Глава 8
Перед кабинетом капитана Кравцова Семена Олеговича я нерешительно замедлила шаг и чуть было вовсе не остановилась, настолько мне не хотелось входить внутрь. Я со страхом представляла себе предстоящий разговор со следователем, все те подробности об убийстве, которые придется выслушать, вопросы, на которые что-то нужно отвечать. Об опознании Татьяниного тела я вообще даже думать боялась.
– Что это с тобой? – легонько подтолкнул меня сзади Николай. – Чего ты вдруг опять испугалась?
– Как-то мне не по себе… – подавленно призналась я и обернулась. – Хочется бежать отсюда не оглядываясь…
– Давай-ка соберись с силами и входи. – Николай осторожно обнял меня за плечи. – Ты же сильная, я знаю.
– Я не хочу… И вовсе я не сильная. – Забота квартиранта была мне не то чтобы приятна, но без нее сейчас пришлось бы намного труднее. Я испытывала к этому человеку искреннюю благодарность. – Я не хочу обсуждать, как и чем ударили мою подругу по голове, как она лежала, сколько крови было на паркете… А уж опознание… Я спать потом не смогу целый месяц… Господи! – Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Я понимаю, – тихо сказал Николай и сжал мои плечи немного сильнее. – Но ведь другого выхода нет. Тебе все равно придется разговаривать со следователем. Сейчас или немного позднее… Этого все равно не избежать. Так что лучше уж сейчас со всем этим покончить. Ведь ты же хочешь разобраться в этом деле? Или я ошибаюсь? – Я молча кивнула. – А от опознания можешь отказаться. Заставить тебя никто права не имеет. Ты ведь даже не родственница…
– Не говори глупости. – Я открыла глаза и уже более спокойно посмотрела на Николая. – Как я могу отказаться? Раз это нужно, значит, придется идти в морг. Неужели ты думаешь, я для Таньки такой малости не смогу сделать?
– Ее это сейчас вряд ли волнует… – почти про себя пробурчал он. – С тобой в кабинет идти или лучше в коридоре подождать?
– Я не знаю… А тебе можно со мной?
– Да можно, наверное… – пожал плечами Николай. – Хотя все от следователя зависит, ему присутствие постороннего человека может не понравиться. Хотя ты ведь не подозреваемая вроде…
Капитану Кравцову присутствие Николая в кабинете и правда пришлось не по вкусу. Сначала он просто недовольно покосился на него, но, когда мы уселись за стол напротив него, спросил:
– Насколько я понимаю, Крылова Надежда Викторовна? – Я кивнула. – А молодой человек? Ваш супруг или адвокат?
– Сожитель, – любезно сообщил Николай, забрасывая ногу на ногу. – Во время убийства мы вместе находились, вот я и подумал, что мои показания вас тоже могут заинтересовать.
– Напрасно побеспокоились, – не слишком приветливо улыбнулся следователь. – Меня, собственно, момент преступления не слишком интересует. Вы, наверное, в курсе, что Владимир Сергеевич Петров уже дает по этому поводу признательные показания… Так что сейчас у нас с Надеждой Викторовной речь в основном пойдет о мотивах, толкнувших Петрова на такой необдуманный поступок, так сказать, о внутренней подоплеке этого дела. Так что вы… – Кравцов вопросительно уставился на моего квартиранта.
– Николай Валерьевич Трифонов, – любезно подсказал тот и протянул следователю паспорт.
– Так что вы, Николай Валерьевич, в принципе можете быть свободны…
– Я не спешу.
– Как хотите. – Семен Олегович пожал плечами и приступил к заполнению протокола. Покончив с формальностями, он отложил ручку и поинтересовался: – Значит, насколько я понял, вы с Татьяной Андреевной знакомы уже давно?
