Глава 15
– О Боже мой!
От возгласа, раздавшегося над самой ее головой, Света открыла глаза. Над ней стояла горничная.
– Это ты? – Света вяло поднялась и села в постели. – Что случилось?
– Как… Ты что, не видишь? – Горничная в ужасе показала на пятна крови, которыми была вымазана постель.
– А… – Света посмотрела на ладонь. Порез припух и побагровел, но кровь больше не шла. Горничная схватила ее руку и принялась рассматривать.
– Ты поранилась?
– Порезалась… Ну и что? Ты лучше скажи, как там?
– Да подожди ты! – с этими словами горничная бросилась в ванную. Вернулась с йодом и бинтами, перевязала Свете руку. Та вытерпела это, поморщившись от боли и нетерпения.
– С ума ты меня сведешь, – заметила она горничной. – Говори, ты откуда?
– Да… – Закончив перевязку, горничная немного успокоилась. – Ну, ты была права.
– Это Марина?
– Да.
– Она включила свет?
– Да! Как только мы остались одни, я спросила ее, знает ли она эти духи. Она головой закивала, смотрела на меня как на чудо. Тогда я сказала ей, чтобы она сделала то самое, что делала, когда та, от кого пахло этими духами, смотрела снизу на ее окошко. Она задумалась, затем бросилась к выключателю и зажгла и погасила свет три раза. Я сказала, что все в порядке.
– А она?
– Она спросила, что с тобой. Она прочла твою записку.
– Как? – поразилась Света.
– Случайно нашла. Говорит, уже тебя похоронила. И он тоже ей говорил, что ты умерла.
– Что за черт? – Света вскочила. – Он что, рассказывал ей про меня?
– Да нет! Он вешает ей лапшу на уши, говорит, что в твоей комнате, где она сейчас, жила его сестра, которая умерла. Вот она и решила, что он про тебя…
Света сжала губы.
– Вот мерзавец… – процедила она.
– Что с тобой? – испугалась горничная. – Ты опять как не в себе… Мало спала?
– Достаточно… Он был дома?
– А то как же… Разве он ее одну оставит?
– Тебе ничего не сказал?
– Про платок-то? Нет… Прямо удивительно… Смотрел, конечно, не больно ласково… Вообще хмурый какой-то…
– Чует кошка, чье мясо съела… – усмехнулась Света.
– Чует он, как же… – возразила горничная. – Такого не проймешь.
– И на него управа найдется.
– Может, не будешь, а? – просительно произнесла горничная.
– Все, перестань! – оборвала ее Света. – Скажи лучше, он вам наедине остаться не помешал?
– Да нет. Вообще внимания не обратил. Она тихо себя ведет, говорила, что он уже ее ни в чем не подозревает.
– Ну, к нему в доверие скоро не войдешь, – покачала головой Света. – Однако по пятам он за ней не ходит, это хорошо… Где говорили?
– В твоей комнате.
– Она больше не моя!
– Ну, пусть будет ничья! – примирительно сказала горничная.
– Скоро и будет ничья! – мрачно сказала Света.
– Говори, что делать будем. Я ей сказала, что ты у меня прячешься. Адрес, понятно, не сказала. Да и зачем? Из дома ей не выйти. К телефону доступа нет. Все только через меня. Ох, видела бы ты, как она в меня вцепилась!
– Еще бы… Она уж, наверное, на себе крест поставила. Ты еще сегодня туда попадешь?
– Ну да. Это я сейчас вроде за продуктами пошла.
– Хорошо. Я сейчас накатаю записку. Пусть в твоем присутствии прочитает и ответ напишет или скажет. Но чтобы Вадим ни сном ни духом об этой записке не знал.
– Что напишешь?
Света, задумавшись, посмотрела на нее.
– Не хочу я, чтобы ты в это лезла, – сказала наконец. – То, что я напишу, только ее коснется. Тебя – нет. От тебя только одно нужно – связывать нас. Поняла?
– Так не пойдет! – возмутилась горничная. – Мы же уговорились, что я все буду знать. А ты! Нет, не понесу я эту записку.
– Понесешь! – отрезала Света.
Встала, начала искать ручку и бумагу. Горничная понуро следила за ней.
– Натворишь ты дел, – жалобно сказала она.
– Отстань, ради Бога! – Света даже не обернулась. Нашла письменные принадлежности, примостилась за столом. Задумалась.
Горничная смотрела ей в спину. Потом не выдержала:
– Слушай, Светка. Ты со мной так не говори. А то ведь я тоже сказать могу… Что с замками?
– А что? – невинно спросила Света.
– Все исцарапано и закрыто не до конца. Я вчера на все обороты заперла. Ты что, ковырялась?
– От скуки, – дерзко ответила Света, повернувшись к горничной. – А что? Нельзя было?
– Хорошее дело – от скуки! Ты испортить все могла.
– Да ведь не испортила же…
– Выйти, что ли, хотела? – допытывалась горничная.
– Слушай, побудь где-нибудь, а то я ни черта не напишу. Ради тебя прошу, задерживаешь ведь. Спросит тебя Вадим, где два часа гуляла!
Горничная вышла на кухню и тут же вернулась.
– А что это у нас в ведре?
– А что в ведре? – Света была похожа в этот миг на ребенка, которого уличили в шалости, но который собрался отпираться до последнего.
– Осколки там… Бутылка… Ты выходила, Света!
– Ну все. Поймала меня и успокойся. – Света вздохнула. – Говорила я тебе – принеси выпить. Надо было слушаться. Знаешь ведь – все равно на своем поставлю. Кстати, я из этой бутылки ни капли не выпила. Разбилась она.
– Выходила, значит, – обессиленно молвила горничная. – Нет, ты с ума сошла… Дверь-то как открыла?
– Пальцем. – Света снова отвернулась.
– И что, квартира нараспашку и стояла?
– Да не украли тут ничего, успокойся! Чего тут красть?
