Глава 9. Расследование Андрея Никитина
Почему-то Андрей был совершенно уверен, что звонит ему Ксения. Из какого-то иного измерения звонит. Ее призрачный образ все стоял перед глазами, ее наглая, злая усмешка пугала и тревожила. До ненависти, до какой-то извращенной влюбленности. Он был заворожен, заколдован этим образом. Он был раздражен на то, что она его заворожила. Неприятное, зудящее чувство, которому срочно требовался выход: обругать, ударить, крепко-крепко прижать к себе и… от чего-то спасти? подтолкнуть ближе к бездне?
«Рыжая стерва!» — пробормотал он про себя, окончательно разозлившись. Лживая рыжая ведьма! Он представил, как она там, у себя в комнате, с глумливой, издевательской улыбкой слушает гудки и смеется над ним: что, боишься ответить? И понял, что действительно боится, что все это время боялся приблизиться к ней, словно она не человек, а фантом, потому и придумывал различные отговорки, чтобы не встречаться, — совсем неубедительные отговорки. Боялся и в то же время желал встречи и потому нашел повод, чтобы приехать — совершенно неубедительный повод. Приехал, а теперь не может себя заставить ответить.
Он вздохнул, зачем-то нащупал в кармане пистолет — это его немного успокоило, — и наконец нажал на «прием». «Рыжая стерва, чертова рыжая стерва», — жалобно пробормотал он и чуть не выронил от неожиданности телефон, когда там зазвучал обиженный голос Бородина:
— Андрюха, я не стерва, и уж точно не рыжая. Я бедный больной человек, брошенный всеми на произвол судьбы. А ты — свинья!
Илья! Вот черт! Но как же так? Почему Илья? При чем здесь вообще Илья? Да ведь у него и звонок другой. В свое время он, шутки ради, поставил в качестве бородинской мелодии «Половецкие пляски». Шутка всем понравилась, прижилась, шутку его растащили, теперь у всех: и у Насти, и у Вениамина, и у Дениса — на номере Бородина стояли эти самые пляски.
— Илюха? — Андрей в растерянности посмотрел на вдруг потемневшее окно Ксении. — Ты с какого телефона звонишь? У меня определился какой-то чужой номер.
— Чужой! — Илья издевательски расхохотался. — Конечно чужой. Вот я и говорю, свинья ты, Андрюша.
Во двор въехало такси, остановилось у подъезда Зиминой, мигнув фарами. Это за ней, решил Андрей, иначе и быть не может.
— Почему я свинья? — рассеянно спросил он, наблюдая за дверью подъезда Ксении.
— Я же просил тебя положить мне денег на телефон. Забыл?
— Забыл, — автоматически ответил Андрей, продолжая наблюдать за подъездом. — Ах да! Прости, точно, забыл! Завтра закину, обязательно.
— Смотри опять не забудь.
— Не забуду.
Дверь подъезда пискнула и распахнулась. Такси снова мигнуло фарами, из подъезда вышла женщина — конечно же Зимина! — с собакой на руках — с той самой собакой. Не оглядываясь по сторонам — она и так знала, что он здесь и последует за ней, Андрей был в этом уверен, — Ксения села в машину. Последует, куда денется! Никитин шагнул к своему «опелю», сжимая в руке телефон, — Илья что-то говорил, но он его не слышал. Такси тронулось, он двинулся за ним, отвечая Илье невпопад:
— Да, да, очень рад, что тебе стало лучше.
— Чем ты, вообще, слушаешь, Андрюха? — рассердился Бородин. — Я тебе о чем толкую? Такое ощущение, что это не у меня было предынсультное состояние, а у тебя. Морозов… Ты еще помнишь, кто такой Морозов?
— Морозов? Помню. Твой начальник и по совместительству друг. — Вслед за такси он вывернул на оживленный проспект и теперь старался не потерять его из виду.
— Так вот, можешь ему позвонить, если нужна помощь, я договорился. Пробить там по базе или еще что. А ты, кстати, где сейчас?
— Преследую одну… не знаю, как и сказать. Даму-призрак.
