Глава 15

Таня не видела Ксению больше двух недель.

Прежде, бывало, общительная подружка каждый день являлась в гости или звонила по телефону. Даже после того, как Стас женился и в его квартире почти не устраивались вечеринки, Ксении казалось, что тут продолжается веселая жизнь. А сама она любила жить весело. Каждый раз, заходя к соседям, она надеялась попасть в разгар веселья. А если они были не в настроении, предлагала вспомнить былое и хотя бы выпить.

Но сейчас ей, видимо, было не до развлечений.

Так же, как и Тане. Поэтому Таня даже удивилась, когда сняла трубку и услышала голос подруги:

– Привет, как дела?

– Да так… – неопределенно ответила Таня. – Давно ты не звонила. Ты дома?

– Дома. И хочу к тебе заскочить. Можно?

Обычно Ксения даже не спрашивала разрешения. Но тут ее деликатность пришлась весьма кстати. Таня вовсе не хотела, чтобы та пришла и увидела Агну. Гостья до сих пор не оправилась от пережитого потрясения. И немудрено – она освободилась всего сутки назад. Агна очень много ела, ничуть не меньше, чем Виталий. Часами лежала в ванне, пользуясь шампунями, кремами и полотенцами Тани. Сушила волосы ее феном. Красила губы ее помадой. Ходила в ее халате – ведь своей одежды у нее не было. Та, в которой она провела трое суток в камере, была тщательно выстирана и сушилась на балконе. Так что Агна даже из дома выйти не могла. Таня подозревала, что, как только одежда высохнет, девушка помчится к своему неверному возлюбленному. Агна только о нем и говорила.

Других тем она просто не признавала.

– Знаешь, – уклончиво произнесла Таня в трубку. – Лучше бы я зашла к тебе. У меня такой бардак…

– Что я, бардака не видала?

– Нет, все-таки я к тебе зайду. Жди, я мигом!

И Таня бросила трубку. В крайнем случае, она надеялась перехватить Ксению на лестнице.

– Кто это был? – крикнула из комнаты Агна, которая лежала на постели и смотрела телевизор.

– Никто, отдыхай.

Таня выбежала из квартиры прямо в тапочках.

Ксения и впрямь уже стояла на лестнице, на своем этаже, возле мусоропровода. Она курила, сбрасывая пепел в консервную банку на подоконнике.

Увидев Таню, выходящую из лифта, Ксения вздернула плечи:

– Не понимаю, почему мы должны говорить в таких условиях!

– В каких? – удивилась Таня.

– Да в таких вот. На сквозняке.

– Так пойдем к тебе?

– Нет, там Алеша. И вообще, я хотела поговорить без свидетелей. А тут любой сосед может услышать.

Таня озадаченно взглянула на нее. Ксения вздохнула и раздавила в банке окурок:

– Я не хочу, чтобы Алешка слышал наш разговор. К тебе точно нельзя?

– Нет, никак.

– У тебя, наверное, кто-то есть?

Ксения взглянула на нее так проницательно, что Таня усомнилась – а так ли она проста? В этом доме все очень любили следить друг за другом. Даже прожив здесь столько лет, Таня все еще с этим не свыклась. Она ничуть бы не удивилась, если бы узнала, что какая-то проницательная бабушка из их подъезда выследила Виталия.

– Да так, подруга с родины приехала, – наконец сказала она. – И мы немного повздорили. Короче, пока я не хочу ее ни с кем знакомить.

– Ну-ну, – без всякой тени доверия заметила Ксения. – Подруга – это дело святое. А теперь послушай, что я тебе расскажу.

И Таня узнала, что, пока она занималась собственным расследованием, Ксения тоже не дремала. Но она целиком посвятила себя делу Валеры.

– Алешка меня заревновал, – почти шепотом сообщила она. – Имел бы совесть! Сам гуляет на стороне, а я должна быть безупречной.

Таня была беспомощна перед этим потоком слов. На нее скатилась настоящая лавина. Ксения, не переводя дыхания, рассказывала, как провела эти две недели. Почти каждый день она выходила на так называемую охоту. В основном она действовала при помощи Балериной матери. Та прониклась к Ксении теплыми чувствами и охотно сообщала ей самые разнообразные сведения о сыне. В частности, Ксения получила от нее многие телефоны его знакомых. А с некоторыми даже лично познакомилась.

– Я встретилась буквально со всеми, кого можно было найти, – рассказывала Ксения. – Ты же знаешь, Валерка в последнее время немного отдалился от наших… От твоего Стаса, от Саши, от Юрки…

У него появились новые друзья. Вот с ними я и знакомилась. И прежде всего мне было интересно, что он делал в этой своей Финляндии.

Балерина мать помогла ей связаться даже с его финскими знакомыми. Те довольно сносно говорили по-русски – они учились в Питере, были заядлыми путешественниками и во время учебы объездили всю Россию и территорию тогдашнего Советского Союза.

С Валерой они познакомились на какой-то турбазе.

– Я говорила с ними по телефону, конечно за свой счет! – гордо сказала Ксения. – По голосам судить трудно, но, по-моему, все они очень приличные ребята. Поклонники здорового образа жизни, вегетарианцы и все такое прочее… Даже удивительно, я не ожидала. Я же знаю, какой разврат обычно творится в этих походах!

