ГЛАВА 11
Змеиная провинция. Ратуша.
Новый сбор старейшин по велению обладателя перстня государя.
Инейран Дальварис стремительно шел по коридорам центрального здания города и пугал всех встречных холодным выражением застывшего лица с нехорошим блеском синих глаз.
Правда, сначала встречные получали возможность подивиться новой прическе мужчины, а уже потом испугаться страхолюдной физиономии.
Иней был практически в ярости. Этот совет старых маразматиков не соизволил явиться сразу же, как он бросил клич. Более того, как сговорившись, они послали ему время и место аудиенции.
Мужчина был в деловом костюме и в человеческом облике. Что именно хотел он доказать всем или себе, находясь не в привычном полузмеином виде, парфюмер и сам не знал. Хотя ответ прост. После принудительной стрижки — «подарка» от неизвестного «доброжелателя» — голова нага выглядела… малость непривычно. Кудрявая и пушистая, несмотря на все усилия, чтобы это дело хоть немного пригладить и выпрямить. А в человеческом виде это смотрелось более… органично, что ли.
Надо признать, все было не так худо, как Инею казалось. Огненный одуванчик он отнюдь не напоминал, да и волосы обрезали лишь немногим выше плеч. Но сам факт! Волосы обрезают в знак позора, и, судя по смешкам и злым ухмылкам недоброжелателей, с которыми за эти дни встречался Дальварис, о древнем смысле еще не забыли.
А еще у него второй раз увели из-под носа добычу, и, разумеется, это не осталось без внимания и изящных словесных нападок так называемых друзей из светского окружения главы компании по производству парфюмерии.
Как назло, вчера состоялся прием, на котором он просто обязан был присутствовать. Наг получил возможность убедиться в том, насколько всех радует пусть мелкий, но провал жесткого дельца. Провал…
— Лалидари, как же много с тобой проблем оказалось! — едва слышно прошипел мужчина, пользуясь тем, что двигается по пустому коридору.
Пустому-то пустому… но это была портретная галерея. Такое ощущение, что даже правители города, запечатленные на холсте, усмехались со своих полотен в богатых рамах!
Да, это уже паранойя. Плюс ко всему маленькая светловолосая пакость так и не призналась тогда в том, где она была, а стало быть, неизвестно, где ее искать! И неизвестно, с кем…
Последнее особенно настораживало рыжеволосого. Тот, кто его… огрел дубинкой по голове и прошел сквозь все линии защиты дома, сумел не только нейтрализовать брауни, которого Иней потом несколько часов откачивал, но и избежать много других неприятных сюрпризов.
Короче говоря, тип был явно серьезный. И это точно был мужчина. Тень, которую Дальварис уловил краем глаза, никак не могла принадлежать женщине. А стало быть, его блондиночку уволок какой-то посторонний мужик. И есть вероятность, что в прошлый раз, мокрую и полуголую, он ее вытащил от него же. И сейчас она вновь с ним.
Досадно. Да какое досадно! Сама мысль ненавистна до глухого рыка, до желания найти и сделать что-нибудь очень нехорошее. Нет, не убить. Это скучно и лишено полета фантазии. А вот некоторые направления аромагии запрещены к использованию как раз потому, что нуждаются в тестировании. На живых и разумных это проводить негуманно, а преступников Инейрану с некоторых пор для опытов не предоставляют. Так что наг уже знал, как распорядиться тем самоубийцей, что рискнул стащить у Инея его маленькую змейку.
Красивые губы парфюмера скривились в недоброй усмешке.
Он приблизился к огромным, украшенным лепниной и резьбой дверям, и их услужливо распахнули два мелких нага в ливреях стражей ратуши. Иней гордо вздернул подбородок, краем глаза заметив пушистый медный завиток, который вырвался из заколки и упал на скулу. В душе поднялось раздражение, и наг озлобился на жизнь еще больше. Постоянное напоминание!
