Глава 33
Неожиданная пауза
С приготовлением, наладкой, усилением нашей вундервафли мы провозились часов десять. Но что-то такое финиковое или нечто из фиг соорудили. Огромное, массивное, страшное на вид и… опа-а-асное-е-е-е…
Но про опасность взрыва на месте, с попутным уничтожением половины крепости, знал только я. Да мог догадываться мой земляк Санька.
— Слышь, Гром, — обратился он ко мне, когда мы остались наедине. — Что будет, если эта ракета рванёт прямо на старте?
— Да ничего… Мы лишь станем первыми космонавтами этого мира! — Мелкий побледнел, поэтому я сразу поспешил его успокоить: — Шучу, шучу! Неужели ты думаешь, что мне самому жить не хочется?
— Да тебе легче, — парень шмыгнул носом. — Тут в космос улетишь, а там, дома, тут же в своём теле очнёшься. А я ещё… хм, ни разу толком с девчонкой не целовался.
— Не факт, что очнусь, — резонно заметил я и добавил: — К тому же во время запуска вы все удалитесь на ту сторону стены, выйдя через калитку. В случае моей неудачи, сразу на коней — и ходу!
— Ну-ну, Гагарин, — подначил меня мало́й с ухмылкой. — Посмотрим, какой из тебя Королёв может получиться.
Откуда он только такие фамилии знает? В наше время молодёжь только в играх хорошо разбирается да в разных стрелялках-прыгалках ориентируется. Так что после такой мысли я уже в который раз напомнил земляку:
— Когда мне свою историю уже расскажешь?
— Садись, прямо сейчас и начну, — с готовностью согласился тот. Но теперь уже я ухмыльнулся:
— Ладно, будет у нас ещё для этого масса времени!
И умчался проверять сработанную на коленке систему зажигания. Сложностей хватало. Хотя бы с тем, что следовало созданную ракету замаскировать. Иначе ушлый Канцура рассмотрит необычную трубу со стабилизаторами, да и не полезет вперёд командовать парадом. Уже раз выперся — еле жив остался. Значит, науку чётко усвоил. И если успеет залатать свои раны к новому бою, то будет весьма и весьма осторожен.
Вот мы и разместили напичканную взрывчаткой трубу непосредственно за воротами на массивных, сложенных из камня подставках. Удобно, скрытно. Главное — успеть ворота открыть и отскочить в сторону. А! Ещё бы продумать заранее, куда отскакивать!
Ещё одна сложность имелась: нанесение на точку взрыва летящей ракеты нужной уникурсальной гектограммы с особыми магическими рунами. В обычном случае и Димон при создании такой ловушки для большой майги просто бы выехал в нужное место и там всё устроил. Пусть даже и под самым носом у неприятеля. Но где это место? Куда направит свои охромевшие стопы предводитель вражеского войска? Поэтому у нашего штатного мага команды имелось более простое решение: заклинание, этакая магическая, невидимая местными колдунами структура, летящая к необходимому месту и находящаяся там двадцать нужных секунд. И то её надо удерживать магу своей силой на расстоянии не более чем восемьсот метров. Иначе говоря, что вместе со мной ещё и смертельно рискует сам паладин. Я ему об опасности честно признался, на что он ответил так, чтобы слышала сияда:
— Погибнуть ради спасения прекрасной дамы — лучшая смерть для настоящего рыцаря!
Не скажу, что до этого относился к Чайревику плохо, но после таких слов зауважал ещё больше. Хоть порой он и ведёт себя не совсем… адекватно, что ли, да и дама наша — та ещё птичка! Но по большому счёту — лихой мужик, в самом деле, правильный.
После завершения основных работ мы ещё стали производить в больших объёмах так хорошо зарекомендовавший себя напалм. Компонентов в крепости благодаря хозяйственности и запасливости её хозяина хватало предостаточно.
