Глава 5
Хельга
На кухню Клотильда вошла походкой королевы. Платье, которое она надевала, надеясь впечатлить лорда, девушка сменила на более скромное, но, как и все ее наряды, дорогое и красивое. Вместо туфель на каблуке обула удобные домашние с мягкой подошвой, а волосы затянула в тугой узел на затылке, чтобы не мешали. После того, как ее вчерашняя попытка захомутать черноглазого красавчика, поймав его на удочку ответственности, с треском провалилась, Тиль поняла, что такая стратегия со снежными лордами не пройдет. И вернулась к первоначальному плану: влюбить в себя Гидеона и, играя на его чувствах, убедить мужчину сделать ее не помощницей кухарки, а хозяйкой замка Рид.
Именно поэтому, пообщавшись ночью с соседкой Кони, которая заваривала ей успокаивающий чай, блондинка решила первую половину следующего дня посвятить общению с лордом, а не с кастрюлями на кухне, раз уж ей сама миледи позволила приступать к обязанностям, только когда блондинка будет готова. И, на удачу Клотильды, Гидеон, вернувшийся с тренировки, велел нагреть воду в банном зале, где и застрял на несколько часов. Перехватить парня, обычно относившего ему полотенце и сменную одежду, красотке Тиль труда не составило. Но, вопреки ее ожиданиям, страж отреагировал на визит прекрасной леди в свою купальню вовсе не так, как ей представлялось. Жаль! Однако проигранное сражение не означало поражение в войне, так что сдаваться леди Андервуд не собиралась.
— Явилась-таки? — бросив на леди неодобрительный взгляд, проворчала Марта.
— Явилась, — спокойно ответила блондинка, подходя к своей временной начальнице. — Что нужно делать? — спросила, закатывая рукава и оглядывая просторное помещение, полное аппетитных ароматов. Трое поварят, занятых обработкой полуфабрикатов, с интересом покосились на нее, не стала исключением и кухарка.
— Неужто решила оставить охоту за мужем и научиться готовить? — насмешливо поинтересовалась она, разглядывая помощницу, которая со дня поступления на работу еще не сделала ничего полезного.
— Охота, — Тиль выдавила из себя улыбку, взглянув на собеседницу, — процесс долгий. Потому что замуж за кого попало я, леди Андервуд, выходить не стану. И не надо на меня так презрительно смотреть, Марта. Я говорю это не для того, чтобы подчеркнуть разницу между мной и остальными слугами. В этом замке мы все просто наемные работники. Не думайте, что я этого не понимаю.
Брови кухарки поползли на лоб от таких речей, но перебивать разговорившуюся помощницу она не стала. Клотильда же, ободренная отсутствием язвительных замечаний, продолжила:
— Просто у каждой из нас своя цель в жизни. Моя — удачно выйти замуж за достойного мужчину.
— Да у большинства молодых девчонок такая цель, — хохотнула Марта, подняв крышку с кастрюли и начав помешивать кипящий суп.
— Возможно, — не стала спорить блондинка, надевая снятый с крючка фартук. — Но планка у всех разная. Мне нужен лорд, а кого-то вполне устроит и конюх.
— Ишь ты какая… — начала было возмущаться женщина, но девушка перебила:
— Вы не поняли, Марта! Дело не в том, что мне так хочется. На самом деле я, в отличие от большинства обычных девчонок, обречена на брак по расчету, а не на историю красивой любви. Но как наследнице древнего рода, мне придется выбирать мужа из соответствующих кругов. Именно для этого меня растили и учили. И не сомневайтесь, жизнь благородной леди только кажется сладкой. Пусть такие, как я, не ухаживают за скотом, не наводят порядок в доме и не готовят еду на кухне, зато нас изо дня в день мучают уроками танцев, повторением правил этикета, оттачиванием манер и основами поведения в высшем обществе, где за вежливыми улыбками и милыми «фасадами» скрываются такие «акулы», что вам тут и не снилось.
— Хочешь, чтобы я тебе посочувствовала? — Тонкие губы кухарки изогнулись в ироничной улыбке.
— Хочу, чтобы вы поняли меня и приняли такой, какая есть! — с жаром воскликнула блондинка. — И не пытались превратить мою жизнь в кошмар только потому, что я рассматриваю лордов поднебесья не только как хозяев или любовников, а как потенциальных мужей.
— Еще бы они тебя так рассматривали, — не удержалась от подколки Марта.
— Я красивая, — самонадеянно ответила Клотильда, — умная, хорошо воспитанная леди. И, надеюсь, с вашей помощью научусь еще и вкусно готовить.
— А это-то тебе зачем? Ты же у нас больше по танцам и светским пикировкам мастер, — продолжила иронизировать кухарка.
— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — процитировала народную мудрость девушка. — Так что это умение мне в жизни точно не повредит. А вам, полагаю, не повредит толковая помощница, которая больше не станет путать сахар с солью и огрызаться в попытке защититься от вашего гнева.
— Это что сейчас было? — немного удивленно уточнила женщина. — Вариант извинений от благородной леди?
— Можно и так сказать, — улыбнулась блондинка и, разведя в сторону руки, сказала: — Так что мне делать, Марта?
— Хм… Начни с салата тогда, что ли. Филипп тебе покажет, что и как шинковать. Иди за тот стол. — Она кивнула на место, расположенное рядом с тем, за которым работал уже знакомый девушке поваренок.
— Спасибо, — поблагодарила кухарку Тиль, — за понимание, — добавила она тише, но женщина все равно услышала и, спрятав улыбку, подумала, может, Гидеон и прав — надо дать девчонке шанс, несмотря на вчерашний инцидент.
Возле поместья Андервуд…
Дигрэ, одетый в длинный черно-синий плащ с глубоким капюшоном на манер странствующего мага, стоял, опираясь на деревянный посох, возле высокой кованой ограды и задумчиво смотрел на двухэтажный особняк, увенчанный многогранной кровлей. Стены, сложенные из грубо отесанных булыжников, выдавали возраст здания сколами, трещинками и местами выветрившимся раствором, а разномастные заплатки, превратившие черепичные скаты в пестрое лоскутное одеяло, — отсутствие у семейства средств или желания поддерживать родовое гнездо в надлежащем состоянии. О том же говорили и облупившиеся рамы, и покосившийся проржавевший флюгер.
От ворот к полукруглым ступеням входа вела посыпанная мелким гравием дорожка, по обе стороны ее цвел вишневый сад, сладкий аромат которого пьянил, настраивая гостя на романтический лад. Узнать, где находится поместье лорда Андервуда, бродячему колдуну, коим частенько притворялся Кайлин, когда не хотел открывать свою личность перед горожанами, оказалось несложно. Несколько правильных вопросов и звон монет, как обычно, сотворили чудо. И, побродив немного по улицам Снежного Дола, просто чтобы потянуть время, мужчина поймал экипаж, который доставил его к воротам дома Андервудов. Но кареты Рида, которую он ожидал тут увидеть, рядом не было.
— Ты уверен, что Гидеон повез девчонку к ней домой? — продолжая разглядывать здание с прилегающим к нему двориком, уточнил снежный лорд у своего верного спутника, облетевшего округу и мягко опустившегося на широкое плечо мужчины.
— Подслушать их я не мог. Сам понимаешь, Рид — не твоя сумасбродная сестра, меня бы с сугробом точно не спутал. Да и какие сугробы в воздухе! Но карета его точно направлялась в эту сторону, — курлыкнул белокрылый дух, чуть наклонив набок голову. — Может, завез нашу девочку поесть в местную харчевню? Ну, чтобы она от пережитого испуга отошла, успокоилась, а потом уж и к родителям на порог можно. Рид — малый толковый, бледную и дерганую девицу родне бы не показал, чтобы не плодить новые слухи о том, как мы мучаем своих слуг.
— А мы разве мучаем? — озадаченно переспросил Дигрэ.
— Ну, некоторые, к примеру, бедных экономок в погребах запирают, — деловито разглядывая свой острый коготь, отозвался Ариго, за что был скинут с облюбованного плеча без предупреждения. — Эй! Я пошутил, — воскликнул он на своем птичьем языке, но ментальная связь, установленная между этой парочкой, позволяла им не только обмениваться мыслями, но и понимать речь друг друга.
— Не заговаривай мне зубы, приятель, — процедил Кайл, продолжая скользить взглядом по уютному дворику и саду, в котором копался пожилой садовник, к нему вскоре подошла женщина в сером переднике и начала что-то втолковывать, активно при этом жестикулируя. Затем на крыльцо вышла еще одна служанка и, позвав первую, вернулась вместе с ней в дом. На слуг, как понял гость, у Андервудов денег хватало, что несколько не вязалось с поведением и гардеробом Гертруды, который больше подошел бы разорившейся аристократке, сидящей по уши в долгах и таскающей мамины обноски, нежели дочери пусть не самого богатого, но и не нищего дворянина.
«Даже не пытался! — мысленно ответил пернатый, усевшись на этот раз на каменный столб возле ворот. — Просто рассуждаю, куда Гидеон мог деть твою экономку. И, заметь, вариант, что он уединился с ней в гостиничном номере, я даже не рассматриваю, щадя твои чувства», — ехидно добавил дух, явно желая поддеть друга.
