Глава 9
Они ждали вторника, как должник ожидает дня, когда придется платить по счетам. В Москву возвращался Николай, и лгать про лечение в санатории Нина уже не могла. Однако утром, встав по звонку будильника и торопливо одеваясь, они совсем не говорили о предстоящих испытаниях. Олег строил планы, как и где они пообедают в городе, после того как он сдаст рукопись. Нина искренне восхищалась пушистым свежим снегом, то и дело подбегала к окну, совсем как девчонка, которая ждет назначенного часа, чтобы пойти гулять.
Но когда они подошли к заснеженной синей «Хонде», настроение у женщины резко переменилось. Она провела перчаткой по железу, счистила прилипший снег, как будто хотела, чтобы царапина всегда была на виду. Нина ничего не сказала, ни о чем не напомнила, но Олег хорошо ее понял. Он и сам все время думал о Николае.
…В редакции его встретили одновременно радостно и настороженно. Радостно – потому, что он все-таки успел принести перевод, хотя бы к последнему сроку. Настороженно…
– Выздоровели? Ничего серьезного, надеюсь? – спросил редактор.
Это был потрепанный котообразный мужчина, отношения с которым у Олега никак не складывались. Он сотрудничал с ним недавно, до этого его редактировала пожилая, очень опытная дама, работавшая в свое время с лучшими переводчиками. Она зачастую придиралась по мелочам, поучала молодого коллегу, но ее замечания всегда шли переводу только на пользу. Когда Ева Юрьевна уходила на пенсию, Олег искренне это переживал. Новый редактор придирался ничуть не меньше, но текст от этого лучше не становился. Зачастую он переписывал целые куски, и Олег никак не мог добиться, чтобы его ставили об этом в известность. Когда он брал вышедшую в свет книгу, то не узнавал собственного перевода. Это бесило его, но редактор состоял в штате, он же был всего лишь наемным работником, поденщиком.
– Да, пустяки, – наигранно-легко ответил Олег. – Давление скакало.
– Давление? В вашем-то возрасте?
Это могло быть шуткой, могло быть даже комплиментом. Но прозвучало, как выговор. Олег с трудом отделался от предложения немедленно засесть за текст вдвоем и просмотреть его. Редактор был потрясен. Он предлагал это впервые – и получил отказ. А ведь именно об этом Олег просил почти полгода.
– Мне нужно в больницу, – сказал нерадивый переводчик. – Мне еще с прошлой недели назначен прием, я не могу его пропустить.
Нина ждала его внизу, в полуподвальном кафе, где столовались сотрудники издательства. Она сидела, забившись в угол, вертя в руках бокал. На дне его качалась янтарная прозрачная жидкость. Олег подсел, отобрал у нее бокал, поднес к носу…
– Опять коньяк, – он отодвинул бокал подальше. – Ты можешь спиться.
– Это будет самое меньшее зло, – равнодушно ответила она.
– Ну конечно, – иронично откликнулся Олег. – Жизнь кончена, ты одинока, как перст. Ни ребенка, ни дома…
Она подняла глаза:
– Ты думаешь, я забыла о Дианке? Я только о ней и беспокоюсь. Она пропускает школу уже целую неделю, дальше так тянуться не может. Девочка должна учиться. Но в какой школе? Кто будет ее туда отвозить, забирать обратно? Мама? Я? Николаю это доверить невозможно.
Женщина снова взяла бокал, отпила глоток и продолжала говорить о своих тревогах. Что ждет их с дочерью? Она может завести уголовное дело против супруга, может с ним развестись. Но что дальше? Ведь она работает на его фирме, и значит – останется также и без работы. Невозможно сотрудничать с человеком, который хочет тебя убить!
– Ты хороший бухгалтер, неужели так сложно найти работу? – возразил Олег. – И потом, у тебя есть еще одно образование, первое…
– Не смеши меня! Сколько сейчас безработных бухгалтеров, намного более классных, чем я? А сколько из них получают маленькие зарплаты? Я не привыкла жить в нищете! Ты думаешь, так просто найти хорошее место? – Нина говорила горячо и вместе с тем грустно. – А первое образование… Ты знаешь, сколько получает библиотекарь?
