Глава 34
Милые бранятся…
Я ни капельки не сомневался, что нарядившаяся в новое платье сияда вновь демонстративно опоздает на обед, объявленный фейри заранее и каждому персонально. Мы уже расселись и взялись за вилки, когда икона, идеальная женщина и богиня в одном лице вплыла в зал и замерла в ожидании. Естественно, что восторженные поклонники тут же поспешили прогнуться в выражении своих верноподданнических чувств, бросившись к ней с двух сторон, целуя пальчики, лепеча восторженные комплименты и провожая с придыханием к столу.
Причём ведьма демонстративно не села с левой стороны, а прошла на противоположный от меня торец стола, вроде как зарезервированный мною для хозяина замка, и уселась там. Ещё и сердито, требовательно на меня уставилась, словно обязывая к отчёту или к произнесению панегириков в её честь.
Конечно, я смотрел на неё с восторгом, любовался от всей души, но потакать нехорошим тенденциям в плане зазнайства одной из сторон не собирался. А потому и сказал:
— Зря стараешься, Дани! Я уже всё равно тебя люблю! — И отсалютовал в её сторону бокалом с вином: — Твоё здоровье, дорогая!
Смутил! Хорошо так смутил красавицу. Внешне это было не заметить, зато я своей ауроцепцией явственно ощутил полное смятение чувств в сознании сияды, даже несмотря на расстояние, нас разделяющее. Ещё бы! Не так, наверное, она ожидала от меня получить признание в любви.
Усевшиеся по бокам от неё кавалеры так и вскинулись возмущённо. Но если Димон Чайревик промолчал в притворном негодовании, то Эван Брок не стал сдерживать своего раздражения:
— Я бы попросил вас, сударь, сдерживаться от подобных высказываний в моём доме! — зашипел он официальным, чиновничьим канцеляритом. — Тем более в адрес той женщины, которую я одарил всем! Обеспечил её уникальную красоту любыми одеяниями, драгоценностями и предоставил ей все условия для комфортного отдыха.
— Да ладно тебе, Эван! — рассмеялся я вполне искренне. — Какие могут быть счёты между друзьями? Ха-ха! Я спас тебя от смерти, освободил тебя от тюрьмы, ты оказываешь гостеприимство моей возлюбленной женщине — кто это всё может подсчитать, сравнить или взвесить?
— А с каких это пор она стала твоей возлюбленной? — Из глаз некроманта так и полыхало ядовитой язвительностью.
— Да с того самого момента, как её тельце упало мне на голову, — продолжал веселиться я. — Хорошо так упало, смачно! А на моей родине подобное обозначает согласие женщины на брак. Ну и я, как порядочный джентльмен, не собираюсь от оного отказываться.
— Даже так? — скривился в удивлении встрявший в разговор Чайревик. — То есть у вас как бы уже и помолвка состоялась?
— Можно и так сказать…
— И мы восседаем рядом с твоей невестой?
— Не возражаю. Она у меня девушка самостоятельная, умная, сама выбирает, где ей и рядом с какими друзьями усаживаться. Тем более она прекрасно знает, что к истинным, боевым товарищам я нисколечко не ревную.
— А позволь узнать… — попытался повысить голос уставившийся на меня Брок, но был прерван недовольным возгласом Даниэллы:
— Хватит! — Секунд десять она буравила меня взглядом и гневно раздувала свои прелестные ноздри. — Это натуральное хамство — вести подобные разговоры в моём присутствии!
На это я попытался невинно пожать плечами:
— Чего тут скрывать? И так все уже давно догадываются о наших с тобой чувствах и о наших отношениях.
— Все? Все — кроме меня! — заявила она с непередаваемым словами апломбом. — И с чего это ты взял, что наши чувства взаимны?
— Ну хоть в моих чувствах не сомневаешься, — выдохнул я с улыбкой. — А по поводу «с чего?», так сама вспоминай: падала на меня? Падала. Спала со мной? Спала. Целовалась со мной?.. — И резко сделал паузу, уставившись на неё вопросительно.
