Я могу рассказывать только о тех событиях, современником которых был сам. То есть о чем знаю не понаслышке, а от первых лиц.

Начинал я свою работу в ростовской прокуратуре в 1972 году. В это же время в нашем городе орудовала банда братьев Толстопятовых. Они наделали много шума на весь Советский Союз. Хотя, с точки зрения сегодняшней криминальной ситуации, это были дети. За шесть лет преступной деятельности с 1968 по 1973 год они совершили три убийства и одно покушение на убийство. Сейчас это кажется «мелочью», но тогда в СССР фактов бандитизма либо не было вообще, либо были 1–2 за год. Поэтому случай с бандой Толстопятовых или, как их еще называли, «фантомасов» был исключительным.

К тому же у этой банды была одна яркая особенность — все их оружие было самодельным. И гранаты, и револьверы, и даже автоматы, и патроны к ним. Причем некоторые детали они изготавливали неофициально на заводах. Например, когда собирались сделать затворную раму, рисовали чертеж, на котором было несколько лишних загогулин. И под видом детали для моторной лодки отдавали этот чертеж слесарю. Потом отпиливали эти лишние загогулины, отшлифовывали и получали готовый затвор. Патроны у них тоже были оригинальные. Автоматы стреляли шариками от подшипников.

Стволы были очень длинными и складными. Ходили даже слухи, что они изобрели принципиально новое оружие, и потому их не расстреляли, а направили в секретные лаборатории, где они занимаются конструированием эффективных видов вооружений. Но это были только слухи. На самом деле бандитские автоматы были кустарным вариантом известных оружейных схем. Ничего нового там не было. К тому же я разговаривал с человеком, который видел трупы несостоявшихся «конструкторов».

Ядром и мозговым центром этой банды были два брата — Вячеслав и Владимир Толстопятовы. Старший, Владимир, «на дело» не ходил: крутился рядом, засекал время прибытия милиции, фиксировал поведение очевидцев. Вместе с Вячеславом они разрабатывали планы нападений на кассиров и инкассаторов, чертили схемы оружия, испытывали его во дворе своего дома. Кроме этого в банде состоял Самасюк, с которым Вячеслав познакомился в местах лишения свободы. Четвертым бандитом был друг детства братьев Толстопятовых — Горшков. Этому Горшкову часто не везло.

Несколько раз во время нападений на инкассаторов его ранили, так что соучастники с черным юмором прозвали его «Пулеулавливателем». Однако Горшкову было не до шуток. После одного из ранений ему сделали неудачную операцию в подпольных условиях. Но не сшили нервы на руке, и она через некоторое время усохла. После этого он не мог так же активно, как раньше, участвовать в ограблениях.

И физически трудно, да и «боевой дух» подорван. Толстопятовы были вынуждены взять новых членов в банду. Во многом благодаря этому они и попались.

Их последним делом стало ограбление, которое они совершили в институте «Южгипроводхоз». Он находился в районе площади Ленина, рядом с рестораном «Росинка». Вячеслав Толстопятое, «Пулеулавливатель» и Самасюк вошли в него за несколько минут до приезда кассира. У кассира был рюкзак с зарплатой — 220 тысяч рублей! По тем временам огромные деньги: престижнейшая «Волга» стоила около 10 тысяч. Толстопятовы и Самасюк под угрозой оружия отобрали рюкзак и спокойно вышли на улицу. За ними с криками бросились работники института. По плану новые члены банды должны были отсечь эту погоню. Тем временем бандиты благополучно добрались бы до поджидавшего их автомобиля и затерялись в городе. Но в тот день все пошло не по плану.

Бандиты-новички в последнюю минуту испугались и погоню не отсекли. Они спрятались в туалете, побросали там оружие и вылезли через окно. Бандит, который должен был ждать Толстопятовых в машине, тоже подвел: он не смог угнать автомобиль и оставил банду без транспорта. К тому же. когда Толстопятое с соучастниками вышел из института, а за ними с криками вывалилась целая толпа, шум привлек внимание окружающих, и в дело вмешался Мартовицкий, грузчик расположенного рядом магазина. У него был выходной, но он случайно зашел на работу. Увидел вооруженных людей, вцепился в рюкзак с деньгами и стал их уговаривать: мол. ребята, давайте по-хорошему, что ж вы делаете и так далее. В ответ прозвучала очередь. Мартовицкий был убит на месте, потом его именем назвали улицу.

