Глава двадцать третья
Благодарность
Загребной и графиня Фаурсе, наверное, бежали бы, если бы не громоздкие глиняные котлы в руках. Способствовать быстрому передвижению по крутому склону емкости с жидкой средой никак не могли. Зато у точки предстоящих действий парочку и высший лорд-барон Жармарини догнал. Рад овало, что он по собственной инициативе сообразил забрать с собой все так ранее и не использованные баклаги с ядом. Но так как сути не знал, кричать стал издалека:
– Что произошло! Только и понял, что кто-то атакует и вы схватились за яд.
– Акулы! – выдохнул Семен. – Надо их отогнать! Только старайся ни в коем случае не повредить плоть гигантской медузы, которую эти хищники атакуют. Начнем ядом! Если не поможет, будем действовать по обстановке. Хорошо еще, что эти образины на сушу вылезти не смогут!
Все трое обосновались на середине природного мола, защищающего бухту, и без всякой раскачки стали закидывать бурлящую воду ядом. Метили в район зубастых голов, ориентируясь по торчащим из воды плавникам метровой высоты. Вернее закидывали мужчины, а демонесса лишь страховала от опрокидывания чаны да лучом силы разбивала приводняющиеся баклаги.
Когда Виктор рассмотрел двадцатиметровых акул, то тоже не сдержался от восклицаний:
– Елки-палки! В каком аквариуме Асма таких рыбок вырастил?!
Семен, сосредоточенно мечущий по вышеназванным рыбкам коконы с ядом, лишь пробормотал в ответ:
– Клеймо на этих зубастиках не стоит, так что происхождение их неизвестно.
Люссия первой заметила результаты вмешательства Шабенов.
– Действует! Акулы замедляются, а одна так вообще падает на дно. Вон там, под той скалой!
И в самом деле, один из черных монстров, заваливаясь пастью вниз, вскоре коснулся дна. За ним последовал второй, третий, потом сразу несколько одновременно. Да и все остальные акулы потеряли интерес к атаке и решили прекратить сражение. Десяток еще успел выплыть в открытое море, но и там, по наблюдениям, опустился на дно. Тогда как в самой бухте начисто отравилось около сорока титанических хищников. После приблизительного подсчета Люссия не на шутку переполошилась.
– Так ведь медуза тоже может погибнуть! – Она без раздумий спустилась по камням и оказалась на одном из них по колено в воде. – Лунная! – кричала она надрывно. – Здесь все отравлено! Немедленно уплывай в море!
Понятно, что Загребной не смог остаться безучастным зрителем при такой эскападе. Под его комментарии и пояснения полез в воду и Виктор. А демонесса уже охрипла выкрикивать предупреждения и просьбы, когда над всем окружающим пространством пронесся неестественно масштабный выдох-вопрос:
– Что-о-о-о?
Причем звук ни в коей мере не воспринимался слухом. Скорее всем сознанием, кожей, внутренностями и эмоциональной аурой, вместе взятыми. Даже зрение улавливало какие-то дивные резонансные колебания воздуха. Но все три Шабена от восприятия вопроса таким образом словно окаменели, так это было необычно.
Тогда как вопрос стал объемнее в пространстве:
– Что-о-о ты говоришь? Я-я-я-а тебя плохо слышу.
Передавая эмоции на пределе своих умений, Люссия вновь принялась твердить об опасности и о немедленном отплытии из отравленных вод. Но на третьем повторе была перебита все более принизывающим до костей голосом:
– Помолчи, трияса! Пусть говорит твой супруг, его я пойму отчетливее.
Не обращая внимания на непонятное обращение к его любимой и обозначение себя как супруга, Загребной постарался более четко сформулировать мысль о грозящей медузе опасности. Перед тем как вновь заговорить, Лунная рассмеялась шумом бегущих по луговой траве ручейков:
– Что для врагов моих смерть, то для меня благо! – Короткий хрип, непонятное бульканье, неприятный треск, и слова стали доноситься на удивление отчетливо: – Тысячи лет меня преследовал тот, кого вы называете зелех, и тысячи лет я только изредка могла всплывать на поверхность. Сотни лет меня преследовали пять десятков акул и я опасалась покидать свое глубоководное убежище. Но сегодня мир вновь перевернулся. Когда погиб зелех, его последний, предсмертный стон вывел меня из спячки, и я поспешила полюбоваться на его останки. Будучи уверена, что здесь мне ничего не грозит. По моему следу помчались проснувшиеся акулы, и мне показалось, что я ошиблась. Но вы их тоже уничтожили. И я до сих пор не могу поверить, что вас только трое.