— Да что он там с ней делать бы стал? — насмешливо фыркнул мужчина. — Чаем поить и сказки рассказывать? Хотя рассказчик из него столь же никудышный, как и любовник.
— Откуда такие сведения? — заинтересованно прокурлыкал Ариго.
— Про рассказчика или про любовника?
— В целом.
— Ну, что Рид не особо болтлив, — это факт общеизвестный. Он расслабляется только с друзьями, а Герта ему никто. А что он соблазнять девок не умеет…
— Так соблазнять же, а не… ну ты понял.
— Ну, прости, неправильно выразился, — ухмыльнулся собеседник. — Соблазнитель из него аховый, а не любовник. Хотя одно другое не исключает, но я верю в друга, — продолжая весело улыбаться, заявил он. — Одно смущает: у него целый дом хорошеньких служанок, которые не прочь с ним разделить ложе, а он строит из себя неприступного. Вроде ж молодой мужик, что ему… а, впрочем, ладно, мне больше девичьих ласк достанется! — в голос рассмеялся Дигрэ, наблюдая за тем, как из дома выходит девочка лет семи-восьми. Худенькая, невысокая, но в добротном темном платьице с белыми кружевами. — Это и есть та самая больная сестра, из-за которой Гертруда заключила контракт с миледи? — моментально забыв о друге, которому они только что перемывали кости, спросил лорд.
«Вероятно, — тоже повернувшись в сторону поместья, ответил Ариго, а потом, немного помолчав, добавил: — Хорошенькая, как лучик Алина, и волосы золотом отливают. Куколка!»
Кайлин ничего не ответил, жадно разглядывая главную слабость своей несговорчивой экономки. А может, оно и к лучшему, что Гертруда где-то задержалась с Гидеоном? В таверне, трактире… да хоть в лечебницу пусть он ее завез! Зато, пока нет этих двоих в поле зрения, есть отличная возможность поближе познакомиться с так называемой больной. Только как бы ее выманить за ворота?
«Мне не нравится твой настрой», — насторожился дух.
«Отстань!» — так же мысленно отмахнулся снежный лорд, в голове которого уже зрел хитрый план.
О маленьких детях Дигрэ знал не понаслышке. Снежане, когда родители погибли в ледяных чертогах, было примерно столько же, сколько сейчас малышке Андервуд. В том, что это она, лорд больше не сомневался. И дело вовсе не в одежде девочки и ее аккуратно уложенной прическе. Просто маленькая леди дивным образом походила на обеих старших сестер. У нее был потрясающий цвет волос, как у Кло, но пряди завивались тугими локонами, как у Герты. Да и в бледном личике можно было найти черты обеих девушек. Или Кайлину просто так казалось?
Девочка была слишком далеко, чтобы рассмотреть ее лучше. И недолго думая мужчина поднял с обочины невзрачный камень и начал накладывать на него иллюзию, как делал, будучи шестнадцатилетним подростком, пытаясь развеселить свою маленькую сестру. Спустя пять минут в руках его лежал не кусочек горной породы, а пушистый белый котенок с чуть раскосыми синими глазками и розовым носиком.
— Все девочки любят котят! — довольный результатом, заявил мужчина. Ариго же с высоты своего насеста курлыкнул что-то непереводимое.
Волшебный зверек умел вертеть остроухой головой, моргать, бить длинным хвостом по полу и переминать лапками, а еще он то садился, то ложился, то снова вставал, выгибая мохнатую спинку, а потом вновь повторял заложенные в иллюзию действия одно за другим. Сделав вид, что гладит пушистика, Дигрэ поднес его к воротам, постоял, дожидаясь, пока девочка обратит внимание на незнакомого мага с котенком в руках, после чего приветливо махнул ей рукой и демонстративно положил свое творение на дорожку возле ворот. Поманив птицу, послушно вернувшуюся на его плечо, мужчина начал потихоньку отходить. Ариго же, получив мысленный приказ, следил за «котом» и, когда маленькая леди выскользнула за ворота, чтобы подобрать подарок, сообщил об этом Кайлу. Лорд обернулся медленно, чтобы не спугнуть ребенка, и мягким голосом произнес:
— Его зовут Снежок. Правда, милый?
Однако девочка, завороженно смотревшая на синеглазое чудо, невозмутимо точившее коготки о каменное покрытие, словно не услышала его слов.
— Эй, мелкая? — снова позвал маг, пытаясь привлечь ее внимание, — реакции не последовало. — Маленькая леди, вы меня игнорируете? — чуть нахмурившись, поинтересовался он и, подойдя ближе, щелкнул пальцами возле ее лица. Ветер качнул полы мужского плаща, и, словно увидев что-то страшное, девочка отшатнулась, вскинула голову и уставилась на незнакомца. Настороженно, испуганно и как-то… затравленно, что ли. — Спокойно, маленькая, — выставив вперед раскрытые ладони, будто желая показать, что руки его пусты и плохого он не замышляет, проговорил Кайлин. — Я ничего тебе не сделаю. Просто хотел спросить, тут ли живет леди Андервуд…
— Тут! И дальше что? — раздалось со двора. Громкий голос, высокий, нервный. Женщина, едва ли не бегом приближавшаяся к ним, выглядела взволнованной и решительно настроенной, а еще она очень напоминала Клотильду, которой добавили лишних лет двадцать. Уже немолода, но по-прежнему красива. — Если тебе, ведьмак, нужна леди Андервуд, мог бы спросить у садовника, а не заманивать глухонемого ребенка всякой блохастой живностью! — выпалила хозяйка поместья, добравшись, наконец, до ворот.
— Глухонемая, — эхом повторил Дигрэ, переведя взгляд с матери на дочь, которая по-прежнему с опаской смотрела на него. Вот же болван! Надо было расспросить о болезни малышки еще в трактире, где он оставил лошадей, глядишь, не чувствовал бы себя таким дураком.
— Ходят тут всякие, морочат голову маленьким детям, а потом их хладные тела находят замученными в лесу! — донеслось до слуха лорда то, от чего он малость опешил. Женщина же продолжала: — Один конфетку предложит, другой куклу, а ты — ишь какой умный — кошака притащил?! Ирод проклятый, душегуб, чудовище во плоти, насиль…
— Ну, хватит! — взорвался снежный лорд, которого в чем только беспочвенно не обвиняли по жизни, но в растлении и издевательстве над детьми — это уже слишком.
— Что хватит, что? — вопила леди, словно продавщица на рынке. — Правда глаза колет? — взвыла она угрожающе и принялась наступать на мужчину. — Так и знала, что ты охотник за маленькими хорошенькими девочками, которые не могут дать еда… Ваша светлость? — оборвав гневную речь на полуслове, сдавленно выдохнула блондинка и, густо покраснев, присела в глубоком реверансе, когда отчаявшийся вставить хоть слово Кайл снял капюшон, скрывавший его серебристо-белые волосы, — отличительную черту всех снежных стражей. — Прошу прощения, приняла вас не за того. Вы что-то хотели, лорд? — сладким голосом поинтересовалась старшая леди Андервуд.
— Даже так? — отчего-то неприятно удивился ее благосклонности гость. — Если скажу, что хочу забрать малышку… отдадите? — спросил, вовсе не намереваясь это сделать, просто захотелось посмотреть на реакцию собеседницы. Женщина побледнела, закусила губу, а потом, низко наклонив голову, хрипло уточнила:
— В каком качестве, ваша светлость?
— Это имеет значение? Я заплачу большие деньги.
— Ваша светлость…
— Очень большие, и обеспечу девочке безбедное будущее, — продолжал искушать Дигрэ, потихоньку впадая в холодное бешенство, но внешне при этом оставаясь спокойным. Держать лицо он умел, а вот сдержать гнев при виде матери, раздумывающей над тем, как продать дочь подороже, становилось все сложнее.
— Ну, если будущее обеспечите… — В том, как леди это произнесла, было куда больше кокетства, нежели обреченности, хотя показать она хотела именно ее.
— Пусть немного подрастет, а то маленькая слишком и худенькая, — стараясь не заскрипеть зубами, сказал лорд. — Вы ее плохо кормите, что ли? — все-таки не удержался от язвительности он. Женщина сделала протестующий жест рукой, на что мужчина ответил: — Кормите лучше!
— Да, ваша светлость, — снова присела в реверансе леди Андервуд.
— И одевайте лучше! — добавил Кайл, заметив, что вблизи темное платьице малышки вовсе не такое добротное и дорогое, как казалось издали. Пара аккуратных заплат на подоле были так искусно сделаны, что почти не бросались в глаза. И тем не менее они были!
— Да, ваша светлость, — послушно повторила блондинка, а потом, покусав губы от волнения, осмелилась уточнить: — А когда вы вернетесь за Хельгой?
— Скоро! — рявкнул лорд.
«Решил стать папашкой раньше, чем обзаведешься женой?» — послал ему мысленный вопрос Ариго, внимательно наблюдавший за всем с ограды, на которую взлетел при приближении разъяренной хозяйки дома.
«Помолчи», — потребовал Кайл раздраженно, потому что и сам не знал, что будет делать дальше с глухонемой малышкой, но точно не оставит ее с меркантильной мамашей, которая готова отдать ребенка за деньги незнакомому мужику, даже если он и снежный страж. Девочка же, немного успокоившись в присутствии матери, вновь обратила свой взор на «котенка» и, присев на корточки, потянулась к пушистому комочку, выполняющему стандартный набор действий.
