Глава 5
Определение сил
Пока готовился ужин, Санёк успел пять раз сгонять к озеру за водой, и я наконец-то толком умылся. Наверное, на чистого человека стал похож после этого. И уже не удостаивался крайне презрительных взглядов в свою сторону. Хотя белоснежный свой Облачный плащ не спешил на себя напялить. Потому что посчитал данный случай необоснованным для ношения подарка богов.
Но самое обидное прозвучало потом, когда я уже вытерся и влез в почищенную с большим трудом одежду. Причём обращение сияды прозвучало не ко мне, а к угрюмо возящемуся возле котлов рыцарю:
— Доблестный Чайревик! А почему вы до сих пор не обучили своего лидера очистительным заклинаниям тела, одежды и амуниции? Если у него и в самом деле двухсотый уровень, то ему и пальцем щёлкать не надо для приведения себя в идеальный порядок.
— Да мы-то с ним знакомы всего без году неделя, — стал выкручиваться этот «паладин — подлец один». — И я всего менее двух суток как сам был принят в команду. Потом спешные сборы, первый переход, противостояние с гулями, отчаянные наши усилия по устранению ямы западни, вновь дальняя дорога, первый привал и наши усилия по вашему спасению. У меня даже времени не было, чтобы просто выяснить, чего там вообще наш лидер умеет… Или не умеет…
Если на всё смотреть беспристрастно и как бы со стороны, то Димон где-то прав. Ему и в самом деле некогда было мною заниматься, да ещё чему-то там обучать. Даже когда он только взялся проверять, просматривать мои магические силы, и то нам помешали события в пустыне, приведшие в итоге пополнение в нашу команду. Но с другой стороны, он уже не раз видел, как я умываюсь или пытаюсь отряхнуть испачканные одежды, но ни разу не заикнулся о возможностях магического умывания или чистки тканей. Кстати, сам паладин, насколько припоминаю, при мне толком ни разу не мылся и не чистился. Следовательно, прекрасно умеет пользоваться личными средствами магической гигиены, даже не задумываясь об этом.
Тут как раз и просматривалась его совсем недобрая воля. Чувствовалось, что он видел мои мучения, но даже словечком не удивился этому вслух. А скорей всего, ещё и злорадствовал про себя, типа: «Ну-ну, маг ты наш доморощенный, двухсотого левела! Ходишь грязный и пыльный? Вот и ходи, пока коростой не покроешься!»
Но в данный момент я ругаться с рыцарем не стал, как и намекать на своё недовольство. Просто поинтересовался у сияды:
— У тебя самой-то с этим всё просто?
— Конечно. Хотя в воде просто обожаю плескаться, поэтому никогда не упускаю случая помыться традиционно или поплавать в безопасных водах. Но в пути или в некоторых пикантных ситуациях, когда следует содержать себя в идеальной чистоте, использую свои силы по необходимости. И много сил на это не уходит.
Не скрою, я горел страстным желанием обучиться такому действию немедленно. Ибо стыдно взрослому и солидному человеку взирать на любую даму пыльным, замурзанным лицом и при этом требовать беспрекословного подчинения, уважительного послушания и несомненной честности в каждом ответе на мой вопрос. Правильно сударыня Дарзлей решила, что с грязнулей-пачкулей никаких общих тем для обсуждения быть не может.
Но потребовать обучения сейчас — это значит признаться в стесняющем меня незнании и непроизвольно опустить свой рейтинг харизмы. Поэтому я перевёл разговор в несколько иное русло:
— Кстати, хорошо, что ты напомнила о своей силе. Мне следует досконально знать все твои умения по атаке и обороне, для того чтобы правильно определять твоё место в бою…
— Так здесь вроде и воевать не с кем? — попыталась меня перебить сияда.
— …потому что как лидер я просто обязан знать силы нашей группы! — продолжил я с нажимом в голосе, словно и не услышал вопроса. — Так что давай, перечисляй все, что ты умеешь как в ближнем бою, так и на дистанции.
