Глава 7
На следующее утро она проснулась оттого, что прямо над ее головой раздавался голос Делона. Он говорил по телефону. Видимо, он только что подключил его. Она разобрала несколько последних слов.
– Может быть, я еще не решил, – говорил он. – Еще посмотрю… Да… Но пока можешь рассчитывать… Что? Когда вернулась? Обнаглела, в самом деле… Ладно, пока. – Он положил трубку и взглянул на Марину: – Едем.
Когда она прошла в ванную, заметила Сергея на кухне. Он пил кофе и вяло жевал бутерброд. В ванной она попыталась собраться с мыслями. Итак, ночь прошла, а Света больше не сделала попытки ее спасти. Почему? Кто знает… Может, она ждет сейчас внизу, думает что-то сделать в последнюю минуту… Или она вернулась вчера ночью домой? Иначе ей пришлось бы как-то объяснить свое отсутствие любовнику. Марина подкрасилась и вышла на кухню. Делона не было. Она подошла к окну и, не обращая внимания на Сергея, попыталась что-нибудь разглядеть внизу. Но желтые, сильно разросшиеся клены во дворе только начинали облетать, и под ними невозможно было заметить «вольво». Она выпила кофе. Сергей ни разу не взглянул на нее. Только теперь она поняла, что они впервые остались одни. «В чем дело? – спросила она себя. – Делон больше не боится? Совсем уж нас за покойников считает?» Она решила воспользоваться моментом.
– Он нас убьет, – быстрым шепотом обратилась она к Сергею. – Ты соображаешь?
Сергей отрицательно покачал головой.
– Не будь же идиотом. – Она склонилась над ним. – Помоги мне! Мы ведь сможем получить все! Заберем у него квитанцию!
– Это невозможно, – прошептал он, подняв на нее измученный взгляд.
– Да черт тебя возьми, а что возможно! Подохнуть?! – Она в отчаянии забыла понизить голос. Он в ужасе шикнул. – Как ты можешь верить ему?! Не сошел же ты с ума?!
Сергей стряхнул ее руку со своего плеча, в которое она вцепилась, сама того не заметив.
– Будешь вести себя нормально – ничего он тебе не сделает! – беспомощно уверял он ее. – Тише, прошу тебя! Не говори со мной больше!
Марина едва сдержалась, чтобы не огреть его чем под руку попадется. Она закусила губу и отвернулась. «С него станется донести Делону, – подумала она. – Глупо я делаю, что откровенничаю с ним».
В этот миг в кухню заглянул Делон. Вид у него был далеко не блестящий – помятое лицо, припухшие от бессонной ночи глаза, синеватые от щетины щеки… «Не спал всю ночь, – поняла Марина. – Хоть одно преимущество у меня перед ним будет – я-то выспалась… Под его надежной охраной…»
– Едем! – приказал Делон. – В последний раз предупреждаю – без фокусов! Сейчас окажемся на улице, реверансов делать не буду… Шаг в сторону, прыжок вверх… – Он усмехнулся, глядя на нее. – Это к тебе особенно относится. Все! Спокойно получаем груз, делимся и разбегаемся в стороны.
– Можно вопрос? – Сергей даже привстал с места, как школьник на уроке. – Где делимся?
– Да хотя бы здесь. – Делон удивленно посмотрел на него. – Тебя что, не устраивает?
– Нет, почему… – стушевался Сергей.
«Еще бы, – подумала Марина. – Решил устроить здесь братскую могилу!»
– Вопрос? – выступила вперед она. – Хотелось бы все-таки знать, что за груз такой? Ради чего вся эта заварушка?
Делон пристально взглянул на нее. «Я сама подписываю себе приговор, – подумала Марина. – А, все равно…»
– Это две коробки с телевизорами. – Делон решился. – В каждом телевизоре за задней панелью – золотые слитки по пятьсот граммов. Конечно, все причиндалы из телевизоров выдраны. Это все вопросы или еще есть?
– Золото, – бессмысленно повторил Сергей.
– Золото там или что другое – это касается только меня. Для вас там – ваши деньги, вы их получите.
– А почему мы не можем получить их сейчас? – спросил Сергей. – Ведь ты сказал, что выплатишь их сегодня… Ведь мы не можем ждать, пока ты продашь золото… Так не все ли равно?
– Деньги получите, когда я своими глазами увижу, что с грузом все в порядке, – отрезал Делон. – В дороге все могло случиться. Если груз обчистили – откуда я возьму ваши деньги? Мы в одной команде, поэтому и удача – пополам и убытки – тоже…
– Но эти деньги, – не отставал Сергей, – эти деньги, восемнадцать тысяч… Сейчас с тобой?
– А как же! – Делон похлопал себя по нагрудному карману куртки.
Они втроем покинули квартиру, и Делон запер дверь. Было всего начало восьмого, и на лестничной площадке они никого не встретили. Внизу тоже никого не было, и, только выйдя из подъезда, они наткнулись на женщину в спортивном костюме, которая выгуливала на коротком поводке черного спаниеля. Женщина мельком взглянула на них, чуть задержавшись взглядом на Делоне. «Да уж, если тебя, красавчик, приведут на очную ставку, она тебя из тысячи узнает!» – подумала Марина.
