Глава шестнадцатая
Бои местного значения
Федор никак не мог заставить себя вынырнуть из тяжелого, беспробудного сна. Уставшее до смертельного изнеможения тело совершенно не хотело слушаться и властно требовало только одного: спать! Спать долго, крепко и беспробудно!
К счастью, остатки воли в отупевшем мозгу еще оставались. Только благодаря им опустошенный морально и физически раб напрягся, как стальная пружина, и стал открывать глаза. И подстегивал он себя только одной-единственной мыслью: «Надо бежать! Иначе – смерть! Вставай и беги! Немедленно!»
Показавшийся первым в поле зрения потолок вначале попробовал вращаться и раскачиваться, вызывая тошноту и головокружение. Но эти неприятные ощущения помогли и в другом: разбудили глухую, всеобъемлющую злобу. Вот с ее помощью Федор и пришел в себя окончательно. Мир ударил по обостренному восприятию, словно тараном, и стоило огромного труда не застонать от выкручивающей суставы боли. Потом он сообразил, что на плече у него кто-то лежит, а чуть позже и рассмотрел личико своей новой хозяйки. Действительно, очень прекрасное, милое, а в сонном состоянии совершенно безобидное. Но глупо было бы надеяться на побег сию секунду. Наверняка вне этой спальни находились и охрана, и верные наперсницы, и, вполне возможно, близкие родственники. Уйти они не дадут. Но самое печальное, что и сил на хождение почти не было.
Благо еще что соображать начал лучше, опять лихорадочно продумывая свои действия и припоминая каждое слово, которое он произнес недавно. Получалось, что он не совершил ни малейшей ошибки и молодую баронету Мелиет удалось убедить в своей беззаветной и все сжигающей любви с первого взгляда. Она и в самом деле поверила, что он запомнил ту первую ночь в совершенно чуждом для них обоих доме, где проходила вечеринка местной знати, переходящая в разудалую оргию. Правда, Коку все-таки удивилась, что он запомнил ее имя, да и вообще все свои действия под воздействием изрядной дозы шауреси. Горячечное бормотание, прерываемое страстными поцелуями, продолжилось с еще большей интенсивностью, но зато и в самом деле убедило Мелиет, что глаза и губы горячо любимой женщины – гораздо более действенный наркотик, чем любое другое магическое вещество.
Конечно, баронета изумлялась его ненасытности и работоспособности, ей никогда и слышать не доводилось, что мужчины могут таким образом, только на чистых эмоциях, оставаться такими активными и доставлять непомерную массу удовольствий. Приходилось постоянно твердить одно и то же: истинная любовь во много раз мощнее шауреси. Кажется, она в это поверила, потому что заснула умиротворенная, счастливая и усталая. А как только она задышала спокойно и размеренно, Федор тоже провалился в сон, прервав на полуслове свои признания в любви.
Сейчас ему опять зверски хотелось пить, есть, не вспоминая о предательском сне, но даже пойти в ванную и напиться воды он не мог, подозревал, что малейшее шевеление приведет к побудке его очаровательной рабовладелицы. Но уходящее время играло не на его стороне, следовало продолжить как убеждения, так и спасение собственного организма. Поэтому он нежно перевернул Коку на спину и вновь принялся осыпать все ее тело горячими поцелуями. Надлежащие слова тоже лились непрерывным потоком:
– Сладость моих мечтаний! Звезда всех моих стремлений! Стоило мне только на мгновение закрыть глаза, как я успел страшно по тебе соскучиться. Богиня моей жизни, какое это счастье прикасаться к твоему роскошному телу!..
Баронета долго нежилась в волнах чувственных ласк, постанывая от удовольствия и поощрительно поглаживая своего раба по голове. Но неожиданно она что-то вспомнила, напряглась, и с губ слетело только одно слово:
– Сюльтези!
Чуть ли не моментально дверь раскрылась, и в спальню поспешно вошла служанка:
– Что угодно вашей светлости?