— Неправда! Это тебе приснилось! — запальчиво воскликнула она в ответ и нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить. Видимо, стала догадываться, что я воспоминания о той ночи умудрился в себе сохранить, а её внушение-паморок — не сработало.
Мне удалось правильно воспользоваться повисшей паузой в перепалке:
— Чего это мы ничего не едим? Всё ведь стынет! Сейчас прилетит Тьюша со вторым блюдом и будет ругаться. Приятного всем аппетита, дама и господа!
Рыцарь сохранил на лице каменное выражение, хотя явно хотел рассмеяться. Просто отправил в рот первую порцию какого-то попавшегося под руку салата. Сидящий ко мне ближе всех Пятница лихо мне подмигнул и активно заработал вилкой. Нахохлившийся от расстройства Брок стал скорее чисто машинально заправлять большую салфетку себе за ворот. Ну и заметившая эти все движения сияда явно обиделась, что за неё никто больше не заступается и ни в чём не потакает. Да и вообще, наша перепалка, точнее говоря, её результаты, не давали ей толком сосредоточиться и выбрать правильную линию поведения.
Прямо по её взгляду на меня легко читались обуревавшие её чувства и полярные желания: метнуть в меня салатницей, пересесть ко мне рядом, накричать на меня и на всех, продолжить обед, как ни в чём не бывало, встать и уйти с гордо поднятой головой, рассмеяться…
Последнее ведьме понравилось больше всего. И она, на ходу импровизируя, попыталась всё свести в шутку:
— Хи-хи! Как мы вас всех разыграли! А вы и поверили? Ну и ладно!.. Приятного аппетита!
Шустро положила себе чего-то в тарелку и принялась преспокойно обедать. Зато я, выбрав наиболее удобный момент, когда её ротик оказался занят, небрежно добавил:
— Всё правильно, дорогая! Пусть лучше кушают, чем худеют от зависти ко мне.
И с некоторым сочувствием заметил, как моя идеальная женщина чуть не подавилась пищей. Вся сжалась, задержала дыхание и попыталась незаметно погасить в себе позывы на кашель. Воспользовавшись этим, я довольно громко, умудряясь при этом и есть вполне быстро, приступил к рассказу для Александра о своих новых талантах и боевых возможностях. При этом даже в лицах, интонациях и жестах пытался передать самые интересные сценки с участием Теодора, а также его высказывания. О них до сих пор даже Димон не знал, поэтому отреагировал более чем адекватно: стал посмеиваться вместе с нашим юным товарищем.
А там и некромант расслабился, словно внутренне смирившись с тяжкой, но неизбежной для него потерей. Лениво ковыряясь в тарелке, он принципиально не смотрел в сторону сияды, обидевшись на ту за попранные мечты и растоптанное коварным кокетством счастье.
Сама красотка справилась с кашлем и уже ела очень осторожно. Похоже, готовилась к разным вариантам продолжения нашей перепалки. Но я, как только замечал такие поползновения против моего авторитета рассказчика, начинал говорить громче, вставлял пару уместных словечек-маячков, а то и шутку из своей бурной молодости. На Земле они бы не слишком и прокатили, но тут женщина из другого мира, ей всё внове, ей всё интересно. Грех подобным не воспользоваться.
Вот и ловил момент. Пусть даже и несколько в ущерб недовольно порыкивающему полупустому желудку. Пусть оно и смешно получается, несколько гротескно, но признание я сделал, теперь наши отношения переходят несколько в иную фазу. Фазу открытого флирта и противостояния характеров. Вряд ли сияда вот так просто смирится с моей доминантой, постарается в любом случае именно себя вознести на вершину наших отношений.
А мне-то что? Пусть пробует. А я буду любоваться её попытками и даже в меру потакать им.
