блаженно!

– Знаешь, она не позволяла ему себя трогать. В смысле еды. Он после нее волосы отрезал и татуировку эту паршивую с завидной регулярностью втравливает в себя, не человек же, она исчезает постоянно, а еще краска белая. Дом старый сжег вместе со всеми вещами…

– Георг, советую помолчать и сосредоточиться на своей девушке, – подал голос Кларк.

Я приподняла голову, взглянула на мужчину, одними губами прошептав «спасибо», и вновь легла. Ощутила, как по щеке скатилась слеза, потом еще одна, сдерживать предательскую влагу не было сил, поэтому я просто зажмурилась и позволила ей свободно жить, пока никто не видит. Положила руку так, чтоб со стороны не было заметно, что реву. Шмыгать носом тоже было страшно. Женщина не слабая, справлюсь. Подумаешь, ерунда какая. Грудь рвало на части от нестерпимой боли. Дрема опустилась неприятным сном, режуще-неприятным. Я видела Рика и Марианну вместе…

Меня подняли на руки и понесли куда-то. Я распахнула глаза, попыталась вырваться – дали о себе знать еще не до конца развеявшиеся болезненные картины, но, вместо того чтоб отпустить, меня только прижали сильнее. В лунном свете с трудом различила черты Рика. Он отошел от дома, опустился на землю, осторожно развернул меня к себе лицом.

– Маленькая… – Осекся.

Я поняла, что слезы не остались незамеченными. Протяжно вздохнула. Чтоб Грише пусто было! Бес смотрел на меня и не знал, что сказать. Признаться в том, что я ему хоть немного нужна, он не сможет – это не новость. Ладно. Зато не врет. Мы ведь не можем изменить свое прошлое, правда?

Я обняла его.

– Вернулся, – выдохнула в теплую шею. На остальное плевать, главное, целый и невредимый. Прижался губами к моему виску и зло прошипел.

– Он мне ответит!

Я очертила выступающие косточки ключиц.

– За что? Это ведь правда.

Бес скрипнул зубами.

– Маленькая, я… – Снова осекся.

По коже пробежала горячая волна. Слова терялись, не доходя до языка. Он не мог пересилить себя. Я остро ощущала все его эмоции. Я – не ты, хороший мой. Мне не нужно, чтоб ты говорил.

– Знаю, – улыбнулась я. – Где ты был? – Сменить тему, заставить забыть.

– В городе. Нашел клан и того, кто мне все рассказал.

– Кто?

– Уже неважно.

Я кашлянула, сообразив, что пленный «язык» давно на том свете.

– Арон занял мое место, – после минутного молчания шепнул Рик. – Большая часть клана ушла. Он нашел молодых, бродячих, напал на стаю.

– Зачем? И что за древний?

– Максимилиан.

Я усмехнулась.

– Опять имя не такое? – с ходу и верно среагировал мой муж.

– Ну, это уже более-менее. Что ему нужно?

– Город.

– Зачем? – Я отодвинулась и попыталась вглядеться в родные глаза.

– Он ко мне приходил раньше. Древний хочет выращивать коров, а не искать и отлавливать вкусных каждый раз.

Я подавилась, сообразив, что именно подразумевает Рик. Он успокаивающе погладил меня по спине, продолжил:

– Потому помог Арону избавиться от стаи. Взамен теперь занимается своими планами. – Бес помолчал. – Есть хочешь?

Я растерялась от неожиданной смены и темы, и интонации. Кивнула. Есть и правда хотелось ужасно, наверное, желудок уже не раз сообщил об этом, а я не обращала внимания. Он потянулся и пододвинул плотный пакет поближе. Покопалась внутри, выудила какие-то бутерброды и маленький термос.

– Катенька, – попыталась подняться.

– Она ест давно и Кларк.

Отбросила еще не распакованную еду на пакет, обняла своего злодея и принялась целовать. Вот что за мужчина такой! Кажется, что все, сильнее обожать его чисто физически просто не могу, и каждый раз жестоко ошибаюсь. Он отстранил меня.

– Ешь! – Опять приказ. Я вздохнула:

– Как скажешь.

Попыталась сползти на землю. Не дал. Устроилась поудобнее на его коленях и принялась жевать. Глаза, в темноте кажущиеся совершенно черными, внимательно наблюдали за мной.

– Рик, – осторожно протянула я с набитым ртом.

