Глава 35
Нагнетание напряжённости
Затянувшийся отдых к концу обеда оказался прерван, когда Тьюша появилась с десертом.
— Кушайте, кушайте! — уговаривала она нас, подкладывая каждому на тарелку по внушительному куску пирога. — А то мало ли опять какая напасть. Вон, вокруг крепости, на дальнем периметре разные твари шевелятся.
— Так вроде тревога не срабатывает, — забеспокоился Эван, поглядывая на потолок.
— Они же далеко! Это мне Бол доложил, которого я недавно увидала. Он ещё сказал, что кузня готова и железо они уложили на раскалённые угли.
Кузню я распорядился приготовить ещё часа два назад, и наши конюхи, скорей руководя двумя местными гномами, чем подчиняясь им, в охотку занялись этим заданием. Но сейчас всех взволновало другое.
— И кого они там рассмотрели? — замер я с пирогом в руке.
— Гулей, жуков, гномов… — перечислила фейри беззаботно. — Только их пока мало, по двое, по трое бродят.
Мало? Как бы не так! Если враг дальние разъезды и дозоры такие плотные выставил, то сил у него прибавилось. Нетрудно было догадаться, что вскоре на нас хлынет очередная волна умертвий. Если не к вечеру, то уж ночью — точно. Тут такая темень царит, что хоть глаз выколи. Самое удобное время для осаждающих войск провести штурм, и подлый Канцура не такой дурак, чтобы подобным преимуществом не воспользоваться.
И я заволновался. Даже моих новых умений может оказаться недостаточно, чтобы отразить ночную атаку хотя бы того количества чудовищ, что атаковали нас вчера. Мне попросту будет не видно, в кого и куда отправлять проклятия. Тем более что мои учителя предупреждали, что даже мои силы для словесных атак не бесконечны. Да и сделанного нами напалма может не хватить. Ну и хуже всего, что в ночное время нам почти невозможно будет применить нашу вундервафлю. Столько старались, делали, строили, лепили… и всё даром?
Пока жевал пирог, принял решение, о котором и заявил вслух:
— Надо обязательно заставить атаковать противника днём. Думайте, ребятки и девочки, как это сделать… Эван, когда ты поставишь деда на ноги и в плоти?
— Часа через полтора, — задумался тот. — Максимум через два.
— Значит, у нас три часа для провоцирования атаки. Айда на стены, кто свободен, думать будем.
Мучительно больно было осознавать, что возможный наш разговор с Даниэллой так в ближайшие часы и не состоится. К тому же она, не став дожидаться всеобщего вставания, резко поднялась первой и поспешила в сторону лестницы на второй этаж. Хорошо если переодеваться, а если окончательно разобиделась? Ну вот и проверю, насколько она умна.
На стене я начал наблюдения, задавая командному магу те или иные вопросы по технике сражений в наших нынешних условиях. Всё-таки у него опыта было не в пример мне больше, и стоило к нему прислушаться.
Но не успели мы толком посоветоваться, как рядом со мной оказалась сияда, которую я ощутил по приятному запаху. Вроде и после обеда, а чувствительность такая обалденная! Неужели настолько соскучился по женскому телу? Или это моё нынешнее тело настолько шалит? Того и гляди, что пещеристые тела полопаются…
Не отрывая бинокля от глаз, пробормотал, вроде как никому не слышно:
— И как ты только успеваешь так быстро снять свои шикарные платья?
— Ты всё равно этому никогда не научишься! — промурлыкала красавица тоже негромко, чтобы только я разобрал.
— Тяжёлый приговор, но я не буду стараться его оспорить, — дал я ответ ей и шанс на моральную компенсацию. — Буду всегда это делать как можно медленней.