— Нет! — воскликнул маг, дернувшись к ней, но маленькая ладошка уже прошла сквозь иллюзию и наткнулась на камень. Хельга на миг замерла, а потом медленно подняла взгляд на досадливо поморщившегося волшебника. В глазах цвета незабудок, таких же, как у Герты, стояли слезы. Резко встав, малышка бросилась обратно в дом, а Кайл стоял и смотрел ей вслед, ощущая себя монстром, разрушившим детскую мечту. При такой-то матери пушистый котенок вполне мог быть пределом желаний маленького глухонемого ребенка, живущего в своем узком мирке.
Дождавшись, пока девочка скроется за дверями здания, лорд, не удостоив старшую леди Андервуд прощальными словами, развернулся и пошел прочь.
— Ваша светлость? — крикнула обескураженная его поведением блондинка, на что мужчина повторил:
— Скоро! — И она покорно замолкла, вероятно, раздумывая, как бы не продешевить. От мысли, что эта стерва теперь будет одевать и откармливать ребенка на торги, Дигрэ скривился, как от зубной боли.
«И куда мы идем? — спросил Ариго, летевший следом. — А как же Гертруда?»
«Вернется к вечеру в замок. У нее завтра рабочий день».
«Но разве ты не хотел сделать ей сюрприз…»
«Хотел, но передумал!»
«Хм… — Пернатый немного помолчал, прежде чем снова повторить вопрос: — Так куда мы все-таки направляемся?»
«К заклинателям духов».
— И зачем? — курлыкнул от удивления его белокрылый спутник.
— Сюрприз делать, — странно улыбнувшись, ответил Кайл. — Но не Гертруде. Хотя… и ей в каком-то смысле тоже.
В академгородке…
Время текло, карета летела, а я, отчаянно стараясь быть истинной леди, которая легко справляется с неловкостью, с грустью понимала, что опыта в этом деле у меня, увы, маловато. Сжалившись надо мной, Гидеон предложил применить сонные чары, как сделал это на обрыве, чтобы я могла отдохнуть во время пути. Правда, обосновал это тем, что мне наверняка не удалось как следует выспаться, так что лишний час или два крепкого сна не повредят, за что я ему была особенно благодарна.
То, что мужчина воспользуется моим положением и как-то меня обидит, даже в голову не приходило. Ночной опыт говорил сам за себя, так что Рида я не опасалась. И так как после соседнего со Снежным Долом города, кроме великолепных, но уже привычных пейзажей, ничего вокруг не было, согласилась на его предложение. Спала-то сегодня действительно мало, но без помощи мага уснуть вряд ли смогла бы, ибо переизбыток впечатлений и нервное напряжение мешали расслабиться.
Лорд разбудил меня, когда мы уже были на территории академии и, предложив подождать его в уютном кафе, из которого открывался чудесный вид на все семь корпусов, отправился разыскивать демонолога, ради которого, собственно, мы сюда и приехали. Конечно, мне хотелось посмотреть на одно из самых популярных учебных заведений Снежных земель изнутри, но навязываться лорду я не стала. Да и умыться после пары часов сна требовалось, а потом можно было и морса выпить с аппетитным пирожным, которое заказал мне мой спутник, чтобы было приятнее коротать время, дожидаясь его возвращения.
И теперь я сидела за столиком в кафе под открытым небом и, потягивая ягодный морс, любовалась окрестностями. Семь корпусов учебного заведения ютились у подножия холма, словно грибы возле пенька. Разные по высоте башни имели черепичные шатры крыш, окрашенные во все цвета радуги и на фоне серого камня стен казавшиеся еще ярче, чем были на самом деле. Окна зданий тоже были разные — от шестигранных эркеров на верхнем этаже центральной башни до узеньких трапециевидных бойниц на синем корпусе. Ставен нигде не наблюдалось, зато с многих подоконников свешивались разномастные флаги и расшитые рунами белые полотнища. Пешеходные дорожки переплетались, образуя небольшие пятачки со скамейками для отдыха, а на причудливой формы клумбах пестрели сочными красками весенние цветы.
Над просторной столовой, к которой примыкало летнее кафе, тоже развевался флаг, пусть и отличный от остальных. После зимы в Ледяном городе и привычного с детства Снежного Дола академгородок казался мне чем-то новым и необычным и потому безумно интересным. С особенным любопытством я наблюдала за молодыми ребятами в разноцветных мантиях, говоривших о принадлежности адептов к тому или иному факультету. Занятия еще не закончились, поэтому вокруг было немноголюдно, но мне и этого хватало, чтобы погрузиться в созерцание и свои несбыточные грезы. Ведь если бы мой дар оказался востребованным, я тоже могла бы учиться здесь: посещать лекции, практические занятия, ходить с друзьями в столовую и, сдвинув столы, как та веселая компания возле стены, обсуждать прошедший день, делать домашнюю работу или просто веселиться, как хохочущие девчонки в синих балахонах, выходящие из дверей столовой. Эх, мечты, мечты…
На самом деле в стенах академии я могла претендовать разве что на профессию зельевара, так как слышала растения. Ну или на роль дрессировщика разной диковинной живности, которую выводят в своих лабораториях маги. Хотя, скорее уж, на роль переводчика, потому что заставлять животное что-то делать в угоду его создателям — это не по мне. Других магических способностей у меня не имелось, а отдельного курса, где бы учились подобные мне ребята, — не было в программе учебных заведений. Зато желающих стать травниками с дипломом хватало, поэтому шансов поступить на бесплатное обучение я не видела, а на платное мачеха бы не пустила. Впрочем, она бы на любое не пустила, так как ее полностью устраивало, что я занимаюсь домом и Хельгой.
Мысль о скорой встрече с сестренкой приятно согрела душу. Вроде я только вчера с ней распрощалась, а казалось, что прошла целая вечность. Столько всего успело произойти за несчастные пару дней. А сколько случится за обусловленные контрактом три месяца? Представить страшно! Жизнь моя, серая и обычная, внезапно раскрасилась яркими оттенками приключений, расцвела новыми, ранее неведомыми эмоциями и пропиталась волшебным ароматом предвкушения. То, что скучно мне в ближайшее время не будет, я знала наверняка.
Одна подготовка к балу чего стоит! Что там будет, а главное, кто? Может, я, как Золушка из детской сказки, встречу своего принца? Хотя нет, конечно же нет! Какой может быть принц, когда мне надо думать о делах. Но как минимум развлечься и вдоволь повеселиться на этом волшебном мероприятии (потому что другой праздник в Ледяном городе просто нереален) я точно смогу. Ах, как же интересно и волнующе все! Жаль, что Хель нельзя забрать с собой в горы, показать «хрустальные» замки, сводить на горку (без скайтовира!) и взять на бал, если Снежка действительно раздобудет мне приглашение. Малышке бы там точно понравилось. Хотя… детей на такие вечера вряд ли пускают.
Доедая хрустящую корзиночку с белковым кремом, я предавалась своим мечтам, не замечая ничего вокруг, и поэтому не сразу поняла, что происходит неладное. Да и что может быть странного в невысокой щупленькой девчушке, выскочившей из дверей корпуса с зеленой черепицей? Разве что ее перепуганный вид, отчаянно брыкающаяся книжка, зажатая в узких ладошках, и фиолетовые разводы на изумрудной мантии. Перепрыгивая через ступени, адептка бросилась наутек, а следом за ней из здания выбежали два парня в такого же цвета балахонах и, испуганно оглянувшись на захлопнувшиеся створки, тоже кинулись прочь.
— У травников опять чепэ на практике? — спросил кто-то за моей спиной, но я не обернулась, удивленно глядя на крыльцо, на которое выкатилось… что-то странное. Во-первых, оно было зеленое, будто свежая листва, во-вторых, ломаное, словно из длинного стебля кто-то пытался вылепить некое подобие шара, в-третьих, у него была длинная зубастая пасть, издали похожая на бутон крупного цветка.
— А-а-а, бикаслус! — воскликнула девчонка из компании, что сидела за одним из столиков, после чего последовал звук слаженно отодвигающихся стульев и топот множества ног. Растерянно обернувшись, я увидела опустевшее летнее кафе, стену столовой и окна, за которыми стояли ребята и отчаянно жестикулировали… мне?
— Беги, дура, чего расселась?! — донеслось со стороны пешеходной дорожки, по которой неслась адептка с книжкой. Снова повернув голову, я увидела, как ненормально активный фолиант цапнул ее за руку, и, прошипев какие-то ругательства, девчонка выронила свою кусачую ношу. Пролетев по инерции еще несколько шагов, обладательница изумрудной формы с лиловыми пятнами остановилась, обернулась, но, обнаружив подкатившегося к книге бикаслуса, снова дала деру. А зеленое не пойми что, подхватив крючковатыми веточками строптивый томик, радостно покатилось дальше. То есть аккурат на меня, так как стол, за которым я сидела, стоял как раз напротив входа в кафе.