Он был вынужден с нею согласиться. Возвращаться в библиотеку для Нины смысла не имело. Но Олег считал, что сейчас она видит все в черном свете. Так или иначе, а работу она найти может. Да и потом, супруг обязан содержать ребенка. Даже если ему грозит срок. Остается общее имущество, квартира, машина…
– Я больше не сяду за руль этой машины! – перебила она.
– Не важно, ее можно продать, обменять. Главное, что на улице ты все равно не останешься. В конце концов у тебя есть я…
Она ответила непередаваемым взглядом, который его и озадачил, и оскорбил. Нина взглянула так, как будто уличный попрошайка неожиданно предложил ей денег взаймы. Это было совершенно неосознанное, естественное движение, но Олег впервые понял, каким она его видит. Ему стало душно. «Что же это такое?! Я для нее – ничто?! Не мужчина, не защитник, не кандидат в спасители? Как она может так на меня смотреть? Разве я нищий, бездомный, разве я когда-нибудь позволил ей за себя заплатить – в ресторане, например? Это просто безумие! Она даже не так богата, чтобы смотреть на людей подобным образом! И будь она сто раз богата – никто не имеет права так смотреть!»
Нина даже не заметила его смятения. Она допила коньяк, достала сигареты и попросила взять ей кофе. Олег машинально выполнил ее просьбу.
Мобильный телефон зазвонил, когда он расплачивался у стойки буфета. Когда он достал из кармана трубку, Нина настороженно на него взглянула. Теперь у нее снова был затравленный, жалкий вид, может быть, потому, что женщина не могла слышать, о чем говорит Олег с Тамарой. А звонила именно она.
– Я тебя не разбудила? Знаешь, появились кое-какие новости. Тебе будет любопытно узнать!
Олег сам не ожидал, что так обрадуется этому звонку, так соскучится по этому непередаваемому, глубокому и ясному голосу. А может быть, слишком силен был контраст с тем взглядом, который только что бросила на него подруга.
– Давай встретимся ближе к вечеру? – предложил он. – Я сейчас в городе.
– Лучше заезжай ко мне, прямо сейчас! У меня есть свободное время.
Он замялся. Оставить Нину одну невозможно. Она может выкинуть какую-нибудь очередную глупость – например, попытается склеить осколки своей семьи… «С нее станется», – хмуро подумал Олег, следя за тем, как к стойке подходит Нина. Она взяла свой кофе, вопросительно посмотрела на Олега. Но он отвел глаза – специально, чтобы отомстить.
– Не можешь приехать? – расстроилась Тамара. – А я тоже не могу. Правда, я не знаю, где ты живешь, но это безразлично. Ко мне в час придет ученик, а предыдущего я только что спровадила. Как раз свободное окошко!
– Я могу приехать, но… Не один.
– С подругой? – моментально догадалась Тамара. – Конечно, бери ее! Ей тоже будет интересно послушать. Значит, вы все-таки вместе? Она вернулась?
Узнав, что они немедленно отправляются с визитом к родственнице убитой, Нина оцепенела. Потом спросила, нельзя ли ее избавить от этого испытания? В конце концов это Олег наладил с нею связь, а она, Нина, не имеет к этому никакого отношения.
– Все еще боишься? – перебил он.
– Чего мне бояться? Просто неприятно…
– Думаешь, она станет тебя обвинять в смерти Марии? Это не тот случай. Уверяю, никаких сцен не будет. Это очень разумная девушка, и она хочет тебе помочь.
Нина отмахнулась:
– Все хотят мне помочь, если тебе верить. Я не желаю с нею видеться, и точка. Кто она вообще такая?
– Я уже говорил тебе – Тамара была замужем за сыном покойной.
– Весьма дальнее родство, – Нина немного остыла. – Вообще, покойной очень повезло с дальними родственниками и случайными знакомыми!
– Я бы на твоем месте не стал иронизировать.
– Что ты имеешь в виду? – Она подняла тяжелые темные ресницы. Ее взгляд стал почти угрожающим. – Хочешь прочитать мне мораль? О мертвых либо хорошо, либо ничего, так? Так вот, я выбираю «ничего». И ничего не желаю знать об этой Марии. И вообще, на сегодня у меня были другие планы.
– Можно узнать какие?
И Олег услышал то, чего боялся. Нина долго думала, сомневалась, но все-таки решила, что самым разумным выходом будет поговорить с мужем начистоту. В том числе передать ему все подробности своего вчерашнего визита в милицию.
