Глава тридцать первая. Союзы на три фронта

Пленение предателя оказалось более чем своевременным. Если бы его не лишили магической силы, старикан бы сам умертвил себя сразу после исчезновения Асмы в пучине. По крайней мере, это было видно по испорченной основательно ауре пленника, когда его освободили от покрывала, подпоили еще порцией пасхучу и накрепко привязали к простому стулу.

– Как же так, Леон, – обратился к предателю Загребной, – сто двадцать лет прожил, а как полюбовался на своего благодетеля, так и умереть решился? – Доктор угрюмо молчал, явно не выказывая желания отвечать. Пришлось засыпать его очередными вопросами: – С какой такой стати? Или награду должную не получил за свое двурушничество? Или слишком мало приплатили? Неужели и в самом деле лишь один золотой тебе достался?

На такое издевательство Крахрис промолчать не смог:

– Не из-за золота я стал последней сволочью…

– Неужели из-за неприязни к моей персоне? – удивлялся Семен, который на этот допрос с собой пригласил только Луку и Зидана.

Люссия в его особых приглашениях не нуждалась и тоже присутствовала. Тем более что пока, для поддержания у врага мнения, что все было под его строгим контролем, решили с места не трогаться еще с часик. Дескать, поломка до сих пор устраняется. Ведь землянин отлично знал, насколько далеко в воде распространяется звук от вращающихся винтов корабля.

Кажется, хмурящийся пленник решил вообще не отвечать больше на поставленные вопросы. Присмотревшись к его плотно сжатым губам, Люссия попыталась вызвать на откровенность другим способом:

– В любом случае придется все рассказать. Даже против собственной воли.

– Сил и умений у нас хватит, – грозно поддакнул Лука демонессе.

Пленный на это лишь улыбнулся с фатальным выражением на лице. Тогда решил попробовать Эмиль Зидан:

– Коллега, что же все-таки могло случиться, чтобы вы с вашими неизмеримыми талантами и опытом пошли на поводу у самого преступного демона? Пусть он даже самый большой и знаменитый?

Что-то в глазах у Леона мелькнуло, словно говоря: «Все равно не поймете!» – и вновь потухло. Тогда как проверяющий его тело магическим сканированием Семен заметил опасную для жизни опухоль чуть ниже гортани. Опухоль разрасталась постепенно, но уже через несколько минут человек мог бы и умереть или впасть в агонию.

– Ах ты!.. Не смог сам умереть, так гадость какую-то проглотил! – Минуты две шабены весьма интенсивно боролись за пленника, вырывая его из лап смерти.

Повезло, что успели, хотя и крови пролилось немало, и рана на первый взгляд выглядела просто ужасной. Но после этого Леон выглядел ни благодарным, ни печальным, он выглядел очень удивленным. Говорить ему удавалось только шепотом, но вполне разборчивым:

– Как вам это удалось? Как вы увидели и вырвали шелскую устрицу из моего горла? Ведь от нее нет спасения! Тем более что вы все – бессильны! Бессильны?!.

– А-а-а! Так вот как выглядит эта страшная морская гадость! – воскликнул Зидан, ковыряя пинцетом остатки каких-то шевелящихся отростков. И пояснил своим коллегам: – Шелская устрица – редкая зверушка, обладает интеллектом домашней кошки, но приручается, как и тумблон, только один раз. Потом выполняет волю своего хозяина, даже находясь в желудке или в легких иного человека. Заставить глотнуть эту гадость – тоже не проблема, и живет она до тех пор, пока отмерено носителю. Чаще всего используется, чтобы шпион или лазутчик не сдался добровольно в плен в тылу врага.

Стало понятно, почему Крахрис хотел умереть раньше: агония могла продолжаться до двух суток, обмануть устрицу никак бы не получилось, для ее удаления из организма требовались умения восемьдесят четвертого уровня. Такого шабена предатель не встречал, хотя и питал призрачные надежды на повторную встречу Загребного с Лунной госпожой. К тому же до последней минуты он твердо верил, что змеиный афродизиак подействовал на весь экипаж без исключения. А его самого только и пленили, что с помощью загадочного артефакта.