— Да беги же ты-ы-ы! — кричал кто-то, но я не шевелилась, глядя широко распахнутыми глазами на раскрытую пасть зеленого монстра, которая громко щелкнула возле самого моего носа, когда разогнувшееся создание запрыгнуло на меня, обхватив острыми ветками все, до чего дотянулось.
— 3-здравствуй, — заикаясь, поприветствовала я бикаслуса.
— Сла-слу-с-с-сла-с, — прошипела в ответ зубастая пасть, дыхнув на меня сильным цветочным ароматом, а на груди недовольно завозилась зажатая нашими… хм… телами книга.
Полчаса спустя…
Из корпуса с желтой крышей Гидеон вышел в мрачно-задумчивом настроении. Закравшееся в его голову подозрение подтвердилось словами демонолога, хотя милорд Обри, посвятивший всю свою жизнь изучению обитателей изнанки, судить о них мог только по результатам жизнедеятельности, так как кукловодов, отправлявших в мир Алина монстров, никто никогда не видел. Раньше все были уверены, что эти уродливые чудища, готовые разорвать любого, вставшего у них на пути, — и есть демоны. Но чем сложнее становилось магическое плетение переходов, тем больше сомнений вызывала эта простая версия.
Кто-то руководил агрессивными тварями, направлял их, натравливал на стражей, мешавших установить надежный портал. И этого кого-то за последние века так никто ни разу и не видел. И все же у милорда была своя теория насчет таинственных врагов Триалина, их мира и некоторых особенностей. Например, таких, которые меняют людей. И Рид, рассказавший старику свою историю, лишь утвердил его в этой мысли. Изнанка каким-то непостижимым образом оставила на страже след, вычислить который было не под силу целителям. Что-то темное поселилось в Гидеоне.
Оно вытаскивало на поверхность те эмоции, которые он привык скрывать, нашептывало ему, что он не должен притворяться, прятать свою истинную сущность и пытаться входить в положение окружающих. Что ему необязательно терпеть то, что не нравится, и, напротив, необходимо добиваться желаемого любой ценой, невзирая на мнения окружающих. Эгоизм, раздражительность, властность… не то чтобы этих черт в мужчине совсем уж не было, но раньше они не пытались перебить все остальные.
Первой ласточкой стало бешенство, в которое Рид впал после общения с Клотильдой. Синеглазка пробуждала в нем слишком уж странный коктейль чувств: от восхищения, граничившего с желанием обладать ее телом, до брезгливости, вызванной откровенными попытками шустрой леди поймать его в свои сети. Прежний Гидеон отнесся бы к ее стараниям снисходительно, продолжая выдерживать привычную дистанцию между хозяином и прислугой. Нынешний — готов был разнести в щепки комнату, стремясь выкинуть из головы образ охотницы за богатым мужем. Но, списав свою ненормальную реакцию на усталость и магическое истощение, страж временно забыл о ней, встретив на горном уступе Гертруду.
Вторая вспышка раздражения накрыла его в замке Азара, когда целитель осматривал спящую фею, а Ирма привычно начала ластиться к сослуживцу, предлагая приятно провести ближайшие полчаса в пустой палате. Раньше бы он, возможно, не отказался от дружеского секса, как она это называла, со своей напарницей. Но в этот раз все было иначе. Гидеон ее не просто не хотел — она стала ему неприятна как любовница. И простое, казалось бы, поглаживание пальцев по шее или скольжение влажных губ по щеке вызывало сильное отторжение. Однако обижать женщину, с которой бок о бок работал уже пять лет, лорд не хотел. Так что списал все на плохое самочувствие и порекомендовал Ирме, зная о ее раскованном образе жизни, найти кого-то другого для любовных утех.
Отказывал он ей и раньше, поэтому стражница не придала этому большого значения. А вот Рид, наоборот, серьезно задумался над изменениями, происходящими с ним. Последней каплей, доказавшей, что несколько секунд в темном мире изнанки не прошли бесследно, стало появление синеокой красотки у бассейна, куда обычно заходил только банщик, приносивший хозяину полотенце и необходимые купальные принадлежности. Представ обнаженным перед разряженной по последней моде леди, которая, хоть и пыталась строить из себя «робкую лань», на деле оценивающе рассматривала его из-под кокетливо трепещущих ресниц, лорд окончательно потерял терпение и накричал на девушку, словно она сотворила что-то ужасное. Впрочем, ничего хорошего эта «краса неземная» тоже не сделала. Так что заслужила!
Поймав за хвост последнюю мысль, подтверждающую, что поведение стража абсолютно нормально, именно так он и должен поступать впредь, Рид мысленно взвыл. Он менялся… стремительно и неотвратимо, и чем глубже были эти изменения, тем естественнее они ему казались. Но хуже было другое: былая сдержанность в новом свете его восприятия походила на лицемерие, а привычное спокойствие — на желание закрыться от всех в своей «скорлупе». И самое паршивое, что фея, сладко сопевшая ему в шею, когда он нес девушку на руках в лазарет, умудрилась растревожить чувства настолько, что он постоянно о ней думал. И ее — это нежное, наивное создание — желал куда больше, чем божественно прекрасную Клотильду. Но разве было у него право срывать хрупкий «цветок», когда душа с каждым часом все больше соответствовала лицу?
Ур-р-род! Правильно сказала Снежка, узнав о планах брата на будущее замужество сестры, именно такой он и есть… теперь. И в какое чудовище превратится в ближайшие дни — неизвестно. Азар не помог и уже вряд ли поможет. Милорд Обри лишь теоретик, который способен просчитать варианты демонического воздействия, но понятия не имеет, как обернуть его вспять. Кайлин и миледи… хм, этим лучше пока ничего не говорить. Меньше знают — крепче спят. В конце концов, Гидеон — не мальчик, чтобы поддаваться соблазнам. И как бы тьма ни пыталась поглотить его — перебьется! Одно плохо: Герта, с которой он запретил себе встречаться после ночных приключений, явно расположена к нему, а значит, держать с ней дистанцию будет все сложнее. Особенно если эта девочка-одуванчик снова явится в его сны, наплевав на и без того натянутые нервы мужчины. И убедить себя, что она суженая друга, тогда уже точно не получится.
С такими размышлениями снежный лорд подходил к летнему кафе, огороженному живой изгородью, когда заметил странное столпотворение возле столика, за которым он оставил свою фею. Мысли, занимавшие мужчину, моментально вылетели из головы, а ноги сами перешли на бег под аккомпанемент сорвавшегося на бешеный стук сердца. Во что еще умудрилось влипнуть это чудо голубоглазое, пока его не было?!
Картина, открывшаяся мужчине, пробившемуся сквозь собравшийся в кафе народ, не оставила его равнодушным. Гертруда сидела на стуле, держа на руках, точно малого ребенка, угловатое растение с длинными веточками-лапками, толстым стеблем-туловищем, корнями-ножками и большим зубастым бутоном вместо головы. Это зеленое чудовище, обнимающее ее за шею, девушка покачивала, водила пальчиками по вздыбленным белым лепесткам, словно хотела пригладить бикаслусу челку, и, слушая шипение «цветочка», приговаривала:
— Обижают тебя, да? И удобрения нелюбимые дают? Вот же жадины какие!
— Да мы же как лучше… — пытались возмутиться парень с субтильной девицей, стоящие рядом, но нянька зеленого проходимца перебила.
— Дайте малышу высказаться! — укоризненно взглянув на парочку, заявила она, и оба тут же примолкли.
На столе рядом с недоеденным пирожным лежала толстая книга в золотисто-коричневом переплете и, пока все были заняты оживленным с помощью магии растением, потихоньку слизывала алой закладкой, как языком, воздушный крем с «корзиночки».
— Что? Листья обрезать хотели? Вот же живодеры! — продолжая слушать жалобы бикаслуса, возмутилась леди Андервуд, а двое адептов в зеленых мантиях густо покраснели. Третий же, стоявший чуть поодаль, сделал вид, что вообще не имеет к этому никакого отношения. Ну а остальные зрители поддержали зеленого страдальца сочувственными вздохами. — И мышей пожалели… мышей?! А мыши-то тебе зачем? — удивилась переводчица. — Ах, с голодухи решил поохотиться…
— На лабораторных, усовершенствованных… говорящих! — воскликнула девчонка в мантии факультета живой природы, сделав страшные глаза. И, ткнув указательным пальцем в растительного монстра, обвинила: — Этот неудачный эксперимент надо уничтожить, пока он не сожрал все остальные. Ай! — пискнула она, резко отдернув руку, которую чуть не цапнул приговоренный к смерти «неудачный эксперимент». — Бикаслус опасен! Вы же видите, он кусается! — завопила адептка, прячась за спину своего напарника.
— Ну а кто его таким сделал-то? — спросила девушка в синей мантии.
— У вас на факультете вечно какие-то неуправляемые чудики получаются, — поддержала ее другая.
— А остальные от них потом страдают, — согласно покачал головой парень в красном.
— А сами-то, сами! — возмутились ребята в зеленой форме. — Чьи огненные элементали подожгли женское общежитие неделю назад?
— А заклинание морозного воздуха испортило душевые, — добавил третий адепт с факультета живой природы.
— А…
— Хватит! — оборвала набирающую обороты перепалку Герта. — Свои разногласия можете обсудить и потом. А сейчас я хочу знать: вы планируете убить Ласкара?