– И с Таней, и с Владимиром мы дружим уже много лет. Я эту семью прекрасно знаю. И сразу хочу сообщить вам мое категоричное мнение. Володя свою жену убить не мог! – Следователь устало посмотрел на меня, но ничего не сказал. – А почему вы не записываете ничего? Я думала, вы должны каждое мое слово в протокол допроса вносить… Я уверена, что…
– Надежда Викторовна, – решительно перебил меня Кравцов. – Вы извините, конечно, но в данный момент меня не слишком интересует ваше мнение непосредственно по поводу убийства Татьяны Андреевны Петровой. Я уже объяснил вам, что потребуется ответить на некоторые интересующие нас вопросы по поводу мотивов, побудивших мужа покойной пойти на убийство, а остальные вопросы давайте мы с вами оставим более компетентным в этом вопросе людям…
– Если вас мнение свидетеля не интересует, я не понимаю, зачем вы ее вообще вызывали? Да еще так настойчиво… – не слишком любезно вмешался в разговор Николай. – Насколько я понимаю, вас как раз и должны в первую очередь интересовать отношения в семье Петровых, их характеры, образ жизни…
– Позвольте мне самому решать, что меня интересует, Николай Валерьевич, – раздраженно глянул в его сторону Кравцов.
Разговор с Семеном Олеговичем у нас так и не получился. Я быстро и не слишком охотно ответила на десяток довольно формальных вопросов, заранее заготовленных следователем, подписала показания в тех местах, куда Кравцов небрежно ткнул кончиком дешевой шариковой ручки, и поднялась.
– Я могу быть свободна? – сухо поинтересовалась я, убирая в сумку паспорт. – Или у вас остались ко мне еще какие-то вопросы?
– Зря вы так, Надежда Викторовна. – После того как с формальностями было покончено, настроение у Кравцова заметно повысилось. – Не стоит на меня обижаться. Я всего лишь выполняю мою работу. Все эти бумаги, – он небрежно кивнул в сторону только что подписанных протоколов, – пустая формальность, не более того. Признательные показания убийцы на суде перевесят десятки наших с вами эмоциональных заявлений и домыслов. Я думаю, что и вы не меньше меня заинтересованы в том, чтобы виновный как можно быстрее понес заслуженное наказание…
– Вот именно. – Я холодно посмотрела на следователя. – Вот именно – заслуженное! Вы настолько твердо уверены, что убийство совершил именно Владимир, что даже не собираетесь рассматривать другие варианты и возможности?
– Помилуйте, Надежда Викторовна! – искренне удивился Семен Олегович. – Вы как будто меня не слышите. Я вам сто раз повторил, гражданин Петров сам, без малейшего нажима с нашей стороны в первые же минуты признался в совершении преступления и с тех пор ни разу показания не менял…
– Мы слышали. – Николай открыл передо мной дверь. – А где он сейчас?
– Петров? – безразлично пожал плечами следователь. – Где же ему еще быть? В камере, конечно.
– Вы вроде сказали, он находится в состоянии шока… Причем такого сильного, что даже не в состоянии тело жены опознать… Я надеюсь, у вас уже есть заключение медиков о его психическом состоянии?
– Не волнуйтесь, – хмуро успокоил следователь. – Будет у него и заключение медиков, и судебное заключение, и все что положено…
– Тут главное не опоздать, – спокойно посмотрел на него Николай.
– В смысле? – растерялся Кравцов.
– Если в состоянии аффекта подозреваемый в камере повесится, к примеру, тогда подобные заключения не нужны будут и заниматься судебные органы будут уже вами… Вы вообще-то в курсе, что человек в состоянии шока нуждается в специальных медицинских препаратах и процедурах… а иначе он рискует из этого состояния не выйти довольно долго…
Кравцов догнал нас уже на улице.
– Надежда Васильевна! – запыхавшись, окликнул он.
– Викторовна, – сухо поправила я и остановилась.
– Что же вы ушли-то, Надежда Викторовна? Я же просил вас провести опознание гражданки Петровой…
– Я не могу, – глухо ответила я и отвернулась.
– Что значит «не могу»?.. – заметно растерялся Семен Олегович. – Мы на вас рассчитывали… А кто тогда тело-то опознавать будет?
– Это ваши проблемы, капитан, – решительно взял меня под руку Николай. – Надежда Викторовна плохо себя чувствует. Поищите для опознания кого-нибудь другого. Начальника ее вызвать можете, соседей или, в конце концов, подождите, пока муж от шока отойдет… Хотя вашими стараниями он вряд ли скоро оклемается. – Говоря все это, квартирант уверенно повел меня по дорожке, ведущей прочь от крыльца отделения, на котором стоял растерянно хлопающий глазами Кравцов.
