Глава 14

До дома мы добрались нескоро. Ни одна машина не хотела подвозить девушку с крупным домашним животным. И сколько бы я ни объясняла, что это маскарадный костюм и там внутри человек, никто не соглашался. Наоборот, уезжали еще быстрее.

Наконец Натка сдалась и освободилась от своей телогрейки из искусственного меха. После чего пробурчала:

– Мы уже вышли из парка. Ты меня там не видела.

– Я могу и глаза закрыть, – покладисто согласилась я, страстно мечтая попасть домой. – Кстати, завтра перебирайся обратно за город. Что бы ни случилось, в квартиру мы уже не вернемся.

– Хоть какие-то хорошие новости! – довольно кивнула хранительница, останавливая такси.

Домой мы ввалились жутко усталые. Диего все еще не было.

– Позвони, – накинулась на меня женщина. – Ледышка огненная! Что тебе, тяжело?

– Мне – тяжело! – отрезала я. – Если он не помнит о завтрашнем дне, то оно и к лучшему. Меньше пострадает!

– Упрямая саламандра! – обозвала меня хранительница и утопала на кухню.

– Спасибо на добром слове! – крикнула я ей вслед.

Душ вернул мне бодрость и отвратное настроение. Я решила занять ум работой и переговорила сначала с Лёной, которая бурно возмущалась, а потом с эфирами, которые так же бурно радовались. Устав от противоположных реакций, я откинулась на подушки и прикрыла глаза. Следовало составить план действий и предусмотреть возможные неожиданности.

– Кобелино Диего! – раздался крик Натки. – Быстро домой! Что? Я и сказала – кабальеро! Домой! Одна нога там, другая тут! – Грозно: – Штаны зашью!

Я рассмеялась, но в коротком смешке не было ни капли веселья. Скривила губы. Ничего нормального для меня в этом мире не осталось. Даже на свидание хожу под присмотром. И кавалеры мои долго не живут. Думаю, Вольдемар уже больше не позвонит…

Бессонная ночь сомкнула тяжелые веки.

Утро встретило и вовсе нерадостно. Только-только начал сереть рассвет, как я почувствовала, что в комнате находится посторонний. Нельзя сказать, чтобы его присутствие мне чем-то особо мешало. Оно просто Ощущалось. Именно так. С большой буквы.

Даже не открывая глаз, я с уверенностью могу сказать, кто это. Наш «кобельеро». Никак решил вспомнить о покаянии и выбрать меня подушкой. Отказываюсь сразу!

Я наблюдала за ним сквозь ресницы.

Он сидел на подоконнике смутным силуэтом и тяжело молчал. Наверное, писал в уме сарабанду или сочинял новую пьесу. «Учитель танцев» плюс «Собака на сене» равно «Звезда Севильи».

Во всяком случае, видок у него был, слово его искупали в океане, а потом забыли высушить. И пах он… солью и водорослями. Не иначе суши где-то обтрескался!

Тихо скрипнул матрас, когда я пошевелилась. Блин! А могла бы еще поспать. Теперь придется работать GPS и показывать направление маршрута к медведям… Нет, не надо больше медведей!.. К пингвинам. С точностью до микрона. Иначе не дойдет. Сто процентов скажет: сбился в пути и вернулся за более подробными инструкциями.

Диего легко спрыгнул с подоконника и подошел к кровати.

– Я сплю! – предупредила я, вспоминая бородатый анекдот моего детства: «Так ведь нет никого!»

Не прокатило.

Опустившись на одно колено, как истинный кобелина – пардон, вырвалось… кабальеро, он сграбастал мою беззащитную руку и собрался…

Стоп! Чего бы он там ни собирался, начиная от лирики и заканчивая покаянием, все равно итог один – поспать мне не дадут! Трудно спать на мокрой от горючих слез подушке. Моих причем слез. Чужие бы я спокойно перенесла.

– Мария… – Голос так трогательно перехватило, что у меня осталось два выхода: припасть к нему на мускулистую грудь или удушить на бретельке от пеньюара. Можно совместить оба действия, но я выбрала третье…

– Я в коме! – И попыталась вытащить ладонь.