— Это Ксению Зимину, которую я тебе пробивал? — Илья рассмеялся. — Ну-ну, преследуй. Только смотри не заиграйся. Помни, у тебя жена и ребенок. Ладно, не буду тебе мешать. — Илья пожелал ему «приятной» погони и отключился.
Андрей с сожалением положил телефон на сиденье: разговор с Бородиным хоть и отвлекал его, но действовал успокаивающе, это была живая связь с живым, родным человеком.
Такси свернуло в темный, безлюдный переулок. Ему совершенно отчетливо представилось, что Ксения, привстав с сиденья, приблизилась к заднему окну, усмехнулась и поманила его пальцем. Но морок рассеялся, как только они снова выехали на освещенную улицу. Он огляделся — центр города, до его дома рукой подать. Не бросить ли все? Какая разница, куда она едет среди ночи? Сумасшедшая, которая перед тем, как убить человека, читает стихи… Разве можно ее понять? Разве можно из ее поступков сделать логические выводы?
Такси нырнуло под арку и въехало во двор — очень небольшой, судя по размеру дома. Андрей остановился, вышел из машины и двинулся пешком, чтобы не привлекать внимания.
Двор и в самом деле оказался маленьким и уютным. Собака, выскочив из машины, бросилась к двери подъезда с радостным лаем. Она живет здесь или жила когда-то. Ксения выглядела какой-то удивленно-заторможенной и немного испуганной. С боязливым любопытством оглядывала она двор и дом, словно сравнивала со своим сновидением, словно и этот дом, и этот двор ей когда-то привиделись. Наконец, решившись, она тряхнула рыжей своей копной и двинулась к подъезду. На секунду задержалась, раздумывая или вспоминая, затем набрала номер квартиры.
— Кто там? — тут же отозвался голос, мужской, очень характерный, отчего-то знакомый Андрею.
— Это я! — с каким-то задыхающимся радостным отчаянием закричала она.
— Ну, наконец-то!
Дверь открылась, Ксения вошла в подъезд. Андрей постоял немного, подождал сам не зная чего и с сожалением пошел к своей машине. Но, спохватившись, вернулся, посмотрел на номер дома, запомнил название улицы и, отчего-то окончательно расстроившись, наконец уехал. По дороге позвонил Насте, сказал, что сегодня домой не вернется, успокоил ее как мог и поехал в офис. Ему не терпелось проверить одну вещь.
Войдя в офис, Андрей, как и утром, первым делом включил везде свет и оба компьютера — ну не любил он пустых помещений, особенно ночью. Здесь опять царила стерильная чистота, пахло антисептиком, но запахи жизни все-таки до конца не выветрились. Слабый отголосок Ольгиных духов, его сигарет и Денисова фастфуда еще витал в воздухе. Дожидаясь, когда загрузится компьютер, Андрей сварил кофе. Вспомнил, что весь день ничего не ел, и тут же почувствовал зверский голод.
В шкафу нашлись только пачка чипсов и пакет печенья — ужин не просто скромный, а прямо-таки нищенский. Он съел все до крошки, но голод не утолил, скорее перебил аппетит. Запил двумя чашками кофе и сел к компьютеру. Голос, который он услышал из динамика домофона, не только удивил, но и слегка испугал. Потому что голос этот, с такими характерными интонациями, с таким непередаваемым тембром, он уже слышал раньше. Сто, тысячу раз слышал, столько же раз, сколько просмотрел этот чертов «Эпилог». «Кто там?» и «Ну, наконец-то!» — всего две короткие фразы, отчетливо прозвучавшие в тиши ночного двора, но Андрей готов был поклясться, что произнес их тот же человек, который приглашал к столу и шутливо поздравлял сам себя с днем рождения.
Запустил фильм, прокрутил немного вперед. Где-то здесь мужчина говорит похожую фразу. Вот оно:
— Наконец-то сели!
Стоп! Андрей раз за разом перекручивал этот фрагмент, вслушиваясь и сверяя. Да, это он, точно он! Никакой ошибки! Что же тогда получается, господа? Поднадули нас, вот что получается. Никакого убийства не было, все сплошная инсценировка. Но для чего? И кто ее устроил?
