Глава 9

Ирэн проснулась внезапно. Вроде только закрыла глаза, чтоб немного расслабиться, а когда открыла, вокруг было тихо и темно. Все эти переживания последних дней, несколько бокалов шампанского на выставке на голодный желудок – и вот она уже отрубилась и не слышала, когда все ушли и оставили ее совсем одну. Она осторожно попыталась размять затекшие мышцы и вдруг подпрыгнула от неожиданности.

– Ирэн, ты уже проснулась? Кофе будешь? Я только что сварил. – Голос Стаса хоть и был тихим, но в тишине, которую нарушали лишь тиканье настенных часов да шум изредка проезжающих за окном машин, прозвучал слишком громко и резко.

– А где все? Что случилось? – быстро взяла она себя в руки.

– Пошли в ресторан, дальше веселиться. А тебя я не дал разбудить. Ты выглядела слишком усталой.

– Боже, как неудобно получилось. – Ирэн уткнулась лицом в колени, такого чувства стыда ей еще не приходилось переживать. Сама пригласила гостей и в разгар вечеринки заснула. Позорище-то какое. – А ты почему не ушел?

– Охранял твой сон. – Стаурус улыбался, разглядывая ее сонное лицо, видя всю ее беззащитность и ранимость. На ее щеках играл легкий румянец, губы покраснели, а глаза блестели и казались совсем темными.

– А чего мы в темноте сидим? И – да, кофе я бы выпила. – Она специально отправила Стаса на кухню, чтобы хоть как-то прийти в себя. По-хорошему, надо бы душ принять или хотя бы умыться. Но сил вставать у нее не было, да и сталкиваться со Стасом при свете не хотелось. Она чувствовала, что ее щеки еще горят. Как такое вообще с ней могло произойти? Она весь вечер старалась не думать о словах Мари, но стала замечать, что Стас действительно не сводит с нее глаз, и это начинало раздражать, поскольку приходилось постоянно за собой следить. Игорь, наоборот, делал вид, что ничего не происходит, как будто все так и должно быть. Ленка дулась и язвила, Мари с Лешкой пытались развеселить всех и снять напряжение, но это только еще больше всех напрягало. И скажите, какому хорошему человеку пришла идея провести вечер в такой компании?

– Стас, что вообще происходит? – спросила Ирэн, как только он вернулся из кухни.

– Ты о чем? – Мужчина замер над столиком с полным подносом в руках.

– О том, что я чувствую себя как актер на сцене, которому забыли дать сценарий. Все играют, а я не знаю, по каким правилам. С твоим появлением моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я не понимаю ни тебя, ни твоих действий, ни поведения Игоря, ни своих чувств. Поэтому еще раз спрашиваю: что происходит? – Ирэн смотрела в лицо Стаса, пытаясь понять, что он чувствует и о чем сейчас думает.

– Тут нечего понимать, я все могу тебе объяснить. Вот только не знаю, с чего начать. – Стас аккуратно поставил чашку с кофе на пол рядом с Ирэн, которая сидела на подушках, упершись спиной в диван, и внимательно за ним наблюдала. Он ждал этого момента и в то же время очень боялся его.

– Не знаешь, с чего начать, – начни с конца.

– Что с конца, что с начала – все равно не поверишь, – обреченно вздохнул Владыка. – Я очень долго ждал тебя, а теперь хочу забрать с собой, потому что очень тебя люблю.

– Смешно! Главное, что конец хороший и интересный: а потом они жили долго и счастливо и умерли в один день.

– Я очень надеюсь на такое продолжение. – Стаурус улыбнулся, понимая, что ему не только не поверили, а еще и посчитали не совсем вменяемым. – Давай начну с самого начала. – Он понимал, что сам себе роет могилу, из которой будет ой как не просто выбраться. – Меня зовут Стаурус, я из другого мира, и мне почти пятьсот лет.

– Хорошо хоть не Дункан Маклауд, – не удивилась девушка, воспринимая его слова за шутку.

– Я знаю, что ты мне не веришь, но я многое могу доказать, если ты просто выслушаешь меня.

– Стас, посмотри на меня внимательно, очень внимательно. У меня что, на лбу большими буквами написано «дура»? В такой маразм никто не поверит. Вон твой друг пишет романы о вампирах, может, и тебе какое-нибудь фэнтези накропать, а я помогу издать. – Ирэн начинала закипать от злости.