– Ну?! – сдавленным шепотом поторопил их Делон.
Марина оглянулась по сторонам. Во дворе стояло с десяток машин, но «вольво» Светы среди них не было. Сердце у нее упало.
Тем временем Сергей отпер дверцу своего «Москвича». Марина с удивлением узнала машину.
– Ты что, на этом приехал? – изумилась она.
– Садись! – велел ей Делон. – На переднее сиденье, ну!
Она уселась рядом с Сергеем. Делон поместился сзади. В руках он держал карту дорог.
– Поехали! – скомандовал он. – Почти час пилить!
– Куда едем? – спросил Сергей, включая зажигание.
– Поедешь, куда я буду говорить.
Марина глядела в окно. Всего несколько дней назад они с Сергеем сидели вот так же рядом в машине, возвращаясь из пансионата… Говорили о смерти Лены, о наследстве… Об этом чертовом наследстве! И вот они снова едут куда-то, только на заднем сиденье, у них за спиной, сидит сама Смерть. Смерть, принявшая облик кинозвезды. А между возвращением из пансионата и Смертью успела уместиться ее любовь. Успела возникнуть и погибнуть. И теперь ей самой предстояло умереть.
Сергей ехал, внимательно следя за тем, чтобы не превышать скорость. При виде постов автоинспекции замирал, Марина даже чувствовала, как он задержал дыхание. Делон, изредка перегибаясь с заднего сиденья, указывал путь. Марина сидела безучастно, глядя, как над Москвой разгоралось солнечное утро. Утро ничуть не хуже того, какое было вчера. «А завтрашнего утра, я вовсе не увижу, – подумала Марина. – И в мире ничего не изменится с моей смертью… Будет такое же утро. Больше ничего».
Машина выехала на широкую магистраль.
– Теперь поезжай до конца, – велел Делон и откинулся на спинку сиденья. Закурил и обратился к Марине: – Теперь слушай меня! В девять часов мы будем в гостинице. Сергей заведет машину во двор. Я не выйду, останусь в салоне. Вы вместе входите, идете к складу… Склад прямо во дворе, в углу. Вы подойдете туда, и ты спросишь, как найти Анатолия… Это наш карго. Он выйдет, ты покажешь ему документы, объяснишь, как и что. Все будет в порядке, не сомневайся! Он поведет вас на склад и выдаст коробки. Они тяжелые. Это золото тянет, не телевизоры, от них там одна коробка. Их погрузят на тележку и вывезут из склада. Я в машине жду у ворот. Вы ставите их в багажник. Садитесь. Мы возвращаемся в квартиру, я проверяю груз и выплачиваю вам деньги.
– А почему я должна грузить эти коробки в багажник? – возмутилась Марина.
– Да потому, что мне не надо светиться! – отрезал Делон. – Не хватало еще, чтобы меня сцапали в последний момент! Да и вам это не с руки – соучастие, а ты что думала?! Все делали вместе, разве нет? Так что поумерь свою прыть, голубушка! Я все рассчитал. Ну поднимешь разок коробку, не одна ведь, с Сергеем.
– Я и сам могу, – отозвался Сергей.
– Неудобно, они большие. Специально купил самые здоровенные, чтобы вес оправдать… Конечно, маленький перебор все же есть, да никто не заметил, надеюсь…
Через сорок минут, миновав с десяток перекрестков и попав в одну пробку, они добрались до гостиницы. «Севастополь» представлял собой ряд высоких однотипных серых корпусов, обнесенных железной оградой.
– Поезжай вдоль ограды, до пропускного пункта, – велел Делон. – Там купишь квитанцию на часовую стоянку…
Перед ними поднялся решетчатый шлагбаум, Сергей получил квитанцию, протянув дежурному деньги в окошко машины. Они въехали во двор.
– Теперь поезжай туда, видишь? – Делон указал на два железных ангара, видневшихся в глубине двора, чуть правее гостиничного корпуса. Там стояли машины, в том числе и грузовые, и мелькали смуглые низкорослые люди в белых тюрбанах.
– Арабы? – удивилась Марина.
– Что ты, индусы! – Делон пренебрежительно махнул рукой. – Эмиратским арабам Аллах заказал работать! Точнее, не Аллах, а нефть… Для этого у них есть индусы и филиппинки… – Он похабно усмехнулся. – Самые дешевые женщины… Десять долларов штука…
Сергей затормозил у ангаров.
– Выходите! – скомандовал Делон. Марина заметила, что он нацепил затемненные очки.
«Да ведь если что, он смотается на машине, а нас подставит! – поняла она. – Да уж, мы для него прямо подарок судьбы! Вроде индусов и филиппинок!»
Она вышла, хлопнув дверцей. Сергей, обойдя машину, взял ее под руку.
– Это что за нежности? – возразила она и тут же поняла, что дело было вовсе не в супружеском внимании Сергея. Его пальцы сдавили ей локоть, и он, отвернувшись от машины, одними губами прошептал:
– Попробуй что-нибудь отколоть!
– Пусти, говорю тебе! – Марина попыталась высвободить руку.
