Глава девятнадцатая

Именно само устройство, позволяющее каждому соправителю в виртуальном виде присутствовать в гостях у Отто Гранджа, и называлось непонятным термином «Гептокар». Причем непонятным для всех членов правящей Октавы. Да в принципе стоит ли задумываться над тем, из чего состоит телевизор, если ты привык его только смотреть и получать из него информацию? Понятно, что не стоит. Но вот хозяин этого замка задумывался очень часто, особенно когда входил в этот зал и бросал взгляд на круглый стол, за которым возникали фигуры коллег, словно те живьем появлялись прямо из подпространства. А потом еще и передвигаться могли по всей этой комнате без всякого неудобства. Разве что проходили сквозь друг друга при столкновении, как привидения. Пробовали. Никаких ощущений или неприятия.

У каждого в его резиденции имелась подобная комната с идентичным столом, но перенос осуществлялся только сюда, и только здесь они могли увидеть друг друга как бы воочию. Достаточно было любому из Октавы усесться на его личный стул, как он переносился виртуально в Гептокар. А исчезал отсюда одновременно с выходом из комнаты в своей резиденции.

«Удобная штука, этот Гептокар, – размышлял Отто, усаживаясь на свое любимое место, тоже четко обозначенное, и раскладывая перед собой листки очередных донесений. – Вот только почему-то уверен, что все здесь происходящее обязательно фиксируется. И хорошо еще, если мысли не считывают».

От подобных размышлений хваленая выдержка сразу дала трещину, а сердечко затрепетало с перебоями. Неприятно, ох как неприятно всесильному, божественному правителю знать, а порой и подспудно ощущать, что и над ним имеется некто свыше, некто еще сильней, некто еще могущественнее и беспощадней. Кровь прилила к лицу, уши запылали от жара, и, чтобы как-то скрыть эти внешние признаки своего раздражения, Отто с досадой хлопнул по листку с донесением. Словно дожидаясь именно этого стука, на положенном ему месте возник из пустоты Айрих Вонг и заполнил все помещение своим голосом, который напоминал скорее звериный рев:

– Отто! Чего это и на кого ты так сердишься?! Кто тут решился обидеть нашего белокожего диктатора великой Африки?!

Единственный чернокожий в Октаве, Айрих Вонг имел самое массивное туловище и самый громкий голос. Рост в двести десять сантиметров, косая сажень в плечах, а также его звериная ярость позволяли ему всегда чувствовать свое физическое превосходство над любым созданием. И казалось бы, любые споры или конфликты этот гигант готов решать с помощью громадных кулаков и ног сорок девятого размера. Но на самом деле вся эта шумиха и показательные игры мускулами служили только внешним прикрытием для очень спокойной, ранимой натуры, требующей невероятной точности и сосредоточенности в работе. Негр-соправитель занимался самым сложным делом: планетными системами противоракетной обороны, спутниковыми защитными комплексами, тотальными помехами для радаров и созданием в пространстве ложных целей. То есть великий и могучий Айрих считался непревзойденным гением в области технического обмана.

Но самое парадоксальное, что в будущем ему досталось править именно Европой, где белокожее население только недавно стало интенсивно делать себе инъекции африканской крови. Причем делать это не без постоянного влияния своего будущего правителя, бога и благодетеля. По этому поводу в разговорах между соправителями Октавы частенько проскальзывали скабрезные шутки и весьма пошлые сравнения. И чуть ли не каждый раз кто-нибудь да предлагал Отто и Айриху поменяться своими вотчинами. Но те в ответ только с удовольствием шутили, издевались друг над другом, но про обмен ни разу серьезно и не заикнулись. Да и все остальные понимали бесполезность подобных обсуждений.

Вот и сейчас Грандж не удержался, чтобы не ответить коллеге с двойным подтекстом:

– Да что ты! Кто может в Африке обидеть белое божество?! Это тебе тяжко перед белыми аборигенами рисоваться, притворяясь черным страшным солнцем.

– Ну-ну! Еще посмотрим, на кого будут больше и искренней молиться! – прогрохотал негр своим оглушающим басом. – Да! Когда мы уже получим наши игрушки на руки? Где мой гипребеш? Меня уже лихорадка хватает от нетерпения!

Отто желчно улыбнулся:

– Да мне уже самому невтерпеж над этими людишками поиздеваться и заняться их прореживанием. И на этот раз, кажется, устройства получились достаточные по силе. Хотя все так же накрывают участок с небольшую страну. Но! Каждый гипребеш теперь оказывает пятикратно длительное воздействие на человеческий мозг и троекратно большее – по мощности воздействия.