– Спасибо, я подумаю, – просто улыбнулся Стаурус.

Он смотрел на Ирэн и понимал, что сегодня она ничего слушать не станет, просто не поймет. Ее психика была слишком перегружена свалившимися на нее переживаниями и проблемами. Ей просто надо дать время, чтобы отдохнуть, свыкнуться, что ли, и пока не давить на нее. Его размышления прервал телефонный звонок. Ирэн быстро соскочила со своего места и заметалась по комнате в поисках телефонной трубки. Он слышал, как Ирэн ответила и сколько в ее голосе было радости от звонка этого человека. И вдруг все его чувства взорвались такой болью, что даже в глазах потемнело. Он подскочил к Ирэн и обнял ее, пытаясь укрыть от этой боли и защитить.

– Тетя Оля, как же так, как могло такое случиться? – По ее щекам потекли слезы. – Этого не может быть, – между всхлипами шептала она.

– Извини, Ирочка. Он как пришел в себя, просил тебе ничего не говорить, сказал, что как полегчает, тогда сам с тобой свяжется. Но я говорила сегодня с врачом и… – Из трубки донесся плач.

– Что, что сказал врач?

– Это заражение крови, у него максимум неделя.

– Нет, они ошиблись, может, анализы перепутали, может…

– Ирочка, я тоже хочу в это верить и очень надеюсь. Ты поедешь к нему?

– Да, конечно, прямо сейчас поеду.

– Уже поздно. Тебя не пустят, может, завтра с утра.

– Нет, я хочу сегодня. Какой у него номер палаты?

– Семьсот семь, это седьмой этаж. Позвони мне от него, как приедешь, или лучше зайди. Держись, доченька.

– Боже, только не это. Почему он? – Ирэн уткнулась в грудь Стауруса и заплакала.

Осторожно забрав из ее руки трубку, он отключил телефон. Стаурус чувствовал ее горе как свое, и его сердце также разрывалось от боли и отчаяния. Он гладил ее по спине и голове, крепче прижимая к себе, шептал что-то успокаивающее, подключив все свои способности, пытаясь хоть как-то облегчить ее страдания или хотя бы притупить восприятие.

– Собирайся, я отвезу тебя. – Он помог всхлипывающей Ирэн дойти до ванной. – Умойся и переоденься, я подожду здесь.

Пока Ирэн была в ванной, Стаурус стоял, прислонившись спиной к стене, и думал, кто мог вызвать в ней такое чувство любви, тепла и боли, кто для нее этот человек и что их связывает. Противное щемящее чувство собственника поднималось из глубин его сознания, но он постарался взять себя в руки. Его больше злило, что кто-то мог доставить ей такое горе, причинить такую боль, а он ничего не может сделать, ничем не может помочь. Или все-таки может?

Через пять минут Ирэн вышла из ванной, ее глаза были красными, но она уже не плакала и с трудом, но держала себя в руках. Стаурус обнял ее и легко поцеловал в лоб.

– Все будет хорошо. Просто поверь мне, все будет хорошо.

И, как ни странно, она ему поверила и даже тепло улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и взял ее за руку. Его рука была такой большой, теплой и надежной. Как хорошо, когда рядом есть тот, с кем можно разделить не только радости, но и печали, на чьи крепкие плечи можно скинуть все свои проблемы, кто может забрать и развеять твою боль и горе. Какое счастье, что есть тот, в кого веришь всем своим сердцем. Неважно, что чудес на свете не бывает, – он сможет сам их сделать и даже достать для тебя луну с небес.

Дорогу до больницы Ирэн не запомнила. Она не помнила и то, как они попали туда и почему их пропустили и провели к палате. Она ни на что не обращала внимания, все ее силы уходили на то, чтоб не разреветься. Только когда Стас подвел ее к белой больничной двери, на которой черной краской было написано «707», ее ноги и руки начали дрожать и слезы снова потекли по щекам.

– Не плачь. Я обещаю, он будет жить, слышишь, будет жить. Все хорошо. – Стаурус наклонился и легко коснулся ее губ, затем поцеловал мокрые от слез глаза. – Не бойся, я с тобой, я рядом.

