Глава 16
– Вас давно не было видно!
Чаще всего любые слова, произносимые Таней, звучали, как упрек. Но на этот раз в ее голосе слышалась радость – правда, с оттенком разочарования.
Олег не был здесь уже почти две недели, но ему казалось, что прошло намного больше времени. Последний раз он заходил в этот магазин на другой день после того, как к нему переехала жить Нина. «Странное совпадение, – подумал он, оглядывая книжные полки. – А теперь явился, когда ко мне приехала Тамара. В чем дело? Это что – чувство вины? Другие бегут в церковь, чтобы очиститься от грехов, а я – в книжный магазин».
– Какие новости? – спросил он, оборачиваясь к Тане. Та вздохнула:
– Да ничего хорошего. По вашему списку ничего не пришло, а то бы я позвонила. Телефон у меня есть. А у вас как дела?
Ее сочувственный тон заставил его улыбнуться:
– Что, я так жутко выгляжу?
– Ну почему, – смутилась женщина. – Просто вид у вас усталый. Скажите, насчет той несчастной женщины ничего нового не слышно?
– Вы имеете в виду, не нашли ли ее убийцу? Нет.
Таня опустила глаза. Было видно, что она неподдельно огорчена. «Вот и еще один человек втянут в этот порочный круг, – подумал Олег. – Казалось бы, Таня не имеет ко всему этому никакого отношения, но все равно волнуется. Да, Мария производила странное, но сильное впечатление. Особенно ее глаза – их трудно забыть. И Таня, раз позволившая себе грубое слово в ее адрес, теперь испытывает угрызения совести и ждет, когда найдут убийцу».
– Знаете, а я ведь перестала их гонять, – неожиданно призналась она.
– Кого? Тех, кто раскладывает по книгам листовки? – догадался Олег.
Она махнула рукой:
– Вообще всех. Пусть распространяют свою рекламу, читают, пристают ко мне с глупостями. Не поверите – я теперь боюсь их тронуть. А вдруг с ними тоже что-то случится, а я потом не усну!
– Не думаю, что у вас в магазине начнется повальная эпидемия убийств, – возразил Олег. – Зачем вы так себя терзаете?
Она попросила не говорить об этом в подобном тоне. «Да, это серьезнее, чем я предполагал. – Олег заметил нервное подергивание ее бледных губ. – У нее, кажется, началась депрессия. Не нужно было ничего рассказывать. Сам виноват – поддался настроению, захотелось, чтобы кто-то расплатился за эту смерть. Нашел крайнюю…»
Он отошел в глубь отдела, к книжным полкам. Поднимая голову, Олег видел свое отражение в зеркальном потолке. Вид у него в самом деле был неважный. Полночи он не спал, и вовсе не по каким-то романтическим причинам. У него случился приступ гастрита – не иначе как на нервной почве, полагал Олег. Тамара хлопотала вокруг него, как заботливая медсестра. Искала в шкафу таблетки, делала отвар из трав, сочувственно смотрела, как он корчится от боли, предлагала вызвать «скорую помощь». И все же эта опека скорее мешала ему, чем помогала. Если бы не ее присутствие – Олег позволил бы себе постонать, и ему стало бы легче. Но теперь приходилось сдерживаться.
Тамара подробно расспросила, чем он питается, что умеет готовить. Заглянув в холодильник, заметила, что ничуть не удивлена этим приступом. Сплошные полуфабрикаты – это просто смерть для желудка! Он не возражал – просто не было сил с нею спорить.
– Как хорошо, что я здесь, – сказала перед рассветом его добровольная сиделка. – Иначе ты и воды себе не мог бы налить. У тебя совершенно зеленое лицо!
Наконец он впал в сонное забытье. Боль отступила, и как сладко было засыпать, не чувствуя каждый миг, что в желудке плещется кипяток.
А наутро позвонили из издательства, с которым он плотнее всего сотрудничал. Там создавалась новая серия, и многие входившие в нее книги нуждались в переводе. Олег уже давно просил иметь его в виду, когда будут распределять заказы, и вот теперь о нем вспомнили.
Услышав, какой именно роман ему предлагают перевести, Олег напряг память. Что-то в этом роде он определенно уже видел. Кажется, был какой-то давний перевод, не позже тридцатых годов. Он держал эту книгу в руках, когда копался в букинистическом отделе своего любимого магазина. Хотел даже купить ее – в качестве курьеза отечественного перевода. Местами текст был просто безграмотным – книге не повезло.
– Согласен, – сказал он. – Присылайте курьера с книгой. Кстати, вы читали ее в переводе? Он, между прочим, существует.