– Нас гораздо больше, – признался Семен. – Просто все они на берегу и не могут сейчас находиться в отравленной воде.
– Вижу-у-у.
Великому Шабену ничего больше не пришло в голову, как задать банальный вопрос:
– Сколько тебе лет, Лунная?
Опять шум бегущих ручейков и:
– Нужно ли считать безмерное?
– Ты права! – Перечень неимоверно важных вопросов встал перед глазами у иномирца с пугающей ясностью. – Но что такое Долина Столбов Свияти?
– Остатки гибельных чудес.
– Она поможет нам вернуться на Землю?
– Зачем тебе Земля? Там тебя никто не ждет.
– И все-таки? – Ностальгическая боль пронзила Семена насквозь.
– Все зависит от тебя и твоей триясы.
– Почему ты ее так называешь?
– Потому что только она имеет право носить этот титул и только так к ней могут обращаться посторонние люди, демоны и духи.
– Разве духи разумны?
– Пространство безгранично, как и подобия разумного семени.
– Чего добивается от меня и моих детей Сапфирное Сияние?
– Я не вольна читать чужие мысли. Спроси у него сам.
– Как спросить?
– Так же, как и у меня.
– Но где найти Сапфирное Сияние?
– В мире Изнанки. – С каждым словом медуза отвечала все медленнее и протяжнее, словно с неохотой или сонливостью.
– Сколько на Изнанке материков?
– Двадцать четыре.
– Как?! В этом мире знают только о двух?
– Смотря что считать миром.
– А сколько вообще миров, подобных этому?
– Какая разница? Там такая скука. О-о-о! Тепло.
У Загребного стало создаваться впечатление, что медуза то ли над ним издевается, то ли от старости стала заговариваться. Совсем иных знаний и ответов он ожидал от легендарного, по словам Люссии, мудрейшего и бессмертного существа. Но ведь так хотелось получить хоть один конкретный ответ!
– Как уничтожить Сапфирное Сияние?
– Он – бессмертный.
– А телесного демона Асму можно убить?
– Это так необходимо?
Отчаяние и раздражение переполняло иномирца, но он давил в себе эти эмоции.
– Что нам делать дальше?
– Петь. – Последовала длинная пауза, во время которой Шабены переглядывались между собой с крайним недоумением. – Трияса должна знать морской гимн своих мокрастых собратьев, она научит. Пусть все ваши люди встанут на берегу и подпевают. А я немного посплю.
Голос затих, зато Люссия недолго пребывала в блаженном ступоре.
– Немедленно зови всех! – потребовала она от Семена.
– Всех рыцарей? – сомневался тот, видя, как некоторые жармарининцы маячили на берегу и корабле, присматриваясь к непонятным действиям двух видимых для них Шабенов.
В голосе демонессы стали проскальзывать истерические нотки:
– Всех, всех, всех!!! И рыбаков! И пастухов! Даже тяжелораненых пусть сносят на носилках и укладывают вдоль заднего борта. Лагерь оставить на произвол судьбы! Виктор, давай максимальное освещение! Все остальные пусть выстраиваются вдоль берега поближе к воде и подхватывают ваше пение!
– Но мы…
– А вы будете повторять за мной! – Она на секунду вся сжалась и прикоснулась руками к плечу любимого. – В ее тоне звучало столько мольбы, что и камень бы расплавился. – Семен, поверь, так надо! Никто не пожалел, если исполнял волю Лунной госпожи.
Тотчас в направлении берега и корабля от обоих иномирцев понеслись отрывистые лающие команды. А Люссия, прикрыв в исступлении глаза, начала петь. Мотив изначально показался простым и легким, слова тоже не слишком притязательными и легко запоминающимися. Поэтому вскоре уже и высший лорд-барон Жармарини, и сам великий Загребной во всю глотку ревели гимн мокрастых демонов. Глядя на них и прислушиваясь, запел посол высшей справедливости, барон Готтэ Варнградский. За ним дружно заголосили привыкшие к выполнению воинских приказов рыцари. В меру своих сил вторили товарищам раненые. Неожиданно сильно и мелодично присоединились к пению пастухи. А потом и скромно топтавшиеся рыбаки присоединили свой голос в общий хор.