Ирэн кивнула ему и осторожно открыла дверь.

В палате было темно и стоял противный запах лекарств и болезни. Женька лежал на кровати, весь утыканный трубками и проводами. Он был очень худой и бледный. Не выдержав напряжения последнего часа, Ирэн бросилась к другу, упав на колени возле его кровати и уткнувшись лбом в свободную от трубок руку.

– Ирка, ты, что ли? Я же просил. Не реви. Сейчас намочишь всю кровать. Совсем не выросла: чуть что – сразу в слезы. Плакса. – Хриплый шепот донесся до Стауруса.

– Ну и пусть плакса. И я выросла.

– Вижу, что выросла. Вон от женихов отбоя нет, каждый раз новых гоняю, и грудь уже размера третьего небось.

– Женька, ты, как всегда, дразнишься. – Ирэн подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на друга. Как же болезнь и близкая смерть меняют людей. Весь огонь и стремление жить исчезли из его голубых глаз, он смотрел с грустью и обреченностью. Ирэн видела в его глазах тоску по непрожитым годам, по невстреченной любви, по несбывшимся мечтам. Женя положил руку на голову Ирэн и попытался потрепать по волосам, как делал это раньше, когда хотел ее успокоить. Но даже такое движение было для него сейчас неимоверно трудным.

– Черт, совсем сил нет. – Ирэн уткнулась в его ладонь и не видела, как по щеке Женьки потекла скупая слеза. – Не плачь, мелкая, не плачь. Значит, так надо, пришло мое время.

– Кому надо, какое время? Тебе только двадцать семь, ты молодой, красивый, у тебя еще столько всего впереди. – Ирэн продолжала говорить и плакать, ее слова почти невозможно было разобрать.

Стас подошел к ней, осторожно подняв ее с пола, сел на стул, стоящий возле кровати, и пересадил девушку к себе на колени. Почувствовав опору, Ирэн спрятала лицо на его груди, продолжая всхлипывать.

Женька какое-то время наблюдал, как Стас нежно гладит по голове девушку, что-то ей говорит, стараясь успокоить и подбодрить. В глазах этого красивого молодого человека были боль и тревога.

– Береги ее. – Это все, что сказал Женька перед тем, как потерял сознание.

Стас смотрел на этого когда-то сильного и здорового парня и не понимал, какое чувство зарождалось в его груди. Он напоминал раненое животное, когда-то сильное и свободное, а сейчас запертое в клетку смерти. Его душа рвалась к жизни и счастью, но путы не пускали и забирали все жизненные силы. Он боролся, он хотел бороться, но болезнь была сильнее, и это убивало его еще быстрее. Подхватив Ирэн на руки, Стаурус тихо вышел из палаты. Но он очень скоро вернется и даст свободу этому зверю, вернет к жизни его душу. Чтобы его любимая никогда не плакала, он готов перевернуть этот мир.

– Расскажи о нем. – Стас аккуратно посадил Ирэн в машину. Она уже не плакала – на слезы больше не было сил.

– Это Женька, мой друг детства. Скорее он мне как старший брат. Мы познакомились, когда только переехали с родителями в этот район, мне тогда лет пять было. Я росла очень маленькой и хрупкой девочкой, а еще была ужасно неуклюжая. Падала даже на ровном месте. Короче, ходячее недоразумение. – Ирэн улыбнулась своим детским воспоминаниям. – Я бежала к маме, которая ждала меня у подъезда. И, как всегда, споткнулась и упала. Соседские мальчишки, которые играли рядом, стали надо мной смеяться, ну и я, естественно, разревелась. А потом появился Женька. Такой весь из себя красивый, высокий блондин с небесно-голубыми глазами. Он мне показался тогда ужасно взрослым и просто волшебным принцем. Поднял меня, отряхнул, поправил бантики и улыбнулся. С тех пор он всегда защищал меня и помогал мне. Представляешь, он даже на выпускной пришел как мой парень. Девчонки мне просто обзавидовались. Мало кто тогда уже встречался с парнями.

Ирэн тепло улыбнулась.