Скорее всего, даже после всех этих непредсказуемых обстоятельств «фантомасам» удалось бы скрыться. Но опять вмешалась фортуна, теперь уже не в виде простой случайности, а как проявление закономерности.

Дело в том. что кассира с деньгами сопровождала машина милиции: это ввели в практику по плану розыска «фантомасов». Когда кассир вошел в здание института, милиционеры решили, что все уже нормально и их задание выполнено. Могли уехать, но остановились неподалеку: лейтенант Кубышта пошел позвонить из телефона-автомата, а водитель сержант Русов остался в машине. Тут к нему подбежала какая-то женщина и рассказала, что у института стреляли. Русов стал преследовать «фантомасов». Те палили в него из автоматов, сержант открыл огонь из пистолета.

Штатное оружие наглядно показало превосходство над бандитскими самоделками: те то и дело давали осечки, а «макаровские» пули попали в «Пулеулавливателя», прострелили ноги Самасюку, одна задела сердце бандита. Удивительно, но даже после таких ранений он добежал вместе с другими бандитами через поле до дороги, где они захватили машину. В этой машине раненый и умер. А Горшкова и Вячеслава Толстопятова через несколько минут все-таки обложили на дороге и повязали.

После этого о банде Толстопятовых написали многие центральные издания. Я помню в «Литературной газете» вышел большой материал, который назывался «Это было в Ростове». Несколько позже у нас произошли еще одни громкие события. По этому поводу в той же газете появился новый большой материал под не блещущим оригинальностью названием «Это было под Ростовом».

Так уж получилось, что наиболее громкие преступления на Дону совершались братьями. Через несколько лет после поимки братьев Толстопятовых громко заявила о себе банда Билыков-Ставничего.

Началось с того, что Петр Билык и его друг Ставничий украли два автомата у солдат срочной службы в поезде. В Краснодаре они наняли машину: попросили довезти до Ростова. По дороге Петр и Ставничий убили водителя, положили тело в специально сшитый мешок с грузом и собирались его утопить. Однако подходящего момента улучить не удалось. Младший Билык сидел на заднем сиденье пассивным соучастником.

У машины, на которой они ехали, не работал дальний свет. Это заметили сотрудники ГАИ. Они попробовали остановить подозрительную машину. Преступники не подчинились. Началось преследование, патрульный автомобиль прижал угнанную «шестерку» к обочине. Ставничий вышел и расстрелял милиционеров из автомата. После этого бандиты пересели в милицейскую машину и скрылись с места происшествия.

Все, что осталось из улик, — это отпечаток одного пальца преступника на лобовом стекле. По одному отпечатку вывести поисковую формулу нельзя. Тогдашний министр внутренних дел Щелоков принял нестандартное решение: собрал триста лучших экспертов-криминалистов со всей страны и посадил их вручную перелопачивать сотни тысяч дактилоскопических карт. И в стоге сена нашли иголку! «Пальчик» оказался Петра Билыка, жителя Караганды, разыскиваемого за неосторожное убийство. В Караганде семьи Билыков уже не было — уехали якобы в Уфу. И… пропали. Отец. мать, два брата и сестра в Уфу не прибыли. Стали проверять по грузовым контейнерам, оказалось, что вещи отправлены в Краснодар. Но по указанному адресу никто не жил, это была стройка. Тогда стали искать по всему Краснодарскому краю. И все-таки нашли. Хитроумная семейка, запутав следы, осела в небольшой станице, в неброском скромном домишке. А из подвала был прорыт потайной лаз, который выходил во двор, прямо в собачью конуру, которая на петлях откидывалась в сторону. Через этот лаз Петр чуть не ушел, но оперативник вовремя его заметил. Ставничего застрелили при задержании. Петра приговорили к расстрелу, младшему дали 12 лет.

Дело Билыков тоже прогремело на всю страну. По мотивам этих событий даже сняли фильм с участием Леонида Филатова. Он назывался «Грачи» и получился на редкость правдоподобным. Это дело отличалось и огромным масштабом работ по поимке преступников. Были задействованы лучшие специалисты со всего Советского Союза. И поймали ведь. А все потому, что ментов убивать нельзя. Раньше это правило соблюдалось неукоснительно.