– Я хочу знать, чем ему так досадила, что он решил меня убить. И потом… Все равно, скрываться дольше невозможно.
– Значит, ты решила вернуться домой? – у него упало сердце.
Но Нина его успокоила. Она сказала, что для начала хотела просто встретиться с мужем на работе. Не станет же он убивать ее в присутствии стольких свидетелей, хотя они всего лишь его подчиненные! Олег попытался ее отговорить. Он утверждал, что это вовсе не самый лучший выход. Что разумнее будет еще раз сходить к следователю и выложить ему все, что Нина пыталась скрыть. Но женщина стояла на своем – прежде всего разговор с мужем.
– И кстати, – ввернула она, – я вовсе не собираюсь оставаться без защиты. Ты пойдешь со мной?
– К нему?!
– А что тут такого? – безмятежно спросила она. – Коля давно знает о твоем существовании. А мне нужно, чтобы рядом был кто-то… Верный.
Это предложение не нравилось ему так же, как Нине не импонировал визит к Тамаре. Наконец они пришли к компромиссу. Каждый выполнит желание другого. Нина поедет с ним к учительнице-речевичке, а он будет сопровождать ее к мужу на службу.
– И все равно, я в проигрыше, – хмуро заметил Олег, садясь за руль. – Меня с Тамарой никакие отношения не связывают, а вот тебя с твоим Николаем… Ты никогда не думала, что существует такая вещь, как ревность?
Нина повеселела. Она легко и быстро чмокнула его в щеку, весело сказала, что в подобные глупости вообще не верит. Ревности нет. Есть ущемленное чувство собственности. А ни она сама, ни ее Николай никогда не были жадинами. Скорее всего, женщина просто шутила, но Олег давно заметил, что не понимает некоторых ее шуток.
* * *
– Присаживайтесь, я сейчас принесу кофе, – Тамара стряхнула с дивана несколько цветастых подушечек, освободив место гостям. – Олег, я не помню – тебе с сахаром? А вам?
Получив ответы, она ушла на кухню. Нина приподняла бровь, насмешливо и лукаво глядя на своего спутника:
– Вы на «ты»? Ого…
– А кто только что говорил, что ревности не существует?
– Ее и впрямь не существует, – быстро ответила Нина. – Меня удивляет только то, что вы так быстро сблизились. Мы с тобой перешли на «ты» не так оперативно. Это что – родство душ?
Он не успел ответить – Тамара внесла на подносе кофейник и чашки. Расставляя посуду на столе, она предупредила, что времени у нее осталось не больше часа, потом начнется урок. Но обсудить то, что она узнала, они все-таки успеют.
– Во-первых, и это самое важное. – Она подала чашку Нине, потом Олегу. – Тебя, Олег, разоблачили.
Он застыл. Заметив его смятение, хозяйка поспешила его успокоить. Кто он такой – никто до сих пор не знает, зачем приходил к Валерию и расспрашивал о его матери – тоже никому не ясно. Выяснилось только одно – что Олег не имеет никакого отношения к милиции.
– К Валере снова приходил следователь, и тот спросил, кого это они присылали. Ну и сам понимаешь, что все сразу обнаружилось. Следователь очень недоволен, задавал кучу вопросов. О Валере и говорить нечего. Он жутко перепугался.
– Принял меня за убийцу?
– Вряд ли. Скорее, за сообщника. Решил, что ты хотел из него вытянуть, что именно известно следствию.
– А я тебе говорила! – вмешалась Нина, до сих пор хранившая молчание. – Я предупреждала, что ты ведешь себя подозрительно!
– Лучше подозрительно, чем никак! – отрезал Олег. – Я ведь заботился о тебе!
– А я не просила об этом!
Тамара следила за ними со смутной, едва уловимой улыбкой, чем-то напоминавшей усмешку Джоконды, созерцающей посетителей через бронированное стекло. Наконец она сказала, что Нине не о чем беспокоиться.
– Его имени никто не знает, машину не запомнили. Самое большее, что сделал Валерий, – это описал его внешность. Ну и что? Теперь главное – не встречаться с ним. А это не так трудно сделать. Не думаю, что им устроят очную ставку.