Андрей закурил, поднялся, прошелся по офису. Кто, скажите мне, кто? Кто и зачем? Вениамин? Устроил игру, чтобы поразвлечь своих коллег? Он, конечно, парень веселый, но не до такой же степени. Или все-таки он? Ведь пропал же куда-то. Или и это часть игры?
Докурив сигарету дотла, он снова сел за компьютер и, из какого-то упрямства, снова пересмотрел весь фильм с начала до конца. А потом еще раз. Пересматривая по третьему кругу, он вспомнил, что хотел проверить еще одну вещь: адрес на конверте, но тогда думал дождаться Дениса, чтобы тот увеличил кадр. Сейчас же решил, что никого дожидаться не станет, сделает все сам. Он был ужасно зол, к героям фильма проникся самой настоящей ненавистью, а к себе презрением. Купился на какую-то подделку! И испугался, и всех переполошил. Дурак!
После часа упорной работы — а еще смеялся над Денисом! — он смог увеличить кадр с конвертом. Адрес теперь был отчетливо виден — адрес, конечно, оказался тем самым. Дурак, трижды дурак! Но одно хорошо: теперь по этому адресу при помощи Морозова он легко вычислит «убитого». И даст ему в лоб, чтобы неповадно было шутки шутить. Жаль, что сейчас нельзя позвонить: третий час ночи.
Он, конечно, так или иначе связан с Балаклавом. От него и узнал и о том, что читает Настя, и об Ольгином стихотворении (Вениамин вполне мог его у нее специально для этой цели переписать, наткнувшись на тетрадь, например, когда чинил ее домашний компьютер). А наличие футболки объясняется еще проще: они оба были на той конференции. Он ведь уже об этом думал.
Непонятно только одно: почему Ксения так странно вела себя там, во дворе? Или ему показалось, что странно? Или ее тоже разыграли? Но зачем?
А их зачем? И почему этот фильм послали также Балаклаву? Розыгрыш был направлен главным образом на него? Но почему произошло это уже после его исчезновения?
Нет, все не так просто.
Андрей посмотрел на часы — половина третьего. Морозову раньше девяти звонить не имеет смысла. Домой возвращаться тоже не стоит, только всех перебудит. Да и спальные места заняты. Ничего, можно как-нибудь перекантоваться здесь, на диванчике. Зато утром не придется тратить время на дорогу.
Выключив верхний свет, Андрей кое-как устроился на коротком офисном диване, вовсе не предназначенном для ночлега, укрылся курткой, под голову подложил Ольгину кофту, мстительно думая, что она-то устроилась на его подушке, и, как ни странно, сразу уснул.
Разбудил его звонок телефона. Он вскочил и долго не мог понять, где находится, а когда наконец сообразил, телефон уже замолчал. И тут же, словно эхо, пискнул мобильник, оповещая, что разрядился.
На настенных часах было ровно одиннадцать. Всполошившись, что проспал все на свете, Андрей опять заметался по офису. Что он должен был сделать? Куда-то пойти… Нет, позвонить. Но кому? Налетев на стул, жутко ударился коленом и, взвыв от боли, проснулся окончательно. В голове просветлело. Он вспомнил все свои ночные измышления и набрал номер Морозова.
Ответили ему сразу и сразу же, не дав обрадоваться, сообщили, что подполковника Морозова нет и сегодня не будет. Переживая облом и потирая ушибленное колено, Андрей закурил. Нужно было срочно изыскать другой способ выявления этой темной, скорее-живой-чем-мертвой личности. К концу сигареты способ был найден: попросту пойти в ЗАГС и попытаться обольстить архивную девушку. Размышляя над тем, кого туда лучше заслать: себя, как более сообразительного, или Дениса, как более молодого и соблазнительного, Андрей набрал свой домашний номер.