Ему ответили, что о существовании такого курьеза им известно, но нельзя же переиздавать книгу в подобном виде. Возможно, наступили времена почище тридцатых годов, но так или иначе народ стал более грамотным.
Тамара очень забеспокоилась, когда он стал собираться в город. Она утверждала, что после вчерашнего приступа ему нужно лежать в постели. Олег отмахивался и говорил, что чувствует себя великолепно. Он ощущал настоящий охотничий азарт. Если возможно достать эту книгу – он ее достанет. Будет крайне забавно прочитать ее и сравнить с тем, что сделает он сам. Тем более известно, куда нужно обратиться. Заодно повидает Таню – та наверняка соскучилась.
Он попросил Тамару принять курьера, если тот приедет в его отсутствие, но больше никому не отпирать.
– И закройся на задвижку, – наставлял он свою гостью. – Конечно, это не бог весть какая защита, но мне будет поспокойней.
Тамара грустно улыбнулась:
– А мне не будет… Как представлю, что ко мне ломятся мои ученики – хочется плакать.
– В самом деле, как быть с учениками?
– А что с ними поделаешь? Придется отменять все занятия. – Она была всерьез расстроена. – Столько мучиться, чтобы создать клиентуру, и все потерять… Скажу, что заболела, делать нечего. Плохо только то, что найти другого преподавателя не проблема. Многие меня бросят…
Олег боялся, что она станет упрекать его в развале своего дела. Ведь это именно ему пришла в голову счастливая идея о перемене места жительства. Но Тамара, похоже, смирилась с возможными потерями. Во всяком случае, домой она не рвалась.
…Он зашел в этот отдел больше для того, чтобы поздороваться с Таней, чем ради книг. Здешний ассортимент обновлялся не слишком часто, и все, что он собирался купить, было уже куплено. Но теперь, стоя среди полок, вдыхая душный горячий воздух, где стоял тонкий запах краски, бумаги и пыли, Олег снова поддался очарованию этого места. Ровный, глухой гул голосов, поднимающийся к зеркальному потолку, кое-где – островки затишья, шелест страниц. Изредка – скрип передвигаемой лесенки. В самом деле, этот магазин чем-то был похож на храм.
А какие лица можно было здесь увидеть! Олег сразу отличал постоянных посетителей от тех, кто забрел сюда случайно, не зная толком, что ему нужно. Старичок в потрепанном пальто истово шевелит губами над раскрытой книгой. Теперь он может читать беспрепятственно – Таня его больше не тронет в память о погибшей. Девушка застыла перед полкой и как будто отключилась от происходящего. Вряд ли она видит названия книг, что стоят у нее перед глазами, – ее взгляд где-то далеко, за пределами этого магазина. О чем она задумалась? Почему так глубоко забылась? Мужчина взбирается по ступенькам лесенки под самый потолок. Вид у него сосредоточенный и недовольный, он никак не может найти того, что ищет, и наверняка позовет на помощь Таню. А та застыла за кассой, тоже погрузившись в какую-то прострацию. Бледное усталое лицо, серый застывший взгляд, табличка с именем на плоской груди…
Го д назад, такой же поздней осенью, он встретил в этом отделе женщину, которую недавно потерял. Нина была так очаровательно беспомощна в этом книжном наводнении – ее взгляд блуждал по полкам, руки быстро касались книг и тут же отдергивались. Олег сразу обратил на нее внимание – интересное лицо, красивые глаза. Она заговорила первой, неожиданно попросив совета и почему-то предпочтя его продавщице. Спросила, не знает ли он, как можно найти сборник каких-то рассказов. Кажется, Лавкрафта. Она прочла где-то один рассказ, и ей захотелось найти еще.
Олег отвел ее в другой отдел – здесь она ничего бы не нашла. Сам отыскал ей нужную книгу на полке. С некоторым удивлением смотрел, как она радуется. Он никогда бы не подумал, что такая женщина может увлекаться мрачными, довольно наукообразными историями великого американского мистика.
После этого она заинтересовала его еще больше. Любовь к Лавкрафту так же таинственна, как темные глаза почти без блеска, какие были у Нины. Олег забыл о том, какую книгу искал, зачем вообще сюда пришел. А она говорила с ним, как с давним знакомым, совершенно не смущалась, глядела прямо в глаза. Они вместе вышли на улицу, и только тогда Олег сообразил, что в сущности пристает к незнакомой женщине. Но это ее ничуть не шокировало – она шла с ним рука об руку, кутаясь в легкую шубку, давя каблуками застывшие лужи, и говорила, говорила без остановки… О книгах, о погоде, о том, что у нее совершенно нет времени следить за новинками, а ведь когда-то она училась на библиотекаря… Мимоходом представилась, засмеявшись, призналась, что никогда не знакомится таким образом. Он будет плохо о ней думать? Нет? В самом деле, что тут плохого… И, продолжая его удивлять, предложила зайти в одно кафе поблизости.
