Глава двадцать шестая
СЕМЕЙНЫЕ ШАЛОСТИ

Обстановка вокруг готового тронуться в путь отряда и в самом деле накалялась на глазах. Теперь уже шипение пауков со стрекозиными телами слышалось сразу из четырех пещер. Ну и следовало как можно быстрей уводить возможную атаку от этого места, лошади — ведь друзья человека, и привлекать к остающейся наверху шестерке лишнее внимание не стоило. А так они, может, и выживут неделю. Вокруг столько падали, что к ним и две недели никто не принюхается.

Тронулись с максимальной скоростью, быстро проскочили открытое пространство предгорья и уже с предельной осторожностью углубились в лес. Сейчас ни за одного лучника переживать не приходилось, и те с непривычной для них бравадой бросались на каждый шорох за вековыми деревьями. Скорее, следовало их даже осаживать, чтобы излишне не рисковали. Тварей на пути следования, пожалуй, прибавилось, чем уменьшилось, хотя то тут, то там виднелись остатки пиршества и обильного переедания. Видимо, подтянувшиеся коллеги вчерашних усыпленных тварей попросту поели своих неспособных к защите членов стаи. Да и необязательно ведь употребить для ночного пиршества своих родичей или выискивать людей-вкусняшек, если вокруг полно представителей конкурирующей популяции.

Может, именно поэтому попадающиеся твари выглядели ленивыми, не агрессивными, малоподвижными, что за прошедшие сутки наели лишку. Некоторые из них даже магией не пытались атаковать людей, а с полным равнодушием посылали в бой прикормышей. Торговец в ответ действовал в наработанном стиле: луча из «сундука» для всех лесных хищников и их подневольных прилипал хватало вполне. Но, двигаясь впереди всего отряда и выискивая засады, он несколько упустил из виду, чем занимается вдруг так нежданно появившаяся в его жизни супруга. К этому стоило бы присмотреться и задуматься хорошенько.

А виконтесса Тани Хелке даром времени не теряла. Практически каждому мужчине она успела мило улыбнуться, небрежно польстить одним-двумя восклицаниями и чередой, казалось бы, совсем не связанных между собой вопросов, выпытать все, что ей было нужно. Разве что нахмуренную Майлину старалась не задевать и игнорировать с показной язвительностью. А когда прошли десятый километр и дорога обрела некие минимальные очертания, уже и к самому маркизу Зарнару отыскала действенные ключики. Хоть молодой, двадцатишестилетний магистр и считал себя солидным мужчиной, которого ни одна хитрая женщина не окрутит, он не распознал даже сотой доли тех ухищрений, которые к нему применила опытная куртизанка. Ему ли было тягаться с первой дамой императорского двора Рилли?!

Так что он, словно бычок, повелся на поводу у красавицы, которая восхищенными глазами следила за каждым его движением, с восторгом ловила каждое его слово, чарующим смехом встречала каждую его шутку и только короткими направляющими вопросами-восклицаниями держала ведущийся монолог в нужном русле. То есть, когда отряд увидел вдали стены форта, чужестранка уже знала о каждом часе и о каждом действии своего супруга в этом мире. Естественно, что историю болезни и выздоровления — тоже. И только тогда приблизилась к Дмитрию да со смирением и легко читаемой любовью в глазах поехала с ним рядом.

Встреча в форту получилась более чем горячая. Но все равно доставка такого огромного количества кэфэц и уже готовых десятикратных амулетов, возвращение всех воинов до единого не смогли затмить иного радостного события: граф Дин отыскал свою любимую красавицу жену. А то, что женщина казалась мужчинам истинным ангелом в совершенной плоти, не подлежало сомнению. Стоило только заглянуть в их квадратные глаза и рассмотреть отвисшие челюсти. С этого часа местные люди не только восторгались спасителем всего форта, но и по-доброму, с огромной любовью ему завидовали. Только и слышалось в тот вечер:

— Достойному человеку — самая лучшая жена!