Вообще милиционеров убивали и в советское время. Раньше ведь не было ни СОБРа, ни ОМОНа. Преступников брали обычные опера, и они были готовы к любому исходу. Когда планировали захват Ставничего. один из руководителей операции предложил направить на задержание тридцать одного сотрудника. «Почему именно тридцать одного?» — спросили у него. «Потому что в магазине автомата 30 патронов. Если преступник ни разу не промахнется и уложит 30 милиционеров, то тридцать первый его все-таки возьмет», — ответил опер. Черный юмор, но в любой шутке только доля шутки.

Кстати, прототипом Лиса из моего романа «Антикиллер» был вполне реальный человек Анатолий Рублев, инспектор Кировского уголовного розыска по кличке «Лис». Эту кличку ему дали сами уголовники за его хитрость и особое чутье. Человек он был неординарный. Однажды просто возвращался домой с работы и по дороге раскрыл четыре кражи. Он мне сам об этом рассказывал.

Дело было уже поздно вечером. Толик шел с суточного дежурства в мятой одежде, небритый, чуть подвыпивший. Тут к нему подошел такого же вида бродяга и говорит: «Братело, как дела? Че тут у вас менты борзые?» Опер глазом не моргнул, говорит: «Борзые, суки!» Словом, они разговорились, и этот новый товарищ похвастался, что он грабанул магазинчик в Армавире, взял комиссионку в Краснодаре и ларек уже на вокзале в Ростове. Потом говорит: «Тут недалеко есть один магазин, он не охраняется, давай его заломаем». Толик говорит: «Давай!» И они идут к этому магазинчику. Анатолий вызвался стоять на шухере, а бродяга стал вскрывать замок. Когда он замок вскрыл. Толик дал ему кулаком по голове. Потом стал свистеть в свисток. Прибежала сторожиха. Анатолий показал удостоверение, и она пошла звонить. Мобильных тогда не было, но милиция приезжала быстро. Уже позже пробили информацию — действительно там-то и тогда-то были совершены кражи магазинов, все совпадает. Так Толик Рублев раскрыл четыре преступления по дороге домой с дежурства. Потому и Лис.

Недавно я был на встрече ветеранов уголовного розыска. Зашла речь о Лисе, и оказалось, что его никто из них не помнит. Просто он был рядовой опер. Больших должностей не занимал, но хорошо работал, несмотря на маленькую зарплату. Получал он 90- 100 рублей в месяц, машины не имел, жил в общежитии на Чкаловском. с работы приходил в 12 ночи, а уходил на работу в 7 утра. И так каждый день почти без выходных. Человек работал на голом энтузиазме. А однажды его инфаркт хватил, и он умер. И таких интересных людей было очень много. Только они не встретились с будущими писателями, и все интересные истории из их практики остались неизвестными.

Новейший этап развития организованной преступности совпал с началом перестройки, когда произошло смягчение законов, гуманизация, демократизация и т. д. Другими словами это называется ослаблением борьбы с преступностью. Стало зарождаться частное предпринимательство. Появились кооперативы, следовательно, появились и люди с большими деньгами. А большие деньги всегда привлекают преступников. Тем более, если эти деньги толком не защищены. Причем специалистам все это было понятно с самого начала, но никакой криминологической экспертизы, как и обычно, не проводилось.

Мне известен, наверное, один из самых первых случаев рэкета в Ростове. Году в 1986-м в только открывшуюся частную автомастерскую входит какой-то малорослый шкет и говорит хозяину, что тот должен отстегивать 200 рублей в месяц. Хозяин обалдел: «Ты-то кто такой?» Шкет гордо отвечает: «Я рэкетмен». Тогда никто не знал, что это такое. Владелец посмеялся: чучело какое-то, метр с кепкой, а 200 рублей в месяц требует. Псих!

Но шкет пришел во второй раз. уже со вторым «рэкетменом». И настроены они были поагрессивней: разбили приемник, пугали пистолетом. Хозяин понял, что дело плохо, и заявил в милицию. Те устроили засаду. И когда рэкетмены пришли в третий раз — уже впятером — их всех похватали. А что дальше? Они не грабили, не разбойничали, даже не крали. Судебная практика к таким делам привыкла. А тут деньги просят. Да еще говорят: мол. хозяин нам должен! Темное дело. Поэтому четверых отпустили за неимением улик, а у пятого был пистолет, и его задержали. А его дружки не убежали на радостях за тридевять земель, как всегда делали грабители и воры, а принялись запугивать хозяина мастерской. И тот подтвердил: да, я им должен!

