Сцена 29
Встречать Третьего, а может, и вынимать его раненого из «домика» отправились бодрой трусцой всем десятком. Переговаривались на ходу и с молчаливого потворства сержанта, каждый пытался поделиться самыми яркими перипетиями боя. Оказывается, действующие в иных направлениях пары тоже изрядно наколотили жрецов. Пусть те и были низшего ранга, чем цель номер один, но всё равно приятно. Как говорится, «повоевали мы не праздно, врагам досталось преизрядно!»
В холле арсенала припомнилась суть сделанных ставок:
– А ведь Десятый, похоже, отлично на нас разжился! – поднял тему Пятый.
– Пока ещё рано утверждать подобное, – возразил Первый. – Вот достанем счастливчика Яцека живым, тогда и начнём плакаться по нашим фрегатам…
Тут появился транспорт, чуть ли не сразу распахивая все чётыре створки. Поприветствовав тем самым десяток, словно птица взмахами крыльев. Может, и в самом деле живое существо?
Но задуматься над этим никто не успел. Третий наклонился с сиденья номер шесть, вяло приподнимая руку в приветствии и восклицая:
– Привет, ребята! Поможете выйти? А то меня малость подпортили… – смотрелся он жутко окровавленным, но собственных ран оказалось не так много. Пока его вынимали, увидели ранение в голень, да ещё и сам пострадавший добавил: – Когда в ловушку провалился, пару рёбер точно сломал… – при этом он старался не коситься в сторону сержанта, а смотрел только на Фредерика: – Тебе отдельное спасибо, за помощь! Если бы не ты…
– Не за что! – перебил его Астаахарский. – Люди свои, сочтёмся!
Его уже несли и укладывали в модуль, когда Яцек стал оправдываться:
– Извини, что тебя не сберёг. Вроде и пристёгивать уже начал, а тебя раз… и не стало! Уж слишком твоё тело пулями порвало…
– Это всегда так, – авторитетно вмешался в монолог Эйро Сенатор. – Когда смерть десантника происходит в первой половине пути, устройство его сбрасывает неизвестно в каких пространствах.
Понаблюдав за тем, как модуль впихнули в стенку и вокруг него загорелась розовая подсветка, обозначающая начавшийся процесс интенсивного лечения, вновь обратил свой командирский взор на остальных:
– Чего встали и задумались? – тон резко изменился на противный до оскомы. – Точно так же бараны стоят перед новыми воротами! Пять минут на посещение отхожего места, и бегом марш без всяких сигналов на разминку! Старший – Первый! И шустрей, шустрей их гоняй! А то первым и получишь наказание за лень, бакенбардный ты наш!
После чего сам бегом подался в иную сторону, куда обычно хаживал на беседы с кураторами и опекунами Полигона. Наверняка помчался за свежими новостями и результатами рейда. А солдаты ринулись обратно в казарму, под надрывные крики временно назначенного заместителя. Причём он не просто кричал, а в гротескной форме копировал манеру ругани самого сержанта:
– Чего ползём, как улитки, толстозадые бегемоты?! Ну-ка, ускорились, цегуни рекаля! Не то сейчас восемь последних на финише получат от меня по «четвёрочке»! – заметив, как Шестой заржал прямо на ходу, добавил в голос ярости: – А самые жирные юмористы получат двойную порцию наказаний! У меня не побалуешь!
Гладрик Литогорский не выдержал и с обидой проворчал для тех, кто находился ближе к нему, но так, чтобы слышал Первый:
– Пусть меня хоть «восьмёрочкой» накажут, но этой ночью я кое-кому бакенбарды точно сбрею!.. Вот смеху-то будет, если мы одного типа утром не узнаем, а примем его за зелёного новобранца!
В общем, несмотря на возвращение живым всего одного человека, настроение в десятке было преотличным. А потом хорошее душевное состояние ещё и командование повысило на невероятную высоту. Припоздавший на завтрак сержант на последующем построении не стал гнать личный состав в тестовые тоннели, а объявил:
– По выкладкам наших хвалёных аналитиков, мы отработали в последнем рейде на семьсот двадцать процентов от ожидаемого. Потери у противника невероятные, уничтожено нами около половины всех высших жрецов. Цивилизация кальвадров объявила о пятидневном трауре, во время которого прекращаются все военные действия. А это тоже спасает десятки, если не сотни тысяч человеческих жизней. Так что кураторы серьёзно задумались над нашим поощрением. Даже мне кое-что обещали…
Лицо Эйро Сенатора при этих словах вдруг стало мечтательным и наивным, несмотря на уродующие его шрамы, а глаза заблестели с вожделением и надеждой. Всем почему-то пришло в голову, что командир вытребовал для себя никак не меньше, чем королевство. А то и целую звёздную систему.