Вот тут и случилось очередное чудо. Простое, казалось бы, пение стало воистину морским гимном. Да что там морским! Океанским! Всепланетным! Несмотря на легкость дыхания, воздух стал густым. Несмотря на свою прочность, скалы на обеих сторонах Изнанки стали прозрачными. Несмотря на чернильную темень воды в заливе, она стала белесо-голубой, а огромные, но невероятно прекрасные очертания древней медузы стали видны в отчетливом, ярко сияющем желтом цвете. И что самое удивительное – Лунную увидели все! Не прерывая пение ни на минуту, люди показывали друг другу на чудо руками, поднимались на носки, а самые бесстрашные опускались по возможности в прозрачную вод у. Глядя на своего командира, намочили ноги и некоторые раненые. Один рыцарь даже неуклюже поскользнулся на камне, наверняка бы утонул в нагрудных доспехах, но его без лишних криков быстро подтащили на мелководье да там и оставили по пояс в воде.
И продолжали петь.
Ветер стих. Вода превратилась в зеркало. Отсутствовала даже малая зыбь. Прибоя словно не бывало. Никто и никогда не видел такой замершей возле береговой кромки воды. Никто себе и представить не мог, что существует во вселенной такое сильное, всепоглощающее и величественное пение. Да и нигде раньше на Изнанке столько людей зараз не присутствовало при таком удивительном событии. Видимо, слишком уж обрадовалась Лунная своему освобождению от вечной угрозы со стороны смертельных врагов. Отныне она стала настолько свободной, что решила то ли поспать, то ли просто понежиться в изумительных по гармоничности потоках хорового пения.
Прошел час.
Потом еще полчаса.
А затем великолепные оборки легкой вуали шевельнулись в понятном трепете выхода из спокойного состояния.
Вечно живущая медуза умудрилась красиво изогнуться, изящно прокрутиться вокруг собственной оси и без всякого прощания поплыла в сторону открытого моря. Разве что Загребной услышал легкий шепот, словно цветочный выдох:
– Столько дел накопилось. Но я еще к тебе вернусь!
Колышущееся желтое сияние уже давно исчезло в море. Перестала светиться вода в заливе. Умолкло пение. А люди все стояли и смотрели в сторону моря.
Пока вдруг кто-то не посмотрел на камень с Шабенами и не воскликнул тихонько:
– Мне мерещится или возле его светлости и в самом деле демон?
– Демонесса, – поправил его товарищ и сам подавился своим ответом.
А тут и барон Варнградский забасил:
– Виктор, я вижу ее светлость графиню Фаурсе!
Словно эхо, по всему берегу понеслись изумленные восклицания:
– И я! И я! И я!
– Она вооружена! – послышались иные возгласы. Им вторили другие: – Я вижу Платформу! А у меня получается свет из руки!
– Да что же такое произошло? – С трудом выходил Семен из какого-то оцепенения, краем глаза замечая, что сын тоже несколько растерянно озирается по сторонам. Тогда он сосредоточил взгляд на любимой. – Сладость моя, ты как себя чувствуешь?
Ее губы шептали что-то непонятное. Но, прислушавшись, таки удалось понять:
– Награда! Лунная одарила всех умениями Шабенов! Вы представляете, всех! Всех, кто пел ей гимн-колыбельную. Всех до единого! Награда! Сразу пятый уровень! Эпохальное событие!
Оба иномирца стали понимать, что случилось, когда прислушались к себе и с изумлением обнаружили, что их умения скачком поднялись тоже на пять уровней. Но если они и так считались весьма прогрессирующими Шабенами, то как древней, пусть даже и бессмертной медузе удалось наградить магическим даром огромное количество собранных вместе совершенно случайно людей? Неужели она и в самом деле такая мудрая и могучая? Если так, то почему сама не избавилась от извечных врагов? Почему давно не растерзала зелеха и кровожадных гигантских акул?