У кого-то первоочередная задача – исповедаться и получить индульгенцию с полным отпущением грехов, а мне нужно быстро решить, как убрать вот это чернявое красивое слабое звено с сильным мужским характером с линии огня.

При его дурацкой привычке загораживать мою грудь своей и портить мне имидж с него станется кинуться на ифрита с требованием оставить даму, то есть меня, в покое.

Тот даже согласится, наверно… Только уточнит, что покой – вечный.

– Мария… – Диего решил вырвать меня из комы насильственными методами. И повторял мое имя, будто таблицу умножения. Как в школе. Ночью разбуди: сколько будет пятью шесть? Тридцать! Так и он: кто главный кошмар твоей жизни? Ответ – Мария!

– Коматозные ничего не слышат! – предупредила я.

Вот что ему сегодня делать на операции по ликвидации? Я сама впервые встречусь с таким противником и понятия не имею, где у него та игла, за которую нужно дернуть и до смерти замучить.

Тварь нам досталась… М-да, старый, древний как Вселенная, матерый ифрит, сумевший приспособиться в современном враждебном мире и довольно-таки холодном климате. А это значит, что он невероятно силен, имеет гибкий ум и колоссальную способность к адаптации – то бишь выкрутится живым и невредимым даже из эпицентра ядерного взрыва. Да что это я! Как раз из эпицентра он выкрутится в первую очередь!

При подсчете сил: одна огненная, два эфира и одна земляная – напрашивается минус Диего. И тогда, может быть, – только может быть! – мы немножко наступим ифриту на хвост. Плюс Диего – и хвосты оторвут нам! В комплекте с остальными запчастями.

Нашего непробиваемого слово «кома» не впечатлило. Ну да, я ж еще шевелилась и издавала набор звуков, не доходящих до утрамбованного чувством вины мозга!

Диего начал с банального:

– Мария, нам с тобой надо поговорить…

И я поняла – и сну кранты, и покой мне только снится, и вечная память мне в коме!

– У-у-у! – простонала я, струсив от подступающего разговора, который ничем хорошим по определению не закончится. – Отдай руку – я буду страдать!

Диего безропотно выпустил ладонь. Я тут же отползла подальше, изображая помесь зубной и головной боли с добавкой гормонов стервозности.

– Нам нужно поговорить! – мрачно повторил мужчина.

– Нет! – подскочила я. – Никаких бесед! У нас карантин! Все молчат и кранты… карантинят! Молча! Поодиночке! Каждый в своем углу!

Диего мрачно пошевелил челюстью и попробовал пробиться вторично:

– И ты не хочешь от меня выслушать оправдания, где я был и почему отсутствовал сутки на работе? Не выслушаешь извинений? Не поругаешь? Не расскажешь, какой я нехороший бездельник и безответственный тип?

Я снова застонала. Ну за какие грехи мне все это?!

– А надо?.. – страдальчески сморщившись, тихо спросила я. – Можно я завтра тебе все вынесу – и вид, и выговор, и мозг, и зарплату? Давай сейчас расстанемся нетронутые эмоциями и с непобитыми чувствами.

– Но… – У Диего восстал дух противоречия. Господи, лучше бы у него восстала совесть!

Ну все! Он меня выбесил!!!

– Хочешь побыть мучеником – сходи к Лёне, – едко посоветовала я. – Она тебе все пропишет соответственно трудовому и моральному кодексу. Хочешь – латынью загнет, хочешь по-юридически отшлепает! У меня сегодня в отношении тебя «железный занавес».

– А… – Видимо, заткнуть этого упрямца можно было только мной. Но себя стало жалко.

– Нет! – рявкнула я, агрессивно подскакивая. – «Но», и «А», и все прочее – не пройдут! Считай, что я – это триста спартанцев! Одна за всех! И вообще, у меня траур по Вольдемару! Дай пострадать, что не я его опять добила!

– У тебя на уме один Вольдемар! – вспылил Диего.

– Конечно, – изумилась я. – А где он, по-твоему, должен быть? Варианта три – один неприличный. Промежуточный – «на теле», как я понимаю, тоже не рассматривается?