– Я сбежала с работы, – весело сказала женщина. – В общем, собиралась поесть, но вдруг захотелось купить что-нибудь почитать на сон грядущий. Сто лет не была в книжных магазинах!
Олег заметил, что она выбрала достаточно странную книгу для чтения перед сном. Неужели ее усыпляют рассказы о живых мертвецах, чудовищах, обитающих в старых бостонских развалинах, каннибальских культах и ужасах древних цивилизаций? Однако Нина призналась, что всегда любила пугаться.
– Я немножко ненормальная, – со смехом говорила она, уже сидя в кафе. – Все страшное меня смешит! И потом, разве можно всерьез напугаться из-за книги? Жизнь куда страшнее, а я и то не боюсь!
Он сидел напротив нее, за маленьким столиком, их колени почти соприкасались. Слушал ее свободную, экстравагантную болтовню и не мог поверить, что полчаса назад даже не знал о существовании этой женщины. Олег был удивлен тем, что она сама пригласила его в кафе, и не знал, на какой счет это отнести. Он никогда не считал себя красавцем, но знал, что многим женщинам его внешность нравится. Только это были совсем другие женщины, непохожие на Нину. Тихие, серьезные, не делающие резких движений. Такие, как его нынешняя подруга. Олег никогда бы не смог поверить, что она может познакомиться с мужчиной в магазине и пригласить его посидеть в кафе. А у Нины это выглядело очень естественно.
Он пытался угадать, чем она занимается, как живет, замужем ли? Почему так легко познакомилась с ним в магазине – чуть ли не на улице? Женщина была красива, великолепно одета, в ушах поблескивали бриллиантовые сережки. Кафе, куда она его зазвала, тоже было не из дешевых. Руки холеные, речь раскованная, словарный запас выдает гуманитарное образование. Стосковалась по общению? Одинока, несчастна? Ни в коем случае.
Оставалось предположить одно – ему невероятно повезло, что она обратила на него внимание. Или же ей просто не с кем было поболтать о книгах.
Позже оказалось, что он угадал верно – среди нынешних Нининых знакомых не было никого, кто бы интересовался литературой. Но в первые дни общения Олег ощущал постоянный страх, что она его покинет – так же внезапно, как выделила из толпы. Как будто ему на руку неожиданно опустилась бабочка, которая в любой момент может взмахнуть крыльями и исчезнуть.
Нина не говорила о том, что возможно еще одно свидание. Ничего не пообещала, ни на что не намекнула. В ее словах не было никакого подтекста, как Олег ни пытался его расслышать. Женщина позволила заплатить за свой кофе с коньяком, выкурила еще одну сигарету и неожиданно предложила ему номер своего мобильного телефона. Он вздрогнул, и ему пришлось несколько раз переспрашивать цифры. Все шло не по привычному сценарию, к какому он привык, знакомясь с женщинами. Это Олег должен был попросить телефон, а Нина – назвать свой номер с многочисленными ужимками и оговорками.
– Может, как-нибудь встретимся, поболтаем, – сказала она, поднимаясь из-за столика. – Нет, сидите, не нужно меня провожать!
Его телефона она не спросила, передав всю инициативу в его руки. Он позвонил ей через три дня, хотя порывался сделать это чуть ли не каждый час. Олег тогда решил – если она скажет, что у нее нет свободного времени, больше он звонить не будет. Однако Нина, услышав его голос, сразу согласилась увидеться и, казалось, была рада звонку. Она играла не по правилам, не по правилам жила, умерла странной смертью… Но теперь некому было ее судить.
…Олег очнулся. Он так и стоял возле книжной полки, где его настигли воспоминания. Именно с этой полки когда-то все началось. Не странно ли, что и Марию он впервые встретил в этом отделе? Совпадение? Конечно! Это один из самых крупных книжных магазинов города, здесь хотя бы раз побывал каждый читающий москвич. И все же в этом совпадении ему почудилось нечто роковое.
Олег обернулся – Таня была занята с покупателями. Ему удалось незаметно уйти из отдела. Не хотелось ни с кем говорить, никого утешать. Он и сам нуждался в утешении.
Зато с букинистическим отделом никаких воспоминаний связано не было. Нина, как выяснилось в процессе дальнейшего знакомства, вовсе не была отъявленной библиофилкой. Сперва это даже возмутило Олега – она могла читать что угодно, в том числе совершенную чепуху. Это как-то странно сочеталось с любовью к редким, малопопулярным авторам. Она и в самом деле не признавала никаких правил.