Разве что Девятый, ненавидящий земляка из России да продолжающий лелеять мысли о скорой и безжалостной мести, прошептал, приоткрыв уголки губ, только для Десятого:
– Никак выторговал право на наше убийство… живоглот!
А обозначенный живоглот прервал затянувшуюся паузу, словно опомнившись, и продолжил бодрым голосом:
– Обещанные преференции идут помимо сегодняшнего, так сказать, бытового поощрения. Ну а сейчас нам всем даётся… хм, небольшое увольнение в жилую зону Полигона. Так что… если нет ни у кого вопросов…
Чуть ли не девять рук потянулось вверх, вопросы у заинтригованных солдат имелись, и по существу. Первым после разрешения спросил Второй:
– На сколько часов даётся увольнительная?
– Вначале вам хотели дать целый час… – сержант явно набивал себе цену, затягивая с ответом и напуская тумана. – Но я убедил, что этого слишком мно… то есть слишком мало! Поэтому дали… десять часов.
Никто из принцев не удержался от счастливой, предвкушающей улыбки. Разве что Шестой остался недоволен:
– В первой увольнительной у нас было ограничение в выпивке, а сейчас норму увеличат?
– Зная тебя, как заядлого поборника норм трезвости, спешу порадовать: норму отменили вообще! – с удовольствием понаблюдав, как кривится физиономия Гладрика, да и остальных за компанию, командир проникновенно пояснил: – Норму отменили… разрешили вас вообще не ограничивать. Когда вернётесь в казарму, того, кто переборщит – уложат в медицинский модуль на полчаса, вылезет трезвый, как огурчик. Но! Не забывайте вести себя как люди, как носители гордого звания наследников престолов! Потому что если опуститесь до состояния свиней, да ещё и где-то нахулиганите, то наказания с моей стороны последуют самые болезненные, унизительные и жестокие.
Теперь уже на самодовольных и спесивых рожах читалось: «… кого ты учишь жить, деревня?! Мы с детства приучены себя контролировать! Следовательно, и от здешней дармовой выпивки свой врождённый лоск, шарм и обаяние не подрастеряем!»
Судя по ответной ехидной улыбке, Эйро сильно сомневался в рассудительности и порядочности подчинённых.
– Не забывайте и потом не обижайтесь, я предупредил. А сейчас топайте к ближайшим кабинкам для переодевания, надевайте парадную форму и через полчаса стоять здесь же на построении. Разойдись!
А сам отправился переодеваться несколько в иную сторону. Принцы тоже двинулись (но не спеша в кои веки!) к тем кабинкам, что ближе к казарме. Но в гомоне всеобщего возбуждения заметили ворчание Второго:
– Жаль, что нам денежное довольствие не выплачивают, ведь в зоне предостаточно порядочных магазинов с достойными подарками…
– Никак домой хочешь сувениров прикупить? – подивился Четвёртый.
– Дома у меня любого добра хватает. А вот местных красавиц чем-нибудь стоящим порадовать не помешало бы.
– Ну конечно! – с иронией воскликнул Шестой. – Наше самое слабое звено, как всегда, перед слабым полом становится необычайно щедрым и покладистым. Ха-ха!
– Не о себе волнуюсь, – заявил самый возрастной принц в десятке. – Мы-то с тобой уже дома побывали и наша «покладистость» уже не так в глаза бросается. А вот им явно пар сбросить не помешает. А девушки тут хоть и не меркантильны, дружат с мужчинами чисто из симпатии, но мы же принцы! Должны во всём действовать по-царски! – чуток задумался и, перед тем как войти в кабинку, заявил: – Наберу в своей тумбочке трофейных серёжек. У меня опять куча собралась. И вам всем советую…
Фредерик, снимая повседневную форму и с похвальным хмыканьем примеряя на себя парадную, пребывал в некотором смятении. Своей супруге он изменять не собирался. Ну погуляет, ну посмотрит на местные красоты и места развлечений, ну напьётся, да на тех же уникальных аттракционах время проведёт, благо тут всё оказалось проплачено и без ограничений. Ну в крайнем случае выпьет с девушками да, может, немного потанцует… Не больше!
Но всё равно желание наведаться к своей тумбочке и выгрести в карманы все трофейные украшения было почему-то непреодолимым.
«Что это со мной? Я сам себе противоречу, или моя интуиция предвидит использование украшений для чего-то другого? Это Второй у нас отъявленный бабник и прелюбодей, несмотря на прозвище «старого перделя», а я не такой! Точно не такой!»
