Глава 4
Откровенный разговор

Пролетевший совсем рядом бело-зеленый прогулочный катер поднял высокий фонтан сине-голубых брызг, но они почти не достали до столика, стоящего на самом краю террасы. Только несколько темных капель появились на кремовом рукаве пиджака, пошитого в спецателье для граждан первой категории, но Дод даже не обратил на это внимания. И вопрос он расслышал прекрасно, невзирая на шум двигателя.

– Что?! – Можно было подумать, что мой сотрапезник подавился драгоценным куском мурайского полосатика. Лицо стало багровым, глаза выкатились из орбит, он закашлялся и выдернул накрахмаленную салфетку из-под воротника, как будто она мешала ему дышать. – Да где ты вообще услышал это название?!

Нурк Дод, который всегда бравировал пренебрежением к законам и своей неуязвимостью, как мелкий воришка испуганно огляделся по сторонам. Впрочем, сравнение я подобрал неудачно – здесь заведомо не могла находиться мелкая воровская шушера – легкая добыча народных защитников. Место было выбрано специально: самый дорогой ресторан Стакки, изысканная кухня, лучший обзор – терраса: красивый вид на бесконечный, красно-бирюзовый от заходящего солнца океан, по которому носились разноцветные прогулочные катера, молчаливые, целенаправленно меняющие направление полета четырехкрылые птицы… Да и опасаться здесь было нечего: мы сидели на втором этаже, поблизости никого не было, а шум разбивающихся внизу волн глушил звуки разговора, даже если бы у стоящего в отдалении белобрысого официанта был остронаправленный микрофон, которые в этом мире еще не появились.

Вечерело, желто-красный диск, изуродованный черными пятнами, наполовину скрылся в прозрачной воде, в соленом морском воздухе чувствовалась прохлада, легко дышалось. Только тянущиеся из-под воды зловещие щупальца утопающей звезды портили впечатление. Да не нравился белобрысый официант: слишком короткая стрижка, накачанные плечи, мощная шея, широкие запястья… Впрочем, балкон второго этажа был выбран не только из-за красивого вида: наплевав на инструкции, я надел левитр – пока добегут, то и понять не смогут: куда делся этот Глостер Чи?..

Но больше всего мне не нравился Нурк Дод, с которым, если знать его обычную каменную невозмутимость, сейчас случилась настоящая истерика.

– Не волнуйтесь, гражданин Дод, мало ли кто что болтает в городе. – Я поднял рюмку «Золотой капли», которая тоже была драгоценной, как и все сегодняшнее меню. – Давайте выпьем за Мудрейшего!

Услышав имя Мудрейшего, первый инстинктивно схватил рюмку и выпил, но это не вернуло ему обычного благодушия. Сдерживая рвущийся наружу гнев, он ждал пока подскочивший официант наполнял рюмки желтой, переливающейся сине-зелеными оттенками жидкостью. Когда вышколенный широкоплечий парнишка вернулся на свое место, Нурк Дод снова яростно оскалился.

– Сам факт существования Специального Бюро является высшей государственной тайной! – сдавленно зашептал он. – Даже я, ты понял – даже я! – услышал о нем через месяц пребывания в должности, позволяющей это знать!

– Очень необычный вкус, – сказал я, отправляя в рот очередной узенький кусочек, нежно-белый с одной стороны и золотисто-коричневый с другой. – Пожалуй, полосатик стоит тех денег, которые за него берут!

– А ты, всего-навсего торговец всяким барахлом, спрашиваешь меня о нем так безразлично, будто интересуешься, не мучит ли меня запор! – продолжал возмущаться Нурк Дод.

– Что вы, гражданин Дод! – обиделся благовоспитанный Глостер Чи. – Во-первых, хотя я и не склонен преувеличивать значение произведений искусства, которыми весьма увлечен даже столь высокий чин, как десятник народных защитников гражданин Зетт Ге, но называть их «барахлом» было бы все-таки несколько… неосмотрительно.

Нурк Дод, прикрыв рот платком, откашлялся и, перестав возмущаться, продолжил слушать с явным интересом.

– А что касается вашего запора, то у меня и в мыслях не было легкомысленно относиться к такой неприятной дисфункции вашего почтенного организма, но разве я посмел бы задавать такие грубо физиологические вопросы за красивым и изысканным обеденным столом? Не побоюсь этого слова – шикарным обеденным столом?! Да никогда! Давайте немедленно выпьем «Золотую каплю», иначе время будет безвозвратно утеряно!

– А что произойдет со временем и чем это нам грозит? – Нурк Дод было успокоился, но тут слегка насторожился и послушно поднял рюмку, а это был хороший признак.

