Глава шестнадцатая
Пузин и Люссия

В новом жилище, да на просторной, удобной кровати, пара землян и жрица сагири после побудки просто более получаса блаженствовали, банально наслаждались покоем, уютом и безопасностью. Горело всего две маленькие лампадки, запах сгорающего масла оставался даже приятный и совершенно не мешал. Вставать не хотелось, куда-то мчаться – тем более, а по поводу того, кто отправится разогреть вчерашние блюда, долго и монотонно лился беспредметный спор. Как это ни странно, но надевать сеточку на голову и блямбы на уши никто не торопился и даже не упоминал о них. Словно это не они сиротливо лежали на внушительном комоде возле стены. С вечера отложили беседу на утро, а с утра старательно оттягивали это дело на время после завтрака.

– На сытый желудок выслушивать про иные миры намного полезней, – поучал с ленцой Карл, прижимая свою пассию к себе. – Тем более что мы и так уже узнали про сагири кучу информации. Вряд ли она расскажет чего интересного. Да и вообще, могла бы проявить деликатность и хотя бы сейчас оставила нас наедине. Может, у нас еще брачный месяц не окончился?

– Ты хоть бы выражался правильно, – отозвалась журналистка. – Брачным бывает только период, но у тебя он застопорился на всю жизнь.

– М-да? Но как ты ни выкручивайся и томно ко мне ни прижимайся, а вставать все-таки придется… – Мужчина с кряхтением стал перекатываться к краю кровати. – А вообще странно, зачем знахаркам или монастырским медсестрам такая вот огромная лежанка? Да еще с таким зеркалом? Что они тут рассматривали?

– Мало ли. Вдруг они таким способом спасались от боязни замкнутых помещений?

– Точно! И как все просто! А у меня в голове только фривольные объяснения крутились. – Пузин уселся у комода, добавил освещения, разжигая дополнительные лампы, и уже в который раз стал осматривать найденные еще с вечера устройства. Одно сразу надел на себя, а второе как раз и рассматривал со словами: – Эй! Аника! Нецелованная ты наша! Или давай подползай ближе и надевай тоже, или начинай что-нибудь говорить про жизнь свою горемычную. Иначе как мы поймем, что эта техника еще действует?

Жрица догадалась, о чем ее так трепетно «просят», и, аккуратно ощупывая вчерашние ожоги на шее, начала что-то возмущенно выговаривать. Чуть позже, стараясь не сорвать засохшие корочки на ранах, приблизилась к зеркалу и стала осматриваться перед ним. Причем недовольное бормотание стало вдруг вполне себе разборчивым для землянина и понятным:

– У нас только за одну попытку притронуться к жрицам тюремный срок дают или руки лишают, а эта парочка осмелилась на одной кровати улечься со мной и не обслужить!

– О-о! – возмутился Карл в ответ. – Вот птичка и показала коготки! Да не только коготки, но и зубки на полпасти. Чем это ты недовольна, Аника?

Но та ведь ничего не понимала, так что пришлось ее собственноручно облачить в сеточку и прикрепить наушные части. Ну а пока мужчина это делал, передал слова, которые понял, своей пассии. Для той жрица сразу откатилась по шкале отношений к границе «враги». И первый же ее вопрос Аника поняла преотлично:

– А как же тебя обслуживать надо было?

А вот ответ ее мог понять только Карл:

– Могли бы помочь мне раздеться и затем укутать одеялами. У меня ведь руки повреждены! Я ложку держать не могла! И всю ночь мерзла!

– А-а-а, в этом смысле обслужить? – разочарованно протянул мужчина и перешел на деловой тон: – Ну, тут мы тебе помочь ничем не могли, не прислуга. Если хотела спать в удобстве и тепле, следовало попросить по-дружески. Скажи спасибо, что накормили. А теперь давай, переходим к конкретике: что у тебя там за храм, как выглядит портал и как им пользовались раньше? Все это старайся говорить быстро, сжато и без ненужных уточнений по поводу рук, ног или одеял.

Видно было, что Аника сильно сердится. Она несколько раз вроде как порывалась сбросить с головы сеточку, а с ушей кругляши, но сдерживала в последний момент свои порывы. Да и кому от этого стало бы хуже? Ведь в любом случае она мечтала как можно быстрее вернуться к себе домой, где ее, похоже, и раздевала прислуга, и в ванну на руках заносила, и мазями целебными тело натирала.

