Глава шестнадцатая
Монастырь
После восклицания Бонзая стоящие внизу шафики требовательно зашептали:
– Что?! Что ты там увидел? – Хотя если судить по скорее удивленному, чем настороженному лицу наблюдателя, то он скорей поразился, чем чего-то опасался. Стараясь все так же не слишком высовываться, он пояснил:
– Ты ведь говорил, что здесь обитают бедные монахи. Так откуда у них взялись такие роскошные и дорогие автомобили?
Уже много раз бывавший во многих мирах, в том числе и техногенных, король Ягонов мог дать вполне объективную оценку увиденным средствам передвижения. Так что сомневаться в его словах не приходилось. Другое дело, что Торговец и сам удивился не в меру:
– Насколько я помню, монахам, по большому счету, пользоваться роскошным транспортом не запрещено… Но вроде как на здешних это не похоже. Надо бы и мне вначале глазом кинуть. Слазь, и меня подсадите! – Когда и его приподняли над забором, пробормотал: – В самом деле, нехилые тачки. Неужели настоятель стал больше тяготеть к благам мирским, чем духовным? Или тут однозначно какие-то гости приперлись…
Как-то не верилось, что немецкие монахи стали разъезжать на самом престижном внедорожнике и шикарном «мерседесе» самой последней модели.
Затем наблюдатель чуть подался вперед, рассматривая лучше двор и высматривая место для удачного преодоления забора. Только успел прикинуть удобства застроек, как из самого монастыря вышел огромный верзила и, поигрывая пультом с ключами, направился к джипу. Пришлось Дмитрию почти полностью спрятаться за возвышение опорного столба, а его рука сама непроизвольно потянулась за оружием. Но наблюдения он так и не прекратил. Правильно сделал: не успел еще верзила открыть машину, которую и запирал скорее по жесткой привычке, как из узенького окна первого этажа бочком протиснулся еще какой-то незнакомый хлыщ.
– Эй, Отто, – крикнул он на совершенном немецком. – Захвати для нас бутылочку виски. Совсем скукотища достала.
– Шеф за выпивку по головке не погладит, – буркнул недовольно Отто.
– Да пошло оно все! Ведь завтра с утра по-любому отсюда дергать придется. Черта с два мы тут кого-то дождемся.
– Может, и так. – Водитель джипа взял вначале небольшую барсетку в салоне, а потом с сомнением прижимистого завхоза замер возле багажника: – А что, вина так и не нашли?
– Пусто! Да и монахи божатся, что у них тут такого и не бывает.
– Врут, свиньи!
– Да вроде не должны. Мы их с Вальдесом так обработали, что они уже по замаху детство своих родителей пересказывают. Но вина все равно нет.
– Не верю, – набычился верзила. – Без вина монастырей не бывает! И бренди должно быть. А раз не признаются, значит, вы плохо спрашиваете.
– Так кто тебе мешает самому спросить? – стал злиться хлыщ. – Эй! Виски-то возьми!
– От него цирроз печени! – недовольно рыкнул верзила, но литровую бутылку алкогольного пойла все-таки из багажника вынул. – А вот бренди… Ну ничего, сейчас я сам порасспрошу этих малахольных…
Кажется, он и сам был не против чуток расслабиться.
Но Светозаров уже присел и с раскрасневшимся от переживания лицом зашептал товарищам:
– Вот сволочи! И сюда уже добрались! Я себе даже представить не мог, что здешнюю братию засвечу и из-за меня они в такие неприятности влипнут.
– На то похоже, – проворчал Бонзай. – Что, их захватили и пытают по поводу вина?
– Если бы было так все просто. Скорей эти явные бандюги завтра на рассвете отсюда смоются, но при этом могут просто ликвидировать свидетелей своего присутствия.
– Ну, если это точно такие же монахи, как в нашей империи Юга… – начал рассуждать Аристарх, но был сразу же прерван:
– Нет. Это нормальные монахи. Никому зла не причинят и даже религией особой не прикрываются. Они скорей похожи на мирных отшельников, живущих вдали от суетного мира и ищущих пути в астрал в ежедневных медитациях.