– Время? – А когда услышала ответ, то всполошилась не на шутку. – Вот это я развлеклась! Одеваться!
Словно молния, она вылетела из кровати и принялась помогать еще двум примчавшимся на зов служанкам облачать себя в великолепное вечернее платье. Вскоре она выглядела ослепительно и невероятно соблазнительно, а лежащий на ковре раб со сверкающими от восторга и ревности глазами целовал ее ноги и просительно лепетал:
– Прекрасная Коку! Не покидай меня! Я не хочу без тебя и одной минуты оставаться. Возьми меня с собой!
Лицо Мелиет исказилось от внутренних переживаний и борьбы с самой собой.
– К сожалению, не могу. Слишком много дала обязательств, и хоть противно их выполнять – приходится. Но вернусь как можно скорее. Не вздумай никуда уходить за пределы этой комнаты и отдыхай, силы тебе еще пригодятся.
Самое нейтральное, о чем Федор решился попросить, прозвучало так:
– Мне очень нравятся фрукты…
– Конечно, мой маленький, – умилилась Коку. – Тебе доставят сюда все, что ты только пожелаешь. Сюльтези, проследи, чтобы этому саброли дали все, что ему нравится.
И больше ни на что не отвлекаясь, стремительно вышла из спальни. За ней выбежали и служанки, так что никто не мог услышать грустного бормотания раскинувшегося на полу раба:
– Ну вот, старайся тут старайся, а она даже имени моего не спросила… И чего меня в эти проклятые чертями Колючие Розы потянуло? Мало, что ли, других стран в этой части континента? Эх… из-за дурной головы, как говорится, ничему покоя нет.
Только вот расслабляться и жалеть себя совершенно не было времени. Судя только по одному сказанному Коку слову, спальня прослушивалась или имела звуковую связь не только со служанками, но и с охраной. Вдруг придется в дальнейшем есть, спать только под их присмотром? Поэтому следовало поторопиться с разведкой окружающей обстановки, пока все заняты проводами хозяйки на какой-то бал или очередную оргию.
Первым делом он припомнил движения рабовладелицы, когда она только здесь появилась, и почти незаметный со стороны жест: словно что-то спрятала в карман своего костюма. Теперь все детали одежды валялись вокруг кровати в самом живописном беспорядке, но нужный карман отыскался моментально. Как и лежащий в нем флакончик с наркотическим дурманом. Только он оказался в руках у парня, как все тело его непроизвольно затрепетало от блаженного предчувствия, рот наполнился тягучей слюной желания и дрожащие руки самопроизвольно стали вынимать пробку. Чуть ли не до крови прокусив себе губу и длинным стоном выдавливая из себя весь воздух, Федор напряг все свои силы, перекатился к кровати и спрятал найденный флакон в выемку внутренней части торцевой доски. Чтобы теперь вместилище шауреси увидеть, следовало поставить на попа всю кровать или нащупать рукой, зная конкретное место.
Потом откатился в сторону и судорожно возобновил дыхание. Только панический страх задохнуться заставил его действовать здраво и рассудительно. Настолько обладание заветным флакончиком оказалось соблазнительным и тяжким испытанием. Отдышавшись и сообразив, что так пока никто и не явился, Федор бросился лихорадочно обыскивать все остальные места в довольно огромной спальне. Его действия и в самом деле напоминали движения человека, ослабленного длительной лихорадкой. Сил для ловких, скользящих движений не было и в помине. Но уже на пятой минуте он обнаружил то, что искал. Уж слишком хорошо ему впилась в память одна деталь из постылого рабского существования: его первая хозяйка в поисках чего-то нужного натыкается на розовый флакончик и со злостью швыряет его обратно в ящик стола:
– Этот себя исчерпал! Только к чаю и годен!..
Значит, и у баронеты возможно отыскать нечто эдакое. Раз она содержала саброли, а, судя по одной фразе, скорее всего, и других в данный момент имеет, то наркотического нектара у нее просто должно быть много, с избытком, и он не всегда находится под ее контролем. Видимо, средств ей хватает с излишком, потому что вряд ли кража раба из демонического мира будет стоить дешевле, чем его покупка.