Я с благодарностью посмотрела на Николая:
– Спасибо. Если бы не ты, то меня, наверное, все-таки принудили бы в морг идти…
– Пожалуйста, – без особого энтузиазма отозвался он и замялся. – Знаешь что… с милицией на сегодня вроде покончено… У меня еще дел полно…
– Извини, ради бога. Пожалуйста, иди по своим делам, – торопливо посоветовала я. – Я и так у тебя целую кучу времени отняла… Может, теперь я могу чем-то тебе помочь?.. Я готова…
– Да ладно! – усмехнулся квартирант. – Какая из тебя помощница… сегодня особенно. Хотя есть человек, которому и правда не помешало бы постороннее участие. У тебя деньги есть?
Я недоуменно подняла глаза на Николая и пожала плечами.
– Смотря сколько тебе надо…
– Мне-то много нужно, – снова хмыкнул он. – У тебя столько точно не найдется… А вот Владимиру этому… ну, мужу твоей подруги, без адвоката, похоже, не обойтись.
– Ты прав, – устало кивнула я. – Я уж и сама на эту тему подумала. Этот капитан Кравцов просто вывел меня из равновесия. Не знаю, как с такими людьми разговаривать… Тут уж точно без специалиста не справиться…
– Вот именно. Так что не теряй понапрасну время, а займись этим вопросом вплотную. Ищи адвоката.
– Знать бы еще, где их обычно ищут… – Я с надеждой посмотрела на Николая. Его присутствие рядом помимо моей воли внушало уверенность и спокойствие.
– Вот уж не знаю, где в вашем городе можно найти приличного адвоката, – вздохнул Николай. – Если других вариантов нет, так просто открой справочник и набери первый из понравившихся тебе номеров.
– А вдруг как раз этот шарлатаном окажется?
– Документы проверь, – слегка раздраженно подсказал Николай. – Лицензии, рекомендации, обрати внимание на обстановку, секретаршу… Ну что ты, маленькая, что ли, в самом деле? А я пошел, меня в сотне мест с самого утра ждут…
– Иди, конечно, – рассеянно подтолкнула я его.
Мысли были заняты уже совершенно другим. Я поспешно направилась к ближайшему киоску «Союзпечать» и уже через десять минут держала в руках газету свежих коммерческих объявлений. Быстренько отыскав страничку с заголовком «Юридические услуги», буквально сразу наткнулась на лаконичные строчки «Опытный адвокат поможет выйти из затруднительного положения». Дальше шел адрес и телефон. Я удивилась, обнаружив, что нахожусь практически в паре кварталов от указанного в газете места. Увидев в этом что-то вроде благосклонного знака судьбы, я энергично зашагала в направлении офиса адвоката. Не прошло и пяти минут, как я уже открывала массивную дубовую дверь с витиеватой хромированной ручкой и изящной табличкой «Юрист. Адвокат. Нотариус». В длинном полутемном коридоре я снова смогла лицезреть ту же надпись, но уже разбитую на три составляющие по числу находящихся в холле дверей. Слева значилось «Нотариус», справа «Юрист» а прямо по курсу «Адвокат». Не слишком решительно толкнув обитую кожей дверь, я оказалась в небольшой приемной с компьютером и письменным столом, за которым, судя по всему, надлежало восседать юной длинноногой красавице секретарше. И хоть сейчас бархатное крутящееся кресло было абсолютно пусто, этот образ буквально витал в помещении: три пузырька яркого лака на мониторе, раскрытый глянцевый журнал, плюшевые собачки за стеклом офисного шкафа для документации, приоткрытая коробка шоколадных конфет, выглядывающая из-под дубовой крышки стола… Задумчиво потоптавшись на пороге, изучив лицензии и общие почасовые расценки, развешенные в металлических рамочках на стенах приемной, я, честно говоря, всерьез усомнилась в правильности моего выбора и уже практически повернула обратно к выходу, когда из-за полуоткрытой двери кабинета раздалось громкое: «Проходите!» Я еще слегка помедлила, но здраво рассудила, что, даже если адвокат окажется не слишком компетентным, от простого разговора с ним я, в принципе, ничего не теряю. А начинать, как ни крути, все равно с кого-то нужно, так почему не с этого?