И только потом посмотрел на Даниэллу, вынужденно вздохнул и сглотнул появившуюся слюну. Как она успевает? Где только находит? И как ловко всё это умудряется на себя надеть?! В подобных нарядах я порой видел на сцене всемирно прославленных певиц. Или амазонок, в самых кассовых, привлекающих зрителей фильмах. Потому назвать одеяние охотничьим костюмом язык не поворачивался. То-то оба моих товарища, что стар, что млад, стоят, не дышат, словно языки проглотили.
Так я на этот раз сподобился на комплимент, стараясь, чтобы голос мой не слишком подрагивал:
— Дорогая, я не устану тобой восхищаться до самой последней минуты своей жизни! Такого великолепия, да ещё и в удачно подобранной одежде — я ещё никогда не видал!
Она стрельнула в меня глазами, словно говоря: «Ну вот! Можешь ведь!», а вслух сказала с капризной притворностью:
— В кои веки… хоть раз что-то заметил…
— Да я всегда замечал, просто лишался дара речи и пытался унять трепещущее от прилива крови сердце.
На щеке сияды проявилась ямочка от сдерживаемой милостивой улыбки — частично я был прощён за свои прежние деяния. Но судя по язычку, облизавшему губы, она не собиралась останавливаться на достигнутом, наверняка заготовила некую показательную репризу. Вот так и колется ей, так и хочется немедленно доказать своё первенство!
Но больше потакать я не стал. Её же безопасность мне дороже словесного флирта на глазах притихших товарищей. Поэтому успел первый:
— Ситуация серьёзная! Враг может начать атаку в любую минуту! Так что отправляйтесь все втроём в кузню и постарайтесь наделать как можно больше болтов к нашим станковым арбалетам.
Даниэлла почти пискнула от недовольства, но слова в себе удержала. Похоже, они у неё просто смешались между собой: заготовленные со спонтанными. Зато рыцарь сразу поспешил оказаться рядом с ней, протягивая даме руку для поддержки. Словно на великосветском балу находимся, а не на крепостной стене, заваленной булыжниками, ёмкостями с напалмом и прочей, необходимой для отражения атаки мишурой.
— Ваша светлость, вы великолепны, как всегда, и неотразимы! Разрешите вас проводить в более тёплое помещение, а то здесь неприятный ветерок свирепствует… Да и вдали от посторонних ушей мы наконец-то сможем спокойно переговорить.
Переговорить баронета согласилась незамедлительно:
— С воистину благородным рыцарем я готова не только переговорить!
И уже спускаясь по лестнице, бросила на меня украдкой взгляд. Мол, как суженый реагирует? Ну и я постарался соответствовать своему старательно создаваемому образу шутника, добряка и строгого отца-воспитателя: улыбался красавице и показывал ей с угрозой кулак. Она даже вспыхнуть не успела от негодования, шагнула на ступеньку ниже и скрылась с моих глаз.
Вот бы так легко и окружающие нас умертвия от меня попрятались! Только чтобы навсегда!
А они наоборот: вроде напоказ стали передвигаться и что-то даже строить в своём лагере. До него от нас было чуть более километра, так что я видел отчётливо — гномы строят большую, метров на десять в высоту башню из брёвен. Именно башню, именно стационарную. Хотя первоначально показалось, что передвижную. И чуть позже, когда самая верхняя площадка была устелена дощатым настилом, я там сумел рассмотреть и хорошо запомнившегося мне герцога. Полуживой труп удобно расположился в кресле, перед ним поставили стол, и он безбоязненно приступил к трапезе.
А что это значило? Тут и к некроманту за ответом обращаться не стоило: Бигросс Канцура — живой! Непонятно, как он такое со своим телом устроил, но… Мне вспомнилось, что молодой Брок своему деду обещал чуть ли не все житейские удовольствия. Так почему бы иной, пусть и чернокнижник, не обладал подобными знаниями? Может, и не сразу, а в течение какого-то времени он сумел восстановить своё умершее тело до надлежащей кондиции и теперь роскошествует поглощением пищи?