– Делай все, как он сказал, иначе нам пришьют соучастие. В убийстве, в контрабанде! – Он заметил, что она собирается что-то возразить ему. – Не понимаешь, что ли, он нигде не засветился. А нас видели все, мы сейчас как на выставке!
– Его видела баба у подъезда.
– Да если он сейчас рванет отсюда, ни одна баба ему не указ! А нас посадят!
– Ты виноват, ты пошел на это! – одними губами выговаривала она. – Теперь морали учишь?
– Тихо, дура! – неожиданно взбесился Сергей. – Не привлекай внимания!
И он поспешно обратился к вышедшему из ангара мужчине в светлой куртке, единственному европейцу среди мелькавших вокруг индусов.
– Простите, где нам найти Анатолия? У нас груз, вот…
– Я Анатолий. – Мужчина взял из его рук бумаги. – Что за груз? На Малахову? Это вы? – обратился он к Марине.
– Нет, нет, – заторопился Сергей. – Она, видите ли, умерла, да, сердце… Вот свидетельство… Вот наши документы…
Он волновался и заглядывал в бумаги через плечо Анатолия.
– А, вот оно что, – протянул Анатолий. – А я будто помню, что она мне звонила…
– Кто?! – остолбенел Сергей.
Марина сообразила, в чем дело, и неожиданно для себя вмешалась:
– Это я звонила, спрашивала груз на Малахову! Она тогда уже умерла!
– Ну, что делать. – Анатолий помедлил, проглядывая бумаги. – Пойдемте посмотрим ваши коробки.
Втроем они вошли в ангар. По сторонам узкого прохода громоздились коробки всевозможных размеров, маленькие и гигантские, стянутые железными скобами и обмотанные липкой лентой. На них виднелись англо-русские надписи: «Шарджа», «Дубай», «Абу-Даби»… Марина машинально читала их, идя вслед за мужчинами. Время от времени Анатолий останавливался и сверял номера на коробках и квитанциях. Наконец он показал им на две одинаковые, весьма объемистые коробки.
– Ну вот! – Он еще раз взглянул в квитанцию. – Телевизоры?
– Да-да, – поспешно подтвердил Сергей.
– Забирайте!
К ним подошел грузчик-индус с тележкой, и они с Сергеем поставили на нее коробки. Грузчик двинулся к выходу, а Сергей снова вцепился в ее локоть, еще крепче, чем прежде. Марина стиснула зубы, услышав его шепот у себя над ухом:
– Спокойно, спокойно… Все уже позади…
Они вышли из ангара, и индус на пару с Сергеем поставили коробки в багажник «Москвича». Она стояла рядом, не принимая никакого участия в погрузке. Вдруг ей в голову пришло, что это ее последний шанс убежать. Сейчас она закричит, сделает что-нибудь! Да нет, просто убежит, кинется на грудь этому Анатолию, не будут же ее отбивать с оружием! Она сделала шаг от машины, потом другой… Голова Сергея скрылась в багажнике, он, кряхтя, двигал там тяжелые коробки, устанавливая их поудобнее. Делон сидел в машине и выходить, судя по всему, не собирался… Марина быстро пошла, почти побежала к гостиничному корпусу. Там на широком крыльце стоял какой-то человек и курил, глядя на нее. «Кто бы это ни был, но я сейчас брошусь к нему, закричу!» – мелькнуло у нее в голове.
Ей оставалось до крыльца не больше десяти шагов, когда ее под локоть схватила чья-то рука и рывком развернула к себе. Она едва удержалась на ногах. Это был Делон.
– Куда?! – почти веселым голосом спросил он, сжав ее руку так, что она едва не вскрикнула.
– В туалет, – выговорила она побелевшими губами.
– Потерпи немножко! – Делон продолжал улыбаться, как будто говорил ей что-то приятное. Человек на крыльце бросил сигарету в урну и вошел в стеклянные гостиничные двери.
Делон приобнял ее за талию и повел к машине.
– Пусти, – попросила она чуть не плача. – Я сама пойду!
Делон почти втолкнул ее в машину, и она упала на сиденье рядом с Сергеем. Сзади хлопнула дверца. Сергей включил зажигание и выехал с территории гостиницы, вернув квитанцию дежурному у шлагбаума.
– А теперь быстрее отсюда! – велел Делон.
Сергей нажал на газ. Машина неслась по улицам, но Марина теперь не замечала ни домов, ни перекрестков, ни постов ГАИ. Она могла только терзать себя: «Дура, тебе надо было просто заорать во все горло! Ну пусть бы тебя потом посадили за соучастие, пусть даже тюрьма! А теперь он тебя просто прикончит, он же видел, что ты пыталась убежать!»
– Сейчас налево, – быстро комментировал сзади Делон.
Теперь они свернули с магистрали в боковую улицу, где движение было не таким напряженным. Видимо, Делон собирался вернуться другой дорогой, чтобы не мелькать мимо одних и тех же постов ГАИ. «А может, просто решил прикончить нас в глухом переулке», – подумала Марина. И она не сразу поняла, что возникло перед машиной. А возник очередной пост ГАИ, перекрывший улицу в самом конце. А рядом – ОМОН, бронежилеты… И один омоновец поднял руку, приказывая остановиться.