Даниэлла поморщилась от сосредоточившихся на ней трёх взглядов и начала с небольшого отступления-напоминания:
— Не могу похвастаться сколь-нибудь обширным арсеналом боевой магии. Меня всё-таки обучали семь лет не сражаться и убивать, а организовывать празднества, вести бухгалтерский учёт, управлять домом или большим хозяйством…
Она сделала паузу, в которой словно прозвучало продолжение: «…и ублажать мужчин светскими разговорами, пением и… всем остальным». И так явственно у меня это в мозгу прозвучало, что захотелось подскочить к этой гротескной баронете и смачно вмазать ей банальную пощёчину. А потом ещё и наорать как следует, высказываясь примерно так: «В гробу я видел твои умения раздвигать ноги и падать на спину! Отвечай, шлюха, конкретно на поставленный тебе вопрос!»
Смешные, конечно, мысли и несуразные. Тем более по отношению к той женщине, которую я при первом рассмотрении посчитал богиней и девушкой моей мечты. Но вот такое у меня возникло желание, и хоть кол на голове теши! Еле удержался от воплощения задуманного в жизнь. Но в глазах у меня, видимо, что-то такое промелькнуло, а может, эта ведьма ещё лучше меня ауроцепцией пользоваться может? Но тон её сразу изменился, а затянувшаяся пауза оказалась спешно заполнена перечнем заклинаний, ударов и подробным описанием их воздействия, как на разумное существо, так и на тупого, ограниченного зверя.
Честно говоря, всё озвученное меня нисколько не впечатлило. Ни умение сбивать у противника равновесие, ни краткое нарушение его координации, ни короткое, буквально на пару секунд наложение «затуманенного зрения», ни прочие мелкие, незначительные гадости. Все они грешили кратковременностью и могли быть использованы лишь во время индивидуального боя с одним соперником. Да и то желательно, чтобы он оказался гол и лежал расслабленный в кровати. А уж такие понятия, как ловкость, подсчитываемая в несуразных единицах, скорость, выносливость, интеллект или удача сразу вызывали во мне здоровый гомерический смех. Правда, вспомнив, как уверенно и мощно убегала сияда от мужчин-преследователей, довольно сильных и выносливых воинов, я вынужден был признать, что бегать она, в том числе и по неудобному грунту да по пересечённой местности, умеет. Но каков от этого толк в бою целой группой? Будет лучше всех убегать с поля боя, показывая тем самым дорогу остальным товарищам?
После таких мыслей и другие рассуждения стали в голову напрашиваться. Как вообще можно соотнести адекватность уровней, если сравнивать их с позиции совершенно разных Осколков? Как можно сравнивать такие разночтимые области, если они разнятся во всех играх даже одного мира? Ведь в одной для достижения первого уровня следует убить три кролика, а во второй — не менее десятка крокодилов. В одной игре эпический герой, имеющий уже восьмидесятый уровень, умеет левитировать; а во второй — отчаянный рубака, тяжело завоевавший свои сто пятьдесят уровней, погибает, сорвавшись с десятиметровой высоты. Ну и так далее, и тому подобное. Примеров можно привести «пиццотмильонов», как говорят «падонки».
Но суть в том, что, возможно, в этих, прошедших Стерилизацию землях Пурпурной Смерти уровни даются и наращиваются совершенно иначе? Причём не всегда заслуженно и с приданием нужных свойств персонажу? К примеру, мой двухсотый (или какой он там на самом деле?) уровень не дотягивает по магическим силам до пятьдесят второго уровня той же мадам Дарзлей? И вдруг та же самая простейшая очистительная магия не по зубам? А после разбирательств выяснится, что я окажусь способен к обучению лишь после шестисотого уровня? А то и тысячного!
Печально… Хотя тут же припомнились сравнительные потуги иных людей в отношении моего Щита, а также (от недавнего времени) и Меча, ставшими именными и легендарными. Тот же покойный работорговец Маазред буквально умер, надорвавшись от ношения похищенного им Щита, несмотря на свой высокий уровень, переваливший за полторы сотни единиц. Да и сейчас можно было легко проверить соотношение сил, используя представительницу не просто иного игрового мира, а ещё и инопланетянку.
Поэтому я глубокомысленно покивал после её рассказа, потом взял свой Меч и положил с ней рядом со словами:
— Конечно, он немного тяжеловат для тебя, но всё-таки покажи хоть один рубящий удар. У вас ведь вёлся в Первичной академии, да и в храме весталок обязательный курс фехтования.