– Тем, что ферменты мурайского окуня и «Золотой капли» не соединятся вовремя, и мы упустим возможность выиграть у вечности несколько минут жизни, и уж совершенно точно излечить ваш… вашу досадную дисфункцию…

Действительно, считается, что эти драгоценные деликатесы при одновременном приеме излечивают некоторые болезни и даже продлевают жизнь. Правда, досконально никто этого не проверял. Зато утечка высших государственных тайн на Навое жизни не прибавляла, и Нурк Дод знал это совершенно точно.

– Язык у тебя подвешен хорошо, – сказал первый, опустошая тяжелую квадратную рюмку, ценой в месячную зарплату среднего навойца. – Только это бессмысленная болтовня…

Порыв прошел. Или он просто взял себя в руки. Или таков сценарий нашей сегодняшней встречи.

– Откуда узнал? – уже вроде примирительно спросил первый. – Никто не знает, а ты знаешь?!

– Раз знаю, значит, я не никто.

– Да, я с первого раза понял, что ты не простой гражданин, – кивнул Нурк Дод. – А еще что знаешь?

– Многое. Очень многое…

– Говори конкретно, не гоняй ветер!

– Про Тора, например, знаю. – Я кивнул головой на запад, где почти утонувшая звезда сквозь воду тянула к нам устрашающие огненные щупальца.

Нурк Дод насквозь пронзил меня ледяным взглядом.

– И что же ты про него знаешь?

– Он взорвется. Порвет всех своими щупальцами на куски и сожжет Стакку! Да что Стакку – всю Навою сожжет! Поэтому уйти через сладкий дым не получится. Здесь такой гарью завоняет напоследок: не только люди – халеры передохнут!

– Не получится уйти, говоришь?

Ледяной взгляд превратился в острый, иззубренный о многие насквозь пробитые тела штык.

– А ведь кое-кто уходит! Верно? Ведь слухи про пропавших ученых, исчезнувшие семьи, опустевшие деревни – это все не простые выдумки?

– Это уже другой разговор. Мы еще не закончили с моим вопросом…

– Ты очень непростой человек, – покачал головой Нурк Дод, перехватывая вилку зубьями книзу, как кинжал. Я вовремя поймал его мысль и спрятал руку под стол.

– Побойтесь Мудрейшего, гражданин Дод! Ну, разве сейчас время и место, чтобы меня вилкой колоть?! Брызнет кровь во все стороны, весь аппетит испортит! Зачем это вам?!

Нурк Дод усмехнулся.

– А затем, что я хочу доподлинно знать, кто ты есть. Известно тебе много, в голове моей шерудишь, как в своем кармане, может, и крови в тебе нет? Все знать хочу! Чтобы наше общение было взаимно выгодным. А потому – будь со мной откровенным настолько, чтобы я захотел ответить тебе тем же…

– Справедливое требование, гражданин Нурк Дод, – кивнул я. – Только давайте не будем отвлекаться от нашего замечательного ужина. А показать вам, кто я такой, – это пожалуйста: дело минутное…

Глостер Чи вернул руку на место, растопырил пальцы, оглянулся – никто за ними не наблюдал. Во всяком случае, официант отвлекся на разноцветные катера вокруг.

– Ткните в середину ладони, коли охота, – тихо посоветовал я. – Только без особого замаха, чтобы внимания не привлекать…

Поле я поставил слабое, и ладонь была хорошо видна, только, может, не совсем четко, будто на ней надета тонкая, полупрозрачная перчатка. Нурк Дод выполнил мой совет в точности. Поросший седыми волосками, морщинистый, но еще крепкий кулак описал полукруг, и острый двузубец должен был, как стилет, с противным хрустом пробить мою руку и с глухим стуком пригвоздить к столу. Но чем сильней удар, тем сильнее концентрируется защита, поэтому этого не произошло. Заскрежетав, вилка резко остановилась, едва коснувшись «перчатки», а морщинистый кулак съехал по ней. Нурк Дод вскрикнул и принялся рассматривать капельки крови на пальцах: стальные острия завернулись кверху небольшими крючочками, вроде рыболовных, на которые и накололся неосмотрительный первый.

– Вот и все! – Глостер Чи откинулся на спинку стула. – Вы удовлетворены?

– Для начала, да! – Нурк Дод промокнул кровь салфеткой и внимательно осмотрел испорченные острия. – А вилочка моя для обычного употребления, в обеденных целях уже не годится!

Первый поднял руку, официант подбежал, принес другую вилку, соблюдая все правила ритуала, наполнил рюмки золотыми каплями и положил с раскаленной жаровни свежие куски рыбы. Я просканировал его еще раз, уже жестче. Ни оружия, ни дурных мыслей у него не было.

– Тогда за Тор, – торжественно провозгласил я.

Мы чокнулись. Первый тоже расслабился и заметно повеселел.

– Только не надо путать ужин, даже отличный, с серьезными делами, – сказал он, прищурившись и рассматривая меня поверх рюмки. – Удовольствия слева, дела – справа!

– Не возражаю!

