Глава 3. Ночная работа
На ужин снова подавали жареное мясо и горох, но я отказалась от горячего, просто сжевала пресный хлебец с кусочком брынзы и запила водой. Если все же придется убегать, набивать желудок не стоит.
Датчанки за столом не было, и спрашивать, где она, я не дерзнула. Да и вообще не решилась разговаривать, сидела тише мыши и потихоньку разглядывала домочадцев приемного папаши. Женщин на ужин пришло всего четверо и все местные, темноглазые, я теперь их узнавала с первого взгляда. А вот все трое сыновей хозяина сидели рядом с ним, ловко забрасывая в ненасытные рты куски мяса и запивая их чем-то вроде кумыса. Маг тоже сидел на своем месте, а вот управляющего не было, и меня это слегка насторожило, почему-то пришла в голову мысль, что все эти перемены неспроста.
Ужинали здесь основательно и неспешно, делясь замечаниями по поводу прожаренности мяса и цен на шерсть. Мне уже до тошноты надоело смотреть на жующие рожи, а они все сидели, смачно обгладывая кости и сплетничая на разные темы. Наконец женщины поднялись, пожелали всем спокойной ночи и чинной толпой утопали из столовой, и мне пришлось делать вид, что совсем не понимаю их красноречивых взглядов. Ну, дурочка я, иномирская, у нас там все такие.
Потом поднялся с места эрг, сказав, что ему рано вставать и тоже ушел, даже не взглянув в мою сторону.
Скотина подлая, что еще я могу про него сказать. Раз не согласилась идти к нему в спальню, то выкручивайся, как знаешь.
Затем приемный папаша многозначительно сообщил сыновьям, что на завтра намечено много важных дел, они понятливо пожелали нам спокойной ночи и вымелись прочь. Пошли дежурить возле моей спальни, прочитала я по хитрым взглядам, с какими парни желали мне сладких снов.
А вот не дождетесь, гады, я теперь к той шпионской комнате и близко не подойду. И ничего вам не обломится. Даже если мне придется просидеть эту ночь на флюгере.
— Почему ты не идешь отдыхать? — Поинтересовался зейр минут через десять после ухода сыновей, понаблюдав, как я катаю по тарелке потемневший шарик, слепленный из брынзы.
— Спасибо, что-то не хочется, — очень вежливо ответила я, — можно, я еще тут посижу?
— Сиди, — подумав с минуту, разрешил хозяин, помолчал еще немного и задумчиво спросил, — волнуешься, что повелитель не выберет тебя в наложницы?
— Не знаю… — честно сказала я, а что тут врать, если мне никто не объяснил, какие преимущества у наложниц повелителя?
И слово-то, какое противное, наложница! Так и видится испуганная дева, прикованная цепью к огромной кровати. Бррр!
Хозяин не спеша допил кумыс, вытер губы и руки несвежей салфеткой из простого полотна, и грузно поднялся из-за стола. Прошел к окну, выглянул во двор, хотя совершенно непонятно, что там можно разглядеть? На улице давно стемнело, а поставить возле замка фонари почему-то забыли.
От окна зейр Жантурио двинулся в обход стола, постепенно приближаясь ко мне, и в груди вдруг тревожно торкнулось нехорошее подозрение. Вот с чего я, интересно, взяла, что он считает себя моим приемным отцом? По возрасту, что ли ориентировалась? Так вон та же Сатилла ненамного старше… Ой-ей! Похоже, я здорово просчиталась, понадеявшись на его жадность.
А зейр Жантурио уже почти вплотную подошел ко мне, замедлил шаги и вдруг остановился прямо за спинкой стула. Я обмерла от страха, и даже дыхание затаила, слушая его сопение.
— У тебя красивые волосы, — вкрадчивый голос зейра прозвучал над ухом неожиданно, как раскат грома, — можно, я их распущу?
И в тот же миг я почувствовала, как пахнущие мясом пальцы осторожно подцепили бараночку тугой косицы, пришпиленной к моему виску. Вот тут я впервые в жизни испытала, как сердце проваливается куда-то далеко, едва ли не в пятки. И голос почему-то пропал, а в голове ни одной стоящей идеи, только отчаянно стучит одна-единственная идиотская фраза из последней рассказанной сбежавшей матерью сказки, ты от бабушки ушел, ты от дедушки ушел, а от меня, лисы, тебе не уйти!
Ну, вот за что мне такое счастье, ощущая, как пухлые пальцы тянут костяную шпильку, едва не завывала я, стать любовницей этого средневекового пожирателя мяса? Или… даже не любовницей? А может, опомнившись, остыв и проспавшись, он обозлится и, поняв, что потерял на мне денежки, которые уже наверняка видел в своих загребущих лапах, объявит меня своей полной собственностью, как тех теток?