Диего дернулся, но смолчал.

– Молодец! – одобрила я. – Если бы там кроме Натки, собаки, палки и мужика был еще и ты, я б точно не выжила. Хотя… тогда мы бы быстрее нашли березу… У тебя лопата в машине есть?

– Зачем? – отшатнулся испанец, глядя на меня с подозрением.

– «Скорая» сказала – если быстро закопать, то это не считается убийством. Так, грязевые ванны в закрытой клинике.

– И все же нам нужно прояснить… – завел свою шарманку Диего.

– Нам нужно прояснить, где ты будешь отсиживаться, пока мы будем танцевать перед ифритом танец живота! – перебила его я. Рявкнула: – Я – элементаль, хоть и низший! Моя стихия, как и у него, – огонь. Мы не можем уничтожить друг друга. Эфиры для него тоже недоступны и очень опасны, – продолжала я убеждать. – Лана, как земляная, вообще ему неподвластна, но зато имеет возможность связать его силы.

Диего молчал. Решил, видимо, дослушать мою лекцию до конца.

Я почти закруглилась:

– Для тебя ифрит – смертный приговор! А я совсем не хочу опять хоронить друзей. Слишком дорого они мне обходятся, слышишь?! Ты…

Диего, как настоящий упертый баран, полез на рожон опять:

– Но…

– Диего-как-там-тебя-егойтович, имей совесть! – взорвалась я. – Или ты имеешь ее, или я сейчас поимею тебя! Морально! С помощью Натки!

– Я тебя не оставлю! – упрямо заявил испанец, привставая с колен. Сейчас он выглядел черным леопардом, готовым броситься на жертву по любой причине.

– Или ты сидишь в окопе, или я спалю тебя сама! На фиг! Чтобы больше не переживать! И лягу спать! – Мои радужки приобрели цвет расплавленного золота, в них стало разгораться пламя. С кончиков пальцев заструился дымок.

– Тебе нельзя нервничать! – быстро сообщил мне испанец. Видимо, включил интеллект и вовремя сообразил, что с сонной и злой женщиной проводить серьезные беседы с утра пораньше – плохая идея.

– Чего это? – удивилась я, раздувая дым. – «И дым отечества нам сладок и приятен»… но не в кровати, радость, не в кровати!

– Ты становишься слишком возбудимой! – еще быстрее отреагировал Диего, со вздохом поднимаясь и продвигаясь на выход. – Мы поговорим потом.

Тон его голоса заставил меня насторожиться, но испанец умышленно отвернулся, оставаясь в тени. И ушел, оставляя меня размышлять о возбуждении и его роли в гормональном фоне женщины.

Да, мой сладкий, мы поговорим. Когда выясним, что останется от нас четверых после ифрита и сможет ли это разговаривать.

В конце концов, избавиться таким образом от Рамона – тоже не худший вариант. Если кто-то и может сделать такую гадость на радость огненной сотворенной, так только ифрит. Ладно, посмотрим, как дальше будет. Не вижу смысла загадывать.

Прикинув, что отступление Диего из серии: «Он ушел, но обещал вернуться!» – я не стала дожидаться второй части Мерлезонского балета и пошла изменять испанцу с другим мужчиной. С Морфеем.

Долго мне, правда, поизменять не дали. Разбудили часа через три.

– Мария! – гаркнул над ухом уже почти мертвый телохранитель. – Нам пора на местность!

– Яволь! – вскочила я с кровати, не открывая глаз. – Мне млеко, яйки и кофе. Потом поговорим!

– Ты созрела! – обрадовался Диего, предупредительно распахивая дверь ванной комнаты.

Я приоткрыла один глаз и с нескрываемым ехидством хмыкнула:

– Мы поговорим, где ты будешь сидеть, пока я буду там бегать!

Через полчаса я была бодра, свежа и зла, как тысяча чертей с вилами в заднице!

– Останешься дома!!! – орала я, пока бедная Натка прикрывала от моих искр имущество огнеупорным полотном.

– Нет. – Этот камикадзе так стремился на костер, что даже становилось стыдно его отговаривать. – Я пойду с тобой!