Горничная только покачала головой:
– И курица цела в духовке… Ты что же не поела?
– Сейчас съем всю! – взорвалась Света. – Неси сюда! Сожру на твоих глазах! Ну дай подумать!
Горничная вышла. Света замерла над листком бумаги.
«Что мне сказать, а о чем умолчать? Она ведь будет присутствовать при убийстве… Да не одного, а сразу пятерых человек… Вадим, его дружки и клиент… Да уж, вот кому не повезет… Дешево стоит человеческая жизнь… А где гарантия, что Марину не пристукнут тут же? Под шумок? И все, не придется им исполнять никаких обещаний. Нет никаких гарантий. И ждать их нечего. Приходится верить на слово… Ну, Михаилу-то еще можно, пожалуй, поверить… Черт его знает почему, но я верю… А ведь он там будет не один. Хотя руководит этой операцией он, как я поняла».
Она взялась за ручку. «Марина, – выводила на листке, – есть возможность выбраться. Дело за тобой. Без тебя это дело не пойдет. Меня нашли люди, которые имеют зуб на Вадима. Теперь они хотят этот зуб выдрать. Иначе говоря – Вадима убьют. Не бойся, я сама боюсь».
Она остановилась и ожесточенно погрызла ручку. Глаза ее приобрели отсутствующее выражение. Посидела минуту, глядя прямо перед собой, потом продолжала писать.
«Им нужна наша помощь. И они нам потом тоже помогут. Особенно они пригодятся тебе. Но и задача у тебя будет посложней моей. Я просто-напросто выложила им все грязное белье Вадима. Ты же должна будешь сделать черную работу. Я знаю, что Делон впутал тебя в два убийства. Но там твое соучастие было невольным. Теперь оно будет обдуманным. Но выхода нет, надо соглашаться. Иначе ты оттуда не выйдешь, – теперь, когда я знаю про Вадимовы прошлые дела, я переменила о нем мнение. Не жалей его. Он убийца. Самый настоящий. То, как он поступил со мной, цветочки… В письме ничего рассказывать не буду. Потом, при встрече. Мы ведь встретимся, когда все будет кончено. Ты веришь в это? Я – да. Короче говоря, ему хотят устроить несчастный случай…»
Она бросила ручку и пошла на кухню. Горничная, пригорюнившись, сидела за столом и терпеливо смотрела на духовку, где подогревалась курица. Света чмокнула ее в щеку.
– Прости меня, дуру, – попросила она ласково. – Я сама на себя сержусь.
– Да ну тебя! – с притворной досадой отмахнулась горничная. – Семь пятниц на неделе. То ругаешься, а то… Говори уж, чего надо?
– Она ничего не говорила, ей уже приходилось ассистировать за игрой?
– Сказала, что игра была.
– Ну и как?
– Вадим доволен.
– А… Ну, значит, все в порядке… Когда играли?
– Позавчера, она сказала…
– Мерси!
Света вернулась в комнату и взялась за ручку.
«Во время игры, когда у него будет клиент, ты впустишь в дом людей. Это будут те, которые вышли на связь со мной. Они устроят погром. То есть видимость погрома – будто бы клиент, разозлившись и поняв, что вокруг шулера, открыл огонь и всех поубивал… Кажется, там будет гора трупов. Знаю, как ты отнесешься к этой приятной перспективе, но ничего другого не светит. Ты, надеюсь, при этом присутствовать не будешь. Это мы еще оговорим. Да, мы можем ставить условия. Проси документы, только „железные“, никакой липы. Деньги, конечно, тоже… Знаю, что риск, но что еще можно сделать? А другого выхода я не вижу. Ты также должна будешь предупредить их, в какой день будет игра. Как, условимся».
В дверь позвонили. Испуганная горничная на цыпочках вбежала в комнату.
– Свекор мой! – в ужасе прошептала она. – Кому еще?
– Открой, – велела Света, не понижая голоса. – Это ко мне.
– Что?!
– Ко мне, говорю. Открой. У меня тут вчера гости были.
– Да ты что?!
– Черт, ну что ты начинаешь? – раздраженно сказала Света. – Не бойся, говорю тебе! Ну, где ключи? Что мне, опять с ножницами возиться? Тогда точно твой свекор сюда не попадет – испохабим замки.
Горничная, изменившись в лице, пошла открывать. В прихожую ступил Михаил. Света, обернувшись, приветственно помахала рукой.
– Обществу трезвости привет! – крикнула она. – Знакомьтесь… Это вот та самая женщина, которая обеспечивает связь с Мариной. Впрочем, не хотите – не знакомьтесь. Но она тоже попадает в долю, предупреждаю.
– Это я усвоил. – Михаил поздоровался с испуганной женщиной. Та отступила на кухню.
– Вы не обращайте внимания. Она вас боится, – сказала Света. – Лучше подойдите сюда, помогите написать письмо.
Михаил подошел и заглянул ей через плечо.
– Это вы Марине пишете?
– Да. Просвещаю ее насчет ее участия в этом деле. Кстати, я хочу знать, будет ли она присутствовать при последней сцене? Я имею в виду…
– А… – понял Михаил. – Нет, зачем же… Она просто откроет нам дверь, после чего может выйти на лестницу и спуститься в машину. Даже можем сразу ее увезти.
– Ясно. А то сцена будет, думаю, не для слабых нервов… А как она узнает, куда именно ей садиться?
– Ну, не бросим же мы ее! Проводим.
– Ладно. Теперь я знаю, что она уже участвовала в сеансе игры. Позавчера. То есть приняла боевое крещение. Теперь надо дождаться следующего.
– Как часто он играл?
– Зависит от того, как скоро находится клиент. Тоже дело непростое. Надо, чтобы он удовлетворял многим требованиям: не москвич, с наличными деньгами, достаточно беззубый…
– Это как? – поразился Михаил.