— Кого? — хором переспросила толпа.
— Цветочек этот, — она снова погладила жалобщика по бутону, за что тот ее лизнул в щеку тонким длинным языком, которым, как и зубами, видимо, обзавелся в процессе магического эксперимента. — Ласковый малыш бикаслус. Сказал, что его так зовут, — пояснила фея.
— Неудачный материал принято отправлять в утиль, — вместо хлопающих глазами адептов ответил пожилой профессор, присоединившийся к зрителям.
— Несмотря на то, что этот материал — живое разумное существо, которое боится умирать? — холодно уточнила Гертруда.
— Увы, — развел руками мужчина и тут же сменил тему, спросив: — Я так понял, у вас, леди, дар слышать и понимать растения?
— Да. И они меня тоже понимают, — ответила расстроившаяся девушка, крепче обняв свою бедную ношу. Цветок положил белый бутон ей на плечо и что-то обреченно прошипел. После чего девушка загрустила еще больше.
— Мое имя Грэгори Лист, я завкафедрой растительной магии. Нет желания пойти лаборантом к нам на факультет? Или, может, учиться хотите? Адепты с таким даром нам бы пригодились.
— Спасибо. Но вряд ли получится, — ответила фея, а потом, чуть не плача, попросила: — Отдайте мне Ласкара, а? Вы же все равно его убить собираетесь, а я…
— Сожалею, леди. Но рабочий материал запрещено выносить за пределы академгородка, — убил все ее надежды профессор, и, глядя, как поникли плечи его доброй и нежной феи, Гидеон решил, что пора вмешаться.
— Из любых правил есть исключения, — сказал снежный лорд, подходя к девушке, и, встретив ее полный надежды взгляд, невольно сглотнул. То, что этот чертов «кактус» он увезет с собой, даже если придется забирать его с боем, мужчина понимал, но ссориться с ученой братией не хотелось, поэтому он попробовал уладить вопрос по-хорошему: — Я могу заплатить за бикаслуса, а вы — записать, что продали не полуфабрикат, а результат удачного эксперимента частному лицу. Как вам такой вариант? — спросил он, глядя в упор на Листа.
— Боюсь, не получится, — фальшиво опечалился тот. — Но если юная леди решит остаться на факультете, мы бы могли сделать ее опекуном этого… этой Лас-с-ски, если, конечно, девушка готова нести ответственность за поступки подопечного.
— Но я не могу! — воскликнула Гертруда. — У меня контракт с миледи, — добавила она едва слышно и вся будто поникла.
— А после его истечения? — не сдавался хитрый профессор.
— После она и подумает над вашим предложением, — замораживая голосом и без того притихшую толпу, проговорил снежный лорд. — А сейчас мы вместе с бикаслусом пойдем к ректору обсуждать исключения из правил.
— Не стоит, — нехотя проворчал мужчина в изумрудной мантии, расшитой золотой нитью. — Я сам оформлю бумаги. Но вы, леди?..
— Андервуд, — тихо представилась фея, боясь спугнуть удачу. — Гертруда Андервуд.
— Так вот, Гертруда, — сказал Грэгори, — если вдруг надумаете, двери нашего учебного заведения всегда открыты для вас. Все, что требуется, — это найти меня. И если по каким-то причинам не пройдете отбор при поступлении, я устрою вас лаборантом на нашу кафедру.
— Спасибо. — Улыбка, расцветающая на лице девушки, отозвалась странной ревностью в душе Рида, потому что предназначена была этому молодящемуся щеголю в расшитом балахоне, а не ему. Но подавить неприятное чувство мужчина смог довольно быстро.
— Так мы забираем цветок? — уточнил он у Листа, который ему не нравился все больше.
— Да. Идемте, — качнул головой профессор. — Я заполню документы, а вы оставите мне расписку, что всю ответственность за выкупленный образец отныне будете нести сами.
— Хорошо, — согласился лорд, шагнув вслед за развернувшимся к выходу из летнего кафе мужчиной, как вдруг Герта воскликнула:
— Стойте! А… а как же Кэрри?
— Кто?! — в один голос спросили оба мужчины, а зрители начали непонимающе переглядываться.
— Книга, — пояснила девушка, погладив кожаный переплет. — Ее тут тоже обижали, и она…
— Книга заклинаний не продается! — отрезал господин Лист, схватив со стола сладкоежку, за что тут же был покусан, а книга, получив свободу, запрыгнула на колени к фее, потеснив своего зеленого друга. — Кто посмел применить к фолианту чары оживления?! — взвыл профессор, метнув гневный взгляд на своих адептов. Два парня и девушка дружно опустили глаза и замерли со скорбными лицами. — Вы?!
— Бикаслус, — шепотом ответила девчонка, начиная ковырять ноготком налипшие на мантию пятна. — Он и уничтожающее интеллект зелье пролил… на меня.
— Оно и видно, — съязвил мужчина.
— Чары, что попали на книгу, неправильные и потому необратимые… вроде как, — еще тише добавил юноша.
— И… — хотел что-то сказать третий провинившийся, но наставник перебил:
— Через полчаса зайдете ко мне в кабинет! Озвучу наказание, — зловеще пообещал он, и троица покорно кивнула.
Что случилось с ними потом, Гидеон так и не узнал, потому что спустя полчаса он уже летел в карете, сидя на удобной скамье рядом с совершенно счастливой феей, в то время как напротив разместились ее новые питомцы, с аппетитом поглощавшие коробку сладких пирожных, которые лорд купил для своей спутницы. Что ж… лишь бы Герта была довольна.
В Снежном Доле…
В Снежном Доле буйствовала весна. И под цветущей нежно-розовыми бутонами вишней, возле которой остановилась карета лорда, это особенно хорошо ощущалось. Пьянящий аромат, восхитительный… Вечерами, закончив работу, я иногда сидела в саду, любовалась звездным небом, силуэтами величественных замков на вершинах гор и мечтала о новой жизни, которая будет у меня, когда Хельга немного подрастет и перестанет так сильно нуждаться в опеке. Сейчас же мои мечты были куда прозаичнее. Все, чего мне хотелось, — это избежать встречи Гидеона с мачехой и пьяницей-отцом.
Но достойная причина, способная убедить его не заходить в дом, почему-то не придумывалась, а открыть правду мужчине, который был столь добр ко мне, оказалось выше моих сил. То, что мачеха, увидев меня, начнет привычно отдавать распоряжения, я не сомневалась. Ведь для нее я служанка. Но для него-то леди! И как изменится его отношение после того, как он узнает о моей жизни в поместье, — неизвестно. Да и папа, если окажется дома, вряд ли произведет на лорда хорошее впечатление своей оплывшей физиономией и запахом перегара. Но говорить обо всем этом я не желала так же сильно, как и показывать свой дом с его обитателями Риду.
Только что тогда ему сказать, чтобы он не подумал лишнего? Вдруг лорд сочтет меня негостеприимной и, что хуже, неблагодарной? Ведь он до самого вечера возился со мной, как с маленькой, заплатил явно большие деньги за Ласкара с Кэрри, которых отдал мне, даже не потребовав ничего взамен, разве что попросил быть с ними осторожней и, если что, сообщить ему о проступках моих новых питомцев. А им, зная, что они прекрасно понимают человеческую речь, что-то шепнул, отчего оба образца, счастливо избежавшие уничтожения, притихли и даже пирожные не стали доедать, предложив оставшиеся три «корзиночки» мне. Одну я съела по дороге, а две так и лежали в коробке, дожидаясь своей участи.
И вот теперь мы вчетвером сидели в карете рядом с кованой оградой, за которой раскинулся цветущий сад, и… молчали. Я теребила в руках свой несчастный подол и нервно покусывала губы, а Рид, скрестив на груди руки, задумчиво смотрел на меня. Бикаслус же с Кэрри все так же изображали прилежных пассажиров и даже не шевелились, увлеченные этой ролью.
— Знаешь, фея, — первым нарушил затянувшуюся паузу мужчина, — такое чувство, что ты что-то хочешь мне сказать.
Действительно! У меня это на лице небось крупными буквами написано… еще бы решить, что именно говорить?
— Ваша светлость, — начала я, по-прежнему не определившись с байкой для лорда, которая должна помешать его знакомству с моей родней, — а… вы, наверное, проголодались? Вечер же уже! — выпалила я на одном дыхании.
— Во-первых, мы с тобой, помнится, переходили на «ты». — Уголки его губ чуть поднялись, запечатлев легкую улыбку. — А во-вторых… это можно рассматривать как приглашение на ужин, леди? — спросил он, а я окончательно расстроилась. Как после такого убедить его не заходить в дом? Если скажу «нет» — получится, что я не желаю разделить с ним трапезу. А если «да», то он больше никогда не посмотрит на меня как на ровню, узнав, что я прислуживаю не только стражам поднебесья, что не считается в снежных землях зазорным, а и собственной мачехе. — А знаешь, фея, — немного помолчав, продолжил Гидеон, все так же внимательно разглядывая меня, — я действительно голоден, но, думаю, не стоит беспокоить неожиданным визитом твоих родных. В паре кварталов от вашего поместья есть отличная таверна. Закажу пока ужин, а ты, как пообщаешься с близкими и соберешь вещи, приходи в «Пир у Пита». Я буду там тебя ждать, для Кэрри же с Ласкаром мы захватим еды навынос, чтобы они не привлекали излишнее внимание в людном месте.