Олег был полностью с этим согласен, но его подруга никак не могла успокоиться. Она продолжала бормотать, что добром это самостоятельное расследование не кончится. Раз милиция работает, зачем ей мешать?
– Во-вторых, – как будто не слыша ее, продолжала Тамара. – Мне удалось найти одного свидетеля. Не слишком важного, но все-таки…
И она с торжеством поведала, что провела практически полный опрос всех жильцов дома, где жила ее свекровь. Она задавала всем один и тот же вопрос. Не встречался ли кто-нибудь с Марией ближе к вечеру, в тот несчастливый вторник, когда она погибла? Если встречался – как себя при этом вела Мария? Может быть, что-нибудь рассказала? Упоминала, что куда-то собиралась вечером?
– Я даже попыталась еще раз расспросить Валеру, но тот не пожелал говорить, – вздохнула Тамара. – Либо он говорит правду, либо что-то скрывает. Но в любом случае ведет себя так, будто я ему враг. А впрочем, он почти прав.
Опрос почти никаких результатов не дал. Тамара была совершенно права, когда негодовала на медлительность следствия. Почти никто из обитателей дома не мог вспомнить никаких событий прошлого вторника. За небольшим исключением.
– В третьем подъезде молодая семья снимает квартиру, – сообщила Тамара. – У них есть собака, английский бульдог. И молодой человек выгуливает ее перед сном. Так было и в тот вторник, около одиннадцати вечера. Точное время он вспомнить не смог.
Владелец бульдога увидел, как из соседнего подъезда вышла женщина в черном пальто и направилась в сторону автобусной остановки. Он встречал эту соседку и прежде, но имени не знал, поскольку жил здесь совсем недавно. Им было по пути – он всегда водил собаку в ту же сторону, где располагался небольшой сквер. Поэтому какое-то время они шли почти рядом, только по разные стороны тротуара.
– А потом Маша вышла к обочине и стала ловить машину. Поймала и уехала куда-то в сторону центра, – закончила рассказ Тамара.
– Ну и что здесь такого? – не выдержала Нина. – Если бы он запомнил номер машины!
– Конечно, номера он не запомнил, – вежливо согласилась с ней хозяйка. – Он даже цвета не помнит. Но все это не так уж важно. Важнее то, что Маша никогда не садилась в машину к незнакомому человеку. Никогда в жизни.
Нина опять хотела что-то возразить, но Олег ее остановил. Он ощущал лихорадочное возбуждение, почти азарт.
– А может быть, водитель был ей знаком? – сказал он.
– Но зачем же тогда было ловить машину? – возразила Тамара. – Она бы просто стояла на обочине и ждала, когда ее подберут.
– А Мария точно голосовала? Поднимала руку, пыталась остановить любой проезжавший автомобиль?
Женщина призадумалась. А потом была вынуждена признать, что этого владелец бульдога не говорил. Он произнес дословно только, что Мария «поймала машину».
– Он мог не понять, что произошло, – Олег чувствовал настоящее вдохновение. – Тамара, ты же сама сказала, что она не садилась в машину к незнакомцам! Она была пуглива, боялась всего на свете!
– Может быть, ты прав, – задумчиво произнесла женщина. – Нужно будет еще раз его расспросить… Поднимала ли она руку? Нет, этого он не говорил. Олег, у тебя, кажется, есть какая-то новая идея? Ты думаешь, ее убил кто-то знакомый?
– Я почти в этом не сомневаюсь.
Он хотел объяснить, к какому заключению пришел в результате своих ночных размышлений, но его снова прервала Нина. Она неожиданно встала и поставила на стол почти нетронутую чашку кофе.
– То, чем вы занимаетесь, – просто вредительство, – сказала она, глядя куда-то в даль и стараясь не встречаться ни с кем взглядом. – И больше всего вы вредите мне! Что вы хотите доказать?! Что ее убили из-за нее самой?! А как же я? Кто травил меня газом, кто хотел сбить?! Значит, я остаюсь в стороне, за меня можно не беспокоиться?!
– Нина, я сейчас объясню…
– Я с ума сойду! – Она сбросила с плеча его руку и повернулась к нему всем корпусом, будто собираясь драться. – Сперва ты говорил, что женщина погибла из-за меня, потому что нас перепутали! Теперь…
– Но вас перепутали не случайно!