Слово за слово, но о своем мире она все-таки рассказала. И после массы уточняющих вопросов, уже после завтрака и непосредственно в долине, земляне осознали полную картину существования цивилизации сагири. Там уже веков восемь царило правление сродни тому, которое было в Греции еще до начала становления там демократии и последующего ее расцвета. То есть сильно развитый рабовладельческий строй, который поддерживался самой мощной и большой империей на планете. Понятное дело, что самой империи оказывалась помощь со стороны четырехруких «советников», которые, почитай, и усаживали на троны удобных, исполнительных и лояльных правителей. Советники также устанавливали и писали обязательные для аборигенов законы, следили за их выполнением и с помощью таинственного оружия уничтожали всех недовольных, или, как говорилось, возмутителей спокойствия и преступников.

Ну и самое главное: всем без исключения сагири запрещалось совершенствоваться технически. Никаких больших кузниц, ни малейших производств, напоминающих фабричные, запрет, вернее, полное забвение таких наук, как химия, физика и даже астрономия. Ну и насаждаемая всем аборигенам мысль, что адельваны – это жители ближайшей тамошней звезды. Всесилие четырехруких не нуждалось в рекламе: они могли появляться где угодно, и не обязательно даже в храмах с приемным кругом. Потому ни у кого никогда даже мысли не возникало, уничтожив храмы, избавиться тем самым от советников.

Ротация и смена наблюдателей велась спорадически и бессистемно. По крайней мере, даже долгоживущие жрецы никакой системы не улавливали. Некоторые советники жили среди сагири чуть ли не всю жизнь, некоторые, побывав во многих местах или городах накоротке, ни разу больше не возвращались. Были и такие, которые наносили визиты после огромных перерывов, варьируя свои посещения от минимальных по сроку до длительных, на многие годы.

Особым благом для жриц считалось, когда их забирали на короткое время в мир четырехруких. Им, правда, не показывали всей планеты, да и взгляда на город удостаивались лишь единицы, но все равно это считалось огромной привилегией и, как правило, влекло повышение в табели о рангах. Но вот ни одна из жриц никогда не могла поведать конкретно: что и как с ней происходило. Бывало, они отсутствовали по нескольку суток, а потом возвращались помолодевшими, посвежевшими, полные сил и жизненной энергией, но под остаточным воздействием не то наркотиков, не то психотропных средств. Если что и рассказывали, так это о грандиозных по масштабам панорамах среди гор или про диковинные, живые чудовища из железа. Так, по крайней мере, можно было догадаться из скомканных объяснений Аники.

Сама она попала в храм уже после всеобщей эвакуации, а потом и полного невозвращения адельванов в мир сагири. Так что все свои знания получала от старших, невероятно заслуженных, всеми почитаемых жриц. И можно сказать, что утренние обходы ей позволили совершать в одиночку только недавно, буквально парочку недель назад. Да и то лишь по той причине, что самыми важными часами бдения у телепортов считали полуденные, вечерние и ночные часы суток.

Вот такой получилась картина. Естественно, что земляне весьма заинтересовались теми политическими изменениями в мире рабовладельцев, которые произошли за последние двадцать три года. Ведь по логике и по законам общественных формаций, чуть ли не первобытный строй в любом случае должен будет смениться последующим в обязательном порядке.

И опять было чему удивляться. Империя, да и вся цивилизация, продолжала дисциплинированно жить по вбитым в их сознание законам. Ничего нового! Только неукоснительное соблюдения старых традиций! Жрецы сразу после эвакуации четырехруких заявили: «Наши советники специально оставили нас самих, желая проверить наше взросление, наши помыслы и наши деяния. Теперь без всякого присмотра и могущественной опеки мы обязаны доказать, что последовательны, терпимы и законопослушны. Только так! Иначе наказание придет в наш мир и будет слишком жестоким для всех без исключения».

То есть довольно ловко выкрутились из положения, оставив за собой власть и остальные сопутствующие привилегии. Понятное дело, что и срок в двадцать три года не настолько велик, чтобы раскачать патриархальные, свято соблюдаемые и лелеемые устои общества. Пока выросло только одно поколение, которое продолжало воспитываться на должном уровне. Но вот что случится со вторым поколением? Тем более с третьим? Если адельваны вновь не дадут о себе знать (а они, скорей всего, вымерли все и навсегда), то еще лет через двадцать, максимум сорок мир сагири утонет в войне междоусобиц, увязнет в стоне рождения новых государств и анклавов и передела сфер их влияния.

