Сцена 30
Копия принца, обладающая всеми его чувствами, характером и чаяниями, в то самое время приближалась к центру посёлка диких кальвадров. Хотя чем ближе подходил и чем больше присматривался, тем всё выше поднимал планку несомненного уровня развития данного общества. Про музыкальные инструменты, пусть в основном только ударного типа, и говорить не приходилась. По уровню и сложности некоторые не уступали земным аналогам. Про сыгранность барабанщиков и умение устраивать землетрясения – вообще речи не шло. Скорей всего, это мистика, замешанная на колдовстве, не иначе.
Остальные детали, предметы быта тоже сильно поражали пришельца из иного мира. Например, циновки из разноцветных, удивительно шелковистых, приятных на ощупь трав, не просто удивляли своими размерами, но и сделанными на них рисунками. И по красоте мало чем отличались от шикарных персидских ковров.
Кувшины, посуда и даже амфоры могли сравниться с лучшими произведениями Древней Греции не только по изяществу линий, но и по чудесной росписи, которая вполне профессионально была покрыта глазурью. Виднелись также изделия более высокой технологической ступеньки, чем гончарное производство. Практически возле каждой хижины на подставке стояла фигурка какого-нибудь животного, сделанная из художественного стекла. Подобные зверьки, но меньших размеров, виднелись и на подоконниках. Оставалось только недоумевать, почему не делались украшения из подобного стекла в виде бус и прочих вещиц и не носились дикарями на себе.
Через посёлок проходило сразу два акведука с питьевой водой, сделанные из выдолбленных брёвен, протекал неширокий ручей, изумительно верно обложенный плоскими камнями, и нигде не было замечено ни отбросов, ни помоев. Может, и некое подобие канализации имелось, потому что, несмотря на огромное скопление проживающих здесь существ, неприятные запахи вообще отсутствовали как данность.
Но что больше всего ошеломляло и радовало глаз, так это наличие и разнообразие цветов. Они росли всюду, где только оставался свободный клочок пространства, вились по стенам домов и пышно алели на крышах. Создавалось такое впечатление, что человеку невероятно повезло попасть в самый пик сезона цветения растений, но, скорей всего, они цвели круглый год. Разве что интенсивность немного менялась в разные сезоны.
Только по этой красоте, создаваемой специально, бережно взращиваемой и лелеемой в местах своего обитания, можно было судить о высокой культуре аборигенов. И назвать их дикарями ни у одного разумного, трезво мыслящего создания язык бы не повернулся.
Сами строения располагались дугообразными рядами, расходящимися от просторной площади на берегу озера и уходящими в лес. Ну и эти дуги насквозь прорезали ведущие к центру дороги и узенькие тропы. Причём лес оставался наполовину цел и шумел наверху кронами, увешанными гроздями тех самых диковинных фруктов, которые уже приносились в дар десантникам.
Что характерно, ни одна постройка не выделялась особыми размерами или повышенной комфортностью. Вождь проживал в такой же обители, как и все, расположенной в самом центре наименьшей дуги. Из его окон открывался более роскошный вид на площадь, берег да непосредственно на само озеро. На это принц тоже обратил внимание, потому что именно в этой обители разрешили Жаарле осмотреться после его вопроса:
– Можно ли полюбоваться на внутреннее убранство ваших домов?
Ничего так внутри оказалось, простенько, но со вкусом. Горы циновок, некие подобия матрасов, набитых сеном, вдоль стен до самого потолка сплошные стеллажи, полки, посуда на них, кувшины, мелкие поделки из художественного стекла и редкие экземпляры бронзового оружия в виде топоров, мечей и коротких копий с широченными наконечниками. То есть чем сражаться с крупными хищниками аборигены имели, а потому, скорей всего, и вывели разных там медведей, тигров и тираннозавров. По крайней мере, вблизи от своих посёлков, раз дети свободно могут гулять где им вздумается.
Кстати, как только человек вошёл в жилище вождя, идущие следом колонны словно рассосались в лесу. Показалось в какой-то момент, что праздник как таковой уже и закончился. С некоторым недоумением он вновь оказался на краю пустынной площади, где его довольно церемонно усадили за стол, разрешив вместо сиденья использовать большой барабан, накрытый мягкой, толстенной циновкой. И только когда женские особи, все ярко разодетые и с серьгами в правом ухе, стали подносить на стол угощения, догадался, что здесь празднуют несколько иначе: вначале кушают, а уж потом всё остальное. Позже выяснилось, что дорогого гостя просто подкармливают перед основными мероприятиями и заодно дают возможность пообщаться наедине с главой рода. Вскоре их оставили только вдвоём, хотя кожей человек чувствовал сотни взглядов кальвадров, наблюдающих за добрым Жаарла из лесу и из своих, стоящих рядами бунгало.
