Глава 21
Чудеса проворства
Через два часа, после команды отсыпаться, начал моросить мелкий, противный дождик. Да только Менгарцу, работающему и сражающемуся несколько последних суток на износ, было плевать на сырость и на свежесть. Только поплотнее завернулся в свой плащ да развернулся на другой бок. Даже не заметил, как боевые товарищи накрыли его ещё одним плащом и отошли на краешек скалы, непосредственно к тропе, ведущей вниз. Там было на что посмотреть. Выглядывали вначале осторожно, стараясь не привлечь к себе внимания.
Прибыла банда разбойников. Тех самых, которые бесчинствовали на перекрёстке, а потом малыми силами преследовали беглецов. Сейчас же количество всадников выросло до трёхсот, и рядом с такой силой следовало вести себя как можно тише. Так что пятеро воинов разговаривали непроизвольно чуть ли не шёпотом:
– Странно они себя ведут, – бормотал маркиз Хроммель, рассматривая перемещения бандитов. – Вроде как готовятся к отражению неожиданной атаки со стороны Лысых. Неужели те и на три сотни могут наброситься при желании?
– Почему бы и нет?! – риторически восклицал мэтр Слиш. – Как мне помнится, в описаниях говорилось, что в монастыре проживает единовременно около тысячи Вещателей. А то и больше. Так почему бы им и не ударить ради забавы?
– Хорошо бы увидеть их сражение! – мечтал виконт Алый. – Если пустят они кровь друг дружке, нам только легче станет и спокойнее.
– Тогда почему они не выстраиваются для боя на плато? – вставил свой вопрос принц. – Вплоть до того, чтобы уже сейчас занять «гребешок» для обороны. Мне кажется, там прекрасная позиция. Да и на узкой дороге удерживать любую армию гораздо легче.
– Что-то их сдерживает от такого поступка, – кривился Форш. – Знать бы и нам: что именно?
– Чего гадать? – пустился в философию маркиз. – Жизнь покажет, а мы посмотрим… И послушаем! – и указал рукой влево.
Там, как раз на дороге, рассекающей гребешок, торчащий между двух плато, появились всадники. В количестве всего лишь пяти человек. Зато рыцарские латы на них, шлемы, да и всё оружие не стыдно было надевать на парадах и при королях. Кони тоже под стать, пусть и без брони, но редкостные красавцы. Сразу просматривалась долгая и кропотливая селекция благородных животных.
Все пятеро выехали на середину Сияющего плато и замерли там на месте. Один из них снял шлем и обратился к разбойникам с сердечной улыбкой:
– Приветствуем вас, дорогие гости! Почему же не входите к нам? Почему теснитесь в таком неудобном месте? Ведь знаете, что наши ворота раскрыты для всех!
Со стороны бандитов вперёд двинулись сразу двое. Видимо, самые именитые из собравшихся здесь атаманов. А может, только эти и остались. Говорили по очереди:
– О-о! Сам господин настоятель! Рады вас видеть, добрейший, в полном здравии и в хорошем самочувствии!
– От имени всех наших воинов привет и пожелания счастья!
Кажется, они были хорошо знакомы друг с другом, и если не ёрничали, то уж точно в их голосе слышался сарказм. Но настоятель монастыря словно не замечал издёвки:
– И всё-таки, друзья! Может, вы нанесёте визит в наш монастырь? Знатно повеселимся!
– Увы! Сейчас мы слишком заняты, и нам не до веселья. Зато мы постараемся загнать сюда в скором времени немалую кучу гостей, с которыми вы и развеетесь от всей души.
– Жаль, что не уже… – улыбка Лысого Вещателя померкла. – А зачем тогда прибыли?
– Этой ночью к вам наведались гости, и мы бы хотели их у вас выкупить. Дело в том, что они наши кровники, убившие очень много боевых товарищей, и мы сами очень хотели бы с ними пообщаться и немного поразвлечься. И для выкупа, мы готовы заплатить любую сумму в деньгах или в драгоценностях.
И опять настоятель начал с того же слова, что и прежде:
– Жаль… что мы не в силах пойти вам навстречу и закрепить наши дружеские отношения. Но никаких гостей у нас этой ночью не было. Пытались было к нам добраться двое, но явно застеснялись и по скромности своей удалились обратно…
Один из атаманов с сомнением кривился, зато его коллега поверил сразу:
– А куда они удалились?
– Да вон! – и Лысый поднял руку, указывая прямо на затаившихся рыцарей. – На скале прячутся и за нами подглядывают!