– Да! Скоро вашему миру не позавидуешь! – пророчествовал Пузин, уже готовый отправляться в поход по ущелью и посматривая на сильно изменившуюся в иной одежде Анику. – И тебе повезло, что ты не будешь жить во времена великих перемен.

– Неправда! Наш мир так и останется незыблем! – пылко возражала жрица. – Даже гибель всех адельванов не заставит сагири изменить своим традициям и основам бытия. Наши ценности вечны! Наши законы нетленны! Наши…

– А вот скажи, наивная ты наша, – неожиданно прервал ее Пузин в своей излюбленной насмешливой манере, – положено жрице твоего ранга рядиться вот в такие старые и простецкие одежды?

– Нет. Но тут другие обстоятельства.

– Ха! Поверь мне, когда обстоятельства взломают ваши устои, окажутся уничтожены все, кто этому будет противиться. Таковы законы развития общества, и управлять ими можно лишь искусственно, обладая, к примеру, теми силами, которые имели адельваны. Ничего, мы тебя за пару дней поднатаскаем в политфилософии, сама первая на митинги побежишь народ на борьбу организовывать… Ладно, пошли! Лю, ты впереди! Аника – ты в центре. Не забывать смотреть на небо!

Сам поправил рюкзак с продуктами и с самым необходимым, оглянулся на руины монастыря и поспешил за женщинами. И почти сразу покосившаяся на него журналистка начала развивать свою идею вслух:

– Слушай, Карл! А что, если попробовать подкорректировать эволюцию общества так, чтобы они сразу из рабовладельческого строя перескочили в космическую эру?

– У-у-у-у-у!

– Что воешь, словно волк позорный? Я ведь верно рассуждаю. Сам представь: там до сих пор полное послушание и поклонение «советникам». И если вместо одних вдруг появятся другие – ничего кардинально не изменится. Главное – сразу не потревожить основы императорской власти и подтвердить привилегии жрецов. А потом исподволь, мягко и незаметно повернуть структуру общества в иное русло. Понятное дело, что без вмешательства наших божественных предков, а то и участия цорков ничего не получится, их еще уговаривать придется и заинтересовывать, но ведь эксперимент того стоит. Представь: без войн, без крови, без тягот и горестей – раз! И готова новая, социально устойчивая цивилизация. Ну согласись, что такое может получиться?

После этого вопроса на мужчину выжидательно оглянулись обе женщины. В глазах одной струилось вдохновение и вера, а в глазах другой – насмешка и недоверие. Как человеку последовательному и правильному, Карлу пришлось поддержать первую:

– Согласен, может и получиться. Но ты себе не представляешь, чем и насколько надо заинтересовать Пеотию, Райгда или Сакрину, чтобы они согласились участвовать в данном эксперименте. Таких ведь наверняка никогда и нигде не проводили. Обратную рецессию, когда разумных существ превращали в дикарей, проводили. Пожалуй, миллионы примеров отыщется, а вот чтобы такой скачок вверх по лестнице развития…

– Вот это как раз и будет самым интересным мотивом для наших предков. За мелочь они браться не станут. А тут так грандиозно! Так почетно и интересно! А?

До того они Анике о многочисленности миров еще рассказать не успели. Так что теперь пришла ее очередь удивляться:

– Что значит – миллионы примеров? Адельваны утверждали, что существует всего лишь пара десятков мест во вселенной, где может существовать разумная жизнь.

– Лгали! Не знаю, с каким умыслом, но заведомо вам лгали, – заявил Пузин и поощрил Люссию: – Малышка, давай начинай рассказывать нашей гостье про те миры, что тебе уже известны, а если она решит уточнить, я подправлю.

Жрица ничего уточнять не собиралась. Только и слушала с открытым ртом, рискуя споткнуться и лишиться ровных, красивых зубок. Понятное дело, что и за окружающим пространством она не особо следила, так что пришлось единственному мужчине вращать часто головой во всех направлениях да быть готовым выхватить свой пистолет в случае опасности.

Но до ущелья, а потом и в его глубине прошли без особых трудностей. Разве что пришлось преодолевать несколько завалов и осыпей, которые перегородили дорогу, да так и остались не разобранными по причине отсутствия дорожных рабочих. Кстати, по ущелью пришлось идти под уклон, пологий, но все равно несколько изматывающий.