Чуть перекусив и опробовав смело фрукты, которые ему ещё не попадались, Фредерик похвалил угощение, поблагодарил за него, под несколько удивлённым взглядом сотрапезника, и перешёл к вопросам:
– Это вы сами делаете такие чудесные изделия из художественного стекла?
– Да, – отвечал вождь. – У нас есть два мастера, которые ваяют жидкое стекло не хуже, чем это делают в роду Застывшей Прозрачности.
– А кто создаёт такие красивые амфоры?
– Тоже имеется один мастер. Но он всё не успевает, потому мы остальную посуду и кувшины вымениваем на циновки, фрукты и мясо у рода Царящих Над Глиной.
Ещё после нескольких вопросов оказалось, что почти в каждой отрасли кустарного производства имелся в роду свой, а то и несколько специалистов. Разве что оружие, считающееся воистину драгоценным, приходилось везти издалека, чуть ли не за тридевять земель.
Первая часть беседы закончилась тем, что к столу чинно, без лишних приветствий и поклонов подсели ещё четыре кальвадра, которые оказались старшими соседних родов. Они были первыми из тех, которых успели пригласить на праздник в честь появления Жаарлы. Одежды их отличались в первую очередь несоразмерно меньшим количеством цветов и обилием выделанной кожи, также нашитых и фигурно вырезанных побрякушек из полированной кости. Местный вождь только и удосужился сказать названия двух родов, а про вторые два подчёркнуто заявить, что те безымянные.
Кстати, в дальнейшем все четверо сидели словно воды в рот набрав, не произнеся ни звука и не прикоснувшись к угощению.
Принцу хватало и одного собеседника, ему захотелось несколько расширить горизонты своего опроса. Прокашлявшись, он стал интересоваться великим и вечным, о чём беседовавшие с ним вчера юные создания могли и не знать.
– А что говорят ваши легенды о происхождении кальвадров? И как вы появились в этом мире?
Объяснения, если отбросить всю шелуху ссылок, оговорок и допущений, прозвучавших в словах вождя, оказались на удивление логичными и не лишёнными общих теорий возникновения жизни. Получалось, что вначале появились морские змеи, потом вышли на сушу и обзавелись конечностями, а напоследок и крыльями. Естественно, что и летать научились, только вот к данному времени это полезное качество утеряно по многочисленным, порой противоречащим друг другу объяснениям. Имелось там и то самое легендарное, что крылья были обожжены солнцем и до сих пор не восстановились.
Затем сам глава рода, обёрнутый цветочным покровом, задал очень верный, философский вопрос, нисколько не постеснявшись прислушивающихся к ним посторонних клювоносых:
– Жаарла! По поводу Несущих Завет и самого Завета я всё понял, и весть уже разослана всем. Но раз ты нам дал имя Обещающих Полёт, то объясни, как именно кальвадры полетят? Помогут ли нам в этом наши собственные крылья? Ибо многие разуверились в этом и считают, что подобный полёт собственными силами невозможен.
– Правильно считают, – не стал скрывать почётный гость. – Удел разумного существа – летать с помощью своих знаний, а не слабых мускулов. Хотя есть возле иных звёзд такие существа с разумом, которые похожи на птиц и свободно парят в воздушном пространстве.
– Неужели разумным может стать каждое живое существо?! – чуть не захлебнулся от восторга глава рода.
– Наверное, нет… Но разнообразие форм наших братьев по разуму – поражает!
А так как с многими видами существ Фредерик сам недавно познакомился посредством видеозаписи, то с жаром и воодушевлением перечислил и описал десяток самых экстравагантных и величественных. А потом дал толчок к развитию технического прогресса в данном мире, описав как можно проще и схематичнее устройство крыла, силы двигательной энергии и простейший паровой двигатель. Вряд ли, конечно, аборигены поняли полную глубину полученных знаний, но главную концепцию они уловили. «Чтобы полететь на чём-то – надо это что-то вначале создать, построить и частично оживить».
Через час неспешной беседы на площадь стали стягиваться жители посёлка, а по озеру подплывать к берегу многочисленные плоты, украшенные цветами на шестах. Похоже, это прибывали представители иных родов.
Как раз во время этакого перерыва пискнул коммуникатор связи. Вполне мирным, чуть ли не дружеским тоном сержант интересовался:
– Десятый! Тебя там ещё не съели?