Но зато дальше, когда доктор осознал себя живым, а окружающих его шабенов – полными сил, допрос практически вылился в полное признание своей вины, со всеми подробностями и моральной подноготной. В этой печальной истории хватало всего: шантажа, банального насилия, жажды славы и предоставления через посыльных для Леона самых уникальных, редко кем используемых лекарств. Причем зависимость опытного врача от насильно проглоченной шелской устрицы продолжалась уже пятьдесят три года! И если судить по этому примеру, то подобных агентов, резидентов и разведчиков Асма мог иметь по континенту неисчислимое множество.

Свои задания повелитель океанов и материков, как он себя называл, передавал доктору во время купаний того в море с помощью проворных угрей. Более крупные рыбы доставляли лекарства или более объемные артефакты. Так что со своей долей зависимой марионетки Леон успел свыкнуться давно. И по большому счету ничего предосудительного за свою карьеру ему сделать практически не пришлось. Разве что в теории он, использовав данные ему в приказном порядке для определенных случаев лекарства, со временем узнавал, что пациент, вначале благополучно выздоровев, потом так же благополучно, но скоропостижно скончался через несколько месяцев. Но в таких случаях срабатывало правило отчуждения негативной эмоции. Достаточно было убедить себя, что его вины нет и дальнейшая смерть пациента – это вина совершенно иной болезни.

С Загребным получилось все совершенно иначе. Доктора вызвали к раненому по приглашению Виктора Алпейци с обещанием невиданной награды. Понятно, что Леон бросился на вызов не столько ради денег, как с желанием выяснить все о великом шабене. Старался он спасти пострадавшего изо всех сил и только жалел, что тот ему в ответ помочь не сможет. Знаменитый пациент стал выздоравливать, но тут и Асма объявился и через посыльного передал план действий. По нему получалось, что демон желает только одного: спокойно переговорить с иномирцем и заключить союз. Ну и подневольному врачу ничего больше не оставалось, как поверить в подобное обещание. Потому что он и в самом деле глубоко верил: возжелай Асма просто уничтожить «Лунный» со всем экипажем, это для него не составит малейшего труда. А раз задумал именно такой план, значит, и в самом деле хочет как-то договориться.

Где-то в середине исповеди Семен неожиданно резко перебил шепчущего пленника громким вопросом:

– А чего это ты обнимал помощницу графини Фаурсе? И по какому поводу?

Леон скривился от воспоминаний, как от физической боли.

– Мне приказано было находиться на носу корабля в любом случае, а эта женщина ну так ко мне пристала, так пристала!.. Потом чуть вообще меня до слез не довела, рассказывая о своей печальной доле и о том, что она теперь никогда не увидит глаза любимого ею мужчины. И с таким надрывом про это говорила, что я забыл даже про ее всем известные шашни с Гебертом и принялся интенсивно утешать. А что? Не стоило этого делать?

Загребной незаметно переглянулся с триясой.

– Ее тоже нам придется проверить! Вдруг она твоя сообщница?

– Ой! Ну только не надо к моим грехам подмазывать еще и ни в чем не повинную барышню, – с обидой зашептал Крахрис. – Ей и так от жизни досталось, а теперь и мне имела неосторожность поплакаться.

– Тогда сам признавайся: кто твой сообщник?

– А зачем он мне вообще нужен?

– Все равно найдем! Признавайся! – рычал склонившийся над предателем Лука.

– Да ищите себе на здоровье! Напраслину ни на кого возводить не собираюсь.

После всей исповеди оставили вражеского агента отдыхать, введя в оздоровительный сон до самого утра. Тогда как сами провели разбор последних событий, уже привычно ощущая вибрацию движущегося на полном ходу к цели корабля.

– И все-таки сообщник у Крахриса среди членов экипажа есть! – не унимался барон Каменный. – По всей логике получается, что Асма своего основного агента списал, значит, должен быть другой.