Вопросов миллион, а вместо ответов одни догадки, гипотезы и допущения. Хотя, оградив себя пологом неслышимости, троица провела первое краткое совещание по существу создавшегося положения.
– У всех пятый уровень! Народ начинает сходить с ума от радости, – довольно своевременно заметил Виктор. – Надо срочно куда-то направить их радость или как-то успокоить.
– Лучше всего приказным порядком убедить, что отдых после такой великой награды просто необходим, – стала скороговоркой советовать пришедшая в себя окончательно Люссия. – Мол, если не поспать, в противном случае уровни могут понизиться.
– Кто будет говорить? – задумался Загребной.
– Ты конечно! – шикнула на него демонесса. – И поторапливайся!
– Да нет, у тебя лучше получится, – неожиданно решился иномирец и, сняв окружающий их полог, обратился громовым голосом к народу: – Слушайте все! Слушайте ту, кого Лунная нарекла титулом триясы!
Люссия только выдохнула, но задерживаться с речью не стала:
– Друзья! Боевые побратимы! Шабены! Великая медуза Лунная одарила нас всех своей милостью! Бессмертная мудрость нашего мира призвала нас всех нести высокое звание Шабена сквозь жизненные неурядицы и всеми силами поддерживать мир, доброту и справедливость. Да будет так во все века!
Новоиспеченные маги радостно завопили вразнобой, кто во что горазд. Тогда как Семен в целом речь любимой одобрил:
– Излишне пафосное выступление, но для такой ночки в самый раз. Теперь переходи к финалу. А то потом их не остановишь.
И графиня Фаурсе довольно грамотно и доходчиво прочитала короткую лекцию: как надо лечь, как быстро себя усыпить и сколько часиков поспать. Иначе фиксация умений может не состояться. Да и вообще, лучше всего выполнять каждое распоряжение вышестоящих командиров или нанимателя. Они, дескать, уже матерые Шабены с большим стажем и анормальными умениями, так что в курсе того, как, куда и сколько.
После чего все дружно двинулись в лагерь, а выяснение новых чудес продолжилось. Все, кто стоял в воде, излечились от всех болячек, лишились шрамов и устранили мелкие увечья в виде одной-двух отсутствующих фаланг на пальцах или парочки отсутствующих зубов. Искупавшийся раненый стал тоже совершенно здоров. Тяжелораненые такого чуда не сподобились, но тоже троекратно улучшили самочувствие, а некоторые так сами с запасом сил, под улюлюканье и подбадривающие крики товарищей двинулись в лагерь.
Но больше всего радости и восторга у людей вызывало ощущение плещущейся в них магической силы. Как они только не баловались с малым освещением и малым чистящим потоком. И наблюдающие за ними с тревогой Шабены-ветераны радовались, что медуза одарила только пятью уровнями непривычных к такому всесилию людей. Свались на них троекратно бóльшая сила, они бы нечаянно поубивали друг друга, а то и самое себя.
Лагерь оказался цел и неприкасаем. Да и кто бы здесь мог оказаться, кроме саниеровцев? Но те пошли от горы Сахар иной дорогой и на ночной лагерь стали невероятно далеко для партизанского рейда. Оставалось только лечь и спать. И надо было видеть, скольких трудов стоило демонессе, со странным для всех, и ее в том числе, титулом триясы, заставить людей лечь без глотка воды на ночь или крошечного сухарика. Почему-то опытная преподаватель решила, что после приема пищи уже точно никто не уснет. И наверное, была права.
Но в связи с повальным сном, хотя бы минимальной обороной лагеря и расположившегося рядом бивака пастухов пришлось заняться отцу с сыном. Они расставили в некотором отдалении магические пищалки, раскинули два небольших купола на самых опасных направлениях возможной атаки и только тогда прилегли.
Но благодаря своим невероятно высоким регенеративным способностям трио высших Шабенов удалось и встать раньше. И еще в предрассветной мгле проверить ночным зрением прилегающие территории.