Наполовину пустой флакончик отыскался в одной из роскошных тумбочек с мраморным покрытием. И даже по его внешнему виду и затерянности среди мелких вещей стало понятно, что шауреси давно просрочен. Очередные пять минут поиска ничего не принесли, а потом обострившимся до предела слухом пленник услышал, как дверь стала открываться. Он бесшумно бросился на ковер и распластался там в виде креста со страдальческим выражением на лице. Вошедшая Сюльтези, видать, среди остальных служанок занимала чуть ли не верховенствующее положение, потому, приблизившись и уперев руки в бока, грозно спросила:
– Ну, чего разлегся? – И только когда услышала хриплое «пить!», заметно обеспокоилась и сменила тон на участливый: – Да ты никак совсем ослаб, бедненький! А ведь и в самом деле тебя ничем не кормили. Эй! Девочки! – гаркнула она в сторону дверей. – Ну-ка тащите сюда все самое вкусное и питательное. Да! И фрукты не забудьте! Этот саброли питает к ним странную слабость! – Затем нагнулась и подхватила парня под голые плечи. – Ну, вставай! Или мне охрану позвать?
Пришлось самому напрягаться, чтобы с ее помощью добраться до кресла и рухнуть в него. После чего Сюльтези накинула на него полупрозрачную тонкую накидку и продолжила командовать своими коллегами:
– Убрать здесь все! Сменить постель! Собрать и сложить одежду. А ты чего замерла? Видишь, он вообще от ветра шатается, хоть напои его вначале да кусок фрукты в рот засунь. Может, дальше сам шевелиться начнет… Да и вообще, чего это ты так на него уставилась?! Без глаз хочешь остаться? Не вздумай так при ее светлости на саброли пялиться. Сразу расчет получишь! Если чего не хуже…
Федора напоили, вложили в рот мягкую плоть персика, а второй плод вложили в ладонь. Аппетит приходит во время еды, и он стал насыщаться, постепенно ускоряя процесс поглощения пищи. Но сам очень внимательно следил за действиями служанок. Очень важными оказались их манипуляции с одеждой. Ведь костюм хозяйки могли забрать для стирки прямо сейчас, и тогда наверняка возникнет скандал по поводу пропавшего флакона с наркотиками. Обошлось, сложенный в аккуратную стопу костюм уложили на одну из полок многочисленных шкафов. Теперь следовало молить фортуну, чтобы она в очередной раз смилостивилась над рабом и оставила его в этом помещении наедине только со своими отражениями в зеркалах. Насколько он помнил по прежним домам, его всегда содержали в отдельной комнате, уютной, чисто и удобной, но отдельной. А тут такие привилегии: разрешили остаться в центральной спальне хозяйки. Видимо, его пылкие речи, признания и комплименты не прошли мимо сознания баронеты бесследно.
Наевшись и напившись до отвала, Федор с кряхтением посетил ванную комнату и напоследок стоически заставил себя встать под горячий душ. Когда он вернулся к кровати и свалился на нее как подкошенный, возвышающаяся в головах Сюльтези с ехидцей поинтересовалась:
– Может, господин саброли еще чего возжелает?
– Только спать… – прошептал парень. Но тут же из последних сил поднял голову и мило, совершенно обезоруживающе улыбнулся: – Спасибо, красавица. Ты такая же добрая, как моя сестра.
Служанка возмущенно фыркнула, но затем совершенно непоследовательно вздохнула: видимо, у нее и в самом деле имелся брат, которого она любила, и, видимо, она и в самом деле считала себя довольно симпатичной особой. Томные постанывания лежащего на животе саброли убедили ее, что он заснул моментально. Женщина еще постояла несколько минут рядом, украдкой любуясь прекрасным мужским телом и всеми силами сдерживая свои руки от желаемых прикосновений, а потом решительно поджала губы и удалилась. Лояльность оказалась сильнее впитанных с молоком матери женских инстинктов.