– Много позже я узнала, что у него была младшая сестра, но она погибла, и он очень тяжело переживал эту утрату. Кстати, ее тоже звали Ира, и мы действительно были похожи. Наверное, поэтому мне достались вся его братская любовь и поддержка. Он был старше на три года, но всегда казался взрослее своего возраста. Много занимался спортом, говорил, что ему надо быть сильным, чтобы моих женихов гонять. Очень любил животных, но у его мамы аллергия на шерсть, они даже хомячка завести не могли. Вот он и возился с бездомными собаками и котами, кормил их, заботился, дрессировал. Со всеми своими горестями, проблемами и неудачами я бежала только к нему, а когда мои родители уехали за границу, он заменил мне семью. Он и его мама. Она всегда думала, что мы будем вместе и когда-нибудь поженимся. Но Женька говорил, что может быть мне только другом и братом, что у него уже есть любимый человек и он нас познакомит, но всегда при этом добавлял: как только его найдет. Вот так он стал мне самым любимым, близким, дорогим другом, и нас обоих это устраивало. – По щекам Ирэн опять потекли слезы. За рассказом она и не заметила, что они уже доехали и несколько минут стоят возле подъезда. – Знаешь, я домой не пойду, а зайду к тете Оле, ей сейчас моя поддержка нужна. И я, наверное, у нее переночую.

– Конечно, так будет лучше. Сама постарайся успокоиться, все будет хорошо. – Стаурус взял ее за руку.

– Ты так часто это повторяешь, что я начинаю тебе верить.

– Я рад. – Стаурус наклонился к Ирэн и снова поцеловал ее. – Завтра я все тебе расскажу, выслушаешь меня?

– Я хочу, чтоб и у Женьки было завтра, – всхлипнула девушка.

– Будет, я тебе это обещаю. У него будет и завтра, и послезавтра, и еще очень много лет и зим. Люблю тебя. – Стас наклонился к ее руке и осторожно поцеловал.

Ирэн смотрела на него и не понимала, что происходит с ней, с ним и вообще вокруг. Этот человек как вихрь ворвался в ее жизнь, сметая все старое и ненужное на своем пути, наполняя ее жизнь новым смыслом, другими целями и мечтами.

Стаурус смотрел вслед Ирэн, пока она не скрылась в подъезде, слышал, как она позвонила в квартиру на первом этаже, как открылась дверь. Еще он разобрал плач женщины и тихие, успокаивающие слова Ирэн. Он не стал слушать дальше, завел машину и быстро поехал назад в больницу. У него было слишком мало времени.

Женька уже пришел в себя. Он тихо лежал в кровати и смотрел в потолок, а по его колючим щекам текли слезы. Он не видел, как Стаурус зашел в палату, но ощутил его каким-то просто звериным чутьем.

– Зачем вернулся? Как Ирка?

– Нормально, с твоей мамой осталась.

– Понятно. Ревут обе. Черт, ну почему? Я так хотел защищать и помогать им, оберегать, быть опорой – и вот что получилось. Как же им плохо одним. Я просто не могу их оставить. Когда я об этом думаю, то мое сердце разрывается. Как они будут без меня? – Женька с трудом вытер слезы, ему не хотелось, чтобы его слабость видел чужой человек. – А ты зачем приехал?

– Да пообещал Ирэн, что ты будешь жить, вот и приехал обещание выполнять.

– Ты что, идиот? Мне осталось всего пару дней.

– Нет, у тебя всего лишь несколько часов, а потом будет кома, и из нее ты уже не выйдешь.

– Ну спасибо, приободрил. – Женька уже злился на этого странного парня. – А ты, значит, приехал меня лечить, так, что ли? – со злостью и сарказмом бросил Женька.

– Не совсем. Я расскажу тебе кое-что о себе, а тебе просто надо в это поверить и принять решение. Только очень быстро, времени мало, да и твои силы на исходе. Меня зовут Стаурус, и я пришел из другого мира…

Стаурус в который раз за сегодня повторял свою историю. Он говорил быстро, не вдаваясь в подробности, четко и по существу. В глазах слушателя отражалось недоверие.

– Поэтому я могу превратить тебя только в вампира. Но этого будет достаточно, чтобы ты смог жить дальше. Если захочешь, я могу дать тебе свою силу и переродить в высшего, лет так через тридцать.

– Круто. И я должен в это поверить? – превозмогая боль, засмеялся Женька.

– А что ты теряешь?