Мы выпили и закусили. Действительно, когда-то давно на Земле существовала поговорка: «Мухи отдельно – котлеты отдельно!» Я уже не помнил ее дословного смысла, но, наверное, Нурк Дод имел в виду нечто похожее.

Ужин окончился, и только тогда начался разговор.

– Специальное Бюро создали лет десять назад, может, чуть раньше, – вытерев тончайшей салфеткой иссушенные губы, начал первый. – Непонятные функции, но зато очень широкие полномочия. Неограниченное финансирование, полная бесконтрольность! Руководитель подчинялся самому Мудрейшему, и никаких вопросов ему никто задавать не мог… А потом с Мудрейшими началось что-то непонятное, и кто теперь может задавать ему вопросы, я не знаю!

– Но кто это такой? Он раньше был в Аппарате, в Комитете, в Тайном Департаменте? Навоец не может появиться на таком уровне неизвестно откуда!

– Не может. Но появился. Все началось с него. А кто он такой и откуда взялся – никто не знает. Только…

Нурк Дод внимательно осмотрелся по сторонам.

– Рассказывают, что он пропадает из своего кабинета…

– Как так?

– Пропадает, и все! В приемной же охрана, он мимо не проходит. Секретарь звонит – не отвечает. Заглядывает – пусто! А через пару часов вызывает машину и выходит как ни в чем не бывало…

– Так, может, он просто отдыхает? Спит себе в комнате отдыха?

– Может. Только потом оказывается, что в это время его видели в других местах. То внезапно подразделения проверял, то на секретном заводе появлялся… Потому и боятся его все как огня…

– Но чем занимается это Бюро?! Не может столь мощный орган не проявить себя за столько лет!

– Довольно широкие функции, – кивнул Нурк Дод. – Бюро стало искать изобретателей, всяких чудиков, которые видят мир не так, как все остальные. Причем по конкретным сферам. Каким? Военно-техническим, вот каким! На первый взгляд все ясно: поиск потенциальных предателей, шпионов Агрегании… Собрали, в железную сетку закрутили и утопили? Ан нет! Откровенно сумасшедших и бесполезных действительно быстро выбраковали. Остальных собрали в лаборатории, научно-конструкторские бюро, заводы и всех заставили работать с утра до ночи… И что ты думаешь? Не важно, что ты думаешь. Только эти чудики-изобретатели стали приносить сказочные результаты. Из одного заводика коляски самобеглые поехали да автобусы поперли, из другого пистолетики повезли в Тайный департамент да к народным защитникам… Маленькие пистолетики, многозарядные, удобные, я таких отродясь не видывал! А потом фиксаторы обстановки появились: навел куда надо, нажал кнопочку, и то, что нам надо, навсегда на документике осталось. Много чудного понаделали – и телефончики маленькие, переносные, и датчики всякие хитрые… Да что там, уже летающие аппараты ладят: скоро по воздуху летать будут – над горами да над океаном…

– Не может быть! – не сдержался я. – Откуда это все взялось-то? Из головы? Так одних мыслей мало – нужны технологии, материалы, оборудование.

– Как же не может? – засмеялся Нурк Дод. – Мы с тобой где познакомились? В ав-то-бу-се! А еще лет восемь-десять их и в помине не было – нас бы тащили эти рогатые с хвостами.

– Так что, выходит, Специальное Бюро – это научно-исследовательский центр, двигатель прогресса?!

Первый задумчиво пожевал губами.

– Да нет… Это полиция. Она даже выше Тайного департамента…

– А против кого она работает?

Нурк Дод в прежней задумчивости повторил жест и понизил голос:

– Против каких-то звездных шпионов… Вроде для того и создано было…

– А откуда их брать-то, таких шпионов? Ну, агреганских ладно – их самим придумать можно да арестовать кого угодно. А звездные откуда?

– Так вот и не отыскали ни одного. Пока… Хотя сводку странностей составили, по которым их выявлять надо.

– Что за странности?

– Рассказы странные.

– Какие, например?

– О том, чего на Навое нет. Например, о необычных животных, о неизвестных исторических фактах, непонятные слова. Там целая таблица. Особенности строения тела, владение гипнозом, сверхъестественной силой… Я даже думал, какие-то чудаки эту таблицу составляли.

– Почему?

Нурк Дод поднял палец и округлил глаза.

– Так написали, что эти, звездные, вроде даже летать умеют…

– А практический смысл этой таблицы?

– Любая информация о таких фактах засекречивается, передается руководству Тайного департамента, а оттуда – в Специальное Бюро… Вот оно как!

– Да-а-а… А где оно находится, это бюро?

– Говорят, на территории комплекса правительственных зданий. Там много земли – и леса, и озера, а вокруг забор под током. Лучше такими вещами не интересоваться. – Первый безнадежно махнул рукой.