Сергей затормозил и теперь сидел, словно заледенев. В глазах у него появилось загнанное выражение. Она тоже оцепенела, не зная, чем обернется эта остановка – гибелью или спасением. Делон выругался:
– Ты, сука, чего сидишь?! – Он ткнул Сергея в спину. – Выйди! Документы возьми! Не видишь, подходят!
Сергей вышел из машины и двинулся навстречу омоновцу. Тот посмотрел его документы, глянул на номер машины, на Марину, застывшую на переднем сиденье. Делон, судя по звукам сзади, закуривал сигарету. «Блефует, – поняла Марина. – Не сигарету ему хочется, а выпрыгнуть из машины и провалиться сквозь землю». Она не верила своим глазам – Сергей возвращался к машине. Один. Омоновец отходил к своим.
Сергей открыл дверцу и плюхнулся на сиденье. Бросил документы под переднее стекло. Руки у него дрожали.
– Что там?! – быстро спросил Делон. – Какого черта они тебя шмонали?
– Чеченцев ищут, – пояснил Сергей, включая газ и выруливая на соседнюю улицу мимо оцепления. – Вроде диверсия ожидается…
– Вот хреновина! – патриотически реагировал Делон. – Чуть не вляпались. Ну давай теперь осторожнее…
Через час, кружным путем, они вернулись на отправной пункт. Ни в самом дворе, ни в его окрестностях Марина не заметила ничего, что хоть отдаленно походило бы на машину Светы. Да она уже и не надеялась ее увидеть. На нее снова напала странная апатия, мешающая думать и действовать. Она покорно вылезла из машины, равнодушно смотрела, как мужчины выгружали из багажника коробки, молча вошла в лифт и поднялась на шестой этаж… Она чувствовала себя мертвой и вошла в квартиру, не оказав сопротивления. А еще вчера она так мечтала вырваться хоть бы на лестничную клетку! Эта ночь сломила ее, а утро доказало ей ее полное бессилие.
Делон запер дверь. Сергей кряхтя втаскивал коробки в комнату. Она прошла за ним и опустилась в кресло. Ей почудился какой-то сладковатый душок, и она в конце концов поняла, что это такое.
Делон тоже понюхал, стоя в коридоре.
– Ишь, воняет, – словно удивился он, покосившись в сторону кладовки. – Ненавижу этот запах…
– Кто же его любит? – отозвался Сергей, глядя на коробки. – Ну, открываем?
– Давай!
Они вытащили коробку на середину комнаты. Делон достал из кармана нож, щелкнул кнопкой, выбросив лезвие, и вспорол ленты скотча, переплетавшие коробку со всех сторон. Открыл картонные створки, заглянул внутрь.
– Вроде нормально, – заметил он. – Ну-ка, помоги!
Они, засунув руки в коробку, с трудом вытащили оттуда телевизор и поставили его на пол. Делон отвинтил ножом заднюю панель и снял ее одним рывком.
– Есть! – удовлетворенно сказал он, заглянув вовнутрь.
Он извлек оттуда белый матерчатый сверток, занимавший всю полость выпотрошенного телевизора. Сверток, видимо, был очень тяжелый, Делон с трудом держал его на вытянутых руках.
– Это золото? – потрясенно спросил Сергей.
– Да, это амортизация, – усмехнулся Делон. – Парочка простынь. Если бы это все было золото, ты бы эту коробку не поднял… Тут пятнадцать брусков…
– Прямо брусками? Я никогда и в глаза их не видел…
– Ну, не в сережках же его вывозить! – Делон удовлетворенно глядел на сверток, напоминая счастливого отца, любующегося новорожденным сыном. – Да к тому же у них там изделия из золота похабные. Издали посмотришь – блестит! А ближе подойдешь – плюнуть хочется… У нас такое ни одна цыганка не наденет…
– А куда эти слитки денешь? – возбужденно спросил Сергей.
– У тебя зубы есть? – Делон говорил отеческим, поучающим тоном. – Все целы?
– Пока все… А что?
– А то, что таких счастливцев, как ты, мало. Зубы людям нужны, понял? Коронки.
Сергей не сводил глаз с белого свертка.
– Ну, давай вторую коробку! – Делон распорол упаковку. – Помоги достать!
Из второго телевизора был извлечен точно такой же сверток. У Сергея задрожали руки, когда он дотронулся до него.
– Что, хочешь открыть? – Делон дружелюбно улыбался. – Ну ладно, заслужил! Открывай!
Сергей склонился над свертком, пытаясь разорвать суровые нитки, которыми была скреплена обертка. И пока он стоял так на коленях, трудясь над швами, Делон внезапно нанес ему удар ножом – в шею, прямо в сонную артерию. Марина услышала только звук удара, тихий всхлип, вырвавшийся из пробитого горла, и глухой стук тела о ковер. Сама она не двинулась с места, завороженно глядя на нож. «По крайней мере, быстро», – мелькнула у нее глупая мысль. Потом она перевела взгляд на Делона. Он же, вытерев нож о рубашку Сергея, достал из внутреннего кармана куртки, по которому хлопал утром, обещая им деньги, сложенную во много раз сумку из тонкого черного нейлона. В нее он сунул оба свертка. Второй сверток был запачкан кровью, и он недовольно осмотрел его со всех сторон. Наконец он взглянул на Марину, словно вспомнив о ее присутствии.