Причем с этим мнением соглашались и все женщины. Понятно, что за редким исключением.

Пока гульдены в авральном режиме занимались изготовлением амулетов для всех обитателей и в первую очередь воинов форта, был организован небывалый праздничный ужин. С выдачей кому можно небольшой порции вина или двух порций пивной медовухи. Теперь уже никто не сомневался, что защитникам по силам отбить любой штурм или атаку магических тварей. Воины хвастались друг перед другом получаемыми с пылу с жару амулетами и горячо спорили-гадали: куда именно завтра отправится новый ударный отряд. Вариантов имелось всего парочка. Либо с хорошими новостями в город, либо опять к горному массиву Кальпири за рудой кэфэц. Ну а несколько человек тем временем, в их числе и комендант форта, водили успевшую за десять минут привести себя в идеальный порядок виконтессу по всем стенам, амбарам, подвалам и рассказывали, объясняли и уточняли. Так уж им хотелось угодить почетной гостье и немыслимой красавице, что даже про двукратную ночевку ее супруга с молодой целительницей успели нашептать на ушко.

Тани информацию приняла к сведению и успела к вечеру, а тем более к ночи изумительно тонко продумать все варианты своего поведения. Мало того, она ни много ни мало потребовала у коменданта достойную комнату для ночлега, раскритиковав в пух и прах пусть и одиночную, но все-таки больничную палату. Пришлось коменданту освобождать персональную опочивальню для дорогих чужестранцев. Попутно рыжая красавица проследила, чтобы все личные вещи ее супруга перенесли в новое место обитания и уже там заранее приготовили некое подобие большого корыта для омовения перед сном. А в ту самую палату, где Торговец лечился и спал раньше, заставила перевести богатого купца, который накануне неудачно упал и теперь лежал весь в шинах с несколькими переломами. При этом виконтесса руководствовалась вполне дальновидными рассуждениями: «Не то завалится по привычке на старую кровать да еще успеет с кем-нибудь там запереться! Кстати, пора уже посмотреть на их работу с амулетами и самой показать свои умения. Он-то все думает, что я только постелью и телом к себе заманила, и до сих пор не догадывается, что я Маурьи».

Она успела в лабораторию форта как раз с вошедшим туда посыльным от интенданта, который огласил приглашение:

— Господа гульдены! Торжественный ужин начнется ровно через час. Командование форта и купеческая община приглашает вас и настоятельно просит не опаздывать.

Как самый уважаемый, как лидер и командир и как главный гость на предстоящем ужине, ответил обернувшийся от стола граф Дин:

— Хорошо, мы постараемся не опоздать. — Заметив супругу, он решил пожалеть ее чувствительный носик. — Э-э-э… Тани, тут слишком дымно и неприятно.

Хотя та же Майлина, ее тетя и еще две девушки стояли в общем кругу гульденов и работали вместе с ними. Виконтесса сделала вид, что обеспокоена в первую очередь здоровьем супруга:

— Тогда и тебе не стоит здесь так долго находиться. Ты ведь недавно еле выжил после тяжких травм.

— Но я уже здоров.

— В нашей семье о состоянии твоего здоровья сужу только я! — Она вошла в круг, осмотрелась, что творится на столе, и перешла на деловой тон: — Давайте и я попробую вам помочь. Да и самой навыки создания здешних амулетов получить не помешает.

Граф скривился, пытаясь придумать причину помягче, по которой супруга поймет, что она здесь своим присутствием только мешать будет. Но его опередила с нервным восклицанием Майлина:

— Здесь могут работать только гульдены!

Тани Хелке скользнула взглядом по раскрасневшейся девушке, словно по пустому месту, и с укором уставилась на своего любимого мужа:

— Дорогой! Я, конечно, поражена твоей забывчивостью, но уж такое не помнить?! — Она помотала головой и неожиданно перешла на строгий тон: — Как, по-твоему, я восемь дней и ночей выдерживала магические атаки этих монстрообразных «утей»?