Тут уже все головы без исключения повернулись к указанному месту и стали присматриваться. Вскоре послышались первые выкрики:
– Точно! Вон они! Головы торчат!
Оба атамана рявкнули команды помалкивать и вновь обратились к своему лысому знакомцу:
– Спасибо за помощь, добрейший! – В последнем слове слышалось столько ёрничества, что скривился даже настоятель.
– И сразу хотим спросить, можно ли нам оставаться на этом месте дней десять, пока наши кровники сами к нам не спустятся от голода?
– Можно! – радостно возопил настоятель, не скрывая мстительности уже от себя. – Но только пять дней, и только при одном условии: вы к нам обязательно пригласите в ближайшие два дня новых, желательно знающих занятные истории посетителей. А то у нас так скучно, так скучно без гостей!
Атаманы переглянулись между собой, что-то там согласовали и вынуждены были ответить подтверждением договора:
– Хорошо! За каждые пять дней нашей здесь стоянки мы к вам определяем на постой солидную кучку словоохотливых путешественников. Скучно вам не будет, обещаем!
– Хорошо! Можно сказать, что мы с вами почти договорились… – Лысый покосился на скалу с шестёркой засевших там путешественников и добавил: – Ну и в любом случае, одного из этих… – Он даже пальцем на скалу ткнул, для уточнения, – вы нам тоже отдадите. Чувствую, что им есть что о себе рассказать, ловкие, бравые ребятушки. Интересно будет таких принимать в гостях.
И по этой позиции атаманы кое-что выторговали:
– Отдадим. Но если их в живых останется четверо или больше.
Из чего получалось, что разбойники любят «гостей и беседы с ними» ещё больше, чем воинственные монахи. И это уже окончательно раскрывало глаза на суть подобного гостеприимства. Лучше уж самому удавиться или заколоть себя кинжалом, чем попасть в руки таких хлебосольных хозяев.
Именно на эту тему стали негромко переговариваться рыцари Цериала с мэтрами из баронства Бисме. Глядя вслед удаляющимся в свою твердыню Лысым Вещателям и присматриваясь к новым перестановкам в лагере разбойников, маркиз первым делом позавидовал продолжающему отсыпаться эмиссару:
– Спокоен, как удав. А мне вот неймётся: а вдруг орлы в течение пяти дней не прилетят? Чувствую, эти бандиты хоть и опасаются друг друга и не доверяют, в явном сговоре. И уже давно… Наверное, банально загоняют на дорогу нерасторопных, заблудившихся путников, а потом делают вид, что долго и настойчиво преследуют. Те с удовольствием прячутся в крепости Лысых Вещателей и пропадают навсегда…
– Похоже на то, – соглашался с ним Форш. – И гляньте, как они перестраиваются. Наверняка задумали кого-то заманить на дорогу. Может, даже тех, кто собирается их преследовать со стороны сожжённого форта. Мне кажется, в любом случае оккупационные власти такой бандитский налёт без мщения не оставят. Да и местные люди с торговцами к ним присоединятся. Опять-таки если эта дорога для них – не табу.
Находящиеся внизу всадники перестроились, и сотня стала располагаться как можно ближе в скале. И грамотно так обустраивались, чтобы в случае опасности можно было отбиться от значительно превосходящих сил противника. Ну и само собой, чтобы у оказавшихся в ловушке путешественников не было ни единого шанса спуститься незаметно и ударить в гущу лагерного хозяйства.
Остальные две сотни умчались вниз по дороге. Понятно, что такой толпой они никак не станут играть роль приманки. Скорее всего, на дороге останется человек пять, израненных и показательно забинтованных. Если за ними кто-то ринется, они домчатся сюда и спрячутся в лагере, а вот нажимающие с тыла две сотни подельников в любом случае выдавят чужаков на Сияющее плато. А что случится на нём в дневное время? Да и в ночное, если зазвенит сигнальный колокол?
Загадки тут явно были и сильно настораживали.
– А вы заметили, что ноги прекрасных скакунов, несущих монахов, внизу чем-то были обмотаны? – заговорил Слиш. – Причём совсем не тряпками, а иным материалом.
– Ну да, – высказал своё мнение и виконт Алый. – Мне даже показалось, что это некие нетрадиционные, технически новые копыта, с креплениями на лодыжках. Возможно даже, что прикрученные эластичными лентами из вязкого каучука.
