Книга: Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси
Назад: XXV
Дальше: ХХVII

XXVI

От прежнего хозяина Ярий с Дариной получили большое число домашней прислуги, которую надо было кормить, одевать, предоставлять помещение. Многие болтались без дела, быстро превратились в лентяев, избегавших любой работы, что было весьма накладно. Бережливая до жадности Дарина тотчас принялась в этом деле наводить порядок. Семейным она выделила участки земли, дала инвентарь, коней, скот и денег на строительство домов; эти крестьяне превратились в закупов и платили некоторую часть от своих доходов. Вскоре большинство из них стали крепкими хозяевами и были весьма благодарны своей хозяйке. Другие согласились стать «половниками», то есть работали на господской земле, отдавая половину своего урожая.
Имение приносило хороший доход. Средств хватало и на внутренние нужды, и на вооружение воинов, а кое-что шло на продажу, люди Дарены почти постоянно торговали продуктами питания на киевском рынке. Однако лето 1112 года выдалось засушливым, многие поля выгорели, и их пришлось перепахать вместе с засеянной пшеницей. Зиму кое-как пережили, но весной 1113 года стало ясно, что нужны средства для поддержания хозяйства. Их можно получить только у ростовщиков, и Ярий отправился в Киев.
Прежний знакомый Нил принял Ярия как старого знакомого, накормил, напоил, обещал помочь.
– Только время ты выбрал неспокойное, – говорил он, ласково поглядывая на Ярия. – Умер великий князь Святополк...
– Да что ты! – изумился Ярий. – А мы живем в глухом углу и ничего не знаем, что творится на белом свете.
– Умер шестнадцатого апреля в Вышгороде, привезен в Киев и похоронен в церкви святого Михаила. А жена его щедро разделила богатство по монастырям, попам и убогим. Дивились люди такой щедрой милости, какой никогда раньше никто не сотворял.
– А кто сегодня на киевском престоле?
– Никого нет. Раскололся Киев! Одни стоят за то, чтобы пригласить кого-то из Святославичей, и послали гонцов в Чернигов и Новгород-Северский. Эти люди обосновались во дворе тысяцкого Путяты. Большинство же просят приехать в столицу Владимира Мономаха, от них направлены гонцы в Переяславль.
– Хуже нет безвластия, – задумчиво проговорил Ярий. – Смута и так идет между князьями, но если в нее втянется народ...
Нил в испуге перекрестился, произнес тихо:
– Избави нас, Боже, от такой напасти. Не выстоит Русь, сметут ее половецкие орды!
Они еще посидели за столом, выпили, закусили, а потом улеглись спать. Утром Ярия разбудил Нил:
– Вставай, боярин! Беда творится на улицах! Подол поднялся!
Они вышли из дома и не узнали пригорода столицы. Подол кипел возмущенными жителями. Сотни людей с топорами, косами, вилами, палками, камнями в руках бегали по улицам, кричали:
– Путятинские люди замышляют измену!
– Мономаха не хотят пустить к власти!
– Кабалу намерены увеличить!
– Ростовщикам иноземным доступ к власти открывают!
Над толпой поднялся мужчина, бородатый, с растрепанными волосами и страшными глазищами, закричал широко разъятым ртом:
– Православные! На Старокиевскую гору всем миром!
И толпа хлынула наверх, туда, где стояли терема зажиточных людей и великокняжеский дворец. Ярий бежал со всеми, подогреваемый любопытством. Он слышал, как со всех сторон выкрикивали, перебрасывались фразами люди, стараясь оправдать свои действия:
– Задолжал ростовщику, так из дома всю семью выкинули!
– А у меня огород отняли!
– Всю мою скотину увели за долги!
– Святополк им поблажал, а теперь его Святославичами хотят заменить!
Первым попался терем Путяты, двухэтажный, с резными наличниками, фигурными столбами, поддерживавшими крышу над крыльцом, и с петухом на черепичной крыше; терем был окружен частоколом, за которым стояла вооруженная охрана. Толпа с криками и свистом обтекла терем со всех сторон, в охранников полетели камни и палки, и те скрылись с глаз долой. Откуда-то приперли бревно, с треском выбили ворота и ворвались вовнутрь. Скоро из терема потащили ковры, мебель, одежду, обувь, драгоценности, оружие, утварь...
Затем буйная толпа понесла Ярия к домам ростовщиков. На его глазах из домов выволокли несколько мужчин и тут же на крылечках забили палками. Некоторым ростовщикам удалось бежать в синагогу, там они закрылись и приготовились к осаде. Потом принялись за дома богатых и знатных людей. Писал летописец: «Киевляне разграбили дом Путяты, тысяцкого, пошли на евреев, разграбили их».
Это случилось 17 апреля 1113 года. А на другой день, 18 апреля, вновь толпы людей вышли на улицы, обступили боярские и купеческие дома, окружили синагогу, большая толпа бросилась в сторону Печерского и Выдубицкого монастырей, грозясь расправиться с монахами – плутами и мздоимцами. Самые отчаянные подбегали к великокняжескому дворцу и выкрикивали угрозы в закрытые занавесами окна, а дружинники не решались применить против оружие. Бунт нарастал, он грозил перекинуться на другие города Руси.
Тогда вечером 18 апреля в Софийском соборе митрополит Никифор собрал киевскую верхушку. Напуганные мятежными толпами сторонники Святославичей и Мономаха не стали спорить между собой и решили послать гонца в Переяславль с просьбой к Владимиру Мономаху занять великокняжеский престол: «Пойди, князь, в Киев; если же не пойдешь, то знай, что много зла произойдет, это не только Путятин двор или сотских, но и евреев пограбят, а еще нападут на невестку твою, и на бояр, и на монастыри, и будешь ты ответ держать, князь, если разграбят и монастыри».
20 апреля 1113 года Владимир Мономах с переяславской дружиной въехал в Киев. Ему навстречу вышли митрополит, епископы, бояре и множество народа. В толпе радостно говорили, что новый князь накажет мздоимцев и установит справедливость. И Мономах оправдал возлагаемые на него надежды. Скоро с княжеского крыльца, на площади близ Софийского собора, на Подоле и на торге был зачитан «Устав Владимира Всеволодовича», в котором в первую очередь были резко ограничены алчные аппетиты ростовщиков. Теперь человек, взявший долг и уплативший дважды по процентам, возвращал только сумму долга. А если он уплатил по процентам трижды, то долг полностью прощался. Мздоимцам не разрешалось кабалить свободного человека, разорять и тащить на правёж (порка палками или кнутом). Главное же – устанавливался потолок резы – 50 процентов в год, не более.
Затем появились новые законы о закупах, рядовичах, смердах и холопах, которые, пусть в небольших размерах, облегчали тяжкую долю сельских зависимых людей.
Став хозяином земли Русской, Владимир Мономах пересадил сыновей своих по стольным городам. Второго сына Святослава из Смоленска перевел в Переяславль, потому что он чаще всех ходил с ним в походы против половцев и хорошо изучил повадки степняков. В Смоленск же отправил Вячеслава, в Ростов – Юрия‚ а Ярополка, Романа и Андрея держал при себе. Что касается Мстислава, то на некоторое время оставил его в Новгороде, собираясь забрать в Киев, поближе к себе. Пора было думать о преемнике, чтобы все большую часть государственных дел переложить на плечи старшего сына, оставляя за собой право мудрого советчика.
Назад: XXV
Дальше: ХХVII