Глава 30
Борьба за награду
В принципе, приведение замка в состояние максимальной боевой готовности у нас много времени не заняло. Ведь часть работы сумел проделать и сам Эванджелин Брок. Его деду только осталось привести в режим пассивного ожидания да объяснить, как действуют атакующие заклинания, системы контроля и невероятно совершенные в техническом плане (как для здешнего мира) сигнальные цепи предварительного оповещения. Теперь любое существо, размером со среднюю собаку, засекалось распростёртым в стороны магическим полем и с помощью звуковых сигналов информировало обитателей крепости о появлении неприятеля ещё на дальних подступах. По крайней мере, уже стоящее в километре войско Канцура, а также все дозоры, разосланные им по округе, фиксировались системой наблюдения идеально, до последнего воина, пусть он и выглядел лысым недоростком и не представлял особой угрозы.
Такие меры нам позволили снять с поста живого дозорного, отправляя Димона Чайревика на отдых и омовения в доставшуюся ему на третьем этаже спальню.
Кстати, и по поводу очистки замка от тел домочадцев, гостей и слуг, которые погибли при Стерилизации, нам удалось распорядиться с помощью хозяина. В дальнем углу заднего двора имелся небольшой участок земли, приспособленный как раз для этих целей, и там тут же стали рыть братскую могилу местные конюхи, которым пришли добровольно на помощь и наши Бол с Кацем. А впоследствии все тела туда были снесены и преданы земле. Потому что никто из умерших привидением не стал, а просто создавать зомби и отправлять их, допустим, на войну, научному гению Эвана претило изначально.
Затем мы поспешили в лабораторию, где принялись заполнять отыскавшуюся ванну необходимым раствором. Тут уже изначально пришлось мне попотеть. Не потому что носил и бегал, а потому что упарился транслировать в мир живых изрекаемые привидением Теодором советы, поучения, дотошные вопросы и его попытки оспаривать то или иное решение внука-академика. В конце концов я не выдержал и заявил:
— Всё! Никаких больше споров! Иначе мы целые сутки здесь проторчим бессмысленно. Специалист всё знает, вот пусть и делает. Не будем ему мешать! — И уже непосредственно некроманту: — Работай, Эван!
Конечно, мы ему помогали, чем могли. Подносили, держали, грели, перемешивали, да и напоследок бережно уложили в заполненную ёмкость ссохшееся тело его предка. Жидкость, принявшая освобождённый от одежды труп, шипела, бурлила и переливалась всеми цветами радуги в поднявшейся пене.
Мы-то стояли и просто смотрели, а вот привидение носилось вокруг ванны и обеспокоенно восклицало:
— Если у него получилась кислота и моё тело растворится без остатка, я… я… вселюсь в его тело! Так ему и скажи! Гром! Ты слышишь! Так ему и скажи!
Подобные глупости я передавать и так волнующемуся академику не стал. Только подбодрил:
— Всё будет хорошо! Ещё наверняка не один год землю топтать сможете!
— Вот именно что только топтать, — досадовал старикан. Но тут же оживился и попытался меня ухватить бесплотными пальцами за рукав: — А ты спроси у него: смогу ли я вкус вина ощущать и с женщинами… ну… это делать?..
После такого вопроса я не выдержал и нервно расхохотался. Верно говорят, натуру разумного существа не изменить и на смертном одре. А тут вообще человек уже умер давно, а всё равно о самом вожделенном для себя мечтает.
Остановили меня и заставили затихнуть обиженные взгляды от обоих поколений семейства Брок. Старший понятно почему обиделся, а вот младший наверняка подумал, что речь зашла о нём и его опять обзывают уничижительными словами. Пришлось пояснить:
— Твой уважаемый дедушка поинтересовался, сможет ли он оставаться гурманом и воздыхателем прекрасной половины человечества.
— Зря сомневается. Любой подтвердит, что воздыхателем старый развратник Теодор остался и после смерти, — не удержался академик от язвительности. Но в то же время у него в глазах загорелся тот фанатичный блеск научного поиска, которым грешат истинные научные гении. И он, словно в раздумье, протянул: — Хотя… имеются некоторые варианты возвращения полного тактильного, вкусового и эротического восприятия… Правда, они весьма сложные и болезненные…
— Скажи ему, что я согласен на всё! — завопил мне дедуля в нетерпении чуть ли не в ухо. Оставалось только тактично отстраниться, подмигнуть привидению, а его внуку донести согласие несколько иными словами:
— Твой уважаемый дедушка сказал, что поразмыслит над твоими возможными предложениями. Особенно после обсуждения всех вариантов.
— Чего там обсуждать? А то я его не знаю! — вновь перешёл академик на ехидный тон. — Наверняка сейчас прыгает и орёт как оглашенный: «Хочу! Хочу! Хочу!..»
— Вот засранец! — не удержался умерший хозяин замка от восклицания. Но делал это уже с улыбкой, без малейших признаков злости или недовольства. И скаламбурил: — Хорошо меня изучил… учёный!