Новые способы мужского самоубийства пусть испытывает без меня! Я нервная.

– Ты меня убьешь! – уже не выдержала я. – Вместо того чтобы думать, как справиться с ифритом, я буду думать о твоей безопасности!

– Я тебе небезразличен? – совершенно нелогично спросил Диего, подливая мне кофе. Поразительное самообладание у моего бодигарда. Просто на зависть остальным. Потому что предыдущую чашку я вылила на него. Угу, вместо душа. Как освежитель мозга!

– Не заметно? – скривилась я. – Если, не приведи господи, с тобой что-то случится, кому я буду делать гадости и портить свою карму? Эфирам?.. Натке?

– Хорошо, – внезапно согласился мужчина. – Я поеду с тобой, но потом уйду оттуда.

– Какая муха тебя за трусы укусила? – уставилась я на него с подозрением. – Скажи мне ее название, и я их тут стану разводить! Ферму специальную устрою.

– Поехали! – хлопнул по столу Диего, не желая открывать тайну своей подозрительной уступчивости. И вскочил, чуть не опрокинув заварочник с чашками и трехъярусную фруктовницу на скатерть.

– Поехали, – кивнула я, пряча волосы под бейсболку защитного цвета. Точно такого же цвета комбинезон и высокие ботинки завершали мой выходной наряд на ифрита. Надеюсь, тот будет доволен.

Диего сегодня, против обыкновения, тоже изменил черному и выбрал цвет камуфляжа, отчего выглядел моим двойником в мужском варианте.

Мы сели в «мерседес». Диего молчал так долго, что я почти забыла о его присутствии. Наконец мы доехали до места. Всю дорогу я читала новые данные Лёны по ифриту и способах его уничтожения. К сожалению, проверенных не было. Видимо, никто не дожил до возможности описать это на бумаге. В основном выжимки состояли из легенд, сказаний и – «мой прадедушка рассказывал». В высшей степени ценные военные сведения!

Больше всего беспокоил тот факт, что налицо безумное множество источников. И все противоречат друг другу. Наиболее достоверный советовал для начала определить тип ифрита, или, как его еще называли, африта. Дальше рекомендовали выяснить его слабые стороны и уж потом пробовать применить шестнадцать способов уничтожения. Возможно, один из них окажется действенным.

Да-да. Вполне такой себе научный подход. «Метод научного тыка» называется. Угу. Для нас весьма актуально. Особенно без понимания, как его зафиксировать и чем удерживать.

– А он прямо так и будет стоять смирно и разрешать над собой издеваться?! – возмущенно бормотала я, когда прочла о способе облития медным купоросом. Мне настоятельно рекомендовали дожидаться, когда ифрит «зацветет». – И что это даст? Разрыв сердца от своего внешнего вида? Бред!

Я перешла к следующему способу. И выпала в осадок. Ей-богу, такого мне еще не попадалось! Один человек на букву М – и не подумайте, что мудрец, – советовал облить ифрита горючим веществом, дабы эта тварь обожралась и лопнула! Агась. Можно подумать, что кто-то будет принимать нефть или бензин внутрь. Мы предпочитаем наружные притирания. Но они нам не вредят.

– Что-то нашла? – мимоходом поинтересовался Диего, намазывая себе лицо и руки какой-то дрянью. Кажется, для маскировки. А может, это у них ритуал такой мужской? Чисто испанский?

Меня тоже пару раз мазнул и по лицу растушевал. За компанию.

– Да, – согласно кивнула я. Подмигнула. – Множество способов, которые НЕ надо применять к ифриту, дабы не устроить себе ускоренный Армагеддон, совмещенный с аутодафе.

– Все так плохо? – нахмурился испанец.

– Не совсем, – хмыкнула я. – Всегда остается фактор неожиданности! Как во всех фильмах. Герой так и норовит угробиться сам или угробить любимую девушку, и тут… злодею попадается некондиционный пулемет, который до этого палил на все четыре стороны, а сейчас, как назло, его заело. Или на дороге срочно начинают производиться ремонтные работы без указателя. И рабочие за пять минут вырывают лопатами котлован размером с Марианскую впадину, где злодей, преследуя героя, застревает левым задним колесом…

– Все! – засмеялся телохранитель. Шутливо поднял руки вверх. – Я понял. – Посерьезнел. – И все же?