– Ну, скажем, директора крупного нефтяного концерна обыгрывать они не станут – постесняются. Надо, чтобы это не была какая-нибудь шишка… Многие строят из себя шишек, но не все ими оказываются.
– От кого зависит, чтобы клиента нашли?
– От этого мужика в агентстве… Он там постоянно пасется с тем пацаном… Который тоже играет. Пацан иногда удобнее, смотря по тому, какого клиента приманить… Это они уже на месте решают… Стойте-ка! – Она вдруг замерла, озаренная внезапной мыслью. – Стойте! Зачем вам ждать, когда они найдут клиента? Подставьте своего человека!
Михаил помолчал минуту, потом глубоко вздохнул:
– Да уж… До этого я как-то не дошел… И что же? Что из этого выйдет? Как будет выглядеть финальная сцена?
– А выглядеть она будет так, – развивала свою мысль Света, – что клиент попался крутой. Пострелял всех шулеров и ушел в туман! Понимаете? Деньги свои прибрал и ушел. И не надо будет подставлять невинного человека! Признаюсь, этот пункт меня смущал больше всего…
– Так-так… – Михаил кивнул. – Верно, так ловчее. Значит, надо запускать нашего человека в агентство, пусть ходит, ищет… Сплетем ему легенду… Хорошо!
– Вот это и будет по-настоящему праведная месть! – заметила Света. – Без невинных жертв. Вы как, за гуманное решение проблем?
– За! – подтвердил Михаил, с улыбкой глядя на нее. – А вы по сравнению со вчерашним вечером выглядите куда бодрее.
– Человек при деле! – Света помахала ручкой. – Теперь давайте обговорим один вопрос. Она узнает, что назначена игра. Должна дать знать. Или ваш человек сам узнает? Его ведь пригласят, нет, черт, пригласить его могут в последнюю минуту… Так и бывало – будто невзначай… А Вадим уже знал, что предстоит игра. Обычно клиенту некуда деваться – принимает приглашение… Нет, надо, чтобы она дала нам знак. Какой?
– Это вы придумайте! – посоветовал Михаил. – Сколько вы там прожили, вам ли не знать… Звонок по телефону исключен?
– Почти полностью… – задумавшись, отвечала Света. – Он не допустит… Так… А! – Она подняла палец. – Она наполовину отдернет штору в своем окне, если на тот день назначена игра. Ее окно выходит во двор. Сделайте так, чтоб оно было на виду. Пусть кто-нибудь следит за ним.
– Хорошо, – кивнул Михаил. – А не может выйти так, что штора будет отдернута случайно? Он сам не может ее отдернуть, просто так?
– Задернуть – может, – возразила Света. – Он всегда держит окна зашторенными. Не выносит дневного света. Ну или просто это отговорка. Не знаю. Но в своей комнате я всегда делала что хотела. Итак, я это запишу?
Михаил кивнул. Она зацарапала ручкой по бумаге. Он следил за ее рукой, потом прервал молчание:
– Есть еще один момент. Насколько мы осмотрели дверь, для того чтобы открыть ее изнутри, нужны ключи. Они у нее есть?
Света покачала головой:
– Откуда им взяться, что вы! Она же пленница, говорю вам.
– Что же делать? Ведь ей нужны будут ключи. Нам нужно будет войти в квартиру.
– За столом будет ваш человек. Неужели этого недостаточно?
– Нет, – твердо сказал Михаил. – Я должен быть при этом. Кроме того, один человек – это не гарантия успеха. Она должна открыть дверь. Нельзя же нам выломать ее – он всполошится и сам откроет огонь. У него есть оружие?
Света кивнула.
– Итак, в определенную минуту, назначенную заранее, она должна встать и открыть дверь, – размышлял Михаил. – Во сколько?
– Остановитесь на девяти часах вечера! – посоветовала Света. – В высшей степени симпатичный час. Разгар игры. – Она усмехнулась, глядя на него. – Ладно уж, не буду вас томить. У меня есть ключи от квартиры. Обзавелась за годы жизни там. И от парадного, и от черного. Могу подать вам свежую мысль. Вы должны войти с черного входа. Он в кухне, довольно далеко от столовой. Никто не услышит, что она там отпирает дверь. А парадная слишком близко от столовой. Он всполошится, как только там звякнут ключи.
– Да… Ваша помощь просто неоценима, – признался Михаил. – С ключами бы вышла чепуха. Можно было бы, правда, сделать дубликаты… Спит ведь он когда-нибудь?
– За два года жизни, – заметила Света, – выдалась только одна ночь, когда он спал как убитый… Вот ею я и воспользовалась, чтобы сделать ключи… Он принял снотворное – уж очень устал. А так – одним глазом спит, другим смотрит.
– Где же эти ключи?
Света помолчала, прикусив губу. Потом подняла на него глаза.
– Я поверила вам, что вы не убьете меня и Марину. Так ведь? Ну вот и вы поверьте, что ключи у меня есть. Но я передам их Марине в последний момент. В день игры. И в этот день все уже должно быть готово. Все, что понадобится мне, и все, что понадобится ей. Деньги и документы. Подробней это мы оговорим после того, как она ответит на письмо. Вы передадите все это мне, и я спрячу в недоступном для вас месте. – Тут Света ясно улыбнулась Михаилу. – Вы уж не сердитесь, – мягко заметила она. – Но должны же быть какие-то гарантии и у нас? У бедных женщин?
– Должны, – согласился Михаил. – Никто вас за это не обвинит. Но у вас действительно есть эти ключи?
– Я не враг себе, чтобы обманывать, – заметила она.
– Что ж, – вздохнул Михаил, – как я понимаю, вариант, чтобы я сам открыл дверь с помощью этих ключей, вас тоже не устроит?
– Никоим образом, – заверила она его. – Дверь откроет Марина. Я хочу, чтобы она тоже была вам полезна. А то за что же вы ее вознаградите?