Теперь оторопели обе женщины. Тамара, потянувшаяся было за очками, лежавшими на столе, замерла, да так их и не надела. Нина обморочно нащупала край стола и медленно опустилась на стул.
– Что? – протянула она с детски-недоверчивым видом.
– В самом деле, Олег…
– Вас не могли перепутать случайно, вы оказались слишком похожи! – Он не знал, удается ли ему внушить женщинам ту убежденность, которую сейчас испытывал. – Я и сам ошибся, пока не подошел к Марии вплотную! Нина, ее подставили вместо тебя! Тебя тоже хотели убить, но у нее был свой враг, и в тот вечер он с ней рассчитался!
Она вздрогнула – ее передернуло, как будто прошило молнией. Тамара наконец надела очки и сразу повзрослела, заговорила другим тоном. Очень серьезно, почти сухо она попросила Олега объяснить – как он дошел до такой мысли? Значит, теперь он считает, что убить хотели обеих женщин?
– Да! Раньше я думал, что нацелились только на Нину, но теперь вижу, что ошибся! Если бы хотели убить Нину – убили бы именно ее! Убийца дождался бы ее на бульваре – он ведь знал, что она может опоздать! Любой человек может опоздать!
– Так ты считаешь, что убийца заманил или сам привез туда Марию, замаскированную под Нину… – Она поправила очки и почти виновато добавила: – Извини, это бред. Это слишком трудоемко. Если у него был пистолет, он мог убить Машу в ее собственном подъезде. Там вечно вывернуты лампочки.
– А если убийца все-таки не знал, что жертву подменили? Если Марию туда вызвал кто-то другой, якобы на свидание, добившись прежде ее сходства с Ниной?
Но тут не выдержала особа, являвшаяся главным предметом обсуждения. Нина вскочила и потребовала немедленно замолчать. Лицо у нее пошло пятнами, и было видно, что она с трудом сохраняет самообладание.
– Прекратите! – сказала она странным, севшим голосом. – Что вы пытаетесь доказать? Меня это совершенно не интересует. Я пришла сюда, потому что думала – вы, Тамара, разумный человек, и не будете слушать эти безумные бредни. Я выслушиваю нечто подобное уже неделю, но сегодня он превзошел себя!
– Да уж, – согласилась та. – Версия дикая. Но знаете, что я вам скажу? То, что Маша села в незнакомую машину и отправилась бог знает куда посреди ночи – это еще более дико. Она могла сделать нечто подобное только в одном случае… Если бы нужно было кого-то спасти.
– Достаточно, – Нина взяла с дивана свою сумку и повернулась к Олегу. – Я подожду тебя в машине. Не забудь, что ты мне обещал.
Она сухо попрощалась с хозяйкой, попросила не провожать и вышла. Щелкнул замок на входной двери – Нина прекрасно справилась с ним сама. И как только утихли ее шаги, Тамара неожиданно рассмеялась:
– Ну и характер! Тебе скучать не приходится!
– Это просто нервы, – Олегу было неприятно, что криктикуют характер его подруги, хотя в последнее время он и сам часто на него сетовал. – Она сейчас не в себе. И это можно понять.
– Конечно, можно. Наверное, ты ее замучил своими расследованиями?
– Особенно насчет Марии. Она просто не выносит, когда я завожу о ней речь. Считает себя виновной в ее смерти и бог знает что еще.
Тамара перестала улыбаться. Она сказала, что прекрасно понимает душевное состояние Нины. Точнее, не в силах себе его представить, ее саму никто никогда не пытался убить, хотя, наверное, было за что.
– Но твоя версия насчет того, что Машу специально выдали за твою подружку… Прости, она кажется мне нереалистичной. Предположим, что даже убийца этого не знал. Ты говоришь, что кто-то мог обмануть и убийцу и жертву сразу – так я поняла?
– Это единственное, что мне приходит в голову.
– Хорошо. У меня только один вопрос – зачем ему это? К чему такая сложная комбинация?