Тогда как Федор действительно уже спал, дав жесткую команду своему подсознанию разбудить его через три часа. Вряд ли хозяйка вернется раньше полуночи, но ему все равно нужны были несколько часов форы: он еще не обследовал всю спальню и не нашел, чем заполнить утративший срок годности запыленный пузырек. Риск, конечно, оставался, мог и до утра проспать, но освежить мозг хотя бы коротким сном было архиважно. Иначе ему грозило моральное помешательство.
Баронета Мелиет имела право находиться в толпе придворных круглосуточно. Но бывать там, блистая своей красотой, обязывала себя ежедневно. Слава самой сексапильной и активной в личных утехах женщины просто вынуждала бороться за свое лидирующее положение и правильно реагировать на появление новых, более настойчивых и удачливых соперниц. Пропустишь парочку важных вечеров во дворце или удалишься из столицы на неделю-полторы по необходимости – и все, тебя уже не помнят и при встрече делают вид, что совершенно не знакомы. А попробуй потом повторно завоюй звание первой и самой неотразимой красавицы.
Первым делом Коку старалась приблизиться к королеве и выказать ей все возможные знаки почтения. Затем она оббегала своих подруг и союзниц, запоминая все самые важные новости, и только затем решала свои дела и старалась уладить назревающие проблемы.
Сегодня ее величество явно запаздывала с выходом, но после сбора новостей удалось узнать, что она собирается принять во дворце сразу нескольких новых людей. Дело скучное, как правило, рутинное и редко когда содержащее в себе хоть крупицу пользы. Поэтому Коку, перебросившись с принцессой Биналой несколькими условными знаками, решила начать флирт с назначенным ей в жертвы охранником королевы. Тот как раз с группой себе подобных прохаживался возле парадного выхода и занимался обычным в таком случае делом – пустопорожним времяпрепровождением. Когда-то давно он парочку раз попытался построить глазки баронете, но та его проигнорировала. Совсем другое дело сейчас, когда принцесса конкретно указала цель сексуальной атаки и назначила довольно сжатые сроки для выполнения.
Для чего это все делается и с какими далеко идущими планами, Коку старалась не задумываться. Хоть и сама не раз ловила слухи о близости данного Шабена к королевскому телу. Принцесса Бинала дала такие объяснения: «Этот самец когда-то посмел воспользоваться своими магическими силами, затмил сознание сном и стал грубо меня лапать в укромном месте. Только благодаря случайности я не стала жертвой его бесстыжего домогательства. Я ему этого никогда не прощу, а благодаря своим собственным возросшим уровням постараюсь не просто отомстить, а вообще выгнать из дворца. Мне только нужен повод для обвинения его в жуткой безнравственности, и для этого поставь у него не теле несколько меток вот этой мазью…»
Такие поводы для мести вполне допускались, и в матриархальном обществе даже считалось раскованным шиком опозорить мужчину, вхожего в круг придворных. Единственное, что Коку в данный момент больше всего смущало, так это внутреннее, довольно странное нежелание заниматься этим делом. В ней разгоралась мысль бросить все и вся и немедленно вернуться домой. Но дело есть дело, обязательствами просто так не разбрасываются, и баронета вскоре, словно невзначай, столкнулась с намеченной жертвой в точно рассчитанном месте тронного зала.
– О! Как я рад видеть твою светлость, – склонил голову телохранитель королевы.
– Неужели? – с некоторой обидой отстранилась Коку. – Насколько я помню, раньше ты действительно радовался при наших встречах и хоть какие-то комплименты произносил. А сейчас…
– Что мне оставалось делать, дорогая Коку, если ты отвергала все мои ухаживания.
– Видимо, правильно делала: что толку мне от твоих ухаживаний, если воспользоваться Шабеном высокого уровня нормальной женщине не дано.