Возле самого выхода обнаружили вполне целое, функционирующее гидросооружение. Набухшие ржавчиной стальные створки явно сдерживали некий объем воды, который умещался в толще скал, скорее всего в пещере. Причем если воспользоваться огромными кругами, которые стояли на направляющих и могли при вращении развести створки в стороны, хлынувшая из резервуара вода мощным потоком устремится в долину с руинами монастыря.

– Неужели строители не учли случайной катастрофы и последующего затопления? – недоумевала Люссия.

Но Карл был более прозаичного мнения о данном сооружении:

– Скорее всего, здесь запасы чистой воды. Небольшие. А трубу, ведущую в монастырь, банально передавило обломками. Может, этой водой и другие обитатели пользовались. Сейчас взглянем, что после того виднеющегося просвета нашим глазам откроется.

– А вдруг резервуар огромен? И долину заполнит полностью?

– Не утрируй, Лю. Или просто тянешь время болтовней? Топай, топай! Таких больших пещер не бывает. Да и какой смысл на месте монастыря устраивать озеро?

– А как в выражении: «все концы в воду». Ведь кто-то же уничтожил всех монашек поголовно? И само здание разрушил до основания. А открыть шлюзы банально не успел.

На такие вымыслы Пузин расхохотался:

– А я тебе сколько раз говорил: пиши детективы, пиши! Давно бы миллионершей стала и жила бы в собственной вилле на берегу самого теплого моря.

Вскоре подъем, а вместе с ним и петляющее ущелье закончились. Глазам иномирских исследователей предстала величественная панорама невероятного по масштабам каньона. Даже по предварительным прикидкам, он значительно превосходил подобное природное образование, аризонский Гранд-Каньон в Северной Америке.

– Ой! И куда это нас занесло?.. – первой выдохнула Люссия, непроизвольно держась рукой за локоть археолога.

А тот и не замечал, что и второй его локоть крепко держат женские, пусть и недавно обожженные ручки.

– Вот это красотища!

Отозвалась и Аника, еле шевеля побелевшими от впечатления губами:

– Эти красоты видели только самые знаменитые и прославленные жрицы. Да лишь некоторые императоры. Лицезреть это в мире адельванов считалось невероятной честью.

– Кто бы сомневался! – хмыкнул Пузин с пониманием. – Окурят дымком нужных травок, поимеют на широкой кроватке как только пожелается, а потом и выволокут на эту террасу для демонстрации. Вот восторг и въедается в память вместе с удовольствием. Кстати, ваши жрицы часто рожали после отлучек в данный мир?

Представительница сагири даже не поняла, о чем идет речь:

– Что значит – часто? Каждая из нас имеет право на семью, и даже на трех мужей. Так что у многих имеются дети.

– А четырехрукие среди этих детей не встречались?

Лицо жрицы пошло красными пятнами:

– Как ты смеешь?! Животное!..

– Да ладно тебе, ладно! Успокойся! Все мы от обезьяны произошли. Ведь как ученый спрашиваю, а не как ханжа и праздный обыватель. Так что с постельными связями? Имели место в истории?

Упрямо сжатые губы навевали мысль, что на этот вопрос ответ не последует. Но через пару минут признание все-таки прозвучало:

– Детей от такого соития не получалось. Хотя любая женщина нашего мира почитала за честь прислуживать советнику на его ложе.

– Понятно, спасибо, – поблагодарил мужчина на полном серьезе. – И принимаю твои извинения за сравнение меня с животным. – После чего обратился уже к своей пассии: – Что-то тут явно прослеживаются определенные закономерности. И общий психологический портрет местных адельванов мне нравится все меньше и меньше. А тебе?

– Ну а ты не задумывался, что невидимая пирамида может простираться еще выше? – после некоторого молчания спросила вместо ответа журналистка. – Например, местными аборигенами манипулировал кто-то из более высшего общества?

– О-о! Ну все! «Остапа понесло!..» Опомнись, дорогая, и поумерь свои фантазии. Надо же до такого додуматься! Да и как ты себе представляешь подобное?

