Глава 6
Я К ВАМ ПРИШЕЛ ИЗ ЗАГРАНИЦЫ
Ройс Релаймо осмотрел замок Иртон с холма.
Добрался. Так-то вот.
Хм… захолустье?
Замок сиял в морозном воздухе, словно бриллиант в короне.
Стены явно ремонтировали, сам замок тоже, а в окнах… неужели?
Ну да. Стекла. Вперемежку со слюдой — но стекла. Между прочим, дикая роскошь. Ибо непрочные (про закалку тут пока знала только Лиля — и то пока ничего не получалось). И дико дорогие.
И цветное стекло? Надо же…
Ройс поправил лютню за спиной и начал спускаться по холму.
Кого пустят в замок? Купца? Вот-вот, сто лет они в Иртон не ездили.
Воина? Может, да. А может — и нет.
А вот бродячего менестреля…
Менестреля в замок тоже пускать не собирались. Стражники у ворот были настроены весьма и весьма недружелюбно. После того как Миранду похитили, они такой втык получили лично от Лейса, а потом еще и от Лейфа с Эриком, что неделями икали. Так что сейчас твердили одно: ждем начальника караула. Это уже с подачи Лили ввели систему, близкую к армейской.
Ройс послушно уселся на свой дорожный мешок и приготовился ждать. Но ждать пришлось недолго. Лиле даже не доложили про менестреля. Но она собиралась проехаться верхом.
Ворота открылись. И оттуда появилось невероятное по красоте видение. Четыре человека верхом. Впереди — собственно, сначала Ройс только ее и заметил — ехала дама на аварце. Чистокровный солнечный конь гордо переставлял тонкие ноги и выгибал шею. Он явно гордился всадницей, и понятно почему.
Всадница была достойна своего коня. Алый плащ, отороченный белым мехом, золото длинных кос, перевитых блестящими бусами, сияние зеленых глаз…
Впрочем, это женщины смотрят, какой формы нос, а какой — уши. А мужчина просто воспринял весь образ целиком. Как икону. И задохнулся от восхищения.
Вскочил, поклонился, не отводя глаз, конечно, поскользнулся — и рухнул в снег.
Он не удивился бы хохоту. Но смеха не было. Наоборот, прекрасное видение кивнуло стражникам, и один тут же подскочил, помог подняться, отряхнул…
— Кто это?
Голос оказался под стать внешности. Низкий, грудной, глубокий…
— Р-ройс… Рел-лаймо. — Младший сын захолустного барона предусмотрительно не стал добавлять титул. — В-ваше сиятельство?
Лиля (а это была именно она) улыбнулась.
— Да, я графиня Иртон. А кто вы и что вы делаете у стен моего замка?
Ройс с трудом собрался с мыслями.
— В-ваше сиятельство, я странствующий менестрель. Брожу по свету, пою песни, вот, в Иртон забрел..!
— Далеко, однако.
Зеленые глаза были холодны и спокойны. Хотя Ройс считал себя весьма привлекательным мужчиной. Каштановые волосы, карие глаза, сильное тело… у него никогда не было недостатка в женском внимании. Но сейчас он даже не обиделся. Оно и понятно.
Графиня? Нет! Королева.
А королевы так и должны себя вести.
— А мы идем, пока ноги несут. Песенки поем, а нас за то кормят…
— Вас? Вы тут не один?
— Один, ваше сиятельство…
Лиля задумалась. Неизвестно, приняла бы она менестреля в замке или послала в деревню, но…
— Мам, я хочу песенки!
Иногда на Миранду еще накатывала «хочуха». И если речь шла о чем-то мелком — Лиля с ней не спорила.
В мелком уступить, в большом отыграть, пока ребенок не разбирается, что важнее, а что нет…
— Ладно. Пусть Лейс поговорит с менестрелем, расспросит, а мы пока поедем кататься. Вот вернемся — тогда и решим.
Миранда закивала.
— Мам, а ты мне книжку почитаешь?
— Вернемся — вместе почитаем.
Миранда расцвела, и Лиля тронула коня.
Вперед, Лидарх.
Вперед!
Третьим проектом Лилиан Иртон были книжки.
Это вполне достижимо даже при ее уровне знаний. Бумага у нее уже получалась. Криво-косо, серовато-зеленая, почти туалетная, но получалась же!
