Глава 3
9 мая
Последний поворот петляющей разбитой грунтовой дороги — и автомобиль Кирилла выехал на трассу. Шальные старушки, глухие на оба уха, больше не выскочат наперерез машине, предлагая парное молоко, можно не опасаться переехать выводок утят, а молодой бычок не сорвется с привязи и не примется бодать бампер с черепашьей скоростью ползущего автомобиля… Вздохнув и слегка расслабившись, мужчина прибавил газу. Мучения закончились, впереди почти идеальное дорожное полотно, благодаря недавней укладке асфальта. Можно гнать, превышая скорость и притормаживая, когда встречный автомобиль моргнет фарами, предупреждая о посте гаишников впереди.
Он ехал домой. К невесте, родным и друзьям, ехал, блестяще выполнив поручение отца.
Строго говоря, без подсказки из Больших Косяков он вырвался бы не скоро.
Вчера, после обеда, Кирилл сидел на лавочке, размышляя о неудачах и вяло жуя жареные пирожки с тепличной клубникой. Майское солнце припекало, прохладный ветерок, дующий со стороны цветущей черемухи, приятно обдувал лицо.
— Ну, здравствуй, голубчик, — проскрипел дедок, приближение которого Кир заметил, стоило тому вывернуть из проулка десять минут назад. — Ну, дай хоть гляну на тебя, благодетеля моего.
Оборотень удивленно поднял бровь:
— Простите, мы с вами не знакомы. Если я кому-то делаю «благо», то обычно запоминаю.
— Я заработал на тебе за пару недель больше, чем за полгода, выговаривая сглаз у коров.
— Вы сельский знахарь? — догадался Кирилл. — Присаживайтесь, пожалуйста, и расскажите, как же вы на мне заработали. Вдруг мне процент с прибыли причитается?
— Веселый ты хлопец, — хмыкнул дед. — Да, я местный шептун. Можешь звать меня Архиповичем или дядькой Кондратием.
— Хорошо, дядька Кондратий. Угощайтесь. — Вервольф подвинул миску с еще теплыми пирожками нежданному гостю. — И, если это не коммерческая тайна, поведайте, как я стал причиной повышения вашего дохода.
Глядя на золотисто-коричневую выпечку, старик покачал головой:
— Благодарствую, голубчик, только свои привороты я не ем. Не впрок. А ты кушай, кушай, сынок, с тобой ничего не приключится. Подливают-то тебе, считай, с самого твоего появления в Косяках. И на завтрак, и на обед с ужином подливают.
И знахарь тихонько захихикал. А у Кира улетучился аппетит. Бросив надкусанный пирожок к его нетронутым товарищам, оборотень пытливо взглянул на нового знакомца, молчаливо предлагая продолжить объяснения.
— Попал ты, парень, и прямо Оленьке в душу. Мается, бедняга, и все ко мне бегает, просит помочь в делах сердечных.
— И вы помогаете?
— Ой, помогаю, голубчик, пенсия-то маленькая, — пожаловался Кондратий Архипович. — Но я честно предупредил девку, что не поможет колдовство — сердце-то занято твое. Но разве ж поверила? Вот и носит денежку дедушке, добавку к государственным подачкам.
— Раз так, то пускай носит и дальше.
— А ты, добрый молодец, по делу тут аль, напротив, от дела прячешься? — на сказочный манер поинтересовался знахарь.
— В последнее время кажется, что второй вариант.
— Может, не там ищешь, голубчик? — хитро блестя выцветшими глазами из-под кустистых бровей, предположил старик.
— Я не говорил, что что-то ищу. С чего вы взяли?
— Хм, так Аришка Михайловна всем уши прожужжала, что ее постоялец приехал за красным кочетом.
— Коршуном, — автоматически поправил Кир.
— Ай, один хрен! — махнул рукой дед и кряхтя поднялся с лавочки. — Бывай, голубчик.
— Прощайте, дядя Кондратий.
— Нет, сынок, попрощаемся перед твоим отъездом, когда придешь благодарить старика за совет. Я-то знаю, как разогнать твою кручину. — Знахарь чуть наклонился и шепнул: — Сходи вечером в клуб, с местной молодежью развейся.
Кир, разочарованный советом, некоторое время смотрел старику вслед, затем, не оборачиваясь, поинтересовался:
— Арина Михайловна, вы что-то хотели?
Квартирная хозяйка перестала таиться и, скрипнув калиткой, вышла к постояльцу:
— Нет, Кирюшенька. Показалось, что с тобой Кондратий разговаривает, дай, думаю, подойду узнаю, ждать морозов или минует лихо. Да не успела — ушел паразит старый.
Оборотень, знавший, что она подслушивала под забором с самого начала их беседы со знахарем, подавил улыбку и предложил:
— Угощайтесь. Самые вкусные пироги с клубникой, которые пробовал.
— Да, моя Олька — царица кухни. Но, спасибо, Кирюшенька, я обеда подожду. А ты кушай, молодому организму не испортить аппетит.
— К сожалению, это не так.
Не обращая внимания на возражение, женщина, стараясь не выказать интерес, спросила:
— Чего Кондратий к тебе привязался?
— Может, ему скучно? — пожал плечами вервольф.
— Ну-ну, — скептически произнесла Арина Михайловна и вернулась к своим делам.
А Кирилл решил все-таки последовать совету знахаря.
Клуб в Больших Косяках сохранился практически в первозданном виде, то есть таким, каким его организовали в советское время, отобрав здание у церкви. После развала Союза заведующая сумела отстоять свое детище и даже отбиться от священника, планирующего изгнать бесовские сборища из некогда святого места. В итоге местному попу пришлось строить новую церковь.
