Надежда, 1995 год
Надя стояла во дворе перед домом, смотрела на собственные окна и размышляла, что ей делать с огромной коробкой у ее ног. В коробке был телевизор, приобретенный больше по случаю, чем по необходимости. Одна из конторских приятельниц на днях объявила, что уезжает с семьей на ПМЖ в Германию. И отдала девочкам из отдела список домашних вещей, которые собиралась быстро и недорого продать. Когда список дошел до Нади, в нем оставался только телевизор, и поначалу он ее совсем не заинтересовал. Зачем нужна в доме эта противная тарахтелка? Старый аппарат перегорел, и они прекрасно обходились без него. Но потом она призадумалась.
Нет, телевизор в хозяйстве все-таки нужен. Вот и Уля все время просит мультики, особенно когда болеет и целый день проводит в постели. А болеет дочка часто… Да и сама она так иногда выматывается к вечеру, что не может даже читать. Ей кажется – она провалится в сон, лишь коснется головой подушки. Ложится в постель, а сон вдруг улетучивается куда-то, и она часами лежит в темноте. И все перебирает в голове события прошедшей жизни. Пока не начинает тихо плакать от отчаяния, что за окном уже светает, а она совсем не успела отдохнуть. Наверное, для таких случаев и придуман телевизор. Чтобы хоть иногда отвлекаться от собственных мыслей. Так подумала Надя – и поставила против строчки с телевизором свою фамилию.
А сегодня сотрудница прикатила с утра на машине и привезла вещи. После работы Надя вынуждена была заказать такси. Водитель подвез ее почти к самому подъезду, но на робкую просьбу помочь донести коробку до квартиры ответил холодно, что это не входит в его обязанности, да и машину оставить без присмотра он не может. Теперь Надя стояла во дворе с дурацкой коробкой, которую приятельница даже не догадалась обвязать веревкой, и судорожно вздыхала, стараясь загнать подальше уже подступившие к глазам слезы. Почему-то обиднее всего был отказ водителя. Наверное, она слишком постарела и плохо выглядит, раз ей больше не хотят помогать мужчины.
Надя отогнула две картонные створки, которыми сверху закрывалась коробка, вцепилась в них ногтями и оторвала коробку от земли. Но лишь сделала шаг к подъезду, как услышала за спиной окрик:
– Девушка, что вы делаете, поставьте!
Она вздрогнула и от неожиданности выронила коробку. От соседнего подъезда к ней почти бежал мужчина. В первое мгновение Наде показалось, что это Рэм. Мужчина был высок, худощав, с темными волосами. На нем был надет молочного цвета свитер под горло – такой был и у мужа. Тело ее ослабло, ноги подкосились, она едва успела сесть на коробку. Неужели Рэм вернулся?
Мужа Надя не видела с того самого вечера, когда после пережитого ужаса попросила его навсегда уйти из ее жизни. На его возвращение и не рассчитывала, зная упрямый и непреклонный характер Рэма. Но они до сих пор не были разведены, и это давало надежду. Ночами она представляла: вот они встречаются совершенно случайно, заговаривают друг с другом без злости, без обид, как и положено людям после долгой разлуки. Рэм доводит ее до дома, входит в квартиру – и остается в ней навсегда. Место встречи, первые сказанные слова и как он впервые увидит свою дочку – все это постоянно варьировалось. Этими мечтами Надя доводила себя до полного изнеможения.
Но, кроме бесконечных мечтаний, Надя ничего не делала, чтобы вернуть мужа. Хотя при желании, наверное, могла бы его разыскать. Одно время, сразу после разрыва, Рэм повадился присылать ей деньги. Было несколько переводов, Надя ни одним не воспользовалась – у нее тоже был характер. Но бумажки те хранила. У нее было четкое ощущение, что между ними еще ничего не закончилось.
Когда стало ясно, что мужчина – не Рэм, она потеряла к нему интерес и чуть снова не расплакалась, теперь уже от разочарования. В последнее время глаза у нее постоянно были на мокром месте. А мужчина подошел поближе и сказал с таким облегчением в голосе, будто только что предотвратил мировую катастрофу:
– Вы же могли спину сорвать. Нельзя таким макаром поднимать тяжести.
– Вам-то какое дело, – угрюмо проговорила Надя. – Моя спина, хочу – срываю.
– Я вам помогу, – решил мужчина и, ловко подхватив коробку, в мгновение ока установил ее на своем плече. – Ведите, хозяйка.
Надя хмыкнула и пошла к подъезду.
– Учтите, у нас лифт не работает, а живу я на последнем.
Мужчина ничего не ответил, наверное, берег силы. Надя сильно опасалась, что при таком ненадежном положении телевизор рискует улететь в пролет. Но дошли они без происшествий. К концу пути Надя успокоилась и пожалела, что была так груба с добровольным помощником. Разве он виноват, что немного похож на Рэма? На площадке, прежде чем открыть квартиру, она остановилась и спросила из соображений осторожности:
– А вы что, мимо проходили?