– М-да… жаль, что Николай не видел… С его-то зрением! – хмыкнул маркиз. – Но факт интересный. Мне кажется, именно с этими «копытами» связано нечто, позволяющее монастырским лошадям преспокойно передвигаться по плато. Тогда как для других возможен неприятный сюрприз. Вон разбойники ни ногой, ни копытом на плато не ступили…
– Ага! Интересно почему?..
Тем временем оставшиеся грабители обосновались в лагере довольно солидно. Появились костры, стали готовить пищу. Остальные чистили оружие или надраивали коней. Кто имел раны, потянулись к сотенному лекарю. Ну а оставшийся атаман, утолив голод нехитрой снедью, приблизился к границе прицельного удара стрелой и возжелал поговорить:
– Эй! На скале! – заверещал он, словно его резали. – Кто там из вас главный?
Отвечать стал виконт Сандер-тэ Алый:
– А ты что, сдаться решил? Ну тогда живо построй виселицу, и пусть тебя солдаты на ней повесят!
Разбойник не поддался на словесную провокацию, пытаясь тщательно рассмотреть лицо говорящего:
– Значит, ты? Постараюсь тебя ни с кем не спутать! Потому что тебе грозит…
И на несколько минут пустился в перечисление зверств, пыток и побоев, которые он учинит над «главным» противником. При этом так повизгивал от злости и порыкивал, что от шума проснулся эмиссар его святости. Вышел на позицию просмотра и заспанными глазами попытался присмотреться:
– Что это за клоун устроил здесь представление? – на что мэтр Слиш негромко, но быстро стал пересказывать всё, что случилось за последнее время. В том числе и все наблюдения и выводы упомянул, которые были сделаны им и четырьмя боевыми соратниками. При этом никто из шестерых практически не обращал внимания на беснующегося внизу атамана, только краем глаза посматривали.
Больше всего негласного командира, заметно взбодрившегося после сна, заинтересовали «подковы». Он даже подробно переспросил всё по второму разу и заставил каждого нарисовать угольком то, что сумел рассмотреть. При этом бормотал странные, непонятные для обитателей Майры технические термины:
– Протуберанец им в глотки! Ведь это – явно для изоляции ног животных! Но тогда получается, что всё плато – это единое пространство с электронесущими сегментами. Собирает, аккумулирует энергию светила, а в нужный момент, нужными порциями оператор использует в определённых целях… Каких?.. Да хоть для обугливания неосторожно забравшихся на Сияющее плато животных!.. А можно ведь настроить и на парализующий удар!.. Два тысячелетия назад подобных технологий существовало бесчисленное множество… Причём всё просто и надёжно… Будет работать в любых погодных условиях ещё один миллениум… Достаточно запустить толпу неприятеля и!.. Потом только бесчувственные тушки в монастырь заволакивай… Вот тебе и андроиды! Вот тебе и война за планету! Ещё бы выяснить, что они здесь такого ценного имеют? Вряд ли и сами соображают, на чём сидят…
Наконец принц не выдержал бессмысленного бормотания и попросил:
– Николай! Может, ты как-то и нас в курс своих догадок введёшь?
– Вот именно, что только догадки у меня и есть… Но если досидим до ночи и сонные клопы выполнят свою задачу…
– Гарантированно! – вставил слово мэтр Слиш.
– …то мы обязательно прощупаем эту лысую братию как следует.
Как раз в этот момент бесчинствующий словами атаман прекратил сыпать проклятиями, заметно успокоился и заговорил несколько иным тоном:
– Эй! Долго вы ещё меня будете игнорировать? У меня к вам деловое предложение.
– Неужели?! – опять стал глумиться виконт. – Если ты такой деловой, то почему до сих пор виселицу не построили?
– Ну ладно, тебе я уже рассказал, что сделаю за убийство моего брата, которого ты замучил этой ночью. Но остальным могу предоставить шанс для спасения… Хотите жить?
Тут уже в разговор вмешался эмиссар его святости:
– Ты, тупое отродье змеи и скунса! Не тебе предлагать жизнь тем, кто сам вправе решать за себя. Ты со своей низостью только и способен вякать, как шакал, да только издеваться над беззащитными женщинами, стариками и детьми. А против меня, к примеру, ты просто кусок протухшего дерьма! Я почему-то уверен, что ты побоишься даже со мной на поединок выйти! Трус!
Атаман опять взбесился:
– Сам ты трус! Выходи на бой! Вызываю тебя!
Виктор рассмеялся, прислушиваясь к голосам своих товарищей: «Не вздумай! Это может быть ловушка! Вон их там сколько!». И вначале прошептал им одними губами:
– Вы волнуетесь за моё здоровье? Но мне ведь надо размяться после сна… – и уже вниз крикнул: – Да я не против, но вас там так много…
– Мои воины отступят на дорогу!
