Глава 17

Белый пенистый венчик океанского прибоя. Смугло-желтоватый песок. Прозрачная лазурная вода. Загляни в нее сверху, с борта катера, и увидишь подводное царство: кораллы, рыбы, снующие между ними, желтые, красные, полосатые…

Катя несколько минут снимала рыб, потом общий вид острова — темные заросли пальм, пляжи, остатки какого-то древнего вулкана… Потом опустила камеру.

— Причаливаем? — спросил ее Ричард. Он стоял на корме, тоже вглядываясь в остров. — Вам нравится?

— Это тоже можно снять? — спросила Катя, показывая на остров. — Я имею в виду аренду?

— Конечно. Сейчас я посмотрю… — Ричард выудил откуда-то замусоленную папку с бумагами и быстро просмотрел ее. — Площадь — полтора квадратных километра. Вулкан — недействующий. Никаких следов цивилизации. Он никому не нужен. Земли тут нет — только каменистая почва. Земледелие исключено.

Катя вздохнула. Она уже столько перевидала этих островов, и почти всегда Ричард говорил то же самое: остров никому не нужен. А потом оказывалось, что из-за коралловых рифов к нему нельзя причалить, или что вулкан все-таки действующий, или на острове в помине нет питьевой воды. Или же он был слишком велик, и правительство заломило бы за аренду неслыханную цену. Или он оказывался слишком близко расположен к какому-то обитаемому острову, и это тоже повлияло бы на цену. Нужен был остров маленький, но не слишком, совершенно безопасный и необитаемый… Но где такой взять?

— Причаливаем, — сказала Катя. — Мы ездим уже четвертый день… Больше нет сил. У вас еще осталось что-то для просмотра?

— Еще с десяток островков между Халмахерой и Минданао… Но это слишком далеко от Явы… Вас это не устроит.

Он ловко провел катер по мелководью, причалил и помог Кате сойти. Она прыгнула прямо в воду. Вода была теплая, ласковая. Катя прошлепала к берегу, вышла на песок и стряхнула намокшие шорты. Одета она была как заправская покорительница необитаемых островов — грубая рубашка-сафари, которая уже успела выгореть, шорты до колена, со множеством карманов, крепкие ботинки, колониальный шлем… Все это пришлось купить по совету Ричарда перед их отъездом. С тех пор прошло всего несколько дней, а Кате казалось — месяц… Москва была так далеко — словно на другой планете. И все было далеко, и все были далеки… Катя успела загореть (удивительно, но она не сгорела!), у нее был прекрасный аппетит и хорошее настроение. Его не портил даже Ричард, который, несмотря на все ее подозрения, оказался компанейским мужиком и незаменимым спутником в подобном путешествии. Спал он на палубе — если вообще спал, — а Катя преспокойно уединялась в каютке. Каютка была тесная — узкая кровать, крохотный стенной шкафчик и откидной столик с привинченным табуретом перед ним. Она больше не думала ни о Диме, ни о муже, ни о Шахове… Ни о ком.

Катя огляделась, дождалась, пока вылезет Ричард, и они вместе отправились по берегу.

— Здесь есть небольшой источник, — сообщил Ричард. — Где-то в центре острова.

— Пресный?

— Конечно. Но я только слышал об этом, его надо найти и осмотреть… Взять пробы воды. Вдруг ее пить нельзя? Мало ли что мне могли сказать…

— А куда вы их возьмете, эти пробы? — поинтересовалась Катя.

Ричард показал ей на свой рюкзак:

— У меня все для этого есть… Я даже могу провести небольшую возгонку в походных условиях… Я немного химик.

— Ричард, а где ваш остров? — спросила вдруг Катя. Она с уважением глядела на него — этот человек так много мог и знал! — Далеко отсюда?

— Мой остров? — Ричард удивленно посмотрел на нее своими серыми прозрачными глазами. — Мой остров? У меня нет острова.

— А как же… Гм, значит, меня неверно информировали. Мне сказали, что вы снимаете какой-то островок, то есть делаете то, что собираюсь сделать я.

— В самом деле? Я ничего об этом не слышал. — Ричард улыбнулся. — Давайте осмотримся хорошенько. Кажется, здесь надо свернуть в глубь острова…

Они вошли в длинный извилистый коридор между буйной растительностью. Мерный шорох океана немного стих. Но все равно Катя его слышала. Все дни этот шум стоял у нее в ушах. Они шли и шли, и вскоре между пальмами стало совсем темно. Какой-то огромный алый цветок — невероятный по размерам — посмотрел прямо Кате в лицо. Она даже отпрянула.

— Что это? — почему-то шепотом спросила она Ричарда.

— Раффлезия Арнольди, — довольно равнодушно оглянулся он на цветок. — Да пойдемте же! Я боюсь, что скоро начнет темнеть… Тут не заметишь, как солнце уйдет…

Немного погодя он сам показал Кате на огромную, какую-то древесистую лиану:

— А это лиана ротанг… Из нее делают канаты… Как видите, природа здесь довольно богатая… Не было бы только проблем с водой…

Вскоре почва под ногами стала вязкой, захлюпала вода. Чем-то остро воняло из зарослей. Катя поморщилась. Ричард снова оглянулся:

— Заболоченная местность… Тут темно, она не может высохнуть. Надо всего-навсего разредить заросли… Тогда солнце само все сделает. А вы избавите своих гостей от малярии и лихорадки.

Ричард снова замолчал и только время от времени что-то бормотал себе под нос. Катя уже знала эту его особенность. «Привычка одинокого человека, — подумала она. — Наверняка не женат. Довольствуется тут услугами тех красоток из веселого квартала… В сущности, неплохой мужик. Дельный. И не пристает ко мне… Впрочем, в первый вечер мы с ним чуть не поцапались. Этого было довольно, чтобы расставить все на свои места. Хотя что я тут выдумываю? Может быть, у него есть белая любовница… Мало ли тут англичан и прочих белых людей?!»