Потом Виктор остался распоряжаться в лагере, а Семен поспешил на корабль, где между сайшьюнами спала Люссия. Стоящая над ней охранная сфера скорее являлась плодом испытания новых умений, чем опасениями за свою жизнь. Но она сработала, и демонесса встретила своего любимого прыжком навстречу и горячим поцелуем. А когда их уста разомкнулись, она воскликнула:
– Я чувствую в себе силы перевернуть весь мир!
– Что мне тогда говорить? – пожаловался иномирец. – Так и кажется, что я ненароком могу кого-нибудь покалечить.
– Все равно – здорово!
– Чего уж там, признаю. Но раз нам так повезло, то и воспользоваться полученной силой надо немедленно.
– Правильно! Теперь ты можешь создать пирамидку! – захлопала она в ладоши от восторга. – Только чур: тянешь меня с собой в третий слой! Ты не представляешь, как я об этом мечтала всю свою жизнь!
Глядя на радость своей любимой, Загребной тоже счастливо выдохнул:
– Вот и я говорю, давай пробовать.
Весомая награда от Лунной сразу в пять уровней делала иномирца действительно всесильным Шабеном. Семьдесят первый делал его невероятно живучим и долговечным, потому как давал возможность излечивать в себе любые недуги. В том числе почти безоговорочно бороться со старостью. Высочайшие силы вливал и семидесятый, позволяющий создавать определенное кристаллическое вещество в виде желтой пирамидки, которая использовалась для защиты очага. Именно эта пирамидка помогала держать высшим Шабенам прочную оборону как в своих обителях, так и частично во временных местах пребывания. Одна из самых полезных и необходимых вещей повседневного быта. Скорее всего, именно поэтому всех, кто имел уровень от семидесятого и выше, называли банальным словом «высший».
Кардинальным, крайне полезным умением отличался и шестьдесят восьмой уровень. Он позволял забираться в третий эфирный слой, доставать оттуда растворы, некоторые ингредиенты, и в том числе то самое кристаллическое вещество, которое требовалось для создания пирамидки защиты очага. Мало того, при желании Шабен мог затянуть с собой и своего коллегу, уровень умений которого превышал тридцать пятую ступеньку. То есть он проводил руки и зрение иного мага туда, где и сам работал, не лишаясь при этом возможности переговариваться между ними.
В самом деле мечтающей об этом чуде графине Фаурсе предстоящий опыт казался свершением всех ее нереальных чаяний и надежд. Ведь она изучала Эфир с самой юности, но, достигнув к пятидесяти годам своего предела в пятый уровень, смирилась лишь с теоретическим изучением академического материала. Потом личные жизненные драмы, избавление от смерти в последнее мгновение и полностью заполненная любовью к своему спасителю последующая жизнь. Рост умений, неожиданный для всех, возможность самой осмотреться и работать со вторым слоем, а вот теперь и сбывшаяся мечта: заглянуть в третий слой таинственного и великого Эфира.
Понятно, насколько ей не терпелось. А когда иномирец с улыбкой признался, что он при опыте еще и воспользуется помощью со стороны любимой, она только счастливо рассмеялась:
– Не надо прятать свои незнания в этом вопросе за вульгарной меркантильностью. А то я не понимаю, что без меня ты неделями будешь разбираться в слое и метаться там в поисках нужных ингредиентов. Уж представляю, как ты занимался этим вопросом в вашем Мастораксе. И не надо отводить глазки в сторону! На меня смотри! Так что радуйся моему согласию, целуй вместо «спасибо» – и… приступаем?
– Как скажешь, сладость моя.
Поцелуй надолго не затянулся, и парочка приступила к работе. Рассвет еще только брезжил, а они уже перешли в иное пространство и весьма интенсивно принялись работать. Причем знания Люссии и в самом деле оказались феноменальными. Она сразу отыскала нужное вещество в вихрящихся и таранящих со всех сторон потоках третьего слоя.
– Вот, собираем эти крупные песчинки!
– Но ведь они зеленые! А нам надо желтые.
– Следует делать поправку на смещенное зрение и смотреть в первую очередь на структуру. Присмотрись к песчинкам, это как раз нужное нам вещество. А на твоей стороне оно пожелтеет. Не спеши. А вот с дороги этой глыбы лучше сместиться в сторону. Быстрей!
– Но ведь тверди здесь не бывает.
