Глава семнадцатая
Аудиенция

Загребной взял с собой во дворец обоих гвардейцев и одного знатока местного церемониала из числа прикомандированной к нему группы палранцев. Вполне достаточно для намечаемой миссии, прибывшей издалека. Одел он своих сопровождающих как можно наряднее и богаче и так, как это соответствовало его воспоминаниям о моде Сапфирного королевства. Сегодня следовало не просто выделиться, но и оставить о себе стойкую память, а по возможности и как можно глубже втереться в доверие местного монаршего рода.

Вот только изначально он не подозревал, что придется проявить столько терпения. В «зале ожидания» делегацию промариновали более трех часов, и только после пропуска в тронный зал десятка захудалых барончиков из дальних провинций, которые по очереди приносили своей королеве ленные клятвы, пришел черед гостя из центра материка. Будь кто другой на месте Семена, посинел бы от бешенства и расстройства, но он лишь вежливо выпытывал у знатока обычаев и церемоний правила поведения, как на балу, так и во всех остальных сферах закоренелого в бытности матриархата. И старался в самом корне давить любое проявление нетерпения, грубости и раздражения. Потому что ему до сих пор было очень стыдно за свое поведение днем у графини Бонекью. В такие обстоятельства он не попадал в своей жизни ни разу, но теперь дал себе твердое слово сделать все возможное и невозможное, чтобы подобный казус больше не случался.

Когда они прошли за худенькой фигуркой графини в глубь сумрачного дома, то первое, что их неприятно поразило, – тяжелый, явственно ощущаемый запах болезни. Вскоре они оказались в большой комнате, откуда и разносился еще более концентрированный неприятный запах. Словно извиняясь, хозяйка дома пояснила:

– Ночью мы окна открываем для проветривания настежь, а днем нельзя, иначе кожа у больных от дневного света покрывается волдырями. При попадании солнечного луча получается страшный ожог, который может привести к смерти. Да и зрение они могут потерять от света даже средней интенсивности.

Тогда как Семен вместе с Люссией во все глаза рассматривали ночным зрением представшую перед ними картину. На трех кроватях лежали почти обнаженные мужские фигуры, разнящиеся только размерами, но чуть ли не вся их кожа была покрыта глубокими чернеющими язвами. И только легкое шевеление тел да открытые глаза позволяли догадаться, что лежащие здесь люди еще живы, что-то чувствуют и видят.

– Кто это? – вырвалось у демонессы.

– Мой муж и два моих сына. – Чиза Бонекью прошлась вдоль кроватей, нежно дотрагиваясь до плеч, рук и голов своих самых родных людей, а потом без всяких вопросов стала пересказывать цепочку событий: – Полтора года назад они втроем отправились на конную прогулку в пригород. Там ведь вполне разрешают делать что хочешь, лишь бы не нарушали запрет проникновения в подземелья. Существует и правило: если вдруг появится карательный королевский эскадрон, следует немедленно взобраться на самую высокую точку поблизости. Утверждается, что в таком случае просыпающиеся «духи земли» не дотягиваются своими лапами до живых людей. Но в тот раз случилось нечто ужасное. Наверняка какая-то ватага осквернителей могил проникла в подземелья и сработало дальнее магическое оповещение. Неизвестно почему и как, но карательный эскадрон королевских воительниц оказался настолько близко, что мой муж не успел забраться с детьми выше, их так и застала чуть ли не на месте промчавшаяся почти рядом цепь всадниц. И проснувшиеся духи прикоснулись к моим мужчинам. Вначале нам показалось, что ничего страшного не произошло. Ни они, ни их лошади не получили никакого видимого повреждения. Но через два месяца на них буквально набросилась эта страшная болезнь под названием сечевица. До сих пор врачи удивляются, как они пережили зиму, и предупреждают, что второй уже не пережить. Да они и сами уже готовы умереть, чтобы не испытывать сильнейших мучений. Врачи бессильны, никакие лекарства не помогли, а самые знаменитые Шабены сказали, что подобная напасть не излечивается. Хоть это и не заразно, но от нас сбежали почти все слуги, отвернулись друзья и большинство родственников. Средства наши растаяли, как снег под солнцем, а наш и так не блещущий особой роскошью дом превратился в жуткое, отпугивающее издалека строение. Совсем недавно я узнала, что больным сечевицей может помочь только одно: самые крупные демонические шаломакры. Денег на такую покупку мне явно не хватало, поэтому я и решила заработать не перепродаже саброли.