– Да?

– Так очень трудно жевать.

– Как?

– Когда ты смотришь так пристально.

– Читать тоже было трудно, – улыбнулся он.

Я проглотила кусок. Как не застрял только?

– Мстишь? Я же тогда ушла книжки листать.

– Да. Только в книги ты не смотрела. Ты когда вытаскивала их, не видела, что тянешь. С моими философами так небрежно еще никогда не обращались.

Я испуганно уставилась на него, покраснела. (Хорошо темно, не видно, хотя черт его знает!)

– Прости?

Он улыбнулся.

– Им уже неважно, а мне понравилось, – осторожно заправил за ухо мои волосы. – Ты единственная меня не боялась и не боишься, – уже тише произнес он.

Я уткнулась макушкой в его грудь, откусила еще кусок, прожевала. В термосе оказался зеленый чай.

– Рик, а что теперь делать с Ароном и этим древним?

– Доверься мне. Поела?

Я энергично закивала головой.

– Тогда спи.

Он вытянулся на земле, я свернулась калачиком на его груди, зажатая в кольцо теплых рук, и провалилась в блаженную темноту.

Вполне удобная горизонтальная поверхность подо мной несколько раз мягко подпрыгнула, вильнула из стороны в сторону. Я распахнула веки и уперлась взглядом в знакомый потолок. Скосила глаза вниз. За окном белели пушистые облака. Села. Осторожно, чтоб не помешать водителю, переползла на переднее сиденье, скрестила ноги, подтянула их поближе и вопросительно уставилась на родной профиль. Рик взглянул на меня и снова обратился к дороге.

– Катя с Георгом. Он к ней никого не подпустит. Мэл, других волчиц Кларк спрятал вполне надежно. Да и не нужны они Арону, иначе давно бы нашел.

Это понятно, но мне-то нужно другое, и ты, милый, прекрасно об этом знаешь. Я по-прежнему не отводила пристального взгляда. Он вздохнул.

– Я тебя не оставлю с Георгом.

Очаровательно. Это я тоже сразу осознала, вопрос в другом.

– Еда внизу.

Я взглянула в указанном направлении. В ногах пассажирского места красовался приличных размеров пакет. Судя по количеству, дорога предстояла не короткая. Рик молчал и заметно нервничал. Сощурилась. Кажется, мой всесильный не совсем уверен в том, что делает. Это плохо. Достала термос, налила кофе, развернула бутерброды, позавтракала, глядя в окно на проносящиеся мимо поля и исчезающие позади «рено» автомобили.

– Рик, – позвала я, закончив.

Он напрягся.

– Остановить древнего может только другой древний, – спустя несколько минут ответил мой Бес.

– А он согласится? – с готовностью откликнулась я.

– Не он. Она. Не знаю.

– А кто «она»?

– Ангелина.

– Наконец-то! – обрадовалась я.

Рик нахмурился, повернулся ко мне. Я стушевалась.

– Имя хорошее, привычное…

Он улыбнулся.

В голове крутились вопросы. Я ждала, все еще не решаясь задавать слишком много вслух. Выбрала из вереницы самый емкий:

– Почему именно она?

– Ангелина меня любит… по-своему.

Я против воли застонала и откинулась на сиденье. Еще одной влюбленной я не выдержу! Честное слово.

– Нет, не так, – усмехнулся Бес. – Она моя бабушка. Ну или вроде того.

Мое лицо, должно быть, приобрело выражение крайней степени озадаченности.

– Нет. Я не настолько старый. Она родоначальница. Мы с Георгом ее дальние потомки.

– А-а, – протянула я ошарашенно. Ну все понятно. Чего тут непонятного? Здравствуй, Трямляндия. Ты снова меня радуешь замысловатыми поворотами сюжета. – А телефона у нее нет?

– Она их не любит.

– А-а.

Я улыбнулась абсурдности происходящего и уткнулась Рику в бок, обняла, прижалась щекой. Помолчала, потом решила уточнить:

– Я так не мешаю?

– Нет.

– Хорошо, – шепнула я, обнимая его крепче. – Рик.

– Да?

– Долго ехать?

– К утру доберемся.

К вечеру я благополучно кивала носом, глядя в окно. Попыталась свернуться калачиком на пассажирском сиденье. Перебираться на заднее не хотелось. Не знаю отчего, наверное, оттого, что так дальше от Беса. Даже самое маленькое расстояние отзывалось болью в груди. Рик погладил меня по голове.

