Сцена 31
Во время позднего ужина, когда Десятый до конца поведал свои впечатления о долине, о празднике и о мировоззрениях аборигенов, задумавшийся сержант разрешил личному составу полчаса свободного общения у костра. Так что Фредди узнал о том, как относятся товарищи к его контактам с местным населением.
Отнеслись нормально, с пониманием перспектив и позитивных отношений в будущем. Разве что Третий напоследок беседы, как всегда, подпортил настроение своими ехидными размышлениями:
– Вот умеют же хитрецы пристроиться! Пока одни жилы из себя рвут, корячась ради выполнения ответственного задания, другие на кухне ошиваются, легенды по аулам собирают да на праздниках отъедаются.
Хоть все товарищи дружно проигнорировали высказывания Яцека, но неприятный осадок в душе остался. Да и Эйро Сенато́р опять назначил завхоза дежурить большую часть ночи в ночном дозоре. Хотя и сам прекрасно видел, что Десятый вымотан изрядно и глаза у него слипаются от усталости.
Стоя на посту, Фредди запоздало пожалел, что не остался у туземцев на всю ночь. Не возникало сомнений, что его уложили бы на почётном месте, и циновки самые мягкие вместо одеял выделили. И никто бы из своих слова лишнего не пикнул. Даже командир промолчал бы.
«Но, с другой стороны, раньше вернувшись с праздника, я успел оказать самую посильную помощь. Как-никак, уже второй пласт взрывчатки уложили, завтра с утра начнут третий… Чтобы солидно проредить ряды экипажа фрегата – надо пять пластов, по словам русского. То есть, если поднапрячься, завтра основной минимум будет заполнен… Потом придётся всем работать ночь без сна и весь последующий день. Это и без сержанта понятно, что чем больший взрыв устроим, тем больше ударной волной и по второму фрегату достанется… Жаль – гарантии никакой… Ох! Вот досада! Ну зачем я опять с этими специями влез? Собрался учить вождя и малолеток искусству маринада! Оно мне надо?! Лучше бы лишний часик выспался… Инициативный дурак страдает всегда больше обычного придурка. Ещё этот Спесивец Третий как шакал вякает! Ничего ведь не понимает! Вот бы его в следующий раз угораздило стать завхозом, поваром и охотником в одном лице! Как бы он тогда запел?..»
Запоздалые сожаления ничем помочь не могли. А вот стоять на посту приходилось так, чтобы ни к чему не прислоняться. Иначе сон моментально закрывал веки и затуманивал сознание.
Ничего, выдержал, и хоть пару раз куда-то повело в сторону, ни разу дрёме не поддался. А ближе к рассвету Эйро появился.
– Не спишь, солдат?
– Никак нет! Господин сержант! – рявкнул принц с показным подобострастием.
– Тсс! Чего разорался?
– Надо же себя как-то взбодрить? А тут повод такой шикарный… командир пришёл…
– … Жутко ненавидимый, – договорил с хохотком сержант. И тут же заговорил о другом – Жаль всё-таки, что будет два фрегата! Хорошая была возможность вернуться сразу для нескольких… Не жалеешь?
– А каков толк будет от моей жалости? – удивился Фредерик. И тут же хмыкнул: – Вот если бы нас всегда посылали на подобное задание!.. Кстати, всё хочу спросить: раз Полигон настолько нуждается в бессмертных, то почему специально не дадут нам три довольно лёгких и простых задания? Сам посуди, чуть ли не за три рейда мы становимся козырной картой, примерно твоего уровня, и нас можно после этого посылать на смерть в бессчетное количество мест бессчетное количество раз. Логично?
Эйро вначале протяжно вздохнул, помолчал с грустной улыбкой и только потом признался:
– А ты уже четвёртый из этого десятка, который задаёт подобный вопрос. Но твоим товарищам я сказал, что ответ они, возможно, узнают только после своего третьего удачного возвращения…
– Понятно… А что ответишь мне?
Оба землянина долго молчали, словно вопрос и не завис без ответа. Русский двинулся было к лагерю, а потом всё-таки развернулся и решил ответить со всей откровенностью:
– Если честно, то я и сам не знаю. Отговорка, конечно, у наших гениев есть… что-то они там булькают о крайне необходимом моральном росте и про обязательное накопление боевого опыта, но… как-то оно несерьёзно у них получается…
И он опять замолк, видимо, не решаясь высказаться до конца откровенно. А может, и боялся, что скажет нечто крамольное, и ему тоже перепадёт? Чтобы проверить эту идею, принц поинтересовался:
– Нас в данный момент подслушивают?