– Да с чего ты взял? – не мог понять Зидан. – Ведь никто Асму даже не попытался предупредить о нашей силе и готовности к бою.

– Или испугался, или должен был поступить так в любом случае. Возможно, доклад и позже пошел. Достаточно сбросить за борт маленький артефакт с посланием. А откуда взял… Вспомни про три гудка? С чего бы это у демона такая уверенность, что после приближения Лунной госпожи мы бросимся отдавать ему сигнал?

– Да он просто себя самого успокаивал. А потом пытался Семена в глазах всего экипажа дискредитировать. Ведь все медузу боготворят, а тут вдруг раздадутся гудки…

– Вот именно!

– …или не раздадутся, – как ни в чем не бывало продолжал философствовать ректор. – Вдруг просто прозвучит имитация. Вон как эти монстры умеют реветь, не хуже, чем сигнальный гудок, получается. А потом Асма выскакивает из воды и во всеуслышание благодарит своего нового союзника за помощь в уничтожении медузы. А сам наверняка уже окружил нас не столько грозными чудовищами, сколько быстроходными рыбинами, которые сразу подадут весть о приближении самого древнего существа Изнанки к кораблю. Но потом попробуй докажи всему миру, что это не ты лично помогал уничтожить легендарное, божественное создание.

Что сам Загребной, что трияса помалкивали при этом диалоге, но согласно кивали головой на слова Зидана. Да и сам Лука с некоторой неохотой признался:

– Может, ты и прав… Но если гудок все-таки кто-то даст!..

– Продумаем все меры безопасности, – успокоил друга Семен. – Вплоть до того, что демонтируем этот гудок на какое-то время. Причем учитывайте: я постараюсь на всякий случай проверять отныне как наших всех людей из окружения, так и незнакомых. И как только замечу мерцание в теле шелской устрицы, сразу легко и незаметно вычисляем предателя, шпиона или диверсанта. Мне так кажется… надо будет еще хоть раз удостовериться… Затем надо будет все-таки продумать весь комплекс мер безопасности во время возможной встречи с медузой. В первую очередь – это уже отлично себя зарекомендовавший яд. Он ведь для Лунной безвреден. И только потом – глубинные бомбы.

– Да и сама наша экспедиция на берег должна будет проходить более чем скрытно, – напомнила Люссия. – Конечно, сейчас у нас есть Айн, который легко захватит не только нас троих, но и любое необходимое оружие, но следует учесть, что на пространстве самого скрытного участка тоже могут находиться в засаде и люди, и демоны. Поэтому предлагаю уже завтра с утра сделать в сторону берега несколько ложных вылетов.

Семен добавил к словам любимой демонессы:

– Обязательно полетаем. Но к основной цели думаю, что и полусотников Лейта и Геберта следует взять. Они, можно сказать, счастливчики: и само «всевидящее око» помогли отыскать, и два раза подарок от судьбы получили в виде прибавления уровней умений. Да и соображают на удивление. Недаром их Виктор еще в своем рыцарском отряде в разведку определил.

Потом все единогласно согласились, что утро вечера мудренее, и отправились досыпать остаток ночи. Конечно, выспаться как следует не удалось, но встали задолго до завтрака и ради небольшой разминки мотнулись на берег. Раздобревший на отличной кормежке и улучшивший свое восприятие этого мира сайшьюн уже довольно смело рассекал пространство на водными просторами, хотя и удосужился показать очередную картинку на эту тему. Там был изображен шмель кверху лапками, скорее всего мертвый и погружающийся в воду. Так что по пути и во время краткого облета побережья Семен усиленно пытался донести до Айна мысль, что утонуть в воде трудно, вся незадача с плаванием – это паника. Кажется, сайшьюн понял, что ему пытаются объяснить, и со своей стороны довел иную, тоже вполне очевидную аксиому: «А где ты видел плавающих шмелей?» После чего показывал картинки с жутко мокрой шерстью, мокрыми, слипшимися крыльями и неумением тонких лап рассекать с нужной пользой воду.