Как я не кинулась ему на шею в порыве чувств — не знаю. Сказала пять раз «спасибо», затем наказала питомцам хорошо себя вести в наше отсутствие, а лучше и дальше прикидываться просто книгой и большим цветком, чтобы люди не оборачивались на странных пассажиров открытой кареты. После чего еще раз поблагодарила Рида и, спрыгнув на мощеный тротуар, побежала к воротам родного дома, расположенным за углом.
Ингрид, с которой мы столкнулись во дворе, моему появлению, конечно, удивилась, но не так чтобы очень.
— Думала, ты дольше продержишься, а снежные тебя на второй день выгнали, — проворчала она, окинув цепким взглядом куртку леди Дигрэ, накинутую на мои плечи. — Щедрые они, раз на подарок нерадивой служанке не поскупились.
— Это не подарок, — сказала я, снимая слишком теплую для весенней погоды вещь. — Мне ее просто одолжили, пока я не привезу зимние вещи. За ними я, собственно, и приехала.
— Ах, вот оно что, — понимающе протянула мачеха. — Ну, тогда беги, собирай сумку, негоже заставлять снежных лордов ждать.
Спорить я не стала, так как была целиком и полностью с ней согласна, — не стоит испытывать терпение Гидеона, который, уверена, не начнет ужин без меня. Спросила только, где Хель, и, услышав, что сестренка сегодня рано уснула, пошла к крыльцу.
— Как там Тиль? — крикнула мне вслед Ингрид.
— Нормально вроде, — ответила я. — Но точно не знаю, мы работаем в разных замках.
Влетев в дом, я чуть не столкнулась с незнакомой женщиной в переднике, которая обозвала меня каким-то нехорошим словом и гордо прошествовала к выходу, держа в руках мусорное ведро. На лестнице обнаружилась еще одна девушка с метлой и совком, а в моей комнате у зеркала сидела третья и, что-то вычитывая в лежащей перед ней книге, заплетала косу.
— Вы кто? — спросила с порога я, чувствуя себя совершенно растерянной.
— А вы? — обернулась ко мне незнакомка.
— Гертруда Андервуд, — представилась я, продолжая ее разглядывать. — И это моя комната, — сказала, обведя рукой помещение.
— Правда? — удивилась девушка, встав со стула и прижав к груди книгу, на обложке которой было написано «Уроки для глухонемых детей». — Простите, я не знала. Меня сюда поселила леди Ингрид. Сказала, что тут никто не живет, — виновато пробормотала собеседница и, опомнившись, тоже назвала свое имя: — Я Елена Блэр — няня малышки Хельги. — И так она это произнесла, что я невольно почувствовала симпатию к новой хозяйке моей старой комнаты.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась ей, — я уезжаю на три месяца, так что можете спокойно жить здесь и даже мебель переставить, если вдруг захочется. Главное, не обижайте Хель. Она чудесный ребенок и очень нуждается в добром отношении.
— Ну что вы! — воскликнула Елена. — Как можно обижать детей? Тем более такую, как ваша сестра.
Довольная услышанным, я сказала няне, что заберу кое-что из своих вещей, и принялась вынимать из шкафа белый полушубок, слегка траченный вредной молью, но с виду вполне приличный. Потом открыла мамин сундук и достала с его дна свадебное платье, в котором надеялась когда-нибудь выйти замуж за любимого человека. Свадьба мне в ближайшее время не светила, а до бала оставалось меньше недели. Сложив вещи на расстеленную поверх покрывала простыню, я добавила к ним еще и валенки. Немодно, конечно, зато тепло! Туфель для бального наряда у меня не было, денег на них — пока тоже. Но я надеялась попросить небольшой аванс у миледи и до праздника еще раз съездить со Снежаной в наш городок, чтобы подыскать подходящую для танцев обувь.
Ингрид пришла, когда я заканчивала паковать вещи. Елену от ее выразительного взгляда как ветром сдуло, и мы остались с мачехой вдвоем.
— Вижу, тебе не только зимняя одежда понадобилась, но и свадебная, — подозрительно покосившись на меня, проговорила старшая в нашей семье леди Андервуд. — Зачем? — прямо спросила она, кинув мне большую удобную сумку, которую я ловко поймала. — Сюда клади, не позорься перед снежными лордами, дурочка, — ворчливо добавила женщина, а я привычно кивнула, довольная тем, что не придется идти с тюком до кареты. — Так зачем тебе подвенечное платье матери, Труди? — вернулась к прежнему вопросу она, назвав меня этим мерзким сокращением.
— В Ледяном городе намечается праздник, — не стала скрывать я.
— И Клотильда на него тоже пойдет? — прищурилась мачеха.
— Наверное, — пожала плечами я. — Мы не общались с тех пор, как миледи развела нас по разным замкам, матушка. Но, зная Тиль, она такой вечер точно не пропустит, — искренне веря в то, что говорю, ответила я. И Ингрид, к моей великой радости, такой ответ полностью устроил.
— Шапку не забудь, балда, — уже мягче пробормотала она. — Хотя нет, свою не бери. Смотреть на нее страшно. Я тебе сейчас другую принесу, чтоб не позорила нас перед стражами. Да и валенки дома оставь. Сапоги мои возьмешь.
— Но, матушка… — воскликнула я, намереваясь сказать, что у нас разные размеры, однако Ингрид перебила:
— Потом поблагодаришь. Когда вернешься с этих «зимних каникул» домой.
Блондинка ушла, а я села на кровать рядом с горкой вещей, обняла свои старенькие валенки и задумалась над тем, что в чем-то она права и жизнь в замке Дигрэ действительно похожа на каникулы, несмотря на обязанности экономки и донимающего меня Кайлина. Зато там есть Гидеон, Снежка, миледи, Эльвира, духи, огромная библиотека и многое другое, а еще там скоро будет бал — первый в моей жизни. С этими мыслями я встала, быстро сложила в сумку вещи, спрятав на самом дне валенки, которые были куда удобней обещанных сапог, а затем отправилась проведать спящую сестренку.
Белокурое чудо мое действительно спало, сладко посапывая в положенные под щечку ладошки. Минут десять полюбовавшись на малышку, я поцеловала ее, шепнула «до встречи» и вновь вернулась в свою комнату, где над сумкой уже стояла Ингрид и пыталась засунуть в нее обернутые тонким лоскутом сапоги.
— Так-то лучше! — справившись с задачей, заявила она. — Все. Иди, — вручив мне довольно объемную ношу, велела мачеха. — И не забывай приглядывать там за Тиль. Помогай ей. Сама знаешь, какая она у нас нежная девочка. — Я промолчала, а леди Андервуд продолжила: — Скоро снежный лорд заберет в Ледяной город Хель, за ней тоже надо будет присматривать, а то она…
— Что?! — воскликнула я, выронив из рук сумку.
— Приходил сегодня днем один страж. Молодой такой, черноглазый, красивый. И птица еще с ним была белая, большая. Так вот… Велел откормить и приодеть нашу ущербную детку, чтобы он мог ее к себе взять.
— Зачем? — чувствуя, как начинают дрожать от волнения руки, спросила я.
— В услужение, видимо. Зачем же еще взрослому снежному магу маленькая девочка.
Множество вариантов! Например, чтобы вынудить меня стать послушной «собачкой» на коротком поводке, если гость и лорд Дигрэ — одно лицо. Или чтобы использовать малышку как подопытного кролика, если визитер не Кайл, а какой-то другой страж. Или… да страшно подумать, зачем еще этому неизвестному господину могла понадобиться наша чудесная крошка!
— Так, — шумно выдохнув, сказала я, — рассказывайте все по порядку… матуш-ш-шка!
В замке лорда Дигрэ…
— Сдохни, твар-р-рь, — рычал Кайлин, срубая «ледяным мечом» голову снежному льву. — И ты и ты… все умрите, — бормотал лорд, раскидывая в сторону иллюзорных монстров, атакующих его.
После того как он вернулся из Снежного Дола и чуть не поругался с лучшим заклинателем духов, требуя воплотить из свободного снежного призрака именно такого кота, как он наколдовал, мужчина отправился в родной замок в надежде, что вредная экономка уже дома. А узнав, что Гертруда не появлялась, Дигрэ спустился в просторный зал и… с садистским удовольствием начал «мочить» ни в чем не повинных монстров, покорно идущих на убой, так как того требовала заданная схема тренировки. Скидывать напряжение и успокаивать нервы таким способом было очень удобно и, что важно, полезно, потому что беготня за несговорчивой служанкой вряд ли могла помочь лорду на испытаниях.
И, убивая очередную хищно скалящуюся иллюзию, Кайл неожиданно подумал, что, возможно, миледи неспроста подсунула ему голубоглазую «ледышку», зная интерес молодого мужчины к хорошеньким служанкам. Ведь если он слишком сильно увлечется ее соблазнением, а друг сделает акцент на тренировки, шансы в ледяных чертогах окажутся выше у него. Так, может, как раз в этом состоял хитрый план наставницы? Ведь именно Гидеон ее родной сын, а не Кайлин! И что бы ни говорила Индэгра о выдвижении Дигрэ на должность эррисара, достанься эскалибриум Риду — и Кайл пролетит со своими амбициями, как фанера над Алин-тирао.