Финны очень доброжелательно просветили любопытную женщину обо всех деталях визита Валеры.

Как они утверждали, им вовсе не показалось, что их старый друг был чем-то обеспокоен. Напротив, он был весел, как никогда. Наверное, его радовало то, что все проблемы остались дома. Что перед ним – новая, прекрасная страна. Что он может проводить свое время, как ему угодно. И работать только по мере необходимости, если захочется.

– Он там где-то подрабатывал, но только потому, что там же работали его друзья, – пояснила Ксения. – И вообще-то проблем с деньгами у него тоже не наблюдалось. Во всяком случае, перед отъездом он всех пригласил за свой счет в какой-то жутко дорогой ресторан, и эти финны до сих пор забыть не могут, сколько они там съели раков. А в пересчете на доллары эти раки обошлись Валере по десять долларов за штуку. Ты представляешь, какая обдираловка!

Одним словом, Ксения поняла, что в Финляндии с Валерой ничего страшного не произошло. Она даже спросила ребят, не влюбился ли он там в кого-нибудь. Ксения, конечно, не допускала возможности, что здоровый веселый парень может выброситься из окна из-за несчастной любви. Ей как-то мало в это верилось. И финны подтвердили ее сомнения. Ни одна девушка не разбила сердце Валеры. Поразвлекался он с несколькими, но, кажется, благополучно всех забыл.

– А может, он заразился чем-то? – предположила Таня, когда ей удалось вставить словечко.

Ксения махнула рукой:

– Как ты думаешь, что я сделала первым делом?

От его мамы я узнала данные медэкспертизы. Он был здоров. Как бык.

– Значит, это не финансы, не здоровье, не любовь… Так что же?

– Не что, а кто! – поправила ее Ксения. – Ты как хочешь, а я никогда не поверю, что это самоубийство. Так что не надо искать нормальные причины. Надо искать ненормальные.

Но тут же она призналась, что со своей стороны сделала все, чтобы подтвердить официальную версию самоубийства. И ничего не обнаружила.

Ничто в жизни Валеры не предвещало такую развязку. Даже разразившийся финансовый кризис.

Такой человек, как Валера, не бросился бы из окна только потому, что пришлось немного урезать расходы.

– Я стала теребить его московских знакомых, серьезно сообщила Ксения, казалось вполне вошедшая во вкус роли следователя.

Московских знакомых у Валеры нашлось невероятно много. Так много, что Ксении пришлось потратить на них эти две недели целиком. Она звонила, просила о встрече, придумывала самые невероятные предлоги, чтобы познакомиться и свести разговор на Валеру… И в конце концов Ксения сузила круг нужных людей до трех человек.

– Первая – женщина! – многозначительно произнесла Ксения. – Но это совсем не та, которую я видела со Стасом. Она Валеркина одноклассница. Многое может рассказать, если захочет. Они виделись буквально накануне его смерти. Валерка, кажется, о чем-то ей проговорился. К сожалению, разговора у нас не вышло…

Оказалось, что Валеркина одноклассница (ее звали Алиной) наотрез отказалась говорить о смерти приятеля. Едва услышав, что от нее нужно, она впала в настоящую истерику и потребовала оставить ее в покое. А вот ее мать, которая отняла у дочери трубку, крикнула Ксении, что Алина не может забыть, как говорила с Валерой накануне ужасного события.

– Эту Алину надо обязательно отловить, иначе мы многое потеряем-, – сказала Ксения.

На лестничной клетке было довольно прохладно – где-то наверху разбили стекло, подружек продувал сквозняк. Но обе как будто не ощущали холода. Они говорили тихо, так что вряд ли кто-то мог подслушать их беседу.

– Не знаю, как заставить ее говорить о том дне, но это нужно сделать. Я хочу узнать, чего это она впадает в истерику. Может, что-то знает, а говорить боится.

– А кто еще? – напряженно спросила Таня.

Она и помыслить не могла, что Ксения провела такую серьезную работу. И про себя восхищалась подругой: «Мне бы так действовать! А я только жду помощи от Виталия! Не многого же я дождусь! Он меня разорит своим аппетитом… А тут еще Агна…»

Она так ушла в свои мысли, что едва успела отреагировать на другое имя, названное Ксенией.

– Семен – его друг. С ним тоже обязательно надо пообщаться. Я уже попробовала встретиться, но он куда-то спешил и встречу отменил. Такой, знаешь, деловой. Чем занимается, я не поняла. Зато выяснила, что Валера накануне своей смерти просил у него взаймы значительную сумму. Вот бы узнать, зачем просил!

– Ну, мало ли зачем! Может, держал деньги в банке, а банк лопнул.

– У многих вклады заморожены, но далеко не все выбросились с семнадцатого этажа!

– Ну хорошо, – сдалась Таня. – Предположим, мы его найдем. Обе мы не работаем, и время у нас есть. Выследим. А кто еще?

– Соседка. Та самая, с которой мы тогда беседовали через дверь.

– А она-то при чем?

– Как при чем? Она же все время сидит дома, вдохновенно сказала Ксения. – И кто мог видеть убийцу, кроме нее?

– Но его падение видела совсем другая соседка Ты же говорила.

– Да, но она видела только самый финал. А та. которая живет рядом с Валеркой, могла хотя бы услышать, с чего все началось. Ты сама знаешь, какая в наших домах звукоизоляция! А пожилые женщины, которые вечно сидят дома, обожают подслушивать.