Настя была в панике, не чаяла уже увидеть мужа живым, звонила с восьми утра попеременно, но совершенно безрезультатно, то на мобильный, то в офис, а от последнего отчаянного шага обзванивать морги удерживали ее Ольга с Денисом. Вопрос, кого посылать, решился сам собой — Дениса. Настя рыдала и не желала слушать ни о каких срочных делах, требовала немедленного возвращения домой. Где-то на заднем фоне вторил ей Сашка.
— Ладно, Настюш, скоро буду, — смущенно пробормотал Никитин, попросил передать трубку Денису, продиктовал ему адрес, снабдил инструкциями и отправился к своей несчастной заброшенной семье.
* * *
Домой Андрей попал только к часу дня. По пути из офиса он заехал в магазин и накупил кучу довольно нелепых подарков для Саши, а для Насти приобрел огромный фолиант артистической кулинарии «Тысяча рецептов от классиков кино. Из прошлого в наши дни». Рецепт от Марлен Дитрих здесь соседствовал с советами Иннокентия Смоктуновского: как правильно приготовить ароматный кофе, к ядреному борщу от Павла Луспекаева подавались изысканные пирожные от де Фюнеса. Но добила Никитина фотография Бельмондо в поварском колпаке на форзаце тома: с кровожадной ухмылкой людоеда-гурмана он склонился над адской жаровней. Готовит бифштекс из мяса врага, не иначе, подумал злой и голодный Андрей, захлопнул книгу, сунул ее в пакет с прочими подарками и вышел наконец из магазина.
Он жутко устал, жутко соскучился по Сашке и Насте, испытывал жуткое отвращение к этому чертову делу. Все здесь с самого начала не ладилось и ничего не желало проясняться.
В квартиру он вошел тихо, открыв дверь своим ключом, стараясь, чтобы его появление осталось незамеченным. «Сюрприз!» — хотел провозгласить он, прокравшись в комнату и неожиданно представ перед своими, а потом начать выкладывать подарки из своего бездонного мешка, как фокусник, как добрый волшебник. Но ничего из этого не вышло — поварской том выпал из пакета и грохнулся на пол с ужасным стуком. Настя и Саша прибежали одновременно и почти одновременно повисли на его шее.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Настя.
Андрея покоробило от этой «вражеской» фразы, кольнуло в груди, как от дурного предчувствия, но он не стал придавать значения таким мелочам. Сашка выхватил из пакета маску дикой рожицы и умчался в комнату.
— Где ты так долго? Голодный, невыспавшийся, небритый. — Настя провела рукой по его щеке. — Да еще чужими духами пропах!
— Духами? — Андрей растерянно себя осмотрел, принюхался. — Не знаю…
— Зато я знаю! — наигранно злорадно проговорила Настя. — Я даже знаю, чьи это духи и как все произошло, — продолжала она играть роль ревнивой жены.
Измученный Андрей не понял подвоха и стал оправдываться:
— Ничего не было, правда, Настюш, честное слово. Я вообще не понимаю… Может быть, в магазине случайно прижался к какой-нибудь душистой тетке. Но…
— Вот-вот! Случайно прижался! — Настя сделала обиженно-грозное лицо. — Только ни к какой не к тетке и ни в каком не в магазине.
У него был такой расстроенный вид, что она не выдержала и рассмеялась:
— Благодари Бога, Андрюшенька, что у жены твоей прекрасная память на запахи и не менее прекрасно развито дедуктивное мышление. Духи эти — Ольгины. А так как она сегодня ночевала у нас, а ты в офисе, вывод напрашивается сам собой. — Она выжидающе посмотрела на мужа — Андрей виновато отводил взгляд, как будто действительно совершил проступок. — Ладно, не буду тебя мучить. Ты спал на диванчике, а под голову подложил какую-то Ольгину вещь.
— Точно! — обрадовался Никитин, только теперь поняв, что все это была просто шутка.
— Свитер или кофточку. Или… Надеюсь, все же не пиджак, иначе теперь его можно выбросить на помойку.
— Не пиджак. Кофту, — успокоил Андрей и обнял Настю. — Я так соскучился, ужас! Такое ощущение, что месяц дома не был. — Он нагнулся и поднял упавшую книгу. — Я вот тут тебе книжечку купил, килограмма на три. Если не понравится содержание, можешь использовать в качестве пресса. Или подставки, когда нужно что-нибудь достать сверху.