В просторном зрительном зале клуба давно не показывали фильмы, но с удивительным постоянством устраивали концерты художественной самодеятельности. А вечерами с пятницы по воскресенье и в праздники тут проходила дискотека.
Внеочередные танцы организовали накануне Дня Победы, так как девятого заведующая планировала устроить вечер воспоминаний для немногочисленных ветеранов, их родственников и всех желающих послушать о Великой Отечественной войне из первых уст.
Вообще не представляя, что будет делать на сельских танцах, Кир приготовился к рукопашной, точнее «избиению младенцев». Местные наверняка решат, что он заявился с коварной целью увести их девушек, и захотят проучить нахального чужака. А так как он не из тех, кто подставляет левую щеку, а также прочие части тела, агрессивным аборигенам придется несладко.
В десять вечера вервольф был на месте. В десять ноль пять наблюдал любопытную картину столкновения села и города, где первые — это здешние ребята, вторые — залетная троица байкеров. А в десять пятнадцать, перекинувшись в волка и активировав амулет неприметности, Кирилл преследовал подозреваемых. Вернее, он точно знал, что молодые вервольфы — преступники, нужно лишь раздобыть доказательства.
Поистине ирония судьбы: Горобинский, вождь восточных веров, возмущался подозрительностью Булатова, не догадываясь, что собственный сын развлекается, контролируя стаю диких волков. Имен второго парня и стриженной под мальчика худой блондинки Кир не знал, но смутно помнил, что видел их среди восточных. Видимо, младший Горобинский к своей забаве привлек друзей, чтобы получился полный комплект управленцев — Вожак, Умник и Силач.
Перестраховываясь, Кир следовал за нарушителями на приличном расстоянии. Въехав по грунтовой дороге в урочище Седые Яруги, они оставили мотоциклы на окраине лиственного леса, в зарослях лещины, и целенаправленно зашагали вглубь. Вскоре путь пересекла речушка Ужик, вдоль которой молодые люди шли чуть меньше часа.
Лунная теплая ночь, не оскверненная деятельностью человека природа и охотничий задор. Азарт погони захватил молодого вера, и натирающая шею сумка с вещами не портила впечатления. Троицу Кир обнаружил у небольшой заводи, и, судя по приготовлениям, они больше никуда не спешили.
— Андрей, я против, — хмуро проговорил парень внушительного даже для оборотня телосложения.
— Брось, Вась, мы только попугаем, — насмешливо проговорила девушка и первой принялась сбрасывать одежду.
— Мы договорились, что, пока Булатов не уехал, сидим тихо.
— Вась, ты боишься? — догадалась светловолосая и швырнула ему в лицо свитер, под которым не оказалось даже бюстгальтера. — Тогда беги домой, малыш, мы справимся и без силовой поддержки.
— Она права, ты волен уйти, — подтвердил Горобинский. — В конце концов, оскорбили меня и Алю.
Василий сжал квадратные челюсти.
— Ребят, стоит ли оно того?
Фыркнув, блондинка повернулась к нему спиной, медленно наклонилась, чтобы стащить сапоги. И хотя ее не мешало бы слегка откормить, нижние девяносто магнитом притянули взгляд перестраховщика.
Кружевные шортики полетели к остальной одежде. Блондинка стала на колени — худощавую спину изогнуло в немыслимой дуге — и вот поджарая волчица цвета корицы с солью тревожно нюхает воздух. Заскулив, она коснулась холодным носом руки Горобинского.
— Аля, что случилось?
Кир настороженно подобрался. Неужели, приняв звериную форму, учуяла? Но нет, легконогая хищница оставила Андрея и подошла к сомневающемуся товарищу. Вздохнув, тот взъерошил шерсть на ее холке.
— Хорошо, куда я без вас?
Пока Вася раздевался, складывая одежду в аккуратную стопку, Андрей позвал стаю. И ему ответили печальным, полным отчаяния воем.
Животные не любят, когда ими командуют ради потехи. Звери чувствовали, что ими управляет вожак, не беспокоящийся об их благе, но не подчиниться не хватало сил.
Кирилл, вернув себе человеческий облик, настроил фотоаппарат на ночную съемку. Свет луны освещал поляну, отличное техническое оснащение и опыт позволяли рассчитывать на четкие кадры. Горобинские не отвертятся.
Используя ствол поваленного клена вместо штатива, Кир приготовился поймать судьбоносное мгновение в объектив. Семья из одиннадцати особей вышла на поляну молчаливыми тенями. Вожак, отделившись от стаи, осторожно приблизился к молодому вервольфу. Андрей, страхуемый друзьями, присел на корточки и, схватив животное обеими руками за морду, заглянул ему в глаза.
Лучшего момента и не пожелаешь. Световспышка повергла в панику не только зверей. Пока его не обнаружили, Кир засунул фотоаппарат в сумку и, подпрыгнув, закинул ее на ветку ольхи.
— Доброй ночи, Андрей.
— Сомневаюсь, что она добрая, Кирилл.
Горобинский приложил усилия, чтобы не выдать охватившие его ярость и страх. Товарищи по проделкам тихим рычанием предупреждали, что готовы дать бой врагу. Стая выжидала.
— Ты позвонишь отцу сам? Или это сделать мне?
— Сам, — буркнул вожак-неудачник и полез в карман за телефоном.
Рыжеватая волчица цапнула товарища за пушистый бок, и тот, правильно расшифровывая жест, бросился на соглядатая. Кир, отскочив в сторону, споткнулся о выставленную ногу Горобинского.
— Убить! — приказал самозваный вождь стае.
— Сидеть, — тихо возразил Кирилл, поднимаясь с земли.