В результате чего в голову наездника пришла одна дельная мысль. Как ни велик дух-транспортник по размеру, но обязательно следует придумать для него нечто в виде спасательного жилета из определенных магических амулетов. Существовали ведь такие магические поделки, которые при определенных условиях выделяли до нескольких литров воздуха. Настроить их на соприкосновение с водой, приделать к связке самых прочных рыбьих желудков, и в любом случае, даже упав на воду по какой-либо случайности или при ранении, сайшьюн останется на плаву и дождется помощи.

Вот во время завтрака оба профессора, коллеги ректора Зидана, и получили задание разработать спасательный жилет для духа-транспортника. Во время обсуждения к ним присоединился и Вишу Крайзи, с ходу давший несколько дельных предложений и усовершенствований. Главное, что все довольно быстро поняли саму суть затеи. Как следствие, ученых идея более чем заинтересовала, и они пообещали выполнить заказ всего лишь за несколько часов. Сняли мерки, наездники еще и посоветовались с Айном с помощью передаваемых образов, и, кажется, сайшьюн остался самым заинтригованным из наиболее заинтересованных участников.

Во время второго полета к берегу уже больше осматривали заполненные вертугами впадины да сделали короткую посадку возле рыбацкой деревушки. Судя по уверенным ответам нескольких крестьян, которые знали и неоднократно в последнее время слышали о шмеле и Загребном, никто из посторонних здесь в последнюю неделю не ошивался и незнакомых кораблей на горизонте не замечали. Чудовища или слишком уж гигантские рыбы издавна к деревушке не приближались.

Именно из-за рыбаков на обратном пути возникла, а впоследствии уже во время обеда продолжилась тема заселения того места, где и располагалось «всевидящее око».

– Нам придется выбирать, – рассуждал Загребной. – Либо содержать в строжайшей тайне наше пребывание там или наших доверенных лиц, либо нагло построить там внушительный порт и создать нечто вроде резиденции. Или опорный пункт. Или крепость. Еще лучше отстроить заново, а то и усилить крепость Готтэ Варнградского.

– Как ты помнишь, горы Саркая и безлюдье не уберегли тамошних хранителей «ока» ни от смерти, ни от некоторой известности, – отвечала ему на ухо прижавшаяся сзади демонесса. – Чем больше секретности и скрытности, тем больше это привлекает всяких любителей приключений и сущностей с больным воображением. Дескать, раз что-то прячут, невероятно замалчивают и тщательно скрывают, то, значит, там горы сокровищ, артефактов или источник с живой водой. Вот туда и рвутся аферисты или грабители со всего мира. А если отстроить, а потом разочароваться в построенном… плюс еще всем трепаться, что толку от той крепости никакой, одни убытки по содержанию, нехватка питьевой воды… и так далее и тому подобное…

– Хм! Тогда меня сразу в ответ вполне логично спросят: зачем вообще решил ту крепость восстанавливать?

– Изначально утверждай, что как память о знаменитой битве с превосходящими силами противника. Ведь сколько там саниеровцев полегло! Вот, мол, и решил увековечить место спасения своего сына, первого рыцаря империи, Виктора Алпейци. Да еще парочку причин в виде легенд можно придумать и запустить в мир для создания стойкого мнения, что это твоя личная блажь, после осуществления которой ты по ночам кусаешь локти из-за собственной глупости.

Это мнение во время обеда несколько попытался оспорить барон Каменный:

– Может, не стоит выставлять Загребного в таком свете? Дескать, совсем не соображает, что творит и куда вкладывает свои деньги. В любом случае эта крепость всем будет казаться сплошным расточительством и нелепым капризом. Что в конечном итоге репутацию опустит к нежелательному уровню.

По поводу репутации никто особо не поверил, но Эмиль Зидан обратил внимание на другой фактор:

– Вы ведь рассказывали, что рядом с крепостью внушительный залив, через который прокатываются все время огромные океанские волны?

– Верно, – кивнул Семен. – По официальным преданиям рода Варнградских, крепость и была заложена именно из-за потрясающего вида на этот залив и волны. Защищать там якобы было нечего.