– Значит, слишком добрые? М-да… Добро должно быть с кулаками.
Переговариваясь таким образом, Торговец тем не менее уже с максимальной интенсивностью продумал план предстоящих действий:
– Значит, так, прыгать мне и кувыркаться еще не с руки, так что придется вам ребятки основную работенку выполнить.
– И я о том же! – Его величество уже примеривался, как бы подпрыгнуть и зацепиться за верх каменного забора.
– Стоп! Слушай дальше! Чуть правее почти до самого забора доходит сарай. Вначале мне только и надо, что спрятаться за его стенкой. Ведь здешний забор строился строго по границе видимого купола магической ауры. Мне кажется, если я хоть чуть дальше окажусь внутри, то смогу воспользоваться своим скоростным подсмотром на территории монастыря. Вы пока остаетесь на заборе и страхуете меня сверху. И учтите, после того как пойдете на штурм, постарайтесь хоть парочку человек оставить живыми. Уж очень мне с ними хочется поговорить по душам. Договорились?
– Сделаем! – пообещал Бонзай. Они приблизились к выбранному месту, и он ухватился за капюшон: – Изолируемся?
– Конечно. Не забудьте про внутренние рации. И сразу включайте маскировочную мимикрию костюмов.
Все трое вскоре оказались сокрыты не только от опасности пулевых ранений, но и большей частью потерялись в видимом пространстве. Словно стали жидкими и прозрачными. А стоило в таком прикиде улечься на землю, как даже при солнечном свете трудно было рассмотреть фигуру с расстояния в несколько метров.
Первым на забор, при помощи Аристарха, взобрался самодержец Ягонов. Он улегся пластом прямо на его гребне и сообщил:
– Никого не вижу.
Вторым взобрался Дмитрий и тут же, цепляясь за ручищу своего друга, спустился на другую сторону. Старался спрыгивать оставшиеся полметра мягко и аккуратно, но все равно в груди что-то неприятно кольнуло.
«Может, и права была Андорра? Еще бы за один сеанс они меня точно в строй вернули…»
Стон он постарался сдержать, продвинувшись под стену сарая и сразу переходя к вопросу:
– Что там?
– Пока все тихо. Возле машин никого.
– Добро. Аристарх, посматривай за лесом, вдруг кто с тылов нагрянет. А я пошел…
Уселся на землю, прислонился спиной к стене и быстро перешел в режим досмотра. В том, что монастырь захватили бандиты, Дмитрий не сомневался. А потом еще и дополнительно удостоверился в своих выводах в первые минуты. Поэтому времени на подслушивание разговоров не тратил, просто молнией облетая все знакомые и незнакомые помещения, замечая, кто где находится и чем занимается.
На самом нижнем уровне, в одном из подсобных помещений, томились почти все монахи. При тусклом свете маленькой лампочки удалось заметить и нескольких раненых. Один – похоже, что тяжело. Именно возле него и суетились два его товарища, пытаясь удержать уходящую жизнь. Сразу стало ясно, что бандиты врывались сюда с боем, возможно, и убитые есть, а уйти отсюда постараются, оставив за собой только смерть.
Над теми подвалами, в зале общей столовой восседал первый из налетчиков. На широкой лавке, задрав ноги на стол и посматривая на дверь помещения с пленниками и лестницу, ведущую сверху. Тюремщик.
На первом этаже развлекались свободные от несения службы бандиты. Расположившиеся в гостевом холле четверо типов передавали друг другу бутылку с виски и с хохотом присматривались, как верзила Отто с усердием пинает связанного по рукам и ногам настоятеля. Приговаривая при этом:
– Последний раз спрашиваю: где прячете вино, бренди, золото и наркотики?!