И оставалось дело за первопечатником. На роль такового Лиля скромно выбрала себя. Бумагу она еще получит приличную. А пока… Заказать доску с выемками для литер, заказать сами литеры кузнецу, правильно подобрать чернила — и вперед.
Для примера был выбран кусочек из «Жития Сияющей Мариэлы». Всего строчек десять, там, где она рассказывает о своей жизни до нисхождения на нее духа Альдоная… Но и этого хватило с лихвой.
В дело были посвящены Лонс Авельс и пастор Воплер. И если первый только смотрел на свою хозяйку громадными от удивления глазами, то второй — вообще прослезился.
Особенно когда понял, что бумагу легко получать из крапивы и конопли… ну не идеально легко, но реально. Нужно просто грамотно измельчать крапиву на волокна, потом специальная сетка (ее отлично заменила дорогущая шелковая ткань) — и пресс, также сделанный кузнецом.
Сушилось все это дело в стеклодувной мастерской. И получались листы бумаги. Да, пока она была больше похожа на рыхлый картон. Ну и что? Здесь и такой не было!
А оттисков можно наделать хоть сотню. Хоть десять тысяч.
— Ваше сиятельство, так это ж…
— Да, пастор. Бумага недорогая, оттиски тоже, и слово Альдоная может быть хоть в каждом доме. Поучения о Сияющих, рассказы о их жизни… люди должны знать, к чему им стремиться, правда?
— Ваше сиятельство, вы сами — Сияющая!
Лиля искренне смутилась.
Если уж честно — плевать ей было на местную церковь. Не тронь — и тебя не тронут. А вот то, что можно внедрить буквари, кучу книг, повальную грамотность, и крупно на этом заработать, получив подряд от государства и патент… это да. Тут пахло миллионами. А Лиля не собиралась отдавать никому свои деньги.
Она прикидывала все варианты. Согласно одному, она договорится с супругом. Согласно второму — не договорится. И придется обеспечивать себя самостоятельно. Вот тут все пойдет в ход.
Лиля собиралась стать бумажно-книжным магнатом. Чтобы и спустя триста лет все книги выходили из ее мастерских. И у нее были все предпосылки.
Она примерно знает рецепт. Знает, куда стремиться. Знает о рекламе и как ее использовать во благо своего дела. Так почему бы нет?
Отец ее поддержит. Хотя… и тут не все так просто. Август Брокленд не вечен. Мало ли что, мало ли как…
Но Лиля полагала, что может и сама получить личное дворянство, закрепляя его за своим родом.
За шахматы и кружева такое не дадут. А вот за бумагу? Книги? Стекло и зеркала?
Рецепты знает она одна. По бумаге — только она. Она лично перетирала крапиву до нужной консистенции. Добавляла коноплю. Лен. Солому. Экспериментировала. И продолжала заниматься этим у себя в лаборатории.
Стекло и зеркала — еще два человека. Но им она тоже обрисовала последствия. И ребята понимали — лучше молчать о некоторых вещах.
Лиля дала им в руки золотую рыбку. Но надо быть очень осторожными в своих поступках, чтобы не похитили, не запытали, не стали шантажировать, не заперли навек в каменном мешке… вариантов много. И ни один мастерам не нравился.
Так что — тсс…
Конь нес свою всадницу по заснеженной дороге. И Лиля машинально отметила, что следов на ней нет. То есть гость в замок пришел через поля.
Зачем? Какого черта ему тут надо?
Если у вас паранойя — это не значит, что за вами никто не следит.
В следующие полчаса Ройс сильно пожалел, что пришел.
Пожалели и стражники у ворот, на которых Антрел отыгрался по полной программе. Разнос он устроил такой, что весь замок слышал.
— Вы!!! Вы почему постороннего подпустили к графине?! Да я вас… и… А если бы он убийцей был?!!
Речь капитана была весьма эмоциональна. Но Ройс понял, что на графиню уже было покушение. И навострил уши.
Увы… Ценной информации получить не удалось. Зато Антрел закончил разнос стражи и взялся за него.
— Откуда путь держим?
— По деревням брожу, где за песню кормят…
— А сюда какими путями?
— Да обычными. С востока. Заблудился случайно в лесу, потом выбрел…
— А питался чем?