Молодой человек, примостившийся на дальнем конце огромного полированного стола, устало посмотрел на меня и предложил:
– Присаживайтесь. Секретарша на обед отлучилась, извините… Вы расценки наши видели? Плату за первую консультацию сразу готовы внести или частями расплачиваться собираетесь?
Я неприязненно кивнула. Парень не понравился мне сразу. Не понравилась его молодость, скучающий взгляд и откровенная меркантильность, которую он даже не потрудился скрыть. Ведь к адвокату, как правило, приходят не от хорошей жизни. Человек, возникающий на пороге этого кабинета, обычно оказывается в очень тяжелой, часто и вовсе безвыходной ситуации, а это значит, он в первую очередь нуждается в сочувствии и понимании…
– Вы не правы. – Молодой человек усмехнулся и отложил ручку.
Я вздрогнула от неожиданности и, кажется, даже слегка покраснела, как школьница, застуканная за подглядыванием около мужской раздевалки.
– Что, простите? – Я быстро справилась с растерянностью и довольно спокойно уселась в предложенное кресло напротив широкого дубового стола. – Я, кажется, не расслышала…
– Я говорю, вы не правы. В первую очередь пришедшими к адвокату движет уверенность в своей правоте и жажда деятельности. Готовность отдать деньги за правое дело – первый шаг к достижению своей цели… К тому же и цены у нас на порядок ниже, чем в других агентствах подобного рода. Так что этим вопросом я скорее стараюсь успокоить клиента, а не вызвать чувство антипатии.
Я посмотрела на адвоката с улыбкой и поинтересовалась:
– Я что, вслух свои мысли высказала или вы еще и телепат по совместительству?
– Есть маленько, – весело ответил он и пояснил: – Просто многие не так тактичны, как вы, и сразу высказывают свое отношение… Да и на вашем лице все нарисовалось так, что и слов в принципе никаких не нужно. Я специально таким вопросом встречаю посетителей…
– Достаточно странно для частной фирмы… – вежливо заметила я. – Так много клиентов, что предпочитаете отсеять какое-то количество таким незамысловатым способом?
– Бывает, уходят некоторые особо щепетильные… – пожал плечами адвокат. – Но крайне редко. Единицы практически. Зато о тех, кто остался, я уже в первую минуту появления на пороге имею хоть какое-то, пусть поверхностное, впечатление. Вы вот, например, настроены довольно решительно, в себе уверены и в своей правоте тоже… Дело ваше считаете довольно простым. Разочаровавшись во мне на какое-то время, вы не оглянулись в сторону выходной двери. Значит, уверены, что с вашими проблемами может справиться даже такой дилетант, как я. Я прав? – Он откинулся на спинку вращающегося кресла и бесхитростно глянул на меня голубыми глазами.
Теперь уже пришла моя очередь усмехаться. Ловкий парень! А главное, совсем не плохо в психологии разбирается. Знает, как раскрепостить человека, заставить его проникнуться доверием и побороть ту робость и нерешительность, с которой люди, как правило, при первом общении с незнакомым человеком расстаются с трудом. Каждое слово, несмотря на кажущуюся простоту и спонтанность, выверено и тщательно отрепетировано. Его беспечный треп, с одной стороны, здорово успокаивает клиента, а с другой – мгновенно подводит к цели визита и настраивает на рабочий лад. Один «наивный» взгляд голубых глаз чего стоит! Определенно, парень профессионал в своем деле. И неплохой.
– Вы правы. – Я поудобнее расположилась в кресле и закинула ногу на ногу. – Дело, с которым я к вам пришла, и правда не слишком сложное. Ничего сверхъестественного для спасения вашего будущего клиента делать не придется…
– Мой клиент вы, – спокойно уточнил адвокат.
– Не цепляйтесь к словам, – отмахнулась я. – Какая разница?
– Разница есть. И она очень существенна, – серьезно посмотрел на меня молодой человек. – Моя задача всегда действовать в интересах моего клиента. Иногда в процессе работы над делом на поверхность выплывают такие факты, которые, к примеру, могут помочь вашему протеже, но навредить лично вам или кому-то другому из ваших близких… Вот тут-то и возникает этот на первый взгляд несущественный вопрос. Кто принимает решение, давать этим сведениям ход или нет… извините за каламбур, но, как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.