– Ну а нельзя ли этот залив как-то перекрыть молом и использовать для строительства порта?

Тут уже все трое покачали отрицательно головой, и Лука огласил:

– Против такой зыби ни один, мол, не устоит. Тем более если его строить из местных материалов. Сюда бы железобетон!

И в нескольких словах пересказал Зидану о свойствах и прочих качествах сооружений из железобетона. Как ни странно, ректор начал с укора своей коллеге из демонической ипостаси:

– Ладно, они оба из мира без магии, но ты-то ведь знаешь, что у нас можно выстроить плавающий мол? Самый знаменитый мол защищает Гайяр, крупнейший порт султаната Орлы Заката, и его знаменитый зодчий мне прекрасно знаком, мы с ним друзья.

– Увы! – пожала плечами демонесса. – Про Гайяр слышала как про географическое понятие. Про его диковинки – ни слова. У нас в сухопутной Стимии подобным строительством никто и никогда не занимался. Мне даже понятие такое незнакомо. Как это – плавающий?

– Да потому что этот, мол, состоит из воды. Ну и какой-то части магии. – Заметив, что собеседники смотрят на него выпученными глазами, Эмиль схватил листок бумаги и стал рисовать. – Смотрите, вид с торца. Словно две шестерни с высокими зубцами. Чем сильнее волна ударяет по верхушке зубца, тем мощнее он вращает внутреннюю шестерню. Вздымающийся на ее валу зубец просто расшибает остатки волны вдребезги. Вращение внутрь и желоб в сторону океана создают внизу вот это встречное течение волне, которое тоже подсекает ее на корню. То есть чем крупнее, мощнее волна, тем сильнее противодействие, аннулирующее эту волну.

– С шестеренками понятно, – мотнул головой Лука. – А вот из чего они состоят и на чем крепятся?

– Ну я ведь сказал, из воды! – Видя, как глаза у мужчин еще больше расширились, поинтересовался у Люссии: – Они ничего про водную резину не знают?

Та к тому времени припомнила нечто из умений высших, о которых рассказывали легенды, и сразу стала пояснять землянам:

– Шабен сто пятьдесят пятого уровня может превратить морскую воду в сгусток любой формы, а потом при постоянной подпитке магией с суши вообще уплотнить до состояния твердой резины. Похоже, что эта подпитка магией с берега и будет держать обе шестерни вместе и в одном положении. Верно?

– Верно! Для этого используются все те же желтые пирамидки. Причем они скорее действуют, как простые накопители, потому что энергия в них входит и уходит с одинаковой емкостью.

Теперь возмутился Загребной:

– То есть твой друг-зодчий – шабен со сто пятьдесят пятым уровнем умений?

– Ты забываешь про врожденные умения, – напомнил ректор самым благожелательным тоном. – На Изнанке еще и не такое можно встретить.

Его собеседникам сразу припомнились десятки таких случаев, когда шабены с начальным уровнем, а то и просто шаманы или Бениды имели навыки магической деятельности, входящие в список далеко за пятидесятым, а то и восьмидесятым уровнем. Например, первая любовь Семена на Изнанке, Бенида Нимим, владела умением распознавать правду и усыплять человека на два часа. А ее сестра Хазра, ныне являющаяся руководителем тайного сыска Салламбаюра, умеет поменять возраст паре врагов, убирая у одного прожитые года и прибавляя другому. В результате один становился младенцем, а второй – немощным старцем. И ведь подобное могут творить с натужными усилиями лишь шабены с восемьдесят первым уровнем умений, а распознавать ложь – лишь со сто четвертым уровнем.

Так и здесь, знаменитый зодчий из Гайяра на самом деле обладал лишь восемнадцатым уровнем шабена и уже лет тридцать как замер в своем развитии. Но вот творить некие громадные предметы из морской воды у него получалось расчудесно. Опять-таки творение можно было сохранить, если рядом находился шабен высокого уровня, сумевший установить в основу магического творения пирамидку накопления и защиты. В ином случае любая прозрачная, но довольно прочная, словно резиноцельная фигура растворялась в окружающей среде навечно.