Чтобы хоть немного отвлечься от дум и кипевших внутри эмоций, рыжий окинул зал совета внимательным взглядом. Белоснежные, настолько светлые, что даже глаза слепило, стены мягко искрились в свете солнечных лучей, лившихся сквозь стеклянный купол. Некоторые стекла были прозрачными, а другие — цветными, и это создавало неповторимые узоры на полу.
Полдень. Солнце стояло в зените и зависло ровно над ратушей, проливая свое сияние внутрь, высвечивая в центре зала огромную алую восьмиконечную звезду.
Мужчина медленно пересек мраморные плиты и подошел к одному из ее лучей, после окинул собравшихся внимательным взглядом, но все же сделал еще три шага вперед и остановился в центре фигуры.
Из-за того, что красное стекло превращало солнечный свет в алый, медные волосы парфюмера были сейчас особенно яркими, а черный костюм приобрел багряный оттенок пролитой венозной крови.
— Приветствую совет старейшин. — Эхо его голоса, в котором звучал металл, прокатилось по помещению.
— Мы рады, что вы пришли, Инейран Дальварис, — спустя несколько секунд прошелестел один из старейшин.
Иней нахмурился, понимая, что ситуация явно ускакала в каком-то не том направлении, о котором он думал. Потому что… не так все должно начинаться. Он тут не просто бастард одного из лордов, который добился чего-то на поприще торговли и изобретательства. У него — перстень короля, и обращение обычно было соответствующим.
— Если старейшины не возражают, то я бы не хотел терять наше общее время. Поэтому сразу перейду к сути вопроса, — жестко сказал рыжий, предпочитая сразу расставить точки над «i» и заодно напомнить присутствующим, с кем они имеют дело.
— Старейшины только «за», — хмыкнула уже знакомая по прошлому заседанию нага Шаррини.
Как всегда, бабушка Гаррини была идеально причесана и сохраняла на морщинистом лице выражение абсолютной невозмутимости. Есть такие женщины из категории леди. Род тут не важен… «Леди» может быть и простолюдинкой, вопрос в том, как она себя держит.
— Замечательно! — гораздо более широко, чем это допускали приличия, улыбнулся Иней. Так, что стали видны клыки, отчего по залу прокатился глухой ропот недовольства.
Мальчишка зарвался. Определенно зарвался.
На деле же рыжий скорее поддался древнему, почти животному инстинкту. Инейран чувствовал, что вокруг него смыкается кольцо, что его окружают и перекрывают пути. А значит, нужно, согласно негласному правилу, предупредить противника о том, что это не останется безнаказанным. В диком мире — скалятся. Инейран просто чуть более широко, чем это принято в высшем свете, улыбнулся. Но все поняли.
— Инейран Дальварис, вы забываетесь.
— Старейшина Хиррин, я ничем не уязвил достоинство тут присутствующих, — мягко проговорил рыжеволосый, усилием воли смиряя душевный раздрай.
Что-то подсказывало ему, что он не получит того, зачем пришел, и это почему-то выбивало из равновесия. А еще очень хотелось взять за горло ухмыляющуюся старуху Шаррини и ласково поинтересоваться, где сейчас находится ее «плохо себя чувствующая» внучка Гани! Не там ли, где и приемная дочь?! «Взять за горло», конечно, исключительно в фигуральном смысле. Вероятно.
— Инейран, мы вынуждены отклонить вашу просьбу о ритуале, — спокойно проговорил Хиррин, кинув встревоженный взгляд на свою пожилую даму сердца. Шани выносила ему мозг уже не одно десятилетие. Сейчас, под конец жизни, уже поздно было сходиться… но перестать относиться к ней по-особенному он так и не смог.
Все равно самая красивая, самая грациозная, самая… невыносимая. Ничего не изменилось за эти долгие годы.
— Почему?! — кратко спросил мужчина. — Согласно Закону о чистоте крови…
— Не вам упоминать о Законе! — резко оборвала его речь старуха. — И не вам пытаться с его помощью второй раз вернуть то, что вам не принадлежит! Девочка сбежала от вас снова. Второй раз, лорд! Второй! Возникает вопрос, а стоит ли вам доверять ее вновь?