И будут тогда пользоваться мною все, кому не лень, и тугощекие подростки и презрительно усмехающийся эрг…
Тут я так живо представила себе ехидный взгляд этого самого эрга, которым он щедро польет меня утром, обнаружив… ну, что-нибудь такое обнаружив.
И меня как кипятком облило, да ни за что!
— Нет! — отчаянно закричала я и так резко вскочила со стула, что задела блюдо и оно, отлетев в сторону, врезалось в пустой бронзовый кувшин.
Раздался звон, грохот, посыпались на пол вилки…
— Что, нет? — в голосе хозяина прорезался недовольный рык зверя, потерявшего законную добычу.
— Всё — нет! — решительно отрезала я, прикидывая, куда буду бежать, если он сейчас все же попытается схватить меня за почти размотанную косу.
Дверь распахнулась, и я с облегчением заметила стоящего в проеме мага. С минуту ждала, что он скажет, но маг только молча смотрел на зейра, очень мрачно и недовольно смотрел… а потом вдруг резко развернулся и ушел.
У меня даже руки от возмущения и отчаяния затряслись, как же так? Почему он меня снова бросил на растерзание распаленного хозяина, почему ничего тому не сказал?
Так хотелось закричать, — Эй, маг, вернись… я буду очень послушной… правда, только не оставляй меня наедине с этим разозленным самцом.
И вот тут я некстати вспомнила про подлое условие Дэсгарда, пойти к нему в спальню… и ничего не крикнула.
Подобралась, крепче стиснула в кулаке непонятно как оказавшуюся там вилку, намереваясь сопротивляться до последнего, и с отчаянным вызовом уставилась в лицо сверлящему меня тяжелым оскорбленным взглядом зейру Жантурио.
Мне вдруг стало все равно, что будет потом, ведь понятно уже, что ничего хорошего, но уступать ему сейчас я была просто не готова… нет, все что угодно, только не это!
— Ну, смотри… — неожиданно сдаваясь, первым отвел глаза хозяин и угрожающе скрипнул зубами, — я ведь теперь обязательно заберу тебя назад… помни это.
Мощным пинком отшвырнул с дороги невезучий стул и, тяжело ступая, вышел прочь, а я, проводив его растерянным взглядом, обессиленно опустилась на свое место и горько разрыдалась.
Но даже поплакать всласть в этом мире мне было не суждено, хотя я и не особая охотница разводить сырость. Мой отец, в котором странным образом сосуществовали две личности, восторженного исследователя и любителя старины и жесткого руководителя, считал слезы самой большой глупостью, какую может допустить человек. И меня заставил выучить это настолько твердо, что едва скрипнула дверь, как я, спешно отерев рукавом щеки, схватилась заплетать косу, изо всех сил стараясь не показать пришедшему никаких чувств.
В том, что это вернулся маг, я почему-то была уверена. И едва не подпрыгнула на месте, когда мягкий, юношеский баритон участливо спросил:
— Ты плакала?!
Я мигом нашла вошедшего глазами и сразу узнала, это был тот из хозяйских сыночков, что днем играл нам на дудке. Задушевно улыбаясь, он обходил стол, неторопливо приближаясь ко мне. И если еще утром я не усмотрела бы в этом простом действии никакого криминала, то теперь сразу вспомнила, как недавно точно так же неспешно подбирался его отец.
— Стой там! — Вскочив и наставив на него верную вилку, предупредила я, — не подходи, иначе я за себя не отвечаю!
— Ты что? — сделал он еще пару осторожных шагов, — я просто хочу…
— А я не хочу! — сообразив, наконец, что сама себя поймала в западню, и, начиная звереть от этой догадки, процедила я, — отойди подальше!
— Я перекусить хотел, — неуклюже соврал парень, и хмуро оглядел остатки ужина.
— Садись вон там, — приказала я — и перекусывай сколько хочешь.
Подождала, пока он нехотя выполнит это указание и снова опустилась на свой стул, стараясь устроиться так, чтоб и наследничка держать в поле зрения, и в бега можно было сорваться в любой момент.
Несколько минут, пока я заплетала и неумело закалывала косу, а парень уныло ковырялся в блюде с остатками жаркого, мы молчали. А потом, решив, что лучший способ отвлечь его мозги от изобретения каверзных планов по моему совращению — это завести беседу, я отыскала свою тарелку, встала и направилась к противоположному концу стола, туда, где ужинали наложницы. Повод для разговора нашелся сам, после ссоры с зейром Жантурио мне вдруг захотелось есть. Наверное, на нервной почве. На половине женщин еды нашлось намного больше, и вскоре мою тарелку украшал румяный, но холодный кус мяса неизвестного животного и горка спаржи.