Загребной тем временем вместе с маркизой Фаурсе со всем доступным им тщанием и умением осматривали больных. Ночное зрение для этого очень пригодилось. Но при этом продолжали внимательно слушать рассказ. О шаломакрах оба знали прекрасно, самим не раз приходилось ими расплачиваться с обитателями демонического мира. Собиралось это ценнейшее энергетическое вещество над стационарными кухонными котлами в первом эфирном слое и напоминало постепенно растущие шарики, делящиеся по своим размерам на ценовые категории. Самые крупные, размером с хороший персик, стоили баснословные деньги и позволяли, например, демону обходиться без запасов пищи, при минимуме питья чуть ли не три месяца. Аналогичные шаломакры вылавливались и в демоническом мире, служа отличной валютой для оплаты человеческого труда. Причем иной раз употребление разного по величине шаломакра помогало излечиться от тяжелого продолжительного недуга. В данном случае графине пришлось купить три самых огромных шара в надежде, что, проглоченные внутрь, они остановят развитие болезни, а то и вообще повернут процессы гниения вспять. К сожалению, этого не произошло. Да, больным стало намного лучше, их перестали мучить страшные боли по всему телу, исчезли раздражительность и чесотка, но черные язвы и не думали уменьшаться. Болезнь просто удалось локализовать, временно заключив с ней перемирие.

Что со скорбью констатировала Чиза в конце своего рассказа:

– Трудно представить, что нас ждет к тому времени, когда шаломакры полностью рассосутся. А ведь при такой жуткой болезни они уменьшаются в два раза быстрее.

Семен все еще оставался красный от стыда за свое недавнее поведение, поэтому основные вопросы задавала Люссия:

– Графиня, вы Шабен какого уровня?

– Третьего, – грустно ответила Чиза Бонекью. То есть она только и могла, что видеть демонов, слышать их голоса, различать пол, одежду, мелкие бытовые предметы и принимать шаломакры.

– Но раз здесь замешан королевский эскадрон карателей, то наверняка у них в госпитальных архивах должно быть упоминание об этой болезни и способах ее лечения.

– Увы! Ничего нет. Не помогли ни наши щедрые подарки, ни знакомства, ни связи, ни даже личное общение с королевой. Только и удалось выяснить, что всадницы, использующие при скачке специальные древние седла, должны мчаться по пригородам с самой максимальной скоростью. Для эскадрона отбирают самых худеньких, легких и стремительных. Иначе, если задерживались, среди них тоже имелись случаи заболевания сечевицей. Никто из заболевших в прежние времена воительниц не выздоровел. Только и проявлялось вдруг в самом разгаре болезни ночное зрение. Но по уверениям врачей, оно появляется взамен умения смотреть на обычный свет.

Пока велась беседа, Загребной уже чуть ли не сидел на упорно молчащем графе и с помощью инструментов из своей переносной аптечки что-то отрезал на его теле, капал, поджигал огнем, закрашивал в пробирке и выпаривал. Наконец все настолько оказались заинтригованы его действиями, что в комнате надолго повисла тишина. И только когда исследователь пришел к какому-то заключению и смешно закивал головой, словно отвечая собственным мыслям, демонесса осторожно спросила:

– Что-то знакомое?

– Мне кажется, что да! Нечто подобное мы изучали на островах Рогатых Демонов, и если сопоставить с некоторыми наработками из… хм, моего родного королевства, то, кажется, излечение этой болезни вполне возможно.

– И?.. – Люссия даже ладошками призывно махнула, призывая продолжить.

– Что «и»? Не по мне такая шапка знаний. Тут нужен наш самый лучший специалист по сывороткам и прививочным разработкам. А в этом деле у нас только один знаток, который прекрасно во всем разбирается, – Федор.

Он печально понурил голову, а демонесса перевела взгляд на хозяйку дома. Та, кажется, уже давно не дышала от нервного напряжения, потому что ее голос еле услышали:

– Кто это? Где он?

Маркиза Фаурсе в некотором сомнении подвигала бровями и только потом поведала о самом печальном для графской семьи:

– Это – единственный врач, который мог бы попытаться спасти от сечевицы ваших близких. И он совсем недавно был в этом доме.

– Как!? Когда!?

– Федором зовут того самого раба, которого вы перепродали в демонический мир.

Как только Люссия это договорила, графиня мертвой чайкой рухнула на пол. Благо еще, что Загребному удалось придержать тело магической силой в падении, а потом он успел запустить вновь остановившееся сердце несчастной женщины.