Я уверена, что и эта подслушивала.

На этом Ксения свой отчет закончила и потребовала, чтобы Таня сообщила ей, как продвигается следствие по делу Юры и Стаса. Но Таня только руками развела:

– Я знаю только то, что мне говорят, а как все обстоит на самом деле… Во всяком случае, дело моего мужа никто не возобновлял. А убийцу Юры пока ищут.

– Но ты по-прежнему думаешь, что эти три смерти связаны? Постой, четыре смерти! Ведь была еще Юрина сестра…

– А ты думаешь, они не связаны? – запальчиво спросила Таня. – Таких случайностей не бывает!

– Валерой тоже никто не хочет заниматься, – вздохнула Ксения. – Подумать только, если хоть немного похоже на несчастный случай или самоубийство, преступника даже искать не хотят. Ну?

Как ты считаешь – стоит нам продолжать?

И Таня сказала, что конечно же стоит. Тогда Ксения предложила следовать ее плану.

Алина Студенко занималась в одном из московских платных колледжей. По пути туда Ксения с иронией сообщила, что Алина учится на юриста.

– Как будто мало сейчас безработных юристов! – сказала она. – Вот я, например.

– А почему ты бросила свою работу? – поинтересовалась Таня. – По крайней мере, это все-таки не библиотекарем служить… Заработала бы хоть на тряпки. Я и то думала переучиться на кого-нибудь понужнее.

Но Ксения отрезала:

– Ты бы не могла этим заниматься. И я не смогла. Нужна память, нужен подвешенный язык, я ведь специализировалась по социальной защите. И нужны крепкие нервы. А у меня они разболтаны.

– Ты же всего-навсего работала в юридической консультации, – напомнила ей Таня.

– Ну и что? Нервы у меня разболтались не из-за работы, а из-за мужа. А работать в таком состоянии не может никто. И никем, даже библиотекарем, – съязвила Ксения.

Подруги ехали в такси, усевшись на заднее сиденье. Шофер внезапно подал голос и, чуть обернувшись, с тревогой спросил, неужели правда, что юристу сейчас трудно найти работу? У него дочь учится на юриста. Ее тоже затронет кризис?

Ксения авторитетно спросила:

– А где она учится?

Мужчина назвал какое-то частное заведение, а также поведал о сумме, которую платит за обучение дочери каждый семестр. Ксения бросила на подругу быстрый взгляд. Таня поняла: подруге не понравилось то, что она услыхала, но она не хотела огорчать шофера. Эта был симпатичный мужчина лет за сорок, очень простой и общительный.

– На каком курсе ваша дочь? – спросила Ксения.

– Пока на первом. Только начала учебу.

– Знаете, сходите в несколько юридических консультаций и спросите, возьмут ли они на работу специалиста с таким дипломом, – посоветовала она как можно мягче. – И поинтересуйтесь, какие дипломы у них ценятся. А вообще-то это надо было сделать раньше, еще до того, как вы решили отдавать такие деньги за обучение вашей дочери.

Шофер заметно расстроился, но тему больше не затрагивал. Женщины, расплатившись, вышли. Ксения взглянула на часы:

– Если эта красавица не прогуливает занятия, то сейчас мы ее засечем. Высматривай блондинку среднего роста.

– Легко сказать.

Таня напряженно вглядывалась в девушек, которые появились на ступеньках крыльца. Колледж располагался в каком-то мрачном бетонном здании на окраине Москвы. Во дворе, где они стояли, было полно припаркованных дорогих машин, и пахло каким-то мерзким газом. У Тани почти сразу заболела голова.

Мимо нее, раскуривая на ходу сигареты и звякая ключами от машин, шли слушатели юридических курсов.

Те, кто собственной машиной не располагал, все еще стояли на крыльце, наблюдая за тем, как разъезжаются товарищи. Внезапно Ксения вытянула шею:

– Я ее никогда не видела, но мать Валерки показала ее фотку, еще школьную… Вот, кажется, она.

Или нет? Нужна блондинка…

– Она могла перекраситься.

Таня увидела, на кого показывает подруга. На крыльцо вышла миловидная девушка в салатовом джинсовом костюме. Ее полную грудь крепко обтягивала белая водолазка. Лицо было едва накрашено и казалось очень юным. Округлые загорелые теки, ясный взгляд, волосы скорее золотые, а не белокурые.

– Ты Алина Студенко? – спросила ее Ксения, едва девушка приблизилась к ним.

Та удивленно взглянула на подруг и остановилась:

– Да. В чем дело?

– А я тебе звонила насчет Валеры.

Ксения заговорила напористо и быстро, чтобы не дать жертве увернуться. Таня пока отмалчивалась. Она чувствовала себя весьма неловко.

– Не понимаю, что вам нужно? – Алина сделала еще шаг, словно хотела уйти, но дальше не двинулась. – Вы же не из милиции.

– А ты все-таки считаешь, что этим делом должна заниматься милиция? – дружелюбно спросила Ксения. – Называй меня на «ты». Я Ксюша, а она Таня. У нее недавно убили мужа. И милиция тоже не желает заниматься этим делом. Очень похоже на несчастный случай. Ты ведь готовишься стать юристом, так можешь понять, что законы следует исполнять.