– А к тому, что тогда это убийство будет всеми восприниматься как случайность. Дескать – перепутали похожих женщин в темноте. Тем более что покушения на Нину уже были – она, очевидно, является настоящей жертвой. А на самом деле…
– Она опоздала, – закончила Тамара. – Кажется, именно так ты когда-то выразился? Опоздала на собственную смерть. Разве кто-нибудь мог знать, что она опоздает? Если бы они с Машей пришли туда вовремя, там оказалось бы сразу две женщины. Нет, Олег, придумай что-нибудь другое. Это интересная, даже эффектная версия. Только она неправдоподобна.
– Но почему?!
– Если у Маши был враг, который хотел ее убить, – он не стал бы устраивать подобную инсценировку. Это чересчур рискованно – впутываться в чужое заказное убийство.
Он признал, что Тамара права. Но тогда все рушилось, рассыпалось, не имело отгадки.
– И все-таки между ними есть какая-то связь, – мрачно сказал Олег. – В случайность я не верю.
Женщина слегка пожала плечами:
– Я бы пока не делала никаких выводов. Все, что нужно сейчас сделать, – выяснить, почему Маша отправилась ночью на Чистые пруды. А этого мы до сих пор не знаем. И следствие не знает. Зато мне удалось узнать кое-что еще.
Тамара явно не чувствовала особого воодушевления, рассказывая о своем новом открытии. Она даже извинилась, что передает такие сплетни. Но что делать, если никаких других источников нет…
– Я говорила с соседями, в том числе с Галей. Впрочем, ее имя ничего тебе не скажет. Так вот, она незадолго до Машиной смерти слышала кое-что любопытное.
– Галю я как раз знаю, – Олег наслаждался ее изумлением. – С ней я тоже говорил. Но она сказала, что весь вторник была на работе и потому ничего не слыхала.
– Верно! Но в воскресенье она сидела дома. И можно сказать, была свидетелем ссоры за стеной.
Такие сцены не были для Гали чем-то новым. Она, можно сказать, успела к ним привыкнуть, хотя не уставала возмущаться тем, в каких условиях теперь живет ее соседка. И она с готовностью поведала Тамаре, что воскресный скандал превзошел все предыдущие.
Началось с пустяка, как считала Галина. Сперва где-то в недрах соседской квартиры послышались громкие голоса. О чем говорили – ей расслышать не удалось, она только узнала по голосам участников разговора. Это были молодожены – если можно их так называть. Машиного голоса слышно не было. Впрочем, обычно во время ссор женщина отмалчивалась.
– Потом они перешли в смежную комнату, и вот тут Галя услышала почти все. Валера говорил, что мать нарочно делает все ему наперекор. Кажется, он был недоволен рыбой, которую она купила накануне и теперь собиралась зажарить. Думаю, что это была камбала, – Тамара грустно усмехнулась. – Из-за камбалы он мог устроить Варфоломеевскую ночь. А Маша как раз ее очень любила, иногда позволяла себе покупать рыбку-другую. Для собственного употребления.
Скандал приобретал все более неприятное направление. Лика тоже позволяла себе высказываться. Она визгливо жаловалась на то, что губит свое здоровье на работе, мучается, стараясь принести в этот дом лишний рубль, а в результате не получает ничего, кроме унижений. С ней не считаются, она тут никто, и не может даже зайти на кухню сготовить воскресный обед, чтобы не задохнуться от жуткой рыбной вони… Нет, лучше ей уйти навсегда! Валерий с этим мнением не согласился и намекнул, что лучше всего было бы уйти кое-кому другому. И тут впервые раздался голос Маши. До этого момента задыхавшаяся от гнева и любопытства соседка даже не знала, находится ли та в той же комнате.
– Знаешь, что сказала Маша? Она заявила, что им недолго осталось терпеть ее присутствие, она уйдет отсюда очень скоро. И после этого – как отрезало. Сперва наступила тишина, а потом кто-то включил телевизор и уже ничего не было слышно.
Они помолчали. Олег украдкой взглянул на часы. Ждет ли его Нина? Она не могла сесть в машину, ключи он унес с собой. Наверное, женщина уже замерзла, ожидая его на улице, а может, вообще ушла. Но это были какие-то спокойные, отстраненные мысли, как будто дело касалось чужого человека.
– Когда Галя мне это передала, я решила, что Маша просто рассердилась и намекнула им на свой возраст, на здоровье, – тихо добавила Тамара. – Хотела дать понять, что с нею не следует так обращаться. Знаешь, я не суеверна, не верю в предчувствия. Но получается, что она как будто предсказывала свою смерть. А теперь еще эта твоя версия…
– Но если прав я, тогда она говорила именно о своей скорой смерти.
