ГЛАВА 18
Не торопясь закидывать вопросами своего «большого и предусмотрительного», я некоторое время молча размышляла. Враги, завистники и конкуренты. Вот о ком я узнаю у него уже завтра. А сейчас…
— Смотри! — Полулежа на демоне, ткнула пальцем в уже ночное небо. — Летят!
— Вижу… Загадываешь желание?
— Обязательно.
— А какое?
— Это секрет.
— Хм… — Смешливый фырк мне в макушку и ехидное: — А кто говорил, что в семье секретов быть не должно?
— Это не семейный секрет, — улыбнувшись, сама смотрела на небо, переливающееся бурным звездопадом. — Это мой личный. И когда мое желание исполнится, я тебе о нем расскажу. А ты? Загадал?
— Конечно. И расскажу; как сбудется. — Объятия чуть крепче, и я поняла, что счастье есть и сейчас оно вокруг меня.
Дочь, прижимающаяся сбоку и попискивающая от восторга; мужчина, уверенно обнимающий меня обеими руками; маленький, доверчиво сияющий внутри… А еще удивительная, теплая, звездопадная ночь. Наша ночь…
И сеновал.
— Откуда??? — Был уже третий час ночи, и буквально двадцать минут назад мы отнесли заснувшую Лесю в спальню. Вернулись обратно, но вместо пледа на том же самом месте меня ждал… верно, огромный стог ароматного душистого сена.
— Оттуда. — Загадочно сверкнув потемневшими синими глазами, демон рухнул в стог и уложил меня на себя. — Удобно водить знакомства с гномами. Один маленький шарик-контейнер с сеном, и вуаля, у тебя свой личный сеновал, где можно поваляться, полюбоваться звездами, обнять свою женщину…
Говоря все тише и тише, демон не терял времени даром, забравшись руками мне под футболку и водя кончиками пальцев по коже, вызывая бурно реагирующие мурашки. Да-да, ежики, подвиньтесь, теперь время мурашек… и бабочек!
Мм… а еще многочисленных поцелуев, ласк и большой… чистой… нежной… и умопомрачительной!
Уснув под утро, уткнувшись Рургу в плечо, я улыбалась так удовлетворенно, что чувствовала это даже во сне. Горячий мужчина… мягкий, удобный… и любимый.
Токсикоз? Плевать. Есть ради чего. И да, все-таки она его действительно любит. Довольно щурясь, демон не спал, рассматривая свое сокровище. Значит, «папа»… интересно звучит. Непривычно. Но так приятно!
Интересно, родовая боль тоже ему достанется? Хм… надо бы подготовиться… что ли…
Первым, что я увидела, проснувшись, стало мужское плечо. Какое знакомое плечо… Так, а почему…
— А где сеновал?
— На месте.
— А мы почему не на месте? — Моментально узнав свою кровать, удивилась тому, что не почувствовала, как он перенес меня сюда.
— Мы тоже на месте. Под утро выпала роса, и ты начала ворочаться и кутаться. Я решил, что будет лучше перебраться в постель. К тому же тебе стоит быть очень аккуратной.
— То есть?
— Кто у нас беременный?
— О… Ясно. Понятно. Ну да, ты прав. — С удовольствием потянувшись, заработала утренний поцелуй. — Ты сам как себя чувствуешь?
— В порядке. Кстати, дел у меня в ближайшие дни никаких нет, так что… — предвкушающий блеск в глазах, загребущие руки уже тянутся ко мне… и не только руки… и… — Дерьмо!
Прыжок, стремительный бег… И мой тоскливый вздох, когда за ним с треском захлопнулась дверь ванной. М-да. Помню-помню, утром мне было хуже всего. Ладно, так и быть, заварю ему чай с лимончиком. Так, надо будет еще сухарики заказать. Интересно, в ресторане делают сухарики?
Неторопливо встав и надев легкий сарафан и балетки, собрала волосы в хвост и тут же отправилась на кухню. Так… хм… угу… угу… есть! Записав полюбившуюся мне местную запеканку со сгущенкой, Рургу заказала лишь постные маленькие сухарики. Чай покрепче, лимончик себе… Так, Лесик еще спит? А нет, уже встала. Ну и ей, и Мрашу тоже. Все, теперь можно и в кресло присесть.
— Мамусик, утро доброе. — Влетев на кухню и чмокнув меня в щеку, дочка тут же устроилась напротив. — Что на завтрак?