И к ужасу троицы, волки его послушались. Больше того — подчинились, мелко дрожа, и Вася с Алиной.
— Как ты это сделал? — пораженно прошептал парень.
— Подрастешь, возможно, узнаешь. Если, конечно, перестанешь делать глупости. — И бросил вервольфам: — Принять человеческий облик!
Понурив голову, Андрей глухо спросил:
— Что мне будет за это?
— Тебе? Узнаешь от отца. А вот его ждет штраф и предупреждение, второе, как ты знаешь, серьезнее, нежели денежные взыскания. Твое счастье, что никто из людей не пострадал.
— А мои друзья… Что будет с ними?
— Также на усмотрение твоего отца. Но их репутацию ты запятнал изрядно.
С долей жалости посмотрев на корчащихся в принудительном обороте ребят, Кир подозвал альфу стаи. Узнав, что они отныне свободны, волк лизнул его в правую руку и увел семью в глубь урочища. Подальше от странных двуногих. И вскоре торжествующий вой возвестил, что хоть кто-то полностью доволен тем, как разрешилась ситуация.
Поговорив сначала с Булатовым, затем со старшим Горобинским, Кирилл вернулся в село. Собрав вещи и расплатившись с полуночничающей перед телевизором Ариной Михайловной, расспросил, где искать Кондратия. Когда знахарь получил свою благодарность, выраженную в денежном эквиваленте, Кир отправился домой.
Квартира встретила его пустотой. Не дозвонившись Лиле, набрал номер брата. Быстро взяв трубку, Богдан успокоил, объяснив, что Лиля, несмотря на праздник, засела в редакции. Пользуясь отсутствием жениха, Макарова строчила статьи наперед, чтобы со спокойной душой уехать в свадебное путешествие и не переживать, сможет ли обойтись без нее родной журнал.
— Не говори, что я вернулся, — попросил Кир Данилевского, — заеду за ней на работу сам.
— Как скажешь, — усмехнулся в телефон Богдан, — только не забывай, сюрпризы она не любит.
— Пора научить ее видеть их прелесть.
— Ну-ну, удачи, братишка.
— Макарова, слушай, ты наверняка без ума от радости, что вскоре станешь Данилевской? — кружась в кресле, поинтересовалась Камилла.
— Нет, — не отводя взгляда от монитора компьютера, призналась Лиля.
— Не поняла?! Ты не рада?
— Я не стану Данилевской.
— Макарова, я чего-то не знаю? — осторожно спросила брюнетка, перестав вращаться. — Ты передумала выходить замуж?
Лиля, хмыкнув, оторвалась от вычитки сверстанной статьи о драгоценных камнях, влияющих на паранормальные способности человека.
— Моя будущая фамилия Булатова, Мил. Кир полгода назад все-таки поддался на уговоры отца.
— Мне казалось, он категорически против и ни за что не откажется от фамилии отчима. Ты сама говорила.
— Я смогла его переубедить, предупредив, что оставлю девичью, если он не согласится.
Камилла прищурилась:
— Чем тебе не нравится быть Данилевской?
— Тем, что эту же фамилию вскоре будешь носить и ты. А я не хочу, чтобы люди думали, что я кровная родственница такой ехидны.
Прежде чем университетская врагиня начала возмущаться, Лиля рассмеялась:
— Поверила, да? На самом деле хотела окончательно помирить Кирилла с отцом. Ему пока невдомек, как хочется мужчине, чтобы единственный сын носил твое имя…
— Коварная ты штучка! Подлизываешься к будущему свекру?
— Конечно, — кивнула магичка. — А ты бы на моем месте поступила иначе?
— Ох, Лиль, со статусом невесты я в пролете. Богдан от меня отдаляется с каждым днем все больше.
Макарова успокаивающим жестом положила руку на плечо Камиллы:
— Ты не преувеличиваешь?
Та печально покачала головой.
— Ладно, хватит о грустном. Я хочу шоколадку и кофе, а потом буду собираться домой. Ты со мной?
— Ага, особенно в плане шоколадки. И так как это твоя идея, покупать идешь ты.
— Без проблем. Тогда ты варишь кофе.
Совместные приключения почти полугодичной давности и работа в одном медиахолдинге сблизили девушек, если не сказать сдружили. Камилла Алимова утратила саркастичную ершистость, и не последнюю роль в этом преображении сыграл брат Кира. Но как бы ни хотелось на самом деле породниться с Алимовой, влезать в ее отношения с Богданом Макарова не собиралась. В делах любви посредники не требуются.
Выйдя из редакторской, Камилла столкнулась с Кириллом. Поздороваться он ей не позволил — сделал знак молчать и подмигнул. Девушка понятливо кивнула и улыбнулась. Кажется, кофе варить придется самой.
— Привет, трудоголик, — раздался сзади самый замечательный и родной голос в мире. — Кто ты, незнакомка? И где моя невеста? Которая должна с друзьями жарить шашлыки на природе или на крайний случай лежать дома на диване с книгой в руках?
Сердце забилось быстрее. Боясь, что от тоски у нее начались слуховые галлюцинации, Лиля медленно обернулась.
— Кир? — Шепотом, недоверчиво.
— Здравствуй, мой Лиленок-олененок.
Услышав интимное прозвище, которым любимый называл, лишь когда они оставались одни, она радостно вскрикнула:
— Кирилл! — И бросилась жениху на шею.
Некоторое время они так и стояли — крепко, почти до боли сжав друг друга в объятиях, щека к щеке.
Затем Лиля обреченно поинтересовалась:
— Когда ты уезжаешь?