— Да лепешки с собой были. Рыба вяленая. Зайцев силками ловил… Если погоните — хоть хлебушка черствого дайте. А то вовсе подохну, не дойдя до деревни…
Врал Ройс убедительно. По странному капризу природы — сколько бы он ни ел, всегда оставался тощим как щепка, с запавшими щеками. А остатки пищи из заплечного мешка — вяленое мясо, мед, мука, сахар — были надежно спрятаны неподалеку. Так чтобы зверье не добралось.
Лейс чувствовал, что где-то гость крутит, но докопаться до правды не мог. И поэтому менестреля пустили в замок. Хотя и предупредили, чтобы дальше людской не заходил. Там и покормят.
А если его еще где увидят — ноги вырвут.
Ройс послушно закивал. И отправился в людскую. Краем глаза отметив застекленные окна замка. И это — в такой глуши?
С ума сойти!
В людской было еще интереснее.
Во-первых, в окна людской тоже было вставлено стекло. Да не простое, а разноцветное. Так что свет играл на стенах яркими огоньками.
Это для Ройса было шоком.
Ладно, он мог допустить, что граф присылает деньги своей жене. И та тратит их на роскошь! Но на себя ведь! Не на холопов дворовых!
Ан нет, даже в людской было уютно. Столы и лавки сколочены на совесть, все буквально вылизано до блеска, он даже во дворцах такой чистоты не встречал. А на столе — стеклянная посуда.
Правда, кубки и тарелки сделаны не особо хорошо — там край покривился, там еще что-то, но ведь и это невероятно! Обычно слуги ели из деревянной посуды, а то и вовсе обходились корками хлеба. А тут?
А это что?
Подсунутый ему прибор сильно отличался от привычной ложки. Вроде маленьких вил.
— Это госпожа придумала, — шепнула грудастая служанка. — Ты попробуй.
И показала как — утащив незнакомой штуковиной кусок рыбы из тарелки «менестреля».
Ройс попробовал. Вкусно. И удобно, кстати. Сначала — не очень, но, когда приспособишься, работать «вилкой» одно удовольствие. И рыба вкусная. Ей-ей… и соли, и специй в меру… для слуг?
— Ты мне никак господскую пищу принесла? — лукаво обратился он к служаночке. — А графиня не заругает?
Мэри покачала головой:
— Да что ты! Графиня такое не ест! Это для слуг.
— А графиня небось соловьиных язычков требует?
Ройс вроде бы и подшучивал, но информацию мотал на ус. И добротную одежду на служанке, и розовые щечки, и блестящие глаза — так не ведут себя слуги у богатой самодурки. О нет. Ни забитости, ни нервозности — девушка определенно довольна жизнью.
Не говоря уж о роскоши — кружевном цветке на платье с глубоким вырезом. Ройс и не слышал про такое… то есть кружево он знал. Знал, что оно — полосками. И дико дорогое. Но чтобы вот так, цветами? И у слуг? Невероятно!
Хотя ничего невероятного тут не было. Неудачные образцы Лиля распорядилась отдавать слугам. Что Марсия и делала. Ройс просто не знал, что у цветка половина петель — откровенный брак. Он-то в жизни ничего себе не шил и не штопал.
— Да нет! Графиня у нас золотая!
И Мэри пустилась болтать языком. Ройс слушал весьма внимательно, подбирая хлебом подливку.
Вот тоже… хлеб? Зимой? И ведь не лепешки из зернотерки, нет. Нормальный вкусный хлеб.
Только зимой слугам в такой глуши и того не достается.
Но, судя по словам служанки, графиня позаботилась о питании. Случилось это не сразу, а после потери ребенка. До того она тихо сидела у себя в комнате. А после выкидыша…
Первое, что она сделала, — уволила управляющего. С ним была какая-то темная ситуация — Ройс так и не понял. То ли он умер, то ли потом объявился… короче — расспросим кого поумнее.
Второе — отправилась на ярмарку, где продала все, включая свои платья, и купила скот для поместья.
А заодно наняла вирман. Те принялись ловить, солить и коптить рыбу.
Соль? Говорят, те рыбу прямо в морской воде солят.