— И потом, — неторопливо заговорил еще один старейшина, — есть сведения, что свои права вы все же осуществили, но несколько не так, как это приписывает Закон. Что вы скажете на это?
— Это вопрос? — скрипнул зубами мужчина, окинув косым взглядом звезду, в которой он стоял, и то, как потемнели ее края.
— Да-а-а, — с удовольствием протянула старейшина Шаррини и довольным-довольным голосом закончила: — Советую вам, мальчик мой, говорить правду, только правду и ничего, кроме правды!
«Старая сволочная змея!» — с глухой злобой взглянул в яркие зеленые глаза старушенции Иней.
Но делать нечего. Парфюмер слышал о таких магических интересностях, как эта звезда, но, надо признать, как-то пропустил мимо ушей то, что ее, оказывается, и тут установили. Хотя если учесть, насколько мало важной информации могло просочиться мимо Инея, то «звездочку», похоже, скрывали.
А еще следует признать одну прискорбную вещь. Его поймали, как мальчишку. Заманили. Скорее всего, сейчас последует что-то не особо приятное для самолюбия мужчины. Притом использовать силу и власть перстня короля в этой ситуации — лишь позориться.
Судя по торжеству в глазах Шаррини, она это прекрасно понимала. Кобра ядовитая. Старая, а яд еще есть. Ее коллеги же в основном свой яд пережили. Из всего совета на полноценную игру были способны от силы четверо. Остальные уже давно ничего не хотели, кроме покоя. Правда, это ничуть не помешало им с удовольствием поучаствовать в своеобразной «охоте».
Н-да, когда Иней планировал комбинацию, в итоге которой получит Лалидари в безраздельное пользование, то выпустил из виду бабушку ее приемной матери. Просто не принял во внимание то, что Шаррини может вмешаться. А она вмешалась… и испортила такую красивую и точную схему. А это так досадно… когда рушатся идеальные планы. Это просто-таки уязвляет чувство гармонии и прекрасного в рыжем интригане!
О том, что сейчас спросят старейшины, Иней догадывался. И лихорадочно искал способы увильнуть от прямых и честных ответов. При этом нужно умудриться не солгать. Та еще задачка. Ведь последствия как лжи, так и откровенности могут быть отнюдь не радужными.
— Лорд, как старшие родов нагов и те, кто более всего радеет за величие и процветание нашей расы, мы хотим задать вопрос.
— Слушаю, — изобразил вежливое внимание синеглазый «кудрявый козел».
— Вы знаете, насколько большую роль в нашем обществе играет Закон о чистоте крови, — очень издалека начал Хиррин. — Знаете, что без этого и так угасающая в крови сила совсем захиреет. Именно потому для ритуала проводится столь тщательный выбор исполнителей. Вы получили свое право давно и долгое время им не пользовались, и поэтому, в свете побегов девушки, возникают сомнения в том, что вы по-прежнему достаточно квалифицированны.
Иней едва цинично не скривился. Борцы за чистоту крови… Молодцы! Как для благородных девчонок, так, разумеется, только воины отряда Тишины, специальная подготовка и тому подобное. А тем несчастным, у кого проснулась магия, но средств на Тихого нет, приходилось довольствоваться военными из других отрядов. Которые, разумеется, не были настолько сдержанны и мягки, как сыны Тишины.
На основании всего вышеизложенного Инейрану жутко хотелось назвать собравшихся здесь старикашек и старуху старыми лицемерами и маразматиками.
Деньги и правда правят миром. И рыжий Иней в этом в очередной раз убедился.
Пока мужчина отстраненно размышлял о несовершенстве бытия, высокое собрание подошло к главному.
— Так ответь же нам, — пафосно изрек один из старейшин, — согласно ли заветам и своду правил ты произвел ритуал?
Инейран всерьез задумался, вспоминая эти самые заветы и правила, а потом по его лицу расплылась довольная усмешка, и он тихо сказал:
— Да, старшие.