— Ничего себе! Только приехал, а ты уже мечтаешь от меня избавиться? — хмыкнул Кир. — Не обещаю, что других командировок не будет, но в Большие Косяки я больше не вернусь.
Свою радость девушка вложила в поцелуй. Сделав несколько шагов вперед, Кирилл посадил ее на край компьютерного стола и перехватил ведущую роль.
— Может, домой? — предложила Лиля в паузе между поцелуями.
— Угу…
И, зарывшись лицом в ее взъерошенные волосы, мужчина пробормотал что-то еще.
Пока Макарова сохраняла правки, выключала компьютер и собирала вещи, он следил за ней голодным взглядом хищника. Поневоле почувствуешь себя олененком… В темных глазах, кроме любви и желания, затаилась нежность и еще какое-то незнакомое ей чувство. Ликование? Наверное. Она тоже готова кричать от счастья, что разлука в прошлом. Слишком больно, слишком тоскливо переносится расставание, пускай и на несколько дней.
— Я готова, только Камилле скажу, что ты за мной заехал. А то нехорошо получится — она составила мне компанию, а я, неблагодарная, уеду без предупреждения.
— Она видела меня, не волнуйся.
Дорогу домой Лиля скрашивала невинными приставаниями к будущему мужу — ее ладонь ложилась ему на колено, затем медленно ползла вверх до тех пор, пока водитель, не отрываясь от дороги, не возвращал ее обратно.
— Лиленок, тебе лучше прекратить, — предупредил Булатов. — Я не Цезарь, не умею распылять внимание на несколько дел. Сейчас для меня важней твоя безопасность, а не удовольствие. Конечно, мы можем съехать на обочину, но тогда вряд ли попадем домой засветло.
Сделав вид, что устыдилась, девушка сложила руки у себя на коленях, затянутых в светло-серые чулки, и ее юбка, как бы невзначай, чуть задралась. Кир промолчал. Однако ее провокационная игривость привела к тому, что раздеваться они начали еще в коридоре. Летели пуговицы с ее блузки и его рубашки, трещала ткань под нетерпеливыми пальцами…
— Сначала в ванную, — непреклонно заявила Лиля, когда очередь дошла до нижнего белья.
У нее был пунктик: после улицы обязательно помыть руки. И никакой накал страстей не позволял забыть об этом правиле. Поэтому оборотню, по большому счету чихавшему на микробы, приходилось с ним считаться.
Гигиеническую процедуру выполняли одновременно. Кирилл держал девушку в кольце своих рук и, пока она основательно намыливала их ладони, увлеченно целовал, нежно покусывая, изгиб ее шеи. Пару раз скользкий брусочек выпрыгивал на пол, и они, смеясь и дурачась, за ним наклонялись.
Покрытые пеной мужские пальцы не мыли, нет, ласкали ее руки, и Лиля млела, все сильнее вжимаясь ягодицами в напряженный пах жениха.
Наконец смыв мыло и проигнорировав полотенце, Кир развернул девушку лицом к себе и поцеловал, да так, что ее охватила слабость и ноги перестали держать.
— Люблю тебя…
— Люблю тебя, — эхом отозвалась Лиля. — До сих пор не верится, что ты рядом.
— Что же мне делать? Наверное, стоит убедить, что я реальный?
Вышли из ванной они спустя час. Когда Макарова окончательно удостоверилась, что не выдает желаемое за действительность.
— Это чё за содом и гоморра?! — Посреди коридора материализовался Хранитель города. — Кралечка, ты чё меня парафинишь?
Девушка, одетая лишь в ограничители магии и еще парочку амулетов, проворно спряталась за широкую спину Булатова.
— Федька, а ну быстро закрыл глаза!
— Даю пять минут на облачение своих телес. Опосля растолкуешь, по какому-такому праву борзому типчику дозволено тебя мацать, — отчеканил разгневанный дух и исчез.
— Это что за призрачный блюститель нравственности? И что он делает в нашей квартире? Опять притащила работу домой?
Вздохнув, Лиля призналась:
— Это мой двоюродный дедушка.
Одновременно выполняя наказ духа и сжато повествуя о своих некромантских подвигах во имя справедливости, она морально готовилась к двойной головомойке. И в этом Кирилл, к сожалению, оказался предсказуем.
— Что ты творишь?! — схватился он за голову. — Тебя предупреждали, как важно накануне посвящения стихии не заниматься некромантией! Доиграешься — и я буду настаивать на перенесении обряда.
— Почему?!
— Потому что с таким отношением ты его не пройдешь. Нельзя усидеть на двух стульях сразу. Сколько можно повторять?!
— У тебя ведь получается, — напомнила Лиля о слабо развитом Даре, который вообще-то не полагался оборотню.
Кирилл лишь покачал головой.
— И вообще, если нельзя заниматься некромантией, почему тогда меня отправили парламентером к призраку? Разве не наблюдается тут лицемерная непоследовательность? Им можно, а мне нельзя?
Стиснув зубы, Булатов обхватил Лилино лицо ладонями и, едва сдерживаясь, объяснил:
— Огонь — непредсказуемая и ревнивая стихия. Сколько глупых ведьмочек покалечилось — не счесть. Я не хочу, чтобы ты попала в их число.
— Не волнуйся, Кир, все закончится хорошо.
— Лиленок, — мужчина прижался губами к виску невесты, — я переживаю за тебя. С тех пор как мы встретились, мой самый главный страх — потерять тебя…
Нарочитое покашливание нарушило момент признания.
— Чё деется-то, а? Чё деется? Оставить тет на тет страшно — опять мацает!
Родственник вернулся и принялся стыдить внучатую племянницу.
— Как говаривала маманя Марьяне, никто не купит корову, если можно пить молоко бесплатно. Мотай на ус, кралечка!