– Привет! – Рядом со мной возникла раскрасневшаяся и запыхавшаяся Сапфира. – Вот тебе доказательства расчетов Рошана с твоим Вольдемаром.

– Он не мой, – спокойно ответила выпадом на выпад я, подключая флешку для перегона информации. – Он общественный.

– Это уже не важно, – хихикнула Сапфира. – Вид побитого Вольдемара с костылем вызывает желание его усыновить. – Добавила зловещим шепотом: – И позвать Натку крестной…

– Не надо тяжелой артиллерии, – фыркнул Диего. – Я тут в одной газете прочитал, как в Центральном парке полярный медведь покусал собаку, которая покусала палку, которой попало пробегающему мимо мужчине, который упал в кусты… И теперь там митинг «зеленых» в защиту растений.

– Замечательно! – полюбовалась я записью разговора Рошана с подельником и передачей денег. – То что доктор прописал!

– Вольдемару доктор прописал покой, импотенцию и полное отсутствие блондинок в обозримом будущем, – засмеялась Сапфира. Помахала ладошкой с темно-синими ноготками. – Ну, я пошла. Там для нас уже столыпинский вагон готовят. – Причмокнула: – Броневик – закачаешься! Я потом себе заберу. Буду на прочность испытывать. – И пропала.

– Дети, – пожала я плечами в ответ на несчастный взгляд Диего. – Каждый эфир в душе дебошир! Это знают все.

Мы выгрузились. Замаскировали машину и засели в засаде на дороге с хутора. К счастью, дорога была одна и прослеживалась достаточно хорошо.

Надеюсь, ифрит не слишком станет маскироваться, большей частью уповая на свою способность заметать следы.

Припекало жаркое летнее солнышко. Зверствовали болотные комары и мошкара. По сторонам лесной дороги, в низине за кустами алели земляничные поляны и синели массивы кустиков черники.

Пока Диего сидел в дозоре, я успела насобирать несколько горстей ягод и щедро угостила погрызенного крылатыми террористами испанца. Меня лично комары не трогали. Видимо, их отпугивал элемент огня в моей крови. Зато на Диего они отрывались по полной. Правда, на нем все укусы быстро сходили. Бесследно заживали буквально за пару часов.

Через час мимо нас проехали две машины. Закрытый бусик и джип.

– С Богом, – хмыкнула я, прослеживая путь и осторожно перемещаясь.

Я была права. Преступники не стали далеко углубляться в лес – скорей всего, не желая купаться в болотной воде. Они остановились на ближайшей поляне.

Вскоре туда приехал точно такой же кортеж.

Рошан вышел из джипа и помахал рукой, приглашая присоединиться. Двое охранников вывели девчонок в наручниках.

Марика и Сапфира, зареванные до самого подола платьев, шмыгали носами и мычали заклеенными скотчем ртами.

– Кому-то за это придется ответить, – хихикнула я. Приказала непререкаемым тоном: – Диего, уходи. Мне нужна свобода действий.

Телохранитель не стал спорить и бесшумно исчез в подлеске.

– Смотри, какие пташки! – Рошан приподнял подбородок Марики, демонстрируя товар мерзкому толстяку с темными пятнами пота под мышками. – Первый сорт! Девственницы. Симпатичные. Молоденькие, не потасканные. Голых мужиков только на картинках видели.

Девчонки задергались и замычали еще громче. Еще бы! Я бы на их месте тоже насчет голых мужиков жестоко оскорбилась!

Толстяк кивнул и жестом велел отвести девчонок в машину. После этого ему принесли кейс с деньгами, который он передал довольному Рошану.

Оу! Точно! Этот мужик торчит от денег! Никогда бы не подумала, что бабки можно использовать как афродизиак.

Обе машины завелись и умотали, оставив боссов договариваться между собой о новой поставке.