– Забыл о духах? Пока ты их не различаешь, но их тела именно вот в таком ракурсе можешь заметить. Причем следует помнить, некоторые из них энергетические вампиры, при контакте могут высосать до капли. Умереть не умрешь, но вывалишься из слоя обязательно и потом будешь отходить пару часиков в жутких мучениях. Оно нам надо?
– Что-то я не помню о таком, – засомневался Загребной, на что тут же получил строгое внушение:
– Тебе это и не обязательно помнить! Достаточно слушать мои указания!
– Извините, трияса, погорячился! – съехидничал «ведущий». Затем стал уходить в сторону от плотного потока амебообразных созданий, но был остановлен очередным указанием:
– Стоп! Давай в него! Надо присмотреться.
Осклизлые на вид и примитивные амебы не слишком-то манили к их изучению, но и тут демонесса оказалась прозорлива до удивления.
– Вот! Я сразу заподозрила, что эти существа очень похожи на аналоги второго слоя! – торжествовала она. – И если нам удастся их вытянуть в наш мир… Удастся?
– Запросто! – Семен легко выдернул сразу два создания – величиной с голову взрослого мужчины, с торчащими во все стороны отростками – и сбросил их в стоящий сбоку чан. – Только зачем нам эта мерзость?
– Лучше присмотрись: это же точная копия того самого планктона, которым питаются наши сайшьюны. Только многократно увеличенная и наверняка более питательная. Почему не попробовать угостить наших благодетелей?
– Нет, ты просто не представляешь, как это волнительно и здорово иметь любимой профессора Масторакса Знаний! – не поскупился на комплимент иномирец. – Повезло мне!
– И я очень рада! Ну! Чего ты мешкаешь? Хватай их быстрей, пока поток не иссяк!
Хорошо, что они поставили вокруг себя все опустошенные чаны из-под яда. Не прошло и пяти минут, как емкости оказались заполнены пирующими едким эфиром, слабо трепыхающимися созданиями. Гигантский планктон, конечно, не мог долго оставаться свежим и пригодным для кормежки, но ведь и экспериментаторы свою главную задачу по выемке нужного песочка уже выполнили. Поэтому вынырнули из третьего слоя с довольными лицами.
– Как там здорово! – восклицала демонесса. – Теперь минимум несколько часов мы будем там проводить в исследованиях!
– Ага, жаль, что сегодня не получится… и завтра… и послезавтра. Хм! Ты только глянь на наших благодетелей!
Оба сайшьюна и в самом деле выглядели невероятно взволнованными. Переминались с ноги на ногу, трясли огромными головами, ворочали жвалами и весьма часто похрюкивали. Причем тон их звуковых модуляций однозначно выглядел просительным, чуть ли не заискивающим. И в причине такого поведения сомневаться не приходилось. Демонесса первой схватила один из чанов и подтащила его к жвалам Айна:
– Угощайся, мой хорошенький! Ешь на здоровье!
Оставалось только поражаться, с какой активностью и телесным трепетом накинулся шмель-транспортник на угощение. Однозначно амебы для него сразу попали в категорию высших деликатесов. Уже чуть ли не открыто возмущающийся Зэро получил свою порцию и удовлетворенно заработал жвалами. Причем поглощали духи гигантский планктон на удивление медленно и постепенно: на каждую амебу тратили около минуты. Может быть, растягивали удовольствие, а может, деликатесы не настолько быстро пережевывались.
– Да, – в задумчивости поглядывал Загребной на сайшьюнов. – Мне кажется, калорийность пищи мы им повысили. Разве только они медленно едят из-за того, что давно наелись и готовы к полету.
– Вот и полетим, как только ты пирамидку сделаешь.
– Ах, да!..
На создание пирамидки у иномирца ушло чуть более получаса, да еще десять минут для закрепления ее на самой высокой точке палубной надстройки. После чего оставалось только ждать накопления в магическом амулете вспомогательных сил, весьма полезных любому великому Шабену в «домашнем» хозяйстве.
К тому времени наступил день, шмели доели все угощение и теперь выглядели настолько умиротворенными, что зарождалось сомнение: захотят ли они превозмочь расслабленное состояние и куда-то лететь? Пока разгружали духов от остатков багажа, прибыл Виктор. Сообщил о побудке и свалившихся на его голову проблемах об элементарном обучении новоявленных Шабенов правилам при пользовании магической силой.