Если это так, то спрашивается: а на кой ему мы сдались? Живи себе спокойно, восстанавливай инфраструктуру земель, бери под свою власть города и превращайся в полновластного диктатора. Или ему настолько важно обладание моим Щитом?
Вряд ли… Что-то тут ещё кроется в возникшей его ненависти к нам…
Мелькнула было мысль, что недавно оживший труп увидел Даниэллу и влюбился в неё, но я отогнал её с максимально возможным сарказмом.
«Абсурд! Он её даже толком и рассмотреть бы не смог издалека. Да и такой моральный урод в любом случае скоро для себя целый гарем рабынь натаскает, если мы ему голову не свернём. Эх!.. Хорошо сидит!.. Вот бы сейчас по нему жахнуть!»
Позиция для нашей ракеты и для её дальности казалась идеальной. Вся проблема в том, что управляющее заклинание должно ориентироваться на высланную нашим магом вперёд пентаграмму с особыми рунами, а отправить её настолько далеко не получится. Или получится?.. Если постараться «закинуть» пентаграмму как можно дальше? Вдруг взрывная волна окажется достаточно большой? По некоторым намёткам, даже взорванная в пятидесяти метрах ракета начисто снесёт эту башню из брёвен к потрохам собачьим.
Только не стоит забывать, что Канцура — маг, причём очень сильный и живучий. Вон вчера каких три ранения получил, любой другой бы человек или умертвие — загнулся бы. А этот уже и не хромает вроде. Стойкий, скотина! Плюс ещё неуверенность да всякие «вдруг». Главного врага следует бить наверняка, в самое яблочко, чтобы от него и мокрого места не осталось.
На месте я не стоял, прохаживаясь по всему периметру стены и посматривая внимательно во все стороны. Заслоны и в самом деле были выставлены практически везде. Даже при желании уйти отсюда, пойдя на прорыв — будет довольно сложно вырваться, а потом и от погони оторваться. Надо будет поспрашивать баронов: есть ли отсюда подземный ход и как далеко он выходит из крепости на поверхность. Судя по всем канонам и правилам создания подобных миров, должен быть. Но мало ли…
Вернувшись по стене к воротам, заметил некоторые изменения в стане врага. Башня уже почти достроилась и обкладывалась снизу камнем. К чему такие сложности? Боятся нашей вылазки и страшного напалма? Увы, неисповедимы пути и помыслы всякой умершей швали.
Зато меня тотчас привлекла своим видом повозка, показавшаяся рядом с башней. Почти точная копия сожжённой нами вчера, но раза в полтора больше, массивней, и похоже, что не из дерева, а из железа. Или, скорей всего, покрыта стальными листами. Мать честная, настоящий танк! Только пушки и пулеметов не хватает… Тьфу, тьфу, тьфу! Чтобы не сглазить!
Но нет, сколько ни присматривался, а оружия стрелкового не заметил. Но зато сам предводитель дохлого войска куда-то подевался с верхушки своей башни. Наелся? Или собирается на выезд? Неужели Бигросс вздумает на этой колымаге приблизиться к крепости? Похоже на то… Вон подошли и взялись своими лапами за специальные оглобли два голема… Ещё двое! Ого, и ещё пара? Неужели местные боги услыхали наши молитвы? Ну!
Есть! Бинго!
Повозка поползла в нашу сторону, а вокруг неё и впереди, в боевых порядках, тронулись зомби-рыцари, гномы, жуки и гули. Солидной так толпой идут, не меньшей по численности, чем вчера. Но что больше всего радовало: компактно подходят, прямо-таки рядами и колоннами. Понятно, что так они дойдут лишь до первого рубежа атаки, где их предводитель уже с безопасного для него расстояния останется руководить сражением. Но нам-то только этого и надо!
И я уже орал быстро бегущему ко мне Чайревику:
— Димончик, жми! Там повозка к отметке в девятьсот метров приближается! У тебя минут пять ещё будет!
— Успею! — выдохнул он, пробегая мимо меня и перехватывая бинокль. — Готовь!