– Вы правы… Извините, я об этом как-то не подумала. Но тут такая ситуация вряд ли может возникнуть. Хотя, конечно, я согласна, зарекаться нельзя…
– Вот и отлично! – обрадовался адвокат. – Раз вы готовы стать моим клиентом, тогда давайте уже знакомиться. Меня зовут Огородников Дмитрий Борисович.
– Крылова Надежда Викторовна.
– Отлично. – Дмитрий Борисович не спеша записал эти сведения в журнал, лежащий перед ним на столе. – За кого хлопотать пришли, Надежда Викторовна?
– За мужа моей подруги, – ответила я и запнулась. – Моей погибшей подруги. Владимира обвиняют в ее убийстве. – Я замолчала и беспомощно посмотрела на адвоката. Я не знала, с чего лучше начать рассказ.
– А вы, если я правильно понял, считаете, что он не виноват, – пришел мне на помощь Огородников. – Совсем отношения не имеет или косвенно все же причастен?
– Абсолютно, – твердо заверила я адвоката. – Я пока не знаю, кто и за что убил Татьяну, но ее муж абсолютно точно при этом не присутствовал. Он только обнаружил ее… тело… – Это слово далось мне нелегко. Слишком уж оно не соответствовало жизнерадостной сущности Таньки, ее задорной, слегка хитроватой улыбке. – Причем обнаружил намного позже, чем это случилось… Мне в милиции отказались что-либо конкретное сказать, но я так думаю, что Володя появился в квартире часов через двенадцать после убийства… Может, чуть меньше. Но часов десять прошло наверняка.
– И что, за все это время его никто и нигде не видел? – уже с заметным чисто профессиональным интересом посмотрел на меня Огородников.
– Вот выяснить это, а потом доказать его невиновность, как раз и будет той работой, за которую я собираюсь вам заплатить.
– Но найти людей, которые видели мужа вашей подруги хоть сто раз на протяжении этих десяти или двенадцати часов, еще совершенно не означает доказать его непричастность к убийству, – заметил он. – Он вполне мог свободно приходить и уходить из квартиры, особенно если у него были ключи. Нужно точно знать время преступления и вычислить, где этот человек был именно в тот роковой момент, или найти подтверждение тому, что там был или хотя бы теоретически мог быть кто-то другой. Хотя и этого, строго говоря, мы с вами делать вовсе не обязаны. Существует такое понятие, как презумпция невиновности. И если нет каких-либо весомых улик, доказывающих обратное, следствие обязано прежде всего исходить именно из этой предпосылки – что там был кто-то другой… Или все-таки доказательства причастности Владимира существуют? – Огородников испытующе уставился мне в глаза.
– Хуже, – тяжело вздохнула я. – Он сразу же признался. – Я приготовилась долго и нудно, как недавно Николаю, объяснять Дмитрию Борисовичу, почему я, невзирая на признание подозреваемого, продолжаю упорно настаивать на его невиновности, но адвокат, по всей видимости, столкнулся с такой ситуацией далеко не первый раз в своей практике, по крайней мере, он даже не удивился.
– Он был в сильном шоке от увиденного? – деловито то ли спросил, то ли констатировал Огородников. – Что, кстати, тоже является косвенным доказательством его невиновности. Я прав?
Я облегченно кивнула. Похоже, мне повезло, и мы легко сумеем найти общий язык с Дмитрием Борисовичем. Уже не опасаясь быть неправильно понятой, я подробно, стараясь не упустить чего-нибудь действительно важного, начала знакомить адвоката с моими впечатлениями, подозрениями, ощущениями и выводами.
– В милиции со мной разговаривать не захотели, – закончила я мой невеселый рассказ. – Вернее, говорили-то они много, но в основном вопросы задавали на интересующие их темы, а я в ответ слышала только стандартное: «Об этом еще рано говорить… В интересах следствия сведения не разглашаются… К вам это прямого отношения не имеет…» Но уж адвокату-то они обязаны, я думаю, предоставить все доказательства и улики в полном объеме…
– Обязаны-то они обязаны… – задумчиво почесал щеку кончиком шариковой ручки Дмитрий Борисович. – Только не все считают это своей обязанностью… Прошу прощения за тавтологию. Но к сожалению, это так. Где мой новый подопечный сейчас содержится?