В этом отделе его хорошо знали и сразу позволили пройти за прилавок, к полкам. Электронной защиты на здешних книгах не ставили, и поэтому за покупателями следили очень внимательно. Некоторые букинистические раритеты стоили дороже, чем целый стеллаж в обычном отделе. Олег рассеянно осмотрел потрепанные корешки. Глупо было надеяться, что интересующая его книга все еще имеется в продаже. Тогда он не обратил внимания ни на издательство, ни на тираж. Даже точный год издания выветрился у него из памяти. Без помощи не обойтись…
Но молоденькая продавщица не смогла отыскать на полках требуемую книгу. Не было ее и в каталоге – а значит, не имелось в продаже вообще.
– Я позову Семена Федоровича, он точно знает, можно ли это достать, – пообещала девушка.
Вскоре появился ее начальник – мужчина лет шестидесяти, с заметным брюшком, выпирающим под теплой кофтой. Хотя в магазине даже зимой было жарко, он почему-то мерз. Сколько Олег помнил эту комичную фигурку – столько фигурка и куталась в какие-то вязаные растянутые вещи. Они были знакомы давно и, встретившись, пожали друг другу руки.
– Опять что-то потеряли? – поинтересовался тот. – Вы у нас такой привередливый клиент – чего ни спросите, ничего нет.
Олег улыбнулся:
– Я в этом не виноват.
– Понятно, это я виноват… Так что вам нужно? – заворчал букинист, доставая из-под прилавка собственный толстый, истрепанный каталог, чем-то похожий на самого Семена Федоровича. Какие-то таинственные записи, сделанные его неразборчивым почерком, отваливающаяся обложка, пожелтевшие страницы. Он спросил название книги, ловко перелистал каталог, почти не вглядываясь в надписи. Потом задумался и горестно цокнул языком:
– Нету, и в ближайшее время не обещаю. Кажется, эту книгу приносили недавно на комиссию, но мы не взяли. Сами видите – отдел переполнен, а других площадей нам не дают. Предпочитают торговать халтурой, оборот они повышают… А наш отдел, между прочим, самый прибыльный.
И, чему-то усмехнувшись, добавил себе под нос:
– Был когда-то. Ну ладно, я записываю вашу заявку. Телефончик у меня имеется, позвоню, если книжка найдется.
Но Олег прекрасно знал, что это «если» – чистой воды условность. Семен Федорович всегда выполнял любой заказ, даже самый трудный. Он торговал артистично, хотя, как подозревал Олег, не всякую прибыль с проданной книги отдавал родному магазину. В букинистическом отделе это было возможно – проинспектировать здешний товар мог только человек, изучивший все досконально. Иногда Семен Федорович звонил ему и ворчливо сообщал, что заказ пришел. Но при этом книга не снималась с прилавка, а выносилась из подсобки. И оплата производилась не через кассу. В таких случаях зябкий пузатый человечек говорил, что отдает покупателю собственное достояние, и магазину нечего на этом наживаться. Чье достояние он продавал – Олег не знал и знать не хотел. Семен Федорович оказал ему немало ценных услуг. Без него полки его домашней библиотеки выглядели бы совсем иначе.
И тут ему в голову пришла неожиданная идея. Тамара может сколько угодно оберегать честь своей покойной свекрови – это ее право. Она может сторониться расследования в хранилище, где та когда-то работала, бояться огласки и позора. Но «Театр земель» пятнадцатого века – не та книга, которая встречается на каждом углу. Если она есть в Москве, то скорее всего в единственном экземпляре. Может быть, в двух, но это уже было бы чудом. А если в Москве имеется какая-то редкая книга, Семену Федоровичу об этом должно быть известно. Во всяком случае, он может сказать, где ее можно найти.
И Олег, борясь с волнением, самым небрежным тоном сказал, что у него есть еще один заказ.
– Только не знаю, писать ли заявку, – добавил он с сомнением. – Не думаю, что это вообще можно найти.
Семен Федорович мельком на него взглянул и снова углубился в чтение своего каталога, как будто не знал его наизусть. Но Олег знал – тот заинтригован, задета его профессиональная гордость. Переспрашивать тот не будет – ни за что. Он великолепно знает, что клиенту больше некуда пойти.
– Дело в том, что книга редкая и очень старая. – Олег продолжал ходить вокруг да около. Он мельком подумал, что если бы Тамара его слышала, то страшно бы возмутилась. Ведь это была тайна, да еще и чужая. Семен Федорович на миг поднял глаза и снова уставился в свой каталог.