Все дружно посмотрели на звезду, которая по-прежнему мягко искрилась и как-то не спешила покарать нечестивца.
Шаррини сжала подлокотники кресла и подалась вперед, напряженно вглядываясь в невозмутимое лицо наглеца, который мало того что явился на собрание в человеческом виде, так еще и позволил себе оскалиться.
— Инейран Дальварис, когда вы овладели своей илу, вы были в человеческом виде?
— Нет, — громко, четко и с огромным удовольствием отозвался рыжий, вспоминая, что из-за возбуждения тело местами покрывала чешуя, да и когти на пальцах человеческими было никак не назвать.
Все сложилось так, как он и планировал. Конечно, риск велик, но не настолько.
— М-да, — процедила бабушка Гаррини, поджимая губы и пристально глядя в синие глаза.
Она чувствовала… да что там, она доподлинно знала, что он врет! Но сделать ничего не могла.
— Больше ко мне претензий нет? — вскинул медную бровь Иней. — За-а-амечательно. Тогда я, пожалуй, озвучу свои!
— Ваши претензии? — не сразу осознал наглость «осуждаемого» совет. — Нам?!
— Вам! — с готовностью подтвердил парфюмер и вкрадчиво продолжил: — Ну что же, если вы признаете, что я действовал в рамках Закона, то должны признать и обоснованность моих притязаний на Лалидари. Верно?
— Да, — неохотно процедил Хиррин.
— Чудесно, — расцвел господин Дальварис и, все еще лучась «добром и позитивом», сделал следующий вывод: — В таком свете не мне вам объяснять, что сила девушки нестабильна, а значит, Лали стоит вернуть.
— Вы ее илудар, — резко сказала Шаррини, надменно вздернув подбородок. — А значит, это ваши проблемы. Мы единожды пришли на помощь, но не стоит злоупотреблять расположением совета.
— Уважаемому совету стоило бы помнить, что он подчиняется государю, — медленно, чеканя каждое слово, произнес Инейран и поднял правую руку, позволяя кольцу поймать красный лучик, просочившийся сквозь витраж.
Дальнейшие слова просто не требовались. Все в этом зале знали, что это за кольцо, и знали, что этот наг имеет право почти на все, что пожелает…
Но в игру вновь вступила старая змея. Недаром она была дочерью леди Мириам, а от той выло все Западное кладбище и даже некоторые соседние.
— Уважаемый господин Дальварис, а не злоупотребляете ли вы служебными полномочиями, используя их в личных интересах?
— Леди Шаррини, вам стоило бы задать себе тот же вопрос, — почти неслышно шепнул Иней, цепко глядя в зеленые глаза своей оппонентки.
— Боюсь, что наши с вами… действия носят разный характер, — не разжимая губ, улыбнулась женщина, так как всерьез опасалась, что сейчас сможет удержаться в рамках этикета и не обнажить клыков. Искушение было сильным.
— А я боюсь, что вы несколько не понимаете последствий своих действий, — вскинул подбородок мужчина. — А особенно того, что они мешают… мне.
— Вот! — повела ладонью старая леди. — И вновь мы возвращаемся к исходному. К тому, что на плаху своих амбиций вы положили очень много.
«Непозволительно много» так и не прозвучало, но было услышано.
— Госпожа Шаррини, не вам судить о мере допустимого, — нахмурился Инейран и скрестил руки на груди. — Возможно, теперь вы все же изволите вернуться к непосредственной теме нашей беседы? Я бы охотно подискутировал и на такие отвлеченно-философские, что вы только что подняли… но, боюсь, что в данный момент несколько ограничен во времени.
Укол достиг цели, и старуха чуть заметно сжала губы, что выдавало почти крайнее раздражение. Самоуверенный мальчишка ее почти что бесил. А надо отметить, что этого удостаивались далеко не все существа, которых встречала на своем пути зеленоглазая нага. Скорее это она сама многих бесила.
— Мы вас слушаем.