— Через несколько недель у нас свадьба. Но я бы с радостью купил корову раньше, если бы кое-кто не упирался.
— Кир! — Возмущенная тем, что, пускай иносказательно, но ее только что назвали коровой, Лиля стукнула жениха по плечу.
— Свадьба, да? — Федор подбоченился. — И чё, купец, ты и дозволения у родичей просил на покупку товара?
— Конечно. Нас даже благословили.
Булатов, интуитивно проникшись к мальчишке симпатией, спокойно отвечал на его выпады. Все-таки родственник любимой, хоть и мертвый.
— Бабка кралечкина благословила? А о Велигорах и не подумали небось?
— Они не знают.
— А если разнюхают? — коварно предположил дух.
— Уж не от тебя ли? — нахмурив брови, уточнил оборотень.
— А если и от меня, то чё?
— То это будет последнее, что ты сделаешь. Разыщу каждую твою косточку, разотру в порошок и сплавлю с серебром и солью.
Угроза, произнесенная тихим голосом, проняла даже Лилю, и она поежилась, ощутив, как табун ледяных мурашек пронесся по спине.
Хранителя запугивания привели в восторг. Расплывшись в улыбке, он признался:
— Я желаю внучке сестры лишь добра. Вижу, ты тоже. И посему, как ближайший родственник Марьяны, даю добро на ваш союз. Совет вам да любовь!
— Благодарю.
— Спасибо, Федечка! Ты такой хороший! — растроганно произнесла Лиля и обняла духа.
— Без телячьих нежностей, кралечка, — зафыркал тот, хотя было видно, что ему приятно.
Смерив оценивающим взглядом крепкую фигуру оборотня, паренек деловито изрек:
— Раз так карта легла, давай знакомиться ближе. Меня Федором кличут.
— Кирилл, — улыбнулся мужчина, пожимая загорелую ладонь мальчишки.
США, Нью-Йорк, 9 мая
Данилевскую разбудила навязчивая мелодия, выставленная на Галу. Даже сквозь сон она понимала, что ответить придется — Попова настойчива, как бульдог, вцепившийся в ногу врага мертвой хваткой.
С закрытыми глазами отыскав телефон на туалетном столике, затем рухнув обратно на кровать, прошептала:
— Слушаю…
— Дорогуша, у тебя полтора часа на сборы. Украшение не подбирай — я дам напрокат серебро моей тетки.
— Что за сборы? — Магичка спросонья терла глаза.
— Для тебя выпросили аудиенцию у принца за два часа до начала приема.
Фраза подействовала как ударная доза кофеина.
— Что?
— Уж не думала ли ты, что коллеги оставят тебя в беде? Пол поговорил с отцом, и тот от имени общины огров добился аудиенции. Принц считается с мнением Тодески, поэтому на тебя не посмеют смотреть как на десерт. Твои шансы вернуться из Нижнего Амстердама живой резко повышаются, Анита. Ты чего там притихла?
— Пытаюсь понять, зачем ты звонишь мне сегодня, если прием завтра?
— Данилевская, ты чего? Девятое сегодня!
— Как — сегодня?! — ахнула огневичка, подскакивая.
— Аня, ты меня пугаешь…
— Давай я перезвоню тебе через пять минут? Пожалуйста! — взмолилась девушка.
Телефонная собеседница фыркнула и отключилась. А Данилевская, увидев дату и время на экране мобильного, впала в ступор. Девятое мая, четыре часа тридцать две минуты пополудни. Как?! Как она могла столько проспать? Последнее, что помнила, как они с Брандом приехали из ресторана. Затем он приготовил ей фирменный глинтвейн, а дальше — пустота. Не совсем, потому как снились странные сны. И все-таки, почему она не проснулась раньше? И вопрос на миллион долларов: почему ее никто не разбудил?! Ни наниматель, которому без нее страшно передвигаться даже по дому? Ни Ромка, которого должно обеспокоить ее странное состояние?
И встречу с землячкой она пропустила… От досады Аня прикусила губу.
Голова после сна соображала плохо. И если честно, то хотелось улечься обратно в теплую постель. Определенно, с ней что-то не то.
Сбросив вчерашнюю мятую одежду, она приняла контрастный душ и только потом перезвонила Гале.
— Наконец-то объявилась, — проворчала блондинка, — ускоряйся, красотка, часики-то тикают.
— Я никуда не еду, пока ты толком не объяснишь, что натворила.
— Почему сразу натворила? — возмутилась Попова. — Я спасаю тебя, подруга. В тот же вечер, когда напали на Лоренса, а тебе поставили печать, я позвонила Полу и сообщила о твоих неприятностях.
— Зачем? О небо, и почему я поделилась с тобой своими проблемами? — разозлилась магичка.
— Потому что подсознательно надеялась на помощь. Не переживай, Пол рад отдать должок. Итак, мы заедем за тобой через час пятнадцать минут. До скорой встречи, дорогая.
Спрятав лицо в ладонях, Данилевская некоторое время сидела неподвижно, размышляя о поворотах судьбы.
Она боялась встречи с вампирским принцем. И хотя доказательств ее преступления у него нет, уверенности, что вернется из Нижнего Амстердама живой и непокусанной, Аня не испытывала. Сосредоточенность на деле Бранда не позволяла думать о собственных проблемах. Но часть сегодняшнего дня она планировала посвятить написанию прощальных писем родным. И если бы с ней что-то случилось, Ромка отвез бы их домой.
К несчастью, она проспала, времени на предсмертные записки не осталось. Аня сглотнула ком страха. Значит, нужно обязательно выжить и сказать все ласковые слова дорогим людям при личной встрече.