– Не дождёшься! – не скрывая собственного самодовольства, отозвался принц. – Ведём высокоинтеллектуальные беседы о вечном.
– Ну-ну! Философ ты наш недоеденный! К твоему сведению, пару твоих товарищей чуть наглухо не завалило в проходческих штреках! Еле выковыряли их потом. И всё из-за этой бесовской барабанной вибрации твоих приятелей клювоносых. Так что если ещё раз они тут такое действо устроят, постреляю к их банановой матери!
– Понял, господин сержант! Постараюсь всё уладить! – без особого рвения пообещал Фредерик. – А как там у вас дела?
– Как, как!.. Надрываемся тут в уменьшенном составе, живота своего не щадя… Начали уже укладывать первый слой взрывчатки вокруг антенны. Уже хоть что-то рванёт, если рекали вдруг объявятся преждевременно.
– И такое возможно?
– Эх! – тяжело отозвался командир. – Чего только не случается… Ладно, если начнут тебя посыпать солью и специями, зови, придём на помощь.
– Нет у них специй, ты же ел приготовленное ими мясо – никакое на вкус…
– Вот! Как раз этому ты их и обучи! Ты ведь завхоз, все пакеты тебе сдали, так что злодействуй, переводи животный мир данной планеты.
– Можно ведь и овощи мариновать… да и нет у меня с собой ничего.
– Значит, завтра им покажешь… а мне некогда с тобой болтать! Конец связи!
Резко закончившийся разговор позволил Жаарле вновь вернуться к беседе, с деликатно помалкивавшим вождём. Тема сменилась на самую животрепещущую.
– Праздник уже закончился или ещё продолжается?
– Да он ещё и не начинался! – горячо заверил глава рода. – Вначале мы все мечтаем, что ты, щедрый Жаарла, одаришь и всех остальных наших соплеменниц, которые ещё не вступили в брак и не имеют своих семей.
Землянин нервно закрутил головой.
– Сколько же их у вас ещё осталось?
– О! Совсем мало, не больше сотни… – не успел гость вздохнуть, как услышал дополнение: – Ну и наши матроны просто с ума сходят, желая получить нечто подобное из твоих рук.
Пришлось открывать все карты, заявляя жестко и принципиально:
– На всех у меня украшений не хватит! Пусть подходят в порядке очереди, а кому не хватит, пусть потом не обижаются!
Вроде вождь и знака никакого не подавал, а из-за ближайшего бунгало сразу потёк ручеёк из юных самочек данного племени. Их и в самом деле набралось немного, «всего лишь» чуть более шести десятков. Потом уже более степенно подбегали величественные, довольно массивные самки. Они тоже, как только получали подарок, отбегали на свободное место на площади и там брякались о землю всем телом, а потом лежали неподвижно минуты две. Наверное, это считалось неким символом обретения истинного счастья, не иначе.
Но как ни были полны карманы Фредди трофеями, в конце концов серёжки окончились, и по знаку вождя поток матрон прервался. Стоило только пожалеть тех особей, которые, не скрывая слёз, разворачивались и плелись обратно за бунгало. Им не повезло…
«Тут я ничего не могу поделать! – давил в себе неуместную жалость землянин. – Мне тоже пока везёт только относительно. Послезавтра прилетят рекали (а то и раньше!), и вряд ли кто из нашей группы выживет…»
Но воспоминание о грядущем бое настроило мысли на иной лад. Следовало всё-таки настроить как можно большее количество кальвадров в нужном, гуманистическом русле. И пока праздник не начался, принц решил напомнить о данном роду Завете. Тем более что к их столу безмолвно подсели ещё три высоких, запыхавшихся явно от быстрого бега гостя.
– Вы знаете, чем занимаются мои помощники?
– Дела Жаарлы – это только его дела! – пафосно изрёк вождь. – Мы не имеем права мешать своим любопытством, тем более что нас это не касается.
– Увы, дорогие мои и драгоценные, касается! И самым непосредственным образом касается. Потому что вы обязаны не только «нести Завет», но и защищать его. Ибо имеются некие существа, которые могут убивать иных разумных без всякой причины, рвать детей на мясо и сжигать такие вот прекрасные посёлки. И хуже всего, что они пытаются призвать к военным действиям и других разумных, давая им в руки страшное оружие. Тем самым эти существа нарушают Завет и становятся вне закона. Их ни в коем случае нельзя слушать, а если они начинают упорствовать в своей злобе, то их надо уничтожать!