В это Ройс не поверил, но большего служанка и правда не знала, разливаясь в похвалах графине. И добрая, и порядок любит, и платьями жалует… одно требование — чистота.
Раз в десять дней все драят замок и моются. И тут уж никаких оправданий. Болен не болен, плохо, хорошо — шагом марш.
— Почему шагом марш? — удивился Ройс.
— А это госпожа любит так говорить.
«Госпожа» явно была любима слугами. Не всеми. Но на всех ведь и не угодишь.
Ройс удобно устроился у камина, пел под лютню незатейливые песенки, а в перерывах расспрашивал.
Вилка? Ее сиятельство приказала себе такую сделать. А за ней и все остальные потянулись.
Стекло? Так графиня мастера нашла в Альтвере. Вот он и…
Кружево? То же самое. Мастерицы из Альтвера вяжут. Говорят, графиня часто сидит с мастерами, но уж чем они там заняты — только им и известно.
Госпожа графиня ненужного любопытства не одобряет. Строга.
Может и прикрикнуть, и нужники послать чистить… было уже такое… когда ее убить хотели, да вместе с ней чуть молодая госпожа не погибла. Ух как графиня тогда разозлилась.
Убить хотели?
Ой! Тут никто ничего не знает, кто, за что… господин королевский представитель был, тоже все расспрашивал — ан нет.
Вирмане знают, но те молчат. И господин Антрел. Только он тоже никому ничего не говорит. Зато графиню защищает как верный пес. А и то… был простым воякой, а стал капитаном замковой стражи. Госпожа его всячески обласкала, деньгами жалует… говорят, с одной из кружевниц-мастериц у него все очень даже серьезно… пастор уже намекал на весеннюю свадебку.
Вирмане? А что — вирмане? Конечно, всякое бывало. И драки, и ссоры… госпожа всех мирит. Сказала, что, если кто посмеет, прикажет высечь на конюшне и выгонит взашей. Все одно дело делаем…
Графиня, графиня, графиня…
Слуг не приходилось подталкивать — они сами говорили. Многое. А вот что из этого было правдой?
Ройс не знал. Ему придется сильно потрудиться, отделяя выдумку от правды. И можно ли такое выдумать?
Для живущих в этом замке все происходило постепенно. А вот Ройсу рассказывали в один день. И он подозревал, что для женщины столько сделать — непосильно.
Но сделала ведь! Такое не подделаешь!
Но как?
Ответа не было. Были только сплетни и слухи. И впервые Релаймо терялся. Отделить одно от другого было невозможно.
Оставалось только ждать встречи с графиней.
Хотя встречей это назвать было нельзя.
Его просто пригласили петь, пока благородные господа изволят ужинать. Спеть несколько песен, повеселить хозяев…
В небольшом зале было тепло и уютно. Стол был накрыт на одиннадцать человек.
Сама графиня. Удивительно красивая, с толстой золотой косой, обнимала маленькую девочку. Юная виконтесса Иртон. Тоже симпатичная. Черные волосы, синие глаза — в отца…
Зеленорясый. И рядом с ним держится мальчик, похожий на него как две капли воды. Сын?
Мужчина — капитан стражи.
Ханган. Пожилой, но очень умный. Глядит остро и серьезно. Все уважительно обращаются к нему господин дин Дашшар. А графиня называет Тахир-джан. Уважительно. Он ее именует также Лилиан-джан. А это у ханганов обращение только к мужчине. Только! Или к женщине, которую ставят с собой на равных.
Но ханган? Странно.
«Заморский целитель, очень нашу госпожу уважает, говорит, что такие, как она, не каждый век рождаются», — всплыли в памяти слова служаночки.
Светловолосый юноша. Одет достаточно дорого, но держится немного неуверенно. Графский лекарь.
Двое вирман. Мужчина и женщина. Он — здоровущий, насквозь просоленный ветрами моря. И она — тоненькая, хрупкая, глядящая на своего мужа с обожанием.
Еще один мужчина средних лет. Кажется, его зовут Тарис. Но кто это — Ройс не знает.
И мужчина моложе. Шевалье. Шевалье Лонс.
На миг Ройсу показалось, что шевалье его испугался. Метнулся в ярких глазах страх. Явно метнулся!.. Но почему?
Или показалось?
Ройс решил еще понаблюдать. И запел.