Она умильно смотрела на Михаила. Тот расхохотался:
– Ну все! Сдаюсь! Вы просто прелесть!
– Вы мне тоже симпатичны, – кивнула она. Привлеченная смехом Михаила, из кухни высунулась горничная. Света сделала ей знак:
– Подожди чуточку! Сейчас допишу послание.
– Что ж, не буду мешать, – сказал Михаил. – Вечером мне, наверное, надо будет еще раз заглянуть?
– Да уж, придется побегать… – Света склонилась над бумагой. – Марина сегодня ответит, надеюсь. Я пишу ей, чтобы она сказала свои условия. Вот вы о них и узнаете. И сразу готовьтесь исполнять.
– За этим дело не станет. Только назовите конкретные суммы.
– Назовем, – пообещала Света. – Вот только наглости наберемся… С женщинами знаете как? Чем мягче с ними обращаются, тем больше они наглеют… А вы рыцарь, как я уже смела заметить.
– Ладно. – Михаил двинулся к выходу. – Я зайду часов в семь. К этому времени вы, наверное, уже составите ваши условия.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. В комнату тотчас вошла горничная.
– Кто это? – в ужасе спросила она. – О чем это вы тут говорили?
– Как это о чем? – деланно удивилась Света. – Ты разве нас не подслушала?
– Я…
– Ты подслушивала, так ведь?
– Что это за человек, о котором вы говорили?
– О ком мы только не говорили… – вздохнула Света. – Что именно тебя интересует?
– Вы говорили о невинном человеке…
– А… Ну, это уже вопрос закрытый. Никаких невинных людей не будет. Будут только одни виноватые.
– Да объясни же мне, наконец! – взмолилась женщина. – Это насчет того, чтобы Вадьке отомстить?
– Поняла наконец.
– А чего это ты говорила, что к нему войдут, и… Что там за сцена будет такая?
– Сцена не для слабых нервов, – процитировала Света саму себя. – Но ни мне, ни тебе, ни Марине при этом присутствовать не придется. Так что можешь считать, что сцены не будет.
– С глаз, значит, долой, из сердца – вон? – спросила горничная. – А с Вадькой что будет?
– Будет то, что и без моего участия было бы… – отрезала Света. – Если бы я могла ему чем-то помочь… Эти люди и сами бы с ним разобрались, только, может, попозже… Я подала им неплохую идею с подсадным клиентом. Странно, что они сами до этого не додумались. Хотя откуда они знали, что всех клиентов вербуют в агентстве. А если не знать, где, то и своего человека не подставишь… Так что автор половины этого предприятия – я! – Она постучала пальцем себя в грудь. И тяжело вздохнула.
– Убьют его, что ли? – упорствовала горничная.
– Медаль дадут. – Света отвернулась и склонилась над письмом. – Не мешай, а то ведь в самом деле опоздаешь.
– Я не хочу, чтобы ты лезла в такое дело.
– Я не лезу… – невинно сказала Света. – Я сижу себе здесь, даже не выхожу никуда.
– Светка, остановись!
– Поздно. – Света быстро водила по бумаге ручкой. – И выхода никакого… А уж я устрою так, чтобы все выскочили благополучно… Человек он, кажется, приличный, за горло меня хватать не стал, когда я про ключи сказала.
– А ключи тут при чем?
– Кстати, ты их не спрятала, случайно?
Горничная отрицательно помотала головой.
– Ну и хорошо. А то были бы мы все… В одном месте. Марина в откроет дверь черного входа в Вадимовой квартире. Поняла? Когда у него будут гости. И войдут вот эти ребята…
– Какие?
– Да вот один из них был тут сейчас… А она выйдет, и все мы втроем исчезаем… Ясно? Я, ты, она…
– А я тут при чем?
– Ты ей ключи передашь… – Света задумалась. – И давай-ка вот что сделаем! – Ее голубые глаза загорелись голубым, бесовским пламенем. – Ключи отнесешь прямо сейчас. Нечего им тут валяться, тут Михаил бывает… Мало ли что? Я ему сказала, что ключи в последний момент передам, но его это не касается. Пусть выполнит условия, я посмотрю, что он сделает для нас, а потом уж… Ключи все равно отопрут ту дверь только тогда, когда я буду знать, что все в порядке… Отнесешь их Марине, скажешь – пусть спрячет, да хорошенько… Куда только? Ну, пусть сама думает, я уже и не знаю, как он там все переворотил после моего ухода… И чтобы ни одна собака о ключе не знала!
– Приключений ищешь, – жалобно сказала горничная.
– Это они меня ищут… – проворчала Света, складывая листок мелко исписанной бумаги. – Мне их и даром не надо… Хотя на этот раз не даром… Ой не даром! Ты тоже подумай, что тебе Дед Мороз под елочку положит.
– Дед Мороз?!
– Ну, Михаил. Взялся исполнить самое твое горячее желание. Так что не продешеви.
– Это за то, чтобы Вадьку убили? – грозно сказала горничная.
Глядя на нее остановившимися, побелевшими глазами, Света начала мелко, тихо смеяться, не разжимая губ. Выглядело это так, словно она чем-то подавилась и теперь задыхается. Горничная испуганно бросилась к ней.
– Светик, да что ты это… Ой Господи, я с ума с вами сойду! Ну, черт с тобой! Всегда ты умела меня уломать! Давай письмо! Сама пойду сейчас и пристукну его! Надоело мне все это!
Света тем временем отдышалась. Она протянула письмо.
– На, спрячь хорошенько… Ключи…
Горничная сунула ключи в карман.
– Ой, девки, погибнете вы… – покачала она головой. – Ведь этот, что приходил, бандит!
– Ты мне про бандитов не рассказывай! – засмеялась Света. – Я два года с бандитом прожила…
– Это Вадька-то бандит?! – поразилась горничная. – Он же вежливый такой…
– Ладно, ладно… – смеялась Света. – Вежливый! Иди уж… Привет там от меня передай… И пусть ответ даст! Чтоб сегодня же я знала, согласна ли она и чего ей за это надо. Скажи, пусть не стесняется.