— Когда нужно достать что-нибудь сверху, я использую Советский энциклопедический словарь, все равно он больше ни для чего не годится. А это, — она взяла у него книгу, подмигнула Бельмондо, — это мне не понравиться не может. Спасибо, Андрюша! — Настя поцеловала его и прижалась всем телом, но вдруг опасливо оглянулась на дверь и прошептала: — Сашка!
— Ольга! — вспомнил Андрей и тоже отпрянул от Насти.
— Ольга ушла с Денисом. Сказала, что одного не отпустит, что в ЗАГС они пойдут вместе.
— Вот как? Что ж, пускай сходят вместе. — Андрей снова придвинулся к Насте. — Значит, мы одни? Это хорошо!
— Сашка! — напомнила она ему шепотом.
— Сашка, — согласился он. — Где, кстати, он?
Сашка нашелся в детской. Понимая, что родителям после долгой разлуки, длиною в целые сутки, нужно побыть хоть минутку вдвоем, он развлекал себя сам. Надев маску, он рычал на своего любимого слона — когда-то белоснежного, но от страстной любви и долгого употребления ставшего серо-желтым, — и приговаривал:
— Я медведь-шатун, я кушать хочу, и я тебя съем… А ты не бойся, слоны не боятся медведей.
— Что это за страшная маска? — спросила Настя у Андрея. — Никак не пойму, кого она изображает.
— Не знаю, там было написано: лесной эльф.
— Совсем не похоже!
Андрей вывалил перед ребенком весь пакет купленных в магазине игрушек, но из всей кучи Сашка выбрал только фонарик: ни машинки, ни заводная обезьянка, ни робот на колесиках его совершенно не заинтересовали.
— Ты, наверное, умираешь с голоду? — Настя присела рядом с Андреем на корточки. — Вид у тебя какой-то истощенный.
— Умираю! — согласился он. — Но еще больше умираю от грязи.
— Ну, иди тогда в ванную, я пока все разогрею.
В ванной Андрей задержался надолго, хоть и действительно хотел есть чуть не до обморока. Отмачивал суточную грязь и обдумывал, что сказать Насте, прекрасно понимая, что обед будет сопровождаться допросом с пристрастием.
Так и оказалось.
— Ну а теперь рассказывай, что там у вас стряслось, — потребовала Настя, едва он успел доесть суп. — Мы все еще на осадном положении?
— Да нет, — как можно беззаботней сказал Андрей. — Думаю, главная опасность миновала.
— Но она все-таки была?
— Не знаю. Может, и не было. Может, одна только ложная тревога. Какой-то остряк над нами подшутил. Найду — убью. Денис как раз поехал по его душу.
— Так что там все-таки произошло? — не отступала Настя.
— Да ничего не произошло! Послали фильм с инсценированным убийством, ну а мы на эту ерунду купились. Если бы Вениамин не пропал в такой неподходящий момент, он бы сразу понял, что это сплошная фальсификация.
— Но ведь Венька по-настоящему пропал. Значит, не ерунда. И потом, ты прежде ведь не ночевал в офисе. Врете вы все, Андрей Львович!
Андрей Львович! Да что же это такое? Еще одна «вражеская» фраза. Андрей сморщился и с болью посмотрел на жену:
— Не называй меня так! Никогда не называй!
— Хорошо, — обиженно проговорила Настя. — Я просто пошутила.
Зазвонил телефон. Андрей, обрадовавшись, что можно улизнуть с «допроса», побежал в прихожую.
— Андрей Львович? — радостно закричал в трубку Денис. Ну вот, опять! Дался им этот «Андрей Львович». С некоторого времени собственное отчество вызывало в нем стойкое отвращение. — У меня все получилось! — Дениса прямо-таки распирало от гордости.
— Что получилось? — спросил Никитин из чистой вредности: он прекрасно понимал, о чем речь.
— Ну, обольстить. Эту девушку из ЗАГСа.
— Ольга не помешала?