Наконец они вышли на открытое место. Перед ними была небольшая скала — скорее часть какой-то разрушенной скалы. Из ее гранитных трещин бил родник. Ричард скинул рюкзак, пристроил его на выступ скалы и достал оттуда какие-то пробирки с пробками и штатив. Катя наблюдала за ним, потом она сама подошла поближе. Попробовала воду рукой. Вода была ледяная. На вид совершенно чистая, кристальная. Ричард набрал в пробирки несколько проб — из самой верхней трещины, из трещины пониже и совсем внизу, где вода стекала по скале. Отколупнул кусок растрескавшегося гранита, уложил его в отделение рюкзака. Пробирки заткнул пробками и составил в штатив, штатив он тоже поставил в рюкзак. Поднялся:

— Теперь пройдем на другую сторону острова — мы сейчас где-то на середине… И по пляжу вернемся к катеру.

Катя двинулась за ним. Они увидели тот самый вулкан, который привлек ее внимание с берега. Даже на вид он был недействующий, старый как мир… Катя с надеждой глянула на Ричарда:

— Он безопасен?

— Совершенно. Могу поручиться. Кстати, на склонах — обратите внимание — самая буйная растительность. Это от пепла.

Через полчаса они вышли к берегу. Тут был точно такой же пляж, как там, где они причалили. Видимо, такие пляжи опоясывали весь остров. Катя блаженно вздохнула.

— Вот этот остров взять бы в аренду, — мечтательно сказала она.

— Вам понравилось?

— Очень! Просто сказочное место. Даже жалко, что сама я тут отдыхать не буду.

— Почему?

— Потому что я всего лишь сотрудник фирмы. Я не миллионерша, которая устала от жизни. Я могу только посмотреть на него и уйти, чтобы дать место кому-то другому.

Ричард пристально смотрел на нее. Потом отвернулся и снова зашагал по песку. Катя шла за ним, уйдя в свои мысли. «Неужели здесь кончится мое отвращение к экзотике? — спрашивала она себя. — Какая дивная страна! Какой океан! Какая природа! И этот остров… И всему этому я скоро скажу „прощай“… Потому что теперь я нашла то, что надо. И мне надо уезжать…»

Когда они дошли до своей стоянки, Катя почувствовала себя совершенно вымотанной. А Ричарду, казалось, все было нипочем. Он снова сходил к катеру, принес оттуда консервы, котелок, пакет с углем, треногу… Развел огонь, поставил котелок с пресной водой, которую вез с собой на катере, сунул Кате консервы:

— Нам надо поесть, пока не зашло солнце… Мы еще успеем выкупаться. А пока я произведу кое-какие анализы… Лучше сразу здесь, на месте, чтобы потом не расстраиваться.

Катя занялась стряпней, распечатала галеты, сухой пирог, открыла банку варенья… Выложила в кипящую воду содержимое двух банок, забросала все морской капустой, стала помешивать… «Тропический» суп вскоре стал восхитительно пахнуть.

Появился Ричард. В одной руке он нес гроздь бананов, другой приветственно махал Кате:

— Все в порядке! Соли в воде только минеральные, никаких признаков тяжелых металлов. Она совершенно пригодна для питья. Можем получать пищевой сертификат. Небольшая примесь железа — но в этом виновата сама скала. Уверен, что она железистая… Если поток заключить в желоб, то этой примеси не будет.

— Значит, нашли? — спросила Катя, почему-то с грустью слушая его радостный голос.

— Да. А вы не рады?!

— Рада, очень рада… Значит, нам надо отсюда уезжать. И поскорее.

— Но почему? — удивился Ричард. — Вам не хотелось бы здесь остаться?

— Нет.

Катя сказала это даже слишком резко и упрекнула себя за это. «Человек так старался, помогал тебе, носился по всем островам, а ты теперь как в воду опущенная… Ну что я могу поделать, если я не хочу тут оставаться ни на минуту! Не хочу привыкнуть к этой красоте, не хочу даже думать о том, что она могла бы быть и моя тоже, не хочу влюбиться в этот остров, в этот огромный цветок, в эту лиану, в эту скалу, откуда бьет безвредный источник! Все здесь так просто и так прекрасно… Нет, не хочу… А на самом деле я просто не хочу уезжать отсюда. Значит, нужно уехать скорее, чтобы потом не мучиться». И она виновато взглянула на Ричарда:

— Простите. Я очень рада, я вам благодарна… Но меня ждут дела в Москве… Мы можем уехать сегодня?

— Хоть сейчас. — Ричард все еще внимательно рассматривал ее, и Катя вдруг поняла, что он видит все ее мысли, как если бы голова у нее была из прозрачного стекла. — Вы правы. Эта красота может отравить. Лишить покоя на всю жизнь. И плохо то, что она совсем чужая.

— Чужая? Что вы хотите сказать?

— Только то, что она нам недоступна. Даже если купить этот остров в полную собственность, то она все равно будет чужой. И мы, европейцы, будем ей чужими.

— Вы теперь и меня причислили к европейцам? — иронически спросила Катя. Ирония как-то помогала ей не расслабиться, не упасть духом окончательно.

— Вы все еще помните наш идиотский разговор в первый вечер? — спросил Ричард. — Что ж… Могу вам даже сказать, почему я так с вами говорил.

— Почему же?

— Да потому же, почему вы теперь хотите поскорее уплыть отсюда. Я боялся вас. Вы мне слишком понравились. Мне нужно было или найти в вас какой-то существенный недостаток, или поссориться с вами. Первое мне не удалось, второе — почти не удалось. Вы, Катя, для меня — чужая красота. Которая никогда не будет мне принадлежать. Так зачем мучиться? Лучше сразу сказать себе: не смотри в эту сторону.

Катя смотрела на булькающий котелок. Ричард поймал ее взгляд, подхватил котелок на маленький ухват, переставил его на песок. Вода все еще продолжала булькать. Затем он спокойно закончил:

— Надеюсь, вы не будете считать, что я к вам пристаю, потому что говорю сейчас об этом. Это не имеет никакого значения. Пусть эти слова останутся тут. На необитаемом острове. Чтобы никому не было стыдно.

— Адам и Ева… — Катя наконец посмотрела прямо ему в глаза. — Вот, оказывается, о чем говорили первые люди на необитаемой земле… А знаете, Ричард… Один человек уже называл меня необитаемым островом.