— Ну, амулеты имела… Или я тебе их сделал?

— Еще чего! Разве я нуждаюсь в амулетах? Или ты вообще забыл, кто такие Маурьи?

Смешно было наблюдать за мимикой Дмитрия, столько самых разных выражений промелькнуло у него на лице. Наконец мелькание замерло на выражении «Не верю собственному счастью!», и последовали объяснения окружающим коллегам:

— Ну да, конечно, помню, как можно такое забыть, извини. Дамы и господа, представляю вам свою… жену как Маурьи, целительницу второго уровня. Подобные ей люди в мире Зелени управляют провинциями и умеют излечить практически любой недуг у человека. По вашим классификациям, госпожа виконтесса стоит на уровне магистра. — После чего с явным сомнением посмотрел на напрягшегося Эрика Зарнара и вынужденно признался: — А то и гораздо выше по магическим возможностям.

Если раньше мужчины смотрели на красавицу с восторгом, то теперь только с искренним обожанием. А обе девушки, которые только пару дней назад попали в этот избранный круг, чуть не задохнулись от кипящего у них в сердцах почитания. И опять-таки лишь старшая медсестра форта и ее раскрасневшаяся племянница смотрели на чужестранку с некоторым страхом, недоверием, тоской и печалью. На что-то надеяться и соревноваться с той, которая стоит по силам выше магистра, — это было бы верхом наглости и безрассудства. Сама виконтесса после такого возвышенного представления своих талантов лишь скромно улыбнулась:

— Ну, так уж меня расписывать и возносить не стоит. — Хотя пальчиками погладила Дмитрия по руке в знак пылких чувств и благодарности. — Тем более что до тебя мне все равно не дотянуться. Итак, давайте продолжим работать? А то на ужин точно опоздаем.

Все вернулись к прерванным действиям, а граф спросил:

— Как тебя вводить в курс дела?

— Да как обычно: просто сам работай и рассказывай мне, что делаешь и как.

Ну и дальше госпожа Маурьи показала, что выданная по ее поводу реклама в самом деле того стоит. И сравнение ее с местным магистром несколько неуместно. Не прошло и десяти минут, как она уже лихо клепала десятикратные амулеты, по ходу дела начиная давать свое видение процесса и вносить изумительные по значению усовершенствования. Например, она с гениальностью подсказала, как использовать магическое усиление знаменитого физика Газойля из мира Зелени. При этом усилении те же самые крестики требовалось уложить не столбиком, а закрученной в спираль колонной. Получалась как бы башенка с вьющимися четырьмя лестницами. При добавлении особой магической структуры такое изделие получалось необычайной прочности, при желании таким амулетом можно было забивать гвозди.

От таких глубоких знаний, магических умений и уверенных действий все тот же Эрик Зарнар словно язык проглотил и стал ниже ростом. Тогда как остальные местные гранды не могли со своими мизерными знаниями понять и оценить весь тот невероятный опыт практика, экспериментатора и громадные знания теоретика, которые сквозили в каждом жесте и в каждом слове Тани Хелке.

Зато понял и оценил Торговец. Да так оценил, что ему пришлось изо всех сил сдерживать свои эмоции в узде. По его мнению, нежданная супруга по магической силе дотягивала до уровня Арчивьела, а по некоторым знаниям теории в изготовлении амулетов и превосходила некоторых известных Торговцу целителей третьего уровня. Ну и тот азарт ученого, который овладел женщиной во время работы, сразу говорил о ней как о некоем гении, очень похожем на того же Титела Брайса.

Через полчаса Дмитрий все-таки не удержался и шепнул на ушко виконтессы:

— Слушай, напомни, пожалуйста, как мы с тобой познакомились?

— На балу у императора, мы затеяли с тобой научный спор.