— Нет, она меня на улице ждала. Так вот, его зовут Симоненко Тимофей Степанович. Год рождения — семьдесят первый, дата рождения — 13 июня… Кстати, сегодня у него день рождения. Не хотите поздравить? Букет цветов послать? — Денис рассмеялся собственной шутке.
— Пошлю, обязательно пошлю, — проворчал Андрей.
— Ну, слушайте дальше, — продолжал как ни в чем не бывало его неугомонный сотрудник. — Женат. Вернее, был женат, теперь вдовец — жена умерла год назад, а если точнее — 16 августа. И представьте — в собственный день рождения! Считается хорошей приметой умереть в свой день рождения, я где-то читал. Причина смерти — пулевое ранение в область сердца. Как вам это нравится?
— Убийство?
— Похоже на то.
— Очень интересно! Хотелось бы знать, кто ее…
— Ну, в свидетельстве о смерти об этом не написано.
— Да это понятно. Ладно, Денис, спасибо. Молодец. — И Андрей в задумчивости, забыв попрощаться, повесил трубку.
Дообедать он тоже забыл. Сел за компьютер, набрал Симоненко Тимофея Степановича в общем поиске, не особенно рассчитывая на результат. Но результат не только был, но и превзошел все его ожидания. В Сети об этом темном индивидууме информации имелось немало. Прежде всего, Симоненко Тимофей Степанович оказался директором филиала фирмы по производству компьютерных игр BEST! Компьютерщик, значит! С Вениамином они, таким образом, могли пересечься где угодно. В том числе на любой компьютерной конференции. Симоненко Тимофей Степанович в прошлом году выиграл тендер на продвижение своей продукции на игровом рынке. Симоненко Тимофей Степанович являлся председателем фонда поддержки технического развития детей-сирот. Информации о Симоненко было море. Но больше всего Андрея заинтересовала статья «Меценат обвиняется в убийстве», но, как на грех, этот сайт был заблокирован.
Обвиняется в убийстве… В убийстве жены, очевидно. Но какое отношение может иметь к этому инсценировка его собственного убийства на пикнике? Что это вообще такое? Связь должна быть, обязательно должна быть связь, но в чем она, черт возьми? И что общего между Ксенией Зиминой и этим Симоненко? Что общего между Ксенией Зиминой и убитой женой бизнесмена? Как звали покойную жену Симоненко? Денис не сказал. Или сказал, но он прослушал?
Андрей набрал номер Дениса, но его телефон находился вне зоны доступа. Отключился? Нашел время! Что же ему так не везет: куда ни ткнешься, везде стена. Все, все не так.
Андрей отключил Интернет и поплелся на кухню. Настя на него даже не посмотрела, обиделась, сидела, уткнувшись в книгу. Хорошо еще, что в его книгу, «Тысяча рецептов от классиков кино». Он опустился рядом на стул, подлизываясь, боднул в плечо.
— Отстань! — сердито отмахнулась она от него и снова даже не посмотрела.
— Что читаем? — не пожелал он сдаться.
— Не видишь?
Андрей заглянул ей через плечо, прочитал, кривляясь:
— «Вымочить ножки молодого барашка в белом вине…» А как насчет того, чтобы искупать слона в шампанском?
— Ты мне мешаешь!
— Это такой анекдот…
— Знаю! Анекдот твой с огромной бородой.
— Зато смешной. — Андрей пожал плечами. — Это какой классик кино моет бараньи ноги вином? Не Ален Делон, нет?
— Нет! Маргарита Синявская. — Настя перевернула страницу назад и ткнула в фотографию актрисы.
— Маргарита, Маргарита, Маргариточка моя, — все еще кривляясь, пропел Андрей, но вдруг замолчал, отобрал у Насти книгу и уставился на фотографию. — Маргарита Синявская? Где-то я уже слышал…
— Где слышал? Да ведь я тебе рассказывала. Вчера.
— Точно! Журнал! Журнал — вот оно! Журнал! Играет в сериалах, говоришь?