Решив позвать кузена по телефону, Данилевская открыла журнал вызовов. И обомлела — в последних входящих значился звонок от госпожи Ли. И его приняла точно не она. Вспомнив, что вертигр вчера не брал трубку, Аня испугалась еще больше.
— Ромка? Бегом ко мне! — потребовала зловещим тоном, когда Булатов произнес игривое «слушаю».
Кузен в отличном расположении духа? А вот у нее настроение приговоренного к казни. Недобро усмехнувшись, девушка решила устранить несправедливость.
— Привет, красотка. Зачем проснулась? Юрген сказал, что ты будешь дрыхнуть часов до восьми вечера.
— Ах, Юрген сказал…. А откуда у него такие сведения?
— Ты только не ругай мужика, он классный, хоть и подлил тебе какое-то успокаивающее зелье. Говорит, что ты в затяжном цейтноте, переживал, чтобы не сорвалась.
— Заботливый какой, — притворно умилилась Аня. — Ладно, этот благодетель еще свое получит. Но ты-то хорош!
Булатов насупился.
— Не понял, ты за что на меня наезжаешь? Я ничего не сделал!
— Вот именно, что ничего! — шипела магичка. — Узнал, что кузину чем-то опоили, и улыбаешься, как придурок. И вообще говори тише — я не хочу, чтобы Бранд прибежал на наши разборки.
— Сама дура! Юрген желает тебе добра, я чую искренность его намерений. И вообще его нет — срочно вызвали в офис.
Уехал без нее? Интересно…
Вид притихшей кузины позволил Роману сделать неверные выводы, что буря миновала. Поэтому последовавший вопрос застал врасплох.
— Что ты сделал Пейжи Ликиу?
— А?
— Бэ! Рома, я тебя знаю и знаю госпожу Ли — просто так она не стала бы настойчиво меня вызванивать!
— Так, может, хотела поблагодарить за подарок? — Парень невинно захлопал длиннющими ресницами.
Аня застонала:
— Страшно представить, что за подарок ты сделал ей… Рома, месяц май на дворе, что же тебе все неймется, кошак ты мартовский?
— Прекращай обзываться! Я — не кошак, я — амурский тигр.
— Ты — тигр амурный, Рома! Прибьет тебя госпожа Ли.
— Не прибьет — в Китае за отстрел уссурийских тигров полагается смертная казнь, — попытался отшутиться кузен.
Данилевская юмор не оценила, схватилась за голову:
— Признавайся, что ты сделал с Пейжи Ликиу?
— Ничего. Пригласил к себе на чашку чая, только начали целоваться — Бранда демоны притащили… Прикинь, он мне дверь выломал, гад.
— Ты ведь клялся не смотреть на девушку!
— Да я и не смотрел! — Честные-пречестные глаза Ромки смеялись. — Но я не обещал с ней не разговаривать.
Аня нервно расхохоталась, представив картину: Юрген, встревоженный звонком госпожи Ли, врывается в квартиру и видит Ромку с завязанными глазами, соблазняющего симпатичную девицу.
— М-да, за новыми личинами к госпоже Ли можно больше не обращаться… Это того стоило, Ром?
— Да.
— А девушка тебе нравится хоть немножечко?
— Нет.
— Что-о?!
— Я ее люблю.
Аня подавила готовые сорваться с языка резкие эпитеты. Роман не шутил. В его зеленых глазах смешались печаль и нежность.
— Вот так поворот. Что будешь делать?
— Девушка ко мне неравнодушна, а вот семья может возражать против моей кандидатуры в зятья. Ничего, прорвемся. — Роман подмигнул. — Ты вообще чего звала? Устроить головомойку?
— Хотела, чтобы ты помог незаметно выйти из дома, но раз Бранда нет, просьба неактуальна.
— Он скоро вернется, чтобы сопровождать тебя на раут к принцу — именное приглашение у него уже есть.
— Нет, за мной заедут примерно через час. И я не собираюсь впутывать постороннего человека в свои дела. К тому же это ему нужна моя помощь, а не наоборот.
— Ань, я хотел тебе кое-что сказать, — вертигр замялся, — но не могу, потому что Юрген стребовал с меня клятву.
— Если ты о том, что никакого проклятия нет, то я в курсе. Терпеливо жду, когда ему надоест и он признается, что ему нужно на самом деле.
— Я знаю что, но…
— …не можешь сказать, — закончила за кузена девушка. — Вернусь из Нижнего Амстердама, прижму его к стенке, надоело тревожить занятых людей ради пустой забавы.
— Может, стоит принять его помощь? Представляешь, госпожа Ли его хорошо знает. И, мне показалось, даже побаивается. Они долго о чем-то чирикали на мандарине и расстались довольные друг другом. При Юргене она даже не стала выказывать Ликиу свое неодобрение, только на меня косо посмотрела.
— Исходя из моего опыта, помощь принимать можно от тех, с кем потом сумеешь расплатиться. А чего ждать от Бранда, я не представляю, и к тому же моя команда поддержки уже в пути. Ладно, пора наводить марафет. Если хочешь, оставайся, только не отвлекай.
— Это когда я тебя отвлекал? — возмутился кузен. — Наоборот, столько раз спасал окружающих от жуткого зрелища косо подведенных глаз, криворукая моя сестричка, что мне пора выдать грамоту.
Яркий макияж с акцентом на глаза, волосы в строгий пучок, щедро утыканный серебряными шпильками, длинное платье изумрудного цвета из переливчатой тафты шанжан, неизменный браслет с подвесками на правую руку, палантин на обнаженные плечи — Аня собиралась быстро, не испытывая привычного удовольствия от процесса. До назначенного Галой часа осталось пятнадцать минут.