— А-а! Ну, тогда все понятно! И на какую тему спорили?

— Не хочу даже полусловом вспоминать.

— Почему?

— Мы тогда чуть не подрались, — со стыдливым румянцем призналась Тани.

— Шутишь?!

— Если бы! — Не обращая внимания на присутствующих, она повернулась к мужу и прижалась к нему роскошной грудью. — Ты потом так долго и мило извинялся… в постели… что я тебя не могла не простить. Ну и мы договорились больше эту тему даже намеками не подымать. А то опять начнем спорить, ругаться…

Оставшаяся четверть часа прошла в напряженной всеобщей работе. Но как только отмеченный заранее час истек, виконтесса проявила похвальную щепетильность по отношению к приглашающей стороне:

— Мы сами не любим, когда к нам гости опаздывают, поэтому стоит уважать и ожидающих. Господа! Прекращаем всякую работу! Вы и так хвастались, что на каждого обитателя форта приходится по два амулета.

— Запас карман не тянет, — напомнил Светозаров. — Но заставлять ждать других — и в самом деле нехорошо. Сворачиваем производство!

И уже минут через пять гульдены под приветственные крики собравшихся на всеобщий ужин рассаживались во главе столов, расставленных прямо во дворе крепости. Сумерки только начинались, но на стены уже поднялись усиленные дозоры лучников, да и каждый из воинов имел свое оружие на подхвате. Так что опасаться неожиданного нападения большой стаи хищников не приходилось.

Понятно, что предусмотрительная виконтесса и порядок рассадки оговорила с комендантом заранее: она с графом в центре, а молодая целительница с вызывающим, полным подозрительности взглядом — в самом конце стоящего поперек длинного стола. То есть на нее чуть ли не оглядываться приходилось, да и другие коллеги закрывали своими телами от случайного взгляда. А непосредственно во время ужина пустила в ход все свои наверняка действующие при охмурении мужчин навыки и умения, давно и сотни раз проверенные в действии. Никакой лишней строгости, которую позволяют себе вредные, капризные супруги; постоянно мягкий, всепрощенческий взгляд; милый смех, словно бархатный ручек, успокаивающий и возвышающий самого главного в семье человека. Вполне естественно, что это да плюс несколько чрезмерное возлияние всецело примирили Торговца с тем неожиданным фактом, что он оказался женат на такой роскошной, талантливой, можно сказать, гениальной женщине.

Он даже философски ухмылялся мысленно, представляя обратный вариант: если бы его жена оказалась страшная, ограниченная и вреднющая. А ведь в том мире, где он обретался, и такое могло случиться. Вообще удивительно, как его до сих пор в каждом отдельном мире отдельно и не женили. И ведь такие предложения, а то и попытки имели место неоднократно! Конечно, трудно представить все факторы и жуткие стечения обстоятельств, которые могли привести к браку с мерзкой ведьмой, скорее как раз вот такие, как Тани, должны украшать постель Торговца, но при должной фантазии можно и не то придумать. Да и в истории официальных фактов хватало.

Особым бальзамом на душу изливались взгляды остальных мужчин на снизошедшую к ним богиню. Конечно, тут не было высших сановников местного королевства, да и сами здешние короли вместе с принцами не стоили того богатства, что имела виконтесса, но все равно ее блеск не могли бы затмить и самые прекрасные женщины мира Мерлан.

За столом было весело, интересно. Вошел в раж рассказчика маркиз Зарнар, стал удивлять своими уместными шутками барон Данью, пытались от них не отставать имеющие отличное образование купцы. Ну а сам Светозаров старался помалкивать, попивать вино да пробовать блюда и время от времени задавать своей супруге неожиданные вопросы:

— А почему мы с тобой раньше не знакомились?