– И поехала на Чистые пруды, зная, что ее там убьют? Не оставив никакой записки, не попрощавшись хотя бы с сыном? Со мной, в конце концов?
– Ты же говоришь, она приезжала к тебе в тот самый день!
Тамара остановилась у окна, повернувшись к нему спиной. Вместо лица Олег различал смутное пятно – в комнате было сумрачно, а света хозяйка не зажигала.
– Может быть, она в самом деле хотела проститься, – пробормотала Тамара. – Но не решилась. Все может быть. А теперь беги, тебя ждут!
Такое неожиданное прощание ошеломило его. Он поднялся, хотел еще что-то сказать, но она остановила его движением руки:
– Я хочу побыть одна и подумать. И потом, сейчас ко мне придут, я должна успокоиться. Ну, иди же! И не забывай звонить!
* * *
Он волновался напрасно – Нина никуда не исчезла и даже не выглядела озябшей. Она не проронила ни слова за все то время, пока он вез ее на работу. Правильнее было бы сказать – на бывшую работу, но Олег предпочитал не обсуждать этот вопрос. И только когда Нина стала давать указания, как удобнее проехать к зданию, где располагался офис, Олег осмелился задать вопрос:
– Ты уверена, что он уже там? Может быть, сегодня он решил отдохнуть после командировки?
– Коля не знает, что такое отдых, – заявила она. – Следующий поворот, и до конца. Да, сюда.
Остановив машину, он еще раз уточнил, нужно ли его присутствие при объяснении. Но Нина была неумолима. Она желала, чтобы Олег пошел вместе с нею, и точка. И он повиновался.
Начальницу и жену босса почтительно приветствовали все – от массивного охранника, открывшего им тяжелую железную дверь, до щуплой девушки-секретарши, сторожившей подходы к кабинету. В коридоре Нину несколько раз останавливали коллеги, но она отделывалась от них невнятными фразами. Все спрашивали о ее здоровье, но ответа не получали.
– Николай здесь? – резко спросила она секретаршу.
– Да, – та поднялась при их появлении. Девушка была до того хрупкой и миниатюрной, что Олег испугался, как бы она не переломилась пополам от этого движения. – Как хорошо, что вы вернулись! Мы все так за вас переживали!
– Приятно слышать. Он один?
И, не дожидаясь ответа, Нина прошла в кабинет, жестом пригласив с собой Олега.
Кабинет неожиданно оказался очень маленьким. Здесь помещался стол самого директора, несколько кресел, компьютер и кофейный столик с приготовленным на нем сервизом. Все остальное место занимали два застекленных шкафа с документами. Ну и сам Николай, конечно. Возможно, именно благодаря его присутствию кабинет и казался таким тесным.
Увидев его, Олег испытал настоящее потрясение. Муж Нины оказался настоящим богатырем – высоким, плечистым, упитанным, со здоровым румянцем во всю щеку. И как ни странно, муж выглядел намного моложе Нины. На нем был дорогой, но изрядно помятый костюм, золотистый галстук, скрепленный зажимом с каким-то желтым камнем. Нина подошла к богатырю и, перегнувшись через стол, поцеловала его румяную щеку. Это был скорее сестринский, чем страстный поцелуй.
– Как съездил? – спросила она.
– Да нормально, лучше, чем ожидал. А ты что-то бледная. Может, нужно было еще остаться в санатории? Дела подождут!
Николай говорил все это, глядя через плечо жены на непрошеного визитера. Нина наконец обернулась и представила Олега:
– Это мой друг, он меня подвез. Знакомьтесь…
Мужчины пожали друг другу руки. Несмотря на безличное представление спутника Нины, ее муж все-таки держался настороженно. Было ясно, что слова «мой друг» не произвели на него впечатления. Олег старался сохранять независимый вид и внутренне очень злился на Нину. «Вот это уже в самом деле пошлый анекдот! Зачем я ей понадобился?!»
– Присаживайтесь, – пригласил хозяин. – Сейчас выпьем кофе. А может быть, немного коньяка?
– Олег за рулем, – перебила Нина. – А я уже сегодня выпила.