– Вряд ли, – словно рассуждая, бормотал сержант. – Глобально и в решающие моменты – да. А вот чтобы так, во время разговора на ночном посту… сомневаюсь. Они там и так спят меньше нашего вдвое и существуют только на невероятных по силе стимуляторах. Те ещё трудоголики…
– Тогда выскажи свои соображения, ты знаешь, я трепаться не стану, – заверил Десятый. – А для общего порядка и для личного спокойствия лучше и мне знать, что к чему.
– Могу высказаться, тем более что мне никто ничего конкретно не запрещал, а уж самому думать и размышлять – тем более… Так вот, по поводу трёх заведомо лёгких заданий. Мне кажется, что наши умники и сами были бы не против использовать такой фокус с носителями древней крови, да только ничего у них не получается.
– У них? И не получается? – не поверил Фредерик. – Как же так?
– А вот так! Сейчас постараюсь объяснить… Тебе знакомо такое выражение «Ухватить бога за бороду»? Так вот мне кажется, что наши гении что-то, как-то за нечто ухватились. То есть они получили нечто в собственное распоряжение, а как этим распорядиться – понятия не имеют. Аналогия напрашивается с блохой, которая прыгнула на быка, присосалась к нему и черпает для себя живительную кровушку. Но в тот же момент осознает, что бык может попросту перекатиться по земле, оставляя от блохи только мокрое пятнышко. Вот так и создатели Полигона к некоей силе присосались, радуются, как дети, но куда она несётся и что сотворит через минуту – понятия не имеют. – Он сделал паузу, передохнул и подвёл итог: – Мне кажется, что тот же транспорт не создан нашими умниками, а имеет чуть ли не свой собственный интеллект. Уж не знаю, живой или искусственный. Да и помимо нашего уникального транспорта, много чего на Полигоне странного и таинственного.
Сержант замолк окончательно, словно дожидаясь дополнительных вопросов. Но их у принца не было. Только философское выражение:
– Чтобы достичь цели, нельзя выходить из реки времени. Так что будем плыть и думать, как ускориться.
– О! За это ты мне и нравишься, земеля! – Эйро хлопнул солдата по плечу и поспешил в лагерь, бормоча себе под нос: – Наверное, пора и остальных будить… Неплохо бы ускориться и нам всем по течению…
Впереди предстояло полутора изматывающих суток самого напряжённого физического и умственного труда.
Правда, и тут Фредерику Астаахарскому повезло, ни свет ни заря счастье привалило. Через час после рассвета пришёл вождь в сопровождении Первых фрейлин своего двора, и пришлось отвлекаться на обещанные уроки. Благо что особых хитростей и тонкостей там не было. Следовало дать попробовать на вкус готовый маринад, показать, как его готовить, а потом для сравнения прожарить прямо на костерке возле поста мясо, пролежавшее в специях, и мясо свежее. Как говорится – небо и земля. А пока жарилось и елось, всезнающий Жаарлу ещё и подробно объяснил, что, как и где произрастает. Ибо свято верил: в таком раю, что перца с лавровым листом, что горчицы с лимонами – мерено-немерено. Надо только найти, собрать, подсушить – и пользуйся на здоровье.
Так оно и получилось. Глава рода сразу узнал горькие, но душистые зерна перца. А про жёлтые цветочки горчицы, опознанные на рисунке, с восторгом заявил, что те вообще растут в его родной долине. Радости не было предела, как и просьб, раз уж такое дело пошло, присвоить роду ещё и третье имя. Фредерик хоть и подозревал некое чрезмерное возвеличивание одних аборигенов над другими, не стал спорить. Обещающие Полёт, Несущие Завет, стали ещё и Дающими Вкус.
Главное, что принцу в тот момент больше всего хотелось, это скорей отправить кальвадров в долину. Мысленно выискивая любой подходящий для этого повод.
И, наверное, сглазил, ибо мысль материальна. Без всякого предварительного сигнала из коммуникатора вырвался голос сержанта:
– Десятый! Немедленно отправляй гостей по домам! Срыв временного пробоя! Рекали свалятся нам на голову уже через полтора часа! Хватай свою душку и мчись в ущелье. Ещё толком основные и запасные позиции не определили для каждого!
Обидно было, что подготовиться не успели к встрече фрегатов, и шансов на победу практически нет. Но зато была надежда, что здешние аборигены не поддадутся на призывы подлых миссионеров и не станут воевать с человечеством.
Напоследок землянин напутствовал своих новых знакомых:
– Чтите Завет больше собственной жизни и передавайте его своим потомкам! А сюда старайтесь вообще не приходить, сюда летит много злых существ, которые уничтожают иных разумных. Прощайте! И быстрей, быстрей уходите отсюда, иначе погибнете!
