Книга: Коварные сентеги
Назад: Глава 19 Польза знаний
Дальше: Глава 21 Местные реалии

Глава 20
Знакомство

Уже при дневном свете, отлично позавтракав и еще немного потрудившись над постепенно возвращавшимся к жизни пациентом, мужчины отправились на разведку, а девушку оставили на хозяйстве в рощице.
Первым делом поспешили в ту сторону, откуда сентеги прибежали вчера, на ночь глядя. И правильно сделали, потому что через три с лишним километра обнаружили место кровавого побоища с пятью убитыми и весьма выгодную позицию для засады. Убитыми были два сентега, бедняга похас, который просто попал в центр разборок между разумными существами, и два крупных, неизвестной породы шейтара. Последние не вызвали сильных эмоций – такова судьба подобных, выращенных для охраны животных.
Беглец наверняка знал, что за ним погоня, и поджидал преследователей, затаившись среди россыпи валунов у дороги. Кстати, дорога шла строго параллельно барьеру и являлась явным разделом между пустыней и лугами с отличной травой. У беглеца имелось точно такое же ружье, как и у его преследователей. Но! Зарядов было только три. Одним он умудрился убить сразу и похаса, и восседавшего на нем сентега. Вторым того сентега, который сопровождал всадника. Третий мраморный шарик пропал втуне, видимо, стрелять приходилось по резво двигавшимся мишеням. А потом беглецу пришлось использовать весь свой магический запас, убивая огнем и леденящими молниями обоих шейтаров.
Дальше ему оставалось уповать только на свои длинные ноги. Поэтому он бросил ружье, мешающий меч и решил посоревноваться с оставшейся парой преследователей в скорости. Проиграл… И только встреча с людьми дала ему единственный шанс выжить.
На месте засады напарникам пришлось повозиться. Понимая, что следом за этим отрядом может явиться более многочисленный и мобильный, они принялись лихорадочно прятать все следы. Трупы сентегов и шейтаров, а также часть туши похаса оттащили к пролому в местную сеть катакомб, сбросили туда, завалили камнями и присыпали землей. Один, а то и два дождя не размоют, и грунт не просядет, а потом уже и неактуальной находка станет. Лучшее мясо, а также съестные припасы, оружие и все ценное оттащили в рощу. Причем было замечено, что подобных рощиц в округе предостаточно. Если вдруг начнется облава, то так сразу людей не отыщут. Ну и была надежда на сгустившиеся тучи, из которых время от времени начинал накрапывать дождь.
Окончательно вернувшись в лагерь, соорудили там навес из веток, покрытых непромокаемыми артефактными накидками. После чего дождь был не страшен. Потом пришлось немного повозиться с закапыванием и маскировкой вынесенных с той стороны артефактов и драгоценностей. Остаток дня, да и весь последующий провели, отсыпаясь, отъедаясь да изучая трофейное оружие. Ну и по очереди все больше и больше флиртуя с Рионой. Кстати, девушка откликнулась на флирт с неожиданным жаром и готовностью, не выделяя ни одного из мужчин. Улыбалась на комплименты каждому одинаково. Ну и мужчины таким положением дел были не слишком опечалены. Пока все хорошо? Вот и отлично! Весело? Да еще и в такой обстановке? Прекрасно! Только и надо судьбу благодарить! А если что-то прорастет в сердцах, да обстановка будет более подходящей, вот тогда и решится, кто завоюет любовь Рионы.
Так часто бывает в подобных компаниях. В тяжкой, трудной, боевой атмосфере мужчины рядом никого не замечают. А как отдохнут, выспятся да брюхо набьют, то так и начинают глазками по сторонам постреливать: «А кто тут у нас?..» Порой в таких ситуациях и самая обычная замухрышка королевой начинает казаться. А барышня Чилайс была отнюдь не замухрышкой. И наверняка имела немалый опыт вовлечения в свои любовные сети многих и многих мужчин. Как она не без гордости призналась: «Однажды мое сердце было разбито. Так что теперь я это делаю с удовольствием с мужскими сердцами!»
Братья Низу беззаботно посмеялись над таким признанием и… продолжили флиртовать с новой силой. Словно соревнуясь друг с другом и подначивая на новые победы на любовном фронте.