– Это удар ниже пояса. – Глаза Женьки прищурились, и он внимательно разглядывал стоящего перед ним молодого человека, выискивая хотя бы незначительный намек на шутку или розыгрыш. Он боялся ему поверить и ощутить вкус надежды. – Значит, если я правильно тебя понял, ты собираешься превратить меня в это кровососущее животное с красными глазами, клыками и вечной жаждой крови?

– Книг начитался и фильмов насмотрелся? Знаешь Игоря, бывшего жениха Ирэн?

– И когда он стал бывшим?

– Вчера. – И Стаурус улыбнулся.

– А ты быстр, парень. Ну знаю, и что?

– Так вот, он вампир уже лет шестьдесят, плюс-минус парочку лет. На днях я дал ему свою силу и сделал высшим.

– Это что, действительно всё правда? – Недоверие потихоньку исчезало из глаз Женьки. Он так хотел жить, что даже согласен был поверить во всевозможный бред, лишь бы свершилось чудо.

– А ты думал, я приехал развлекать умирающего человека?

– Не может быть. Значит, вампиры на самом деле существуют в нашем мире и это не выдумка режиссеров и писателей. Невероятно. А мне тоже придется пить кровь?

– Да, первое время надо будет довольно часто ее пить, а потом только при необходимости. Думаю, конкретнее тебе все сможет рассказать Игорь. Он же у нас вампир со стажем. Я все это знаю только с его слов.

– Я что, на людей буду кидаться?

Стаурус засмеялся, видя перепуганное лицо Женьки.

– Нет, сейчас есть банки крови, поэтому таких проблем не возникает.

– Черт, ну и задачка. Ты говоришь, что вампира трудно убить. Но ведь можно?

– Можно.

– Пообещай: если что-то пойдет не так и я стану каким-то монстром, ты убьешь меня, пока я никому не сделал плохо. Обещаешь?

– Не вопрос. Я убью тебя.

– Спасибо. Тогда я, наверное, согласен. И представляешь, боюсь больше, чем когда узнал, что умру. А ты раньше уже вампиров создавал?

– Не приходилось, но теорию я знаю очень хорошо, так что не волнуйся.

– Ни фига себе – не волнуйся. – Женька даже дернулся, но игла в вене и датчики на груди его остановили. Он тяжело вздохнул. – Что мне надо делать?

– Просто расслабься. Правда, будет больно.

– Вот только не надо мне-то о боли говорить. – И Женька закрыл глаза.

– Не буду. – Стаурус тихо подошел к кровати, отключил всю аппаратуру, чтобы не переполошить персонал, если датчики вдруг сойдут с ума. Он смотрел на этого человека, удивляясь силе его духа и способности до сих пор сопротивляться. Больше не задумываясь, он наклонился к его шее и прокусил артерию. Вкус крови был просто отвратительный, Стаурус даже не стал ее глотать, просто наблюдал, как она пульсирует и вытекает, наполненная лекарствами, адреналином и смертью. За мгновение до последнего вздоха Стаурус прокусил свое запястье и поднес к губам Женьки.

Подчинись мне и пей. – Сначала губы нехотя сомкнулись вокруг раны, и Женька сделал первый глоток, потом стал тянуть кровь из вены с напором насоса, и Стаурусу пришлось его удерживать. Хоть он и заблокировал свою энергию и по его венам текла почти чистая кровь без силы Владыки, но этого «почти» могло и не хватить. Все равно какая-то часть его силы перепадет этому новому вампиру. Скорее всего, это уже будет и не вампир и не высший. Он плодит гибридов… К лучшему это или нет, покажет только время. Возможно, он будет лишен многих недостатков вампиров, а может, приобретет кучу новых. И неизвестно, что лучше. Стаурус смотрел, как рана на шее Женьки стала затягиваться, его тело напряглось, но через крепко сжатые губы не вырвалось ни звука. Что ж, остальное уже не в его власти. Он запустил процесс обращения, осталось только подождать, чем все закончится.

Стаурус пододвинул кресло к окну. У него есть немного времени, чтобы отдохнуть, расслабиться и немного подумать, ведь ночь для него только начинается. Сегодня был насыщенный и тяжелый день, но он был рад ему. Запомнила ли Ирэн, что он сказал ей перед расставанием, поверила ли? Это он узнает завтра утром, когда повезет ее в больницу проведать «умирающего» друга.