Сияда не могла удержаться от презрительной улыбки, а уж ехидства в её голосе хватило бы на добрый десяток бабулек, рассевшихся возле подъезда на лавочках:
— Я всё думала: зачем господин Максим-Адриано таскает с собой эту пилу? Оказывается — для тренировок?
— Ага. Для них, — не удержался и я от подобного тона. — Так что можешь смело сделать на нём ещё парочку зазубрин. А если сломаешь его, то жалеть не о чем. Наоборот, получишь от меня поощрение в виде шопинга по магазинам в ближайшем городе на нашем пути.
— И ты оплачиваешь мои покупки! — добавила сияда, которой система игры наверняка доступно перевела земное словечко «шопинг».
— Хорошо. Но если ты не сломаешь меч и не зазубришь его, то трое суток подряд становишься дежурной по кухне. Вся готовка пищи и мытьё котлов — на тебе. Договорились?
— Легко! — Женщина проворно вскочила, впервые сбрасывая с плеч заимствованный рыцарем плащ, откидывая его на тюк с вещами. Осталась она в тесной для неё рубашке мужского покроя, не удивлюсь, если ранее принадлежавшей нашему Пятнице, и в обтягивающих ноги лосинах. Ну и удобные полусапожки, которых я раньше не заметил на ней. При этом магиня-воительница не столько на меч смотрела, сколько выбирала камень вокруг себя, ориентируясь на вкрапления мрамора на нём. Ударить по такому — и оружие на выкидку или на переплавку.
Я в тот момент непроизвольно залюбовался фигуркой красавицы. И опять в голове помимо воли родилось только одно сравнение: «Идеальная!» Ростом всего лишь чуть ниже меня, плечи в меру широкие, груди в меру выпуклые, талия почти осиная, ну и задок, пикантно выступающий в позволенных лучшим вкусом границах. И хорошо, что моё короткое по времени остолбенение никто не заметил.
Камень-то эта соблазнительная ведьма отыскала, предвкушающе хмыкнула и лишь после этого попыталась с ходу ухватить предложенное оружие. И тут же взвизгнула от боли. Сорвавшаяся с рукояти правая рука не просто чуть без ногтя не осталась, но ещё и остальными ноготками нечаянно воткнулась в левую руку.
— Чтоб тебя расплавили, поганая железяка! — удержалась дама в нормах словесного приличия. Но от вскипевших разом эмоций и азарта глазки так и заблестели.
Покосившись на меня, сияда уже попыталась сразу двумя руками ухватить предназначенное для теста оружие. И поднимала грамотно, выпрямляя ноги, держа спинку прямой. На удивление, Меч ей приподнять удалось, и этот факт ещё больше разжёг желание доказать свою силу и не опростоволоситься в состоявшемся споре. Постояв минуту в позе штангиста, ухватившегося за гриф штанги с рекордным весом, она сконцентрировалась и в следующую фазу своего движения влила всю доступную ей магию. Оружие взлетело до уровня плеч, а потом с ускорением там и рухнуло на тот же камень. Разве что сияда успела развернуть лезвие перпендикулярно поверхности.
Честно говоря, я такого подвига от неё не ожидал. Даже Чайревик не смог (или не пытался?) совершить подобного. А потому сейчас тоже стоял и смотрел глазами навыкате, как ухнувший вниз Меч врубился в камень, углубился в него сантиметров на десять, да там и застрял намертво. Даниэлла несколько раз дёрнула его со всей мочи, потом радостно улыбнулась и заявила мне с уверенностью, переходящей в крайнюю наглость:
— Ну вот и зазубрила! Ты — проиграл! Где тут у нас ближайший город? А то полюбуйся, что на мне! — и развела руками в стороны, выпячивая вперёд и без того волнительные полушария.
Прежде чем ответить, пришлось сглотнуть невесть откуда взявшуюся во рту слюну и особо сконцентрироваться для придания голосу нужного, командирского оттенка:
— И где ты увидела осколок от лезвия?
— Он внутри камня! Уж поверь мне, умею сломать что угодно.
— Ну да, ломать — не строить, — с этим утверждением я без труда вынул меч из камня и поднёс прямо к глазам сияды: — Ну и где зазубрина?
— А вот! — немного побледнев, она отступила на шаг и ткнула пальчиком в первую ей понравившуюся зазубрину. — Её здесь раньше не было.