Но когда переоделся, как и его товарищи метнулся в казарму и выгреб две горсти серёжек да рассовал их по карманам с вполне благовидными мыслями:
«Когда я налаживал контакт с дикими аборигенами кальвадрами, эта мелочь ох как пригодилась. Значит, и тут найду применение. В крайнем случае просто раздарю девушкам, которые посидят в нашей компании. Имею право проявить щедрость? Принц я или не принц, в конце концов?!»
Когда все девять поощрённых солдат построились на плацу и, оживлённо переговариваясь, стали дожидаться командира, опять вернулись к теме сделанных накануне ставок. И тут громче всех выкрикивал Шестой:
– Кстати, крейсер, обещанный тебе в подарок, я уже заказал. Успел дать нужное указание своему донору, когда коротко оказался в нём после последней гибели… Это было несложно, ведь на повестке дня закладка тысяч крейсеров. Одним больше, одним меньше – для империи роли не играет. А когда соберёшь ещё и фрегаты у себя на планете, то без труда станешь первым всепланетным императором!
О таком повышении титула Астаахарский сам ни за что бы не додумался. Поэтому замер в некотором ступоре, пытаясь осмыслить услышанное заявление. И некоторое время посмеивающиеся товарищи продолжали обсуждение без него.
– Если только Джаяппа не захочет побороться за данный титул… – сказавший это Пятый обратил внимание всех на индуса. Тот вполне искренне замахал руками и запричитал:
– Вы о чём, господа?! Я не по тем делам! Не хочу! Да и не потянул бы при всём желании. Меня даже в Индии мало кто знает, а Фредди на этот пост – в самый раз!
– …Или ваш земляк Сенатор уже давно подготовил почву для своего восхождения на имперский трон? – продолжил выдвигать предположения Хенри Данцер, предварительно оглянувшись по сторонам. Точно так же оглянулся и раджа, заявив с прежней искренностью и категоричностью:
– Перетопчется! Уголовников к подобной власти и на пушечный выстрел допускать нельзя. Да и вообще, я не оракул, но что-то мне подсказывает, что на каторге долго не живут, смертность там слишком высокая…
– Да и «Кадиллаков» осуждённым, наверное, не положено? – подтрунил над индусом Седьмой. Тот и сам на это рассмеялся:
– Именно! Поставить ему на кон нечего!
– Тогда иной кандидатуры больше нет! – подвёл предварительные итоги Шестой. – Остаются только организационные вопросы… – и ткнул задумавшегося Фредерика кулаком в плечо: – Тебе как, помогать надо, или ты сам справишься с объединением своих землян в единую империю?
– Да вы о чём?! – ужаснулся тот, еле удержавшись на ногах от дружеского удара. – Вы даже сотой части трудностей не представляете, которые творятся на Земле! Да там сплошной серпентарий! Все только и мечтают отъединиться и образовать своё маленькое государство, никто про объединение и слова не скажет. А те некоторые примеры в новейшей истории, так это скорей казусы в политике или редчайшее исключение. И вообще!.. Разве вы забыли, что я не бессмертный? О чём вы речь ведёте, если я вскоре могу забыть и про вас, и про ваши фрегаты вместе с крейсером.
– Не переживай, – заверил землянина Пятый. – Мы тебя в любом случае отыщем, всё расскажем и в чём надо убедим. Если ты сейчас такой, то и твой донор окажется надёжным товарищем.
– Ох! Зря вы так о нём! Он такой рохля, наивный и простой, что вы будете в шоке от общения с ним. В народе про него так и говорят: «Ни рыба ни мясо!»
– Спокойно, спокойно! – похлопал его по другому плечу Первый. – Ты-то ведь быстро изменился? Как и мы, кстати, тоже… Значит, нужный стержень характера имеется! И за остальное не переживай! У всех в истории были подобные сложности, так что у нас рецептов от данной болезни – хоть отбавляй. Тем более что мы уже о вашей планете наслышаны, как и о спутнике. Да и другая планета, что рядом, возможна к заселению?
– Марс, что ли? Ну… как сказать…
Сомнения имелись, но если опираться на полученные знания, флотилию космических кораблей и прочую помощь товарищей, то колонизировать Луну и тот же Марс можно было за полгода или чуть больше. Но главным препятствием для всеобщего единения оставались люди. Косность мышления, нежелание нынешних правителей, как официальных, так и закулисных, разность религий, отличия в воспитании и прочая, прочая, прочая не дадут землянам образовать единое государство.
Об этом Фредди заявил в длинном монологе. Выслушав его, принцы несколько с недоумением оглянулись по сторонам (командир невероятно запаздывал), да и продолжили инструктировать более наивного, отставшего в истории товарища. По их словам получалась простенькая и действенная картина всемирного переворота. Правда, вначале крючкотвор и наиболее продвинутый законник Восьмой потребовал:
– Прежде чем начинать составление программы действий, давайте определимся с названием новой империи. Как она будет называться?