Сам ужин получился из двух частей. Первая «на ходу», а вторая — «засыпая с тарелкой в руках». И хоть как нам ни хотелось ещё поработать, ещё чем-то запастись, после полуночи мы все свалились в сон. Тем более что ночь здесь походила на ночь без луны и без сияния звёзд. Того полусумрака и багровой подсветки, как на севере, здесь не было. Пялиться в темноту, ожидая врага, было бессмысленно по причине наличия магических средств оповещения. Да и преобразование своего предка Эван Брок наметил лишь на предобеденное время следующего дня. Раньше никак тело нельзя было вынимать из раствора.
Поэтому выспались мы отлично, хотя и несколько удивились, что враг не стал нас тормошить и нервировать мелкими вылазками. На его месте подобные действия являлись самыми логичными и правильными. Тот же пяток гномов послать под стены, да пусть с помощью пращи камни за стены кидают, и то бы уже в замке никто не заснул.
Но, видимо, враг сам опасался вылазки с нашей стороны, не зная точно, какими силами мы располагаем. Вот и сидел в глухой обороне. Окружил свой лагерь кострами по дальнему периметру и зализывал раны. А скорей всего, банально пытался отыскать новые силы для очередного штурма, всё-таки мы солидную армию уничтожили во время первого боя.
Так что ясный, светлый день, хоть и без наличия солнечных лучей, мы встречали отдохнувшие и сытно позавтракавшие. Соответственно и настроение оказалось повышенным, чуть ли не игривым. Ещё в финале завтрака я буквально атаковал Даниэллу шутками, розыгрышами, многозначительными подначками и даже несколькими интимными анекдотами. А так как Эван Брок встал из-за стола раньше всех и умчался в лабораторию, готовиться к оживлению (или как назвать подъём умертвия с вселением в него привидения?) своего деда, то я этим воспользовался и предложил:
— Дани, пошли со мной! — Хотя правильнее сказать — потребовал. Ещё вставая, не подал ей руки, а попросту ухватил её ладошку в свою пятерню. Дама вроде и не сопротивлялась, но всё-таки спросила:
— А куда мы идём?
— Да какая тебе разница! — фыркнул я, уверенно ведя её уже к выходу. — Хоть той же оранжереей полюбуемся на крыше.
Офигевший паладин вскочил и бросился за нами следом со словами:
— Как ты позволяешь себе обращаться с её светлостью?! Может, она никуда идти не собирается?! Что за наглость?!
— Тебя забыли спросить, что нам делать! — бросил я ему через плечо. И уже самой сияде пояснил: — Это он от зависти, что мы его не позвали с собой.
— А-а… может, и в самом деле позвать?
— Не-а! Третий лишний, как говорится. Только давай вначале к тебе зайдём…
— Зачем? — Мы уже поднялись на второй этаж, и шла она за мной вполне покорно.
— Хоть гляну, какие апартаменты достались тебе… — Тут же перехватил её за талию, притянул к себе и шепнул на ушко: — Заодно помогу тебе переодеться…
Она вроде поплыла, несмотря на присутствие сзади пыхтящего Димона. Глаза у неё заволоклись поволокой влечения и просыпающейся страсти… но неожиданно в них мелькнуло какое-то воспоминание. Женщина тут же замерла на месте, резко оттолкнула меня и выдохнула со злостью:
— Алевтине своей помогай! — Надо же, не забыла!
За пару мгновений до того Чайревик ничего лучше не придумал, глядя нам вслед, чем выкрикнуть:
— Гром! Пошли заниматься магией!
То есть альтернативного выбора в дальнейших действиях у меня имелось достаточно. Мог настаивать на флирте с баронетой, а мог не настаивать. А мог и согласиться с предложением нашего командного мага. И я, ни капли не раздумывая, выбрал третье:
— Отлично, Димон! Я рад, что у тебя нашлось время и желание!
Развернулся, оставляя даму прямо по центру коридора, подскочил к нашему рыцарю и, приобняв его за плечи, поволок в крыло хозяина крепости:
— Лучше всего нам будет в кабинете Теодора. Там нам никто не помешает и аура особая, благоприятная.