– Шикарно! – Негр потер в предвкушении свои ладони.

– Сегодня заканчивают отладку, завтра отгрузят на ваши резиденции. Считай, послезавтра каждый, проштудировав наставления с инструкциями, может распоряжаться своим гипребешем как ему заблагорассудится.

Оба соправителя на мгновение замолчали, видя мысленным взором те разрушительные преобразования внутри человеческой цивилизации, которые они собирались творить с помощью таинственных устройств, название которых полностью расшифровывалось как «гипнотический преобразователь бешенства» – гипребеш. Хотя изначально слово «бешенство» заменялось другим аналогом – «негативная энергия агрессивности». Прежние модели, испытанные в прошлом году на населении некоторых стран, в частности Египта и Ливии, не давали стойкого и нужного эффекта. Поэтому пришлось дорабатывать, увеличивая мощность и длительность воздействия.

Естественно, что каждый соправитель Октавы жаждал получить как можно быстрей гипребеш в собственное пользование, дабы к нужному сроку претворить в жизнь все свои давно составленные планы. А у негра Вонга таких планов в старой патриархальной Европе имелось целый вагон и три маленькие тележки. Потому он и теребил вечно, поторапливал с окончательной настройкой. Но, узнав, что уже через три дня может начинать творчески работать, расслабился, довольно вздохнул и совсем по-иному взглянул на своего коллегу:

– И все-таки, чего такой нервный?

– Я? – возмутился Отто, костяшками пальцев постукивая по листкам. – Да это ты должен сейчас сидеть и посыпать голову пеплом, оплакивая свои ошибки и упущения. Почему до сих пор эта команда экспертов еще переводит кислород на планете? Ведь пусть и к второстепенной, отвлекающей цели, но они туда могут и добраться. С этих мутантов станется и не то сотворить! Почему до сих пор наиболее шустрые и облеченные властью функционеры в США усложняют наши действия на самых главных направлениях? Не ты ли обещал с ними разобраться в течение одних суток?

Айрих шумно фыркнул своими толстыми губами:

– Чего ты паникуешь? Что страшного случилось? Или тебе самому кислорода уже не хватает? День туда, день сюда – никакой роли не играет. Да и сам знаешь, насколько шустрыми и непредсказуемыми могут быть эти суетливые людишки.

– Знаю. Но и твои способности знаю прекрасно. А тут получается, что ты опростоволосился.

Грандж подвинул листок в сторону негра так, чтобы тот мог прочитать напечатанные там сообщения. Гостя новости не удивили:

– Да я уже в курсе. Несогласованные действия среди наших послушников, ничего больше. А все почему? Их слишком много, и они мешают друг другу.

– Так сократи их втрое, впятеро.

– Вроде как рано еще. К тому же, если бы Япония откололась и утонула, интенсивные сокращения уже начались бы вполне естественным порядком.

– А ведь Япония, хочу тебе, мой чернокожий брат, напомнить, не утонула! – все еще продолжал раздражаться Отто. – И все наши планы пошли коту под хвост. И как ты упустил самолет с этими знатоками?

Айрих Вонг пожал своими огромными плечищами, показывая, что он и сам не осознает просчетов в собственных действиях:

– Вначале громадную оплошность мы допустили в том, что экспертам предоставили бронированный автомобиль, а тем разбойникам не дали нормальные управляемые ракеты. Вывернулись, счастливчики. Потом этот скользкий Леон Панетта дал троице не самолет президента, а замаскированный под военный транспортник борт одного из своих должников-миллиардеров. Мои люди оказались в шоке, когда получили это сообщение.

Теперь уже массивный кулак припечатал столешницу где-то в далеко расположенной резиденции Вонга. Но грохот и сотрясение стола почувствовались и в Гептокаре. Виртуальное устройство передавало не только проекцию тела, но все звуки вместе с вибрацией.

– И этот самолет безнаказанно пролетел над всей Америкой на восток! – ерничая, похвалил соправителя Отто.

– Узнал об этом, когда они уже должны были находиться над Тихим океаном. Но оба флота успел развернуть по боевой тревоге, задать поиск нужной цели и поднять в воздух лучшие перехватчики. Так и это не помогло! Тупые людишки решили перестраховаться, взяли намного севернее и пролетели над Аляской. Там и дозаправились. Представляешь, как они нас сбили с толку?

– Чего мне представлять, если и так все понятно. Пролетели уже и Курильские острова?

– Наверное.

– И ты так спокойно в этом признаешься?! Там ведь уже эта чертова Россия начинается! Попробуй их там достань! Хочешь опять сорвать нашу отвлекающую акцию по Буэнос-Айресу?