– Курицу-то поешь! – умоляюще попросила горничная уже с порога.
– Ладно, – махнула рукой Света.
Когда горничная закрыла за собой дверь, она пошла на кухню, достала из духовки пересушенную курицу и жадно принялась за нее.
Когда горничная позвонила в дверь квартиры Вадима, он открыл ей, не сказав ни слова об опоздании. Она порадовалась, потому что в последние дни особенно боялась его расспросов и подозрений. Однако он, судя по всему, ни в чем ее не подозревал. Старая хитрость Светы теперь приносила плоды – за все время службы у Вадима горничная относилась к хозяйке как к пустому месту, была с ней неразговорчива, угрюма, непочтительна, и Света даже жаловалась Вадиму на ее нелюбезность. Вадим всякий раз обещал поговорить с горничной на эту тему, но никогда не говорил, считая, что хозяином в доме является только он, а Света иного и не заслуживает. Поэтому теперь ему даже в голову не приходило, что горничная может что-то знать о судьбе пропавшей Светы и чем-то ей помогать.
Горничная разгрузила на кухне сумки, набила продуктами холодильник. Вадим ушел в библиотеку. Горничная, воспользовавшись этим, прошла в комнату к Марине. Та сидела как на иголках.
– Ну?! – шепотом произнесла она, поднявшись навстречу. – Вы ее видели?
Та кивнула и быстро достала письмо и связку ключей.
– Вот… Это для вас… Она просила спрятать ключи, а на письмо ответить сейчас же.
Марина схватила листок бумаги и принялась читать. Горничная тем временем караулила у двери, чтобы предупредить Марину о неожиданном приближении Вадима. Через несколько минут Марина тихо позвала ее.
– Идите сюда, – прошептала она.
Горничная вернулась в комнату.
– Скажите ей, что я согласна.
– А там что написано? – умоляюще спросила ее женщина.
– Как? – поразилась Марина. – Вы разве ничего не знаете?
– Она не сказала… Правда, что Вадима убьют?
Марина, побледнев, кивнула.
– И вы соглашаетесь?
– Но… Другого выхода у меня нет… Я не могу оставаться здесь. А если его не убьют, он убьет меня. Так пишет Света.
– Ладно, – хмуро сказала горничная. – Вот уж не думала, в чем придется участвовать…
– Он не в духе… – тихо сказала Марина. – Не знаю почему.
В коридоре раздались шаги. Горничная живо опустилась на колени и принялась отщипывать с ковра несуществующие соринки. Вадим заглянул в комнату.
– А, вы здесь… – хмуро сказал горничной. – Я уеду на часик… Вы побудьте здесь.
Он кивнул Марине и ушел. Женщины затаив дыхание прислушивались, как за ним закрылась дверь. Когда в замке прозвенел последний ключ, с облегчением вздохнули.
– Что с ним сегодня? – удивлялась Марина. – Места себе не находит. Конечно, его расстроил платок.
– А мне его все же жалко… – пробормотала горничная. – Человек, живая душа… Ну да разве я что могу сделать?..
Марина кивнула ей:
– Ничего сделать нельзя. А вот ключи… Какие из них от черного входа? Тут их восемь штук…
Женщина отправилась на кухню и перепробовала все ключи к замкам черного входа. Три подошли, и Марина с замиранием сердца открыла дверь. С лестницы потянуло сквозняком. Она, высунув голову, с наслаждением вдыхала вольный воздух. Потом закрыла дверь и заперла ее.
– Черт, неужели я когда-нибудь смогу ходить по улице?! Вот уж который день сижу взаперти. Как мне это надоело! Ах, если бы не Света, что бы я делала… А знаете, он всерьез уверен, что она умерла.
– Чуть не умерла. Если бы я не увела ее. А, пусть его, убивают! – в сердцах сказала горничная. – Не жалко! Нет у него сердца…
– Послушайте… – проговорила Марина, вертя в руках ключи. – Надо их как-то пометить, чтобы я не перепутала…
– А вы марлечкой перевяжите, – подала мысль горничная.
Ключи были помечены, и Марина удовлетворенно рассматривала их. Потом пересчитала.
– Так… Восемь… Девять… Девять ключей. Здесь – три замка. Сколько в парадном?
Женщины осмотрели парадный вход. Там оказалось четыре замка. Марина вертела в руках связку ключей.
– Еще два… Вог этот, маленький, от чего?
– От почтового ящика, – взглянула горничная.
– Да, похоже… А этот?
Она замерла, держа в руках маленький, замысловатой формы ключик.
– Кажется, я знаю… – прошептала она. – Это от шкафа.
– От которого?
– В библиотеке есть шкаф, который заперт. Только он, а все остальные не запираются. Хотела бы я посмотреть, что там.
– Так посмотрим! – расхрабрилась от любопытства горничная.
Они прошли в библиотеку. Марина с замиранием сердца вставила ключик в замок шкафа. Ключ подошел. Дверь открылась.
Чуть не столкнувшись лбами, женщины заглянули вовнутрь.
– Бумажки какие-то… – разочарованно протянула горничная.
А Марина сразу протянула руку к белым сверткам, каждый из которых был величиной с упаковку из десяти спичечных коробков.
Сверток, который она взяла в руки, оказался неожиданно тяжелым. Она положила его на место.
– Что там? – полюбопытствовала горничная.
– Да так… – неохотно протянула Марина. – Лучше закрыть шкаф. Если увидит, что мы тут копались, точно не снести нам головы…
Женщины вернулись в комнату, раньше принадлежавшую Свете. Марина опустилась на постель.
– Куда их спрятать? – задумалась она, глядя на ключи.
– На кухне есть шкафчик, где он хранит всякие крупы… Ну, гречку там, рис… Вот туда и спрятать.