— Элегантная строгая леди, — одобрил ее вид оборотень, придирчиво рассмотрев со всех сторон.
— Спасибо, Ром, — улыбнулась девушка невесело и вдруг, всхлипнув, прижалась к широкой груди парня. — Если я не вернусь, знай, я тебя люблю, братик.
— Типун тебе на язык, Анька! С таким настроением ты точно влетишь в неприятности. Поэтому я иду с тобой!
— Нет, мы обсуждали это десятки раз. Как ни пытайся, ты не пройдешь в самое охраняемое убежище вампиров. Мне жаль.
Вскоре из особняка экс-гонщика вышел мужчина и вальяжной походкой кота на прогулке устремился к воротам. Охранники, получившие четкие указания лишь по поводу женщины, спокойно выпустили его за ворота. Молодой человек внимательно огляделся и направился к серому внедорожнику. Его владелец, мужчина с квадратными плечами, мрачно изучал штрафную квитанцию за парковку на запрещенной стороне улицы и не сразу обратил внимание на парня.
— Привет, Тодески.
— Привет, Булатов. А где сестренка?
— Скоро появится, — хмыкнул молодой человек и юркнул на заднее сиденье машины.
Пол, недоуменно пожав плечами, занял место рядом с водителем.
Тара Джонсон завела автомобиль, и Тодески закономерно поинтересовался:
— А как же Аня?
Миниатюрная шатенка, хмыкнув, кивнула головой на пассажиров сзади.
— А, понятно. Не признал. — Мужчина обнажил в улыбке нечеловечески острые зубы.
Гала Попова, хлопнув Булатова по плечу, ехидно спросила:
— Клиент оказался настолько радушным хозяином, что пришлось идти на крайние меры?
— Нет, я решила перестраховаться, — возразил Роман женским голосом и превратился в Аню.
— Использовала личину-мотылька? — уточнил Тодески.
— Да, Пол, ее. С длительностью в три часа и, к сожалению, последнюю из моих запасов.
Аня с грустью посмотрела на подвеску в виде бабочки, покрывшуюся трещинками. Вздохнув, несильно дернула — и та, оторвавшись от браслета, превратилась в пепел, который девушка тотчас выбросила в приоткрытое окно.
— А еще мне придется искать другого мастера личин — госпожа Ли наверняка внесла меня в черный список.
— Ты разругалась с китаянкой? — вскинула брови Тара.
Как и Аня, Джонсон иногда пользовалась в работе личинами, чаще всего принимая временный облик своего внушительного напарника. Почему-то окружающие не верили, что миниатюрная шатенка — опасная веррысь, а не домашняя кошечка, вот и приходилось носить маску в опасных районах, куда заводило расследование.
— Да, теперь я не вип-покупатель, — мрачно подтвердила Данилевская и тихо добавила: — Благодаря кое-кому.
Коллеги тактично промолчали, не выпытывая причин, отлично зная, что при расследовании магических преступлений Ане личины требуются часто.
Иллюзорные облики пользовались популярностью не только у хрупких сыщиц, но и у полуночников, явственно отличавшихся от людей физически. Существовали личины косметические, маскирующие, фантазийные и временные. Первые исправляли дефекты внешности, вторые позволяли существам, например, таким, как огры, гарпии и нимфы, жить неузнанными в человеческом мире. Фантазийные — выдуманные образы, под которыми прятались, скрывая собственное лицо. Именно фантазийная была на Ане в тот фатальный вечер, когда она, не совладав с эмоциями, убила Блеквуда, вампира поставляющего девушек принцу Филиппу.
Временные личины позволяли принять внешность другого реально существующего человека или полуночника. И создавая их, мастера вплетали ограничение по времени эксплуатации. Но прежде чем «заимствовать» чужой облик, требовалось спрашивать разрешения у его владельца. В противном случае нарушителя ждала незавидная участь.
— Приехали, — сообщила Тара.
— Девочки, на пару минут оставьте нас с Аней, — попросил Тодески и, когда все вышли, поинтересовался: — Что за настрой, огненная? Не по нраву мне твоя тоска во взгляде. Я просил отца не за смертницу, за боевую подругу, однажды спасшую мне жизнь.
— Брось, Пол, о той истории пора забыть. Я тогда поступила так, как сделал бы любой на моем месте.
— Нет, Аня, не скажи. В моих глазах ты — героиня. У тебя на руках осталась опасно раненная Джонсон, но ты все равно полезла в горящий автомобиль. Другая, оставив меня, спасала бы жизни Тары и свою. И никто не осудил бы — бензин мог взорваться в любую секунду. Погибли бы втроем.
— Пол, я «геройствовала», твердо зная, что меня огонь пощадит.
Мужчина покачал головой — ее объяснения не поколебали его убеждений.
— Что касается моего настроения, то оно не упадническое, не придумывай. Да, я простилась с братом и мысленно с остальными родными, но драться намерена до последнего.
— Превосходно! Теперь узнаю коллегу.
После Пола Данилевскую в оборот взяла Гала. С энтузиазмом маленькой девочки, прихорашивающей новую куклу, блондинка вынимала украшения из темно-синих бархатных футляров.
— Только не превращай меня в рождественскую елку, пожалуйста.
— А чем плохо? Может, вампиры спутают с растением и не будут точить клыки на твою шейку? Кстати, цвет платья подходящий, — хмыкнула Гала. — Да ладно, не бойся, я сегодня добрая. Ой, чуть не забыла! Лоренс передавал привет. Он сожалел, что не смог прийти, — постельный режим отменят дня через три.
— Передавай и ему привет. Рада, что Норманну лучше.