Преступник должен быть наказан. Ну, хотя бы найден! А безутешным родственникам преподносят свидетельства о смерти с фиктивными заключениями.

И это – вместо приговора убийце!

Слушая подругу, Таня мельком подумала, что та просто не поняла своего призвания. Ей нужно было идти в адвокаты. Алина, казалось, тоже была удивлена. Она переминалась с ноги на ногу и явно искала случая вставить словечко. Этого Ксения и добивалась. По крайней мере, девушка уже хотела с ними общаться.

– Но послушай, – сказала Алина, когда та умолкла, – я-то вообще ничем не могу помочь. Меня при этом не было.

– А что это было, ты знаешь?

– Ну конечно. Все знают. Он выбросился из окна, – тихо сказала Алина.

– Он выбросился сам или ему помогли?

На этот вопрос девушка не ответила. Она еще раз взглянула на Ксению, на Таню… И махнула рукой:

– Хорошо, давайте поговорим. Только поедем куда-нибудь. Здесь неудобно.

Она молча прошла к маленькому зеленому «фольксвагену». Ксения округлила глаза. Конечно, школьные фотографии не давали никакого представления о том, какой стала эта девушка сейчас.

А мать Валеры как-то не упоминала, что Алина довольно обеспеченна. Садясь за руль, девушка откинула назад волосы и натянула красную кепку с козырьком.

– От солнца, – объяснила она. – Садитесь, поедем обедать.

Присмиревшие подружки втиснулись на заднее сиденье. Впрочем, Ксения быстро освоилась.

– Это твоя машина? – спросила она. – Твоя собственная?

– Да. Муж подарил.

– Так ты замужем?

Алина чуть-чуть обернулась к ней и без улыбки сказала:

– Если нет обручального кольца, это еще ни о чем не говорит. У меня гражданский брак.

– Раньше так называли ситуацию, когда люди просто расписывались в ЗАГСе, – неожиданно вставила Таня. – А сейчас – когда живут вместе просто так, без всяких записей.

– А еще лет через десять будут так говорить, если пару раз потрахались одни и те же люди, – весело сказала Ксения.

Все трое рассмеялись, и это немного разрядило атмосферу. Таня заметила, что Алина больше поглядывала на нее. Наверное, в ее сознание запали слова о том, что Таня потеряла мужа. Наконец их короткое путешествие закончилось возле весьма скромного кафе. Обладательница такой машины должна была выбрать более престижное место. По крайней мере, так думала Таня, но Алина немедленно все объяснила:

– Здесь чисто и очень хорошо готовят. И можно не бояться, что начнут стрелять.

Зал был маленький, весьма банально украшенный зеркальным потолком и букетами из искусственных цветов. Девушки уселись за угловой столик и заказали чай с пирожками. По-настоящему есть никто не хотел. Они переглядывались и говорили на несущественные темы до тех пор, пока им не доставили заказ. Первой заговорила о деле Ксения:

– Очень жаль, что тебе придется вспоминать неприятное. Но может, все-таки расскажешь, о чем вы говорили с Валеркой накануне того дня?

– Это было шестнадцатого августа, – глухо ответила Алина; она даже не притронулась к чаю и пирожкам, будто забыла о них. – Не знаю, помните вы или нет, но кризис тогда еще не начался. Во всяком случае, внешних проявлений пока не было. Доллар стоил шесть рублей тридцать копеек. Сейчас это кажется чем-то давно прошедшим, а ведь было чуть больше месяца назад.

Тогда, в середине августа, Валера сам позвонил ей. Он только что вернулся из Финляндии и желал поделиться впечатлениями от поездки. У Алины были каникулы – в ее институте занятия, как и везде, начинались первого сентября. Но Валера совсем упускал из виду то обстоятельство, что девушка уже не вполне могла распоряжаться собой.

– Я ведь нашла постоянного друга, – пояснила она. – А с Валеркой последний раз виделась где-то в апреле, и у меня тогда никого не было.

Она запнулась, глядя, как из ее чашки медленно поднимается пар. Он становился все более тонким, почти неразличимым. Чай остывал. Наконец Алина опомнилась и взглянула на собеседниц:

– Мне, наверное, не стоит говорить вам об этом… А, все равно узнаете! У нас с Валерой когда-то были более тесные отношения.

– Почему не стоит нам об этом говорить? – удивилась Ксения.

– Ну, он же погиб. Вы еще решите, что я тому причиной! Но даю вам слово, он меня не любил. Я тут ни при чем.

Но Алина, пожалуй, чересчур нервничала. В ее ясных глазах можно было прочесть, что сама она вовсе не уверена в своих словах. Таня, глядя на нее, еле заметно улыбнулась. "Каждой женщине, наверное, хочется, чтобы ее любили роковой любовью.

Такой, которая приводит к смерти… Но в действительности это бывает так редко! И Валера – герой не того романа… Он не мог покончить с собой из-за женщины. Не в его характере. Не в его натуре".

Все еще волнуясь, Алина буквально исповедовалась подругам. Она говорила довольно сбивчиво, но из ее рассказа можно было понять, что Валера в самом деле слабо тянул на рыцаря. Они несколько раз встречались зимой. Под словом «встречались» Алина подразумевала секс, потому что знакомы они были со школьной скамьи. Эти встречи всегда происходили на квартире у Валеры. Он совершенно неожиданно проявил к ней мужское внимание. Она даже удивилась. Они знали друг друга почти десять лет, но он всегда относился к ней только по-товарищески. Алина была уверена, что как женщина она его ничуть не интересует.