– Да нет, я домой шел, в соседний подъезд, – вытирая лоб, легко ответил мужчина.
Надю это успокоило, и она уже без опаски распахнула дверь:
– Заходите, я вам морсу налью за вашу помощь.
Мужчина зашел в коридор, скинул ботинки, потом беспардонно заглянул в комнату и спросил:
– А куда телевизор будете ставить?
– Не знаю, – беззаботно отозвалась Надя. – Главное, что мы его дотащили, а о месте долго думать не придется. Комната у меня всего одна.
– Знаю, у меня такая же планировка. А телевизор может вписаться только туда. – Мужчина указал рукой на правый от окна угол.
– Почему только туда? А если не к окну, а в противоположную сторону?
– Не советую. Сторона солнечная, в ясные дни вы изображения на экране не разглядите. Можно, конечно, окна поплотнее завешивать, но вы, наверное, любите солнечный свет, да и цветов, смотрю, у вас много. Давайте мы с вами попробуем тумбочку в тот угол засунуть, а на нее поставим агрегат и посмотрим, что получится.
Надя молча кивнула. Она была так благодарна незнакомцу, что почти не вслушивалась в его слова. Ей все равно было, куда встанет телевизор, – приятно мужское внимание, желание помочь.
– Может, вы мужа хотите подождать? – спросил незнакомец. – Тогда лучше ничего не трогать. У мужей обычно на все свои планы.
– У меня нет мужа, – ответила Надя и сильно покраснела. Фраза прозвучала как-то нарочито, как намек или даже приглашение к действию.
Сосед и начал действовать: без лишних слов схватил тумбочку и потащил в угол. Надя делала вид, что возится с коробкой, – а сама все посматривала украдкой на мужчину. Со спины он еще больше походил на Рэма. Словно не было этих одиноких лет, Рэм только поселился в ее квартире и уже устраивает что-то по хозяйству. И Наде хотелось сполна насладиться этой иллюзией.
«Наверное, так в жизни и бывает, – сама с собой рассуждала Надя. – Когда теряешь любимого мужчину, кажется, что всегда будешь одна, потому что никто и никогда не сможет нравиться так, как он. А потом встречаешь кого-то, в ком есть хоть единая симпатичная тебе черточка. Общаясь с тем мужчиной, начинаешь искать с ним встречи ради этой черточки, думать о ней все время, а значит – и о нем. И вдруг понимаешь, что в твоей жизни появилась новая любовь. Но ко мне это не относится. Зато теперь я всегда буду искать взглядом этого мужчину в нашем дворе. У меня в жизни появятся счастливые мгновения».
– Можно включать, – сказал мужчина.
– Неужели уже все? – вздрогнула она, огорченная такой скоростью событий.
– Все, – подтвердил сосед. – Хороший телевизор, сто лет прослужит. А если что не так – я вам напишу, как связаться со мной по пейджеру.
– Садитесь же к столу, я сейчас морс принесу. Или, может, чаю хотите?
– Морс сгодится, – ответил мужчина. – Кстати, меня зовут Андрей. А вы?
– Надя.
– Как в моем любимом фильме, – расплылся в улыбке мужчина. Присел к столу.
В следующее мгновение – Надя еще не успела уйти на кухню – мужчина вдруг резко отодвинулся вместе со стулом, наклонился, пытаясь заглянуть под скатерть, и спросил изумленно:
– У вас, Надя, кто там: собака или котенок? Меня, честное слово, кто-то за ногу тронул.
– Там моя дочка, – краснея и смеясь, ответила Надя.
– Под столом? А почему не вылезает?
– Она чужих не любит. Если вытащить – начнет рыдать.
– Погодите, она что же, так и сидит там целый день, пока вы на работе?
– А что делать? – вздохнула Надя. – В садике грипп, уже вторую неделю мы на карантине. Соседка заходит каждый час, кормит ее, присматривает. А вообще дочка у меня тихая, может целый день со своими куклами возиться.
– Удивительно. – Мужчина засмеялся каким-то своим мыслям. Потом встал и ласково сказал Наде: – А знаете, Наденька, не нужно морса, займитесь лучше дочкой. А то она меня возненавидит, ведь я ваше внимание отнимаю.
А мы с вами еще обязательно встретимся и чайку попьем.
Еще раз с удовольствием окинул взглядом телевизор – и пошел к выходу. Надя смотрела ему вслед со странной смесью облегчения и разочарования.
Ночью она снова не смогла заснуть, даже новый телевизор не помог. Вечером взялась настраивать программы, но не сумела разобраться с пультом, а инструкция в коробке отсутствовала. Она пыталась найти канал, по которому показывают «Спокойной ночи, малыши», вся издергалась, да и дочка ждала, плакала. Потом Уля уснула, а Надя все щелкала пультом, с каждым мгновением все больше наливаясь ненавистью к собственной беспомощности.
«Какая ты никчемная, – яростно шептала она. – Ничего у тебя не получается. Ни семью не можешь наладить, ни телевизор. Зачем ты вообще такая на свет родилась!»