— Я уже говорил, но могу и повторить. Я, Инейран Дальварис, желаю вернуть то, что принадлежит мне по праву! А Лалидари, согласно Закону, все еще в моей власти. Причем задокументированно.
— От меня сбежала собственность, и я просто обязан ее вернуть, а все, кто меня окружает, должны старательно помогать? — с издевкой спросила Шаррини, все же позволяя себе отступление от правил приличия. — Договор о «купле-продаже» девочки, как понимаю, у вас тоже с собой?
— Разумеется, — надменно дернул бровью мужчина и нетерпеливо сказал: — Леди, может, вы все же прекратите усложнять дело как мне, так и своим коллегам? Ввиду ваших же отсылок к злоупотреблению полномочиями это смотрится как минимум некрасиво. А еще, уважаемая… меня почему-то преследует ощущение, что вы тянете время. Вопрос, почему?
По тому, как на миг дрогнула бабушка Гаррини, рыжий парфюмер понял, что попал в точку, и напрягся еще больше.
Он не обольщался по поводу леди Шаррини. Это старая, опытная и очень верткая интриганка. И будет хорошо, если Иней выйдет из этой схватки хотя бы при своем (то есть с Лалидари).
Вдруг по залу пронесся порыв свежего ветра, в котором, невыносимо сверкая, парили золотые искры. Облетев по кругу присутствующих, искры замерли, и спустя миг напротив Инейрана соткалась полупрозрачная женская фигура. Лица было не разглядеть, но это и не требовалось. Сила богов была настолько своеобразна, что ее различали безошибочно, а потому все до единого присутствующие наги низко поклонились:
— Богиня Земляна.
— Здравствуйте, дети мои, — мягко прошелестел по залу голос потусторонней сущности. Потом она развернулась ко все еще согнутому в поклоне Инею и распалась на искры, чтобы вновь стать цельной около рыжеволосого. — Инейран Дальварис… встань.
— Как прикажет великая леди, — проговорил парфюмер и выпрямился, рискнув посмотреть богине в лицо. Разумеется, ничего не увидел, так как искры не стояли на месте, а постоянно дрожали и перетекали, не позволяя уловить черты.
— Я явилась сообщить совету старейшин нагов и тебе как илудару, что Лалидари больше не попадает под действие Закона.
— Вы лично пришли только за этим? — позволил себе усомниться Дальварис.
— Эта девочка теперь — одна из моих слуг, — спокойно ответила Земляна.
— То есть проблема энергетического баланса отпала, — правильно все понял Иней.
— Верно, — почти пропела божественная сущность и закончила за мужчину: — А свои права в физическом плане вы уже осуществили, притом, как подтвердила «звезда», в нужном для вашего славного народа виде. Потому я считаю, что конфликт на этом исчерпан.
Сразу после этого аватара опять распалась, и искорки пропали, не долетев до пола.
— Надеюсь, на этом все? — издевательски-вежливо проговорила Шаррини. — Больше у вас нет претензий?
— Нет, — с некоторым усилием проговорил парфюмер, стараясь не допустить отражения истинных эмоций на лице или в голосе.
— Вот и чудесно, — почти что светилась от самодовольства старая нага. — На всякий случай хотела бы дать вам небольшой совет.
— Не нуждаюсь, — резко бросил Иней и, порывисто развернувшись, направился к дверям.
— И все же, — настиг его настойчивый голос. — Надеюсь, вы поняли, что больше не имеете никаких прав на Лалидари. Искать встреч с ней вам тоже крайне не рекомендуется: это будет сочтено преследованием, а такое уголовно наказуемо.
Ответом был лишь грохот захлопнувшейся двери. Он все понял. Но не принял. Этот раунд закончился ничьей. Инейрана не смогли прижать и загнать в угол из-за неправильного выполнения ритуала, но и рыжий парфюмер не получил того, что так страстно желал. Более того, ему не советовали даже дергаться в ту сторону.
Разумеется, Иней не собирался послушно выполнить требование Шаррини. Оставалось только придумать, как обойти запрет.