– Я не в курсе… – растерялась я. – К следователю я ездила на улицу Коммунистическую… Ну там такое здание старинное из красного кирпича…
– Знаю, – перебил мои сбивчивые объяснения Огородников, – как фамилия следователя?
– Кравченко, кажется… Или как-то вроде этого. Имя я вот точно запомнила – Семен…
– Кравцов Семен Олегович? – как-то странно улыбнулся адвокат.
– Точно. Вы с ним уже встречались? Дело какое-то вели, да?
– А как же… Вели дело… Он жену у меня два года назад увел.
– Куда? – растерялась я от неожиданности. – Ой… то есть простите, пожалуйста, это, конечно, глупый и некорректный вопрос… Значит, мне все-таки не повезло, придется искать другого адвоката. А жалко, если честно, вы мне симпатичны, я была почти уверена, у нас с вами все получится…
– Так в чем же дело? – все с той же улыбкой спросил Огородников. – Мне вот как раз кажется, что нам с вами повезло. Семен передо мной в долгу… – Улыбка как будто застыла на его лице.
Мне стало неуютно.
– Знаете, Дмитрий Борисович, я, конечно, благодарна вам… но я подумала, вам, наверное, неприятно будет общаться с Кравцовым. Да и он вряд ли с удовольствием навстречу пойдет…
– Не беспокойтесь, с Семеном проблем не будет, – заверил меня Огородников. – Уж с ним я как-нибудь общий язык найти сумею. Предлагаю прямо сейчас этим и заняться. Вы не против?
– В принципе, нет… – Я замялась. Возвращаться к капитану не хотелось. Но тянуть время смысла не имело.
Увидев, что я колеблюсь, адвокат предложил:
– Если хотите, я могу навестить Семена и без вас. Сейчас мы составим договор, чтобы моя миссия была совершенно законна, и я вас отпущу. У вас, вероятно, был трудный день…
– Да уж, денек выдался не из легких, – тяжело вздохнула я. – Совсем не из легких… Но отдыхать я не собираюсь, да и не смогу, скорее всего. Мне тут один человек утром сказал, что я не впаду в истеричное состояние до тех пор, пока что-то делаю для Тани… ну, или для Владимира. Это по большому счету почти одно и то же. Самое плохое для меня сейчас – это как раз отдых…
– Понимаю. Тогда вот здесь подпись поставьте и можно идти.
Снова увидев меня перед собой, капитан Кравцов удивился. А уж когда в дверном проеме за моей спиной появилась фигура Огородникова, даже как-то в лице изменился.
– Вот целый день сегодня на душе как нагадили… А я-то, дурак, все думал, к чему бы это. Сразу надо было догадаться, что это к встрече с тобой.
– Мне тоже приятно тебя видеть, – с любезной улыбкой проговорил Дмитрий. – Как ты догадался, я здесь по делу. Меня интересует Владимир Сергеевич Петров. Что-нибудь говорит тебе это имя?
– Говорит, – обреченно буркнул Семен Олегович и почему-то укоризненно покосился в мою сторону, – сразу говорю, отпустить из-под стражи не получится. Арестован меньше суток, к тому же признался в убийстве собственной жены. Так что, похоже, ты приехал сюда зря, дружок…
– Вовсе нет. Я, как официальный защитник господина Петрова, хотел бы ознакомиться со всеми материалами этого дела, также настаиваю на скорейшем освидетельствовании моего подзащитного врачом по вопросу его психического состояния в связи с перенесенным ударом. Он сегодня утром узнал, что его жена умерла… Ты вообще в курсе, как это тяжело – жену потерять, а?
Взгляды мужчин скрестились, как стальные клинки, на мгновение мне даже показалось, что по кабинету, того и гляди, искры полетят, я тяжело вздохнула. Пожалуй, я все-таки сделала не слишком удачный выбор. Этот адвокат, увлекшись своими разборками, запросто может забыть, зачем вообще сюда пришел… Хотя если взглянуть на это с другой стороны, то его жгучее желание насолить капитану Кравцову нам с Владимиром только на руку.