— А-а-а… сам Теодор? — Димон пытался оглянуться на сияду, но я его волок с неумолимостью бульдозера.
— Он нам не помешает. Скорей наоборот: проконтролирует тебя и подскажет мне, если ты вдруг попытаешься произвести мне некоторую пакость.
— Ты о чём? Какую пакость? — попытался возмутиться паладин.
— Например, сделать меня импотентом. А?! Признавайся! По глазам вижу, что хотел! — На что товарищ по команде фыркнул с улыбкой:
— От тебя ничего не скроешь!.. Жаль, что не умею такое творить с конкурентами.
В кабинет мы вошли только вдвоём, за нами никто следом не подался. Сандер так вообще в столовой остался. Ну и пока я укладывался на письменный стол, несколько раз громко позвал старого барона. Тот явно не спешил на вызов, видимо, занятый подсмотром за своим внуком, поэтому я решил поговорить начистоту, откровенно, по теме объекта нашего обоюдного ухаживания:
— Димон, признайся честно: понимаешь ведь, что тебе в борьбе за руку Даниэллы ничего не светит!
Рыцарь сердито засопел, и в какой-то момент мне показалось, что он сейчас треснет меня сведёнными в замок руками по затылку. Но постояв с минуту, он взял себя в руки и неожиданно легко согласился:
— Понимаю. И мгновенно это понял. Дани на тебя с самого первого момента как-то странно посматривает. Когда ты не видишь… Ещё когда ты в пыли валяться остался, после её спасения, она пошла со мной, но всё время о тебе расспрашивала и за тобой с холма следила. Я даже заподозрил, что она тебя раньше хорошо знала и ты ей хорошо знаком. Да и все последние дни она делает всё возможное и невозможное, чтобы ты обращал на неё внимание. Именно ты… Я же вижу…
Он вздохнул и распростёр руки над моим затылком, приступая к изучению моих магических возможностей. А я, поняв, что при этом можно разговаривать, высказал своё удивление:
— Тогда почему Даниэлла так себя ведёт?
— Ты меня спрашиваешь?.. Она и этого бабника академика привечает, скорей из желания позлить именно тебя. Только порой перебирает меру, давая некроманту слишком неуместные обещания и надежды. Вот потому он изгаляется со своими невероятными подарками, комплиментами и прочими фантазиями. И мне весьма не нравится, что он может преуспеть в своих домогательствах. Сам ведь знаешь, насколько женщины наивны в некоторых вопросах и как падки на всякие блестящие побрякушки.
Вывернув голову, я постарался заглянуть ему в глаза:
— Так ты за меня, а не против?
— Хм! Неужели ты до сих пор ещё не понял? А свои комплименты баронете я раздаривал и буду раздаривать, потому что для истинного светлого паладина и рыцаря иное обращение к прекрасной женщине неприемлемо. И думаешь, я не понял, какие игры вы затеяли с Александром? Хе-хе! Сразу уловил и раскусил. Но… одобряю! Правильно делаете! Хотя и напрасно… Она и так от тебя никуда не денется.
— М-да?.. Ну спасибо, друг, порадовал и успокоил.
— Спасибо в карман не положишь! — с наглецой заявил светлый паладин и тут же стал пояснять свои требования взамен на полное сотрудничество: — Буду тебе тоже, как и твой Пятница, подыгрывать, но потом потребую аналогичных действий с твоей стороны.
— Действий? В каком смысле?
— Мы ведь не вечно будем скитаться по безлюдным землям, выйдем к людям в любом случае. И когда отыщу даму своего сердца — ты приложишь все свои усилия, чтобы ей меня представить в самом выгодном свете. Договорились?
— Без проблем, дружище! — заверил я его искренне и радостно. Но тут же вспомнил один момент и стал уточнять его: — Почему же ты меня только что отвлёк от сияды предложением заняться магией?