– Нечего сказать, тайник! – возразила Марина. – Готовит-то он сам! Что будет, если ему захочется гречневой каши?! А?
– Гречневой, может, и захочется. А манную он ненавидит.
– Так и крупы манной в доме, наверное, нет?
– Раз в год может захотеть… А вообще ее Светка любила. Сейчас посмотрю, не выкинул ли он крупу…
Горничная сбегала на кухню и вернулась с большой жестяной банкой, расписанной красными цветами.
– Есть! Не выкинул.
Марина закопала связку ключей в манную крупу.
– Ну, будем надеяться, что он не изменит своим привычкам, – вздохнула она. – Хотя я предпочла бы сейф… Хотя ключи от сейфа тоже, конечно, пришлось бы спрятать… Да, похоже, без манной каши нам не обойтись.
– Я поставлю ее в шкафчик, на верхнюю полку. – Горничная прижала к груди банку. – Вы достанете?
– У меня такие каблуки, что я луну с неба достану, если захочу, – вздохнула Марина. – Надеюсь, я смогу достаточно быстро выбежать из квартиры, когда придет время… Впрочем, я даже в кандалах убегу.
Пока горничная прятала банку, Марина перечла некоторые места из письма Светы. Потом зажгла зажигалку и подпалила край бумаги. Письмо запылало, и она положила его в пепельницу. Через минуту от него не осталось ничего, кроме черного комочка. Его она раздавила зажигалкой в прах и открыла форточку.
Горничная вернулась.
– Он скоро придет, – сказала Марина. – Света в письме просила меня сообщить, что мне надо будет от этих людей. Мне нужны документы… Боже мой, уже третьи документы за месяц! Сначала мои настоящие, потом вот эти, несчастные… Как меня теперь будут звать? – Она вздохнула. – Впрочем, пусть хоть Дунькой зовут… Значит, документы. Деньги. Поскольку теперь я сирота и ни квартиры, ни наследства у меня нет, мне нужен будет угол, где жить. Не дворец, конечно… Ну… Скажем, я хочу восстановить прежние условия своей жизни… Двухкомнатная квартира, только не в центре. Сколько это может стоить?
– Тысяч сорок – сорок пять… – мрачно сказала горничная.
– Ой… Что-то, боюсь я, не оценят они меня так дорого. Впрочем, Света пишет, чтобы я не стеснялась. Значит, сорок пять тысяч… Если я попрошу еще тысяч пять на первое время, это будет наглость?
– Кто их знает. Обещают золотые горы.
– Обещают-то горы, – пробормотала Марина. – Впрочем, Света пишет, что у нее есть против них заручка – ключи… Пока они не выполнят всех наших условий, им никто не откроет дверь. Она не боится ставить ультиматумы?
– Она сейчас вообще ничего не боится, – вздохнула горничная. – Ни Бога, ни черта…
– Ладно, – решилась Марина. – Пятьдесят тысяч и документы. Вот мои условия. А вы что решили? Она пишет, что вас тоже включила в наградной список.
– Это вы про деньги? – Горничная задумалась. – Конечно, мне тоже хотелось бы что-то получить. Службу здесь я потеряю, это ясно… Ох, затаскают меня по судам. Ведь когда его убьют, дело начнется. А я тут служила, не отвертишься. Найдут. Да и самой придется явиться. А то подумают, что я в сговоре была.
– Вы не забывайте, что все это случится вечером, – напомнила Марина. – А вы придете утром. Вот тогда и вызовите милицию. Впрочем, это еще можно обсудить.
– Уж я подумаю, – пообещала горничная. – А денег просить боязно. Убийцы все же. С такими связываться…
– А не связываться еще хуже, – заметила Марина.
В парадной двери послышалось звяканье ключей. Вернулся Вадим. Горничная как ошпаренная выскочила в кухню. Марина бросилась на постель и схватила в руки иллюстрированный журнал, в последний момент поймав себя на том, что держит его вверх ногами. Вадим заглянул к ней.
– Как ты? – спросил он, окидывая взглядом комнату.
– Нормально. – Она повернулась к нему и постаралась не выдать обуревавших ее чувств. – Какие-то новости?
– Хорошие, – кивнул Вадим.
Прошел в кухню, и она через приоткрытую дверь услышала, что он извиняется перед горничной, что так долго задержал. Та отвечала по привычке сурово:
– Да уж. Сегодня все не так. Вот и в магазинах я задержалась. Очереди набежали откуда-то. А мои дома голодные сидят…
– Вы уж извините, – выпроваживал ее Вадим. – До завтра. Счастливо…
Он запер дверь и вернулся к Марине.
– Какая все-таки неприятная женщина, – решилась она сказать, встретив взгляд Вадима. – Нагрубила мне.
– Да? – рассеянно спросил Вадим. – И что же она тебе сказала? Она действительно любезностью не отличается… Но зато исключительно честна… Может, это как-то связано? – Он наконец обрел свою обычную улыбку.
– Не знаю, связано или нет. – Марина тоже улыбнулась ему. – Она выговорила мне, что я неправильно обращаюсь с кофеваркой. Я, дескать, могу ее сломать. Нет, каково? Я ведь варила вам кофе в тот вечер и ничего, кажется, не сломала. А… У нас еще будут гости? – закинула она удочку.
– Гости?.. Да. Да. Будут, конечно. – Вадим, казалось, не мог избавиться от каких-то мыслей.
– Что с тобой? – решилась она наконец спросить. – Ты будто не в себе. А новости, ты сказал, вроде хорошие.
– Только для тебя. – Вадим вздохнул и достал из кармана маленький газетный сверток. – Вот, погляди-ка…
Она поднялась с постели.
– Что это? – Она удивленно рассматривала черный пепел, кучкой лежавший на развернутой газете. – Это и есть хорошие новости?
– Представь себе, – огорченно сказал Вадим. – Этот придурок… Ох, я уже называю его, как мать…
– Делон? – тут же поняла Марина.