Айрих покровительственно улыбался:

– Ха! Плохо ты знаешь великую Россию. Ой как плохо! И не любишь, как вижу? А зря! Там сейчас такой бардак творится, что за бутылку водки наш добряк Чонг Жолчо может вырезать две трети жителей Китая.

– Так уж и вырезать? Словно там только дикари с ножами живут.

– Вот именно, что не дикари, поэтому я и шучу по поводу ножей и одной бутылки. А вот за пару эшелонов бутылок дело выгорит. Да и не ножами резать придется целый миллиард людишек.

– А чем?

– Есть у меня несколько заготовок, и, так сказать, на пробу обязательно постараюсь не сегодня, так завтра продемонстрировать одну из них. Тем более что у нас уже запланирована подобная акция для инициации великого столкновения.

Отто Грандж забеспокоился:

– Как бы твоя демонстрация не получилась слишком преждевременной. Вначале следует весь мир подготовить к глобальной гибели.

– Не переживай. Только и хочу уничтожить показательно эту тройку геройских экспертов. Опять-таки, если не подействуют более локальные и менее кровавые меры. – Вонг задумчиво погладил свою почти лысую макушку, что-то припоминая, а потом спросил: – А может, мы их зря так настойчиво пытаемся раздавить как клопов? Вдруг прав наш великий экспериментатор Илья Воларов? Может, стоило их выловить и отдать для опытов в его вольер?

– Да перестань! – скривился Отто как от лимона. – Какие опыты? Какие вольеры? А вдруг они оттуда вырвутся или сбегут? Наш Илюша только тем и занимается в последнее время, что пытается перепортить все земное поголовье самок. Даже Палий Таикос, с его гаремом в сто пятьдесят самок, в сравнении с Воларовым кажется верхом достоинства и приличия. А этот…

Он в огорчении махнул рукой, и негр несколько раз качнулся в согласном движении корпуса. Любой соправитель в Октаве считался ярым приверженцем патриархата, и место для женщины в обществе определялось ими только среди скота, игрушек или бесправных рабынь. Но если грек Таикос еще как-то содержал своих любимиц в строгости и повиновении, то Илья Воларов порой такое устраивал, что доводил всех до белого каления. Один раз он даже в Гептокаре появился с двумя обнаженными самками, одна из которых держалась у него на спине, а вторая сидела на плечах. Еще и восклицал при этом, хвастаясь и ликуя: «Глупцы! Вы только полюбуйтесь на этих совершенных красавиц! Таких милашек и прелестниц во всей Вселенной не отыщется! Они мне такое потомство принесут, такое потомство!»

Скандал в тот раз получился шумный и страшный, но, кажется, на соправителя Октавы, который считал себя главным «осеменителем» всего человеческого рода, особого влияния не оказал. Правда, красавицы после того случая находились в специальной лаборатории Воларова, которую и называли презрительно вольером или питомником. Сбежать они оттуда не могли, это лично проверил сам Айрих Вонг, нагрянувший туда с дружеским визитом, но в данный момент получалось, что две низменные самки являлись единственными на планете личностями, которым удалось узреть собственными глазами все восемь соправителей Высшей Божественной Октавы. А это всем семерым жутко не нравилось. Так что для негра в последнее время лишь одно напоминание об Илье-бабнике сразу стирало все здравые рассуждения или симпатии в пользу последнего. Да и делами божественный Воларов если и занимался, то спустя рукава и с полным пренебрежением к конечному результату. В свои девяносто восемь лет он считал себя самым великим ученым, светочем знаний, неповторимым экспериментатором, непревзойденным гением… ну и прочая, прочая, прочая.

А если у него и бывали весьма здравые или ценные идеи, то те в последнее время встречались соправителями с каким-то недоверием, предубеждением, а то и в штыки. Так что мысль о поимке группы экспертов живьем и проведении над ними длительных экспериментов не прошла раньше и в последний раз прозвучала негативным напоминанием сегодня.

Чернокожий Айрих Вонг подтвердил окончательный приговор:

– Значит, уничтожаем эту помеху! – А заметив сомнения в глазах Отто, со смешком добавил: – Никуда они теперь от нас не денутся. Мало того, мы можем еще и на их смерти разыграть одну очень интересную, но страшно козырную карту. Вот сам посуди: рядом Китай, а тут для спасения человечества прилетают всемирно известные герои. Что может произойти? О! Вижу, вижу, что и тебе нравится ход моих мыслей! А мысли подсказывают: все, что нам угодно, то и произойдет. Ха-ха!

И опять пространство Гептокара сотряс хохот, лишь отдаленно напоминающий человеческий смех.