– Ну? – Он говорил быстро и раздраженно, словно сердясь на нее. – Что молчишь?
– А что сказать? – Марина пожала плечами.
– Что, разве нечего? – словно удивился он.
– Я о том-то не убивалась… – Она мотнула головой в сторону кладовки. – А уж об этом и подавно не буду…
Ей удалось выдержать взгляд Делона. Первым глаза отвел он.
– Ну с нервами у тебя все в порядке, – усмехнулся он, глядя на тело Сергея, скорчившееся посреди комнаты.
Он замолчал, как будто решаясь на что-то. Закурил, протянул сигарету ей.
– Что ж… – заключил он наконец свои раздумья. – Он, сама понимаешь, был мне нужен как утке чепчик. Мне нужна была ты.
– А теперь? – Она взглянула на него. – Теперь я тебе уже не нужна. Я это знаю… – Она решила разыграть свою последнюю карту. – Только, честно тебе скажу, что уж лукавить перед смертью… У меня никогда не было такого мужчины, как ты… Вчера…
Он усмехнулся, глядя на нее.
– А мне показалось, что тебе не слишком понравилось?
– Ну, не требуй многого. Это от неожиданности… Да и Сергей был рядом… И этот труп в кладовке…
Она обреченно замолчала, с трепетом ожидая его ответа.
– Ладно, поверю на слово. – Он помедлил. – Что, деньги хочешь получить?
– Мне на них плевать. – В его тоне послышалась какая-то неопределенность, и она боялась в это поверить.
– Верно, у меня целее будут. Да и зачем теперь деньги? Все равно бы отдала за долги. А теперь отдавать не придется. Считай, расплатилась!
Она смотрела на него, не понимая.
– Со мной пойдешь! – подвел черту Делон. – Не из-за твоих красивых глаз, конечно… Будешь делать, что я скажу. Отпустить я тебя, сама понимаешь, не могу… А рядом с ним положить… – Он засмеялся, глядя на ее растерянное лицо. – Да жива ты останешься, жива! Очнись! Имя у тебя будет другое, документы тоже… Не рада, что ли?
– Рада, – еле смогла вымолвить она.
Дотлевшая до конца сигарета, которую она держала в руке, дрогнула. Столбик пепла упал в темную лужу, натекшую ей под ноги, почернел и исчез. Она сделала шаг назад, чтобы не запачкать кровью туфли.
– А если рада, собирайся, – велел ей Делон. Он критически осмотрел свои руки и вытер их о постель. Потом задернул «молнию» на сумке, с трудом поднял ее на плечо, придерживая за днище, и двинулся к двери. Марина шла за ним.
Они спустились во двор, вышли на улицу и через десять минут были в метро. Проехав две станции по направлению к центру, они поднялись наверх и прошли на автостоянку, находившуюся рядом. Делон уже совершенно вымотался к тому моменту, когда отпер синий «мерседес» и загрузил сумку на заднее сиденье. Сам уселся за руль, Марину посадил рядом. Они выехали со стоянки и помчались по незнакомым улицам. Марина даже не пыталась запомнить их названия, только смутно догадывалась, что они по-прежнему едут к центру. Она чувствовала себя как боксер, к которому возвращается сознание после нокаута. Голову ломило, измученное тело никак не могло принять удобного положения, и в довершение всего ее тошнило. Перед глазами все еще стояла покинутая только что квартира, ставшая гробницей для двух трупов. Для двух мужчин, которым она принадлежала и одного из которых презирала, а другого – любила. Третий сидел рядом. Его она боялась и ненавидела. И она велела себе сосредоточиться и думать только о нем.
«Он взял меня с собой, – размышляла она. – Не убил, не избавился от свидетеля… А я ведь знаю о нем очень много – достаточно, чтобы его погубить… Знаю его кличку, знаю, что он связан с любовником Светы, знаю телефон этого любовника… Ну, этого он не знает, конечно. Но ведь он рассказал мне все про свой бизнес: что везет, каким образом, я знаю, где он получает груз! Ведь это безумие с его стороны – доверять мне. Он, во всяком случае, не безумен. Значит – не доверяет. Здесь что-то другое, я ему действительно зачем-то нужна… Для его делишек? Абсурд! Глупо и думать об этом. Но я ему зачем-то нужна… Ведь не пожалел же он меня, в самом деле… Он задумал какую-то пакость. Может, лучше было бы умереть… Ах, умереть всегда успею! Он сказал, что теперь у меня будет другое имя, другие документы… Что он задумал, черт его побери?!»
Она закурила сигарету и продолжала глядеть в окно ничего не видящими глазами. Делон молчал, смотрел прямо перед собой. Он ехал все медленнее, пробок становилось больше, – они приближались к центру.
«Одно я знаю – надо дождаться момента и удрать. А убежать теперь все равно будет легче, чем из той проклятой квартиры… Не будет же он из-за меня ночей не спать, разве что приставит ко мне сторожа».