– Мне просто кровь из носа, но необходимо хотя бы пяток, а еще лучше десяток коллег ветеранов. Иначе я с ума сойду!
На эти жалобы отец ответил строго и безапелляционно:
– Выкручивайся сам. Нам надо лететь за бароном Каменным.
Сын прищурился, скептически осматривая взбирающихся на шмелей наездников, и не удержался от шутливой угрозы:
– Ладно, вот я тоже по своим делам стану мотаться.
– Не отвлекай пустыми разговорами, – посоветовал Семен. – Быстрей взлетим, быстрей вернемся.
– Тогда попутного ветра! – пожелал Виктор, а потом стал махать рукой вслед набирающим высоту сайшьюнам. Каково же было его удивление, когда духи вдруг развернулись и начали посадку. – Неужели решили мне помочь хотя бы в дообеденное время? – решил он пошутить.
– Может, и так! – кричал отец, оставшись на высоте метров в двадцать. – Садись за спину к Люссии, кажется, у нас неприятности! В открытом море боевые корабли начинают разворот в нашу сторону! Будем объявлять общую тревогу.
– Железные? – уточнил лорд-барон, забираясь на Айна.
– Да нет, вроде деревянные, – отвечала уже демонесса. – Но такие массивные и мощные, что не по себе становится.
– А сколько штук?
– Шесть. Целая армада.
– Хо-хо! Отец! Пока с авралом спешить не следует! Именно шесть кораблей обещала прислать Мармеладка. Так что летим к ним, взглянем на флаги.
Но Загребной к тому времени уже и сам присмотрелся к внешним атрибутам государственной принадлежности и с торжеством в голосе закричал:
– Армада империи Зари! – Потом, уже ринувшись в море, добавил: – Узнаю флагман императорской эскадры!
Еще бы он его не узнавал, если сам его когда-то захватил в знаменитом морском Граальском сражении, переломившем ход войны за свободу Салламбаюра. Но сразу крик завяз в горле. Слишком уж резкое торможение почувствовал, да такое, что еле удержался.
– Зэро, дружище! – запричитал он, улегшись щекой на мех и перевоплощая свои слова в эмоции. – Мы в море не полетим, а только вот до тех корабликов. Видишь? А не сможешь на них сесть, сразу вернемся. Ну, чего тебе стоит? А сразу после возвращения на берег еще по тазику своих любимых амеб получите.
Словно сомневаясь и с явной неохотой Зэро после минутного раздумья все-таки двинулся вперед. Но чувствовалось, что над водными просторами тело духа так и вибрирует от дрожи и напряжения. Видимо, вода для транспортников являлась довольно опасной субстанцией. И у таких великолепных, почти непобедимых созданий оказались свои минусы. А может, и фобии? Но чтобы это проверять и обследовать, времени у наездников не было.
И то невероятный прогресс, что сайшьюны решились на небольшой перелет над открытым морем.
Несмотря на медлительность полета, до эскадры долетели довольно быстро. И сразу, еще издали заметили авральные приготовления к отражению атаки. Под звон сигнального колокола возводились баллисты, экипажи со взведенными арбалетами занимали положенные штатным расписанием места, а вантовые матросы спешно опускали большинство парусов. Слишком уж опасно со стороны моря выглядело приближение двух гигантских летающих созданий.
Поэтому Загребной стал направленным каналом передавать свой усиленный голос еще заблаговременно:
– Мы рады приветствовать непобедимый флот великой империи Зари! К вам обращаются графиня Фаурсе, брат императрицы – Виктор и граф Ривьери.
Именно под таким именем Загребного знали и помнили в Салламбаюре. Но пристально вглядывающиеся в наездников корабельные Шабены никак не могли досконально рассмотреть лица на большом расстоянии и поэтому продолжали сомневаться. Желая разрядить напряженную обстановку, старший иномирец постарался непринужденно рассмеяться:
– Эй, на Стремительном! Неужели вы забыли о Граальской битве и не узнаете своего адмирала?
Вот тут уже все окончательно идентифицировали кричащего.
– Загребной! – закричали Шабены. Им эхом вторили все остальные моряки.