— Видел, что она тебя и так вот-вот оттолкнёт. Ну и второе: тебе и в самом деле следует срочно хоть чему-нибудь научиться. Это в дальнейшем окупится сторицей, чем тискаться со строптивой и до сих пор не укрощённой дамой по всяким нишам дворца.
Моё сердечко, конечно же, возражало против таких заявлений. Как ему казалось, держать сейчас красавицу в объятьях и упиваться поцелуями с ней — в тысячи раз приятней, чем возлежать на данном столе. Зато разум и трезвый расчёт признавали справедливыми слова рыцаря. Имея огромнейшую, по всем понятиям, силу, я совершенно не знал до сих пор, как ею пользоваться. Это можно было сравнить как наличие в руках автомата, который используется только как весьма неудобная короткая дубина. Хотя бы тому научиться, что умеют делать мои товарищи: оглушать ментально, кидать белые, взрывающиеся шарики или метать тонкие ледяные сосульки. И это ведь ещё далеко не полный арсенал их умений.
Так что правота осматривающего меня мага была признана стопроцентной, и мне только оставалось, что косить глазами по сторонам да прислушиваться к странным ощущениям. Магия-с! Вначале затылок, а потом и вдоль позвоночника разлилось покалывающее тепло, кольнуло в кончики пальцев, свело странно желудок, словно холода туда плеснули…
Где-то в середине этого процесса появился хозяин замка, просочившись через стенку.
— Чего звал? — вначале спокойно, а потом по нарастающей, со скандальной интонацией вопросил он. — И с какого бодуна разлёгся на моём столе? Ты знаешь, сколько он стоит?!
— Догадываюсь, — постарался говорить я примирительно. — Только здесь — особая, приятная аура. Как раз для того, чтобы лучше определиться в моих способностях по изучению магии.
Дед обошёл вокруг нас, присматриваясь и чуть ли не прощупывая пространство. Потом всё-таки подтвердил:
— Да, это место у меня в замке самое насыщенное магией. А как ты догадался? Или это ваш Димон прощупал?
— Нет, на самом деле, мне показалось. Ещё при первом посещении… Кстати, ты не мог бы помочь паладину в чём-нибудь? Или, допустим, подсказку правильную дать вовремя?
Барон ещё два раза нас обошёл и опять признался:
— Толку-то с меня!.. Я ведь не могу свои бывшие умения проявлять. Только вижу… и то частично… Но делает он всё правильно… Проводит визуальный поиск твоих основных возможностей… Да уже, наверное, и провёл…
В самом деле, Димон через минуту отвалил в сторону, присел устало в кресло и попытался простыми словами объяснить итог своих наблюдений:
— В твоих потоках слишком много хаоса и неупорядоченности. Правильней было бы тебя исследовать комплексно, в одной из академий, с помощью артефактов и солидного консилиума опытных магов. Тогда рекомендации получились бы истинно верными по всем параметрам. А вот что я могу сказать с уверенностью, так это твоё врождённое, а недавно многократно повысившееся умение создавать и пользоваться проклятиями. Или, выражаясь игровыми терминами, ты можешь налагать страшные и продолжительные дебафы на кого угодно. В том числе и на предметы, оружие, броню, лишая их прочности, вязкости, слитности и прочего, прочего, прочего…
— Ага! — с некоторым разочарованием воскликнул я. — Имеются, значит, разные там химерологи, артефакторщики… А я буду, получается, прокляторщиком? Или проклятологом?
— Правильнее сказать: королём или гением дебафа. Но… — ухмыльнулся Чайревик, — прокляторщик — тоже отлично звучит. Тем более что твои силы — воистину невероятные.
— То есть с этого может и польза какая-то небольшая быть? — с недоверием уточнил я. И тут не выдержал Теодор Брок, возопивший к небу:
— Боги! Где вы отыскали этого забитого, безграмотного хуторянина?! Ему говорят, что он может стать королём или гением, а он лепечет о какой-то небольшой пользе! — И уже повернувшись ко мне: — Соображать надо! Ведь ты можешь великолепную броню превратить в картон по свойствам. Или воина сотого уровня на полдня превратить в неумелого новичка. А можешь ещё более меньшими затратами своей силы парализовать обе руки того же самого воина на десять дней. Тебе только и надо, что поучиться претворять энергию слова в проклятие, которое будет превращать твоего противника в лёгкую, а то и совершенно беззащитную добычу. Разве это не здорово?