Затем пришлось усиленно успокаивать бьющуюся в истерике Чизу, которая с рыданиями клялась немедленно отдать в рабство себя, продать свой дом и все остальные земли нескольких расположенных вдали поместий, лишь бы искупить свою вину и спасти ни в чем неповинного Федора от жуткой участи бесправного раба в демоническом мире. Еле удалось у нее узнать, кто конкретно купил и где находится замок демонической княгини. Затем пообещали семейству графов обязательно вернуться в самом скором времени или прислать как минимум завтра весточку и поспешили вернуться в гостиницу «Ембадур».

И уже оттуда Семен двинулся в королевский дворец на аудиенцию, а маркиза Фаурсе со своими экипированными воинами отправилась на разведку к замку княгини Хаккуси Баталжьень. В ее намерения входили осмотр замка издалека и сбор слухов, сплетен и пересудов вокруг одной из самых знаменитых демонесс этого королевства. Раз она купила раба, то вполне вероятно, что за большие деньги будет не против продать его кому угодно. Здесь был вопрос только времени, суммы и умения договариваться. Всего этого у Загребного хватало, и, скорее всего, именно поэтому нуднейшее ожидание в предбаннике тронного зала его нисколько не раздражало. А данное совсем недавно слово вести себя рассудительно помогало в бесцельном ничегонеделании находить положительные стороны.

«Скорее всего, там душно и жарко, ведь кондиционеры здесь еще не изобрели. Разносят какое-то кислое вино, ядовитое для печени, и делают друг другу глупые, пошлейшие намеки. Может, и присесть негде, да и нельзя в присутствии королевы. А мне здесь лафа! Свежо, спокойно, здоровье в полной безопасности, и никто не пристает со своими глупыми вопросами…»

В итоге он вошел в тронный зал после громкого оглашения церемониймейстера своего титула и имени с радостным, счастливым и по-настоящему откровенным восторгом на лице. Кажется, это заметили самые глазастые и наблюдательные придворные, а королева даже покровительственно улыбнулась в ответ. Пробурчав себе под нос так, что услышала только принцесса Бинала:

– Так радуется, словно мать родную увидел…

Гость выполнил всю серию тщательно заученных поклонов и реверансов, чем заслужил еще один монарший благосклонный кивок, потом передал верительные грамоты, которые небрежно подхватили выскочившие из-за трона чиновники, и только потом обратился с приветственной речью:

– Ваше величество! Нет предела моему счастью, что я наконец-то сумел добраться до вашего трона и передать драгоценный подарок от моего короля, его величества Славентия Пятого.

Сагицу Харицзьял многозначительно переглянулась со своей дочерью и вновь вернулась взглядом к пустым рукам гостя. Саркастически кивнула:

– Подарки любят все женщины…

Несмотря на смешки, пронесшиеся по всему залу, Семен с прежним апломбом продолжил:

– Естественно, что мой король заранее осознает всю никчемность своего подарка и заранее приносит извинения самой прекрасной и величественной владычице нашего мира. Но в дальней дороге и так пришлось сильно рисковать…

После этих слов он встал коленом на первую из трех ступеней, ведущих к трону, достал из-за обшлага своего сюртука продолговатую коробочку в форме параллелепипеда и с поклоном раскрыл на ладонях. Теперь уже по залу пронесся единовременный вздох восторга. На бархатном основании в ряд лежали, пожалуй, три самых крупных в этом мире сапфира. Причем не одинакового, а различного дымчатого оттенка. Телохранитель спустился к гостю, бережно принял подарок и передал в руки Сагицу. Та чуть не замычала от восторга: таких драгоценностей у нее еще не было. Малейшие сомнения в подлинности камней исчезли, и теперь на посла и торгового представителя взирали с наибольшей божественной благосклонностью:

– Что еще передал ваш король?

– Небольшое письмо и устное послание личного свойства, которое он не смог доверить даже бумаге.

Запечатанное сургучом послание, которое намедни написал лично пришелец с Земли, ничего особенного в себе не содержало. Так, общие фразы и вполне уместные в среде монархов комплименты. Мол, увидел ваши рисованные портреты, дорогая Сагицу, и почувствовал, как сердце мое разрывается на части, стремясь каждым кусочком только к вам: единственной и неповторимой. Ну и про подарки: надеюсь, что эти скромные камешки лягут в фундамент нерушимого моста дружбы, который возникнет между нашими королевствами. В финале фраза: «Прислушайтесь и доверьтесь графу Сефауру. Он – мои губы и уши. А мое доверие к нему – безгранично!»