— Запеканка. Или кашу хочешь?
— Не-а, давай запеканку. А папа дома или ушел?
— Дома.
— А где?
Хм… Так. Проблема.
— Солнышко, помнишь, пару лет назад ты хотела братика?
— И? — Забыв закрыть рот, ребенок моментально сообразил, к чему я клоню, и недоверчиво уточнил: — Ты беременна, что ли???
Кивок, и… и меня чуть не сносят с места, радостно завизжав, спрыгнув с кресла и повиснув на шее. Ого! А я, если честно, опасалась ее реакции…
— Мамуси-и-ик! А когда? А кто? Точно братик? — Закидывая меня вопросами, дочка с надеждой заглядывала мне в глаза. — А папа знает?
— Знает, — не сдержав улыбку, пояснила: — Мы оба только вчера узнали. И да, именно братик. Он уже светится как мальчик. Ты ведь читала о родственном свечении?
— Ага… — Радостно прошептав, дочка сжала кулачки и запрыгала от переполняющих ее эмоций. — А когда он родится?
— Не скоро. Думаю, чуть меньше, чем через девять месяцев.
— У-у-у… долго… — Надув губки, Лесик что-то прикинула, а затем уверенно кивнула. — Ну и ладно. Как раз успею ему что-нибудь связать. Ты меня научишь?
Так… Ты меня пугаешь, милая.
— Откуда такое рвение к рукоделию?
— Секрет. — Захихикав, дочь сделала загадочные глаза, но не выдержала и призналась: — Я в «эфире» прочитала. Можно делать наговоры на вещи. Свяжу братику шапочку с хорошим наговором — он будет умненьким, свяжу пинетки — будет быстро бегать, кофточку — будет сильным. Я тебе покажу, там много чего интересного написано.
Действительно, очень интересно. А почему я ничего такого не видела? Или просто не искала? Ладно, посмотрим.
Вынув завтрак из шкафа, расставила на столе и снова прислушалась к внутреннему локатору. Где же ты…
— Мам, а папа-то где?
— В ванной. Его тошнит.
— В смысле? — Удивленно наклонив голову, но не забывая о запеканке, дочь ждала ответа.
— Мы разделили обязанности. — Не став уточнять, что это последствия проклятия, пояснила: — Я беременна, а у него токсикоз. Знаешь, что это?
— Ага, читала… Но… А так бывает?
— Нет, но у нас получилось. Зато я себя хорошо чувствую.
— О… — Не став требовать подробностей, дочь успокоилась и, доев запеканку и выпив чай, почти успела сбежать…
— Зая, посуда. Учись убирать. Это теперь наш дом. — Успев перехватить егозу, я добавила строгости в голос. — Мыть не заставляю, все техника делает, но будь любезна убрать.
Вздох великомученицы, но тем не менее она тут же все послушно убрала.
— Умничка. Планы на день?
— Давай на озеро? Мы там уже три дня не были.
— Договорились. Давай. Только… Постель застелила? — Вижу по глазам, что нет. — Застилай постель, клади грязные вещи в стирку и переодевайся в купальник. Как будешь готова, так и пойдем.
Да, хорошо, что я все еще в авторитете. Капелька недовольства во взгляде, но я знаю, что она пойдет и сделает. А я, пожалуй, закажу что-нибудь на обед, который мы возьмем с собой, да проверю, как там себя чувствует мой «большой и беременный»…
Фрукты, сок, вода, бутерброды. И пока они там все готовят, наверх.
М-да-а-а… Скорее «большой и зеленоватый». Найдя Рурга на кровати, причем на его лице ясно читалось о том, как ему плохо, искренне посочувствовала. А ведь это только начало.
— Как вы после этого согласны на других детей?
— Это все преходяще. Зато потом, когда малыш вырастает настолько, что начинает толкаться в животе, ты начинаешь понимать, как это прекрасно. — Присев рядом, не удержалась и погладила его по голове, пропустив меж пальцев густые, чуть жесткие, но все равно уже родные пряди. — Попьешь чай? Я тебе заварила с лимоном. От него желудок успокоится. И сухарики. До обеда лучше ничего другого не есть. Очень голодный?
— Нет. Я лучше потерплю. — Перехватив мою руку, демон поцеловал ладошку. — Вы, женщины, достойны уважения. В бою сложно, там тебя ранят, но далеко не всегда, а полученная рана вскоре заживает. Но это… Знать и все равно идти на подобное… Нет, природа к вам все-таки несправедлива.