Уже усевшись всё на том же столе, я пожал плечами:
— Наверное, здорово… Только как этими проклятиями пользоваться?
— Проще некуда! Вот какое ты знаешь проклятие? Или нечто подобное?
— Да знаю… Например…
— Стоп! Стоп! — решительно и даже с каким-то испугом вмешался прислушивающийся только к моим словам рыцарь. — Не смей ничего произносить, когда ты знаешь о своей силе. Старый барон тебя уже начал обучать? — Получив мой кивок, он в возбуждении вначале выкрикнул в пространство: — Делать вам нечего, господин Теодор?! Хотите не только меня, но и себя развеять навсегда?! — после чего вновь ко мне: — Вот выкрикнешь ты что-то в нашу сторону, мы попадаем… а дальше что станешь делать? Именно! Уметь самому же снять собственное проклятие! А ты умеешь? — и вновь в пустоту: — А вы его этому научили?!
Привидение явно смутилось:
— Честно говоря, я не прокляторщик. У меня подобных умений в личном арсенале не было, только защита от них и амулеты…
— Какой смысл тогда от моих проклятий, если на них есть защита или разные артефакты?
Лучше бы и не спрашивал! На меня с двух сторон и сразу из двух реальностей посыпался такой ворох информации, теоретических выкладок и практических советов, что я еле успевал их осмысливать, не имея возможности даже вставить уточняющие вопросы. Зато копилка моих знаний стремительно стала наполняться сложно информативными файлами, обещающими своей простотой и доступностью первые магические эксперименты или пробы хоть сию минуту.
Изначально мне объяснили, что любая защита или амулет предназначены только против конкретного проклятия или одного сходного класса проклятий… И если по амулету первого уровня ударить проклятием десятого, то владельца такой защиты ничего не спасёт. Как и от амулета мокрого места не останется. Другой вопрос, если амулет окажется пятого или шестого уровня. Тогда его владелец получает всего лишь не более трети урона, и у него остаётся возможность сражаться дальше. То есть всё взаимосвязано по силам, любое сопротивление обусловлено закачанной в него магической силой, ну и стоит соответственно. К примеру, три амулета сто пятидесятого уровня, защищающие их владельца от проклятий шести групп (а всего групп — двадцать, если не больше!), стоят около двухсот золотых.
— А это — годовой доход с пяти крепких хуторских хозяйств! — пафосно изрекал хозяин крепости-замка. В тот же момент наш командный маг не менее громко вещал примерно то же самое:
— Полные амулеты, защищающие от всех без исключения проклятий двухсот пятидесятого уровня, будут стоить не меньше, чем вся эта недвижимость вокруг нас!
Старый барон, слышавший в нашем мире всё, скривился как от лимона:
— Это он загнул!.. Но… и не так чтобы очень…
Дальше они крайне много времени посвятили разблокировке, аннуляции собственного проклятия. Ведь порой несвоевременное устранение последствий приводит к преждевременной смерти не только пленных, но и своих товарищей, нечаянно попадающих в зону удара словесной магии.
Приводили пример, объясняя детали на очень известном в обоих Осколках проклятии «Кокон». Само по себе оно звучало гораздо больше, чем одно слово: «Что б ты задохнулся в безвоздушном коконе!» Но умелые маги старались втиснуть энергию удара только в одно последнее слово, делая у себя в сознании предварительные заготовки, которые, в свою очередь, опирались на имеющиеся у мага силы. Человек, попадающий под такое проклятие, не имел поступления воздуха в течение нескольких минут (зависело от силы проклинающего), а в условиях сражения, сильно запыхавшись, умирал в течение минуты, полторы.