– А как все случилось, не стоит вам рассказывать, – суховато добавила она, наконец принимаясь за свой чай.

Некоторое время все молчали. Потом Таня нерешительно спросила:

– Но ведь это не был серьезный роман?

– Нет! – Алина со стуком поставила чашку на блюдце. – Что может быть серьезного у людей, которые вместе дежурили по классу в возрасте четырнадцати лет? Только воспоминания. Больше ничего.

И вообще, зря у нас все это началось…

– Зря, не зря, – вмешалась Ксения. – Тут предугадать нельзя.

– Конечно, – кивнула Алина. – Тем более, что у меня тогда был личный кризис. Поссорилась с парнем, причем с очень близким мне по духу. Я считала, что могу прожить с ним много лет. Мне было с ним очень хорошо. И вдруг – такая глупая сцена. Он сказал, что теперь его интересует другая девушка, а меня он хочет сохранить как друга… – Алина улыбнулась, и улыбка далась ей без труда. Она явно успела пережить и забыть свое девичье горе. – Почему мужчины всегда выбирают такие банальные слова?

Даже не верится, до чего у них небогатая фантазия…

Расставшись с любовником и наотрез отказав ему в дружбе – Алина считала, что это будет смешно и некрасиво, – она оказалась в полной изоляции. Девушка была привлекательна, у нее были достаточно состоятельные родители, и она могла позволить себе посещать косметические салоны, одеваться, как ей хотелось, развлекаться в престижных местах… Но при этом она перестала различать краски жизни. Ей казалось, что все вокруг обесценилось, пришло в упадок.

Ее уже ничто не радовало.

Именно тогда она встретилась с Валерой. Это была случайная встреча – в последнее время они почти не поддерживали отношений, только иногда перезванивались.

– Меня удивило, как взросло он выглядит, – сказала Алина. – Я как будто осталась девчонкой, а он стал мужчиной. Может, поэтому меня к нему и потянуло… Всегда хочется, чтобы рядом был кто-то сильный. Ну, и потом наши отношения как будто начались заново. Он стал совсем другим. И я тоже.

От романа с Валерой Алина ничего серьезного не ждала. Она приезжала к нему только для того, чтобы поразвлечься. Даже от родителей она не скрывала, что ее цели просты и она не желает серьезных отношений.

Валера умел ее развеселить. Он замечательно пел под гитару и даже сам сочинял песни. У него был приятный, глубокий голос, а не тот сорванный хрип, которым обычно отличаются завсегдатаи турпоходов.

Кроме того, он хорошо зарабатывал и с удовольствием платил за даму в разных злачных местах.

– Он научил меня развлекаться там, куда я раньше и зайти бы не решилась. Какие-то пивные бары, какие-то дискотеки для совсем молодых… Он был веселый, и я скоро поняла, что ошиблась. Валера так и не стал взрослым солидным мужчиной. Он посерьезнел, стал хорошо зарабатывать, но вкусы у него остались мальчишеские. Тогда он мне разонравился.

Я даже стала от него уставать.

Кто кого бросил, Алина Валеру или наоборот, Ксения с Таней так и не поняли. Да это их уже и не интересовало. Было ясно, что все происходило слишком давно, чтобы сейчас история приняла трагическую окраску.

– Когда вы расстались? – на всякий случай уточнила Ксения.

– В марте. А в апреле случайно встретились. Он спросил, нет ли у меня кого. Он имел в виду мужчину. Я сказала, что сейчас куда больше интересуюсь учебой. – Алина засмеялась. – В самом деле, я так запустила учебу со всеми своими романами, что меня даже из платного заведения могли выгнать. А мне этого не хотелось. Так что я готовилась к летней сессии и сдавала еще зимние хвосты. Даже не интересовалась, куда делся Валера.

Он звонил ей еще пару раз. У Алины в то время начался новый роман, тот самый, который продолжался и в настоящее время. И ее новый любовник кардинально отличался от прежних. Тут все было всерьез – деньги, отношения, ревность, взгляды на будущее.

– Мы поженимся, если я выдержу с ним до ноября, – со вздохом сказала девушка.

Вид у нее при этом был какой-то обреченный.

Счастливые невесты так не выглядят. Но Таня не решилась спросить, что именно у нее не ладится.

Она тоже знала этот тип мужчин, о котором говорила Алина. Мощные и безмолвные, как хорошие холодильники, чересчур серьезные. Каменная стена в полном смысле слова, за которую сперва так легко спрятаться и из-за которой потом так тяжело вырваться. Немудрено, что Алина чувствовала себя неуютно.

– Почему до ноября? – бесцеремонно спросила Ксения.

Но Алина не удивилась ее вопросу. Она подняла на нее печальные глаза и пояснила:

– До моего дня рождения. Если он будет себя хорошо вести, я соглашусь за него выйти. Если начнет отводить меня в уголок и спрашивать, с кем из гостей мужского пола я переспала, тогда, конечно, я еще подумаю… Он жутко ревнив.