Но все это считалось второстепенным. На первом плане было скорое общение с уверенно выздоравливавшим сентегом. На третий день, во время завтрака, пациент очнулся. Причем сделал это бесшумно, не открывая глаз, и стал прислушиваться к тому, что творится вокруг. Хорошо, что Кашад накинул заранее следящую структуру прямо на голову болезного и сразу дал знак товарищам, что следует следить за своими разговорами. А потом Кремон спросил у сентега, как тот себя чувствует. Пришлось беглецу открывать глаза.
Он обвел внимательным взглядом склонившихся к нему людей, после чего вначале хрипом, а потом и жестами одной руки объяснил, что хочет пить. Когда его просьбу удовлетворили, опять стал жестами выспрашивать, кто они такие, откуда, как его нашли и что вокруг происходит. А на все вопросы к нему только болезненно морщился, тыкал на свое горло и с несчастным видом закатывал глаза. Мол, какой из меня сейчас рассказчик? Уж лучше вы о себе все рассказывайте! Не стесняйтесь!
Но тут и опыта Восходящего хватало, чтобы не поддаваться на такие дешевые трюки. Было понятно, что местный удивлен своим спасением и желает узнать все возможное о своих благодетелях. А уже потом, исходя из услышанного, будет строить собственное повествование. Людей такое не устраивало, поэтому Кремон рассмеялся и вроде как дружески, но довольно твердо заявил:
– Ну, нетушки, так не пойдет. Да мы и не спешим никуда, подлечим твое горлышко, выслушаем твою историю со всеми подробностями, сравним с нашими сведениями, а уже после этого и о себе расскажем.
Тогда пациент стал показывать на свои раны: как, мол, меня вылечили? Рассказали о проведенных операциях. С указанием внутренних органов, разорванных артерий, перечислением сломанных костей и использованием медицинских терминов.
Больной настолько впечатлился услышанным, что потерял сознание на полтора часа. И это сильно заинтриговало Кашада:
– Это не от усталости, я наблюдал за его состоянием. Это он от шока отключился, услышав обо всех проделанных нами операциях. Такое впечатление, что он только сейчас понял, в каком тяжком состоянии находится. А это свидетельствует о том, что он сам хороший врач. Или просто не может поверить, что в таких полевых условиях мы его «вытянули».
– Нет, тут что-то другое, – не согласился Невменяемый. – Он наверняка уже простился с жизнью, когда был у рощицы, так что его этим не впечатлить. Мне показалось, что он ошарашен самим фактом излечения именно нами. Уж слишком его зрачки метались от меня к тебе, чуть не выпали вместе с глазными яблоками.
– Увидев нас, он почти не удивился, значит, с людьми общается часто. А если два вида живут бок о бок, то почему врачи не могут уметь лечить сразу оба? Потому что виды настолько разные?
– Вот! Ты сам и ответил на свой вопрос. Насколько я знаю, даже таги с сорфитами подобных врачей широкого профиля почитают за великое чудо. Как правило, это матерые ветераны, проведшие в клиниках и госпиталях не одну сотню лет. Так что в данном случае, как мне кажется, я несколько поторопился. Ошибся… Не следовало рассказывать о наших умениях.
– И как бы ты объяснил его спасение? – логично подметила Риона.
– А никак! Увидели, что дышит, принесли, положили на одеяло. Он ведь колдун, его тело само себя заживлять постепенно начинает. Вот два дня и заживало. А мы только мух отгоняли да по ночам костерком согревали. Чудо? Естественно! Но мало ли какие внутренние резервы включаются в наших организмах в экстренных ситуациях. Зато на нас бы никто и не подумал…
– Если и подумают, то ничего плохого в этом не вижу, – заявил Восходящий. – Ты, наоборот, гордиться такими знаниями должен.
– Да я и горжусь… Но не нравится мне эта его странная скрытность. Гортань ведь у него не повреждена, а посмотри, как изгаляется, чтобы уйти от рассказа.
– Да… не спешит с благодарностью.