На втором этаже никого не было, как и во всех кельях. Бросились в глаза несколько дверей, которые были искромсаны и вывалены взрывами гранат. На третьем этаже, непосредственно в кабинете настоятеля монастыря, еще два бандюка интенсивно занимались обыском. Все четыре окна были открыты настежь, и, скорее всего, эти двое были обязаны следить за всеми сторонами света, но жажда легкой наживы отодвинула зачатки дисциплины на задний план. Иначе могли бы заметить тройку визитеров, бродящих вдоль забора. На столе уже выросла горка золотых и кучка монет коллекционного значения, которые наверняка считались добровольными пожертвованиями от паломников.
Два охранника дежурили на воротах: один в башенке, второй расселся на стуле прямо возле щели между створами. Итого десять!
Уже вознамерившись возвращаться, Торговец метнулся по лесу вдоль дороги, а потом еще и нарезал парочку стремительных кругов вокруг монастыря. И хорошо, что перестраховался: с тыла и со сторон ничего не грозило, а вот снайпер и автоматчик, засевшие в кустах вдоль дороги, могли создать ненужные сложности. Их тоже придется учитывать при штурме.
В результате чего Дмитрий уже в который раз остро пожалел, что его тело в момент такого подсмотра остается полностью обездвиженным. Даже проговорить ничего не получается. А ведь как было бы здорово, если бы он подсмотром корректировал действия друзей и предупреждал их об опасности.
Но делать нечего, приходилось возвращаться и самому двигать ножками.
– Уф! Оба – ко мне! Их двенадцать человек! Ведут себя беспечно, расслабленно! – Поднимаясь на ноги, он быстро перечислил, кто где находится. – Первая цель – холл. Я пользуюсь парализатором и стараюсь свалить верзилу водителя и хлыща в кожаной блестящей курточке. Вы бьете на поражение всех остальных. Оружие у нас бесшумное, но, если кто-то заорет перед смертью, вы сразу рветесь на третий этаж, в кабинет настоятеля. Помещение там одно. У них пистолеты, так что идите смело и добивайте на близкой дистанции, костюмы выдержат. Тюремщика возьму я «пеплом». Быстрей!
И в самом деле, пока в окнах наиболее высоко расположенного помещения никто не торчал, но это не значило, что такое везение будет продолжаться вечно. Да и маскировочная мимикрия универсальных костюмов не давала полной гарантии безопасности.
Стараясь двигаться бесшумно, держа оружие под прикрытием специально для этого свисающих клапанов на животе, троица прошла в раскрытые настежь двери и проскользнула прямо в холл. Опасения выдать себя лишним шумом оказались напрасными, веселье и пьяный хохот были в самом разгаре. Раскрасневшийся от усердия верзила как раз перестал пинать несчастную жертву ногами и решил провести демонстрацию нескольких борцовских приемов. Под смех своих подельников он пытался поставить связанного монаха на ноги и выкрикивал ставки на длину и мощность своего броска:
– Ну, кто подписывается, что я с первого раза выброшу это тельце через окно?
– Так ведь окно узкое, не пролезет тельце-то! – с пискливым фальцетом выкрикнул кто-то из компании.
Уже приготовившись к броску, водитель джипа хорошенько примерился и цинично процедил:
– Хоть какая-то часть, но за окно выпадет.
Своими огромными пальцами сгреб рясу монаха в кулаки, набрал в грудь воздуха и… в следующее мгновение несуразно рухнул на колени, протяжно замычал, завалился боком на пол, так и не выпуская из рук одежды пленника. Тот упал на него сверху так, словно пытался загрызть своего мучителя окровавленными от побоев зубами. Для его подельников сцена получилась настолько смешной, что они буквально завизжали от смеха и восторга. Причем смех вдруг одновременно во всех глотках сменился хрипом, свистом и бульканьем. Пули с глухим стуком разворотили три башки, а четвертая задергалась в конвульсии. Все четыре тела так и остались сидеть на прежних местах.