Она отшвырнула пульт и убежала плакать в ванную. Горячая вода предотвратила истерику, и вдруг Надя поняла, что завтра она обязательно позвонит Андрею. Повод имеется: она на самом деле не знает, как настроить эти чертовы каналы. Сам Андрей, конечно, вряд ли снова объявится. Кажется, он ясно дал понять, что одинокая женщина с ребенком под столом ему неинтересна. Но ведь и ей ничего не нужно от него, кроме всего лишь маленькой иллюзии, эпизода, который она потом будет вспоминать, возможно с отвращением, – но у нее хотя бы появится что вспоминать.
Но утром Надя проснулась совсем с другими мыслями. О своей вчерашней слабости даже вспоминать было противно. С мыслями о соседе было покончено навсегда. Зато теперь в душе ее поселилась отчаянная решимость любой ценой связаться с Рэмом. Не ради себя – ради маленькой девочки, дочери ее покойной подруги, родственников которой ей так и не удалось отыскать. И как такой выход раньше не пришел ей в голову?
Она уже пыталась удочерить малышку, маялась по инстанциям, но везде сталкивалась с одним ответом: нужно согласие мужа, справки с его работы, о его доходах и тому подобное. А где раздобыть все это, когда муж у тебя – только на бумаге? Но теперь, когда девочку из весьма приличного дома ребенка перевели в этот ужасный детский дом, надо принимать решительные меры. Пока все, что она может сделать, – это иногда брать девочку домой, мыть, кормить, ласкать. А этого мало, слишком мало. Она должна отыскать Рэма и попросить его о помощи. Конечно, он будет против – но ведь она не просит его вернуться и жить с ними. Она сильная, сумеет поднять в одиночку и двоих детей. А уж остальное зависит от Рэма. Если он захочет вернуться, если примет семью в новом составе – что ж, она не будет противиться его решению.
Но на другой день на Надины плечи свалились такие заботы, что пришлось на время отложить осуществление своего замысла. А еще через неделю она неслась через двор и чуть не врезалась в стоящего у подъезда Андрея.
– А я хотел вас навестить, по-соседски, – сказал Андрей так просто, будто они расстались минуту назад. – Подумал, сумели ли вы сами разобраться с каналами?
– Не сумели, – призналась Надя. – Но я сейчас в таком цейтноте! Соседка сама заболела гриппом, я взяла отгул. Но все равно приходится бегать, хотя бы по магазинам. А сейчас бегу обед готовить, ребенок голодный сидит.
Она говорила и говорила, стесняясь того, что выглядит в глазах Андрея настоящей растрепой, и одновременно пытаясь дать ему понять, что вовсе не стремится продолжить знакомство. Но Андрей намека не понял.
– Пойдемте, – сказал он, – вы займетесь обедом, а я вам все налажу. И даже чаю требовать не стану. Я вижу, вы совсем умотались.
– Хорошо, – кивнула Надя. В конце концов, с телевизором и впрямь нужно что-то делать.
Но, едва поднялись в квартиру, зазвонил телефон. Надя схватила трубку и слушала несколько минут молча. Лицо у нее сделалось совсем растерянное. Она повернулась к Андрею, развела руками:
– Ну, просто сумасшедший день какой-то. Мне надо срочно убегать. Наверное, не получится сегодня с телевизором. Нужно ребенка из больницы забрать.
– Что, неужели еще одного? – засмеялся Андрей.
– Получается, что так.
– Надолго это?
– Не знаю, постараюсь в полчаса уложиться. Обратно возьму такси.
– Знаете, Надя, – сказал Андрей. – Если вы мне доверяете, то я могу вас в квартире подождать. Налажу пока технику, присмотрю за девочкой. Где она, кстати?
– На обычном месте, – слабо улыбнулась Надя, наблюдая из коридора, как слегка шевелятся бахроминки скатерти. – Спасибо вам огромное за помощь, правда, я постараюсь как можно скорее…
– Надя, а девочка не испугается меня?! – спросил Андрей.
– Нет, не волнуйтесь, – успокоила его Надя, уже держась за дверную ручку.
Потом крикнула в сторону комнаты:
– Заинька, я ухожу, но очень скоро вернусь!
– Только не задерживайтесь, – улыбнулся Андрей. – Мы вас ждем.
Надя махнула рукой и понеслась вниз по лестнице. Она добежала до остановки автобуса и сумела в последний момент запрыгнуть в закрывающуюся дверь. Та смачно чавкнула за ее спиной. Надя перевела дух, достала монетки на билет – и вдруг сообразила, что денег в ее карманах никак не хватит на такси. Она так огорчилась, что даже тайком ущипнула себя за руку. Тащить на общественном транспорте ослабленного после тяжкой болезни ребенка – невозможно. Она вылезла на следующей остановке и побежала обратно к дому. Отворила ключом дверь, прислушалась – в квартире стояла тишина. Слабо пахло чем-то медицинским, пугающим. И вот еще странность – ботинки Андрея, которые он деликатно установил на тряпке у входа, теперь куда-то исчезли…