– Я таких редкостей у вас никогда не заказывал, – добавил Олег.
Тот наконец не выдержал:
– Да о чем речь? Вы мне скажите толком, а я сразу вам отвечу – да или нет.
– Это сборник географических карт пятнадцатого века, – признался Олег, понизив голос. – На пергаменте, раскрашен вручную. Нет, вижу, что я напрасно к вам обращаюсь.
Семен Федорович закрыл каталог и медленно поднял взгляд. В его круглых, всегда как будто запыленных глазах отразилось недоверие. Он будто не был уверен, что точно расслышал покупателя.
– Географические карты пятнадцатого века? – повторил он. – Однако… В самом деле, впервые о таком слышу. У нас-то, сами видите, художественная литература, искусство, альбомы… Но чтобы карты, да еще на пергаменте…
Он задумался, возведя глаза к зеркальному потолку и разглядывая там свое отражение. Потом тяжело вздохнул.
– Не знаю, что и сказать, – признался он. – Вы меня удивили. Интересуетесь такими вещами?
– Иногда, – скромно ответил Олег.
– Вы точно знаете, о чем идет речь, или просто слыхали о такой книге?
– Просто слыхал. Но от человека, который ее видел.
Семен Федорович опустил взгляд и сокрушенно покачал головой:
– Ну, я тоже повидал многое. Если бы я продавал все, что когда-то видел, этот магазин был бы мой.
И сам тихонько посмеялся своей шутке. Казалось, можно с чистой совестью отойти от прилавка, но Олег остался на месте. Он ждал. Семен Федорович был уязвлен – самолюбие артиста не позволяло ему сказать «невозможно», а «достану» он тоже произнести не мог. В нем шла мучительная борьба. Время от времени он устремлял на Олега быстрый, испытующий взгляд, будто проверял – не шутка ли это, не насмехается ли над ним клиент, спрашивая такую диковинную вещь? Ведь ничего подобного в этом магазине никогда не встречалось. Самая старая книга, которую видел здесь Олег, был славянский Псалтырь времен Иоанна Грозного. Этот монументальный черный фолиант, похожий даже не на книгу, а на какое-то древнее существо, долго стоял в углу, заботливо прикрытый какой-то потрепанной рогожкой. Казалось, он там живет – не хватало только блюдечка с молоком для полной иллюзии.
– А где, если не секрет, ваш приятель видел такую книгу? – спросил наконец Семен Федорович.
– В Москве.
– Вот как, в Москве… – недоверчиво повторил букинист. – Ему повезло!
Олег ступил на слишком зыбкую почву и сам это понимал. Ведь все, что он знал наверняка – это то, что в Москве находились лишь несколько страниц из огромного фолианта. Где была сама книга, откуда вырезали карты – он понятия не имел. Может быть, в хранилище, может, у какого-нибудь коллекционера, а вполне возможно, что ее больше не существовало на свете.
– А позвольте спросить, – так же вкрадчиво, осторожно поинтересовался Семен Федорович. – Вам это нужно просто для интереса или собираетесь купить?
Олег заволновался:
– Вы знаете, где можно ее купить?!
– Боже упаси. Я просто спрашиваю, какие у вас намерения. Чтобы заранее знать, что мне делать. Ведь как бывает – находишь книгу, а она, например, срочно продается. И тогда нечего зевать. Лишний день – и никогда в жизни вы ее больше не увидите.
– Я бы хотел купить.
Олег произнес эти слова через силу. Он хорошо понимал, что ни за что не купит этой книги – и в силу финансовых причин, и в силу личных. Зачем ему такое древнее чудище, да еще за баснословную цену? Тем более что он никогда не увлекался географией.
Услышав такое, Семен Федорович посмотрел на него с глубоким уважением. Старый клиент мгновенно вырос в его глазах.
– И сколько вы даете? – деловито спросил он. – Опять же, спрашиваю, чтобы потом не вышло осечки. Вы представляете себе примерную цену? Это, знаете ли, кругленькая сумма.
– Дам, сколько запросят, – твердо сказал Олег. – А что делать, если книга нужна?
– Ну да, ну да… Что ж, дайте мне точное название, и я попробую ее найти, – оптимистично заключил букинист. – Ничего, естественно, не обещаю. И не желаю обещать. Чтобы вы потом на меня не обижались. Ну а первый ваш заказ найдем – это что, это мелочи.