Вывод, к которому пришел лорд, ему так сильно не понравился, что попавшие под горячую руку «рогатые девицы» оказались порубленными на куски, хотя раньше из эстетических соображений иллюзии с женскими телами страж предпочитал развеивать более щадящим способом.
— Ну, ты зверь! — раздалось одобрительное от дверей зала. — Даже не знаю, стоит ли в этот раз участвовать в испытаниях? С такой-то конкуренцией, — пряча под насмешкой легкую досаду, проговорила Ирма.
— Перерыв! — громко произнес мужчина и, как только весь тренировочный материал застыл и начал стремительно таять, медленно развернулся к гостье. — Зачем пришла? — спросил, смахнув со лба выступившие капельки пота.
— Соскучилась, — оттолкнувшись плечом от косяка, который подпирала, сказала женщина.
— Рановато что-то, — насмешливо хмыкнул Кайлин. — Вроде только вчера расстались.
— Вот именно — вчера! — Губы ее растянулись в широкой улыбке, а глаза хитро блеснули. — Целый день прошел, а ты, командир, так и не удосужился навестить свою пострадавшую на дежурстве сослуживицу. Совесть не мучает? — подойдя к нему практически вплотную, полюбопытствовала Ирма.
— А должна? — с интересом глядя на застывшую напротив стражницу, уточнил Дигрэ. Они были так близко, что практически касались друг друга. Она стояла, подняв острый подбородок, и выжидающе смотрела на него, он, чуть опустив голову, изучал ее, а вокруг господствовала тишина, в которой можно было услышать громкий стук их сердец. Медленно подняв ладонь, Ирма провела кончиками пальцев по лицу мужчины, убирая со лба влажные белые пряди. Ей не требовалось озвучивать свои желания, все было ясно без слов, но прежде чем Кайлин коснулся призывно приоткрытых женских губ, он спросил: — А как же Гидеон? Ты вроде с ним развлекалась последние полгода?
— Надоел, — чуть заметно скривилась стражница, обняв своего командира за шею одной рукой, а вторую положила ему на затылок, чтобы побудить мужчину наклониться. — Тебя хочу!
— Здесь и сейчас? — немного удивился лорд, предпочитавший для любовных утех все же мягкие кровати.
— Почему нет? Или боишься спинку отбить? — хохотнула Ирма, проведя кончиком розового языка по соблазнительно пухлым губам.
Поцелуй был жесткий и страстный, словно не знающий пощады ураган. Этим двоим не требовались глупые нежности для того, чтобы распалиться. Секс они предпочитали совсем иного плана и, не видя препятствий для получения удовольствия, занялись любовью прямо на жестком каменном полу опустевшего зала. Правда, спиной на нем оказалась именно Ирма, Кайл же предпочел позицию сверху. Спустя какие-то пятнадцать минут любовники, тяжело дыша и довольно улыбаясь, застегивали одежду, одобрительно поглядывая друг на друга. Потом сели на скамью у стены, желая передохнуть, и, выпив одну на двоих бутылку воды, завели разговор о дежурстве, демонах и последствиях алой ловушки, в которую чуть не загремели Ирма с Гидеоном. Как будто ничего особенного между ними только что не происходило. Впрочем, дружеский секс с напарницей для стража ничем особенным и не являлся.
— Не знаю, — неуверенно пожала плечами женщина, когда Дигрэ спросил ее о самочувствии после визита в мир изнанки, — физически все вроде в норме, но с меня будто стружку сняли. Не конкретно с меня, а с моих мыслей, желаний. Думаешь, я бы отважилась вот так заявиться к тебе, чтобы переспать? — Она издала нервный смешок и, отведя взгляд, принялась изучать мыски своих удобных ботинок.
— Да ладно, Ирма, — недоверчиво протянул лорд. — Неужели стеснялась меня? С остальными ребятами из группы ты общие точки пересечений находила на удивление быстро.
— Но то ребята, а ты — будущий эррисар, — парировала женщина, приглаживая свои растрепанные бело-черные волосы.
— Когда мы только начинали работать вместе, тебя это, помнится, не сильно волновало.
— Ты сам разорвал тогда отношения.
— А ты недолго горевала: на следующий же день прыгнула в постель к Эльге. Через год — к Сарду, а потом и до Гидеона добралась.
— А куда еще податься бедной девушке, у которой нет времени на личную жизнь, если не к своим друзьям-сослуживцам? — рассмеялась Ирма, толкнув собеседника в бок.
— Шлюха ты, Ирма, — беззлобно обласкал ее друг.
— А сам? И вообще! Своя же шлюха, а не чья-то там приблудная. Цени и пользуйся! — продолжая веселиться, заявила она. — Хотя ты уже воспользовался. Но я, если честно, не прочь повторить.
— Не рановато ли? — вскинул черную бровь Кайлин.
— Хочется! — развела руками стражница, провокационно закусив нижнюю губу.
— Хочется, значит, — покачал головой лорд, задумчиво разглядывая ее. — А это хотение, часом, не относится к последствиям недавней ловушки?
— Как тебе сказать… — Женщина виновато улыбнулась, а Дигрэ, вскочив со скамьи, воскликнул:
— Совсем дура, что ли? А если эта хрень половым путем передается?!
— Какая? — переспросила ошарашенная его реакцией Ирма.
— Та, которая «стружку» с твоих желаний сняла. Вдруг ты на изнанке демона какого подцепила, который руководит теперь тобой? А я-то, идиот, решил, что ты просто развлечься решила, возбужденная моей тренировкой.
— Так все и было!
— К Азару ходила, говорила ему о своих… странностях? — перейдя на деловой тон, начал спрашивать лорд.
— Да нет никаких странностей! — возмутилась Ирма, тоже встав. — Просто мои эмоции и желания (МОИ, а не демона или кого-то там еще!) стали ярче, весомей. Словно спала пелена социальных пут, которые сдерживали истинные стремления, прятали настоящую меня. И ничего плохого в этом нет. Я теперь смелее, увереннее. И тебя вот получила, как давно хотела. И если такая «зараза» передастся тебе половым путем, что ж… ты мне еще спасибо скажешь! — крикнула ему в лицо стражница, потом быстро поцеловала мужчину в губы и, развернувшись, гордо направилась к выходу.
— Далеко собралась? — бросил ей вслед Кайл.
— К Азару! Надо же успокоить твою мнительность, командир, — не скрывая сарказма, ответила Ирма.
— Я с тобой, — сказал лорд и, нагнав напарницу, вышел вместе с ней из зала.
В таверне «Пир у Пита»…
Зайти в это во всех смыслах приятное заведение было поистине отличной идеей! Во-первых, Гертруда оказалась избавлена от необходимости вести малознакомого мужчину в родительский дом, а во-вторых, Гидеон получил прекрасную возможность узнать кое-что интересное об этих ее родителях, заплатив несколько монет словоохотливой подавальщице и перекинувшись парой слов с соседями по залу. Более того, на главу семейства Андервуд снежный лорд даже имел честь полюбоваться вживую, ибо старина Ивар, как называл его хозяин таверны, как раз доходил до нужной кондиции, сидя за угловым столом в компании собутыльников.
Лично знакомиться с лордом Андервудом Рид, естественно, не стал. Но о нем и о его семье порасспрашивал, желая разобраться с мотивами феи, которая так сильно не хотела пускать в дом гостя, что это можно было понять без слов. Поначалу он даже решил, что девушка его стесняется, и это задело самолюбие мужчины. Но страж тут же отогнал неприятную мысль, глядя в сияющие радостью голубые глаза феи, которая была готова едва ли не расцеловать его за то, что он сам отказался от визита. Если бы причина крылась в Гидеоне, она вела бы себя с ним иначе. Значит, проблема была в чем-то другом. А вернее, в ком-то, как понял страж, оценив осоловевший взгляд и оплывшую физиономию провинциального дворянина.
Как выяснилось, Гертруда с Клотильдой являлись сводными сестрами, и хотя в городе ходили слухи, что родным отцом красавицы Тиль являлся именно Ивар, изменивший по молодости супруге с симпатичной торговкой, матери у девушек все равно были разные. Причем мама феи давно покоилась на кладбище, в то время как мамаша Кло управляла поместьем, пока ее благоверный пьянствовал и жаловался на жизнь. Таких слабых, безвольных людей Рид недолюбливал, хоть и понимал, что справиться со своими проблемами способны далеко не все — некоторые предпочитают искать выход на дне бутылки.
По словам немолодой уже подавальщицы, кружившей хищной птицей вокруг лежащих на столе монет, с нынешней леди Андервуд по-другому выжить и нельзя было. Женщина она властная, сильная… при такой любой муж себя подкаблучником почувствует, чего уж говорить про добряка Ивара. Новоявленная информаторша еще очень жаждала поведать заезжему господину о Клотильде, слывшей самой завидной невестой Снежного Дола, но его больше интересовала ее сводная сестра.