На мой взгляд, этот случай показательный именно с точки зрения зарождения организованной преступности. Потому что до этого представить себе вариант, когда преступников ловят с поличным, а потом отпускают, было просто невозможно. Лучше бы им дали убежать. Но тогда бы они вздрагивали от лая собак, жили в страхе и хорошенько бы подумали, прежде чем затевать нечто подобное. А так они увидели свою безнаказанность, стали увереннее, нахальнее и проложили дорогу другим таким же рэкетменам. Что было после этого, все мы хорошо помним — и разборки, и убийства, и переделы.

Смутное время.

Может показаться, что сейчас стало гораздо цивилизованнее, спокойнее. Но это только видимость. Просто в наши дни передел уже свершился, да и ситуация сильно изменилась. Те же самые «фантомасы» каждый раз шли на дело с оружием, каждый раз рисковали. Их могли убить, а в случае поимки приговорить к «вышке» — величина риска была невероятно велика. А сейчас к торговцам на рынке приходит невзрачный паренек, говорит, что он от того-то. Ему платят, и он уходит. Никакой стрельбы и криков. Все выглядит благопристойно. Но суть от этого не меняется. Хотя, что касается Ростова, то можно сказать, что у нас все достаточно благополучно с точки зрения криминальной обстановки. Ростов уже давно перестал быть воровским центром, да и случаев заказных убийств у нас почти нет. В Москве же и в Питере чуть ли не каждый день кого-нибудь отстреливают.

Я. кстати, в свое время изучал алгоритм заказных убийств, эффективность того или иного вида оружия, уровни защиты и пришел к интересным выводам. Понятно, что киллер выбирает оружие в зависимости от обстоятельств и степени защищенности объекта. К кому-то можно близко подобраться, к кому-то почти невозможно, потому что его день и ночь окружают телохранители. Но защищают человека не только телохранители.

Первый барьер — экономический. О нем мало кто знает. А я о нем узнал, когда один мой знакомый бизнесмен нанял милицейскую охрану. Машина с мигалкой, автоматчики в бронежилетах, даже когда он с собакой гуляет по подмосковному поселку, милиционеры и спереди, и сзади.

Я спрашиваю: «Зачем все эти понты? От снайпера никакие автоматчики и телохранители не спасут». А он мне отвечает, что «крутая» охрана автоматически поднимает цену «заказа» до 130–150 тысяч долларов. У угрожающего ему лица таких денег нет.

Вывод: заказчик должен иметь материальные возможности не меньшие, чем потенциальная жертва тратит на свою охрану. В противном случае дальнейшее развитие событий отпадает само собой.

Из-за дороговизны заказа «снайперки» применяются только в 3,5 % случаев заказных убийств.

Но допустим, что экономический барьер все-таки преодолен, и дело доходит до заказа. Какое оружие выберет убийца? Самое дешевое и доступное — нож. Удивительно, но по эффективности он занимает третье место: в 87 случаях из 100, если убийца добирается до жертвы с ножом, нападение заканчивается летальным исходом. Другое дело, что подойти к охраняемому человеку вплотную, нанести смертельный удар и после этого скрыться — тоже очень сложно. Поэтому ножи применялись только в 7,6 % случаев. На втором месте обычные охотничьи ружья. На небольшом расстоянии при стрельбе картечью это страшное оружие: в 89,5 % случаев покушение заканчивается смертью жертвы. Поэтому ружья используются в каждом четвертом-пятом заказном убийстве.

На первом же месте по эффективности стоит снайперская винтовка — 92 % убитых. Точность высокая, а находиться можно за несколько сотен метров: и охрана особенно не помешает, и время уйти с места преступления будет. Винтовки используются самые разные — и наши, и иностранные. Например, вор в законе по кличке Глобус был убит из карабина СКС с оптическим прицелом.

Сейчас вообще много конверсионного оружия, которое вроде боевое, но немного переделывается и выставляется на продажу. Винтовка «Тигр», например, это конверсионный вариант боевой снайперской винтовки СВД. Хотя, по сути, они мало чем отличаются. Есть еще карабин «Сайга», который является конверсионным вариантом автомата Калашникова. Правда, у «Сайги» магазин только на пять или десять патронов, он не может стрелять очередями, и прицел у него не на тысячу метров, а на сто. Но если на «Сайгу» поставить оптический прицел, то из нее можно прицельно бить и с пятисот метров. Тем более, если «Сайга» будет в руках профессионала.