К тому моменту мои силы оставаться грязным и немытым истощились до предела, и я заявил:
— Ладно, оставляю вас одних, а я мыться. Сань, пошли искать наши комнаты.
И мы двинулись на третий этаж. Дед что-то ворчал нам вслед, выражал недовольство таким неуважением, ратовал на то, что не сможет общаться без меня со своим внуком, но меня это уже не волновало. Сделал дело, отдохни смело. Тем более что спальни мы отыскали моментально, а с горячей водой вообще никаких проблем не было. Жизнеобеспечение замка Эван запустил ещё во время первых минут пребывания в нём.
Магам хорошо. Даже после боя на вершине холма и продолжительной скачки во время побега они оставались сравнительно чистыми и свежими. А вот меня с Пятницей так до сих пор никто ничему не обучил. Только обещают… Редиски!
Хорошо ещё, что наши одежды, которые мы реквизировали на хуторе мага, довольно быстро выталкивали из себя любые излишки влаги. Предварительно выстиранные под сильным водным напором, они к моменту нашего омовения окончательно высохли, соответствуя идеальным нормам ношения. Так что сообщение прилетевшей и постучавшей к нам в двери Тьюши о готовом обеде застало нас обоих в моих апартаментах в отличной форме и в отличном расположении духа. Даже усталость бессонной ночи нисколько не сказывалась.
— Обед готов! Где его накрывать? Через сколько и как оповещать остальных членов команды? — Всё верно, я лидер, мне и решать:
— Через четверть часа пусть собираются в малой столовой… Зелёная, кажется?
— Точно! Тогда я полетела! — И наша шеф-повар умчалась.
Мы же с Александром решили пройтись на стену и лишний раз проверить диспозицию противника. Мудрёным магическим системам и несущим дозор на стенах умертвиям я всё-таки доверял меньше, чем собственному глазу, да ещё и усиленному линзами бинокля.
Как ни странно, повозка, хоть и деформировалась в кучу дров, всё ещё продолжала ярко и насыщенно гореть. Языки пламени достигали метров пяти и в ближайшее время опадать не собирались.
— Магия! — солидно заявил мой земляк. — Да и прочей гадостью этот танк был нафарширован под завязку. Удивляюсь, почему он не самоходный.
— Стереотип мышления, — поделился и я своим мнением. — Раз есть дармовые силы големов и разных умертвий, зачем создавать двигатели?
— Логично… — кивнул Александр и сменил тему: — И надолго мы здесь застряли?
— Будет видно… Да и Канцура жив остался… С другой стороны — тут неплохо, лошадки накормлены и в безопасности. Возможно, и мы с тобой хоть минимальные знания по магии получить успеем.
— А спать ты сегодня где будешь? — последовал совсем уж нежданный вопрос от шестнадцатилетнего товарища. — У себя в спальне или…
И смотрит на меня так честно-честно. А мне что ему отвечать? Мол, сам много о чём мечтаю, но толком ни в себе, ни в сияде разобраться не могу? И что нуждаюсь в любом, пусть самом абсурдном и неуместном сочувствии? Вроде не та разница у нас в возрасте, чтобы идти на подобные откровения. Поэтому я озадаченно прокашлялся и попытался отшутиться, совершенно не по-детски:
— Если именно спать, то только у себя. А что?
— Да мне всё равно… как бы… Но будь начеку, такая реалистка, как Даниэлла, может и на богатства Эвана польститься. Да и благородный рыцарь-паладин ей постоянно пытается голову вскружить. Смотри, Максим-Адриано, останешься без жены, будешь потом себе локти кусать.
Хотелось его грубо осадить и посоветовать не лезть не в своё дело, но… как же он был прав! Молодой, зелёный, а всё видит и всё соображает. А раз ему заметно со стороны, то насколько к этому серьёзно относятся мои потенциальные и явные соперники? И что можно им противопоставить в грядущей борьбе?
Если уж быть честным с самим собой, то никакой помощью пренебрегать не стоило. Так что, перешагнув гордость и заносчивость, я поинтересовался у юного, но наверняка верного товарища:
— И что мне делать? Может, чего дельного посоветуешь?
— Могу и посоветовать, — согласился малой, стараясь говорить баском, хоть и тон у него после этого сразу перешёл на заговорщицкий: — Год назад я помогал одному напарнику по гильдии его девчонку охмурять. Он хоть и на три года старше меня, но массу всяких трюков, словечек и подначек знал. И когда те вовремя да после нужной фразы прозвучат, то всё действие в целом имеет оглушительный успех. Его милашка быстро преисполнилась презрения к остальным конкурентам, удостоверилась в пылкой страсти и надёжности нужного кандидата, и у них сразу пошло дело к свадьбе.
— Ну и чего ты раньше не признавался? — не вполне последовательно возмутился я. — Давай выкладывай все эти свои маленькие хитрости. А я в долгу не останусь: если тебе какая девушка понравится, побегу за тебя сватать.