– Наверх! – почти шепотом скомандовал Торговец, а сам неспешно стал спускаться по лестнице на нулевой уровень подвалов. Охранник внизу не просто бодрствовал, но оказался и самым наблюдательным. Лишь только нечто переливающееся и непонятное увидел на верхней части лестницы, как сразу направил автомат на то место и строго прикрикнул:
– Эй! Кто это там из вас балует, олухи стоеросовые! То ржали как скоты, а то вдруг затихли.
Дмитрий тотчас сдал назад и швырнул в примерном направлении заготовленную в левой руке гранату «пепел». Это оружие ближнего боя у не защищенного специальной броней противника выжигало не просто глазные яблоки, но и все открытые участки кожи превращало в испепеленное, осыпающееся пылью вещество. Существовала возможность истошного вопля, но вряд ли его отчетливо услышат возле ворот или на третьем этаже. Да и после негромкого хлопка и короткой вспышки Светозаров сразу пробежал последний участок лестницы и добил хрипящего в предсмертных конвульсиях тюремщика.
После чего бросил лишь короткий взгляд на дверь помещения с пленниками, убеждаясь, что она плотно закрыта, и помчался наружу.
– Бон, как у вас?
– Завалили мародеров, и чирикнуть не успели. Мы уже выходим из холла.
Торговец и сам пробежал через гостиную монастыря с большой скоростью. Хотя и успел заметить на ходу, что настоятель все еще продолжает с непонятным рычанием извиваться на теле парализованного верзилы. Видимо, все никак не мог вырваться из скрюченных пальцев и откатиться в сторону. По логике, следовало бы вначале и его развязать, и пленников выпустить, но несущие охрану ворот и дороги бандиты могли обеспокоиться повисшей тишиной в любую секунду.
Только Дмитрий успел встать в густой тени возле товарищей, как Бон доложил:
– Тот в башенке уже раз оглянулся, но еще вроде не насторожились. Стрелять? Или твоя «дубинка» до них достанет?
Расстояние было метров двадцать пять, почти максимальное для парализующего пистолета из иного мира, но попробовать стоило. Тем более что держащий в руках автомат охранник на башенке оглянулся во второй раз, присматриваясь к монастырю, а потом что-то буркнул своему подельнику. Тот с некоторой ленцой тоже развернулся корпусом, так и не вставая со стула. Не слишком высоко висящее солнце им било прямо в глаза, так что рассмотреть три замершие в тени фигуры они бы не смогли при всем желании. Но повисшая тишина их явно насторожила. Пришлось даже пожалеть, что не кончили первой именно эту парочку. Стараясь не засветиться оружием раньше времени, Светозаров направил ствол вначале на башенку. А потом постарался надавить на курок, не отрывая палец секунды три. Подобное действо приводило к разрядке батареи в течение всего лишь десятка подобных импульсов, но, с другой стороны, чего экономить?
Получилось на удивление удачно. Охранник без писка или громыхания просто присел, словно ему стало плохо, и скрылся из поля зрения. Но ни стрелять, ни кричать не стал, а может, и не успел. Его товарищ у ворот тем временем перестал присматриваться к окнам монастыря, поднялся со стула, сделал первый шаг и, пожимая плечами, проговорил что-то в сторону башенки. Похоже, собрался-таки то ли крикнуть, то ли лично пройтись и осмотреться. Но так и замер, недоумевая, куда это подельник спрятался.
Следующий импульс достал и его. Правда, этот бандит умудрился упасть назад настолько громко и неловко, что стул под ним треснул, разлетаясь на куски. Да еще и голова со всего маху угодила затылком по чугунной окантовке громадных ворот. Но три бегущих к башенке воина не обращали на него ни малейшего внимания. Разве что чуть позже, присмотревшись к неестественной позе, поняли, что бандит при падении свернул себе шею.
Уже топая по деревянной лестнице, приотстав от своих товарищей, Дмитрий прохрипел:
– Сразу приподнимите охранника над кладкой. Пусть хоть его верхнюю часть увидят.