– Иди сюда.

Взглянула на него. Последний раз меня удостоили крика. Он понял, о чем именно подумала. Серо-желтые глаза стали сердитыми.

– Я уже объяснял. Или ты предпочла бы стать жертвой насилия?

Я прикусила губу, послушно положила голову на колени, закрыла глаза, вздохнула, поерзала, устраиваясь поудобнее, и погрузилась в дрему, убаюканная равномерным шумом двигателя.

– Грубиян, – недовольно шепнула я, начиная просматривать первый красочный сон. Услышала над головой тихий смех.

Проснулась оттого, что машина остановилась. Рик заглушил двигатель. Перетянул меня к себе на руки и вышел из машины. Я приоткрыла веки, но разглядеть толком ничего не смогла, потому просто уткнулась носом в грудь и спросила, где мы.

– В лесу. Дальше машина не пройдет.

– Мм… – протянула я, вновь засыпая.

– Эрик? – Мягкий женский голос вывел меня из забвения. Я встрепенулась и огляделась. – Кто это?

Прямо надо мной нависло маленькое миловидное личико. Этой девушке на вид лет меньше, чем Катеньке. Я протяжно вздохнула. Это и есть древняя? Решила на случай быть вежливой.

– Здравствуйте, – хрипловато после сна проговорила я.

Тонкие брови приподнялись, женщина улыбнулась.

– Ой! Какая прелесть. А ну-ка спой мне, – глядя в глаза, велела женщина.

– Зачем? – не поняла я.

Рик усмехнулся.

– Ой! – Она изящно приложила ладонь ко рту.

– Вы это уже говорили, – подсказала я.

– Кто это? – повторила женщина.

– Лена, – уверенно кивнула я. – А зачем петь? У меня слуха нет.

Древняя нахмурилась.

– Эрик, ты снова нашел…

– Я – не Марианна! – холодно процедила я сквозь зубы и попыталась вырваться из объятий Рика. Наверное, это упоминание стало последней каплей. Всему есть предел. Больше не могу слышать об этой носорожихе и о том, как мой муж ее боготворил. – Меня достало это сравнение! Пусти! – взвизгнула я, когда осознала, что ставить на ноги Бес меня не собирается. Он сильнее сжал объятия.

– Маленькая, – чуть слышно шепнул на ухо.

Возымело должное действие. От одной только интонации я начинала таять сосулькой, чего уж говорить о самом слове. Я перестала брыкаться.

– Как интересно, – отчего-то обрадовалась странная родственница. – Эрик, зайди в дом.

Бес послушно выполнил указание.

– Теперь сажай ее сюда. Мне интересно.

– Нет.

– Сажай, – твердо велела она. – Ты ведь не просто так пришел.

– Откуда вы знаете? – подала я голос.

– Он, куколка, ко мне просто так никогда не приходит. Я жду!

– Нет.

– И после такого ждешь помощи?

– Да.

– Нахал, – флегматично прошептала я.

По комнате разнесся мелодичный смех. Я наконец решила вынырнуть из укрытия и осмотреться. Не вышло. В этой комнате было темнее, чем на улице. По-видимому, свет из нас троих нужен был только мне.

– Прости, куколка, ничем не могу помочь. Людей у меня не бывает.

Искренне поразилась такому тону. Разве ей не должно быть глубоко наплевать на всех и вся, кроме своей персоны?

– Да я так, в целях самообразования… – проговорила я.

– Ты уверена, что у тебя нет слуха? Такой голосок хороший.

Я кивнула.

– Сядь тогда сам.

Рик послушно опустился куда-то.

– Ангелина, – начал он.

– Нет, ну какая куколка! – прервала она его. – И узнаю твой вкус. Хотя я бы ее иначе нарядила.

Я в ужасе распахнула глаза, снова ощутив себя огромной живой Барби. Вот этого мой мозг переварить пока никак не мог. В темноте ничего разглядеть не получилось.

– Ангелина, – предупреждающе терпеливо проговорил Бес.

– Да ладно, ладно. Давай, что на этот раз?

Рик изложил суть. После несколько затянувшейся паузы женщина вздохнула:

– Развлечения Максимилиана никогда не были толковыми.

– Ничего себе развлекуха! – не вовремя возмутилась я. Откусить себе язык и больше не мучиться!