Они поели, глядя на сгущающиеся сумерки. Катя все еще не успела привыкнуть к тому, как быстро тут темнеет. Короткий прекрасный закат — и сразу ночь. Ричард встал и попросил позволения у Кати выкупаться. Он всегда купался в темноте, сразу после захода солнца. Катя же почему-то боялась это делать. Она уселась на песке, возле самой линии прибоя, расстегнула рубашку и подставила грудь легкому бризу. Ричард купался несколько в стороне, и она его не видела и не слышала. За ее спиной покачивались пальмы, в зарослях что-то потрескивало, щелкало и пищало. Небо было чернильно-черное. Катя задремала с открытыми глазами.

Шагов она не услышала. Увидела тень, упавшую перед ней на песок. Резко обернулась. Ричард стоял перед ней. Догоравший огонь бросал на его тело багровые отблески. Он опустился рядом с ней на песок и внезапно сжал ее руку. Катя не сводила с него глаз. Тогда он другой рукой обхватил ее обнаженные плечи и привлек к себе. Она не сопротивлялась. Эта странная, незнакомая ночь словно опьянила ее, лишила способности действовать здраво. Где-то мелькнула мысль: «Зачем я это делаю?!» Мелькнула и пропала. Он целовал ее, проводил быстрым языком по ее сжатым губам, и они понемногу разжимались. Она не делала ничего — только позволяла ему делать с ней все, что угодно. Его плечи были крепкими и горячими, грудь покрыта мокрыми солеными волосами… Он действовал слишком быстро, чтобы она сама могла почувствовать что-то. Но она ничего не сказала ему. Не издала ни звука. Ничего не видела и не слышала. Только ощущала на губах новый вкус — вкус океана, пота или слез.

Потом она лежала на спине на песке. Песок был теплый и жесткий. Она сжимала песок рукой, поднимала кулак и позволяла песку вытекать через щели в неплотно сжатых пальцах. Ричарда рядом не было. Он возился на катере. Потом явился и снова сел рядом — смущенный, немного виноватый.

— Мы можем отплыть сейчас же, — сказал он очень тихо. — Идет?

— Ах, мне все равно, — ответила Катя. — Мне все, все равно.

Вечером следующего дня они снова были на Яве, в том городке, где оставили машину. Пересели в джип и половину ночи ехали в полном молчании. Катя тянула кока-колу через трубочку. Ричард на нее не смотрел. На рассвете они были в Джакарте.

Ричард отвез ее в «Аркадию» и, все еще отводя глаза, сказал:

— Переоденьтесь и через час будьте в холле. Мы поедем арендовать остров. Возьмите ваши бумаги и деньги. К ним лучше всего ехать прямо утром, позже можно никого не застать.

— Хорошо, — равнодушно ответила Катя и поднялась к себе в номер. Здесь все показалось ей таким чужим, словно она впервые тут оказалась. После острова она больше ни на что не смотрела, ничему не удивлялась. То, что произошло там, превысило все ее удивление, на какое она была способна. Она не могла сказать, что жалеет о чем-то. Скорее она ничего не понимала, Да и понимать не желала. Она приняла ванну, переоделась, как советовал ей Ричард, выпила ледяной минеральной воды из холодильника. Отыскала бумаги и деньги. Ей захотелось горячего кофе, и она решила спуститься вниз, в бар, и уже оттуда идти к Ричарду.

В баре было много народа, кое-где звучала русская речь. На соотечественников Катя не смотрела. Она заказала кофе, кусок торта и уселась за единственный свободный столик. К ней тут же подсела семейная пара — судя по речи, французы. Катя посмотрела на часы. Кофе ей не несли — или забыли, или же ей казалось, что время идет слишком быстро. Она вдруг поняла, что больше не хочет видеть Ричарда. Видеть его больше не может! С тоской огляделась по сторонам, поймала на себе чей-то взгляд. И почувствовала, что сейчас лишится сознания. Этого человека она знала. Узнала его сразу же — узнала бледную кожу, коротко остриженные черные волосы, странные голубые глаза… То есть в самих глазах ничего странного не было, но странным был взгляд, каким он смотрел на Катю. «Сумасшедший из переулка! — сказала она себе. — Ну, повезло мне! Он что же, путешествует вместе со мной?! Вот где не ожидала его встретить!» Она сама не знала, почему так разволновалась, но волнение было сильным. В сущности, что было странного в том, что этот человек случайно оказался там же, где она? Пусть даже в том же отеле? Здесь было довольно русских, отель был недорогой… И все же ей было сильно не по себе… Особенно ее смущал его взгляд — он смотрел прямо на нее, не отводя глаз. Смотрел, потом встал и подошел к ней. Уселся, не спросив разрешения. Катя с ненавистью посмотрела на него.

— Это вы… — тихо сказал он. — Я вас искал.

— А я вас — нет. Я вас не знаю! И что за наглость — навязываться! Убирайтесь, честное слово, вы меня довели! Как вы тут оказались?!

— Приехал за вами следом, — прямо сказал он. — Мне нужно с вами поговорить.

— Да вы кто?!

— Вы меня не знаете. Но я вас знаю.

— Болван вы! Я не буду с вами говорить, вообще не буду! Идите к чертовой матери! Псих!

Катя никогда бы не позволила себе говорить с кем-то в подобном тоне, пусть даже со своим кровным врагом, но этот тип злил ее просто невероятно. Ей принесли кофе и торт. Она отвернулась от него и, увидев свободное место за соседним столиком, тут же пересела туда. Стала есть, не чувствуя вкуса торта, обожглась кофе. В ярости обернулась. Его в баре больше не было. Но и аппетита у нее тоже больше не было. Она отодвинула чашку и пошла в холл.

Там он снова появился — просто ниоткуда. Она сжала кулаки.

— Вы не можете так это оставить… — сказал он, глядя прямо в ее глаза. — Вы пожалеете об этом. Я все про вас знаю.

— Убирайтесь, я вам говорю! Что вы там про меня знаете?! Я сама про себя все знаю!

— Да? И не боитесь? — спросил он, еще более понизив голос.