– Да легко! Если можно манипулировать рабовладельческим строем, то почему подобное не получится со строем развивающегося капитализма? Тем более если выстроить определенную схему, то как раз все прекрасно сходится. Некто держит в полном повиновении четырехруких, а через них проводит свои забавы чуть ли не над неандертальцами. При этом сами бывают в здешнем монастыре, без всяких опасений балуются в кровати как с местными монахинями, так и со жрицами сагири. Причем если последние беременеют, то никакого подозрения на адельванов не падает. Здорово? И это еще не все. В какой-то момент истории что-то пошло не так, и тем, кто наверху пирамиды, пришлось уходить в подполье, но при этом под видом войны уничтожать самых главных свидетелей своих бесчинств и неудачных экспериментов. Вот местные четырехрукие и стали самой главной жертвой. Ведь это именно к ним вели все концы, а когда их обрубили, крайнего уже не найдешь.

Так и не убирая снисходительную улыбку с лица, археолог тем не менее крепко задумался. При этом скорее машинально осматривая просторы и отмечая кое-где летающие тени громадных птиц. Но те пока к данной террасе и не приближались, так что время на раздумья имелось.

Как ни была предварительная концепция событий притянута за уши, следовало ее рассмотреть со всех точек зрения. Особенно настораживало то воспоминание, что слишком уж уверенно и безбоязненно чувствовали себя четырехрукие аборигены как во время бомбежки, так и после нее. То есть, скорее всего, им твердо пообещали: «Ничего не бойтесь! Потом вы получите иные, еще лучшие строения и более современные города. Главное – надо выиграть битву с врагами!» Да и сами враги могли быть специально заманены именно к данному миру в банальную ловушку. Собрали всех вместе да разом и уничтожили. Уж слишком кощунственные и страшные оказались лучи, умертвившие всех разумных.

Выжившие животные совершенно выпадали из логической цепочки, но с другой стороны, может, именно так и было задумано?

Ко всему еще и Главный мир адельванов мог таить в себе удивительные загадки о влиянии иных, более могущественных третьих сил.

Если навершие пока гипотетической пирамиды существовало, то мотивы его поступков с данной информацией сейчас не поддавались осмыслению. Требовалось и дальше собирать наиболее важные факты, а в идеале как можно быстрее разобраться с местной письменностью. Надежды, что устройство поможет еще и книги читать по диагонали, не оправдались еще во время завтрака, когда два носителя устройств попытались перелистать с сотню разных книг. Конечно, за определенное время и их удастся расшифровать, археолог в этом не сомневался, но на данном этапе вся книжная продукция – не более чем абракадабра.

Люссия тоже продолжала усиленно размышлять:

– Но больше всего меня смущает факт неожиданно сработавших телепортов. Если кто-то третий обрубил всякое сношение этого мира с иными, то и каналы телепортационных перемещений должны были быть выжжены в пространстве. Или тщательно уничтожены все до единой площадки с концентрическими кругами.

Пузин согласно закивал, деликатно освобождая свои локти.

– Твоя сообразительность, дорогая, заставляет меня гордиться нашим близким знакомством. Но вон та птичка, которая парит все ближе к нам и ближе, не дает мне времени достойно восхититься твоим умом. Давайте-ка спустимся чуть правее и отправимся по дороге вон в тот тоннель. Наверняка он нас выведет если не на дно каньона, то куда-нибудь во внутренние долины этих гор. Так что поспешим! Эй! Аника! Проснись! Хватит любоваться пейзажем. Отправляемся дальше.

Но ступор жрицы был вызван не столько окружающими красотами, как тщательным анализом услышанного разговора между землянами. Как оказалось, она не настолько была зашорена воспитанием или вбитыми в подсознание традициями. Ее ум оказался и гибок и остр, хотя и выдавала она свои размышления уже во время поспешного движения к обозначенному тоннелю:

– Если вспоминать все случаи нежданных беременностей, а потом и родов, то таких очень много, и все они не получали в истории должного объяснения. Было несколько скандалов, парочка жриц повредилась разумом, но, по сути, никто и никогда не связал почетные миссии в мир адельванов с нежелательным зарождением плода. Даже отсутствие внешнего сходства с отцом ребенка никого не удивляло. Бытует устоявшееся мнение, что организм роженицы претерпевает некоторые изменения во время служения в храме, а значит, ее дети могут быть похожи на самых дальних и самых забытых предков. Зато, мол, при этом очень укрепляется сопротивляемость детского организма к болезням, растет выносливость, повышаются умственные способности. Этих детей еще называют скороспелками.

– Повышаются способности? – прервал повисшую паузу Пузин. – А как на самом деле?