Внезапно ей припомнились слова Сергея: «Нам пришьют соучастие… В убийстве, в контрабанде… Нас видели все». Она закусила губу. «Теперь мне могут пришить соучастие в двух, нет, в трех убийствах… Кто поверит, что я молчала, как овца, не пытаясь помешать убийце, осталась в живых, – и все это против моей воли?! Такие свидетели в живых не остаются, а если остаются, то рыльце у них, значит, в пушку… Значит, соучастие… Меня опознает женщина со спаниелем, карго… Кто поверит в мою непричастность? Могла закричать, позвать на помощь в гостинице, а не позвала! Почему? Да потому что была заодно… Какого черта сказала Анатолию, что это я звонила? Кто тебя за язык тянул? Если бы рядом стоял Делон, он бы все понял – понял бы, что ты в контакте со Светой, раз знаешь про этот звонок…»
– Приехали, – внезапно сказал Делон.
От неожиданности Марина вздрогнула. Машина въехала с проезжей части во двор, окруженный желтыми двухэтажными домами сталинской постройки. От проезжей части двор отделяла старая решетчатая ограда. Посреди двора стояли лавочки и вкопанный в землю круглый стол, вдоль облупившихся стен разрослась рябина. Делон проехал к дому, стоявшему в самой глубине двора, и затормозил.
– Выходи.
Она вышла из машины и огляделась. Слева за домами, совсем близко, виднелась Останкинская башня. «Похоже, Бутырка или Марьина Роща», – подумала она.
Делон запер машину и взял Марину под руку.
– Идем.
Они вошли в ближайший подъезд, поднялись по широкой лестнице на второй этаж и оказались на площадке, куда выходили две двери. Одна из них была простенькая, деревянная, из двух створок. Другая – тоже двустворчатая, роскошная, обитая светлой кожей. Ее-то и отпер Делон, и Марина оказалась в большой полутемной прихожей.
Внезапно она вскрикнула – что-то попалось ей под ноги и метнулось прочь.
– Что такое? – Делон, запиравший дверь, недовольно обернулся. – Это кот, чего кричишь?
Он зажег свет, и она огляделась. Шкаф для одежды, кресло в углу, на сиденье – телефон. Свалка обуви под высоким зеркалом в бронзовой раме. Огромный белый кот, замерший на пороге комнаты. Персидский. Странный, застывший взгляд его совиных желтых глаз. Солнечный луч на полу. Тишина.
– Ну проходи.
Делон первый прошел в комнату, на ходу стягивая куртку. Марина двинулась за ним и, едва переступив порог, чуть не споткнулась о кровать. А кровать эту было трудно не заметить – она занимала всю середину комнаты, едва оставляя место для другой мебели. Ее, впрочем, было немного – столик рядом с кроватью, трюмо в углу, на нем – скомканный галстук, черная шкатулочка, мужские духи… Судя по всему, это была комната Делона, а судя по комнате – своей персоной он интересовался больше, чем юная кинозвезда. Марина остановилась у дверей. А Делон тем временем взял на руки кота и поцеловал его в пушистый загривок. Кот молчал, отворачивая голову так, чтобы видеть Марину. Видимо, она не вызывала доверия у этого белокурого аристократа.
С котом в обнимку Делон улегся на постель, не снимая ботинок. «Значит, и дома так…» – машинально отметила Марина.
– Ванная дальше по коридору. Только воды горячей нет. Кухня – еще дальше. В общем, делай, что хочешь…
Она не поверила своим глазам – он отвернулся, прижал к груди кота, который недовольно закряхтел, и уснул! Уснул мгновенно, как только сомкнул покрасневшие от бессонной ночи веки. Уснул, убив двух человек и получив контрабандой около пятнадцати килограммов золота!
Она боялась пошевельнуться, все еще думая, что он притворяется, чтобы поймать ее при попытке к побегу. Так она простояла несколько минут, прислушиваясь к его дыханию – оно становилось все реже, глубже, ровнее… Тогда она отступила к двери и на цыпочках вышла в коридор. Огляделась. Справа от нее в коридор выходила еще одна дверь, видимо ведущая в другую комнату. Дверь была плотно прикрыта. Слева коридор сужался, приводя в кухню. Она прислушалась – тихо. Сначала она решила осмотреть входную дверь. Подкралась к ней и стала разглядывать замки. Один замок черный, очень массивный, с тройным язычком. Из него торчал огромный ключ. Она снова поразилась беспечности Делона. Другой замок, поменьше, с защелкой. Все это отодвигалось рычажком, торчащим сбоку. «А это что?» – удивилась Марина. Такого она никогда не видела: на стыке двух створок двери торчало странное приспособление в виде круглой стальной коробочки, украшенной четырьмя смежными цилиндрами. На каждом из них были вырезаны цифры – от «О» до «9». «Да ведь это кодовый замок! – поняла Марина. – Комбинация из четырех цифр… Ты попалась, подруга, сейфы – не твоя стихия… Он действительно может спать спокойно – если кто и свихнется, то скорее всего ты! Но здесь же все-таки второй этаж!» Она решила не падать духом и осмотреть всю квартиру.