Катя похолодела. Ей вдруг почудилось, что это лицо она уже когда-то видела… Когда-то очень давно, так давно, что память сохранила самые общие черты… Но его глаза — это несомненно… Она огляделась по сторонам. Ричарда все еще не было. На них никто не обращал внимания. Она повернулась к нему лицом и быстро сказала:

— Вы меня знаете?

— Да. Вы никогда не думали, что вам грозит опасность?

— Что?! Опасность?! Вы мне угрожаете?!

— Не могу я вам угрожать. Хотя ничего другого вы не заслуживаете.

— Прекратите хамить, отвечайте — кто вы?

— Так я вам и сказал. Вам это не надо знать. Я вам просто говорю: вы отсюда живой не уедете.

— К-как?

— Доброе утро! — Это был голос Ричарда. Она повернулась к нему. Посвежевший, чисто выбритый, снова щегольски одетый, он стоял рядом и внимательно смотрел на молодого человека. Она схватила Ричарда за руку, повернулась к парню, но того уже и след простыл. Она увидела только его удаляющуюся спину.

— Кто это был? — с интересом спросил Ричард. — Какое странное лицо! Как будто он просидел много лет в подвале.

— Или в больнице, — ответила Катя. — Я его не знаю. Какой-то мерзкий тип, пристает. Ну что? Поехали?

За утро они успели объехать только половину тех чиновников, которые были им нужны. Началась бюрократическая тягомотина. Ричард уверял Катю, что все сводится только к тому, чтобы вытрясти побольше денег, но Кате иногда казалось, что причина серьезней. Просто того острова, который она выбрала, не существовало на свете. Он ей приснился. Она сошла с ума, когда ей казалось, что она там была. В той части океана просто нет никаких островов. По крайней мере, все чиновники старались убедить ее именно в этом. Но Ричард не унывал. Он послал ее обедать в какой-то ресторанчик, а сам исчез на час. Катя давно уже съела все, что смогла, — аппетит так и не проснулся. Ее тошнило то ли от какого-то экзотического блюда, то ли от чиновников, то ли от Ричарда, то ли от парня в баре…

Кто-то сел рядом с ней. Катя подняла голову и в ужасе увидела…

— Я сейчас позову полицию! — только и сказала она. — Что вам нужно от меня?!

— Вы решили скрыться? — спросил парень, придвигаясь ближе и оглядываясь по сторонам. — А где тот тип, что с вами ходит?

— Сейчас он будет тут, этот тип, и вам не поздоровится!

— Сомневаюсь. Вы решили снять тут хатку и укрыться? Да? Вам это не поможет. А он? Он тоже здесь будет? Вы думаете, вас тут никто не найдет?

— Господи, я сейчас закричу… — Катя беспомощно огляделась по сторонам. — Убирайтесь! Вам же будет хуже!

— Значит, я был прав. — Парень встал и с шумом двинул стулом. — Вы тоже с ним заодно… Ну, все. Вам конец. Разве вы не поняли?! Вам же все равно конец. Вы живой отсюда не выберетесь…

— Убирайтесь!

Катя уже почти кричала. На них все смотрели. Официант подошел ближе, казалось, он готов вмешаться. Это придало ей смелости.

— Вы немедленно отсюда уйдете, и я вас больше никогда не увижу. Иначе…

— Я уйду. Но вы запомните то, что я вам сказал. Вам не на что надеяться. Вы сами не знаете, во что ввязались. А если знаете — я удивляюсь тому, что вы так спокойны.

Она ничего не успела ему ответить — он пропал. Официант вопросительно смотрел на нее. Она слабо кивнула ему — все в порядке и снова уселась за стол. Руки у нее дрожали. Вошел Ричард.

— Если вас это интересует, тот молодой человек снова был здесь, — сказал он, подходя к Кате.

— Меня это совершенно не интересует. Почему пускают сумасшедших за границу? — с яростью сказала она. — Ну что?! Вы что-нибудь выяснили?!

— Да, — ответил он непроницаемо-спокойно. Было трудно понять, волнуют ли его хоть как-то Катины выкрики. — Вам надо пойти со мной, немедленно. Все сделаем за пять минут. Оказался на месте один человек… Тут все решает личное знакомство.

А через два часа Катя уже снова была в своем номере. И опять одна. Ричард все уладил, Катя сунула взятку, и аренда на пять лет была оформлена. Условия ставились следующие: легко ликвидируемое строительство, неприкосновенность ландшафта и недр острова и ежегодный отчет перед правительством. Ричард объяснил Кате, что это значит:

— Каждый год они будут выделять команду чиновников, которые должны осмотреть остров и решить, не причинили ли вы ему вреда. Осмотр вполне можно заменить ужином в «Хилтоне» и раздачей подарков. Подарки — в зависимости от занимаемого положения этих чиновников. В общем, простая формальность в местном духе… Соблюдайте ее и эти условия — и все будет в порядке. Я пойду. Вы когда уезжаете?

— Завтра, — ответила ему Катя. — Мы еще увидимся?

— А стоит? — спросил Ричард. Его лицо на миг перестало быть непроницаемым. — Вы этого хотите?

Катя тогда ничего не смогла ему ответить. Она хотела только одного: чтобы кто-то мог защитить ее от безумного молодого человека, угрожавшего ей смертью. Но никого, кроме Ричарда, она здесь не знала. И ей было страшно. Ричард обещал позвонить ей вечером. А до тех пор Катя решила никуда не выходить из номера и никому не открывать. У нее было сильное подозрение, что этот тип живет в той же гостинице, что и она.

Она валялась на постели с каким-то старым журналом, который обнаружился в ее чемодане (значит, взяла она что-то почитать!), и листала его. Напитками она была обеспечена, есть ей не хотелось, и она вполне могла бы продержаться в номере дня два… Она молила Бога, чтобы никто не постучал к ней. Билет она решила поехать покупать вместе с Ричардом.

Но ее надежды оказались напрасны. В дверь постучали. Катя испуганно повернула голову и села на постели. Прислушалась, стук повторился.

— Катя! — раздался в коридоре приглушенный голос. Она не поверила своим ушам, спрыгнула с постели и подкралась поближе.