Коротко стриженный официант почтительным вопросом вырос перед столиком. Я расплатился и заказал катер без водителя. Через несколько минут мы неслись на обтекаемой желтой «мыльнице» по гладкой бирюзовой поверхности океана – багровые оттенки пропали вместе с Тором, окончательно исчезнувшим за водным горизонтом. Только «щупальца» еще тянулись навстречу нам, будто собирались поймать такую мелкую, но почему-то важную для них добычу. Первый сидел рядом, довольно щурился и держал в руках шляпу, чтобы не унесло ветром.

Когда берег остался далеко позади, я выключил двигатель. Навязчивый гул смолк, и катер в полной тишине несся вперед, подпрыгивая на легкой волне и постепенно сбавляя ход.

Нурк Дод надел свою шляпу.

– А ведь я тебя еще в автобусе вычислил, – довольно сказал он. – Потому и разговор завел, потому и в магазин твой пришел, а там убедился… Хотя знаешь, ты меня действительно раздражаешь меньше других. Почти совсем не раздражаешь. Не знаю почему…

– А в качестве кого, извиняюсь, вы меня вычислили? – поинтересовался я, разглядывая низко летающих вокруг катера птиц.

– В качестве этого… Ну, чужака… Если хочешь – в качестве звездного шпиона…

– А по каким признакам, интересно?

– Да прямо по сводке странностей! В автобусе у тебя лоб взмокрел, и потом от жары несколько раз случалось… И мысли у тебя были такие… выпуклые. Я их прямо чувствовал. А потом ты мне в голову залез: мысли проверил. И тигра какого-то упомянул, мифического. Только в навойской мифологии таких нет. Так что не чудаки сводки странностей составляли. Ну, а потом вопросы пошли интересные. Ну, а с вилкой ты меня окончательно убедил…

– Что ж, все логично. Так что вы говорили про взаимную выгоду?

Первый с силой вцепился мне в руку.

– Я хочу, чтобы ты меня вытащил отсюда!

Я никогда не видел Нурка Дода таким возбужденным. Его глаза буравили меня насквозь. Тело била крупная дрожь. Я еще раз, уже не маскируясь, «заглянул» ему в сознание. Реакция была искренней.

– Я не хочу сгорать заживо в щупальцах взбесившегося Тора!

Хорошо быть могущественным и великим.

– Только и всего? – Я улыбнулся и похлопал первого по худому плечу. – Считайте, вопрос решен!

В очередной день, войдя в свою приемную и взглянув на взволнованную Тику, он понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Звонили из приемной администратора первой категории гражданина Хорга Тона. Он вас вызывает. Прямо сейчас.

Не заходя к себе, Чартер Сон вышел и повторил длинный путь в корпус высшего персонала с прежними многочисленными проверками. Только на этот раз от него не потребовали унизительного переодевания, и в кабинет Тона он вошел в своем красивом мундире и ботинках, что придавало уверенности и внушало надежды.

Голова по-прежнему торчала над полировкой стола, перед ней одна на другой лежали сухонькие ладошки. Рядом, на пустой столешнице на этот раз отблескивало в лучах Тора что-то желтое, размером с тарелку, яркие блики отражались от него, разлетаясь по стенам и потолку. Чартер Сон приложил руку к сердцу и склонил голову. Стекла пенсне блеснули ему навстречу.

– Проверкой установлено, что ваш прежний начальник действительно искажал сведения об обстановке в редакциях и вводил меня в заблуждение, – веско произнес Хорг Тон. – А я вводил в заблуждение Комитет. Это серьезное преступление, он отстранен и будет серьезно наказан. Но это уже нас не касается.

Наступила пауза. Чартер Сон переступил с ноги на ногу. Тяжелые ботинки скрипнули.

– Больше всего Мудрейшего и народный Комитет беспокоит настроение народа, – продолжил наконец хозяин кабинета. – Вы правы, нужно снизить давление, ослабить цензуру. Добиться этого несложно: достаточно спустить директиву руководству газет и радиостанций… Издания должны быть интереснее и веселее. Иначе их просто никто не станет читать!

– Рад, что мое скромное предложение найдено правильным и полезным, – начал было Чартер Сон, но Хорг Тон его перебил:

– Я думаю, что вы, Чартер, сможете подготовить соответствующий документ и продумать рамки, до границ которых наше послабление может распространяться.

– Конечно… Но… У меня нет соответствующих полномочий…

Хозяин кабинета многозначительно покачал головой.

– Уже есть! Я счел возможным доверить вам тот участок работы, который выполнял ваш предшественник, Комитет поддержал мое предложение, поскольку вы подтвердили свою лояльность и эффективность работы. Вам будет присвоена первая гражданская категория и служебный ранг Администратора первой категории! Поздравляю! Приступайте к работе!

– Благодарю, гражданин! – только и сказал потрясенный Чартер Сон. – Я сегодня же займусь этой директивой!

– Вы свободны!

Неожиданно возвысившийся чиновник явно не ожидал такого оборота и хотел что-то спросить, но хозяин кабинета предостерегающе поднял руку.

