5
После полудня над степью набухли серые тучи, и впервые за много дней легонько потянуло сыростью — предвестие скорого дождя. Обитатели базы «У Шульца» как раз закончили собирать вещи, и обещанная природой смена погоды порадовала в первую очередь Володю Воронова: дождь в дорогу — это к удаче.
Неопределенность, терзавшая Хижняка, как, впрочем, и всех остальных почти сутки после стычки у банка, развеялась за каких-то полчаса после звонка Неверова. Тот, хотя и не обязан был отчитываться перед своими временными подчиненными, начал разговор с короткого извинения за молчание — сам не понимал, что происходит.
Сначала мэр и прочее руководство Новошахтерска просто приходили в себя. По словам Неверова, даже для Аркадия Поляка, знавшего о предстоящей в воскресенье заварушке, все случившееся стало шоком. Ведь о том, что должно завариться на самом деле и где именно поджидали Кондрата с его людьми, Неверов не сказал ни мэру, ни тем более своему хозяину Шеремету. Тех, кто помогал организовать засаду в филиале банка, не просто обязали молчать — начальника отделения вместе с начальником службы охраны накануне, в субботу вечером, просто изолировали, заперев в двухкомнатной квартире и отобрав мобильные телефоны. Так что схватка в центре города и, главное, куча трупов у банка, погоня по городским улицам и раскуроченный джип за городом, пассажиров которого собирали по частям, нуждались в осмыслении.
Уже поздно вечером, как рассказал дальше Неверов, узкий круг посвященных собрался для оценки той части событий, о которой не упоминалось официально. К тому времени стало известно: Александра Кондратенко среди убитых и тяжелораненных нет. Двое увезенных в больницу скончались, не приходя в сознание, как раз в тот момент, когда в доме Поляка начался этот импровизированный военный совет. И, если допустить, что подсчеты Неверова верны, то Кондрат хоть и уцелел, однако с ним никого или почти никого не осталось. Значит, сейчас необходимо понять, представляет ли он потенциальную опасность для города, лично для мэра и для примкнувшего к ним Игоря Шеремета, или этот дракон, как говорили в старом советском фильме про войну, больше не кусается.
Только ответив для себя на этот вопрос, можно принимать решение, продолжать операцию по защите от Сани Кондрата друзей его юности или свернуть ее.
Держать шестерых наемных героев под рукой или, выполнив свою часть соглашения, распустить команду на все четыре стороны.
Ответ пришел сегодня утром. Как пояснил Неверов, гоняться за Кондратом можно неделю, а можно и всю жизнь, ведь он все понял и теперь надолго заляжет на дно. Значит, нет смысла тратить время и деньги, вычисляя его нору и выкуривая его оттуда. Потому всем спасибо, все свободны. Вещи собрать, оружие сдать, деньги им привезут. Все, кроме, разумеется, Хижняка и Волоха, получат индивидуальные инструкции. Но к вечеру команда должна покинуть город и желательно — область. Подробности Неверов обещал пояснить при встрече.
Ну, вот и все. Еще дождик на прощание. Все хорошо, что хорошо кончается.
Первым на новости отреагировал Лещинский — сразу же направился к бару, желая тут же начать праздновать успех их общего дела, оказавшегося не слишком сложным и не таким уж безнадежным. Но Виктор, в глубине души понимая желание Леща, своего фактического спасителя, уйти в отрыв, все-таки остановил его, напомнив: пока они тут, сухой закон никто не отменял. Как ни странно, его поддержал Крамаренко, сразу же предложив альтернативное решение — взять несколько бутылок из бара в качестве бонусов, а если что, даже заплатить за них и начать оттягиваться уже в машинах, на ходу. Лещу такая идея понравилась, он немедленно подхватил литровую текилу, упаковал в свой рюкзак. А после по совету Володи Воронова отправился в кухню на поиски лимона и соли. Крамер предпочел водку и всерьез начал обсуждать с Вороновым перспективу в ближайшем будущем держаться друг друга и закрутить какие-нибудь серьезные дела.
Единственным, кому не передалось пока всеобщее веселье в полной мере, был Олег Пастух. Сестру он по настоянию Хижняка и к неудовольствию Леща, собиравшегося добиваться расположения девушки уже на правах героя-воина, все-таки отослал домой и даже проводил Аню в Поселок вместе с Виктором, взявшимся лично доставить Пастушку обратно, откуда взял, в целости и сохранности. «Тебе самому надо осесть в безопасном месте, — говорил ему по дороге в город Хижняк. — Кто знает, как эта братва отвечает за свои слова. Потерпите еще недельку, ребятки, вы больше терпели». Аня, как ни странно, его поддержала — испуг, приведший к ошибке во время операции и вызвавший острое чувство вины, неожиданно обернулся уверенностью в собственных силах. Нет, Аня Пастушка по-прежнему боялась оставаться один на один со своими давними врагами. Только теперь она уверяла брата, а заодно и Хижняка, что ей уже не хочется передвигаться по Поселку перебежками и что появилось желание выходить смело. Пускай только сунутся со своими угрозами — девушка уже понюхала пороху, хотя в первый раз растерялась. Уже под конец прощального разговора, окончательно осмелев, Аня попросила оставить ей пистолет. «Обойдешься», — коротко ответил Хижняк, и в этом Пастух был с ним солидарен.
Сейчас, наблюдая из окна, как плотнее стягиваются над ними тучи, и ожидая Максима Неверова с деньгами, документами и дальнейшими инструкциями, Виктор подвел итог для себя самого: на самом деле все могло быть хуже. Насколько — никто не знает, однако происшедшее с ним и остальными за эти две неполные недели он расценил как удачное приключение, не более того.
Да, все рисковали жизнью, причем не только своей, но и жизнью девчонки, хотя и невольно, однако все же втянутой в мужские игры родным братом. Но разве ему привыкать? Наоборот, если бы не приглашение на чужую свадьбу, он вскоре сам стал бы искать какой-то встряски, заставляя Марину нервничать и провоцируя очередные разборки на извечную тему: «Когда ты наконец успокоишься!» Андрей Волох сам себе выбрал работу, связанную с риском, и вот как раз наступил момент, когда риск стал максимальным. Остальные четверо вообще, получается, вытащили счастливый билет, один на всех: им не досиживать тюремные сроки, а, постреляв полчаса, отправляться на свободу с чистой совестью.
Далеко-далеко, за линией горизонта, заворчало-загремело. Долгожданный дождь приближался к утомленному августовским зноем городу.
И, словно в продолжение далекого громового раската, из-за ограды послышался звук подъезжающей машины. Требовательный резкий сигнал — открывай ворота, приехали.
Ну, наконец-то…