— Катя! — повторил голос. — Открой! Ты же там! Я тебя прошу!

— Кто это? — Голос у нее срывался от волнения.

— Да я. Я, Катя, открой! Ты что, меня боишься? Открой, я тебе все объясню! Я тебя прошу!

Катя отперла дверь. В комнату ввалился Дима. Она вскрикнула, когда увидела его, и отступила от двери. Он же стоял там, где был, и держал руку на дверном косяке. Вид у него был странный: растрепанные волосы, щетина на щеках, безумные глаза. Катя жестом показала ему, чтобы он закрыл дверь. Он покорно подчинился и сделал несколько шагов вперед.

— Это ты… — Она снова отошла и опустилась на постель. — Не ожидала…

— Да? — пробормотал он. — Почему ты меня боишься? Почему убегаешь от меня? Катя… Я не заслужил! Не надо!

Внезапно он бросился к ней, упал на колени и крепко обхватил ее ноги. Он заплакал. Катя смотрела на него и только качала головой:

— Я не ожидала, что ты приедешь…

— Катя! — Он поднял к ней лицо, залитое слезами. — Умоляю тебя, скажи мне что-нибудь!

— Да что мне тебе сказать… Не знаю…

— Тебе совсем нечего мне сказать?! О, я понимаю. Я все понимаю! Но ты должна меня понять.

— Я не понимаю тебя… Зачем ты приехал? Ты же не собирался?

— Зачем я приехал? — бессмысленно повторил он. — Ты смеешься надо мной? Я боялся тебя потерять и вот приехал… Я не мог допустить, чтобы ты… Катя! Скажи мне, наконец!

— Да что тебе сказать?! Что?!

— Что-то изменилось? — Он спросил это так странно и так смотрел при этом на нее, что она совсем растерялась. Ей даже пришло в голову, что он каким-то образом узнал про ее интрижку с Ричардом. Но это было невозможно. «Если только Ричард никому не раззвонил, — подумала она. — И если до него не дошли какие-то слухи. Но я не думаю… Черт знает что! Почему он тут?!»

Она собралась с мыслями и ответила:

— Ничего не изменилось. Если не считать того, что я взяла в аренду остров. Замечательный остров.

— Да? — дико переспросил он. — Но… Это что — все?!

— Нет, не все… Кроме того, меня тут преследует один тип.

— Кто?

— Я его первый раз вижу… Какой-то подозрительный парень… Все время твердит, что убьет меня. Представь себе, я его видела в Москве!

— Где в Москве? — Слезы моментально высохли у Димы на глазах, он вцепился в Катю и расспрашивал ее очень быстро и оживленно. — Где?

— Рядом с твоим домом. Он нес какую-то ересь, ничего нельзя было понять. Одно я только поняла: он почему-то думает, что я должна умереть, что надеяться мне не на что и что я за что-то расплачусь и о чем-то пожалею…

— Как его зовут?

— Он не представился. Отказался назвать свое имя. Дима, я его боюсь! Я потому тут и сижу взаперти… Понимаешь, он сказал, что из Индонезии мне не уехать. Что я тут погибну.

— А как он выглядит? — Дима поднялся с пола и сел рядом с Катей на постель. Он обнял ее за плечи и тревожно вглядывался в ее лицо. — Какой он из себя?

— Ну, не слишком приятная внешность… Такой высокий, бледный, очень худой. Брюнет, подстрижен почти под ноль. Глаза голубые, самые обычные, очень навязчивый. Одет в джинсы, майку. Словом, ничего замечательного. И почему он ко мне привязался?! Псих какой-то…

— Он тебе больше ничего не говорил?

— Слава Богу, ничего, — вздохнула Катя. — Если бы он что-нибудь еще мне говорил, я бы его убила на месте… Он такой наглый…

— Где он живет?

— Откуда мне знать? Наверное, здесь… Во всяком случае, он сегодня утром был в здешнем баре… Там-то он и пристал ко мне, паршивец… Дима, я прошу тебя, не оставляй меня тут одну! И давай скорей уедем! Я все уже сделала! Остров просто классный!

— Да, да… — Дима о чем-то задумался, а потом резко встал. — Оставайся тут. Я попробую узнать, кто он такой. Будут стучать — не отпирай. И не слушай, что тебе будут говорить.

— Куда ты пошел! — вскричала Катя. — Он же псих! Самый настоящий! Не связывайся!

Дима только махнул ей рукой и хлопнул дверью. Катя подскочила к ней и повернула ключ. Снова забралась на постель, но на этот раз устроилась поудобнее. Странное появление Димы ее поразило, но все же немного и успокоило. Она теперь была уверена, что одна в беде не останется. Она лежала на постели, пытаясь понять, почему Дима так неожиданно примчался за ней — да еще куда! На край света! И что его так взволновало, почему он просил прощения, был так испуган? Ведь он был испуган, в этом она была уверена… А потом его испуг вдруг прошел без следа, и он снова обрел уверенность в себе… Обрел и умчался… Это было выше ее понимания, но она дала себе слово, что расспросит Диму обо всем. Сегодня же! Как только он вернется! Они сразу уедут отсюда! С нее хватит!

Зазвонил телефон. Катя вскочила и сняла трубку. Она почему-то думала, что это звонит Дима, но услышала голос Ричарда.

— А, это вы! — довольно невежливо произнесла она. — Вы внизу?

— Да. И ваш преследователь тоже. И он теперь не один.

— Боже мой! Кто там еще?

— С ним какой-то странный человек… Очень странный. Они о чем-то говорят. Так, кажется, это не понравилось вашему знакомому…

— Которому? — Катя совсем запуталась. Она понимала, что Ричард случайно стал свидетелем встречи Димы и незнакомца. Она бы дорого дала, чтобы тоже на это посмотреть. И еще дороже она дала бы, чтобы увидеть, как Дима говорил с Ричардом, если бы узнал о приключении на островке… Но эту мысль она прогнала и спросила: — А что они теперь делают?

— Уходят, — честно ответил Ричард.

— Вместе?!