– Уже лучше! Но оттуда они смогут стрелять по мне из луков. Так что пусть отойдут на самый дальний край горного выступа, вон за тот валун, который похож на птичью голову.
По сути, требование выглядело самым логичным. Пока сотня домчится до места поединка, Менгарец успел бы лихо взбежать на скалу, штурмовать которую глупо. Конечно, тогда в поединке атаману пришлось бы надеяться только на своё мастерство, ни о какой западне или подстраховке не могло быть и речи, сверху лагерь просматривался великолепно, спрятаться там никому бы не удалось. Но наверняка разбойнику припомнились разрубленные трупы его подельников, которые остались и в форте, и на дороге, и он засомневался. С подобным мечником ему бы не хотелось встречаться в смертельном поединке. Его подвело ошибочное определение главного в маленьком отряде противника. Он решил, что могучий мечник – не кто иной, как виконт, который даже телом выглядел несколько массивнее и выше, чем нанёсший оскорбление воин.
К тому же со скалы опять послышались обидные слова:
– Трус! Только и умеешь, что языком болтать!
И вожак сброда из уголовников и дезертиров решился. Пролаял несколько команд, и все его подчинённые довольно дисциплинированно подались на противоположный от скалы край выступа. С собой они, конечно, взяли всё своё оружие, луки в том числе, но коней никто не трогал, да и котлы над кострами оставались висеть, в которых доваривался предстоящий обед.
Во время этого отхода Менгарец додумался до нового предложения в желании продлить предстоящую разминку:
– Эй! Я сразу хочу сделать предложение к остальным! Кто смелый, конечно… Если я убью вашего командира, не бросайтесь на меня все скопом, я ведь тогда буду иметь право убежать сюда обратно. А пусть выходит на поединок следующий силач. Если и ему не повезёт – то следующий. Договорились?! Я ведь думаю, что среди вас всегда отыщется несколько человек, желающих отомстить за гибель своего предводителя. Верно?!
В ответ раздалось сразу несколько голосов:
– Ты сначала умудрись с нашим атаманом выстоять хоть полминуты! Ха! Шустрый какой! А уж мы потом сами с очерёдностью разберёмся, если мстить придётся!
Через две минуты лагерь оказался очищен от людей, которые, столпившись в указанном месте, оживлённо переговариваясь, ждали предстоящего поединка. Слышались выкрикиваемые ставки, которые только и различались между собой называемой минутой смерти чужака. Но крики помаленьку стихли, когда они рассмотрели воина, спускающегося с полуторником на плече. А когда поняли, что к чему, полетели издёвки, смех усилился:
– Ты бы лучше с лопатой вышел! Удобнее было бы себе могилку выкопать! Или лом бы лучше захватил! Или кирку!
Виктор старался придерживать своё оружие таким образом, словно он его впервые руками держит. Повёлся на такое притворство и предводитель данной шайки:
– О! Да ты великий воин! Не рухнешь под весом своего оружия?
А когда до соперника оставалось всего три метра, мгновенно бросился в бой, надеясь сокрушить нахала одним ударом своего стандартного меча. Знал бы он, с каким легендарным человеком сражается! Но так и не догадался в своей никчемной жизни, с кем его свела изменчивая Фортуна.
Соперник перехватил огромный меч, как копьё, несколько испуганно попятился, а потом вроде как в отчаянном прыжке двинулся вперёд. Грохот столкновения, и оба упали на скальную поверхность. Причём подавляющее большинство зрителей были уверены, что атаман просто споткнулся и сейчас вскочит на ноги. К их удивлению, поднялся на ноги, покряхтывая и опираясь на свой меч, его противник. Со скалы удалось рассмотреть, как эмиссар ловко увернулся от удара, и уже падая боком, остриём полуторника пронзил разбойнику мозг, ударив снизу в челюсть. Тот умер сразу. Больше и не дёрнулся.
А озабоченный такой лёгкой победой воин с радостным криком поднял вверх свой массивный меч и заорал в восторге:
– Как я его! Ха-ха-ха! – И пошатнувшись от веса своего оружия, чуть ещё раз не грохнулся на камни.
И в данном случае его притворство тоже сработало. После гибели атамана, видимо, командование перешло к десятникам, один из которых резким выкриком остановил дёрнувшихся было подельников:
– Стоять! Не то он сбежит! Я сам его… – и уже двинувшись к точке поединка, сладкоречиво напомнил: – Уважаемый, ты ведь сам вызывал на бой сразу следующего, правда? Так я иду! Дождись меня!