– Вижу, – заметил муж, – точнее, унюхиваю. Лучше бы тебе поехать домой, а завтра…
– Я не поеду домой, и Диана тоже не поедет, – Нина неожиданно стала слегка задыхаться. – Сперва ты мне кое-что объяснишь!
И снова мужчины обменялись красноречивыми взглядами. Николай пока не решался задавать вопросов, но Олег видел, что они у него уже возникли.
– Что случилось? – довольно спокойно поинтересовался муж. И Нина потребовала, чтобы он объяснил – откуда взялись царапины на их машине?
Тот был очень озадачен. Попросил объяснить – какие царапины имеются в виду? Услышав, где они располагаются и как выглядят, Николай очень забеспокоился. Он утверждал, что, насколько помнит, ни в какие аварии не попадал. Наверное, Нина сама была за рулем и поцарапала машину!
Теперь он забыл свою сдержанность, и присутствие постороннего свидетеля ему не мешало. Николай начал было отчитывать Нину за невнимательное вождение, но она резко его оборвала:
– Значит, я сама была за рулем и сама себя пыталась задавить? Так, по-твоему?
– Ты о чем?!
– О том, что меня пытались убить! Сбить моей собственной машиной! Это было в прошлый понедельник, и не делай вид, что не знаешь!
Николай смотрел на нее так, будто не узнавал. Потом потер висок указательным пальцем, явно рассчитывая, что это поможет ему сосредоточиться. И спросил, что это она несет? Ее пытались сбить? Неделю назад? Но он же был еще в Москве! Почему он ничего об этом не знает?! Как она могла умолчать!
Нина не ответила и повернулась к своему спутнику:
– Ну что я тебе говорила? Сам видишь – никакая это не улика! Ему очень легко отвертеться! Ничего не знаю – и конец! А машину мог поцарапать кто угодно!
– Постой, я не понимаю! – почти взмолился Николай. – И кто это такой?
Уже не церемонясь, он указал на Олега. Тот встал. Ему показалось, что сейчас дойдет до обмена оплеухами – такой агрессивный вид был у Николая, но Нина не испугалась. Напротив – чем больше горячился ее супруг, тем смелее она становилась. Женщина заявила, что не потерпит такого наглого вранья. Он был за рулем их синей «Хонды», подстерег ее после работы в переулке, попытался сбить, а когда она увернулась, машина чиркнула о стенку и скрылась. Царапины найдены на том самом месте, где и должны были оказаться. И неумелая покраска их не скрыла.
– Да ничего я не красил, господи! Ерунда какая! – взмолился наконец Николай. – Где машина? Дай хоть посмотреть!
– Машина там, где ты ее не достанешь! А то отремонтируешь как следует и вообще никаких следов не останется!
– Ты сошла с ума! – в отчаянии повторял Николай. Теперь он смотрел на Олега так, будто хотел обрести в его лице союзника. И обращался исключительно к нему: – Что она говорит? Откуда она все это взяла? Я пытался ее сбить, так, что ли? В прошлый понедельник?! Во сколько?!
– Около шести!
– Да я вообще в это время не садился за руль!
– Врешь!
Это, конечно, сказала Нина. Олег предпочитал хранить молчание.
– Я докажу тебе это! – Николай горячился все больше, и теперь его румяное от природы лицо сделалось совершенно багровым. – В понедельник ты ушла с работы первая, ты же помнишь, я задержался! Так было всю неделю! Было или нет?
– Ну и что?! Я ушла, а ты меня догнал на машине!
– Да я сидел здесь, в кабинете! И у меня было совещание! Вот – посмотри записи! – Он швырнул через стол распухший ежедневник.
– Ты мог написать там что угодно, – холодно возразила жена.
– Тогда спроси кого хочешь – Кузнецову, Зацепина, спроси Лизу, да кого угодно! Они тебе скажут, до скольких мы тут просидели! Ты же помнишь, во сколько я вернулся домой!
– А кто в таком случае был за рулем? Кому ты давал ключи?!
– Никому! Они были у меня в кармане, как всегда! – Он указал на шкаф в углу кабинета: – Ты же сама все прекрасно знаешь, зачем же спрашиваешь! Они были в куртке! А я сидел здесь!
И он яростно, но уже беспомощно указал на свое рабочее место.