Те и в самом деле сорвались на бег, уносясь к своему посёлку. А землянин бросился к лагерю, за своим скафандром, винтовкой и батареями к ней. Нырнул в пещерку, вытащил все свои вещи наружу и стал спешно одеваться. Застегнулся наглухо, затянул разгрузку и приладил обе, довольно тяжеленные бытареи. И всё это время чуть ли не со слезами осматривал кучи корзин, в которых находились дары кальвадров. Почему-то было страшно обидно, что подобная роскошь вскоре достанется врагу в качестве трофеев.
«Вот досада! Хоть бы на костёр корзины переставить!.. Некогда! Сержант пристрелит за опоздание!»
И уже набирая скорость, стал на бегу поворачивать к иному выходу из поляны, когда за спиной что-то ахнуло. Не закрытый пока ещё шлемом лысый затылок обдало жаром. Во время последних тренировок науку боя вбили в подсознание крепко. Тело само нырнуло вперёд, кувыркнулось и, растянувшись за валуном, выставило готовую к бою винтовку в сторону потенциального противника.
А потом глаза принца Фредерика Астаахарского чуть не вывалились из орбит!
В десяти метрах перед ним потрескивал, остывая после проникновения невероятных глубин пространства, такой желанный и вожделенный… транспорт! Ещё и с поднятыми с обеих сторон створками!
Мозг ещё пытался осмыслить увиденное, а рот уже выдавал нужную информацию в коммуникатор:
– Сержант! Прибыл транспорт! Только что! Прямо на поляне! Возле костра!
Кажется, что командир ни минуты не раздумывал, отдав приказ на общей волне:
– Срочная эвакуация! При себе оставлять только душки, всё остальное и батареи сбросить! Быстрей! – И уже совсем иным тоном, просительным, полным надежды, почти сбитым от быстрого бега выдохом добавил: – Ребятки! Есть шанс! Поднажмите!
От ущелья к поляне, как раз было шесть-семь минут хорошего бега. Но ведь кто-то находился чуть дальше, кто-то – чуть ближе, а срок эвакуации жёстко ограничен восемью минутами! Успеют ли?
Фредди даже порадовался, что его сиденье дальше всех. Уселся спокойно, стараясь унять дрожь в руках, пристегнулся. А после ничего не оставалось, как прислушиваться на общей волне к хриплому дыханию и натужному сипению бегущих товарищей. С появлением каждого из них из-за поворота вслух непроизвольно вырывались слова:
– Есть Чётвертый!.. За ним сразу Первый! – ещё бы два лучших бегуна в десятке пришли последними! – Молодец Восьмой! Самого молодого Седьмого на полкорпуса обогнал! Оп-па! И Второй на месте! Ветераны не сдаются! – хотел было крикнуть «старые пердели», да вовремя спохватился, сам от наиболее старого в десятке моложе всего на четыре года. – Пятый! Не забывай дышать! Третий! Не вырони винтовку! – даже этому неприятному типу Фредерик в тот момент был рад, словно родному брату. Пусть и сукин сын этот Яцек Шердан, а ведь успел всё-таки! – Уф! Девятый! Как же ты меня радуешь своим несмываемым загаром! Кидай мне винтовку!.. Шестой?! Ты где?! А-а-а! Вон он! Аттракцион несущегося бегемота! Давай дружище! Давай!
Последнего, самого тяжёлого и массивного в десятке волок за собой на прицепе Эйро Сенато́р. Сержант выглядел смертельно красным, словно вот-вот лопнет от апоплексичного удара. Видно было, что бессмертный уже почти смирился с собственной гибелью, намеревался издохнуть, но забросить Шестого в салон транспорта. И он это сделал в самой неожиданной манере: буквально зашвырнул массивного солдата в ближайшее по ходу бега кресло – в своё собственное!
Это надо было видеть, как громадная туша, скользнув головой между спинкой сиденья и подволоком, там застряла на добрую минуту, трагикомически выпучив глаза.
Ну и, наверное, можно было считать невероятным чудом, что сам командир успел добежать вдоль правого борта до сиденья номер шесть и рыбкой нырнуть в его направлении. А ведь створки к тому моменту уже начали сходиться! Пятый протянул руки навстречу к летящему телу и успел-таки дёрнуть последнего пассажира на себя. Это ускорило полёт тела… но не до конца. Удар смыкающихся створок и провал в невесомость ознаменовались непроизвольным воплем Эйро Сенато́ра. А когда крик перешёл в зубной скрежет, послышался растерянный голос Пятого:
– Ребята… у него отсекло ступню!.. Вместе с подошвой скафандра!..
Его перебил хриплый стон пострадавшего:
– Накладывай жгут, придурок! И пристегни меня скорей! – по истечении минуты командир добавил: – Лучше потерпеть боль, чем лишний раз умереть!..
С этими словами согласились все десять его подчинённых.
Четвёртое задание можно было записать в актив как успешно выполненное.
Правда, правомочность его выполнения ещё оставалась под большим вопросом.
notes