Воин дождался. Но теперь уже дурачиться не стал, а приговорил десятника всего двумя ударами, отрубив правую кисть и располосовав грудь поперек вместе с кирасой.
На этот раз все остальные разбойники замерли на месте в некотором шоке. Ну а раз сразу всем скопом не ринулись, то Виктор и этой возможностью для разминки решил воспользоваться:
– Ну ладно! Вижу, что с вас мечники, как с моего носа оглобля! Поэтому вызываю на следующий бой сразу трёх смелых и отважных! Только вы уж там выберите тех, кто и в самом деле сражаться умеет! А то мне за вас даже стыдно… Да и товарищи надо мной смеяться станут, подначивая вопросом, почему я вас всех не порубил!
Разбойники ещё не поняли, что шанса у них нет. Но на этот раз подошли к отбору кандидатов довольно ответственно, остановили свой выбор на лучших. И, судя по движениям устремившейся на бой тройки, эти бандиты воевали вместе давно и между ними имелась отличная слаженность, синхронность действий.
Но и они долго не устояли против уже хорошо разогревшегося и первым бросившегося в атаку чужака. Один пал сразу с надрубленной шеей, второй выбыл из боя, оставшись практически без ноги, отрубленной ниже колена, и только третий прожил непозволительно долго. Отпрыгнул в сторону и, понимая, что мечом он бессилен спасти свою жизнь, отбросил его в сторону. Зато взамен выхватил метательные ножи и запустил в противника один за другим.
Тут и Менгарцу пришлось изворачиваться, как угрю на сковородке. Он тоже уронил свой меч и, прокатившись по земле в сторону, «сбил прицел» у подлого противника. Ну а когда тот достал третий нож, метнул свой с прекрасной балансировкой. Такие делали только в Цензорском княжестве, на заводе, оставленном колонистами из большого Космоса. Так что промашки не случилось: точно в переносицу.
А дальше, победитель трёх поединков, сумел поразить уже всех без исключения. И даже своих товарищей. Подняв свой меч, втыкая его стоя между камней и поглядывая на шевелящихся в первом шаге разбойников, он заорал:
– Ах так?! Сражаетесь не честно?! Тогда я вас всех порву голыми руками!!!
И с воплем дикой ярости бросился на банду в девяносто пять рыл. Рыла, конечно же, ошалели от такого поступка, чуть замерли на месте и постарались приподнять отвалившиеся вниз челюсти. Страшно им не было, уж каким бы великим воином ни был мечник, мистического ужаса он не навевал, и разбегаться никто не собирался. Но оружие из ножен стали вынимать все. А кто имел в руках луки, наложили стрелу на тетиву.
Пять ударов сердца – чужак преодолел двадцать метров, нисколько не обращая внимания на заполошные крики своих товарищей со скалы. Ещё удар – ещё пять метров. И глядя на это, у многих разбойников стали появляться злорадные улыбки. Но навстречу противнику они не побежали, а просто выставили вперёд левую ногу и стали поднимать луки.
А на шестом ударе сердца всё самое гротескное и произошло. Взбешенный чудак резко замер у костра, подхватил с земли какой-то кусок тряпки, и уже с её помощью снял с костра висевший над ним котёл с кашей. После чего с прежней скоростью рванул обратно. Два удара сердца – вздох возмущения сзади. Ещё три – первый звон спущенной тетивы. А беглец уже ловко подхватывает на бегу свой меч и мчится с ускорением дальше. Только теперь его обе руки уравновешены и лишь добавляют телу нужную устойчивость. Сзади послышался рёв с топотом, который тоже неплохо содействует ускоренному бегу в гору.
На последних метрах тропы перед самым гребнем Менгарец рассмотрел над головой полетевшие вниз камни. Это товарищи, дабы не тратить стрелы, просто отпугивали слишком рьяных преследователей, которые промчались уже через непосредственную точку поединка. Потом в дело пошёл лук мэтра Слиша, самого меткого из всех лучника. И ему удалось подранить одного и убить второго разбойника, пока остальные не спохватились и не откатились в безопасную зону.
Еле переводящий дух эмиссар приподнял демонстративно котёл и принюхался к нему со словами:
– Ну вот как всё удачно сложилось! И размялся, и пятерых уродов из строя вывел, и обедом для нас разжился! Ну не молодец ли я?
А пятеро боевых товарищей без слов смотрели на него выпученными глазами.