— Нет, вроде по очереди… Сперва идет тот парень, который к вам приставал. О, он очень спешит! Почти бежит. А за ним двигается другой. Он тоже спешит…

Внезапно Кате пришла в голову одна идея. Она быстро сказала:

— Ричард, окажите мне одну услугу, последнюю!

— К вашим услугам. Что надо делать?

— Выйдите вслед за ними и посмотрите, куда они пойдут. Ваша машина здесь? Да? Тогда я сейчас тоже выйду. Я хотела бы посмотреть продолжение.

— Хорошо, — сказал Ричард. — Я согласен. Выхожу за ними. Но вы поторопитесь! Они тоже торопятся!

Катя бросила трубку и пулей вылетела из номера. К счастью, она была одета вполне для улицы — на ней был тот самый костюм, в котором они утром ходили по разным учреждениям. Ричарда в холле не было, но он обнаружился на улице, возле входа в отель.

— Скорее! — сказал он Кате и почти толкнул ее в машину. — Они сели в такси.

— Где они? — лихорадочно спросила Катя. — Далеко?

— Первый сел в такси, второй тоже взял такси и едет за ним… Вон, в конце улицы, огни… Они поворачивают, так…

Они быстро догнали последнюю машину, ту, в которой был Дима. Катя надеялась, что тот слишком увлечен своей погоней, чтобы заметить, что его тоже преследуют. Ричард вел свой джип великолепно, не хуже любого таксиста. Катя постоянно видела впереди те две машины. Наконец первая машина выкинула фортель — она резко свернула в какой-то проулок и помчалась там со скоростью совсем не городской. Такси Димы тоже прибавило ходу, прибавил и Ричард. Катя боялась, что их остановят и оштрафуют, но Ричард ее успокоил:

— Пока скорость дозволенная… И полиции нет. Если только они не поедут на проспект… Нет, он сворачивает к западу… Похоже, направляется в трущобы… Ну, там ему не скрыться. Там машин вообще нет.

Катя напряженно смотрела вперед. Внезапно она затаила дыхание — первое такси, едва различимое в конце длинного переулка, вдруг остановилось. Из него выскочил человек и бросился в какую-то открытую дверь. Катя его узнала. Это был тот парень. Такси, где сидел Дима, проехало чуть дальше, но тоже остановилось. Дима тоже выскочил и исчез в той же двери. Ричард, подъезжая к тому месту, вопросительно взглянул на Катю. Та — на него.

— Если хотите посмотреть продолжение, придется выйти, — сказал Ричард. — Но предупреждаю: там притон.

— Притон? — испуганно спросила Катя. — Что за притон?

— Публичный дом, — пояснил тот. — Или массажное заведение, как вам больше нравится. Итак? Вы идете?

— В публичный дом?

— Значит, должен пойти я? — Ричард посмотрел на Катю и покачал головой. — Хорошо. Вы мне нравитесь, я, кажется, уже успел вам это сказать?

— О да… — Катя немного смутилась под его испытующим взглядом.

— Ладно, я иду. — Ричард выскочил и захлопнул дверцу. Сделал Кате знак рукой — не выходить! И исчез в дверях, освещенных розовым и красным неоном.

Она ждала его почти полчаса. Это время показалось ей вечностью. В двери массажного салона (над дверями пульсировала огненная реклама — полураздетая девушка в национальном наряде, то красная, то зеленая) то и дело кто-то входил, кто-то из них выходил, но среди входящих и выходящих не было ни одного из троих мужчин, которые там исчезли. Потом из салона вышла девушка — почти голая, встала у порога и закурила. Она курила и смотрела на машину и на Катю, которую было прекрасно видно в окошко. Катя тоже посмотрела на нее, потом отвернулась и стала смотреть на дом напротив салона. Там тоже размещалось нечто подобное, но у порога толпились не девушки, а мужчины.

Вдруг что-то заставило ее обернуться. Она увидела, что из дверей салона выходит Дима. Он вышел, огляделся по сторонам и пошел вдоль тротуара по направлению к центру. Было незаметно, чтобы он очень спешил. Катя заволновалась. Ричарда все не было, и она уже боялась, что Дима приедет в гостиницу первым, когда тот показался и пошел к машине.

Ричард открыл дверцу, сел рядом и какое-то время молча смотрел прямо перед собой. Потом повернулся к Кате.

— Скверная история, — сказал он ей, почти не разжимая губ. — Сейчас тут будет полиция. Нам надо уезжать.

— Что случилось?!

Он не ответил на ее вопрос, пока они не оказались достаточно далеко от салона. Когда они выехали на проспект, ведущий к гостинице, Ричард сказал:

— Тот парень пропал, и как-то странно пропал… Он вошел в массажный кабинет и не вышел оттуда… Там есть задний выход… Но его никто не видел, а та девка, которая с ним была, отлучилась за шампанским, когда он пропал… Может быть, ничего страшного, но таких историй тут не любят…

— Как это парень пропал? — поразилась Катя. — Может быть, он просто убежал через заднюю дверь?

— Все может быть, — холодно ответил Ричард, думая о чем-то своем. — Все может быть… Не слушайте меня. Мне это не понравилось, вот и все…

— Ричард, а что делал тот человек, который ехал за ним?

— Он выпил чего-то и ушел.

— Он не нашел того парня?

— Я не знаю, — сдержанно ответил тот. — Какая разница? А вы знаете того человека?

— Нет, — неожиданно соврала Катя. — Первый раз вижу. По-моему, он русский… А что?

— Ничего. Я везу вас в отель.

Катю лихорадило. Эта гонка по узким улицам, этот подозрительный салон, исчезновение парня, Дима, приехавший в Индонезию неизвестно зачем… Она хотела было что-то сказать Ричарду, но передумала. «Чем он мне поможет? — спросила себя она. — Мы больше никогда не увидимся… И я соврала, что не знаю Диму. То есть сама отрезала себе всякий путь к отступлению… А куда отступать? И зачем? Надо возвращаться в Москву… И забыть весь этот дурдом! Когда-нибудь все это кончится или нет?»

Около отеля они простились, не выходя из машины. Ричард сказал:

— Я думал сначала, что вы согласитесь пообедать со мной где-нибудь… На прощанье. Но вижу теперь, что вам не до этого.