Оба землянина недоумённо переглянулись, несколько растерянные от такого напора. Индус тут же пожал плечами, сбрасывая с себя всякую ответственность в подобном вопросе, зато испанец, после нескольких секунд раздумья, вдруг уверенно заявил:
– Иного и не дано: империя Солнца.
Отличное название, по имени звезды, было встречено одобрением всех, а в особенности Джаяппой Шинде. Хотя он тут же признался о мелькнувшем у него подозрении:
– Мне показалось, что ты назовёшь новое государство Испанской империей.
Дальше пошли конкретные, но в то же самое время простейшие по своей сути инструкции. Строятся колонии и на Луне и на Марсе. Делается заявление по всему миру: «Желающие, вступайте в империю, и будет вам счастье. А также (помимо счастья): новые технологии, путешествия по иным мирам, высокооплачиваемая работа командорам и прочим воинам космических флотов, повышенный уровень жизни и качественная защита от приближающихся полчищ Монстросоюза».
Последний пункт наверняка окажется самым актуальным, завлекающим и действенным. Но следует сразу уточнить: «Империя Солнца будет жестоко и беспощадно уничтожать тех, кто посягнёт на её целостность и независимость с оружием в руках. А также заставит всех подданных выполнять единые для каждого имперца законы». Законы подать самые желанные и, казалось бы, полные свобод. Но там же прописать мелкими буковками, что модернизация законов будет вестись по разным требованиям возникающих обстоятельств.
Затем, когда более половины государств войдёт под крыло империи (а они обязательно войдут, утверждали опытные в этом деле принцы), резко ужесточить политику сокращения административного аппарата. А именно: на каждое государство, входящее в сателлит, дать квоту – не более двухсот человек во всей управленческой структуре. То есть на каждого министра придётся всего лишь по два-три человека вспомогательного состава. Причём свои функции благодаря современной технике и современным технологиям переработки и анализа информации они будут выполнять без всякого перенапряжения.
Услышав и осознав такие мизерные цифры, от которых любого испанского министра тут же схватил бы инфаркт, Астаахарский не выдержал. Прекрасно зная, что творится только в его небольшом государстве, он стал приводить примеры того, что бюрократическая машина неуничтожима и никогда не уступит своих пригретых, необычайно прибыльных мест. В сердцах отозвался о бюрократах самыми нехорошими словами. Сравнил непомерно раздутую государственную структуру с хищным тигром, который оседлал благородного оленя (экономику) и не просто пьёт кровь прямо на ходу, а ещё и ноги оленя опутывает своими лапами, мешая двигаться на зелёные пастбища и водоёмы.
Сравнение принцам понравилось, и они тут же стали доказывать, что иначе с наведением порядка ничего не получится. А тех министров, которые в возмущении откроют рот против сокращения штатов, тут же увольнять вместе с тысячами ненужных помощников. Начнут хвататься за оружие (а они начнут, заверил кто-то) – сразу же расстреливать, чтобы другим неповадно было. И каждое действие сопровождать гласностью, открыто высвечивая и поясняя малейшую деталь противостояния с бюрократами. Всё остальное – приложится по ходу.
Подобные советы окончательно вывели землян из себя. Индийский раджа продолжал отрицательно мотать головой да нервно хихикать. Он прекрасно знал о невероятной силе и власти чиновников, и даже представить себе не мог, как эта нерушимая корпоративная машина отреагирует на закон о своём уничтожении. О чём и заявил:
– Не знаю, как насчёт войны и гибели половины цивилизации в её огне, тут я могу и приуменьшить по незнанию. Но то, что сама империя Солнца распадётся в первую же минуту после обнародования такого закона – то это бесспорно.
Наследник Испании выразился ещё более пессимистично:
– За свою вотчину бюрократы порвут не только всю цивилизацию, но и самое себя, но так и не сдадутся. И никакие фрегаты или крейсеры эту трагедию предотвратить не смогут.
– Плохо ты знаешь человека! – стал нравоучительствовать Первый. – Во-первых, сам народ пиявок на своём теле не потерпит. А во-вторых: нынешние канцелярские крысы тоже ведь жить хотят и совсем при этом не фанатики. Несколько показательных казней, миллионные предложения работы и проживания в новых колониях и иных мирах, и они однозначно и довольно быстро выберут интересную жизнь, чем будут рваться к глупой, бессмысленной смерти. Сила и высшие, новые технологии – ломают всё! И примеров из истории я тебе сейчас приведу десятки…
Не успели подать ни одного, появился сержант. И не один, а в сопровождении Третьего, уже выряженного в парадную форму. Пришлось образовать строй и ждать начала обещанного поощрения.