Она, разумеется, никак не могла принять предложение Валеры, когда он позвонил ей в августе. Дело заключалось еще и в том, что мать Алины целиком встала на сторону ее нового друга. Ее потрясали подарки, которые он делал, – машина, бриллиантовое кольцо, чек, которым оплатил обучение Алины на год вперед. А деньги за обучение платились немалые.

Особенно маму поразил чек. Она решила, что человек, который ко всему прочему думает еще об образовании своей любимой, – идеальный кандидат в мужья.

– Мама слышала наш разговор с Валерой и жутко перепугалась, – с иронией улыбнулась девушка. – Она решила, что у нас все начнется заново, и тогда прощай надежда на крепкий брак. Поэтому я ему сказала, что не могу с ним встретиться.

Понимаете, я бы еще согласилась, если бы мама не подслушивала. Но я же знаю, что она бы все передала Вове. А тот… – Алина отмахнулась:

– Об этом лучше даже не говорить. Ничего хорошего бы не вышло.

– И это все? – после паузы спросила Ксения. Она была разочарована. Алина умудрилась рассказать им самые интимные подробности своей жизни и умолчать о том, что их действительно интересовало. – Вы больше ни о чем не говорили?

– Говорили, – сдержанно ответила Алина.

– О чем?

– Он попросил у меня денег.

Эти слова произвели на Таню потрясающее впечатление. Больше всего ее поразило сходство ситуаций. Славка вымаливал деньги у всех, у кого мог.

Юра надавал долговых расписок на две с половиной тысячи долларов. И вот оказывается, что те же проблемы были у Валеры. А если вспомнить, что деньги он просил не только у Алины…

– Ты дала ему денег? – спросила Таня.

– Нет, конечно. У меня ничего не было. – Алина встретила их недоверчивые взгляды и, оправдываясь, воскликнула:

– Я говорю серьезно! Откуда у меня свои деньги? Я же не работаю. Все, что у меня есть, мне дают родители или жених. А в тот момент они как раз перестали меня финансировать. Жених просто был занят, а я еще не пала так низко, чтобы напрямую просить денег. А у родителей появились первые проблемы. Сейчас стало ясно, что начинался кризис, а тогда они не принимали это всерьез. Но наличности в семье уже почти не было.

– А сколько он просил?

– Да какие-то пустяки, сказал, что ему надо как-то перекантоваться первые дни в Москве. У него тоже не оказалось наличности.

– И все же, сколько он просил? – настойчиво повторила Таня И встретила изумленный взгляд. Алина явно обиделась, что ее время отнимают ради таких глупых вопросов.

– Ну, тысяч пятьсот. Рублей, конечно.

– А раньше он обращался с такими просьбами? – поинтересовалась Ксения.

Выяснилось, что этого не было никогда. Валера очень гордился своей финансовой независимостью.

И стрелять деньги у девушки…

– Я сразу подумала, что дела у него плохи, – сказала Алина. – А когда на другой день узнала, что случилось…

Ее лицо внезапно исказилось. Она прижала к глазам ладонь, и Таня увидела, как ее полные губы трясутся от сдерживаемых рыданий. Ксения удивленно воскликнула:

– Не думаешь же ты, что человек покончил с собой из-за такой мелочи! Пятьсот рублей! Да их можно у кого хочешь занять! Он мог бы их взять хотя бы у ее мужа. – Она ткнула пальцем в Таню. – Да ему никто бы не отказал. Перестань, успокойся…

Но Алина уже плакала навзрыд. На заднем плане показалось лицо слегка обеспокоенной официантки.

Но Таня взглядом показала ей, что помощь не нужна, и их оставили в покое. Алина плакала не долго, но бурно. Успокоившись и вытерев платком лицо, она сразу стала выглядеть на свои двадцать пять лет.

Вся ее детская наивность, как оказалось, была просто старательно и очень умело нарисована.

– Я понимаю, что это для него не деньги, – вздохнула она. – Но все равно. Мне эти пятьсот рублей до сих пор покоя не дают. Я каждый раз перед сном себя спрашиваю: а если бы я нашла для него эти деньги? Может, все было бы по-другому…

И как нарочно, на другой же день он покончил с собой!

– А мы вот думаем, что ему помогли покончить с собой, – решительно заявила Ксения. – Алина, успокойся и скажи – вы точно больше ни о чем не говорили? Он не упоминал ни о какой женщине в своей жизни? Не говорил, что живет не один? Понимаешь, следствие установило, что в его квартире кто-то жил. Но кто, мы не знаем.

Алина задумалась. После нескольких минут молчаливого размышления она сказала, что больше вроде ни о чем не говорили. Как только она отказала в деньгах, Валера перевел разговор на свой отдых в Финляндии. А напоследок, уже вешая трубку, извинился, что отнял у Алины время. Что постарается позвонить в ближайшие дни.

– Как вы понимаете, он своего обещания не сдержал, – сипло проговорила Алина: голос у нее сел от рыданий. – Нет, ни о чем другом мы не говорили. И ни о какой женщине я не слыхала… Господи, почему я не дала ему денег? И ведь были у меня пятьсот тысяч, я сказала вам не правду. Я истратила их на другой же день, купила себе фен, старый уже совсем не тянул… Представляете – какая-то дрянь, фен… А человек мог остаться жив!

Ксения схватила ее за руку, предупреждая готовые прорваться рыдания:

– Прекрати. Хочешь, я тебе погадаю?