– Мы еще поговорим с вами, – многозначительно сказал он. – О многом поговорим!

Едва заметно улыбнувшись, Тон взял желтый блестящий предмет и приложил к лицу. Это была маска какого-то чудовища – оскаленная пасть, прищуренные глаза вразлет, надо лбом, там, где должны быть волосы, – то ли переплетенные черви, то ли змеи…

Это было настолько неожиданно и непонятно, что потрясло Сона еще больше, чем неожиданный взлет к вершинам навойской власти. Он буквально застыл на месте. Но через секунду маска исчезла в ящике стола и могущественный руководитель в обличье тщедушного человечка недовольно произнес:

– Что же вы стоите, гражданин первой категории! Я же сказал: свободны!

Чартер Сон двинулся в обратный путь. Оказавшись в приемной с несколькими дверями, он с удивлением обнаружил, что глаза строгого референта заметно потеплели и в них появилась почтительность. Даже многочисленные охранники в длинных коридорах вели себя по-другому: они уже не так внимательно читали удостоверение и не так безразлично смотрели на его обладателя. Оставалось только гадать: каким образом всем стало известно о внезапном возвышении чиновника среднего звена?

Когда он вернулся в свой сектор, Тика встретила его у дверей.

– Поздравляю, гражданин первого класса! – сказала она, склонившись в поклоне. – Могу ли я надеяться, что вы возьмете меня с собой?

– Куда?!

– В сектор руководства. Теперь вам положен другой кабинет и новый секретарь. Но вы можете оставить старого…

И действительно, через несколько минут появились два работника хозяйственной службы, которые дотошно расспросили новоявленного Администратора первого класса о пожеланиях к новому кабинету, новому дому, новому персоналу и даже пытались записать: какие вещи он хочет забрать с собой…

На следующий день Чартер Сон переехал в другой сектор, прихватив с собой лишь маленькую изящную чашечку, из которой он пил местный кофе, и Тику. Она хоть и писала на него регулярные доносы, но очень благожелательные: сообщала о недюжинной работоспособности Чартера Сона, его старательности и желании быть полезным народу и Комитету. От нее требовали «компромата», но она явно разочаровывала куратора из управления кадров, при этом, на взгляд самого Артура, явно преувеличивала его достоинства. В отличие от Здены, своей ночной кукушки, которая дословно пересказывала его высказывания, без лакировки характеризовала настроения, вкусы, привычки и даже скрупулезно перечисляла, как и сколько раз он вступает с ней в половые контакты, при этом комментировала – насколько состоятельным она его признает в каждом конкретном случае. Впрочем, Здену он тоже взял с собой: вся челядь пишет доносы – тут так принято, а ее он уже знает, к тому же «освещает» она его достаточно объективно, разве что придирается к отдельным мелочам да не учитывает усталости, которая иногда мешает проявить свои мужские способности в полном объеме. Ну, да с этим можно мириться…

Переехал он и в другой, «синий» поселок – огороженный, с широкими улицами, окруженный рощей и с чистейшим голубым озером посередине. Теперь он жил в просторном двухэтажном коттедже, гораздо большем по площади, с многочисленной прислугой: поваром, горничной, садовником, шофером и еще двумя вышколенными немолодыми женщинами, функции которых он так до конца и не понял. Да еще «успокоительница» Здена…

Служебные аппартаменты были гораздо просторней, к кабинету примыкала жилая комната с кроватью, душевой и другими санитарными удобствами, где администратор мог восстановить силы… Эта комната воссоздавала домашнюю атмосферу и располагала к расслаблению. Может быть, поэтому, на новом месте, уже на второй день Тика стала выполнять свои обязанности в полном объеме…

Возили его на черном «Верусе», очертаниями напоминающем старинный английский кэб и очень просторном внутри. Объем работы уменьшился: теперь у него были уже не исполнительские, а контрольные функции, к тому же в личном штате появились два референта и дополнительный секретарь. Зато заработок увеличился раз в десять, резко улучшилось и питание: теперь он обедал в столовой для высших руководителей, а дома повар готовил под заказ изысканные ресторанные блюда. Словом, началась новая жизнь, и эта жизнь ему нравилась.

В конце недели в приемную Чартера Сона пришла телефонограмма из управления кадров: администратора первой категории приглашали задержаться после работы и принять участие в неформальной встрече высших руководителей. Референты и секретари не смогли ничего пояснить по этому поводу, ему оставалось только отпустить подчиненных и ждать. Через час после того, как все разошлись, за ним зашел худощавый и обычно строгий навоец – инспектор из кадрового управления. Сейчас от его строгости не осталось и следа.