Осторожно, стараясь не шуметь, она отворила дверь, ведущую в соседнюю комнату, и заглянула туда. Потом, убедившись, что там никого нет, вошла. В углу стоял старинный книжный шкаф. На полках, лишенных стекол, пылились книги в старинных переплетах. Видно было, что к ним много лет никто не прикасался. На нижней полке валялась груда журналов, посвященных стрижкам и макияжу. «Ну, это не Делон читает!» – заметила она про себя. На полу лежал роскошный пушистый ковер серо-голубых тонов, залитый какой-то жидкостью. На полу в углу стоял японский телевизор с огромным экраном и приставкой. Видеокассеты кучей валялись рядом. В огромном кресле, обитом матовой белой кожей, стоившим наверняка целое состояние, спал, свернувшись, еще один кот – уличной породы, черный. Здесь была еще дверь, ведущая в другую комнату. «Судя по всему, там я увижу еще одну кошку!» – решила Марина, открывая эту дверь. Но увидела женщину.
Эта женщина сидела спиной к Марине, перед белым раззолоченным трельяжем, и подводила глаза, то щурясь, то таращась на свое отражение. Она была в одной комбинации и чулках, и Марина, едва взглянув на ее мятую шею и ожиревшую спину, определила, что ей, должно быть, пятьдесят.
Женщина, увидев отражение Марины в зеркале, обернулась, чуть помедлив, не выказав ни испуга, ни удивления. Холодноватые лазурные глаза, обведенные черной чертой, осмотрели ее с ног до головы, отчего Марине захотелось провалиться сквозь землю. Сама же она, глядя на лицо этой дамы, прибавила ей еще с десяток лет. Это было холодное, но весьма изношенное лицо, какое бывает у стареющих актрис. Судя по всему, когда-то женщина была красива. Выпуклый круглый лоб, короткий прямой нос, огромные синие глаза… Рот маленький, с короткой верхней губой. Ярко-красная помада. Черные, похожие на парик волосы. Сверкающие серьги – сапфиры и бриллианты – бросали ей на шею мелкие дрожащие отсветы. Но всю эту роскошь портили складки на шее, возле глаз и губ. «Кого она мне напоминает?» – спросила себя Марина и тут же поняла – Делона! Перед ней было почти точное повторение его лица, только деформированное возрастом.
– Подойди-ка. – Женщина наконец нарушила повисшее в комнате молчание.
Марина приблизилась. Та смотрела пристально, словно ощупывая взглядом. «Где она была до сих пор? – спросила себя Марина. – Почему не явилась, когда мы вошли? Кажется, это его мать… Мать этого чудища».
– Подай-ка мне кофту! – Женщина, судя по всему, закончила осмотр Марины и пришла к какому-то результату.
Марина оглянулась, но ничего похожего на кофту не увидела. Только на спинке кресла, такого же точно, как в предыдущей комнате, висело нечто вроде легкой шубки. При ближайшем рассмотрении это оказались соболя.
– Ну, что смотришь? – недовольно окликнула ее женщина. – Вон же, видишь?
Марина взяла в руки атласно-соболиное одеяние.
– Помоги надеть! – приказала женщина, становясь к ней спиной.
Марина с ужасом заметила, что спина эта, наполовину скрытая белым шелком комбинации, была вся исполосована грубыми коллоидными рубцами, побелевшими от притираний. Видимо, это был след давнего ожога, затронувшего глубокие мышечные ткани, так что и теперь некоторые движения должны были причинять женщине боль.
– Ну, что разглядываешь? – Та сердито отстранилась от нее, запахивая кофту. Она бросила взгляд в зеркало, взяла с трюмо красный карандаш для губ и обвела им линии накрашенного рта. Закурила.
– На. – Женщина протянула пачку Марине.
Она взяла себе сигарету.
– Садись! – велела женщина, опускаясь в кресло. Ее диковинная кофта разошлась внизу, открыв полные колени, обтянутые блестящими черными чулками. Ноги она всунула в туфли с массивными квадратными каблуками, лениво нашарив их на полу рядом с креслом. Теперь она сидела и курила, стряхивая пепел на ковер.
«Тоже как сынок, – подумала Марина. – Только кто из них кому подражает – она ему или он ей? Нет, эта никому не станет подражать…» В облике этой женщины был тяжеловатый, чуть дурного тона, шик и ясно читалась привычка приказывать. От нее исходили равнодушие и самоуверенность. И – холод. Все черты, повторившиеся в Делоне.
– Что-то я тебя не помню, – сощурилась на нее женщина.
Марина пожала плечами.
– Он что, спит?
– Да, сразу уснул.
– Ясно, – вздохнула женщина. – Все в порядке, значит?
Она бросила пристальный взгляд на Марину, тут же отведя глаза.
– Вроде да, – осторожно ответила Марина. «Что она имеет в виду? Считает меня сообщницей? Да так оно в общем-то и есть…»
– Получили? – продолжала женщина.
– Да.
– Ну и слава Богу. А теперь скажи мне, душа моя, кто ты, собственно, такая? – неожиданно нагнулась к ней женщина. – Тебя как зовут?