– Эрик, я хочу ее. Отдай мне!

Я испуганно прижалась к родному телу. Рик зарычал.

– На собственную бабушку. Как не стыдно, – мелодично пропела древняя. – Ладно. Оставь себе. Но учти, мне скучно – потому и помогу. Иначе не заслужил. И я поеду в машине. Хоть со стороны понаблюдаю.

Теперь я ощутила себя мартышкой в зоопарке. Точно. Не Барби. Милая такая ручная мартышка, которую можно наряжать и заставлять делать всяческие фокусы. Стало совсем не по себе.

Ангелина угрозу выполнила. По-хозяйски расположилась на заднем сиденье и вот уже полчаса не сводила с меня пристального взгляда, а ведь впереди еще почти сутки обратного пути. Пришлось спрятаться за спинкой с головой. Рик обеспокоенно взглянул на меня со своего места. Я ласково улыбнулась ему в ответ. Подумаешь, велика проблема.

– Эрик, она тебя не боится.

Он не ответил.

– Ой! И она тебя хочет.

Я покраснела и уставилась на свои руки, сложенные на коленях. Бросила осторожный взгляд на Беса. Он еле заметно улыбнулся. Древняя девушка теперь так и будет комментировать мои действия и желания вслух?

– Как интересно.

Мне не хотелось огорчать Рика, но, по-моему, время пагубно отразилось на психике его бабушки. Хотя, может, это я чего не понимаю. Бес протянул ладонь, взял мою руку и осторожно сжал. Я подняла на него глаза. Внутри плескалась безграничная нежность, граничащая с болезненным состоянием абсолютной. А любая крайность – это уже, как известно, хаос.

– Куколка.

Личико Ангелины вдруг возникло передо мной. Я взвизгнула, отпрянула к двери. Машина вильнула и остановилась, срывая тормоза. Дверь распахнулась, я выпала на руки своего панка. Ангелина вылетела следом.

– Испугала? Я нечаянно. Забыла.

Кожей ощущала злость Рика. Это не к добру. В конце концов, я сильная! Ну по крайней мере точно была. Открыла глаза, спокойно взглянула на женщину:

– Все хорошо. Меня и хуже пугали.

Перевела взгляд на хищника, улыбнулась. Он успокоился. Вернул меня на место, сел за руль. Ангелина легла позади, о чем-то сосредоточенно размышляя. Не знаю, что творилось в ее маленькой темной голове, но тихо радовалась этому процессу, поскольку женщина перестала пристально следить за мной.

Посветлевшее небо окрасила первая зарница, возвещая о новом дне. С тоской подумала о своем странном с некоторых пор режиме сна и бодрствования.

Залезла в свой пакет, достала термос. Развернула бутерброд, поняла, что есть его уже нельзя, швырнула на место. Налила горячий кофе. Тоже своего рода завтрак. Рик поморщился. Теперь серо-желтые глаза внимательно следили и за обочиной. Я поняла, что он ищет для меня кафе или нечто похожее. Возражать не стала, а то с голодухи помру. По моим примерным подсчетам Бес не ел уже довольно давно. Кстати вот, да. Я нахмурилась, выпрямилась, обернулась к нему. Он почувствовал мой взгляд.

– Есть хочешь? – одними губами прошептала я.

Лицо его приобрело странное выражение. Я не так уж и часто задавала этот вопрос, но реагировал он всегда одинаково. У меня никак не выходило подобрать подходящее название, отражающее суть того, что вижу. Быть может, ему самому хотелось решать когда, а я не к месту вмешиваюсь.

– Эрик, она всегда спрашивает?

Я подпрыгнула. Вот как увидела? Рик не ответил. Ясно, значит, он со всеми так, родня не исключение. Правда, и мне с тетенькой общаться не хотелось.

– Понятно, – сама себе ответила Ангелина. – Ты ее не отпустишь. Куколка, – обратилась она уже ко мне, – он тебя убьет.

– За что? – не поняла я. Вроде пока ничего плохого не сделала.

– Не знаю. Это уж как получится, но попытаться уйти от него теперь не вздумай. Двух шагов не сделаешь. На других мужчин даже как на приятелей не смотри. Распознает хоть намек на интерес – результат тот же.

Я вспомнила прокушенное плечо, протяжно вздохнула, отхлебнула кофе и откинулась на сиденье.

– Знаю.