— И в сериалах тоже…
— Да, да, да, ты так именно и сказала! А еще? Что ты сказала еще? Вспомни, Настенька, это важно! Рыжие волосы, черт побери! И имидж… Но нет, в остальном не похожа… Совершенно не похожа! Не может быть…
— Что ты бормочешь? — Настя опять начала сердиться. — На кого не похожа?
— Маргарита, Маргаритка, — не слушая ее, хотя сам просил рассказать, продолжал бормотать Андрей. — Что-то крутится, никак не могу поймать. Маргарита. Актриса. Нет, актриса здесь ни при чем… Хотя… «Кинотрек», журнал. Мы ведь о ней ничего не знаем. Маргарита… Маргариточка, Маргаритка… Цветочек… Цветок…
Fleur! — заорал Андрей дурным голосом. — Fleur! Она Fleur!
— Ну да, это ее сценическое имя. Правда, она редко им пользовалась, в титрах всегда шла как Маргарита Синявская.
— Пользовалась! Вот. Ты вчера говорила что-то о ее гибели?
— Ну да, говорила, только ты не пожелал слушать, стал надо мной смеяться.
— Потому что я идиот! Рассказывай, рассказывай, Настенька!
— Ужасная история, — начала Настя, внимательно наблюдая за Андреем: серьезно он слушает или опять все переведет в шутку? Нет, кажется, ему действительно интересно. — Она погибла в возрасте двадцати семи лет. Несчастный случай. Так потом определили. Ее застрелил муж. На пикнике, в день ее рождения…
— В день рождения?! А кто муж?
— Муж? — Настя нахмурилась, вспоминая. — Не помню, как его звали, владелец какой-то фирмы, что ли…
— Симоненко Тимофей Степанович?
— Кажется, да. Об этом писали. В прошлом году. Татьяна тоже писала. Она была на месте происшествия…
— Татьяна? Она была на той поляне?
— На какой поляне?
— На пикнике?! Черт! Но ведь как все совпало! И все вдруг, неожиданно, в один момент!
— Да, была. А что случилось?
— Не знаю. — Андрей вскочил, пробежался по кухне, снова сел. — Не могу найти связь. Никак не могу! Fleur, пикник, Симоненко, Зимина… Какая между всем этим связь? Почему послали инсценировку его убийства? — Он с силой, кулаком потер лоб. — Не находится! И Вениамина нет, он бы придумал, он бы решил задачу… Вениамин! Пропал. Связь между ним и Симоненко очевидна. Но сначала мы думали, что связь между ним и этой женщиной, Зиминой. Зимина, Вениамин, Симоненко… Пикник, убийство… Зимина была серой и неприметной, но потом зачем-то сменила имидж, и не просто так, а подражая Fleur. Она совсем на нее не похожа, ни капельки. Кто она — родственница? Подруга? Ошалевшая фанатка? Не важно! День рождения… Пикник… Fleur погибла в свой день рождения. Сегодня… Сегодня тринадцатое июня, день рождения Симоненко. Она хочет ему отомстить! Она убьет его на его день рождения! Сегодня! — Андрей опять вскочил, опять пробежался по кухне, сел. — «Эпилог»! Мы думали, это прошлые события. А это будущее… Прологом было убийство актрисы, эпилогом станет убийство ее мужа. Начало и конец. Месть. «Эпилог» — это месть. Все повторится. Пикник повторится… Я не знаю, что делать, Настенька. Я полный дурак. Я опоздал. Потому что дурак. Господи, я не знаю, что делать!
— Но может, еще не поздно? — расстроившись вместе с ним, робко проговорила Настя.
— Который час?
— Половина третьего.
— Не знаю, не знаю. Но можно попробовать! Если только Татьяна дома. Без нее мне не найти это место.
— Я сейчас позвоню.
Татьяна, к счастью, оказалась дома. Выхватив у Насти трубку, Андрей изложил ей суть дела. Договорились, что он за ней заедет и что она никому ни о чем не сообщит из своей журналистской братии.
— Вот еще! — возмутилась Татьяна. — Что я, дура? Такой эксклюзив — и делиться? Ну нет, не дождутся! Давай быстрее, Андрюша, жду!