И когда Олег записал ему точное латинское название «Театра земель», тот принял листочек с крайним уважением во взгляде. В том, как Семен Федорович смотрел на эти строчки, было какое-то сладострастие. Он предвкушал долгую и трудную охоту, которая может завершиться провалом, а может принести немалые комиссионные. Но самое главное – успех послужит к его чести и славе. Олег ушел от него в растерзанных чувствах. Он и сам не мог понять – глупость он сделал или же предпринял очень хитрый ход, который никого не может скомпрометировать.
«Но Тамара все равно осталась бы мною недовольна, – подумал он, выходя из магазина. – А что мне делать, если она перекрыла единственный источник информации? Если нельзя пойти в хранилище, будем искать другие пути. Необходимо узнать, откуда Нина взяла эти карты. Слишком все это странно. И боюсь… Боюсь, что как-то связано с ее гибелью. У нее откуда-то взялись эти карты, и она погибла. Мария брала их на хранение – и ее постигла та же судьба. Обыски в квартирах, попытки покушений, убийства… Какой-то порочный круг, а в центре – эти две женщины, и карты. Конечно, карты! Другой причины связать все вместе я просто не вижу…»
* * *
– Задолбали! – Николай бросил трубку и мгновенно набрал другой номер. Дозвонившись приятелю-адвокату, он попросил его немедленно подъехать в офис.
– Что случилось?
– Да опять меня вызывают! Теперь начнется – весь день полетел к черту! Приезжай скорее, я обещал быть там через час.
Однако появление у следователя частного адвоката было принято без восторга. Николая спросили: зачем он так беспокоится? Идет обычный процесс работы, а его вызывают в качестве одного из свидетелей, он не обвиняемый, не состоит под стражей. Но тот заявил, что без адвоката больше шагу не ступит. Ему не имеют права в этом отказать.
– Ну что ж, как хотите. У меня к вам несколько вопросов.
– Ради бога, – с вызовом ответил тот и повернулся на стуле так резко, что хлипкая мебель только крякнула. – Работайте.
– Вы никогда не занимались косметическим ремонтом своей машины? Я имею в виду – не делали ничего своими руками?
Николай раздраженно напомнил, что на этот вопрос ему уже приходилось отвечать. Не далее как вчера, в этом самом кабинете, он сказал, что никогда не ремонтировал машину.
– Я в этом не разбираюсь. А если вы имеете в виду покраску…
– Вот именно. Вы никогда не красили машину сами?
– Даже не знаю, как это делается, – фыркнул Николай.
– Скажите, сколько было экземпляров ключей от вашей машины?
– И об этом вы уже спрашивали. Один. Второй жена потеряла.
– Как давно?
– Не знаю, осенью, наверное. В последнее время она всегда брала ключи у меня.
– Все ключи хранились на одной связке? И от багажника тоже?
Николай фыркнул:
– Все на одной связке, и все я вам отдал. В чем дело, в конце концов? Чем вы недовольны? Вы вообще не имели права забирать у меня машину, мне ездить не на чем! А я добровольно пошел навстречу, чтобы вам легче работалось! Теперь начинаются претензии на ровном месте!
Друг шепнул, чтобы Николай успокоился. А из ящика стола в это время появился целлофановый пакет, на дне которого болтался какой-то округлый предмет. Николай всмотрелся и недоуменно нахмурился:
– Что это?
– Баллончик с краской. Специальная краска для машин, быстросохнущая, с аэрозольным распылителем. Продается в любом автомагазине.
– Ну и что? – уже не так уверенно произнес мужчина. – Зачем вы мне его показываете?
– Дело в том, что этот баллон был найден в вашем багажнике. Им уже пользовались. И цвет краски – мы проверили – точно соответствует цвету вашей «Хонды».
Николай молча смотрел на находку. По-видимому, он никак не мог осмыслить значение услышанного. Зато заволновался его приятель.
– Подождите, – наконец вымолвил его подзащитный. – Откуда этот баллончик? Никакой краски в багажнике не было.
– Была.
– Почему вы обыскивали машину без присутствия хозяина? – волновался адвокат. – Вы не имели права этого делать!
– То есть как – без присутствия? – возразил следователь. – Вчера, когда вы передали нам ключи, мы при вас открывали и салон и багажник. И вы в присутствии свидетелей признали все вещи своими. В том числе этот баллончик.
– Да я не обратил на него внимания! – возмутился Николай. – Вы мне показываете мой же багажник, где черт знает сколько барахла, и спрашиваете – все вещи мои? Все мои, чьи же еще! Я вам так и сказал!
Его друг погас и только покачал головой. Николай вопросительно взглянул на него и перевел взгляд на следователя:
– Ну и что вы хотите сказать? Царапины закрасили этой самой краской?
– Похоже на то.
– Но я этот баллон туда не клал.
– В таком случае вы можете сделать письменное заявление об этом, и мы приобщим его к делу.