Конечно, землянам было нелегко даже представить себе нечто подобное, но ректор Зидан довольно подробно все разжевал, сопровождая свои речи рисунками. Напоследок Лука лишь поинтересовался:

– Но раз уж мы заговорили о диверсантах, то ведь они могут легко убрать этот плавающий мол, разрушив или похитив желтую пирамидку. Тогда порт Гайяр окажется уничтожен океанскими волнами!

– Ха! Этого самого могут и конкуренты возжелать, да и просто сумасшедшие, – кивнул Зидан. – Вот потому и делает зодчий не постоянный карман для укладки пирамидок, а потайной, плавающий, где ему самому возжелается, в толще всего мола. Отыскать его, в теории, можно, но вот вынуть, ныряя между сходящимися зубцами, на практике – невозможно.

Загребной мечтательно вздохнул:

– То есть можно такие молы по всему миру настроить?

– Сомневаюсь, что так много. Вся проблема в количестве пирамидок, оно для такой массы «прорезиненной» воды слишком огромно. Сколько точно, даже сказать не могу, надо у конструктора поинтересоваться. Но уж для Загребного наверняка не составит большого труда потратиться на возведение такого оригинального сооружения? Тем более чтобы отвлечь внимание кого бы то ни было от главной достопримечательности будущей цитадели… как ты ее назовешь?

– Хм! Интересный вопрос…

Люссия поняла, что все мужчины вопросительно смотрят на нее, и пожала плечиками:

– Лунную госпожу мы уже упомянули в названии крейсера, поэтому предлагаю назвать цитадель… Авророй. Ведь если там возникнет порт, то отстроенная крепость наверняка получит от нас второй, уже созданный нами «Перст Авроры» и будет охранять океанские воды возле входа в лагуну. Верно?

Теперь уже переглянулись земляне.

– А что, название звучное! – хмыкнул Лука. – Историческое. Нам так с ходу понятное. Да и с богиней связано как-никак…

Семен размышлял несколько дольше.

– Чтобы цитадель и в самом деле стала неприступной, следует построить стены и возле единственной дороги, ведущей к старой крепости. Это уже немалый гарнизон в будущем. Ну и если в заливе построить порт-город, то в будущем туда стянутся тысячи людей и демонов. Начнут исследовать окружающие горы, полезут в недра, и кто-нибудь обязательно наткнется на вулканические русла лавы. А там и два шага до уникальной пещеры останется. Огромное скопление народа на побережье тоже весьма нежелательно. Чревато…

– Тогда только одну цитадель построим, – предложила Люссия. – И то не сразу, а очень долго, с перерывами, с жалобами и причитаниями. А потом видно будет. И учитывайте: мы еще к «оку» присмотреться не успели. Вдруг его и в самом деле, несмотря на кажущуюся невероятность подобного, можно будет перенести и восстановить в другом месте?

– Действительно, – подвел итоги обеденных обсуждений Загребной. – Вот когда запустим нужный просмотр, тогда и решим все окончательно.

Они уже покинули капитанскую кают-компанию, когда демонесса вдруг вспомнила о важных подарках и предложила:

– Может, пока мы будем разбираться пещере со «всевидящим оком», Лука смотается в Грааль и передаст Баргелла в руки Виктории? Все-таки подобный телохранитель ей никогда не помешает.

– Это если Ангел не возревнует! – вспомнил огромного воплотника Семен. – Вряд ли такая агрессивная няня доверит кому другому защищать императрицу и будущего наследника. – Затем в задумчивости замер на пороге и все-таки отверг предложение триясы. – Нет, нам сейчас никак не стоит распылять свои силы. Мне кажется, Мармеладка и так прекрасно недельку справится без инопланетного робота. У нее там все под контролем. А вот здесь вчерашнее появление Асмы – весьма показательный и очень тревожный фактор. Что-то он замышляет… Знать бы только что!