По предварительной договорённости, мне тоже следовало дать время на подготовку. Те же пять минут, не меньше. Так что я, уже будучи внизу, метался как угорелый вокруг нашего «Потомака», подставляя под нужные места корпуса ёмкости с разгорающимся керосином. Разогрев у нас иначе никак не получался.
Успел. Выдохнул. Оглянулся. Увидел две выглядывающие с заднего двора физиономии. И так на них рявкнул, что после всего двух слов они ловко и далеко спрятались. А ведь первое слово нормальное вроде было — «Урою…». Второе — это да, слегка переборщил в гневе. Ну и не фиг наши прежние договорённости нарушать!
Бросок к воротам, снять упоры, отодвинуть запоры. В руки верёвки, намотать на кисти, чтобы не соскочили. Вовремя.
— Запускай! — орёт со стены наш командный маг, и я рву жилы, с помощью продетых на растяжки верёвок открывая ворота. Затем второй бросок, и подставляю под рабочее сопло емкость на треноге, в которой горит сгусток напалма. Увы, электронного зажигания мы тоже сделать не сумели!
Теперь главное — успеть сделать три прыжка, нырнуть в щель и прикрыться сверху своим Щитом, универсальным, выручающим во всех случаях здешней жизни. Если произойдёт взрыв ракеты на месте, то меня ничего не спасёт. Но если всё будет удачно, то бушующий здесь огонь первичного взрыва-зажигания меня не испепелит.
Успел. Накрылся, чувствуя, как саднит ушные перепонки от взрыва и скрипит прогнувшееся надо мной железо артефакта. Грохот с рёвом, вой изрыгающегося пламени ещё не утих вокруг, как доносится гул несколько отдалённого взрыва. А что тут лететь-то? Семьсот, максимум восемьсот метров. И всё затихает…
Но всё равно сижу на месте секунд двадцать, а потом с натугой приподнимаю божественный артефакт. Оказывается, на него земли, мусора и камней порядочно накидало, потому и отяжелел до невероятности. И первым делом беспокойство за команду, значит, осматриваюсь по сторонам и выкрикиваю в сторону стены:
— Димон! Ты как?! — Ему тоже выемку среди валунов соорудили, но они же могли его и сдавить, осунувшись. Но секунды через три донеслось:
— Нормально, выбираюсь!
В том месте, куда угодил главный выхлоп улетающей ракеты, перегораживающий двор сарай уцелел. Но вот крыша на нём загорелась весело, с гудением. Ладно, туда уже бегут слуги с вёдрами, баграми — должны справиться. Моя же задача — быстро и на всякий случай закрыть ворота. Если от них что-то осталось…
Дедуля обещал, что не сгорят, но сомнения у нас у всех оставались порядочные. Радует, но он оказался прав, и я суматошно принялся закрывать обе створки. А так как врага поблизости не оказалось, никак не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на итог наших кропотливых, можно сказать, адских усилий.
В том месте, куда попала ракета, дыбилась и горела земля. Напалма мы тоже не пожалели! Повозки не просматривалось и в помине, как и листов железа, её покрывающих. В радиусе метров пятидесяти кто-то или что-то шевелилось, пытаясь встать на ноги, а то и куда-то идти. Но иных подробностей снизу да без бинокля было не рассмотреть. Пришлось поторопиться с закрытием створок и поспешить на стену. А там уже подпрыгивал от радости Чайревик, размахивая моим драгоценным биноклем:
— Вдребезги! Всё! И все! Почти всех положило! А кого не положило, разбросало по окрестностям и пожгло! Максим — ты гений!
В порыве радости я ему даже простил сокращение моего имени, выхватил бинокль и сам стал жадно присматриваться к месту взрыва. Повозки не было, на её месте всё горело. От войска герцога если что и осталось, то не более пяти-шести процентов дееспособных умертвий. Наша задумка удалась на сто девяносто четыре процента.
Итого?.. Можно кричать «ура!».