– Когда сможешь доставить новую партию? – вытер лысину клетчатым платком толстяк. – У меня девок недобор. Пора расширять производство.

– Не знаю, – ответил Рошан. – Сейчас очень трудно найти товар, который никто не будет искать. Тебе же не все равно, какое будет качество?

– Ох, счас у меня кто-то получит количеством по качеству! – возникла рядом со мной разъяренная Марика. – Исключительно за внеплановую эпиляцию губ!

– А я вдогонку добавлю! – с другой стороны появилась не менее злая Сапфира. – Мне не нравится, когда меня щупают грязными руками! Я тоже хочу их пощупать в отместку. За печень!

– Людей с поляны уберите, – шепнула я им. – Нам лишние свидетели не нужны. Как и лишние трупы.

– Одним больше, одним меньше, – презрительно мотнула плечиком Марика.

– Подумаешь… – поддержала ее Сапфира.

– Закапывать будешь сама, – предупредила я. Сощурила глаза. – Вручную.

– Обойдемся без экстрима, – разумно отреагировали девушки, отправляясь на зачистку.

Действовали девчонки слаженно и привычно. В течение пяти минут вся охрана, состоящая из людей, валялась в кустах под наркозом из тока.

Остались только Рошан с толстяком.

– Толстяка никак не отсечь, – прошептала мне Марика. – Если этот хряк заберется в машину, то сразу заметит отсутствие людей.

– Сядь за руль сама, – посоветовала я. – Когда залезет внутрь – отключи и отгони машину. Потом вернешься. – С намеком: – И давай без повторения путей Ивана Сусанина. В болото джип загонять не нужно. Просто поставь посреди дороги.

– Да, босс, – зловеще ухмыльнулась Марика, испаряясь.

Наконец толстяк расстался с Рошаном и поспешил к своей машине. Мой план сработал: джип, взревев мотором, убрался с поляны. А вот ифрит внезапно заволновался, почувствовав опасность. Плохо.

Мужчина замер, оглядываясь и прощупывая обстановку.

– Ты что-то забыл, красавчик? – окликнула его я, выходя на поляну. Ласково, почти нежно: – В лоб, в глаз – или потанцуем?

Рошан вгляделся в мое лицо и нехорошо оскалился.

– Ты так соскучилась по моим коленям, крошка?

– И не говори! – согласилась я, позволяя внутреннему огню осветить глаза.

Ифрит отшатнулся и зашипел:

– Ты не джинния! Не моей расы. Сотворенная!

– Как мне не повезло в этой жизни! – картинно запечалилась дама. Я тянула время, поджидая эфиров. Девчонки вскоре вернулись и взяли Рошана в электромагнитные клещи.

– Вы! Презренные дочери греха и порока! Помесь ишака с гиеной! Дурные ветры иблиса! – взбеленился ифрит и начал отпугивать эфиров комками пламени.

Девчонкам это абсолютно не вредило, но и не давало приблизиться ближе. Патовая ситуация.

– Солнце! – прижала я руку к земле. – Именем твоим, Лана, прозвищем твоим, Солнце, вызываю тебя!

Земля вспучилась в трех местах и сформировалась в три человеческих фигуры. Когда слой почвы треснул, наружу вышла Лана с двумя сыновьями.

Земляные рассредоточились по углам воображаемого треугольника и подняли руки, начиная прокладывать силовые линии, чтобы заключить ифрита в клетку.

Рошан зашипел и начал меняться, скидывая человеческую оболочку и показывая свою настоящую форму.

Ф-фу! Я думала, Фредди Крюгер – это предел моей фантазии? Ничего подобного.

Оказалось, у мамы ифрита она была гораздо буйнее. Чтоб такое родить, это с кем же было нужно переспать? Или если это мамины гены, то… видимо, мужик был слепой. От рождения. Ага. И безрукий, потому как не мог определять внешность на ощупь.

Наш ифрит разросся до двух с половиной метров роста и стоял, попирая тремя парами вьющихся рогов небо.