Но если вдруг рядом находился союзник, то его следовало тут же оттащить в сторону и уже на него конкретно применить аннуляцию проклятия. Обычно для этого использовали вторую часть от произнесённого проклятия. То есть следовало шепнуть на ухо своему невинно пострадавшему товарищу «Кон», этакий пароль деактивации, и тот вновь получал доступ к окружающему его кислороду. Да и то, следовало не раз и не два тренироваться, оттачивать, шлифовать своё мастерство наложения, удержания и разблокировки. И всё это (тут и начиналось самое главное, циничное и неприятное!) следовало испытывать на пленных, рабах или приговорённых к смертельной казни. А где таких наберёшь? Вот и получалось, что умеющих накладывать дебафы (они же порой и артефакты создавали, выводящие противника из строя проклятием, запечатанным в предмет) — очень и очень мало. Потому что тренироваться негде, не на ком и некогда.
— Как же я смогу совершенствоваться? — последовали от меня логичные вопросы. — И на ком оттачивать мастерство?
На что мне заявили в два голоса, что мой случай особый. Тут лучше подходила пословица: сила есть — ума не надо. Иначе говоря, мне только и следовало, что отработать десяток проклятий, чётко представляя, на что и на кого они направлены, а потом ими пользоваться просто по площадям или как можно ближе сойдясь с противником. Ещё вначале следовало придумать и запомнить для каждого удара пароль дезактивации.
Теоретическое обучение у нас заняло часа два, не меньше. Зато практика — всегда бы так! Хозяин замка выделил мне мраморный столик в углу кабинета, возле окна, и наш штатный маг стал конкретно советовать: что представить, как подумать, куда посмотреть, как внутренне собраться и с каким выдохом послать нужное проклятие. Насколько я помню, таблица умножения в пятилетнем возрасте мне далась намного сложней.
А тут уже с пятого или шестого раза моё проклятие «Что б ты заморозился!» подействовало. Столик покрылся инеем! Да таким глубинным, ядрёным, что прикасающиеся пальцы обжигало холодом. Потрогал я его чуток и прошептал: «Розился…» Тут же мрамор стал совершенно нормальной, комнатной температуры.
Больше всего от содеянного мною радовался Димон. Попрыгал на месте, вскидывая правую руку вверх и восклицая нечто бравурное и непереводимое. Очень похожее, кстати, на скандируемое болельщиками «Спартак — чемпион!». И судя по его эмоциям, плоды моих усилий того стоили. Не говоря уже о том, что сами плоды появились так быстро и без всякого напряжения с моей стороны.
— Теперь тебе только и надо, что соизмерять собственную силу, вкладываемую в словесный удар, — поучал он меня чуть позже, обучая попутно, как разделить проклятие на продольные течения и как этими течениями оперировать.
— Нечего там соразмерять! — орал из иного мира фантом хозяина замка. — Вали на полную, парень! Главное теперь — держи рот на замке, когда на своих товарищей обозлишься. Ведь порой пароль деактивации может и не успеть спасти.
Худо-бедно, но чаще здорово и эффектно у меня стали получаться вполне весомые удары невидимой силой. Выставленный на мраморный столик полузавявший цветок то сочился влагой, то вял иссушенный, то начинал менять цвет стебля и листьев при пожелании задохнуться или застыть парализованным. И наш энтузиазм рос и ширился до тех пор, пока я не вспомнил о конголезийском проклятии, доставшемся мне от нашего сержанта.
— Слушай, Димон! Есть у меня одно витиеватое проклятие древних племён, можно его попробовать швырнуть в этот столик?
— Ну-у-у… попробуй. А что оно обозначает?
— Бог его знает! Утерянный язык, тёмные люди… Когда передавали белым — не объяснили. Но уж больно забористым выглядит.
— Ладно, давай! — поощрил меня мой преподаватель, но сам всё-таки на всякий случай отступил ещё шага на два назад, прямо мне за спину.