— Поспорю. Зато у нас грудь есть. — Шутливо предъявив ему названное, рассмеялась, когда в его глазах мелькнул задорный проблеск. — И попа у нас круглее.
— И аппетитнее. Ты права. — Ухмыльнувшись и потихоньку приходя в себя, Рург кивнул и, подхватив мой шутливый тон, продолжил: — А еще у вас очень красивые стройные ножки, точеные шейки, нежные плечики и ласковые пальчики… Согласен, природа вас любит.
Не удержавшись от улыбки, сморщила нос от удовольствия. Умеет же голову запудрить! И как у него язык хорошо подвешен! Наверняка в молодости тем еще повесой был!
— Кстати, Леся уже знает о маленьком. И рада этому.
— Да? Ну слава всевышнему. Но знаешь, я думаю, пока не стоит говорить о твоем положении остальным. Боюсь, поднимется излишний ажиотаж… Особенно в семье.
— Да? А почему?
— Никто не верил, что я найду женщину. Жену. — Отведя взгляд, Рург неохотно продолжил: — Были варианты, но меня самого они мало устраивали. Около пяти лет назад я как раз расстался с одной… такой. Просто узнал, что хотела она меня потому, что хотела всех, у кого были связи и положение. Мы демоны, Ева, это верно, но мы не идиоты. Коварны, кровожадны и мстительны, да. Но, как ни странно, знаем и о других чувствах. Привязанность. Честность и порядочность. Родство душ. До той ночи, как ты вскрыла защиту на моем зеркале, я не знал ни одной женщины, с кем бы чувствовал родство душ. Хоть на процент. Но ты… — Загадочный взгляд и неожиданное признание: — Меня даже твой визг не сильно раздражал.
— Ах ты! — Демонстративно возмутившись, я уперла кулачки в бедра. — Стоит ли считать это за комплимент? Мне повизжать еще?
— Затейница. — Засмеявшись и потянув меня на себя, демон уже собирался поцеловать…
— Мам, я собралась.
Упс.
— А… Мне потом зайти? — Застыв в дверях, но не собираясь входить, ребенок с интересом разглядывал композицию из наших тел. — А мы на озеро не пойдем?
— Пойдем, дорогая. Обязательно пойдем. Ты уже переоделась? — Приняв сидячее положение, продолжила, когда она кивнула: — Чудно, тогда беги на улицу, мы сейчас тоже соберемся и спустимся.
Так, похоже, придется прятаться… Оценивающий взгляд на Рурга и вздох. Да, сложно будет спрятать такого большого папу. Хотя…
— Что за вздохи? — Сев рядом, Рург приобнял меня за талию.
— Проблема в том, что придется контролировать свои желания при Олесе.
— Мм… а что? Есть желания?
— Ру!
— Шучу. Я тебя понял. Ты права. Но обнять-то я тебя могу?
— Можешь. — Милостиво согласившись, прильнула сама, но тут же отстранилась. — Ты пойдешь с нами?
— Конечно. Нам надо еще очень многое обсудить. Завтра ведь императорский бал. — Встав и потянув меня за собой, демон тут же начал раздавать указания: — Давай переодевайся и ноут не забудь взять. Подберем тебе платье, украшения, да кое-что почитаешь о правилах поведения на подобных мероприятиях. А, и еще. Нитки выберем.
— Какие нитки? — озадаченно обернулась, потому что уже вовсю копалась в шкафу, разыскивая блудный купальник. Блин, куда делся-то…
— Для перчаток Олесе.
— О…
И надо ему это помнить? Удивительно, но приятно. Очень.
— Ясненько. Ладно, пять минут, и я готова. — Все-таки найдя купальник, отправилась переодеваться в ванную. — А ты пока собери для нас полотенца и покрывала. Они на средней полке в шкафу…
Эх, люблю лето… С удовольствием растянувшись на пледе в тени, чуть прикрыв глаза, любовалась великолепным обнаженным телом, на котором из одежды были одни темно-фиолетовые боксеры. Можно лукавить вслух, но мысленно самой себе признаться можно. И облизнуться… И не раз…
— А все-таки почему именно этот облик?