У пустынного духа по телу вылезли странные огненные шипы. Торс бугрился мышцами. Морда напоминала огромную козью харю с оттопыренными в стороны большими треугольными ушами. Тело Рошана было покрыто огнем – чистой, первородной стихией. Она облизывала многочисленные черно-синие татуировки ифрита, танцевала на загадочных надписях вязью, местами меняя цвет с теплого красно-золотого до белого и пронзительно-голубого.

Вместо нормальной одежды ифрита укрыла броня многочисленных цепочек и украшений. Даже штаны были одним чешуйчатым золотым украшением – с рубинами, сапфирами и изумрудами.

Руки охватывали мощные наручи, на плечах пугающе топорщились наплечники. Бриллиантовый ошейник и ожерелья закрывали грудь и шею.

Босые ноги, похожие на фонарные столбы, пугали огромными когтями и толстыми перстнями с переплетенными цепочками на пальцах. Еще более крупные кольца с камнями, практически составляющими кастета, защищали пальцы на руках. А длинные коготки давно со слезами просили маникюра. Угу. Алмазной дисковой пилой!

И все покрыто вязью волшебных заговоров-заклинаний, сплетено в один защитный купол!

Господи помилуй, перед нами ифрит из джиннов, сильнейший из могущественных!

Раздался дикий рев.

Как же выудить этого паразита оттуда? С его-то злостью и первородной мощью! Он же сейчас спалит лес вместе с болотом и даже не запыхается!

Воздев к небу когтистые руки, ифрит призвал огонь и окружил себя огненным кольцом.

– Мы не сможем туда войти, – повернулась ко мне Лана. – И пока он там, сделать с ним тоже ничего не сможем.

– Мы тоже, – расстроенно сообщили эфиры.

– Понятно, – задумалась я. – Будем гасить! – И шагнула к огню.

Из кустов раздался шум, словно сквозь лес ломилось стадо бизонов. Неожиданно меня сзади схватили мощные руки.

– Тебе что, совсем жить надоело? – Вопль динозавра, страдающего запором, чуть не взорвал мне барабанные перепонки. – Куда прешь!

Господи! Это кто ж там такой умный? И главное, шустрый?

Я чуть отклонилась вперед и резко рванулась назад, разбивая затылком нос заботливого насильника. Называется «посыл на Одессу».

Судя по тому, что девчонки и земляные исчезли из поля зрения, позади меня человек.

– Уй! Зараза! – На секунду мужчина ослабил захват. Этого мне хватило, чтобы выкрутиться и встать в боевую стойку.

– Мария? – обалдел непрошеный спасатель, отнимая от носа окровавленную ладонь. – Что ты здесь делаешь?

– Шашлыки жарю, – нахмурилась я, приглядываясь к амбалу. Было в нем что-то знакомое. Поразилась: – Алексей?

– Я! – ухмыльнулся мужчина в черной форме спецназа.

Предо мной, криво улыбаясь, стоял сильно преобразившийся ресторанный спаситель. Тот, который вволю изукрасил икрой напыщенного Вольдемара. Оказывается, не бандит? Спецназовец?

Вслед за Алексеем из лесу выломилось еще несколько человек в камуфляже и с автоматами. Опять знакомые все лица. Веселые великаны с пудовыми кулаками, те самые мужики из ресторана.

С ума рехнуться можно! Так его шкафы-коллеги тоже омоновцы?

– Ты тут что делаешь? – прищурилась я. – Да еще в таком виде?

– Нас прислали кое-что проверить, – обтекаемо сказал Алексей. Выдурился: – И вот я тут, и весь у ваших ног!

– Замечательно! – фыркнула я, изо всех сил отталкивая его, потому что из огненного кольца начали чувствоваться достаточно сильные темные эманации.

Гигант удивленно отлетел далеко в сторону.

Я рыкнула ему:

– Не лезь под руку! Девочки, займитесь людьми! – Эфирам.

Те парализовали разрядами всех зрителей-людей.

Воздух вокруг меня заколебался. На протянутой ладони заплясали три маленьких огонька, которые стекли на землю и выросли до размера человека. Огненные рабы окружили меня и уставились на спецназовца черными провалами глаз.

– За мной, – скомандовала я помощникам. – Нам в другую сторону.

Мы развернулись и шагнули в огонь.