Высокий гость сделал паузу, всматриваясь во внимающих кальвадров и поражаясь полной тишине. Кажется, звук переводимых слов из устройства был слышен на доброй половине всей площади. И там из собравшихся никто даже не шевелился.
«Отличная собралась аудитория! Внушаемая! Вот именно этим миссионеры всегда пользуются…» – успела мелькнуть мысль, перед продолжением дальнейшей речи.
– Вскоре туда, – он ткнул рукой в гору, возле которой расположился десяток, – прилетят иные существа, которые устраивают войны между разумными особями. Их надо будет уничтожить. И мои помощники, да и я сам постараемся это сделать. Будем сражаться с врагами, пока их не победим и пока сами не погибнем. Но если они придут сюда и начнут вас призывать к войне, вспоминайте о великом Завете: «Разумные никогда не должны уничтожать друг друга!» Вспомните и убейте отступников!
Как-то последние восклицания создали слишком мрачную, гнетущую атмосферу. Следовало её разрядить немедленно.
– Но мы надеемся, что отступники не помешают вашей мирной жизни. Мы справимся с ними! Поэтому давайте уже начнём праздник. Мне следует как можно быстрей вернуться к своим помощникам, дабы соединить наши усилия.
Не прошло после этого и минуты, как гремели барабаны, пищали дудки, звенели колокольчики, а хор в несколько тысяч глоток затянул некую кантату. Иначе её и назвать было сложно. Непривычное для человеческого уха звучание, специально провоцируемые диссонансы можно было назвать чем угодно, но только не хоровым пением. И тем не менее кальвадры пели. И слова оказались вполне правильными, душевными и тёплыми. Если их перефразировать и сжать до одной строки, то получилось бы:
– Мы рождены для счастья и любви, а всё остальное сделаем собственными руками (лапками, крыльями, разумом – нужное подчеркнуть!).
Весьма примечательно пели, не в пример некоторым первобытно-общинным строям. Землянину даже завидно стало: на его планете всё творчество начиналось с восхваления героя, который отправился в соседнее племя, убил мужчин и приволок оттуда пару женщин. Или пошёл и подло украл у других запасы пищи. И неважно, что после этой кражи соседнее племя вымерло от голода, важно, что прославлялись только те, кто ничего не делал, зато был сильней и мог отнять пищу у других. А потом жрал, бездельничал, насильничал и вновь собирался на очередной разбой.
Грустно…
Потом пошли более веселые песни, начались танцы, стали к столу с почётными гостями подносить вообще диковинные блюда из фруктов и овощей, и ничего Фредерику не оставалось, как расслабиться и порадоваться за местных обитателей планеты. Если они так везде живут, то, скорей всего, они бы и не приняли в своё сознание призывы о войне с иными видами. Слишком уж они мирные и добрые внутри. И неважно, как выглядят ужасно снаружи.
А вот подаваемое мясо опять не понравилось излишней жёсткостью и сухостью. Пришлось наклониться ближе к вождю и поинтересоваться местными рецептами. А тех для мяса оказалось всего три: жарить, вялить и варить. Поэтому землянин предложил обладателю цветочного наряда:
– Если хочешь, приходи завтра вот в это же время к месту, где мы с тобой познакомились. Открою тебе ещё несколько секретов по кулинарии и дам именно тебе несколько иных подарков, которые помогут сделать мясо мягким и сочным. Да и не только в мясо можно будет класть подобные приправы, они пригодятся и для овощных блюд.
– Обязательно приду! – пообещал глава рода. – Но одному не получится, теперь со мной почти на равных Кармен Первая и Агнесса Первая.
– А! Ну этих умниц можешь смело брать с собой, пусть тоже поучатся. Остальные пусть туда не ходят, и нам мешают, и опасности там имеются для жизни.
– Я понял тебя, Жаарла!
– Кстати, а когда я могу уйти с праздника? Мне тоже надо быть возле представителей своего племени.
– Когда пожелаешь, щедрейший! Праздник тобой начат, а ты вправе его покинуть только по собственной воле.
– Отлично! – обрадовался Фредди, приподнимаясь. – Тогда я незаметно исчезаю.
«Незаметно» не получилось. Следом увязалась целая колонна из десятка мужских особей, которые несли дары от соседних родов. Отказаться никак не получилось, поэтому землянин прибыл к месту с дозорным в сопровождении почётного эскорта, а когда они оставили свои корзины и отправились на продолжающийся праздник, подмигнул улыбающемуся Пятому, который как раз дежурил.
– Ну и как вы тут без меня? Не проголодались?