— А что это за мясо… в смысле, какого животного? — внешне безразлично спросила я, храбро возвращаясь на свое место, хотя так и подмывало устроиться подальше.
Но, во-первых, тогда не получится никакого разговора, не кричать же через всю столовую, а во-вторых, я окажусь много дальше от двери, чем теперь. Конечно… в крайнем случае дверь мне особо не поможет, наверняка где-то неподалеку от нее устроили засаду братья этого разведчика. Теперь у меня уже не было сомнений, что он пришел именно проверить обстановку.
— Это овца, — хмуро буркнул молодой зейр.
— Надо же! — я постаралась как можно натуральнее изобразить удивление, — а я не угадала! У нас овцы намного меньше.
— Отец купил семь лет назад несколько залийских овец на племя, — с превосходством знатока сообщил собеседник, — они в два раза крупнее обычных. У нас их теперь целое стадо.
— И шкура, наверное, большая? — продолжаю изображать страстного животновода.
— Да, если правильно высушить и выделать, одной почти хватает на полушубок, — гордо похвастался парень, — а ты что, в поместье жила или в деревне?
Ну, вот ты и попалась, знатный австралийский овцевод, знающий про овец только то, что из них делают шашлык и сыр, выругала я себя за неудачно найденную темку. И что ему теперь отвечать? Что про шкуры я вообще слышала только краем уха, да и то в древнегреческих мифах, которые изучала как историк?
А ведь это идея!
Я аккуратно отложила недоеденное мясо, вытерла салфеткой губы, и, уставившись на парня оценивающим взглядом, словно не решаясь доверить ему самый главный секрет, таинственно сообщила:
— Да нет, в деревне я никогда не жила… просто меня очень интересует одна легенда… понимаешь, так вышло, что одного очень смелого моряка вместе с друзьями поймал злой великан.
— Где поймал, — недоверчиво протянул наследник, но в глазах уже зажегся огонек интереса, — если они моряки?
— Они попали в шторм, — трагическим голосом сообщила я, — страшный шторм. Небо и море потемнели как ночью, ураганные порывы ветра сломали мачту и оборвали паруса. Огромные волны несли потерявший управление корабль в неизвестном направлении… люди молились о спасении… И вдруг раздался треск… судно выбросило на скалы…
— Юртенио, — как открылась дверь, не заметили ни я, ни мой слушатель, — ну, что?!
— Пошел вон, — с досадой рыкнул Юртенио, — не мешай!
— Но вы ничего такого не делаете, — резонно сообщил средний из сыновей зейра Жантурио, — как я могу помешать?
— Тогда сядь и замолчи, — нетерпеливо приказал Юртенио и повернулся ко мне, — ну, дальше!
Я старательно спрятала ехидную улыбку, вот вы и выдали свои планы, дорогие братцы. Теперь я постараюсь не оплошать, кому, как не мне, знать, что иногда, заслушавшись у костра вечерними байками, забывали про сон даже наломавшиеся за день рабочие экспедиций. Да и опыт хитроумной Шахрезады не стоит сбрасывать со счетов… и да здравствуют сказки!
— Когда шторм стих, и небо посветлело, мореходы обнаружили неподалеку незнакомую землю и решили ее осмотреть… им нужны были продукты, вода и доски для починки судна. Сойдя на берег, они обнаружили, что попали в совершенно чудесное место…
О, Гомер лучезарный, тебе мой нижайший поклон и благодарность, за то, что созданные твоим гением незабываемые истории уже много веков покоряют и смущают воображение как зрелых мужей, так и неопытных юношей! А уж я постараюсь выжать из них всё, расписать как можно красочнее и растянуть таким образом, чтобы мои названные братики напрочь забыли про все свои грязные намерения, и не вспомнили до самого утра.
До тех самых пор, как я смогу без опаски за собственную репутацию закончить дозволенные речи.
Младший отпрыск хозяина ввалился в столовую как раз в тот момент, когда я рассказывала, как хитрый Одиссей придумал ослепить циклопа. На мальчишку свирепо шикнули сразу двое, и пока он мрачно устраивался на своем месте, я успела проглотить кусочек мяса и выпить пару глотков воды.
— Ну, Таресса, что дальше-то? — не выдержал Юртенио, и по горящим нетерпением глазам старших братцев я поняла, что первый раунд в схватке с судьбой будет за мной.
Не знаю пока, что мне даст эта победа, может, я даже пожалею, что поступила сегодня так, а не иначе, но меня греет уже то, что она у меня будет.