– Марина.
– Чудно. А почему ты здесь? Где он тебя нашел?
– В капусте, – мрачно сострила Марина.
Женщина посмотрела на нее с легким любопытством. Марина решила с ней не откровенничать. Делона, как ни странно, она боялась меньше.
– Он проснется и сам расскажет, – заявила она.
– А ты что, не можешь? Или он не велел? – усмехнулась та. – Ладно, ценю твою скромность. Есть, наверно, хочешь?
Она встала, опершись рукой о подлокотник и поморщившись. Спина, видимо, причиняла ей серьезные затруднения.
– Пойдем, покормлю, – пригласила она.
Они прошли на кухню. Женщина поставила чайник на газ и опустилась в очередное белое кресло. Видимо, эти кресла были расставлены во всех местах ее обитания и позволяли ей расслабиться и не думать о спине. «Странная квартира», – снова подумала Марина. Обстановка производила впечатление убожества и грязноватой роскоши. Видно было, что ни матери, ни сыну не было дела до того, чистые ли в комнатах обои и не пора ли вытереть пыль.
– Возьми в холодильнике, там… Ветчину, салат, – диктовала ей женщина, дымя сигаретой. – Ешь, что хочешь.
Марина набросилась на бутерброды со зверским аппетитом, который удивил ее саму. За эти два дня она почти ничего не ела.
Женщина к еде не притронулась. Она сидела устремив куда-то в потолок ничего не выражающий взгляд, время от времени смаргивая от дыма, попадавшего ей в глаза.
– Кожа у тебя какая? – неожиданно спросила она Марину. Та чуть не подавилась. Ей в голову пришла идиотская мысль, что женщина эта собирается купить у нее что-то кожаное. Кресло или куртку…
– Чего? – переспросила она, думая, что ослышалась.
– Кожа лица.
– А… Сухая.
– Плохо! – равнодушно прокомментировала женщина, по-прежнему глядя в потолок.
Марина обиделась.
– Знаю, что не хорошо, – проговорила она. – Но что поделаешь?
– Ладно, ешь, не слушай меня…
Марина принялась за кофе.
– А лет тебе сколько? – задала очередной экстравагантный вопрос дама.
– Тридцать два. – Марина смирилась с ее бесцеремонностью. – А что?
Этот ее вопрос был оставлен без ответа. Видимо, эта женщина обладала удобной способностью слышать только то, что хотела услышать. «Как все самоуверенные и самовлюбленные люди, – подумала Марина. – И сынок туда же».
Она допила кофе.
– Помой посуду, душа моя, – лениво приказала женщина.
«Что ж, это не худшее, что могло со мной здесь случиться, – подумала Марина, оглядывая гору грязной посуды, громоздившуюся в двойной раковине из блестящей стали. – Я всего-навсего играю роль кроткой невестки при суровой свекрови…»
– Воды горячей нет, – вспомнила она.
– Вчера не было, сегодня дали, – заметила та. – Откуда про воду знаешь?
– Он сказал.
Марина мыла посуду, стараясь что-то угадать о характере здешних обитателей по тем предметам, которые попадали ей в руки. Тарелки из дорогого итальянского фарфора, авторская работа, нумерованные… Рядом – столовская кружка с отбитым краем. Алюминиевая вилка с погнутыми зубьями. Лимонные корки. Обглоданные кости индюшки. Разбитый хрустальный бокал. Позолоченные чайные ложечки в крошках торта. Видно было, что обитатели квартиры ведут жизнь разнообразную и интересную. Причем еда занимает их больше, чем сервировка.
– Кастрюли на плите, тоже помой, – напоминала ей женщина. Она тем временем достала из холодильника бутылку рислинга и разлила его в два бокала.
Марина покончила с посудой и вычистила раковину. Женщина одобрительно следила за ней.
– В кои-то веки привел в дом хозяйку, – усмехнулась она. – Вот не ожидала! Всякое бывало, и сковородки мне в лицо бросали… Но чтобы раковину почистили! Ну, садись, давай выпьем за знакомство…
Марина уселась за стол и взяла в руки бокал.
– Меня, кстати, Тамарой звать, – сообщила ей женщина и приподняла свой бокал.
За окном стемнело – ветер нагнал черные тучи. Казалось, наступил вечер. Под самым окном кухни раскачивала свои красные гроздья рябина. Марина молчала, подперев ладонью щеку. Тамара тоже молчала, глядя на большие фарфоровые часы, висевшие над столом. Это были старинные, видимо французского фарфора, часы, украшенные наверху фигурками пастуха и пастушки. Пастушка смущенно и лукаво прикрывала ладонью свою обнаженную грудь, пастух настойчиво ее обнимал. Фигурки казались почти живыми, и Марина тоже загляделась на них. Ее пальцы слабели, сигарета упала на стол. Тамара подняла ее и загасила в пепельнице. Марина, почувствовав неладное, тряхнула головой, открыла глаза пошире… Все поплыло перед ней – пастух и пастушка, рябина, Тамара, молча сидевшая напротив… «Она мне что-то подсыпала…» – успела подумать Марина. Ее голова стукнулась о стол. Она уснула.