Удивленный взгляд и тут же ласковое понимание:

— Мне все не верится, что ты не можешь вспомнить последний месяц. Мы и в самом деле познакомились на удивление поздно, хотя я о тебе задумывалась давно. Но все как-то не получалось, а потом ты сошелся с принцессой, и мне неудобно было перебегать дорогу хорошей подруге.

— Странно! Я и не знал, что вы подруги!

— Вот видишь. А я сколько раз ее просила нас познакомить!.. Видимо, она заранее почувствовала и опасалась нашей встречной страсти.

После возникшей за столом темы родственников Дмитрий вспомнил о своих:

— А что я тебе рассказывал о родителях?

Вопрос мог оказаться весьма скользким для аферистки, но недаром она столько времени собирала все крохи сведений о так понравившемся ей мужчине.

— Ты не любишь об этом вспоминать, но они пропали во время какой-то таинственной трагедии вместе с сестрой. Мои тоже погибли случайно, когда я была в шестилетнем возрасте, и меня воспитывали назначенные императором опекуны.

При воспоминании о своем сиротстве Тани умело выдавила из глаз две крупные слезинки, и это получилось так натурально и эффектно, что граф в приливе жалости и сочувствия приобнял супругу за плечи и утешил:

— Не грусти! Утраченного не вернешь.

— Ох, спасибо тебе! Ты всегда меня умел утешить лучше всех остальных. Мне с тобой всегда так хорошо и уютно.

Воспоминания о друзьях, и в первую очередь о короле Бонзае Пятом, возникли в голове у Торговца спонтанно.

— Слушай, а Ягоны мы с тобой посещали?

— Дорогой! Ты мне обещал свадебное путешествие по всем мирам с третьей недели от дня нашей свадьбы. Но только девять дней назад мы отправились в первое путешествие. И ты клятвенно заверял, что по делу мы побудем здесь лишь три дня, а потом промчимся и отметимся во всех мирах и у всех твоих друзей.

— На третьей неделе? А почему и этого не выполнил?

— Хм! Да потому что из постели меня не выпускал! — капризно надула губки виконтесса.

— А ты куда-то вырывалась?

— А я никуда и не вырывалась. — При этом она так призывно улыбнулась своему супругу, что шум, смех, разговоры за столом непроизвольно смолкли на несколько мгновений. Что мужчины, что женщины поняли суть неслышного для них разговора и отреагировали соответственно: захотелось как можно быстрей добраться до постели со своим партнером или партнершей по сексу. Понятно, что мужчины на месте своей партнерши представляли чужестранку, ну а женщины — красавца графа.

Да и сам граф уже с некоторым томлением не мог дождаться явно приближающегося интима. Тем более что после многообещающей улыбки Тани доверительно сообщила:

— Для нас двоих комендант выделил отдельную спальню с неким подобием ванны. Горячая вода уже должна быть на месте.

— А как же моя отдельная…

— Твоя палата уже занята нуждающимся в лечении больным, а все вещи перенесены в нашу спальню. Или тебе хотелось поиграть со мной на узкой больничной кроватке?

Мурлычущий тон, нежные прикосновения и горячие взгляды могли свести с ума любого мужчину. Даже всезнайка Торговец, избалованный вниманием женского пола, не мог устоять перед такими чарами.

— Что-то мы и в самом деле засиделись за столом, — пробормотал он. — А ведь завтра придется так рано вставать. Вот сейчас еще попробуем этот десерт и начнем благодарить хозяев за угощение.

— Как скажешь, дорогой. Я по тебе тоже страшно соскучилась.

Пока доедали десерт, кто-то обратил внимание остальных на события, происходящие по периметру форта. Потому что уже и глухая ночь настала, самое время для массированных атак магических тварей. И они атаковали! В большинстве своем в одиночку, но иногда парами, один раз даже втроем. Но защищенные от паралича лучники расправлялись с такими хищниками деловито и без всякой паники. Только и перебегали с места на место в более жаркие центры сражений. Да и со двора в случае необходимости готова была оказаться максимальная помощь. Мало того, некоторые воины порывались встать из-за стола да выскочить на стену, но их останавливали довольно грубыми и бесцеремонными окриками их сражающиеся коллеги:

— Ну и куда прешь?! Тебя сюда звали?! Вот будет твоя смена — приходи. А пока мы еще сами как следует не разогрелись.