Ну я и дал. Прокашлялся, взмахнул для пущего усиления эмоций в сторону столика рукой и прокричал:
— Чанга бригасса!
И еле успел закрыть глаза от летящего песка, мелкой пыли и разного мусора. Такое впечатление было, что горшок с цветком попросту взорвался!
Ещё только начав протирать глаза, услышал визгливые восклицания не то испуганного, не то обиженного хозяина замка:
— Что же ты творишь?! Тебя же Димон учил вначале сдерживаться!!! — Не он ли мне совсем недавно советовал «валить на полную»? — И вали-ка ты… из моего замка! Вандал!!!
Прятавшийся за мной, а потому не протиравший глаза Чайревик рассмотрел ущерб несколько раньше меня.
— Ну ты монстр!! — завопил он. — Ну ты — дьявол во плоти! Терминатор хренов! — И только с пятого предложения чуток опомнился: — Теодор, наверное, жалеет столик?
Ещё бы он не жалел! Ни столика, ни горшка, ни обоев в углу, ни декоративной панели, ни штукатурки, ни каменной кладки в стене на глубину где-то полуметра не осталось. Зияла этакая воронка от взрыва гаубичного снаряда, и тонкий слой пыли с песком покрыл всё помещение. А в дверях появился взволнованный и побледневший Эванджелин Брок:
— Чего это у вас тут стряслось?
— Да ничего страшного, — попытался я замять инцидент с порчей имущества, радуясь, что внук не слышит стенания деда. — Маленькая техническая неувязка.
— Ничего себе маленькая! — орал пострадавший владелец. — Ты меня бездомным хочешь сделать?..
Он не только это орал, много чего некрасивого, недостойного для солидного, убелённого сединами человека. Я даже пожалел, что вообще его когда-то по ошибке услышал. Но вслух остальным присутствующим только и сказал:
— Конечно, господин барон несколько расстроился…
Хорошо, что его внук не только на грохот прибежал.
— У меня всё готово, где там дед? — Я попросту ткнул в ту сторону пальцем. — Давай, пошли. Будем укладывать тебя в ванну, в контур тела.
— О-о! — Димон оживился от предвкушения ещё одного зрелища. — Сейчас мы увидим обряд поднятия мертвеца и слияние его с привидением?
— Ничего мы пока не увидим, — ворчал академик от некромантии, устремляясь в лабораторию. — Вначале надо, чтобы тело несколько срослось с духом. На это уйдёт часа два, не меньше… Мы даже пообедать успеем.
Семенящий между нами старикан разволновался, тут же забыв о нанесённом ему материальном ущербе, и уже совсем по-иному, с заискивающими нотками стал меня упрашивать:
— Максим-Адриано, ты уж упроси внука, чтобы он там всё в растворе проверил — перепроверил! А? Вдруг он чего забыл? Или не учёл? Тело-то у меня одно было… Да и дух остался в единственном числе…
Ну я как мог, постарался закидать нашего учёного деятеля вопросами, но он и отвечать не собирался:
— Деда, залезай в ванну, время убегает, раствор осаживается! Всё учтено и просчитано, бояться нечего. Гром, следи, чтобы контуры привидения нигде не выступали за контуры тела.
Уже залезая в ванну, старый барон окончательно расклеился, теряя присутствие духа. Только и проворчал еле слышно себе под нос:
— Если он меня угробит… прокляну! — А потом его голос стал неслышен.
Я ещё немного подвигал вытянувшееся, распрямлённое и вполне нормальное по цвету тело в растворе, совмещая имеющиеся контуры до желаемого, и процесс первого слияния оказался завершён.
— Идём теперь мыть руки да спокойно обедать, — тут же заявил Эван. — Пока нас никто не штурмует… И давай, рассказывай: чему тебя в сфере наложения дебафов научили?
А мне-то что? Похвастаться всегда приятно. Вот так, довольно просто и без натужных усилий, я стал магом. Точнее говоря, прокляторщиком.