Становилось понятным, что придется еще и наедине выслушать посла Сапфирного королевства. Королева после прочтения оглянулась на своих телохранителей, которые уже оба стояли за спиной, и улыбнулась в сторону подножия своего трона:

– Рада видеть вас, граф, при своем дворе. Чувствуйте себя как дома, знакомьтесь с кем угодно, разрешаю вам садиться за соседний с моим стол. А чуть позже я вам покажу свою чудесную оранжерею, так что вам будет что рассказать Славентию после возвращения.

– Благодарю, ваше величество! Я не смел и мечтать о такой благосклонности!

Опять серия поклонов и выверенный традициями отход от трона. Но следом за гостем сразу устремилась наследница короны. Только и успев шепнуть матери:

– Пойду его прощупаю как можно глубже!

Королева немного замялась с ответом, а потом уже дочь оказалось останавливать поздно: та с ходу начала штурм довольно симпатичной и многообещающей крепости мужского целомудрия. В душе у Сагицу зашевелилась черная злоба вперемежку с завистью и монаршей взбалмошностью, но тут ее отвлек мягкий мужской голос возле самого уха:

– Что прикажешь делать с камнями?

– Отнеси пока в мою спальню, хочу спокойно полюбоваться. – Но сразу вспомнила про недавнее отсутствие вопрошавшего телохранителя: – А где это тебя носило во время моего выхода?

Тот устало улыбнулся:

– Да так, осматривался по окрестностям. Мало ли кто мог еще появиться попутно с этим графом.

– И что?

– Вроде все спокойно. Ужинать будешь со всеми?

– Да. И постарайся, чтобы этот граф сидел напротив меня. Пусть расскажет, какие у этого Славентия запасы сокровищ. Что-то мне слишком подозрительна такая щедрость.

Затем ее величество не спеша отправилась в пиршественный зал, а за ней потянулись и те, кому по рангу было дозволено присутствовать при трапезе правящей династии. Всего таких людей насчитывалось лишь шестьдесят человек, да пять мест резервировалось для гостей самого высокого полета. Вот потому Загребной опять оказался совсем рядом с королевой и был вынужден развлекать ее еще полтора часа кряду. Затем получасовое гуляние по самой прекрасной в мире оранжерее и неимоверно важный деловой разговор на тему политических совместных шагов в будущем. На данном этапе переговоров Семен полез в такие дебри словоблудства, лжи и фантазий, что самому было впору поражаться. «Раскрыл» якобы огромный секрет, что Славентий в ближайшие годы собирается реставрировать древнюю Центральную империю, в которую войдут все государства, примыкающие к Сапфирному королевству. А также главный прежде противник – остатки кочевников в Гензырских степях и их второстепенный союзник – Объединенные княжества Саркая. Сагицу Харицзьял предлагалось сделать нечто подобное, подчинив себе султанат Бракахан, земли Троксов, Палранию, Айлон, княжество Хиланское и Патриакс.

От таких предложений королева Колючих Роз ошарашенно замерла на месте, а потом испуганно замахала руками:

– Да вы что! У нас для атаки сил не хватит! Мы уже тысячелетие сидим в глухой обороне! О какой империи вы говорите?!

– Ваше величество, это ведь дело не сегодняшнего дня. Да и завтра вы как следует по врагам ударить не сможете. А вы делайте, как наш доблестный Славентий: он дальновидно стравливает своих потенциальных соперников между собой, не жалея для этого средств и драгоценностей. Те спустят всю кровь в войне между собой, а потом останется лишь прийти и объявить себя победителем. Заодно и собрать обратно с наваром все свои вложенные в разжигание склок золото и брильянты.

– Умно! Поразительно и дальновидно! – с завистью признала Сагицу. – Но! Неужели вы не знаете, граф?! Вокруг нас одни враги! И все они сейчас собираются на границах для атаки на нас.

– Как одни враги? – с откровенным удивлением воскликнул Семен. – Вас явно вводят в заблуждение ваши тупые генералы и бездействующая разведка!

– Что вы хотите сказать?

– Когда мы спешили к вам, то заметили огромные партизанские соединения в землях Троксов. Им не хватает только организации. Если вы направите туда талантливого военачальника, он уже через год преподнесет вам этот агрессивный Бракахан связанным, помытым и на блюдечке с золотой каемочкой. Об этом вы знаете?

– Ну, если судить именно с такой точки зрения, – довольно осторожно ответила Сагицу, – то вполне может и получиться. Народу в землях Троксов втрое больше по сравнению с султанатом. И мы уже начали делать определенные шаги в этом направлении.