Догадываясь, что она ответит на следующий вопрос, я просто размахнулся и рассёк камень по уже сделанному надрезу. После чего миролюбиво предложил:
— Отыщешь хоть кусочек лезвия — твоя взяла. Нет — значит, через полчаса заступаешь в наряд по кухне. Начинай!
Она даже не нагнулась к надрезу, сразу решила не искать и сдалась. Подхватив плащ, обернулась в него, уселась на прежнее место и проворчала с раздражением:
— Злой ты и скучный… Поэтому не удивляюсь желанию членов твоей команды надавать тебе затрещин…
При этом недовольно пялилась в сторону пустыни мира Бушующей Черепахи, где вдали виднелась растянувшаяся цепочка уходящих наёмников. Вроде как и косвенная попытка подрыва моего авторитета, но оставлять её без внимания не следовало:
— Это ты о ком? — и добавил металла в голос: — Бунт затеваешь?
— Да это я о нём, — соврала она, махнув рукой в сторону барханов. — О правителе Новой Византии. До чего ж противный тип! Как вспомню, так и вздрогну!
На это мне опять пришла на ум пошлость, перефразированная из старого анекдота: «Зато как раньше вздрагивала! Небось с радостью и удовольствием?!» И с ужасом понял, что я почему-то завидую тому самому правителю! Никогда мною не виданному и незнакомому. И с чего вдруг? Неужели приревновал эту ведьму? Тьфу ты! Вот напасть всякая в голову лезет! Надо себя чем-то занять, срочно.
— Эй, кашевар, что там с ужином? — развернулся я к Чайревику и направился к костру. — Не пригорел ещё?
— Готово, можете приступать, — заявил без всякого энтузиазма Димон. — Старайтесь брать не более полной миски, тогда нам и на завтрак хватит.
Набрал себе полную порцию, отставил котёл с огня, да и уселся осторонь, поглядывая на всех чуть ли не волком. Мы с Санькой последовали его примеру, но только уселись, как стала капризничать дама:
— А почему меня не угощают? Господин Чайревик, вы же мой единственный и благосклонный друг! Разве не обслужите меня за столом?
И столько елейного мёда подпустила в голосок, что паладин вскочил на ноги, чуть не опрокинув свою кашу, положил порцию для сияды и отнёс ей. Сам после этого подхватил свою миску, уселся с госпожой Дарзлей рядышком и завёл великосветскую, полагающуюся при данном торжественном ужине, беседу:
— Осмелюсь спросить, сударыня, каков уровень благообеспеченности граждан в Новой Византии? Не голодает ли народ?
— Ну что вы, что вы, доблестный рыцарь, — жеманничала ведьма. — Народ там вполне сыт и весел, в политику не лезет и свою функцию НПС выполняет великолепно. Да и не интересна эта тема, не находите ли?
— Да… уж…
— Поэтому лучше поведайте мне о своих подвигах. Особенно о последних. Я слышала краем уха, что вы прошли героический квест и попали в Хроники своего игрового мира?
— Совершенно верно! — зарделся донельзя довольный Чайревик. — Хотя, признаюсь, мне пришлось нелегко…
И пустился в пространные пересказы своих геройств, позабыв и о стынущей каше, и о нас, и о своей роли в этом мире. Меня это не просто разозлило, меня это раздраконило. Умом я понимал, что восторженно поддакивающая и чуть не падающая в обморок ведьма делает это специально. Скорей всего, именно для придания мне злости. Но вот сердце почему-то болело и обливалось кровью. Так и не смог понять, как я выдержал назначенные мною (примерно) полчаса и не стал распоряжаться раньше.
Но уж когда начал, держал в руках меч, делая вид, что разминаюсь с ним, и весьма кровожадно посматривал на Димона:
— Всем спать! Выходим в путь завтра, ранним утром! Дежурная по кухне, всё убрать, потом встать раньше всех и сделать завтрак. Первым в дозор заступает Александр, вторым — Чайревик, утреннюю вахту несу я. Всем спокойной ночи!
И ни на кого не обращая внимания, как потом и на сердитый звон вымываемой посуды, завалился спать между тюков нашей поклажи. Ну не буду же я уподобляться нашему хвастливому паладину и присаживаться на уши единственной даме! Хотя мне тоже есть что интересного рассказать и ещё больше интересного — выспросить. Но тут уж ничего не поделаешь: не получилось у самого, потопчи малину у товарища.