Закрыв глаза и сосредоточившись, он видел, слышал и чувствовал всех близких ему людей и вампиров. Вот Ирэн уже спит и тихо всхлипывает. Она видит тревожные сны. Как бы ему хотелось обнять, прижать ее к своей груди и успокоить, сказать, что уже все хорошо, что ей не надо плакать и переживать.

Игорь с Лешкой уже отвезли девчонок из ресторана по домам. Ленка все еще злая. Она никак не может и не хочет понять, что сейчас происходит с ее друзьями. Мари сразу же бросилась к своим альбомам. А черный «хаммер» несся через весь город в то место, которое подобрал Игорь по заданию Стауруса.

На этом пустыре собирались строить какой-то большой развлекательный центр, да то ли денег не хватило, то ли передумали. Так и остался стоять долгострой, уже поросший травой, под дождями и ветрами. Вокруг него только несколько старых домов под снос, уже давно заброшенных, но вполне еще пригодных для жилья. Вот на одном из них и остановили свой выбор ребята. Игорь с Лешкой и несколько молодых вампиров уже собрались в доме, пытаясь более-менее привести его в надлежащий вид.

После обращения Алексея Игорь сам выбрал только тех вампиров, возраст которых был не менее тридцати лет, хотя Стаурус почувствовал среди них и совсем молодого – слишком мало в нем было сил. Зачем он там и почему – можно поинтересоваться позже, Владыка доверял Игорю. Если он его привел, значит, на то была своя причина.

Стаурус все еще сидел в кресле и наблюдал, как в небе восходит полная луна. Он восхищался этим зрелищем, в котором было столько загадочного. Еще немного – и Женька очнется. Это было зловещее пробуждение вампира в полнолуние. Стаурус улыбнулся. Вдруг дверь в палату начала потихоньку открываться, и в освещенном дверном проеме появился силуэт мужчины в белом халате. Вот черт, врача принесло. Хотя, может, и хорошо, искать не придется по всей больнице. Только останется сейчас внушить ему, что он ошибся с диагнозом и ничего страшного с его пациентом не происходит. Но что-то во внимательном взгляде доктора, которым он окинул Стауруса, Женьку, отключенную аппаратуру, Владыку насторожило. А последовавшая за всем этим осмотром фраза выбила Стауруса из колеи и озадачила.

– Как все прошло? – Врач кивнул в сторону кровати.

– Э, нормально. Скоро проснется, – ответил ему Стаурус и стал медленно приподниматься с кресла.

– Вот и слава богу. Спасибо, что вернули его к жизни. – Доктор зашел в палату и плотно закрыл за собой дверь. Он часто моргал глазами, стараясь привыкнуть к тусклому свету в палате.

– Э, пожалуйста. – Стаурус не знал, что ему и думать и как в этой ситуации себя вести. То, что перед ним стопроцентный человек, он чувствовал, но откуда тот знает о существовании вампиров, оставалось загадкой.

– Не удивляйтесь так. Я же врач, поэтому всякое повидал, да и кровь вам нужна, вот мы и в курсе вашего существования. Извините мою бестактность, меня зовут Максим Васильевич. – И доктор без страха и смущения подошел к Стаурусу и протянул ему руку.

– Стаурус, – ответил на рукопожатие Владыка, все еще удивленно разглядывая этого странного человека.

– Спасибо вам за Женьку. Больно было видеть, как умирает друг, и ты ничего не можешь сделать или изменить, а горе его матери просто разрывало мне сердце. Мы с этим оболтусом с детства вместе карате занимались, а потом отправились миротворцами за границу, служили по контракту. Мой контракт врача закончился полгода назад, и я вернулся домой, а Женьке служить надо было еще восемь месяцев – и тут это ранение. Кто виноват, что довели до заражения крови, выяснить уже, конечно, не удастся. Я очень рад, что вы спасли его. Он тоже ваш друг?

– Пока нет, но надеюсь, что станет. Просто не мог смотреть, как страдает из-за него моя девушка.

– Вы об Ирочке?

– Да, о ней.

– Наслышан, наслышан. Женька нам много о ней рассказывал и фотографию показывал. Очень красивая девушка, вам повезло.