— А что Гертруда? — пожала плечами женщина в белом переднике, карман которого чуть оттопыривался от урожая чаевых. — Она девочка хорошая, но забитая совсем. Ни образования, ни светской жизни. Дом на себе тянет, коров доит, сестренку ущербную растит да папашу каждый вечер то от нас забирает, то из соседних питейных заведений. Вернее, забирала, пока к вам работать не подалась, — многозначительно посмотрев на лорда, добавила подавальщица. — А у вас к ней что за интерес, ваша светлость? Али в вашем замке теперь девочка прислуживает? — заинтересовалась она, явно собирая материал для сплетен.
— Нет, не в моем, — сказал чистую правду Рид и тут же сменил тему: — А что с ее сестрой? Почему ущербная?
— Так младшенькая у Андервудов глухонемая от рождения. С виду ангелочек белокурый, а ни сказать что, ни услышать не может. Живет в своем мире, почти никуда не выходит из дому. Бедное дитя! — вздохнула женщина, и Гидеон с ней охотно согласился:
— Действительно бедная.
Они еще немного поговорили, прежде чем на подавальщицу прикрикнул хозяин, напомнив ей, что она вообще-то на работе, и подносы сами на столы не прилетят. Смахнув честно заработанные деньги в свой большой карман, женщина ушла, а лорд, налив себе в бокал вина, принялся задумчиво потягивать его в ожидании заказанного ужина и феи. Первый вскоре принесли, а спустя десять минут в зал влетела и вторая. Бледная, с шальным взглядом и сжатыми добела пальцами на меховом вороте куртки. Да что с ней такое сделали в доме, возвращение в который должно было принести радость?
— Гидеон! — выпалила леди Андервуд, подбежав к нему. Расставленные по столу блюда потрясающе пахли, радуя глаз своим аппетитным видом, но девушка их не замечала. Как не видела и отца, сидящего в углу, и других посетителей популярной таверны. Она смотрела только на снежного лорда, и во взгляде ее читалась мольба. — Прошу тебя, пожалуйста… — прошептала фея, выпустив ворот и прижав к груди руки.
— Что надо сделать? — Его голос внезапно охрип, и, кашлянув, мужчина глотнул еще вина.
— Узнать, кто из снежных лордов хочет забрать мою младшую сестру, и убедить его этого не делать, — на одном дыхании выпалила Герта.
— Забрать? — нахмурился Рид. — Но зачем?
— Он не сказал зачем! — воскликнула фея, расстраиваясь еще больше. — Мачеха решила, что в служанки. Но какой толк от семилетней глухонемой девочки в работе? Она же, она… она еще маленькая!
— Тш-ш-ш, фея, — попытался успокоить Гертруду Рид, пока ее не заметил отец, — присядь-ка сюда. — Он потянул девушку за руку, вынуждая опуститься на скамью рядом с собой. — И выпей, — налил ей вина в пустой бокал, поднес к губам и держал до тех пор, пока она не сделала пару рваных глотков. — Умница, — похвалил мягко, а потом сказал: — Теперь объясни все по порядку, и я подумаю, как тебе помочь. — Взгляд, которым она его одарила, заставил мужчину поморщиться. Так смотрят на благодетелей, жертвующих милостыню, или на друзей, поддержавших в трудную минуту. А он в эту минуту отчетливо понимал, что ни тем, ни другим быть для феи не желает. Но… тогда кем?
Девушка торопливо рассказывала, что ее так расстроило. Про снежного лорда с белой птицей, по описаниям сильно похожей на Ариго, про мачеху, которая считает, что ее ребенку будет лучше в Ледяном городе, где, возможно, малышку смогут вылечить, а если и нет, то она хотя бы денег заработает для семьи. Про то, что только ради исцеления сестры Герта и заключила договор с миледи. И что если кто-нибудь обидит ребенка, она этого не переживет, потому что попробует прикончить покусившегося на Хельгу скота и наверняка погибнет от его руки, особенно если это будет рука снежного мага. На последних фразах девушка так забавно сжимала кулачки и хмурилась, что Гидеон невольно улыбнулся.
— Что здесь смешного? — обиделась фея, и лорд поспешно натянул на лицо серьезную мину. — Так вы… ты… поможешь мне?
— Убедить Кайла (ну или кто там приходил?) не забирать твою сестру у меркантильной мачехи?
— Да!
— А ты уверена, что в поднебесье ей будет хуже, чем здесь?
— Да!
— Почему? — удивился лорд.
— Потому что я нутром чую, что это был мой хозяин, — раздраженно проговорила Гертруда. — И все, чего он добивается, — это подчинить меня, шантажируя Хельгой.
— Фея, ты не пра…
— Я права! — перебила девушка, хлопнув ладошкой по столу. — Он уже пытался добиться своего, угрожая штрафом. Потом сменил кнут на пряник, но и это не сработало. А теперь вот добрался до Хель. Но она же маленькая девочка! За что так с ней?
— Добиться своего… — задумчиво повторил Рид, медленно качнув головой, а потом осторожно поинтересовался: — Кайл тебя к чему-то принуждал, Герта?
— Да! Нет… не знаю я, — вздохнула она. — Просто если это он, и даже если не он, я все равно не хочу, чтобы Хель забирали из родного дома. Через три месяца вернусь туда и сама займусь ею. Если миледи выполнит условие сделки и вылечит малышку — будет проще. Если нет, мы как-нибудь справимся. Но она будет со мной, а не с чужим магом с непонятными намерениями. Ты нам с ней поможешь? — И снова взгляд, полный надежды, обращенный на него.
— Я постараюсь, — тяжело вздохнув, сказал Гидеон.
— Правда? — облегченно улыбнулась девушка и в благодарном порыве накрыла своей маленькой ладошкой его руку. Пальцы мужчины дрогнули, губы сжались, а это голубоглазое чудо еще прошептало, подавшись к нему: — Я для тебя тогда все, что захочешь, сделаю. Все-все, только попроси!
Все…
Как можно быть столь наивной в девятнадцать лет?! О чем она вообще думает, разбрасываясь подобными обещаниями? Воображение мужчины тут же нарисовало это пресловутое ВСЕ, которое он вполне мог бы потребовать с феи, после того как вправит мозги лучшему другу, решившему втянуть в свои игры маленького ребенка. Ну или не другу, а кому-то из стражей, с которыми Рид так или иначе знаком. Желание поддаться соблазну и поймать на слове наивную девочку было столь велико, что на какой-то миг лорд прикрыл глаза, стараясь справиться с самим собой. А когда снова посмотрел на Герту, заметил неуверенность с толикой непонимания в ее широко раскрытых глазах.
— Никогда. Не делай. Такие. Предложения. Взрослому мужчине, — делая между словами многозначительные паузы, произнес лорд и вместо ожидаемого «да» услышал обиженное:
— Так, значит, я слишком маленькая для вас, ваша светлость? — Удивление, отразившееся на его лице, было столь очевидным, что девчонка смутилась. — Простите, — пробормотала сбивчиво. — Я не то имела в виду. Не поймите неправильно… Да не смотри ты на меня так, будто я… — И замолчала, спрятав в ладонях вспыхнувшее лицо.
— Давай ужинать, фея, — немного помолчав, предложил Гидеон, но девушка не отреагировала, продолжая сидеть и переживать из-за своих неосторожных слов. И, желая отвлечь ее от самобичевания, лорд предложил: — А хочешь, я к себе заберу твою сестренку на эти три месяца, и никто не будет тебя ею шантажировать: ни Кайлин, ни мачеха, ни кто бы то ни было еще. А ты сможешь приходить к ней, когда захочешь.
«К ней и ко мне», — добавил Рид мысленно, предпочитая быть честным хотя бы с самим собой. И чем в таком случае он лучше друга? Тоже ведь решил использовать малышку, чтобы получить внимание ее старшей сестры. Противно? Мерзко? Хм… а на душе легко и спокойно, как никогда. Мамаша решила продать ребенка снежным магам? Что ж… он один из них, отчего бы не купить. Прислуги в его доме хватает, да и Клотильда наверняка будет рада взять под крыло младшую сестру.
— Забери! — обрадовалась Герта, вновь схватив его за руку. — А я для тебя…
— Еще раз пообещаешь мне все, клянусь, я этим воспользуюсь, — криво усмехнувшись, пригрозил мужчина, после чего перехватил ее пальцы, поднес к губам и, легонько коснувшись костяшек, повторил свое недавнее предложение: — Давай ужинать, фея, пока еда окончательно не остыла.
— Спасибо тебе, — искренне сказала девушка, спрятав в складках платья поцелованную руку и, взглянув на стол, удивленно пробормотала: — Ох, сколько тут всего, а я и не заметила. — После чего ее рассеянный взгляд скользнул по залу и… остановился на отце. Бледность, уступившая было место румянцу, снова залила девичье лицо.
— А не взять ли нам все с собой? — проследив за ее взглядом, предложил Рид. — А то там два голодая в карете ждут. Как думаешь?
— Прекрасная идея, — тихо отозвалась фея, стараясь сползти пониже, чтобы ее не заметил пьяный лорд. То, что встречи с ним она не желала, было очевидно. И Гидеон не стал затягивать с воплощением своей задумки в жизнь. Подозвав уже знакомую подавальщицу, он попросил собрать им еду в дорогу, а сам, взяв под руку свою спутницу, вывел ее на улицу, где девушка наконец расслабилась и даже улыбнулась.