Так что впервые за годы даже помощь гульдена считалась ненужной. Тот лишь посматривал на самом опасном направлении в глубь неосвещенного участка метров на десять да подавал сигнал, если именно там усматривали атаку пары-тройки приближающихся монстров.

Пожалуй, только Майлину никто не осмелился гнать вниз, и девушка несколько раз успела пробежаться со своим луком по стенам. Но ни разу при этом не выстрелила. А глядя на ее расстроенное личико, легко было догадаться и о ее желании: чтобы все твари одновременно вышли из леса и постоянным потоком стай нападали на форт. Тогда никто не смог бы сидеть праздно за столами и уж тем более отправиться спать в такое напряженное для обороны время. Будь ее воля, она бы не только из леса тварей сейчас приманила, но и с гор.

Да только, увы, время застолья кончалось, и пара чужестранцев отправилась в выделенную для них спальню. Оттянуть этот момент молодой целительнице, упустившей свои шансы на близость с Торговцем в прошлые две ночи, никак не удавалось. Хотя она все-таки постаралась хоть каким-то способом и о себе напомнить, и к бдительности призвать. Для этого она успела предупредить свою тетю и подсказать той, что делать. И получилось все вполне естественно и незаметно для виконтессы. Старшая сестра перегородила дорогу спешащей на ложе любви паре и ткнула вначале в одну сторону:

— Там у нас мужская комната для нужд, а вот здесь, взгляните… — Она увлекла за собой рыжеволосую красавицу. — Здесь для женщин, но несколько трудно с открытием воды… Я сейчас покажу…

Тем временем к замершему на месте Светозарову метнулась в темноте тень девушки. Она схватила его за плечо, привстала на цыпочки и с настойчивостью зашептала:

— Дин, будь осторожен! Она тебе врет! Вспомни о своей Сашеньке! Вспомни!

И быстро убежала за поворот коридора. А тут и Тани Хелке вернулась, несколько недоумевая, куда это и зачем ее водили: там вообще для слива стояло обычное ведро.

— Эта женщина — явный недоумок, — сокрушалась она. — И сама чуть в темноте не грохнулась, и меня чуть за собой на пол не утянула. Хорошо, что я все вижу и заранее отступила назад.

Они вошли в комнату, и она сразу прижалась к Дмитрию всем телом:

— Наконец-то мы одни!..

Но тому мешал какой-то дискомфорт, в сознании что-то странно переворачивалось, сердце тревожно щемило. Последние слова Майлины не давали расслабиться и с безмятежной душой броситься в омут удовольствия. И чтобы хоть как-то себя успокоить, все-таки решился задать мучающие его вопросы:

— А кто такая Александра?

При этом он самым внимательным образом наблюдал за виконтессой. Но на лице у нее не дрогнул ни один мускул, а только в тоне появились сожаление, жалость и печаль:

— Ты все еще винишь себя за это?

— Я ничего не помню! — ответил он более раздраженно, чем следовало. — Только это имя, и то я его говорил во сне! Кто она?

— Лучше бы ты про нее и не вспоминал. Тем более что сам запретил упоминать ее имя даже случайно.

— Тем не менее сейчас прошу рассказать.

С философской скорбью Тани увлекла его за собой, усадила на кровать и начала с просьбы:

— Только постарайся не расстраиваться и не переживай так сильно.

— Хорошо. Да и чего бы это мне так переживать?

— Дело в том, что некая Александра, молоденькая девушка, работала у меня в замке кухаркой. И пока мы праздновали с тобой две первые брачные недели, умудрилась украсть у тебя некое устройство в виде двух спаянных под углом в девяносто градусов кристаллов-накопителей. Устройство для тебя невероятно ценное, которое ты с огромным трудом достал в каком-то из своих миров.