– Я знаю. Спасибо. – Стаурус улыбнулся.

– Он всю жизнь заботился о других, всем помогал и поддерживал. Да и ранение получил из-за новобранца, будь он неладен. Тот строил из себя крутого Рембо, ни о чем не думая, а другим пришлось рисковать своей жизнью из-за его дурости.

Стаурус не знал, кто такой Рембо, но понимал, что хотел сказать Максим Васильевич. Неважно, из какого ты мира, но молодежь везде одинаковая: сначала сделать, а расхлебывать потом другие будут. И этого никогда не изменить. Молодость – пора нехитрых желаний и глупых ошибок.

– Жень, хватит притворяться. – Стаурус давно почувствовал, что пациент очнулся и внимательно их слушает. Он подошел к кровати и нагнулся над парнем.

– Все-то ты видишь, Владыка, – беззлобно буркнул тот.

– Женька, ты как, дружище? – Максим тоже подошел к кровати с другой стороны, пытаясь рассмотреть друга. Хотя в палате и было довольно темно, они так и не включали свет во время своего разговора.

– Пока не знаю как, но жив, черт возьми, точно жив.

– Как же я рад. – Максим схватил Женьку за руку и стал трясти, а потом нагнулся, чтобы обнять.

– Осторожно, по-моему, я весь в крови.

– В крови? – Максим включил настольную лампу, стоявшую на прикроватной тумбочке. Даже в ее неярком свете хорошо можно было рассмотреть, что все простыни были залиты кровью.

– Ну вы, ребята, даете, поаккуратнее нельзя было? – возмутился доктор.

– Простите, я не мог это пить. Вы уж извините за беспорядок. – Стаурус пожал плечами.

– Да ничего, скажу, что лопнул контейнер с кровью, – быстро нашелся Максим Васильевич.

– Какой контейнер?

– Да вот этот. – Максим снял с треноги для систем наполненный кровью пакет и протянул Женьке. – На, тебе надо.

– И что мне с этим делать? – искренне не понял его Женька.

– Как что? Пить. Тебе ж кровь нужна, тебя жажда мучит.

– Вроде бы ничего меня не мучит, и пить я не хочу. Мне что, обязательно надо это выпить? – Женька с брезгливостью посмотрел на пакет, а потом перевел вопросительный взгляд на Стауруса.

– Надо, так что привыкай. Может, пока у тебя жажды и нет, но тебе надо набираться сил, а человеческая кровь – самый лучший источник, – засмеялся Стаурус.

Он видел, чувствовал, что Женька сильно отличается от других вампиров. Он совсем не такой, как Игорь с Лешкой, он даже не воспринимается как вампир. Но это уже и не человек. Стаурус нахмурился. Интересно, что он сотворил сейчас и чем все это обернется потом. Но этот человек будет жить, как он и обещал Ирэн.

– Максим, надеюсь, вы обо всем позаботитесь, а то у меня еще встреча, и я должен поспешить.

Женька схватил его за руку, а взгляд доктора был слишком красноречив.

– И не бойтесь, кидаться на людей он не будет. Он отличается от других вампиров. Собственно, это и не совсем вампир. – Женька отпустил его руку и продолжал удивленно таращиться. – Я не знаю, кто и что ты. Но не думаю, что это опасно для окружающих. Даже если что-то почувствуешь странное, просто позови меня. Понял?

Парень только кивнул, а доктор переводил свой недоумевающий взгляд с друга на Стауруса.

– И, Максим, я думаю, что вам нужно приготовить бумаги и как можно скорее выписать этого… из больницы.

– Да, я все понял и все сделаю. Еще раз спасибо вам. – Максим уже полностью пришел в себя.

– Не стоит. – Стаурус почему-то смутился от этой искренней благодарности и решил поскорее оставить друзей одних. Им есть что обсудить и о чем поговорить. – И, Женька, приготовься, я утром привезу Ирэн и твою маму.

– Спасибо, Владыка. – Недовампир ему подмигнул.

– Стаурус, просто Стаурус. – И пожав им руки на прощанье, Стаурус вышел из палаты. На его душе было тепло и легко, он был рад, что смог подарить нескольким людям счастье. Выйдя на улицу, он с наслаждением полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. Что ж, ночь продолжается, и ему еще не время расслабляться.