– Прошу, гражданин администратор первой категории, – почтительно произнес он, слегка наклонив голову. – Все уже собрались, мне приказано сопроводить вас…

Задавать вопросы было бессмысленно, и Чартер Сон последовал за таинственным посланцем. Теперь он шел уверенно, длинные коридоры сектора его уже не пугали: отныне он был здесь своим. Сопровождавший чиновник держался на шаг сзади, но периодически выскакивал вперед и распахивал перед ним двери. Строгая охрана вытягивалась по мере их приближения, ни о каких проверках документов уже и речи не было.

Миновав очередной пост, они спустились в цокольный этаж. Окон здесь не было, лампы под высокими потолками испускали мертвенный свет. Сопровождающий указал на обитую звукоизоляцией дверь.

– Вам сюда…

В большой комнате царил полумрак – единственным источником света были свечи, стоящие в двух ветвистых канделябрах перед огромным овальным столом, за которым сидели люди. Обычное зрение позволяло увидеть только белые пятна лиц, будто бы парившие в воздухе. Но Артур Лобов без особого напряжения различил немолодых навойцев в черных мантиях, которые внимательно рассматривали вошедшего, пользуясь тем, что он хорошо освещен. Их было пятнадцать – важные, сановитые, уверенные в себе и в своей власти. Посередине восседал Хорг Тон, который наклонился, чтобы попасть в круг света, позволяя себя узнать.

– Сообщество высшего руководства приветствует вас, дружище, и поздравляет с тем, что вы заслужили право находиться с нами в этой комнате, – пророкотал он. – Сегодня вы получаете первую гражданскую категорию и вводитесь в число посвященных, вы станете гораздо более информированным, чем все остальные. У вас будут очень широкие полномочия и огромные привилегии. У вас будет власть над народом, разумеется, в рамках, определенных вашим рангом. Вы удостоитесь посещения острова Сайсто, вам будет позволено вдохнуть зеленый дым. Наконец, вы получаете право обращаться к тем, кто уже сидит за этим столом по имени, пренебрегая должностью и категорией. По достоинству оценить преимущества вашего нового положения вы сможете лишь со временем. А теперь…

Хорг Тон посмотрел куда-то в сторону.

– Распорядитель процедур, ваш выход!

Из мрака материализовалась фигура в черном, с подносом в руках, на котором стоял отблескивающий округлыми боками кубок.

– Выпейте, – раздался настойчивый голос. – Три глотка. Ровно три!

Легкое перешептывание за столом смолкло, наступила мертвая тишина. Артур почувствовал запах опасности. Она исходила от кубка – не смертельная, но опасность. Поэтому первый глоток был медленным, дегустирующим. Да, это не яд. Нечто вроде «сыворотки правды», о которой много писалось в злых книгах. Второй и третий глоток тоже были неспешными, чтобы организм успел нейтрализовать активное вещество. Опустевший бокал он со звоном поставил на поднос.

– Теперь опуститесь на одно колено, – сказал распорядитель.

Артур Лобов выполнил и эту команду. Церемония ему что-то напоминала. Тайное общество… Масонство… В бокал вина надо было капнуть кровью, и все по кругу выпивали. Не хватает только шпаги.

И шпага появилась. Точнее, остро отточенный трехгранный клинок длиной в локоть. Его держал в правой руке подошедший вплотную Хорг Тон. Стилет нацелился в сердце посвящаемого. Точнее, туда, где должно было находиться сердце у любого навойца, а на самом деле в солнечное сплетение.

– Чартер Сон, клянешься ли ты в абсолютной верности Мудрейшему и Комитету?

– Клянусь! – произнес посвящаемый, ни на миг не задумавшись. Впрочем, вряд ли эта клятва обязывала к чему бы то ни было жителя Земли.

– Клянешься ли ты выполнить любое задание Комитета?

– Клянусь! – так же четко ответил испытуемый. Хотя подумал: «Какое еще задание может прийти в эти старческие головы?»

– Клянешься ли ты, Чартер Сон, хранить в величайшей тайне все то, что тебе предстоит узнать, каким бы испытаниям ни подвергался?

И на этот раз раздалось решительное: «Клянусь!»

– Он правдив и искренен! – сказал Хорг Тон, опуская стилет.

Артуру показалось, что в его голосе прозвучало облегчение. И он тут же понял, что так оно и есть: в случае, если бы посвящаемый, под влиянием «сыворотки правды», проявил неискренность или нелояльность, рекомендатель должен был вонзить клинок ему в сердце…

В комнате вспыхнул яркий свет, Хорг Тон вручил новичку удостоверение гражданина первого класса. Собравшиеся зашумели, окружили неофита, дружески хлопали его по плечам, обнимали… Суровые, властные лица смягчались улыбками, это было очень непривычно, тем более что некоторые из них навойцы привыкли лицезреть в виде монументальных портретов на страницах газет и журналов.

Потом все прошли в соседнюю комнату и сели за богато сервированный стол, по бокалам разлили тягучий зеленый напиток, которого Артур раньше никогда не пробовал. Вначале выпили за Мудрейшего, потом за Комитет, потом за братство высших Администраторов. Закусывали жареным вунором, запеченной птицей, солеными моллюсками и копченой рыбой. Все проголодались и с аппетитом набросились на еду.