Пальцы привычно касались струн, слова сливались в песню, а Ройс внимательно наблюдал. Жизнь научила его, что за каждой женщиной должен стоять мужчина. Не бывает иначе. Плющ не живет без дерева, а женщина не может быть без опоры. И это обязательно проявится. Взглядами, движениями, неосознанными словами…
Ан нет. Если у Лилиан Иртон кто-то и был — здесь его не было.
Да и…
Трапезу привычно начинал пастор. Он прочел молитву, призывая благословение на дом и вкушаемую пищу.
Таких Ройс повидал достаточно. В голосе искренний восторг. Молится он от души. В Уэльстере, с легкой руки короля, было принято достаточно критично относиться к зеленорясым. И Ройс понимал — этот верит.Искренне и от всей души.
При дворе короля был один такой. Все выступал, обличал всех, ругался… пока случайно не упал с лестницы. Ходили слухи — не без помощи графа Лорта.
А этот… на графиню смотрит как на икону, не иначе.
Ну да. Графиня его и в замке поселила, и сына учить взяла вместе с виконтессой, и храмы отстроила… зачем на такую дыру, как Иртон, два храма?
Но этого все равно мало. Если бы графиня нарушала обеты или что-то еще в этом роде — он вмешался бы. Обязательно. Хотя бы словом.
И кто может за ней стоять?
Шевалье? Хм…
Ройс спел несколько песен, прервался ненадолго, промочил горло…
За столом царила на редкость… странная атмосфера.
Никто не напивался, не буянил, не задирал друг друга — вирманин с ханганом мирно вели беседу, пастор что-то говорил графине, дети, понимая, какую им честь оказали, допустив со взрослыми за стол, ели медленно и аккуратно… все ели вилками! И пользовались ими вполне умело и изящно.
Ройс глазам своим не верил. В любом другом месте служитель Альдоная начал бы обличать язычников, вирмане поругались бы с местными, ханганы вообще считали всех ниже себя…
Здесь же… Все были объединены общими интересами. И центром всего была сама Лилиан Иртон.
И с каждой минутой Ройсу было все интереснее.
Она не спорила, не ругалась, она просто выслушивала собеседника, улыбалась, потом говорила всего несколько слов… Это было как удар клинком. Прямо в сердце. Но она не фехтовала и не стремилась одержать победу. Она просто… была.
И была центром этого сообщества.
Странно.
Очень странно.
Лонс едва дождался конца трапезы.
Его трясло, колотило, руки были ледяными… сколько сил он потратил, чтобы не закричать: держи его?!
Останавливало только то, что Релаймо не узнал его. Такое не сыграешь. Если бы узнал… убил бы, наверное.
Лонс был в курсе всех слухов. И знал, что Релаймо — верный пес Гардвейга.
Что он делает здесь? Глупый вопрос. Уж точно не ромашки собирает.
А вот что делать ему? Пустить все на самотек?
Один раз так и было. Но что от него зависело в рабском трюме? Только одно: выжить.
Он выжил.
А вот что будет сейчас…
Лиля слушала песни.
С ее точки зрения — ничего сверхъестественного в них не было. Красиво, да. Но слушать одни баллады? Скучно!
Хотя весь стандартный набор присутствовал. Прекрасные девы, рыцари, подвиги, драконы и демоны, сама Мальдоная и та отметилась.
Пастор недовольно нахмурился, и менестрель вернулся к более политкорректному репертуару.
Симпатичный, кстати, менестрель. И не смотри, что кажется тощим. Не-эт…
Знала Аля Скороленок таких тощих. Жилистых, как сыромятный ремень.
Один сослуживец ее отца таким был. При ней качка уложил в три касания и не запыхался. Потом еще смеялся, мол, рельеф мышц — это для картинки хорошо. А в драке таким, как он, даже лучше. Дурное мясо на себе таскать не нужно…
Лиля поспорила бы, что и этот менестрель в драке, как мангусты Тахира. Жестокий и стремительный.
Странный менестрель. Подозрительный…
Попросить Лейса приглядеть дополнительно?
Не помешает.
Когда трапеза закончилась, Лиля послала менестрелю улыбку.
— Благодарю вас. Вы скрасили наш вечер.