— Это максимально приближенный образ к моему демонскому телу. Облик создается раз и навсегда. Растет, взрослеет и стареет вместе с настоящим телом. Единственное, что можно сделать, — это удалить с облика все шрамы.
— То есть — удивленно вздернув брови, уточнила, — раньше, до той ведьмы, ты и демоном был красавчиком?
— Да. — Кривоватая усмешка, и он тут же перевел тему: — Давай лучше платье тебе найдем. Вот смотри, есть отличный сайт с вечерними платьями.
Достаточно профессионально комментируя цвета, фасоны и ткани, Рург спустя двадцать минут выбрал для меня пять платьев, которые приглянулись ему больше всего. Все с жестким лифом, длиной в пол и все цветов его рода. Различия были лишь в крое юбки и отделке Лифа. Где-то больше кружев, где-то вышивка серебряной нитью, а в комплекте с одним шло шикарное ажурное серебряное болеро, прикрывающее все обнаженное.
— А татуировку обязательно показывать?
— Нет. Те, кому надо, уже видели. Остальные обойдутся.
— Тогда давай с болеро. Не хочу лишних взглядов в спину.
— Согласен. — Моментально забив заказ, Рург так же непринужденно подобрал несколько пар туфель, заказав их все и объяснив, что надо мерить, а те, которые не подойдут, он отправит обратно. — А теперь украшения.
Взглянув на картинку с платьем, он посмотрел на меня, уверенно кивнул. Что ты придумал, мой «большой и стильный»?
— Вот. — Снова страничка с незнакомым сайтом, пара уверенных нажатий, и я восхищенно выдохнула, разглядывая великолепный серебряный гарнитур. — Нравится?
— Очень! И. — Посмотрела на кольцо на моем пальце и удивленно: — Оно же…
— Верно. Оно из этого гарнитура. Мало того, — щелчок пальцами, и на его ладони появилась внушительная плоская черная коробочка, размерами примерно тридцать на тридцать. — Это наш ювелирный дом, а именно этот гарнитур сделала мама. Для той, кто станет моей женой.
— О… — Потеряв дар речи и от известия, и от блеска колье, которое мне показали, поняла, что еще немного и расплачусь. Это было так ми-и-ило, и так красиво, и так… — А я ей нахамила…
— Она не злится. Наоборот, даже, кажется, рада, что ты настолько сильна, что смогла дать ей отпор.
— Правда?
— Правда. Ева, мама… она не плохая, просто дар у нее такой. Ну и я тоже виноват в том, что она стала жестче.
— В смысле?
— Куролесил раньше много. — Хмыкнув, Рург сморщил нос. — Меня она не успела воспитать, все думала, что еще есть время, пока совсем поздно не стало, но за брата и девчонок уже взялась всерьез, видя, как я становлюсь все отмороженнее. У нас с ними разница в семьдесят и сто лет. Кадин — парень серьезный, больше в техномагии разбирается, думаем отправить его на стажировку в столичное НИИ, а близняшки, как мама, ювелиркой увлечены. Рита дизайнер, а Нанни скорее гравер. Они еще учатся, но практику проходят под присмотром мамы.
— О… — Поражаясь тому, какая у него большая семья, я могла только качать головой. — А папа? Чем он занимается?
— Кроме ювелирного дома у нашей семьи сеть ресторанов, и именно отец их курирует.
— А кто еще есть? Ну из родни.
— Много кого. У отца два брата, да дед еще жив и у него тоже брат, прадед, правда, всего один, и он уже в делах семьи не участвует, предпочитает отдыхать на виноградных плантациях и контролировать производство. У кузенов свои виноградники и винодельня, еще есть несколько серебряных карьеров, но это уже у других кузенов… У нас в роду более двадцати мужчин, не считая жен и сестер. Как-то так. И не делай такие большие глаза, никто тебя кусать не будет. Не хочешь с ними знакомиться — без проблем, познакомишься, когда захочешь.
— Угу. И почему я уверена, что это произойдет раньше? Например, завтра?
— Э… да. — Хмыкнув, демон кивнул. — Не учел. Завтра ведь почти весь род приглашен. Такое событие. Но если что — прячься за меня, я прикрою.
Рассмеявшись нелепому, но крайне приятному предложению, покачала головой. Ничего, ежи не сдаются. Подумаешь, род. Я теперь тоже член рода. Да еще и до ужаса боевой. Так что прорвемся. Верно?