– Ха! А говорите, что ни о чем не ведаете! Не удивлюсь, если вы потом признаетесь, что уже и сами давно задумали эту комбинацию. Да и мой король меня убеждал со всей страстью, что умнее вас нет женщины на всем континенте!

Ее величество довольно улыбнулась, но к открытой лести у нее имелась врожденная стойкость:

– Если бы он меня знал лучше, то не делал бы таких опрометчивых заявлений. Так что не будем отвлекаться. Может, и еще подобным образом натравить кого-нибудь друг на друга?

– А вы разве не натравили? По пути к вам нам пришлось чуток проехаться по территории Палрании, так там местный король с принцессой собрал солидное войско и готовится к войне с княжеством на западе. Но что примечательно, почти все жители в один голос утверждают, что Колючие Розы их союзники и обязательно помогут.

– Хм… – задумалась королева. – С одной стороны, меня эти немытые скотоводы уже достали своими соплями и стенаниями. Ведут себя как неотесанные мужланы. А уж женщины у них…

– Ваше величество! Ну имейте вы снисхождение к полным дикарям, – просительно развел руками Загребной. – Вам же их не в свой великолепный дворец приглашать. Просто разрешите им помахать за вашу честь дубинами в сторону запада, и всех делов.

– Да я уже и сама решилась им свою опеку оказать, – не моргнув глазом, соврала Сагицу. – Только вот и за дикарей перед своей совестью придется ответ держать.

– Великая владычица ни перед кем ответ держать не должна! – с пафосом воскликнул гость. И всеми силами подавил в себе желание ехидно спросить: «Зачем тогда вы арестовали всех послов Палрании вместе со слугами и отправили из столицы в пересыльную тюрьму?» Этот вопрос следовало отложить на потом, он со временем и так выяснится, а пока следовало бесшабашно, полным восторженного оптимизма голосом советовать: – Тем более что вашему величеству только и надо огласить доброе сочувствие, пламенный призыв воевать за правое дело и твердое обещание защитить своего младшего союзника в будущем. Тогда эти коневоды и овощеводы без всякого опасения за свои тылы так наподдадут этим наглым хиланцам, что те сами прибегут к вам просить пощады. А вам останется только казнить или миловать. Вот и вся сутяга на сухопутном фронте. Правда, в морских сражениях вам помочь никто не в силах.

– Не проблема, – с едким коварством ухмыльнулась Сагицу. – Пусть только сунутся! А в других местах мы вообще специально заманим врага на свою территорию.

После таких заявлений подтверждались предварительные выводы, что женское матриархальное государство имеет нечто очень страшное в своем оборонном активе. Может, повальные болезни похуже сечевицы, а может, и сонмы готовых выползти из подземелий духов, но любому врагу однозначно не поздоровится.

Некоторое время королева прогуливалась молча, раздумывая о судьбах мира, но вдруг неожиданно остановилась:

– А скажите, граф, только откровенно: не вы ли у Славентия главный советник?

– Нет! – прозвучал твердый и быстрый ответ. – Просто его поддерживает Сапфирное Сияние. Да и сам король умеет феноменально выбирать себе помощников и уничтожать своих недоброжелателей.

– Намекаете, что мне с ним лучше вступить в союз заблаговременно?

– Как не стыдно, ваше величество! Разве осмелится враждовать с вами даже весь мир, если вашему взгляду могут подчиняться стихии?!

Она слишком пристально глянула в ответ, но молчание лучше всего подтвердило догадку Загребного: и стихии, оказывается, находятся на службе у этой женщины. А ведь она только Бенида! Значит, обладает не столько универсальными умениями Шабена, сколько доставшимися ей в наследство неизведанными тайнами древней империи. И, несмотря на свои кажущиеся хрупкость и женственность, могла бы уничтожить одним ударом не одну вражескую армию. Следовало как можно быстрее разбираться в местных секретах, спасать Федора и уносить отсюда ноги со всей доступной скоростью. Семену начинало здесь очень не нравиться.

Вдобавок он заметил, что королева Колючих Роз стала все чаще и чаще посматривать на него с несомненно похотливыми интересами. Несмотря на важнейший в политическом плане разговор, она теперь непроизвольно облизывалась и несколько раз словно невзначай касалась своими пальчиками мужской ладони. Со стороны высшей властительницы, да еще и государства закоренелого матриархата, подобных тонких намеков на самые толстые обстоятельства считалось более чем достаточно.

И только светлым демонам было известно, сколько высокий гость применил хитрости, наглости и изворотливости, для того чтобы вывернуться из-под опасной длани монаршей ласки.