Николай задумался. Потом спросил, нет ли на баллоне отпечатков пальцев? За себя он ручается – в жизни не держал его в руках!
– Там нет никаких отпечатков, – порадовал его следователь. – Даже отпечатков пальцев продавца. Баллончик протерли, прежде чем положить в багажник. Значит, своим вы его не признаете?
– Ни в коем случае.
– Но вчера вы все-таки подписали протокол, признав все вещи своими.
– Да я не об этом думал! Вы сказали предоставить машину для эксперимента – я предоставил! Все было добровольно, я же хотел вам помочь! – Мужчина вскочил и навис над столом, будто собираясь разнести его на части ударом внушительного кулака. – Сами подумайте – ну на кой мне было класть этот чертов баллончик в свой багажник, если это я поцарапал и покрасил машину?! Я что же, по-вашему, – полный дебил?! Угрохал жену и следов не замел?!
Друг дергал его сзади за пиджак, уговаривая сесть и замолчать, но разъяренный Николай его не слушал. Дискуссия ни к чему не привела. Все закончилось написанием заявления, после чего Николая отпустили. Он едва переводил дух, усаживаясь в машину своего приятеля.
– Дело плохо, по-твоему? – спросил Николай, вглядываясь в его помрачневшее лицо.
– Слушай, ты точно не покупал эту краску?
– Ручаюсь. Зачем мне ее покупать?
– А твоя жена не могла…
– Она такими вещами не занималась.
Тот вздохнул:
– Ты уж меня извини, но, похоже, приятель твоей жены оказался прав. Тебя кто-то хочет подставить. Баллончик подкинули, ясное дело. И это очень скверно, что у тебя всего один комплект ключей от машины. Ты сам это признал. А стало быть, если исключить твою жену, положить что-то в багажник мог только ты.
– Да глупости! Если бы я заметал следы и красил машину, я бы выбросил этот баллон! Неужели непонятно?!
Николай распустил узел галстука и сказал, что так примитивно его подставить не удастся. Наличие в багажнике баллончика с краской еще ничего не доказывает.
Если его друг и думал иначе, то все равно промолчал. Ему не хотелось раньше времени объяснять, насколько серьезно положение, в котором очутился Николай. Да тот бы ему и не поверил. В эту минуту он больше всего беспокоился об оставленной доме дочке.
После похорон матери Диана не ходила ни в школу, ни в свои бесчисленные кружки. Бабушки решили, что девочка слишком глубоко потрясена, чтобы перенапрягаться, и держали ее дома. Инесса Павловна жила там постоянно, мать Николая приезжала каждый день. И все время в доме появлялся кто-нибудь из родственников или друзей. И несмотря на это, Диана все равно выглядела заброшенной и очень одинокой.
Ее вчерашнее признание сильно озадачило отца. Николай поверил девочке, но только в первую минуту. Потом он призадумался. То, что рассказала Диана о неудачной попытке взлома, было слишком похоже на те байки, которые он слышал от покойной жены. Может быть, девочка услышала нечто подобное краем уха и теперь повторяла? Он не верил, что кто-нибудь может взломать дверь – там стояли достаточно надежные замки.
И все-таки… Из сумки его жены пропали ключи от квартиры. Ее паспорт остался на месте, но ведь там был адрес прописки. Преступнику не потребуется много сообразительности, чтобы найти квартиру и проникнуть в нее. И Николай решил срочно поменять замки, раз уж невозможно сменить адрес.
Он еще с утра созвонился с фирмой, где когда-то заказывал входную дверь, и вызвал мастера. Когда Николай вернулся, работа шла вовсю. Диана стояла на лестничной клетке и сосредоточенно наблюдала за тем, как мастер выкручивает старый замок. Отец потрепал ее по склоненной голове:
– Ну, теперь успокоилась?
– А если они сломают дверь? – глубокомысленно произнесла девочка.
Мастер удивленно заметил:
– Надо же, какой умный ребенок! Не бойся, девочка, не сломают. Дверь у вас надежная, а сейчас я вам поставлю самые лучшие замки.
– Слышала? – спросил отец.
Но их аргументы не произвели на Диану никакого впечатления. Она слегка вздернула плечики:
– Все равно, папа, не оставляй меня одну. Я потом не могу спать.
Николай увел ее в квартиру, усадил в кресло и внушительно предупредил, что если она не перестанет бояться, то ей придется переехать жить к бабушке Инессе. Разве Диана этого хочет?
Девочка задумалась, потом подняла глаза:
– Нет, я останусь с тобой. Только ты так поздно возвращаешься! Папа, а почему у тебя отняли машину?