— Ваше сиятельство, вы разрешите мне остаться еще на пару дней, передохнуть? — рискнул Ройс.
Уйти-то можно и завтра. Не пропадет. Но… Слишком много информации. Противоречивой. Невнятной.
Лиля кивнула.
— Если вы пообещаете развлекать нас и завтра вечером.
Ройс, конечно, пообещал. Отвесил несколько комплиментов хозяйке, выслушал ее похвалу своему искусству и склонился в поклоне, дожидаясь, пока графиня удалится.
Удалилась Лиля недалеко. Уложила Миранду и отправилась в кабинет.
Куда и постучался Лонс.
— Можно, ваше сиятельство?
Лиля кивнула:
— Входите, шевалье. Что случилось?
И Лонс словно в воду бросился:
— Ваше сиятельство, это не просто менестрель.
— Да неужели?
— Я вообще не знаю, может быть, он послан за моей головой.
Лиля мгновенно вскинулась. Как ни крути — Лонс ее человек. И она будет защищать его.
— Почему?
Лонс выдохнул:
— Ваше сиятельство, я ведь не просто так оказался на рабском корабле.
— Я догадалась.
— Я солгал тогда. На самом деле меня должны были убить.
Лиля слушала. Лонс честно рассказывал, как Анелия начала охоту, как он сдался, как ее решили выдать замуж, как у него отобрали документы и хотели убить…
Лиля слушала очень внимательно. И, когда он выговорился, подвела итог. В непечатных выражениях светлой памяти прапорщика Савельева. Коротко и по делу.
А потом приступила к расспросам:
— Это — за тобой?
— Не похоже. Но может быть и так…
Лиля покусала ноготь.
— Что может ему понадобиться здесь? В захолустье?
— Вы, ваше сиятельство. Или я. Или Тахир.
— Ты — понятно. Тахир?
— Он лекарь. А король болен. Сильно болен.
Лиля кивнула, закрывая эту тему.
— А я? Обычная тетеха из глуши?
Лонс позволил себе тонкую усмешку. Мол, прибедняетесь, ваше сиятельство. Но я спорить не стану, пусть будет как скажете.
Лиля сморщила нос.
— Ладно. Почему бы нам не поступить просто?
— Как, ваше сиятельство?
— Позвать его сюда и расспросить.
— Н-но…
— Ты вообще спрячешься за шкафом. Или еще где. А Лейф поможет мне. Скажет, что видел его…
Лонс пожал плечами:
— Можно попробовать.
Лиля вздохнула.
М-да. Надо организовать СБ. Или КГБ. Комитет графской безопасности. Только вот кто этим заниматься будет?
Она не потянет. Не та специализация.
Ладно. Подумаем об этом позже. А сейчас…
— Шевалье, пригласите ко мне Лейфа. Только потихоньку.
Поговорим, как шпиона лучше брать. Или вообще убрать? Только вот что это изменит? Ведь другие понаедут… кто сказал, что средневековые спецслужбы хуже?
Ладно. Разберемся.
Сейчас и начнем.
Вызов к графине Ройсу не понравился. Но как тут откажешься, когда у двери стоит пара вирман размером с медведя и так многообещающе поигрывает ножичками длиной в локоть.
Ой, не о капризе скучающей аристократочки тут речь идет…
Впрочем, кабинет удивил Ройса больше всего остального.
Стол. Книжные полки. На столе куча свитков, книги, за столом сидит графиня и смотрит весьма неприветливо.
За плечом графини стоит тот вирманин, который присутствовал на ужине. На этот раз без жены. И многозначительно ухмыляется.
Графиня заговорила первой:
— Лэйр Релаймо, вы мне ни о чем рассказать не хотите?
Сказано это было так, что Ройс понял, знает. Все не все, но многое. Но это же не повод сдаваться? Поборемся…
— Ваше сиятельство, я вас не понимаю…
— Правда, лэйр Релаймо? А если я сейчас попрошу Лейфа и пущу по вашему следу парочку собак? Найдут они что-нибудь интересное?
Ройс похолодел. Найдут ли? Еще как найдут.
— Ваше сиятельство, к чему нам крайние меры?
— А к чему нам шпионы в Иртоне? — Лиля хлопнула ресницами. — Или вы чисто мимо проходили? Не верю!