Серебряное ожерелье из переплетенных цепочек с мелкими звеньями напоминало полотно рыцарской кольчуги и ошейником обхватывало шею, асимметрично спускаясь на левую ключицу. В подобном стиле браслеты прикрывали запястья. Но, главное, ювелирные изделия пропитывала магия, что не гарантировало абсолютную защиту, но придавало дефицитное сейчас спокойствие.
— Чудесные обереги, спасибо, Гала. — Данилевская обняла светловолосую девушку. — Спасибо тебе за все.
— Ну вот, убедилась, что я плохого не посоветую? — Попова лучилась удовольствием. — Теперь, может, и на Бранда взглянешь по-иному? Уверяю, вы созданы друг для друга.
— Ты неисправима, — улыбнулась Аня. — Мы с Брандом из разных лиг.
Гала округлила глаза.
— Он что? Того?!
— Нет, что ты! — поспешила оправдать мужчину Данилевская. — Неточно выразилась, мы из разных весовых категорий, поэтому точки соприкосновения наших миров не существует. Кстати, все забываю спросить. Ты без ума от книг Гамильтон, но обувь у тебя интересная. Как такое возможно? — намекая на каблуки, покрытые серебром, поинтересовалась у Галы.
Попова, подмигнув, выдала прописную истину:
— Надо четко разграничивать фантазию и реальность, Анита.
Пол Тодески, постучав указательным пальцем по циферблату наручных часов, нарочито строго напомнил:
— Время, девочки, время!
Распрощавшись с Джонсон и Поповой, здоровяк подхватил Данилевскую под руку и повел к входу в здание, на котором синим неоном светилась вывеска «Цепи».
Заведение, облюбованное странными, одетыми в черную кожу личностями с множественными пирсингом и тату, представляло собой обычный караоке-бар. Да, полуночники тоже обожают попеть любимые песни и хиты недельных чартов. И если сюда и забредал случайный человек, его не обижали и не прогоняли прочь. Однако неуютное ощущение сплоченности остальных завсегдатаев против него одного не покидало посетителя, поэтому и желания когда-нибудь снова сюда возвратиться не возникало.
Когда девушка в вечернем платье и крепыш, свирепым взглядом окинувший помещение, вошли в бар и замерли, оглядываясь, они сразу привлекли внимание завсегдатаев «Цепей». Чернявый рокер, упоенно поющий о сладкой детке, которая должна посыпать его сахаром, вскоре тоже почувствовал всеобщее напряжение. Диджей выключил музыку, и певец-любитель, присвистнув, крикнул в микрофон:
— Крошка, ты такая сладкая на вид, что дополнительный сахар нам не потребуется.
Данилевская проигнорировала сомнительный комплимент и, не глядя по сторонам, пошла за Полом.
— Эй, зажигалочка! Не торопись, посиди с нами!
— Малышка, лучше иди ко мне! Поверь, я гораздо нежнее твоего увальня!
— Красотка, куда спешишь? Может, захватишь меня с собой? Я пригожусь.
Звучали и сальные предложения вперемешку с одобрительным свистом и мужскими смешками. Но Аню они не волновали. Судьба и работа забрасывали в места и похуже. К тому же, не предложи ей Пол отдать долг, пришлось бы искать вход в Нижний Амстердам в нью-йоркском метрополитене, а ночью малолюдные станции — не лучшее место для прогулок.
— Я могу чем-то помочь? — невозмутимо поинтересовался худощавый бармен-альбинос. Его красные глаза сканировали парочку, а руки продолжали орудовать мадлером, выжимая сок из четвертинки лайма и эфирные масла из листиков мяты.
— Хью, хорош прикидываться, я предупреждал о своем визите.
— Пол, твердолобый ты огр, всегда прешь напролом, вместо того чтобы представить леди.
— Анна, это Хью, в прошлом охотник за древними артефактами, в настоящем — владелец бара и неисправимый ловелас. Хью, это Анна, огненная магичка, которая очень спешит. Доволен? Теперь откроешь нам портал?
Альбинос, не обращая внимания на нетерпеливого огра, приветливо улыбнулся:
— Все огненные ведьмы, безусловно, очаровательны. Но ваша красота, Энни, сразила меня наповал. Не желаете ли «Мохито»?
Пока его знакомили с магичкой, бармен успел наполнить стакан с лаймом и мятой доверху льдом и влил туда ром и тоник.
— Спасибо, в другой раз, — натянуто ответила Данилевская, как и Тодески, совсем не настроенная на любезное общение.
— Превосходно, ловлю вас на слове.
Хью, легко перескочив через стойку, предложил гостям следовать за ним. Конечным пунктом оказался… женский туалет.
Предварительно постучав, альбинос зашел внутрь.
— Никого. Замечательно. Один раз недосмотрел — в Нижний Амстердам зайцем попала туристка из Франции. Как мы вызволяли мадемуазель, веселая, но длинная история. Вкратце скажу, что впечатлений ей хватит на всю жизнь.
Сняв с шеи цепочку с ключом старинного вида, он закрыл дверь санузла, выждал пару секунд и открыл вновь. Только вместо голубой плитки и трех кабинок их глазам предстал провал во тьму. Кромешный чернильный мрак заполнял комнату. Или уже не комнату?
— Кто первый? Ты ведь не станешь рисковать леди? Разведаешь дорогу, Пол? — поинтересовался бармен, окидывая Аню хищным взглядом.
— Нет, я не стану рисковать, оставляя леди наедине с тобой, — ухмыльнулся огр. — Так что дамы — вперед.
Альбинос оскорбленно фыркнул и отступил в сторону.
Аня зажмурилась — и шагнула во тьму.