– Он, по указанию своей мамаши, оказывается, сохранял у себя твои документы, записную книжку и прочее… Мне-то они сказали, что все это уничтожили.
Марина затаила дыхание.
– А зачем сохраняли? – спросила она, переводя взгляд с кучки на лицо Вадима.
– Хотели, представь, меня шантажировать, – усмехнулся Вадим. – Как после этого верить кому-то?
– Ну так что?
– Да то, что я сделал выволочку этому щенку. Он пообещал достать твои документы, которые спрятала мамаша. Сегодня позвонил, сказал, чтобы я приезжал в какое-то задрипанное кафе рядом с его домом… Нет, он просто сошел с ума! Ведь он находится в розыске, как и ты, к слову… А с его внешностью ему надо сидеть в темном чулане, закутавшись в паранджу!
– Ну и…
– Ну и приехал я в это кафе… – Вадим был крайне раздражен. – Я не поехал бы, если бы дело не касалось тебя. Не хотел, чтобы эти документы были у них. Он сам – еще ничего, но мамаша его… А он вместо документов предъявил мне вот это! – Вадим указал на газету. – Сжег, видите ли, еще дома! Притащил пепел! Идиот, Боже, какой он все-таки идиот! Решил меня порадовать! Уж принес бы документы, а то пепел притащил: играет в крутого парня… Кино насмотрелся. Не мог по телефону сказать, что сжег?! Нет, ему надо еще и пепел мне подарить, в присутствии свидетелей!
Вадим скомкал газету, перепачкав руки. Марина с радостью смотрела на него. «Все, записной книжке конец! – подумала она. – Из-за любви Делона к красивым жестам она уже никогда не попадется ему на глаза! А ведь он просмотрел бы ее! Ты спасена! Сама глупость за тебя, а это значит, что ты выпутаешься из всего этого! Уж надежней глупости ничего на свете нет!»
– Не расстраивайся! – утешила она Вадима. – Может, на вас не обратили внимания!
– Как же, – проворчал Вадим. – Он вырядился: нацепил на себя килограмм золота, а пах так, что меня чуть не стошнило. Он, видите ли, дома сидит, там его красоту никто не видит, кроме мамочки, так он решил, всем показаться.
– Ну, не переживай, – лицемерно ласкалась Марина. – Ведь он тебя не обманул, как ты думаешь? Это действительно мои документы?
– Он-то не обманул, – проворчал, успокаиваясь, Вадим. – Не посмеет. Я боюсь, чтобы его не засекли. А впрочем, уже ничего не поделаешь. Кто его видел, тот видел… Боже, что он за идиот…
Вадим махнул рукой.
– А что, нельзя остановить следствие?.. – робко спросила она.
– С какой стати… – Вадим безнадежно развел руками. – Он все равно попадется, сейчас или потом. Я уже вижу, к чему дело идет. Такая неосторожность. И ведь ничего не вобьешь в его глупую башку! Одна мать может ему что-то внушить, но она тоже себе на уме. Ей не понравится, что он слушает кого-то, кроме нее. Я давно замечаю, что она роет под меня. Если сын выйдет у нее из-под контроля, он станет ее врагом.
– Что же это за мать… – прошептала Марина.
– О, от нее можно ждать всего, – раздраженно сказал Вадим. – Если ей придется пожертвовать сыном ради своей безопасности, она это сделает. А она, к слову, считает, что я для нее представляю опасность. Змеиное гнездо – это прекрасное семейство! Раньше еще было ничего, а как жареным запахло – показала зубы. Это ведь она велела сохранить твои документы. Ох, боюсь, кончится наша дружба после того, как она узнает, что он их сжег. Этого она не простит ни мне, ни ему…
– Значит, она может выдать меня? – спросила Марина.
– С нее станется. Хотя она, конечно, постарается не повредить при этом себе. А как она умудрится это сделать, если ее сыночек тесно связан с тобой? – Вадим усмехнулся. – Только на это я и надеюсь…
«А, так ты не дорожишь Делоном, – подумала Марина. – Бедняга, мне его даже жалко… Между двух огней… Ясно, ты с радостью избавился бы от него, но с условием, чтобы это тебя не коснулось. Ах, милый ты мой! Знал бы ты, какую невесту сосватал тебе Делон! Ты бы придушил его, даже если бы вы были не в кафе, а на Красной площади!»
– Ладно, – сказал наконец Вадим. – Утро вечера мудренее. Есть будешь? Что сделать на ужин?
«Если он захочет манной каши, я выпрыгну в окошко», – подумала она. А вслух сказала:
– Что хочешь, дорогой!
Вадим вышел на кухню, и она некоторое время прислушивалась затаив дыхание. Однако там не раздавалось ни криков, ни выстрелов, из чего она заключила, что сегодня не тот единственный день в году, когда Вадимом овладевает преступная страсть к манной каше. Она с облегчением вздохнула.
Горничная дала Свете полный отчет о своем визите к Марине.
– А хочет она пятьдесят тысяч долларов, – заключила она.
– Значит, согласна… – Света прошлась по комнате. – Не запудрил он ей мозги.
– Какое запудрил! Она его боится как огня!
– Все ведут себя умнее меня! – Света пнула подвернувшийся стул. – Одна я, дурища, влюбилась.
– Неужто ты до сих пор?..
– Да нет, уже все. – Света задумалась, глядя на горничную. – Ну, а ты чего бы хотела?
– Да не знаю… – нерешительно сказала горничная. – Боюсь я… Мишу этого твоего…
– Ну, во-первых, он, к сожалению, не мой, – заметила Света. – К сожалению – потому что я предпочитала бы лучше его знать, прежде чем вступать с ним в такое дело. А во-вторых… Ты-то чего боишься? Сколько служила у Вадима и не боялась? Только потому, что он вежливый? Говори, сколько тебе надо?
– Не знаю.