Ройс вздохнул:
— Госпожа графиня, а…
— Лейф опознал вас, — просто объяснила графиня. — Надо больше внимания обращать на вирман. Но я так понимаю, для вас они все на одно лицо…
Ройс недовольно фыркнул. Ну не на одно. Но…
— Лейф бывал в Уэльстере. Поэтому рассказывайте, лэйр Релаймо, что от меня нужно вашему господину.
Рука графини поигрывала небольшим зеркальцем в серебряной оправе.
Ройс пожал плечами.
— Да ничего особенного, ваше сиятельство. Если вы в курсе, ваш супруг…
— Отправился вместе с его высочеством Ричардом ко двору Уэльстера.
— А моего начальника весьма заинтересовала ваша переписка.
Лиля сдвинула брови:
— То есть?
Вроде бы она ничего такого супругу не писала. Одного письма — за глаза. И он ей тоже. Нет, пришло недавно письмецо, но что в нем важного?
Шесть фраз.
«Дорогая супруга, я доволен всем, что вы сделали. Надеюсь, сейчас у вас все в порядке? Как поживает Миранда? Отпишите мне, если что-нибудь потребуется. По окончании посольства я надеюсь на нашу встречу при дворе его величества.
Джерисон, граф Иртон».
Любовницам письма подробнее пишут.
— На вас были покушения, реакция графа была весьма…
— Своеобразной, — пришла на помощь Лиля, примерно представляя себе эту реакцию. Либо нажрался, либо вообще крыша поехала. Оставлял на хозяйстве курицу, а получил крокодила. Тут кто хочешь ошалеет.
Шпион взглянул с благодарностью.
— Да, ваше сиятельство. И графа Лорта весьма заинтересовал Иртон. В первую очередь — вы, а затем и само графство.
— И что же интересует… графа Лорта?
Лиля чуть запнулась. Она вообще-то полагала, что это король послал шпиона. А кто такой граф Лорт? Лонс в порыве откровенности не упоминал его имени и обзывал шутом. Впрочем, Ройс не обратил на эту заминку внимания.
— Все, ваше сиятельство. Кто, что, как… сбор общей информации. Сами видите — у меня даже история толком не проработана…
Лиля кивнула. Нет, могло бы и пройти. Но Лонс с его исповедью спутал мужику все карты.
— Так что вы хотите узнать, лэйр?
— Ваше сиятельство?
— Спрашивайте. Я отвечу, а завтра утром мои люди проводят вас… Куда вам удобнее?
— Наверное, в Альтвер, — призадумался Ройс. — Оттуда я отправлю письмо и получу новые инструкции.
Графиня немного подумала. Мастера работали ударно, так что можно попутно и посылочку Торию отправить. И заодно…
Отправить письмо отцу.
Тарис больше по торговле. Лонс — идеальный секретарь. Лейф и Антрел — вояки. А нужен эсбээшник. Так что надо спросить у отца. Ведь есть же у него кто-нибудь на верфях, разве нет? Обязан быть!
— Вирмане вас проводят. Я обещаю, что вам не причинят вреда. Лейф, это понятно?
— Все равно лучше бы в колодец, — проворчал вирманин. — Или хотя бы в допросную часика на три, чтобы впредь неповадно было.
Лиля пожала плечами.
— Зачем? Дело самое житейское, шпион сопредельной державы… К тому же человек подневольный. Ему приказали — он пошел. Его хозяин — дело другое. Но опять же работа такая. Да и особых секретов у нас нет. Покушения и те не секрет…
Лейф проворчал по-вирмански, куда он хотел бы отлюбить и шпиона, и его хозяина, и работу. Ройс невольно поежился. Лиля усмехнулась. Но больше ничем не выдала, что уже понимает по-вирмански. Тут хочешь не хочешь научишься. Говорила она пока плохо, на уровне «моя твоя сказать пойти в болото». Но понять, куда кого послали, уже могла.
— Ладно, лэйр Релаймо. Спрашивайте. А то поздно уже, мне спать хочется…
Ройс присвистнул про себя и принялся задавать вопросы. Графиня отвечала. Хотя и не на все.
Спустя час шпиона отправили под охрану вирман, с гудящей от впечатлений головой и в полном шоке.