– Поэтому! – Кремон для значимости ткнул в небо указательным пальцем. – С этого момента следим за каждым нашим словом. О том, что мы пришли с севера, ни полслова! Попытаемся делать таинственный вид и только намекать, что расскажем об этом позже. А сейчас, мол, просто находимся в пути, меняем место жительства и путешествуем к нашей дальней родне. Будем задавать сентегу вопросы и тщательно анализировать его ответы. Будем ловить его на лжи и несоответствии. Свое положение и крайнюю зависимость от нас он осознает прекрасно, так что кочевряжиться и юлить не станет. К тому же будем его прижимать тем фактом, что ему удалось благодаря нам избежать казни. Да и вообще, со временем намекнем, что его преследователи умерли не сразу и кое-что успели нам поведать.
В общем, программа действий была составлена, роли расписаны и даже продуманы некие условные фразы, после которых якобы случайно можно будет чуточку приоткрыть тайну о себе. Ну и решили постоянно кого-то оставлять при сентеге и разговаривать с ним, не переставая. Иначе ведь может подглядывать и подслушивать остальных своим отделенным сознанием.
Когда пациент очнулся во второй раз, строгий доктор в лице Кашада его демонстративно осмотрел, где надо, придавил, где следует, пощупал пульс и, не обращая внимания на отчаянные вопросительные жесты, произнес:
– Вижу, что есть сильно хочется, и понимаю, что любопытство распирает. Но пока я все о тебе не выясню, не могу назначить дальнейшее правильное лечение и единственно верное питание. Давай рассказывай, чем ты питаешься обычно, как и кто для тебя готовит? Но начни со своего имени, возраста и перенесенных тяжелых заболеваниях.
С минуту сентег смотрел круглыми глазищами на человека, и казалось, он опять провалится в обморок. Но выдержал. Потом зашевелился, показывая на горло и что-то жалостно шипя.
– Только не надо притворяться настолько несчастным! Если уж мы тебя по косточкам собрали, то гортань тем более проверить и признать годной сумеем. Так что говори, не стесняйся.
Сентег подумал, скорбно кивнул своей странной головой и приоткрыл клюв.
– Очень болит, – зашипел он еле слышно. – Мне трудно даже вот так…
– Ничего, слух у меня прекрасный, магически усиленный. Можешь еще тише шипеть, я разберу.
Пациент еще немного подумал, горестно вздохнул, поморщился от боли и приступил к повествованию:
– Меня зовут Сату-Лгав. Из рода Беерчи. Возраст?.. Ну, я еще молод, мне всего девяносто три года. А болезни… ну разве что еще в детстве да до становления Эль-Митоланом. Но чтобы там что-то серьезное было, не припомню… А что, это так важно?
– Конечно! – Восходящий степенно кивнул. – После любого недуга в организме остаются магические частицы, которые называются дилентные, и они как бы навечно впитываются в клеточки тела. Неужели ты не знаешь таких элементарных вещей?
Сату-Лгав смешно щелкнул клювом и признался:
– Ну, я, вообще-то, не врач… и в этом совершенно не разбираюсь…
Судя по его ауре и благодаря сразу двум структурам, наложенным на его голову, человек легко заметил, что сентег врет, но виду не подал. Пока раненый настолько ослаблен, он обнаружить структуры у себя не сможет, а снять тем более.
– Также очень важно питание, которое является основой нашего здоровья. Приступай к пересказу своего дня, начиная от завтрака и кончая поздним ужином. И не забывай обо всех подробностях приготовленных блюд. Да! А каков твой основной род занятий?
– Мм? – Вопрос в лоб заставил птицеподобное существо растеряться. – Мой? Да это… как бы сказать…
– Честно сказать! Мы ведь все равно знаем!
– Да-а-а?.. Вообще-то я ученый, – решился он и даже заговорил громче. – Искусствовед. В большой степени историк, собиратель картин и других предметов изобразительного искусства. У меня в доме целая картинная галерея…
– А где твой дом?
– В Аллангарне…
– И гнались за тобой из?.. – пользуясь своим полным запасом колдовских сил, Кашад еще и ментально давил на обессиленного, измученного борьбой со смертью сентега, и тому трудно было сопротивляться такому напору. Хотя он старался в дальнейшем изо всех сил и каждый ответ тщился хоть немножко обдумать. Но пока он вроде ничего тайного не открывал и говорил без сопротивления:
– Из Курганда…
– И что же ты делал в Курганде?
Своеобразный допрос, совмещенный с опросом больного, продолжался.
Назад: Глава 19 Польза знаний
Дальше: Глава 21 Местные реалии