— Не до этого, — виновато подтвердила Катя. — И кроме того, мне надо быстренько вернуться в отель.

— Зачем? — спросил Ричард, и Катя закусила губу. Не могла же она сказать ему, что ее там ждет Дима…

И она снова соврала:

— Мне будут звонить из Москвы. Мой начальник.

— В конце концов, это не мое дело, так ведь? — спросил Ричард. — Ну, хорошо. Тогда давайте скажем друг другу «прощай».

— Прощайте. — Катя протянула ему руку, чтобы он ее пожал, но Ричард внезапно обхватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась, но и не отвечала на этот поцелуй. Он отстранился и тихо спросил:

— Это лишнее?

Катя ничего не ответила, улыбнулась и снова сказала:

— Прощайте!

Открыла дверцу, вышла из машины и, не оглядываясь, вошла в отель. Поднялась к себе, открыла дверь своего номера. Димы там не было, да и быть не могло — ведь у него не было ключей… Но ей почему-то казалось, что он будет ждать ее здесь. Она присела на постель, достала зеркальце, стерла с губ помаду, размазанную Ричардом, и нанесла ее заново.

Дима не появился и через полчаса. Это начинало ее беспокоить. За это время она успела переодеться, причесаться, понервничать и передумать кучу всяких ужасов. «Что с ним могло случиться? — спрашивала она себя. — Неужели что-то все-таки случилось?.. Может быть, он опять встретился с тем пропавшим парнем и на этот раз все кончилось не так просто, как было на моих глазах?!»

Наконец она решила не ждать его, а просто спуститься вниз и поесть — благо время шло к ужину. Или ужин уже кончился? Она потрясла свои часы — они остановились. С досадой бросила их на постель, взяла деньги и спустилась в бар — хоть кофе напиться. Первым человеком, который бросился ей там в глаза, был Дима. Он преспокойно сидел за стойкой и пил какой-то оранжевый коктейль. Катя примостилась рядом и прошипела ему на ухо:

— Ты мог и зайти ко мне наверх, предупредить, что вернулся. Я волновалась, если хочешь знать!

— И зря, — спокойно ответил он. Катя поражалась переменам, происходившим с ним в этот вечер. Теперь лицо у него было совершенно блаженное, умиротворенное, как будто он хорошо покушал, принял ванну и теперь смотрит телевизор.

— Что значит — зря?! — переспросила Катя. — Ты нашел того парня?

— Парня? Ах да… Нашел.

— Ты с ним поговорил? — напряженно спрашивала она. — Он тебе сказал, зачем преследовал меня?

— Ничего он мне не сказал. Но у меня возникла одна мысль… Это касается лично тебя.

— Что за мысль?

Бармен, неплохо понимавший на всех языках мира, в том числе и на русском, спросил Катю, что она закажет. Дима по своему усмотрению заказал ей коктейль, кофе и пару сладких булочек и снова спокойно заговорил, понизив голос:

— Видишь, какое дело… По-моему, этот парень был не так прост… Во-первых, он сумасшедший. Во-вторых, он откуда-то все про тебя знает. В-третьих, он тебе угрожал. В-четвертых, от меня он скрылся… Значит, боится меня, а тебя нет… И какого черта он приехал сюда за тобой, если ты видела его в Москве и он приставал к тебе с теми же глупостями?!

— Ну? Это все я и сама знаю! — нервно сказала Катя. — Какая у тебя была мысль?

— А такая, что, возможно, арестовали не того, кого нужно, — ответил Дима.

Катя смотрела на него широко распахнутыми глазами, а потом шумно вздохнула и зашептала:

— Ты так считаешь?! Это не Шорох?! Но почему тогда этот парень… Откуда он меня знает?

— Я и сам хотел бы это выяснить. Но он скользкий как угорь, — ответил Дима. — Ничего толком не ответил, выдал только старую программу — ну, про тебя… Что ты за что-то должна ответить, расплатиться… И умотал куда-то, только его и видели…

— Но трусики?! У Шороха же нашли трусики?!

— А Шорох мог быть просто сообщником, — ответил Дима. — Ты представляешь себе нашего Шороха, который кого-то душит?! Еще насилует — туда-сюда, можно понять, но убивает! А этот?! Он тебе понравился?!

— Совершенно уголовный вид, и вообще он мне не мог понравиться, — с ходу ответила Катя. — Потому что он мне угрожал. Значит, ты считаешь, главный убийца на свободе?! Здесь?! И он меня преследует?! Значит, он все же решил от меня избавиться…

Все в ней похолодело, когда она поняла, что история не кончена… Дима говорил все так же спокойно:

— Пока ты со мной, тебе ничто не грозит. Он меня хорошо запомнил, и хотя он и псих, но смог понять, что приставать к тебе не стоит…

— Господи, но что я ему сделала?! И почему он хочет, чтобы я за что-то расплатилась?! За что?! Я никогда и никому не причиняла такого зла, чтобы меня захотели убить… И знаешь, что самое странное? Я его тоже знаю!

— Как?! — воскликнул Дима, наконец оторвавшись от бокала с коктейлем. — Ты его знаешь?! Ну-ка, рассказывай! Он показался тебе знакомым?

— Вроде бы да… — неуверенно ответила Катя. — Лицо и глаза… Но когда и где я его видела? У меня такое чувство, что это было очень, очень давно, если вообще было… Но память на лица у меня прекрасная, и раз мне так кажется, значит, правда, что-то было… Если я пойму, почему он мне кажется знакомым, мне многое станет ясно. Ну хотя бы какой-то проблеск появится…

— А ты не можешь вспомнить? — встревоженно спросил ее Дима.

— В том-то и дело, что нет… Ну да ладно. Ты со мной, и я ничего не боюсь.

— Спасибо… — пробурчал он. — Не зря я, значит, приехал…

— Кстати! — Она оживилась и еще ближе придвинулась к нему. — Почему ты приехал? Ты мне так и не объяснил. Ты выглядел таким встревоженным. Я даже испугалась, не случилось ли что в Москве!