– Эх! – махнула рукой Света. – Я тогда знаю. Сколько твоему сыну на квартиру не хватает? Знаю ведь, ты ему все свои гроши тащишь. Ну, сколько уже собрали?
– Да сколько… Всего-то пять тысяч… Его зарплата да невестки… А живем только на мои деньги… Правду сказать, сил уже нет. Все в одной конурке…
– Ну вот! – упрекнула ее Света. – А поёшь – ничего не надо! Пять тысяч. Значит, еще двадцать пять… – Она засмеялась. – Не робей, когда еще такая возможность подвернется.
– Ну тебя, – вздохнула горничная. – Не верится мне что-то… А только если он и впрямь такое для меня сделает, этот Миша… Я ему ручки поцелую!
– Я тебе поцелую! – погрозила ей Света. – Значит, тебе двадцать пять… Ей пятьдесят и документы… Обустроится она с пятьюдесятью тысячами? Как думаешь? У нее ведь ничего не осталось…
– Она больше боится просить, – призналась горничная.
– Ах, боится?! – подняла бровь Света. – Ну тогда я попрошу. Значит, ей… Скажем, шестьдесят. А? Ты как думаешь?
– Светка, не наглей!
– Ну-ну… Скромность не украшает. Это же мы даже еще цены на Вадимову квартиру не набрали. Значит, уже восемьдесят пять… Ладно.
– А себе-то сколько попросишь? – спросила горничная, испуганная этой цифрой.
– Пусть даст на бедность тридцать пять… Куплю себе хату, корову.
– Корову?!
– Машину, боже мой… А хата у меня есть. Помнишь, где я раньше жила? Мать теперь ее сдает. Вот туда и вернусь. А матери деньгами компенсирую.
– Слушай, матери-то скажи, что ты не в Италии! – взмолилась горничная.
– Да оставь ты меня! Если бы ей сказали, что я умерла, тогда другое дело. А так… Нечего раньше времени высовываться. Пусть думает, что я отдыхаю… Ладно. Всего, выходит, сто двадцать. А что, сумма симпатичная.
– Не даст он!
– Фирма солидная, даст! – заверила Света. – А не даст – значит, нагнал он мне все про себя. Если правду сказал – найдет деньги… На этом все…
Горничная собрала сумку.
– Я тебе пива купила, – примирительно сказала она. – Все лучше, чем водку глушить. А ты уже посвежее выглядишь!
– Давай. – Света откупорила бутылку и жадно отхлебнула. – Ключи мне оставь. Меня уже от этих ножниц мутит.
Горничная нерешительно протянула ключи.
– Не уходить бы мне, – вздохнула она. – Еще прирежет он тебя.
– Ну зачем ему меня резать, скажи на милость? – удивилась Света. – Мы же с ним друзья.
– А если рассердится, денег не даст?
– Тогда я тоже рассержусь, и получит он фигу с маком, – отрапортовала Света. – А теперь иди и спи спокойно. Будет твоему сыну квартира!
Горничная ушла. Света не стала запирать дверь, только прикрыла ее. Сама уселась на диване, скрестив ноги, и стала поджидать Михаила, попивая пиво из бутылки. Он явился в семь.
– По вам можно часы проверять, – приветствовала его Света. – Проходите! Я собралась с мыслями и окончательно обнаглела. Присядьте лучше, а то упадете. Нам надо на всех сто двадцать тысяч долларов. Плюс документы Марине. Причем хорошие. Одолжить вам бутылку, чтобы вы грохнули меня по голове?
– Не надо, – отказался Михаил. – Мы согласны.
– А не накладно? – сощурилась Света. – Все-таки Вадим вам больше на ноги не наступает… Зачем тратить деньги на его убийство?
– Если такой номер, какой отколол он, будет сходить с рук, – заметил на это Михаил, – работать станет невозможно. Это дело принципа – наказать его. И это будет иметь воспитательный пример.
– Для юношества? – подхватила Света. – Согласна. Он должен быть наказан. А деньги вам придется выложить из своего кармана?
– Для этого найдется другой способ, – успокоил ее Михаил. – Хотя и в моем кармане полегчает.
– Какой же способ? – поинтересовалась Света.
– Дело в том, – пояснил Михаил, – что оповестят всех. Все будут знать, что смерть Никифорова была фикцией и что именно он предал шефа. Ему не симпатизировали и раньше, как я уже вам рассказывал. А теперь каждый сочтет своим долгом внести свою долю на его смерть. Это станет общественным делом. А без этого… Без этого нет организации…
Света зажмурилась.
– Живописное, должно быть, зрелище… Я почему-то представила себе Вадима стоящим на костре, вроде средневековой ведьмы, а вы все по очереди подходите и подкидываете дрова… Веточки там, полешки… Кто сколько может… Здорово! Значит, лично вас мы не ограбим. Это уже хорошо. А то бы меня совесть замучила.
– Уверяю вас, если бы я мог, я бы один заплатил за это, – сказал Михаил. – Но сумма превышает мои возможности.
– Ладно, вам все равно зачтется, – успокоила его Света. – Значит, об этом договорились. Когда будут деньги?
– Я вылетаю в Екатеринбург сегодня же, – сказал Михаил, глянув на часы. – Завтра соберем деньги. Вечером или рано утром послезавтра я вернусь.
– Хорошо. До этого, я полагаю, ваш человек может не слишком навязываться в агентстве… Он, кстати, уже там?
– Нет. Пока мы его не запустили.
– А какой он из себя? – поинтересовалась Света. – Пожилой? Молодой?
– Молодой парень.
– Тогда пусть ориентируется на щекастого красавца… Он работает с молодежью… С Ваней – это тот, что постарше – он его сведет позже… Завтра запускайте его. Нечего терять время. Все равно все будет зависеть только от нас. – Она кивнула: – Счастливо съездить. И про документы не забудьте.
Она заперла за Михаилом дверь.