– За вновь принятого! – наконец провозгласил Хорг Тон. – Я твой наставник, Чартер, я несу за тебя ответственность, я буду вводить тебя в курс дела и отвечать на твои вопросы. Впрочем, как и все мы!

Он выпил, со стуком поставил опустошенный бокал на стол и принялся жадно есть моллюсков.

Артур тоже выпил. Напиток был приятным, от него слегка закружилась голова и по жилам разлилось приятное тепло.

– Спрашивай, наш новый друг! – поощрил его наставник. – Что тебя интересует?

– Ну… Я клялся в верности Мудрейшему и Комитету, но… Где же народ, о котором так радеют и Мудрейший, и Комитет, и Аппарат?

Среди присутствующих пробежал шумок, послышались смешки.

– Это просто формула учтивости, – снисходительно объяснил Хорг Тон. – Народ – не больше чем абстракция, безликая масса, толпа, не имеющая ни собственных органов управления, ни руководителей. На словах мы возвеличиваем эту массу, а в действительности управляем ею, как пастух управляет стадом. Но надо это делать умело, ибо народ – источник материальных благ и нашего удобства, инструмент для решения важных политических, экономических, а тем более военных целей… Мы же не будем сами выходить на поле боя и подставлять свои головы под вражеские пули?!

Головокружение прошло, приятность в жилах – тоже. Артур внимательно слушал и старательно запоминал истинную идеологию высшего навойского руководства.

– Управление народом – высокое и тонкое искусство! – продолжал наставник. – Не всем дан талант быть мудрым пастухом. Мы руководствуемся несколькими незыблемыми правилами, которые выработаны веками. Народ должен что-то есть, умеренно пить, периодически развлекаться. Тогда он будет способен выполнять свою основную функцию…

– …Размножаться? – не удержался Артур. Ему удалось спрятать сарказм, реплика прозвучала как очередная глупость новичка, неискушенного в тонкостях управления.

Хорг Тон вновь искренне рассмеялся.

– Размножаться он станет при любых обстоятельствах. Это у него заложено вот здесь, в подкорке! – наставник постучал себя по голове. – Народ должен работать! Производить то, что необходимо нам и государству, которое тоже есть мы! Но народ должен думать, что старается для себя, обеспечивая свою жизнь и возможность своего размножения. А для этого надо использовать два рычага…

Наставник замолчал и отправил в рот очередной кусок копченой рыбы.

– Каких?

Хорг Тон молча прожевал, глотнул зеленой жидкости и только тогда продолжил:

– Страх и ненависть! Ничто так не объединяет массы, как страх и ненависть. Именно они сбивают стадо в кучу, именно эти чувства позволяют опытному вожаку управлять стадом, выбраковывать поганых особей. Хотя, возможно, они вовсе и не поганые, а просто неудобны или даже вредны нам. А по-настоящему поганых приходится объявлять образцовыми гражданами и призывать всех брать с них пример. На первых порах это противно, но потом привыкаешь к перевернутым оценкам…

– Но ведь это регресс, путь к концу цивилизации! – вырвалось у Артура, и тут же наставник царапнул его настороженным взглядом.

– Ты быстро хватаешь суть вещей. – Хорг Тон понизил голос и осторожно осмотрелся. – Но избегай поверхностных взглядов. Не все верно, что лежит на поверхности… И потом, есть тонкости нашей селекции: не всегда мы продвигаем вперед невежд и негодяев, надо соблюдать пропорции… Хотя, в отличие от точных наук, здесь нет безупречных формул, часто мы действуем на глазок… Теперь ты понимаешь сложность нашей работы?

– Пожалуй. Но мне понадобится время, чтобы все это уразуметь.

– О, да! – кивнул наставник. – Тебе предстоит узнать жизнь с совсем другой стороны, а на это уйдет много времени… Впрочем, его у тебя гораздо больше, чем у меня, так что успеешь…

В голосе администратора первой категории прозвучала грусть.

Между тем собравшиеся стали расходиться. Они уже не говорили приятных слов вновь принятому коллеге, не проявляли к нему вежливой учтивости, да и вообще не обращали на него никакого внимания. Каждый, наевшись, отодвигал тарелку, вставал и уходил прочь, не обременяя себя даже словами прощания.