– Я сам ее отдал, на время.
– А бабушка говорит – ее не вернут.
– Бабушка говорит глупости, – сказал он и тут же пожалел об этом. Диана и так почти не слушалась его тещи, а после таких заявлений становилась совсем неуправляемой. Единственный человек, чье мнение было для нее авторитетным, умер. Только мать она выслушивала до конца и делала какие-то выводы. Сам Николай никогда не мог относиться к ребенку с нужной строгостью, и девочка часто понукала им, как хотела.
– Бабушка говорит, что мамины вещи нужно отдать бедным, – поведала ему Диана. – По-моему, не нужно. Я ей говорю, а она все равно хочет отнести их в нашу церковь.
– А тебе что – жалко?
Девочка забилась в глубь кресла и ничего не ответила. Глаза у нее были грустные, а вид такой неприкаянный, что Николай окончательно разозлился на тещу. «Могла бы подождать раздавать вещи! Еще и девяти дней не прошло, как погибла Нина!»
А Инесса Павловна как раз заканчивала разбирать огромный шкаф, где ее дочь хранила свои наряды. В основном там были деловые костюмы, брюки и свитера. Женщина аккуратно раскладывала вещи на кровати, по стопкам, сортируя их по какому-то известному ей одной принципу. Николай остановился на пороге. Она не сразу его заметила, а увидев, смутилась:
– Ты уже вернулся? А я тут прибираюсь.
– Инесса Павловна, разве это так спешно? Диана переживает.
Та покачала головой:
– А что делать? Продавать нехорошо, да вы в этом и не нуждаетесь. Оставить все в шкафу – моль сожрет… Неужели ты думаешь, тряпки заменят девочке мать?
Он так не думал, но не мог забыть грустных глаз дочери. Однако Инесса Павловна стояла на своем – она отнесет вещи в местную благотворительную организацию, причем возьмет с собой Диану, чтобы та сама передала вещи в фонд. Она считала, что это окажет на девочку положительное воздействие и поможет выйти из депрессии.
– Конечно, самое ценное мы оставим, – сказала она. – Шубу, например, кое-что из кожи. Ну и драгоценности, разумеется. Это пойдет Диане, кое-что она потом сможет носить. А остальное… Пока девочка вырастет, эти тряпки выйдут из моды. А ей – лишние слезы. Увидит что-нибудь, расстроится, начнет переживать.
В конце концов Николай вынужден был согласиться, что часть вещей лучше отдать, оставив дочери на память только самое ценное.
– И вот еще что, – после некоторого колебания сказала Инесса Павловна. – Уж прости, что я вмешиваюсь не в свое дело, но стоит ли хранить дома такую крупную сумму?
– Да ладно, о чем тут говорить, – отмахнулся Николай. – Сами видите – меняем замки.
– И все же…
– Не такие уж это большие деньги, – возразил он. – Не могу же я бегать в банк каждый раз, когда мне нужна мелочь на расходы.
Инесса Павловна странно на него взглянула, помялась и наконец осмелилась спросить – как у него идут дела на фирме? По-видимому, торговля пиломатериалами процветает?
– Как обычно, чуть лучше, чем в прошлом году, – удивился Николай. – А что?
Теща никогда не интересовалась его бизнесом и не отличала дубовой доски от ламината. Ее неожиданное любопытство очень озадачило зятя. Но он еще больше поразился, когда Инесса Павловна подала ему совет – не рисковать, пряча пачку денег в таком ненадежном хранилище, как стенной шкаф.
– Воры туда лезут первым делом, – напомнила она. – Ты бы подумал об этом… Я на эти деньги не зарюсь, но жалко будет, если пропадут. Это же трудовые, не ворованные!
– Постойте, Инесса Павловна! Вы о каких деньгах говорите? Я никогда не клал их в шкаф!
Она достала с опустевшей полки сверток в черном целлофановом пакете и протянула зятю:
– Я заглянула, думала, там какие-то вещи. Оказалось, доллары. Все-таки подумай над моими словами! Я их не искала, но вот – сразу наткнулась…
Он взял сверток, развернул обертку. У него в руках оказалась пачка стодолларовых купюр. Просмотрев ее, Николай убедился, что в свертке содержалось около тридцати тысяч. Инесса Павловна продолжала что-то говорить, но он уже не слушал.
Он никогда не приносил в дом такой суммы «на мелкие расходы». А если бы принес, то ему бы и в голову не пришло прятать деньги в шкаф.
– Где вы, говорите, это нашли? – резко спросил он, перебив тещу.
Та показала. Пачка хранилась на полке, где Нина держала свое нижнее белье. Николай никогда в жизни там не рылся.