Таня совсем забыла о том, как Юра ее предупредил, что Ксения всерьез увлеклась гаданием на картах. Но чтобы таскать колоду с собой на всякий случай… Таня не верила в гадания, но все же с легкой обидой следила за тем, как Ксения тасует карты, дает Алине снять и раскладывает их на скатерти. «А мне ни разу не предложила, – подумала Таня, глядя, как на белый лен ложатся тузы и короли. – Можно подумать, у меня проблем меньше и будущее безоблачное… Нет, она гадает этой богатой невесте…»

– Нет, не вижу, чтобы из-за тебя погиб человек, – авторитетно сказала Ксения. – Но вижу разбитое сердце. Не в буквальном смысле, а в переносном. Кто-то влюблен в тебя, но безнадежно. Так, финансовые неурядицы… Будь осторожна на дорогах – вижу небольшую аварию, без серьезных последствий, но все же… А это вот какая-то болезнь, нетяжелая. Простуда, наверное, – заключила она как-то в сторону. – Мать беспокоится о тебе, а свадьбы я пока не вижу. Надо будет погадать ближе к ноябрю, этот расклад на ближайшее время.

Вижу, что ты окружена любовью… Все!

Алина была одновременно ошеломлена и успокоена. Как ни странно, слова Ксении на нее подействовали, и девушка больше не пыталась обвинить себя в смерти Валеры. Она с интересом взглянула на расклад и дотронулась до туза пик:

– А это что значит? Что-нибудь мерзкое?

– В данной комбинации – именно небольшая авария, – пояснила Ксения.

– А это?

Девушки углубились в тонкости расклада. Таня не вслушивалась. Она откинулась на спинку стула и задумчиво жевала пирожок. Она даже не ощущала вкуса, хотя пирожок был свежий, румяный и еще теплый. Все, что рассказала Алина, могло не иметь никакого значения. А могло иметь очень большое.

Во всяком случае, если парень обращается за деньгами к девушке, да еще к бывшей любовнице, да еще за такой небольшой суммой… О чем это говорит? Что Валера оказался без денег. И финансовый кризис тут ни при чем – тогда обвал рубля еще только начинался, заметили его одни специалисты.

Значит, гибель Валеры с кризисом никак не связана. Скорее тут был какой-то личный кризис. Упрятанный так глубоко, что причин не видит никто. Ни подруга, ни мать, ни друзья, ни соседи. Для всех его смерть была неожиданностью.

«В самом деле, почему он не попросил денег у Стаса? – подумала Таня. – Неужели легче просить у женщины? А потом, Ксения говорила, что он обращался за помощью еще к какому-то парню… Как его зовут? Ах да, Семен».

Она тронула Ксению за рукав и предложила идти. Им в самом деле было пора собираться – Ксения перед выездом из дому все-таки смогла дозвониться до Семена, и тот почти точно пообещал, что будет в районе Пушкинской площади около восьми вечера. Чтобы добраться до центра с окраины, да еще в час пик, пришлось бы потратить больше часа.

– Нам пора, – сказала она. – Погадаете в другой раз.

Алина была взволнована. На щеках проступили красные пятна, она, задыхаясь, просила телефон.

Ксения с улыбкой записала ей телефон на листочке и сказала, что подвозить их никуда не надо, они доберутся сами. Ксения и Таня вышли из кафе первыми, Алина осталась там в одиночестве, перед чашкой чаю и несъеденными пирожками.

– С виду умная, а оказалась дурой, – цинично заявила Ксения, пристраиваясь у обочины и начиная ловить машину. – Представь, она умоляет, чтоб я гадала ей по крайней мере раз в неделю. Сказала, что так хорошо ей еще никто не гадал. Поразительно, насколько образование не затрагивает людей! Иногда нарвешься на такую мадам – кандидат наук, в очках, презирает своих же студентов, прямо не подступись…

А скажешь, что умеешь гадать, – и на тебе: у нее и муж изменяет, и дети не слушаются, и любовник не любит, и больная мать капризничает, и вообще никто ей не поможет, только ты да карты. Просто смех берет!

Таню тоже разбирал смех оттого, что Ксения так эмоционально отнеслась к своему успеху.

– А я не знала, что ты увлекаешься гаданиями, – сказала она улыбаясь. – Почему же ты мне ни разу не погадала?

– Потому что считаю тебя умной женщиной, – отрезала Ксения: шутки на эту тему ее не развлекали, а, скорее, возмущали.

Наконец им удалось поймать машину, и они отправились в центр.

Семен их не обманул. Он прибыл на место даже раньше назначенного времени. Встреча была назначена им самим на Страстном бульваре, возле магазина «Парфюмерия», прямо на выходе из подземного перехода метро. Ксения высматривала кого-то в вечерней толпе и вдруг сказала:

– Парень с подрисованными глазами. А в руке опознавательный знак! Тот, который нужен. Неужели он гомик?

– Ты не ошиблась? – прошептала Таня.

Она тоже увидела того, о ком говорила Ксения, и была стопроцентно уверена, что это гомосексуалист. Никто другой не решился бы так намазаться.

Даже губы у него были накрашены, причем яркой помадой.

– А какой знак? – спросила она.

– Он сказал, что в руке у него будет полосатый зонтик. Я же не знала, что полоски красно-белые!