При намеке на некое «воспользование» глаза у телохранителя загорелись, и он с пылом и жаром стал доказывать:
– Огромная ошибка всех женщин, что они при любовных забавах надеются на шауреси и пользуются только подобным возбуждением. А ведь гораздо эмоциональнее и приятнее получить массу удовольствия, когда мужчина пылает страстью осознанно, подкрепляя свои ласки истинной любовью и желанием угодить прекрасной даме своего сердца.
– Хм! Тебя послушать, так не хватало только спариваться с мужиками, как бедные городские плебейки, которые не познают истинного счастья по вине своей крайней нищеты.
– Опять ты за свое! Ну сколько можно твердить одно и то же о том, в чем ты совершенно ничего не смыслишь! – воскликнул раздосадованный мужчина, видимо и в самом деле умеющий пользоваться своим телом не только в порыве неосознанной страсти в пылу дурманящего наркотика. – Ну вот скажи, хоть раз ты пробовала соединиться с мужчиной, который тебя желает всей душой?
Баронете так и хотелось с гордостью воскликнуть: «Да! Пробовала! И это действительно божественно!» Но она лишь игриво улыбнулась:
– И кто же это меня желает всей душой?
Собеседник еще более воодушевился, догадываясь, что на этот раз самая шикарная красавица блистающего придворного бомонда может оказаться более сговорчивой. Он даже не задумался о причинах такой покладистости и продолжил уговаривать с еще большей настойчивостью. В процессе разговора настолько загорелся предстоящим действом, что, когда Коку, словно в задумчивом сомнении, пробормотала: «Если это и в самом деле правда, я бы не прочь попробовать. Но ты действительно так страстно меня желаешь?» – словно с цепи сорвался:
– Я тебе это докажу! Немедленно! Пока здесь будет проходить аудиенция для всякой мелочи, ты познаешь истинное блаженство! Жди меня во втором розовом будуаре и постарайся, чтобы за тобой никто не увязался, я приду через потайной ход.
Он церемонно поклонился, стараясь скрыть радость от предстоящего соития, сделал вид, что распрощался и словно никуда не спешит, и вновь принялся прохаживаться по залу. Приблизился к парадному выходу, несколько раз вошел в него и вышел, а потом совершенно незаметно для окружающих исчез. И никто бы не смог сказать, куда он отправился. Никто, кроме внимательно за всем следящей принцессой.
«Ага! – Мысленно она уже потирала злорадно свои ладони. – Он докатился до того, что придет на встречи по тайному ходу! Да его только за разглашение такой тайны казнить стоит! А что моя союзница? Надо же, отправилась во второй розовый будуар. Но ведь там негде баловаться любовью! Да и в любой момент могут зайти посторонние. Из чего следует, что этот самец вообще вздумал провести ее по внутренностям стены в ближайшую тайную спальню. Да… теперь уже и Коку может при нужных мне обстоятельствах оказаться на плахе… Как все удачно складывается, словно по заказу! Причем если все тщательно продумать и заранее ко всему подготовиться, то вполне может оказаться, что часть имущества арестованной бунтовщицы так и не будет отыскана ретивыми родственниками. Они, конечно, у нее дружные и ушлые, но вряд ли сумеют и успеют подготовиться к моему выверенному удару. Пора составлять подробный план действий…»
Увлекательные размышления Биналы прервало появление ее матери, которая наконец соизволила показаться своему приближенному народу и нескольким личностям, которые пока терпеливо ждали в кулуарах дворца своей очереди. Само собой разумеется, что родная дочь, наследница короны, первой осмелилась приблизиться к трону ее величества и с любовными интонациями проворковать тонко выверенные и продуманные предложения:
– Ой, мамулька! Ты сегодня просто поразительно выглядишь! Как это платье подходит к твой фигурке и короне, я просто таю от восторга. А все остальные в зале окаменели от удивления. Нет, ты только глянь, как смешно рты разинули, словно вороны под жарким солнцем. Однако! Даже затоптать тебя готовы, лишь бы к твоим туфелькам припасть губами, как бы чего не вышло, я ведь за тебя так переживаю! – Оглянувшись по сторонам, она добавила обвинительно: – А твоих некоторых телохранителей, как всегда, нет на месте? Где этот твой толстяк? Должен ведь пылинки с тебя сдувать!