– Нам пора, – заторопился вдруг и Хорг Тон. – Тебе оказана большая честь и выказано уважение совместным застольем, а теперь следует возвращаться к делам! Впрочем, я окажу тебе честь и позволю проводить меня до машины…

Через специальную дверь, минуя хитросплетения коридоров, они вышли в сад и медленно двинулись по широкой, ярко освещенной аллее, усыпанной изумрудно-зеленым песком, который в свете мертвенно-бледных ртутных ламп казался белесым: светильники высасывали из всего вокруг яркие краски. Затейливо-узорчатые столбы, ровно подстриженные бесцветные кустарники, черные плоские, будто картонные, фигуры охранников с безликими белыми пятнами над широкими плечами, белый фонтан впереди, с журчанием плескающий порции прозрачной воды по широким чашам. Из прохладного воздуха тоже высосали все естественное: в нем не было ни запаха, ни свежести, ни живительных оттенков… Только огненные щупальца Тора, перечеркивающие черно-синий, испещренный звездами небосвод, выбивались из царившего здесь стандарта стерильности…

Хорг Тон перехватил взгляд Артура.

– Вижу, ты хочешь задать еще вопрос?

– Да. Как устроен Аппарат?

Наставник пожал плечами. Он явно ждал вопроса о странном поведении светила.

– Очень просто. В Аппарате двенадцать человек. Ротации кадров практически никакой. Лишь когда кто-то умирает… Или гибнет… Аппарат собирается и ищет ему замену. Предпочтителен обычно чей-то сын или родственник. Или кто-то из ближнего круга посвященных. Теперь ты в этом круге, я предложил твою кандидатуру. Давай пойдем медленней. Устал… Ничего, скоро съезжу в одно место, восстановлюсь.

Они замедлили шаг.

– А почему меня? – спросил Артур, хотя на пятьдесят процентов знал ответ.

– Ну, во-первых, неосознанная симпатия, во-вторых, твой предшественник меня раздражал и не годился для решения поставленных перед нами задач, – усмехнулся Тон и поправил пенсне. – И твой доклад был очень свежим, как раз такие мысли мне и были нужны! Так что ты – новый инструмент, который принесет мне пользу! – Хорг Тон остановился и доверительно взял Артура за лацкан штатского пиджака. Он тяжело дышал. – Дело в том, что здесь, в Администрации, вовсе не такая дружба и единодушие, как кажется на первый взгляд… Конечно, Администратор первого класса – это самостоятельная фигура, он сам должен принимать полезные для нас, то есть для народа, решения. Но на самом деле все не так просто!

Торн довольно быстро восстановил дыхание и отпустил лацкан, даже провел по нему тыльной стороной ладони – то ли разглаживал ткань, то ли отряхивал.

– Есть несколько команд, есть конкуренция, есть лидеры, есть постоянная борьба за «доступ к телу» Самого… Пирамида находится в состоянии неустойчивого равновесия. Я пользуюсь авторитетом и имею немалую влияние, а с тобой, я думаю, сумею его укрепить!

Они двинулись дальше.

– Ведь получить власть трудно, а потерять ее легко. Так что я на тебя очень рассчитываю. Высший орган управления должен находиться в устойчивом равновесии…

– Спасибо за доверие! – ответил Артур. И тут же спросил: – А почему «высший орган»? Аппарат обслуживает Народный комитет, но вы о нем ничего не говорите… Кто такие члены Комитета?

– Да ты действительно все время забегаешь вперед! – воскликнул Хорг Тон.

– Простите, наставник, если я немного увлекся…

Но через несколько мгновений Хорг Тон, оглянувшись по сторонам, тихо продолжил:

– Самые обычные навойцы. Такие, как я, как ты… Ни в плане образованности, ни в плане интеллекта они ничем не отличаются от нас. И я могу даже показать тебе одного… Впрочем, нет, сразу двоих.

– Правда?! – Артур даже остановился и встретил утвердительный взгляд своего наставника. – Вы познакомите меня с членами Комитета народной власти?

– Да. Прямо сейчас.

– Я буду очень благодарен вам, наставник.

– Благодарность проявляется не в словах, а в делах и поступках…

У фонтана их ждали предусмотрительно подогнанные машины. Тепло попрощавшись, Хорг Тон сел в огромный зализанный «Тор», и Артур хотел было уже прощаться, думая, что старик забыл о своем обещании. Но нет!

– Подожди минутку. – Тон повозился в вещевом ящике и протянул какой-то квадратик. – Закрой глаза и поднеси это к лицу, – с многозначительной улыбкой сказал он.

Артур выполнил указание, думая, что сейчас увидит чей-то портрет.

– Теперь открывай!

Артур выполнил и эту команду.

Нет, это был не портрет. Он держал в руках зеркало, в котором отражалось его собственное удивленное лицо.

– Вот один из них!

Забрав зеркало, Хорг Тон похлопал его по руке.

– А теперь ты знаком уже с двумя.

– Гм… Я не совсем понимаю…

Хорг Тон захлопнул неслышно залипшую дверцу. «Тор» так же бесшумно тронулся с места, описал плавный круг вокруг фонтана, проехал по пустынному двору и выехал в ворота. А ошарашенный и ничего не понимающий Чартер Сон сел в черный «Верус». Он пытался понять, что означал последний жест его покровителя. Но так ничего и не понял. Во всяком случае он точно знал, что руководители такого уровня шутками не злоупотребляют.