Я думала, они какие-нибудь серо-черные…

Ксения поправила гребень в прическе. Этот жест всегда придавал ей храбрости.

– Делать нечего, – сказала она. – Вперед.

Парень при виде подошедших девушек настороженно улыбнулся.

– Я Ксения, – мрачно сказала подруга.

– А я Семен, – неожиданно басистым голосом ответил парень.

Этот голос так не вязался с его внешностью, а имя так ему не подходило, что Таня едва удержалась от смеха. Она тоже назвала себя. Что делать дальше, подруги не знали. Где можно показаться с таким кавалером? Во всяком случае, им вовсе не хотелось, чтобы на них особенно обращали внимание. А на Семена смотрели все. Некоторые прохожие даже оборачивались и, переглядываясь, показывали на него пальцами. В основном пожилые женщины.

– Я жду знакомого, – сказал Семен. – Он тут продавцом работает.

Парень указал на дверь парфюмерного магазина.

Таня никак не могла привыкнуть к виду Семена. Деловой костюм, и довольно дорогой. Вполне мужской, типа тех, что носил Стас. А вот галстук веселенький, и зонтик явно дамский… Что касается лица и прически… Семен совсем недавно посетил парикмахерский салон, это было очевидно. Волосы у него были красивого каштанового цвета, а челка раскрашена золотой и серебряной тушью для волос. Таня и сама совсем недавно подумывала о том, чтобы попробовать эту косметическую новинку, но после смерти мужа считала, что находится в трауре, и отказалась от этой идеи.

– О чем вы хотели поговорить? У меня мало времени, – сказал Семен. – Я только что с работы и хочу есть. Задерживаться ради вас не собираюсь.

– Мы хотели поговорить о Валере, и вы это знаете, – без обиняков заявила Ксения. – Он просил у вас денег?

– А, да, Валера! – отозвался тот без всякого энтузиазма. – Как же, я его помню. Он просил у меня денег, вы верно говорите. Но я не дал. И сейчас бы не дал. Никогда бы не дал.

– А почему? У вас финансовые трудности?

Семен резко повернулся к Ксении:

– У меня нет трудностей. А если есть, то вас они не касаются. Вы задали вопрос, я ответил. Что еще вам нужно?

– Сколько он просил? – обратилась к нему Таня.

Она заметила, что Семен почему-то злится на них. Может, они слишком явно показали свое отношение к его внешнему виду?

– Он просил какую-то мелочь. Я не дал просто из принципа, – ответил он.

– И все-таки сколько? – почти умоляюще повторила она. – Он погиб, ведется следствие. Точнее, уже не ведется. Всем на него наплевать, но мы хотим разобраться, что же случилось. И эта сумма очень для нас важна.

– Ну, он просил около тысячи рублей новыми, – неопределенно ответил тот. – Не понимаю, зачем ему были нужны эти деньги. У него всегда все было. А я не дал потому, что он плохо ко мне относился.

Семен демонстративно посмотрел на часы, потом на дверь магазина. Его приятель все еще не показывался, и ему волей-неволей приходилось продолжать неприятный разговор.

– Валера был неплохим парнем, но почему-то считал, что имеет право учить других, как жить, – сказал он. – И меня он тоже пытался поучать.

Кому это понравится? Мне, например, не понравилось. И я никогда не даю взаймы мужчинам. Женщинам – совсем другое дело.

– Почему? – Таня от изумления совсем перестала стесняться.

– А, вам непонятно? – Теперь Семен обращался только к ней, Ксению он подчеркнуто игнорировал. – Я объясню. Дело в том, что я зарабатываю очень хорошо. И мои друзья знают об этом. Стоит появиться в клубе, сразу начинается: купи коктейль, купи то, се, дай взаймы… Но я из принципа не даю мужчинам денег. А вот девушке всегда дам. Потому что я это сделаю бескорыстно! И она тоже знает, что не обязана спать со мной за мое одолжение. Это честные отношения. Она берет и знает, что отдаст. А парни… Я не люблю проституции. Мне нужны настоящие отношения. Может быть, даже семья…

Проговорив последние слова, он совсем оттаял.

Достал сигареты, предложил Тане закурить. Курил он «Парламент», а не длинные ментоловые «Mop», как можно было предположить по его виду.

– Когда он обратился к вам за деньгами? – спросила Таня, взяв у него сигарету.

Она видела, что парень раскрепостился, и была этому рада. Теперь он очень старался припомнить ответ на ее вопрос. Тон у него стал почти дружеский.

– Когда? Дай Бог памяти… Наверное, пятнадцатого или шестнадцатого августа. Валера как раз вернулся из Финляндии. Показывал фотографии. Мы встретились в клубе… Он любил туда заходить. Это вообще-то не геевский клуб, самый обычный. Я тоже там бываю, играю на бильярде. За бильярдом мы с ним и познакомились. Он неплохо играл…

– Семен, вы не можете предположить, отчего Валера мог покончить с собой? – прямо спросила Таня. – Вы же его видели буквально накануне.

Он поморщился, выдувая из накрашенных губ струйку дыма. Задумчиво поглядел на проходящих мимо подростков, одетых в фосфоресцирующие яркие куртки. И философски заметил:

– Мало ли отчего человек может покончить с собой… У меня вот СПИД. И ничего, живу.

Сигарета выпала у Тани из пальцев.