Иногда используются и иностранные винтовки. Например. Отари Квантишвили был убит из немецкой спортивной винтовки калибра 5,6 мм. что говорит о высокой подготовке стрелка. Потому что малокалиберное оружие требует точного попадания в жизненно важные органы. Что интересно, убийство Квантитттвили очень напоминает убийство американского президента Джона Кеннеди, алгоритм практически один и тот же. В обоих случаях использовались неавтоматические малокалиберные винтовки (5,6 и 6,5 мм), стреляли с верхних этажей зданий, с дистанции 70–80 метров, производилось по три выстрела в считанные секунды с попаданиями в шею. в верхнюю часть груди и голову.

Иногда задействуют и другие виды оружия. Например, взрывчатку. Но по моим данным, при использовании взрывного устройства заказ выполняется успешно только в 30 случаях из 100. Еще реже, хотя и более эффективней, применяют яд. Оригинально убили одного банкира в Москве. На телефонную трубку в его кабинете нанесли боевое отравляющее вещество VX. Капелька была всего 3 мм в диаметре, абсолютно не заметна. В итоге погибли сам банкир, его секретарша, а также следователь и два оперативника, которые делали осмотр места происшествия. Вот такая капелька.

Однако главное для киллера — не столько иметь хорошее оружие, сколько быть циником, не проявлять обычных человеческих чувств, иметь крепкие нервы. У нас зачастую образ киллера романтизирован, а на самом деле, как правило, это обычный «бык» из «бригады», который и сам долго не проживет. Но зато он не подвержен рефлексиям, сделает все без суеты, и совесть его после этого мучить не будет.

Недавно я встретил бывшего начальника райотдела милиции, ныне пенсионера. Он все возмущался: «Что творится: развелись оборотни, особняки покупают, часы за 20 тысяч долларов. Раньше такое было просто немыслимо. Мы когда-то раскусили одного помощника дежурного, который отбирал у пьяных деньги. Нашли у него три рубля по рублю, свернутые в десять раз. Так он трясся, когда его с позором уволили. А этим все нипочем»!

С другой стороны, сегодня молодой лейтенант милиции получает около двух тысяч рублей. Предположим, он задерживает человека, у которого на руках 5 тысяч долларов. И тот ему говорит:

«Возьми их, и ты меня не видел». Кто-то устоит, а кто-то нет…

Раньше вообще была другая обстановка. Один старый сотрудник НКВД рассказывал мне такой случай. Они брали преступников, оцепили дом. И один из бандитов, чтобы избавиться от улики, выкинул в окно золотой перстень. Один солдатик, участвовавший в задержании, увидел перстень и соблазнился, спрятал у себя. Так вот. очень быстро обнаружили, кто бросал перстень, куда он упал, и кто его подобрал. Солдатику дали 20 лет тюрьмы. Какой вывод сделали другие? Я думаю, никакие перстни, даже если б они дождем сыпались, их бы уже не соблазнили.

Еще один важный аспект — это отсутствие у нашей милиции прав на уничтожение преступников при задержании. Милицейские инструкции предписывают стрелять только по конечностям.

Создавались эти инструкции лет 20–25 назад еще в застойные времена. То, что она до сих пор не отменена, — абсурд. Мир уже давно изменился, изменилась обстановка. Во-первых, ситуация тогда в стране была совсем другой: бандиты были хуже вооружены, и было их на порядок меньше. Во-вторых, в конечность попробуй попади. Чтобы из пистолета попасть метров с восьми в ногу бегущего бандита, нужно быть снайпером. Причем бандит-то в ответ будет стрелять тебе не по конечностям, а в живот. А если он при этом закрывается заложником? А если он террорист и может привести в действие взрывное устройство?

Вообще у нас сейчас ситуация с оружием и его применением парадоксальная. Я. например, предлагаю узаконить приобретение оружия частными лицами. Мне на это возражают, что тогда начнут вооружаться бандиты, наркоманы, сумасшедшие и другие асоциальные элементы. Но поверьте мне. эти асоциальные элементы уже давно вооружены. Я предлагаю вооружить законопослушных граждан, которые у нас сейчас практически беззащитны.