— А если она всё равно не согласится? — прищурил парень глаза. — Не будешь возражать против похищения? — Я тяжело вздохнул, но ответил правдиво, как думал:
— Буду… Нельзя силой.
— Так я и не спорю! — довольно заулыбался малой. — Вопрос прозвучал просто для проверки… А теперь слушай и запоминай!..
Когда мы уже добрались до столовой, я был в курсе всех мелких, но весьма действенных нападок на моих конкурентов. Хоть в душе и до того не сомневался, что Даниэлла Дарзлей будет моей, но теперь уверенность получила большие основания. Да и кто бы сомневался, что в борьбе за такую женщину не стоит стараться от всей души и по всем направлениям.
В столовой собралась вся мужская компания, включая и ошивавшееся вокруг стола привидение. Дед пытался рассмотреть приготовленные Тьюшей блюда и сопоставить с умениями его усопших поварих. Ну и как только мы расселись, произошло вполне ожидаемое явление на наши глаза единственной дамы в нашем коллективе. Причём глядя на реакцию Теодора Брока, который сразу же позабыл про блюда, а уставился на женщину, меня кольнуло чувство ревности и в отношении его. Недаром старикан готов был на любые мучения, лишь бы вернуть себе все прижизненные ощущения, такой опытный ловелас, несмотря на свою старость, может запудрить мозги женщине, беззаветно влюблённой в драгоценности, роскошь и пылкие комплименты.
А уж следовало только посмотреть, как бросились встречать изумительно одетую красавицу оба моих конкурента. Спотыкаясь и отталкивая друг друга, они чуть не затоптали предмет своего обожания и восхищения. Предлагая свои руки, чтобы провести за стол, осыпая пафосными восхвалениями дивную прелесть всего вместе и каждой детали одеяния, причёски, украшений по отдельности.
Поддержали. Провели. Усадили. Сами уселись. Уставились требовательно на меня, потому что фейри ждала моей команды подавать первое блюдо. А мы с Александром словно заканчивали ведущийся неспешно разговор.
— …кажется странным, что ты не ценишь именно красоту в первую очередь! — возмущался Пятница. — Почему?
— Да всё просто. Если оценивать женщину только за красоту, то к старости её придётся выгнать из дому. Кому она нужна будет тогда, дряхлая и вся морщинистая? Тогда как, ценя в женщине её душу, ум, верность, заботу о доме и любовь к детям, мужчина продолжит любить свою избранницу до самой смерти. Да и детям подаст правильный пример для подражания…
Договорил, глядя сквозь собеседника, вздохнул и, словно спохватившись, стал озираться на всех остальных.
— А-а… чего это мы не едим? Тьюша, дорогая, подавай суп! Порадуй нас своими изысками.
И вновь обратился к Александру, сидящему с правой от меня стороны, с каким-то несущественным вопросом по поводу его Шершня. Косоглазие мне не понадобилось — и так заметил волну недовольства, которую излучала вокруг себя усаженная на другом конце стола сияда. Она пребывала в расстроенных чувствах и сейчас спешно выбирала, каким же образом мне насолить.
Поэтому мы с соратником запустили вторую задумку в ход. Он у меня наивно поинтересовался:
— А чего это сияда там устроилась?
— Точно! Я ведь забыл её предупредить! — притворно пожалел я. — Заговорился с тобой… А ваше место, сударыня, вот здесь, слева от меня. Потому что так полагается сидеть даме моего сердца. Тем более что противоположный от меня торец стола вскоре будет занимать истинный владелец этого замка. Мы не вправе лишать его подобной привилегии. Не так ли, господа?
Вроде как против последнего моего изречения никто высказаться не имел права. Да и попутно я отодвинул стул возле себя, указывая Даниэлле и мимикой и взглядом, куда она должна перейти. Теперь всё зависело от её выбора. Не согласится, будем дальше хитрить. А согласится…
Она согласилась! Величественно поднялась и двинулась на новое место, произнося в пространство перед собой:
— Извините, барон Теодор Брок, я не знала, что там ваше место.
Хорошо, что она не слышала, как старый развратник возмущается во всю глотку:
— Какое место?! Дама имеет право сидеть в моём доме, где ей нравится! Хоть у меня на коленях!..
Он что-то там ещё долго разорялся, пока сияда не усаживалась рядом со мной, обдав меня ароматом своего тела. Поэтому мы приступили к трапезе, и только минут через пять мне надоело бормотание призрака, и я его деликатно попросил:
— Теодор, дайте нам спокойно поесть и не доставайте уже настолько своим гостеприимством. Со временем мы и эти ваши предложения обсудим.
Старик явно обиделся на меня и куда-то исчез до самого конца нашего обеда. Зато больше никто не мешал нашим с Сандером задумкам воплощаться в жизнь. Остальные конкуренты, против нашего хитрого, хорошо продуманного плана ничего противопоставить так и не смогли.