Потому что знал, как расположены наружные стрелки. Их обоих отчетливо видел этот самый охранник. Наверное, для более уверенного общения жестами.
А сам, лишь только уперся руками в дощатый настил, стал выглядывать из-под локтя прикрывающего его бесчувственного тела:
– Так, кажется, успели… Оба голубка на месте. Бон, дайка мне свою дальнобойную игрушку!
Более всех обвешанный оружием король сунул в руку друга длинноствольный пистолет для стрельбы именно по таким мишеням и на подобной дистанции. Потому как если снайпер находился всего лишь в тридцати метрах, среди густых кустиков, то автоматчик на всех пятидесяти, непосредственно в кювете дороги.
Понятно, что снайпера пришлось устранять первым. Три пули, одна за другой, ушли в лежащее на удобном коврике тело. Потом еще две, пущенные для страховки, показали полную неспособность к боевым действиям одиннадцатого бандита. А вот двенадцатый, самый последний враг, что-то почувствовал. А может, и услышал. Потому как пули из дальнобойного пистолета вылетали все-таки с некоторым стуком.
Автоматчик откатился назад и быстро сменил позицию, наблюдая теперь не за дорогой после поворота, а непосредственно за монастырем. Но ведь вроде как все оставалось в норме: коллега на башенке присутствовал, облокотившийся локтями на парапет, щелочка ворот оставалась все так же чуть приоткрыта, а лесные птахи вроде как и не прекращали надолго своего пения. Только вот ушлый противник не мог видеть, каких трудов стоит двум мужчинам держать тело и бесчувственную голову бесчувственного манекена прямо, а их третьему напарнику тщательно прицеливаться через маленькую дырочку между локтем парализованного охранника и его ребрами.
Верхняя часть головы врага, возвышающаяся над густой травой, Торговцу была видна отлично, поэтому он не стал дожидаться действий со стороны автоматчика. Начал стрелять с максимальной скоростью. Послав в желаемом направлении все оставшиеся пятнадцать пуль. Если не в голову, то уж сквозь траву хоть одна пуля да попала.
Перезаряжая новый магазин, скомандовал:
– Бон, беги к нему, мы тебя сверху прикроем.
После чего вместе с Аристархом приподнялись над краем кирпичного ограждения и приготовились к стрельбе. Место у бандита оказалось слишком уж невыгодное для обороны с этой стороны: ни в стороны сбежать – открытая дорога и простреливаемый участок склона до леса, ни голову поднять как следует. Да и мертв, скорей всего.
Нет, как оказалось, был только сильно ранен: одна из пуль сорвала ему верхнюю часть скальпа. Забежавший со стороны Бонзай произвел несколько выстрелов, хотя за секунду до этого и рванула короткая автоматная очередь из четырех-пяти выстрелов.
Сердца у прикрывающих огнем товарищей замерли от нехорошего предчувствия.
– Бон!
– Да все нормально, – послышалось прерывистое дыхание короля. – Хотя мне повезло: ему телефон в руке помешал. Не успел свою «стрелялку» как следует ухватить.
– Начал с кем-то разговор? – забеспокоился Торговец, еще не завершив облегченного вздоха и наблюдая, как полупрозрачная фигура нагнулась за кусты.
– Да нет, не успел, – обрадовал Бонзай, распрямляясь и рассматривая экран мобильного телефона. – Только в меню вошел.
– Ладно, волоки телефон как есть сюда, а ту падаль швырни в кустики пока. Мало ли кто подъедет из обывателей. – Поглядывая вокруг и прикрывая друга, обратился к придворному шафику: – Аристарх, отходи в холл и развяжи настоятеля. Сразу ему скажи, что ты со мной, с Дмитрием Светозаровым.
Когда король оказался возле ворот, Торговец и сам спустился, помогая закрыть их наглухо тяжеленным брусом.