Когда прошелестели имена Виктора и Люссии, над морем разнеслось еще более мощное, троекратное «Ура-а-а-а!!!».
Опускаться на палубу из-за многочисленных снастей и обильного такелажа наездники не рискнули. Только дали указания командующему эскадры, как и где удобнее поставить судна на якорную стоянку. Два корабля посоветовали завести прямо в бухту, идеально для этого дела подходящую, и сразу поспешили обратно на берег. Пока Виктор поднимал и строил на верхней гряде для встречи союзников своих рыцарей, его отец и графиня Фаурсе наполнили амебами из третьего эфирного слоя четыре чана и милостиво предоставили сайшьюнам в качествен поощрения. А потом все трое, с присоединившимся к ним бароном Готтэ, поспешили на каменную косу встречать швартующийся флагман эскадры.
На Стремительном тоже приготовились к торжественной встрече. Экипаж выстроился вдоль борта, грянула барабанная дробь, а на реи взвились праздничные стяги и вымпелы. Трап поставили в лучших флотских традициях: с шиком и лихостью. Капитан, хорошо знакомый по рейду возмездия в Оазис Рая, не в силах сдержать гордую улыбку, встретил гостей на палубе и торжественно доложил о прибытии. Затем началось представление офицеров и высоких сопровождающих лиц, многие из которых оказались старыми знакомыми. Особенно порадовались при виде графа Шенре, который являлся бургомистром Грааля и был вхож в семью императора как самый близкий и проверенный сподвижник с демонической стороны. Начались объятия, восклицания, понеслись многочисленные вопросы как о блестящей громаде корабля между скалами, так и об отражении атак врага. Ведь все спешили на помощь Виктору, зная, что он в смертельной ловушке и отбивается от превосходящих сил армии королевства Саниеров. Уж эти новости через тумблона в Салламбаюр дойти успели.
И только когда первая волна приветствий стала спадать, Загребной заинтересовался одним фактом:
– Когда мы вас заметили, вы уже сделали поворот и взяли курс прямо на эту бухту. Что вам подсказало эти действия?
Капитан, а он же и командующий эскадры надулся от гордости и потянул гостей к капитанскому мостику. И там принялся описывать несколько сложное по первому взгляду устройство:
– Вот эта большая тарелка вращается по кругу, а магическая связь от нее передается на вот это большое корыто с плавающей стрелкой. Как только тарелка улавливает на берегу или воде большое скопление металла, стрелка в корыте начинает поворачиваться в ту сторону. Императрица Виктория создала это чудо, соединив свой гений с образцом магического наблюдения за морем с площадки маяка.
– Ага, значит, смесь радара с магией, – бормотал себе под нос присматривающийся к прибору Семен. – Феноменально! Ай да дочка! Ай да молодец! – Чуть ли не ощупав каждую деталь, он уточнил: – А что дает силу для вращения тарелки?
– Вот по этим проводам магия подается из магического ящика, расположенного в трюме. Аккумулятор называется.
– О! Вот он, прогресс! – воскликнул Загребной, похлопывая по плечищу рядом стоящего сына. – А мы с тобой все по старинке – или лучину жжем, или колдуем с освещением. – И тут же, вспомнив о срочных делах, стал торопиться на берег. – Господа, нам с графиней надо срочно слетать в столицу баронства Южная Шпора. Но думаю, что высший лорд-барон Алпейци вас без дела не оставит. Тем более что он весьма остро нуждается в Шабенах-наставниках. Надеюсь, вечером мы сумеем организовать достойный пир в честь нашей встречи и в честь счастливого завершения всей кампании.
Он с Люссией спешно покинул корабль, но, пока они дошли к шмелям-транспортникам, его любимая успела высказать сомнения:
– Думаешь, кампания и в самом деле завершилась?
– Очень хочу на это надеяться. Нам только и останется, что подчистить некоторые шероховатости и навести кое-где окончательный глянец. Как говорится: если хочешь вершить историю, не путайся у нее под ногами. Сделал дело, улетай смело.
– А саниеровцы?
– Ха! Эти так получили по зубам, что больше не сунутся. А с вершащими политику личностями Виктор вместе с верховными и сам разберется.
– Хорошо бы.