– Если выяснится, что парню требуется экстренная медицинская помощь, придется тебе подсуетиться, Семен. Владимир Сергеевич Петров не какой-нибудь алкоголик или бомж, с которыми ты, судя по всему, обычно дело имеешь, а человек вполне солидный и состоятельный, он этого дела так не оставит, сразу предупреждаю…
– Да ладно тебе, Дим, – поморщился Кравцов. – Чего ты хорохоришься? Охота мне пакость сделать? Чего ты добиться-то можешь своими придирками? Ведь ясно же как день, что этот Петров сам жену по затылку приласкал, может, и убивать не планировал, только кому от этого легче-то, а? Ежу понятно, невиновный так упорно не станет каяться в преступлении…
– Я не еж, к сожалению, – удобно устраиваясь на дерматиновом стуле перед столом капитана, обворожительно улыбнулся Огородников, – вероятно, поэтому мне вина господина Петрова совершенно не кажется возможной, а уж доказанной и подавно. Для начала хотелось бы ознакомиться с протоколом осмотра места происшествия, с заключением патологоанатома. Пока я все эти бумажки изучаю, Владимира Сергеевича осмотрит специалист. Я с психиатром из областной больницы связался, с минуты на минуту он будет здесь… Или предпочитаешь, чтобы с ним ваш эксперт пообщался?..
– Не выделывайся. – Кравцов с досадой захлопнул лежащую перед ним амбарную книгу. – Знаешь ведь прекрасно, что нет у нас в штате психиатров и денег на платные консультации нет… Я подал заявку, этому самому Полейзнеру из областной больницы… Только в официальном порядке он мне консультацию на послезавтра назначил. Времени нет у него сегодня, видишь ли…
– Ну а для меня он выбрал минутку, – еще шире улыбнулся адвокат.
– Еще бы… – пробурчал капитан. – За деньги и я бы выбрал…
– И не надейся, Семен. Тебе мы с Надеждой Викторовной платить не собираемся, и не проси… Наше дело правое, победа и так будет за нами…
– Да больно надо! – покраснел от злости Кравцов. – Мне что, жалко, что ли? Пусть этот ваш Полейзнер осматривает Петрова, раз вам деньги больше девать некуда… Патологоанатом тоже еще не успел окончательное заключение написать по Петровой… Только внешний осмотр. Вскрытия, кажется, пока не сделали… Что тут у нас имеется? – Капитан открыл папку и лениво перебрал листочки. – Анализ содержимого желудка будешь читать? Или это пропустить можно? – Он ядовито посмотрел на вольготно развалившегося напротив Огородникова.
– Буду. Все буду, Сема, и даже содержимое кишечника… Надежда Викторовна, что с вами, вы так побледнели… Вам нехорошо?
– Да… что-то тошнит… и голова кружится… – Я и правда внезапно почувствовала себя прескверно. То ли волнения последних дней внезапно дали себя знать, то ли на меня такое сильное впечатление произвели слова капитана, но я точно упала бы в обморок, если бы Дмитрий Борисович оперативно не подхватил меня под руку.
– Вы бы домой ехали, гражданка Крылова, – с некоторым оттенком заботы в голосе посоветовал Кравцов. – Мы с адвокатом тут уж сами как-нибудь разберемся…
– Да уж, Надежда Викторовна, отдохните пока и ни о чем не волнуйтесь. Я все усилия приложу к тому, чтобы Владимира Сергеевича уже сегодня из-под стражи отпустили. – Капитан скептически глянул в сторону Огородникова, даже хмыкнул, но от комментариев предусмотрительно отказался. – Будьте уверены, если для Петрова хоть что-то можно сделать, то я возможности не упущу.
Я с благодарностью посмотрела на адвоката, оставила ему мой адрес, номер телефона и на первой же попавшейся попутке добралась до дома. Там я без сил опустилась на диван в гостиной и бездумно уставилась в пространство. На душе было настолько пусто и вместе с тем мерзко, что не хотелось даже плакать. Не было сил не только поесть или умыться, я даже не могла себя заставить… думать.