– На всякий случай… – А перехватив телефон, стал с бормотанием присматриваться к приготовленному номеру: – Четыре семерочки на конце… кто же ты такой будешь? А? Кто еще тут у нас?.. Да, Бон, будь другом, захвати того, что в башенке. Может, и он какими секретами поделится. Так, а что здесь в записной книжке?
Уже войдя в холл, он выключил мимикрию своего костюма и снял полностью закрывающее лицо забрало вместе с капюшоном. Аристарх, тоже в нормальном виде, но с несколько растерянным лицом, стоял над парализованным телом верзилы. Тогда как стоящий возле столика с кувшином настоятель мокрым полотенцем вытирал свое окровавленное лицо. Да еще и рот интенсивно водой прополаскивал. Рассмотрев чудесные превращения костюма и появление знакомого лица, монах сплюнул прямо в окно и в удивлении ёкнул:
– Ай да Дмитрий! Вы тут прямо как космонавты расхаживаете! И не думал, что подобные чудеса лицезреть к старости придется.
– Кто бы жаловался на старость, отец Клод! Как самочувствие?
– Терпимо. А как вся остальная братия?
– В подвале. Кстати, поспешим к ним, там один тяжелораненый.
– Гранатой ему досталось, – сразу закручинился настоятель. – Бедняге не выжить.
– Ну, это мы еще посмотрим. Аристарх, со мной. Бон, присмотри тут за этими и обыщи. Парализованных в первую очередь. И особенно с этим верзилой поосторожнее: бугай настоящий.
– А че с трупом осторожничать? – Придворный шафик откинул с тела водителя кусок какой-то занавески, открывая жуткую, рваную рану на шее и поглядывая на монаха с мрачной иронией.
– Кто это его так?
Брови Дмитрия сошлись домиком, после чего отец Клод как-то нервно задергался, пару раз непонятно мекнул, но все-таки разразился возмущенной речью. Причем в кровь разбитые губы ему при этом не сильно-то и мешали.
– Что мне еще оставалось делать?! Он меня, связанного, как футбольный мяч пинал! Если бы я развязался, голыми бы руками эту скотину порвал! А так смотрю, он падать начал, словно в обморок… Меня тоже вроде как волна какая накрыла, но бешенство так хлещет, что, когда об его лицо ударился, совсем соображать перестал. Только и хлестала по нервам одна мысль: как бы этому гаду половчее сонную артерию перегрызть…
– Ладно, отец Клод, такой грех простителен. Но ты, Бон, уже за остальными тогда хоть присмотри, а то так никто из них до допроса не доживет.
Они уже спускались в подвал, когда Торговец опять обратился к настоятелю:
– Вы, отец, как я погляжу, со всякой сволочью цацкаться не станете?
– Никогда и ни за что! – последовал твердый ответ.
– Ну, тогда вам и наши грехи желательно как-то прикрыть. Там ведь и у ворот, и наверху еще пять трупов. Да и этот вон…
– Туда им и дорога! Тьфу! В течение часа безымянную могилу выроем.
– Ну а братия как, не проболтается?
– За всех, как за себя, ручаюсь.
– А ну как другие братки подъедут в поисках дружков своих покойных?
– Ничего, справимся! Это лишь эти уроды нас обманом взяли. Других мы сами в бараний рог скрутим.
Они открыли два мощных засова, и сразу в распахнувшуюся дверь настоятель стал раздавать приказы, начав с обращения:
– Осторожнее с братом Стивеном! Сейчас ему будет оказана помощь.
После согласования с освободителями несколько человек шустро побежали к воротам убирать трупы, четверо наверх, остальные поспешили заступить на посты и осмотреться на местности. Еще четверо стали выводить наверх раненых товарищей. Действительно, наблюдая за слаженными и дисциплинированными действиями братии, оставалось только удивляться, как это их всех так легко и тотально захватили в плен. Похоже, что действительно подлым обманом. А потом уже стало слишком поздно избавляться от агрессоров без чрезмерных жертв. Да и не ждали они подобного визита в свои тихие, удаленные от жизненного водоворота места.