— А что у вас с императором? — спросила, пока не забыла, и удостоилась удивленного взгляда.
— В смысле?
— Он сказал, что заинтересован в том, чтобы все прошло гладко. Почему?
— Он мой друг. — Серьезный, уверенный взгляд, и Рург неопределенно пожал плечами. — Ну и не без выгоды для себя. Возродить древний клан — это достойное императора деяние. Олеся, как единственная живая наследница крови второй семьи, теперь официально в составе нашего рода. Кроме того, и земля вернулась, а это очень важно. Очень важно…
Внимательно наблюдая за моей реакцией, Рург, видимо, все ждал, когда я начну возмущаться, но я не торопилась. Да, Игра стоила свеч. Пусть их цель — это возрождение клана любой ценой, но я уже получила свой приз. И меня он устраивал.
Загадочная улыбка вместо обиды и многообещающее:
— Ты еще помнишь о трех желаниях?
— Помню. И уже побаиваюсь.
— Врушка. — С улыбкой покачав головой, продолжила экскурс в семью. — А ты сам? Чем занимаешься ты? Ну кроме того, что ты логик.
— Ничем. Только этим, но в основном в вашем мире. Поверь, это достойное для демона занятие.
— А можешь привести пример? Ну… как это выглядит? Если честно, то в прошлый раз я мало что поняла.
— Легко. Вот. — На секунду задумавшись, мужчина уверенно продолжил: — Хочешь ты занять важный пост на большом предприятии. Приходишь ко мне и говоришь: «Уважаемый господин Анеорурген, вот вам двадцать тысяч золотом, помогите мне, убогому, а то сам я не справляюсь»…
Рассказывая с шутками и на несколько голосов, «большой и коварный» неторопливо разъяснял мне принцип того, чем он зарабатывает на жизнь. Хм… и верно… коварный. Нет, ни убийств, ни шантажа, ни насилия, а одна-единственная логическая цепочка событий. Объект неожиданно получал сначала не самую большую должность на нужном предприятии, затем кто-то из начальников увольнялся, кто-то переводился, кого-то понижали в должности, а объект при этом неизменно получал повышение. Получал и получал, ровно до тех пор, пока не достигал желаемого.
— А потом? Если не удержится? Если не хватит опыта, да и вообще знаний.
— Не мои проблемы. Я не волшебник, впихнуть невпихуемое невозможно. Я получил задание, и я его выполнил. Остальное уже не мои заботы.
— А ты за все берешься?
— За все возможное. За невозможное не берусь.
— А как определяешь?
— Логика. Голая логика и твердый расчет. Сначала я знакомлюсь с заданием и если понимаю, что оно мне не по зубам, то имею право отказать до того, как начал строить цепочку событий. В принципе на осознание достаточно суток, и могу похвастать, что в моей практике такое случилось лишь четыре раза.
— А что так? Что хотели клиенты?
— Хм… — Усмехнувшись воспоминаниям, демон рассказал: — Один хотел в жены демоницу, выходящую замуж за другого, но стоило пробить по базе, и я понял, что она выходит по любви. Так что отказал — одного проклятия мне хватило. Второй хотел провернуть настолько незаконное дело, что за него даже я не взялся, а, наоборот, сдал его кому надо. Третий в принципе хотел немного, всего лишь выиграть аукцион на поставки дорогого оборудования. Но за сутки до него я уже принял предложение одного из его конкурентов, так что согласно этике нашей гильдии брать противоречащий заказ не имел права. Ну и четвертый хотел кое-что, что косвенно могло нанести вред интересам нашей семьи. Вот так.
— Да-а-а… Нервная у тебя работа, наверное?
— Нет. Скорее требующая принятия жестких решений. Но заметь, согласно законам мира Каравия, кто сильнее, умнее и достойнее, тот и должен стоять у руля. Если ты слабак и мямля, время само решит за тебя. Даже вмешательство логиков не поможет.
— А много вас? Таких, как ты.
— Нет. Нас всегда было немного. Сейчас нас восемь на всю планету. Так что спрос велик. Переживаешь?
— По поводу?
— Не останусь ли я без работы.
— Не-а. Я в тебя верю. Ты у меня самый сильный, умный и достойный. — Польстив, широко улыбнулась, видя как приятны ему мои слова. Знаю-знаю, ласковое слово и кошке приятно, что уж тут говорить о мужчине. — Купаться пойдем?
— Конечно!