— Ничего не случилось. Но я что-то почувствовал… И знаешь… Глупая мысль, но мне вдруг подумалось, что ты меня перестала любить…

— Почему? — Катя чуть не рассмеялась — такой мальчишеский, обиженный был у него вид. — Какой ты странный! Я разве дала тебе повод так думать? Это скорее ты меня удивил перед отъездом…

— Как удивил?

— А твоя реакция на книгу? Можно было подумать, что ты увидел у меня в руках радий, или бациллу чумы, или еще что… Что это было?

— Да ничего… Я был не в себе. Не хотелось с тобой расставаться, вот и выкидывал всякие штуки. А как тебе книга? Ты ее прочла?

— Не до конца, — вздохнула она. — У меня ее забрал мужик в самолете, мой сосед. Взял почитать, а я забыла взять ее обратно, так и пропала книга.

— Ну и все равно — как? Она тебе понравилась?

— Да, очень интересно. Ты бы тоже почитал, когда будет случай… Ну, Бог с ней, с книгой… Ты сам тогда сделался как сумасшедший, вы все словно как с ума сошли…

— Все? А кто еще?

— Да Ольга.

Катя сказала это машинально. Она вовсе забыла, что Дима ничего не знает про ее визит к школьной подруге. И теперь, увидев его реакцию — глаза у него расширились, стали излишне внимательными, — она поняла, что придется говорить правду. Или часть правды.

— Да, я навестила Олю Уфимцеву, ту самую девочку, которую ты почти не помнишь. Мне дал ее адрес следователь. Я его просила узнать… Я и тебя спрашивала, помнишь?

Он кивнул. Она виновато продолжала:

— Я выкроила часок и заглянула к ней. Я тебе ничего не сказала, просто забыла… И знаешь, у нее была такая же книга, только другое издание. Более старая. И она, когда увидела, что я держу эту книгу в руках, вырвала ее у меня и швырнула об стенку! Словно взбесилась, хотя до этого мы разговаривали нормально. Вот и все. Поэтому ты меня тоже удивил, даже еще больше… Дело в книге? Или во мне? Я уже сама не знаю.

— Интересно… — протянул Дима. — И что же она, эта Оля… Сильно изменилась? Живет в Москве? Замужем?

— Все разы попал в яблочко, — подтвердила Катя. — И еще она стала очень нервная. И недовольна своей жизнью. Работает бухгалтером, живет в районе новостроек в Бибирево. Чуть не вышвырнула меня из квартиры…

— Постой, что ты мне говорила про алфавитный порядок, в котором убивают? — вдруг спросил Дима. — Как ее фамилия?

— Уфимцева. А теперь, по мужу, — Логиновская. А что? Ты думаешь, он все же убийца… — Катя снова вспомнила про парня. — Значит, она следующая? Да? Почему же он так долго оставлял нас в покое? Почему мы еще живы, хотя он шел по алфавиту? Прямо фантастика…

— Может быть, он затаился и боялся что-то предпринимать, — хмуро заметил Дима. — На твоем месте я бы опять навестил эту твою Олю, когда мы приедем в Москву. С ней может что-то случиться…

— Я обязательно все расскажу следователю! — подумала Катя вслух.

Но Дима запротестовал:

— Ты что?! Они уже посадили Шороха, какое им дело до твоих подозрений?! Надо сперва самим убедиться, что это он.

— Ну да, — иронически сказала Катя. — Сперва он убьет Олю, а потом уж нам нужно будет пошевелиться!

— Если мы пошевелимся и сообщим все Оле, он ее не убьет, — возразил Дима. — И хватит об этом! Мы едем в Москву!

— В Москву, в Москву, — мрачно повторила Катя. — Знаешь, мне тут даже понравилось… Хотя тебя тут не было. А был этот псих.

— А может быть, тебе тут понравилось именно потому, что меня тут не было? — заметил Дима. — Это шутка. Идем спать.

Они поднялись наверх, в ее номер, и Дима сразу раздел ее и уложил в постель. Катя придвинулась к нему поближе и обняла его:

— Я скучала.

— Ты загорела… — Он с какой-то ревнивой нежностью осматривал ее золотистую грудь, впалый бархатный живот, длинные ноги… — Где загорала? На островах? Одна? С Ричардом?

— Ах, перестань. — Катя уткнулась носом в его плечо. — Как кавалер он был совсем неинтересен…

— Катька…

Он тяжело задышал, прижался к ней сильнее, почти сделав ей больно, его колено уже просовывалось между ее ног. Катя немного отстранилась, чтобы дать ему свободу действий, но Дима вдруг отпустил ее и лег на спину. В комнате было темно, она освещалась только светом, проникавшим из двери ванной. Свет забыла потушить Катя. Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на Диму.

— Что-то не так? — тихо спросила она.

— Прости меня, я что-то устал… — послышался его голос. Он говорил словно с того света. — Весь разбит… Нелегко мне далась эта гонка…

— Гонка? — Она погладила его грудь, убрала руку. — Спи. Ведь мы улетаем завтра?

— Завтра… завтра мы улетаем… — пробормотал он сквозь сон. — И ты сама увидишь… Сама увидишь…

Она с удивлением увидела, что он уснул — сразу, тут же. Осторожно придвинулась ближе к стене, чтобы не задеть его. Закрыла глаза. Вдруг Дима резко вздрогнул, его рука толкнула ее в бок. Она подняла голову и увидела, что губы его шевелятся… Мало-помалу это шевеление стало озвучиваться, появились слова:

— Как ты сюда попал… Это ты… Заткнись, замолчи… Поздно… Тебе не удастся… Поздно! Поздно!

Это слово он повторил несколько раз, со все нарастающей угрозой, а потом громко вскрикнул и тут же открыл глаза. Катя провела пальцами по его лбу. Лоб был влажный.

— Я долго спал? — прошептал Дима.

— Минуту, не больше. Тебе снился кошмар.

— Кошмар, да, кошмар… Дай попить…

Катя принесла ему из холодильника бутылочку тоника, он выпил ее почти всю и снова откинулся на подушку. Дыхание его стало ровным. Он уснул и больше не просыпался.