Напоследок по команде оба знахаря вынесли наверх тяжелораненого брата. И уже там сразу четыре человека склонились над умирающим Стивеном. Его раны и в самом деле оказались опасными, практически несовместимыми с жизнью. Два осколка гранаты попали в брюшную полость, а третий застрял в легких. Если бы раненого сразу уложили на операционный стол, то шансы могли отыскаться, а так… Оставалось надеяться только на собственные магические способности.
На те два укола, которые порой и мертвого спасают и которые выделил Торговец из своей аптечки, тоже надежды было мало. Они могли только мобилизовать организм да вывести его из болевого шока. Ну и еще несколько мелких полезностей. Все остальное зависело от целителя.
К сожалению, будучи сам только-только выбравшимся из окровавленных бинтов, Дин не мог сколько-нибудь существенно действовать при лечении. Другой вопрос, что он мог поделиться живительной энергией с Аристархом, не теряя при этом так необходимых и ему жизненных сил. Оставалось только надеяться, что более слабый в магическом лечении придворный шафик сумеет справиться с такими тяжелыми ранами.
– Мне кажется, ты сумеешь! – старался морально поддержать коллегу Светозаров, возлагая ему руку на плечо.
– А что, есть другие варианты? – несколько нервно отозвался Аристарх, прекрасно понявший, что за судьбу монаха этого мира только ему теперь и предстоит отвечать.
– Ну вот и приступай!
Рожденный на Юге и проживший больше ста лет на каторге, Аристарх Великий прикрыл глаза и стал входить в транс. А его руки стали жить отдельной, словно бы полностью независимой от шафика жизнью. Тогда как два знахаря, поставленные с другой стороны ассистировать, и сам настоятель монастыря, затаив дыхание и вытаращив глаза, наблюдали за священнодействием.
Вначале засветившиеся бледным сиянием пальцы, словно в масло, погрузились в брюшную полость. Минуты две неподвижно оставаясь там, словно в кровавой жидкости. Затем извлекли первый осколок, чуть позже – второй. После чего целитель пробормотал ассистентам:
– Шейте!
Тогда как сам передвинулся чуть в сторону. Всматриваясь астральным зрением в грудь монаха. При этом он ощутимо покачнулся, сразу показывая, что сил у него оставалось не так много, как хотелось бы. А ведь предстояло оперировать самую тяжелую рану. Да и ребра не позволяли вынуть осколок так, как предыдущий. На этот раз Аристарх использовал обе сложенные лодочкой ладони, приложив к пробитому участку тела. И стал «вытаскивать» кусочек металла наружу, как вытаскивают гвоздь из кучи песка большим магнитом. Только у магнита это действие получается «на раз», а у целителя оно получилось лишь на десятой минуте максимального перенапряжения. После чего он покачнулся уже основательно и стал заваливаться на спину. Благо еще, что подскочивший вовремя настоятель подхватил безвольное тело и уложил на диван. Сам Светозаров тоже выглядел не лучшим образом, но хоть устоял на ногах, пытаясь вялым движением растереть себе лоб:
– Эту рану тоже зашейте!
– Но ведь там в ранах какой только инфекции не осталось, – напомнил один из знахарей.
– Это уже ерунда: как только Аристарх чуток придет в себя, он любую инфекцию щелчком пальца вышибет. Да и наши укольчики очень уж полезные да действенные, – попытался улыбнуться Торговец. Затем устало развернулся к Бонзаю. – Ну что, дружище, пора начинать дознание. И опять все тяготы на твои плечи, я ведь этих бандитов даже в зубы двинуть не смогу, сил почти не осталось.
– Ничего, у меня на двоих хватит! Да и зачем я с тобой в ином случае на это дело напрашивался? – Король достал коробочку с экспресс-уколами. – Кого первого в чувство приводить будем?
– Да этот хлыщ к тебе ближе, вот с него и начни.
Король согласно кивнул и прямо через кожу блестящей куртки засадил в плечо иголку первому кандидату на допрос.