– Ладно, перестань, – остановила королева поток слов дочери. Хотя при этом все-таки оглянулась, фиксируя отсутствие одного из самых доверенных лиц. – Я в своем дворце, и мне бояться нечего, а у него и так много работы.
– Кстати, мамулька! Я тут приготовила один грандиозный розыгрыш, и мне кажется, он тебе понравится, – продолжала тараторить принцесса, на время окружив себя и мать пологом тишины. – Одна моя подружка согласилась соблазнить одного подленького придворного и намазать его мазью сакирузы. Через три дня посматривай через свое волшебное стеклышко на всех мужчин и любуйся результатами.
Мазь сакирузы была уникальная тем, что ровно через трое суток человеческая кожа с ее следами покрывалась синими пятнами неприятного оттенка, но даже великие Шабены не могли бы заметить эти пятна без специального стекла, которое имелось в распоряжении королевы. Явственно просматривались оба партнера сексуального соития, причем о своем жутком виде не подозревали оба. Дочь частенько устраивала себе и любимой мамочке подобные развлечения, и это очень веселило обоих. Поэтому сейчас Сагицу лишь предвкушающе улыбнулась, пробормотав в ответ:
– Обязательно полюбуюсь.
Затем она несколько церемонно ответила и кратко переговорила и с другими наиболее приближенными и уважаемыми людьми своего королевства. Но теперь уже принцесса вела себя скромно и ненавязчиво: главное дело было сделано. Союзница не подвела, первые сомнения в сердце мамочки заронены, процесс наращивания антипатии и недоверия начался. Мелькнула мысль незаметно покинуть это великолепное собрание, но, рассудив здраво, Бинала решила остаться. Все равно ничего интересного на сегодняшний вечер вне дворца не намечалось. Вот потому она и стала свидетельницей довольно неординарной аудиенции, тогда как баронета Мелиет уже с полной самоотдачей старалась получить истинное удовольствие от Шабена весьма высокого уровня в одной из тайных спален. Стараться-то старалась, да вот получалось не совсем так, как хотелось бы телохранителю. При всех его стараниях и даже магических усовершенствованиях первая красавица долго оставалась несколько прохладной и только после часа интенсивных игрищ зашлась в неописуемом и полном оргазме. Само собой разумеется, мужчина приписал эту заслугу целиком себе одному. Ему и в голову не пришло, что Коку Мелиет стало очень хорошо лишь при воспоминании про оставленного в собственной спальне саброли и оттого, что она представила, что это именно раб ее целует и обнимает. Воспоминания были настолько яркими, что баронета услышала голос своей новой игрушки и различила такие страстные и пылкие любовные признания. И только через некоторое время пришла в себя и сообразила, что она совершенно в другом месте и с совершенно другим мужчиной. Еле сдерживая рвотные позывы, стала одеваться, проворачивая в голове несколько странные для нее мысли: «Хорошо, что я успела ему всю спину вместе с остальным измазать той мазью. Второй раз я с ним встретиться уже не смогу, как бы принцесса ни настаивала. Хм… а как быть с другими мужчинами? Что это со мной случилось?.. Ох! Как помялось мое платье! Но с другой стороны, это даже лучше: есть повод скорее вернуться домой… Отдохну. Устала я от этих придворных церемоний…»
Стечение преднамеренных случайностей не дало Коку побывать на аудиенции ее величества и посла из далекого Сапфирового королевства, а ведь это событие могло многое изменить во многих судьбах. И, скорее всего, житейские недоразумения, связанные с пришельцами с Земли, закончились бы для данного района Изнанки тихо и мирно, без всемирных потрясений.