Теперь главное было ничего не перепутать. Так что в выделенной ему комнатушке он достал пергамент и принялся записывать.
Многое он ожидал. Но чтобы такое?!От благородной дамы? Графини?
Альтрес Лорт тоже будет в шоке. И что-то подсказывало Ройсу, что сюда приедет еще не один шпион. Только вот вряд ли кому-то повезет так, как ему.
Могли ведь и в пыточную, и топором… м-да…
Обязательно надо добраться до Альтвера и отправить донесение.
— Ваше сиятельство?
Лиля посмотрела на Лонса.
— Да…
— Вы…
— Лонс, ну ты же сам все слышал.
Слышал. Прятался в шкафу. И невольно восхищался Лилей. Которая изворачивалась как уж на сковородке, но ничего про него не сказала.
— Да, ваше сиятельство…
Лиля устало вздохнула. Посмотрела на мужчину. А ведь волнуется. И у него есть серьезные причины.
— Лонс, я никому ничего про тебя не сказала. И не скажу. Но хочу заметить — это долго не продлится. Весной мне ехать ко двору…
— Вы же не будете представлять своего секретаря. А я поменяю внешность. Бороду отращу, волосы покрашу…
Лиля кивнула.
— Так тоже можно. Ладно. И постараемся дать знать Анелии, что ты жив.
— Прошу вас, госпожа графиня…
— Не проси. Лучше подумай, она согласится жить с тобой в глуши?
— Мы так и жили…
Лиля изобразила участие. Хотя… Чисто логически — для соплюшки из глуши Лонс действительно принц. А вот если взять соплюшку ко двору? Да показать настоящего принца? И дать потрогать?
Не снесет ли у девочки крышу?
Все возможно…
Ладно. Сейчас — не суть важно. У нее хватает других дел. А говорить кому-то про тайну Лонса… Она что, самоубийца? Обладающие такими знаниями долго не живут. Нет уж.
Сначала проясним для себя все политические расклады. Потом будем думать, куда пристроить информацию.
Лиля попрощалась с Лонсом, кое-как добрела до спальни и не раздеваясь упала в кровать. Последние часы вымотали ее до предела.
Легко ли вести беседу? Продумывая каждое свое слово, не говоря ничего лишнего, не показывая, что ты ничего не знаешь, и задавая вопросы словно бы мимоходом?
Ну кому как. У кардинала Ришелье проблем не возникло бы. А вот у Лилиан Иртон…
Да еще провести все это в форме доверительной беседы, приказав принести вина для менестреля и воды для себя, что-нибудь перекусить… боги, есть-то как хочется…
Лиля потерла ладонью недовольно заурчавший желудок.
Интересно: дипломатические переговоры сжигают калории?
Лиля постаралась четко дать понять — она ничего не имеет против Уэльстера.
Стекло? Да.
Кружево. Может быть, и кое-что еще интересное. А может и не быть.
Договариваться мы все равно будем не с вами, любезнейший. А с вашим шефом. Ваше дело отдать ему собранную информацию, получить указания — и вообще, не разводите секреты Полишинеля.
Рецепты? Да вы, любезнейший, шутить изволите?
Как говорил незабвенный Федя Соколов: «Я буду разговаривать с пастухом, а не с его безмозглым бараном». Другой вопрос — пастуху надо себя еще прорекламировать. Этим Лиля и занималась.
А попутно выяснила, что Гардвейг очень болен. Что Альтрес Лорт за него кого хочешь сожрет. Что короля лечат, как и последнего пастуха этого мира, клистирами и кровопусканиями… Железное у мужика здоровье, если он еще и детей делать умудряется.
Что граф Иртон сейчас при дворе в Уэльстере. И заработал себе репутацию блестящего кавалера… переводим как бабника?
Жене, конечно, этого не скажут. Но не объяснишь же, что жене он по барабану?
Ну и кучку подробностей про королевский двор Уэльстера. Нужных ей, как тот граф Иртон.
Написала его величеству кучу вопросов по здоровью — пока она сама не может попасть к венценосному пациенту, пусть хотя бы анамнез соберут. И то хлеб. Рекомендаций никаких не даем, ну так она и не святая, чтобы лечить на расстоянии. Умному хватит.
Удочку она забросила. А что на нее поймается?
Вытащим — разберемся.