Граф слушал с явным непониманием:

— Всего лишь украла?..

— Понятно, что не в этом суть. Ты ведь не зверь какой. Но вот эта несчастная так прятала свой трофей, что умудрилась его расколоть, безвозвратно испортив. Именно это и вывело из себя, лишило на какой-то момент хладнокровия. И ты с криками выгнал кухарку из замка. Ну и все бы ничего, да эта глупышка пошла и с горя… утопилась. Спасти ее не удалось, хотя и видели, как она с моста прыгнула в реку.

Видно было, что супруга и сама еле сдерживается от слез, а уж как корил себя Дмитрий, было словами не передать. Не в его правилах считалось подобным образом наказывать мелких воришек, польстившихся на то, что блестит. Но теперь становились понятны и терзания в душе, и это смутно знакомое имя во всех его разнообразиях: Александра, Шура, Саша, Сашенька. Чувство вины тяготело над ним даже во сне, заставляя просить у бедной девушки прощение.

Было отчего грустить. Но сама грусть вдруг почти улетучилась. А все потому, что женские ручки уже довольно умело расстегивали на нем пуленепробиваемый сюртук и поглаживали тело так интимно и приятно, что истосковавшееся по телесной близости естество встрепенулось и заколотилось пульсацией горячей крови.

Еще и шепот раздался вдобавок, который сразу отторгал остатки здравого рассудка, печали или переживаний:

— Наливай воду в корыто! Ты ведь обожаешь, когда я тру тебе спинку…

С обретением умений гульдена слух у Майлины тоже усилился. Это она поняла по тем шорохам, которые могла расслышать не только в коридоре, где стояла, но и чуть ли не по всему форту. Она даже слышала, как перекрикиваются стрелки на стенах, как туго бьет отпущенная тетива лука по наручни, как атакуют своей магией сразу две твари со стороны леса. Слышала она и гул голосов, которые доносились из предоставленной чужестранцам спальни коменданта. Но именно что гул, отдельных слов, как она ни старалась, как ни прикладывала ухо к стене, расслышать не могла.

Конечно, ей и в голову не могло прийти, что Маурьи, которой местные магистры и в подметки не годились, могла установить в комнате мешающий прослушиванию фон. При этом магическом действе отчетливо слова различал лишь тот, к кому обращались или у которого возле ушей стояла невидимая магическая метка. А уж прикоснуться куда надо к идущему в ее сети мужчине Тани догадалась еще во время застолья.

Вот потому Майлина ни слова не могла разобрать из услышанного. Потом она почувствовала, что бледнеет: плеск воды во время омовений она разобрала отлично. А потом настало самое страшное: до слуха донеслись всепроникающие крики страсти и стон взрывающихся волн удовольствия. Ничего не стесняющаяся виконтесса дорвалась до своей мечты и теперь выплескивала свои восторги на зависть всему миру. Понятно, что в таком океане страсти и похоти Светозаров тоже не стал сдерживаться от рвущихся из него томных рычаний.

Вначале молодая целительница попыталась сбежать в их с тетей комнату и там зарыться головой в подушки. Но и там крики страсти высверливали ей мозг своей циничностью и бесстыдством. Тогда она схватила свой лук, колчаны со стрелами и на три часа умчалась на крепостные стены, отстреливая всех хищников, которые только пытались приблизиться к форту. Причем подпускала тварей как можно ближе, словно наслаждалась их визгом, рычанием, шипением или свистом, и только потом била в упор.

И никто из лучников не позарился на ее право стрелять и стрелять, сколько хватит сил. Потому что многие слышали крики оргазма, которые неслись из спальни коменданта крепости, и прекрасно понимали молодую целительницу: та окончательно прощалась со своими надеждами.