– Ну, в действительности так все и происходит. Мальчики со временем вливаются в свиту императора или занимают наивысшие должности, такие как губернатор или главы гильдий, а то и непосредственно императорами становятся. Девочки тоже пробиваются в высший свет или становятся жрицами.

И опять слишком затянувшуюся паузу пришлось прерывать вопросом:

– Чего примолкла? Неужели решила вспомнить свою родословную? – Карл скорее хотел поерничать и ткнул, как говорится, пальцем в небо. И попал. – Только не надо так бледнеть! Нам еще идти и идти. Неужели ты тоже относишься к скороспелкам?

– Скорей всего.

– Почему так неопределенно? Неужели родители ничего не рассказывали?

– А их у меня не было. Меня тетка воспитывала. Мать считалась одной из самых красивых жриц нашего города, но потом повредилась рассудком и погибла во время несчастного случая. А я была всегда самой умной среди сверстниц и самой красивой. Тетя очень плакала, когда меня пригласили в жрицы, и я тогда не понимала, почему у нее прорывались слова: «Закончишь, как твоя мать!..»

Троица уже вошла в сумрачный тоннель, но земляне успели рассмотреть крупные слезы, которые текли из глаз Аники. Пришлось даже сделать остановку, чтобы девушку успокоить и чтобы глаза привыкли к темноте после яркого солнца. Причем успокаивал Пузин в присущей ему манере:

– Ну и чего рыдать, словно старая дева? У тебя еще все впереди, и тебе принц встретится. А там, глядишь, и деток нарожаешь! Ха! Или ты планировала стать матерью уже после нашей прошлой ночи?

Слезы сразу высохли, а в голосе девушки зазвенела сталь:

– Ты еще не заслужил, чтобы стать отцом моего ребенка!

– Даже так? – Мужчина не удержался от самодовольного смеха и успел хлопнуть не успевшую увернуться Люссию пониже спины. – Слышала, Лю? Она точно такая же, как и ты! Только ты мне подобное, что я не заслужил стать отцом, твердишь уже несколько последних лет. А впервые высказалась об этом лет через пять после нашего знакомства. Причем уточняла не раз, что ничего не имеешь против, если у меня будет много детей от других женщин. А тут смотри: только сутки прошли, и такая приятная конкретика. Осталось только выяснить, чем именно заслужить и – ура! Я стану папой! Наконец-то!

Но его радостные возгласы подругой остались проигнорированы. Она тоже проявила напористость, снимая с него и сетку на голову, и блямбы в уши. А закрепляя все это на себе, приговаривала:

– Теперь тебе надо двигаться впереди, так что разговор будет тебя отвлекать. Зато мы спокойно поговорим о своем, о женском. Давай-давай! Двигай ножками! Я ночевать на камнях не собираюсь. Как хочешь и где хочешь, но на ночь мне чтобы нормальную кровать отыскал.

– Ох-ох!.. Неужели все-таки надумала стать матерью моего ребенка? Или это из-за мещанской ревности?

Но глаза уже к тому времени привыкли к густому полумраку, и он двинулся вперед. В самом деле, не стоило расслабляться – неведомо, насколько еще дальний путь предстоит. Карты ведь не нашли и, сколько топать придется до ближайших поселений, не представляли.

Как ни странно, но факел зажигать не пришлось. Откуда-то сверху тянулись потоки света, скорее всего проникающие через воздушные отдушины. Хоть под ноги следовало смотреть со всем тщанием, но и скорость передвижения почти не упала. Дорога идеально ровная, без камней и выбоин. Зато теперь поговорить было не с кем, и приходилось археологу бормотать себе под нос:

– Хм! Секреты у них, женские. А мне теперь – топай в одиночестве. Хотя топать приятно, чуть ли не асфальт под ногами… или бетон? Точно, бетон. А значит, дорога здесь, можно сказать, стратегического назначения. Скорее всего, и транспорт здесь ходил если не постоянным потоком, то по первому заказу. Кстати, даже громоздкий легковой джип по ущелью запросто протиснется. Только и остается удивляться, почему мы никакого авто в монастыре не обнаружили. Ах да, он и в гараже подвальном мог быть под башнями. А что, и в самом деле Лю может оказаться права. Жриц таскали из иного мира, показывали им каньон, еще чего интересного, а остальное они благополучно забывали. Вкалывали им что надо или каким устройством на память воздействовали… Подобного дерьма даже на Земле уже имеется больше чем надо. Вот только какой смысл был заметать следы настолько гигантской катастрофой? Что-то тут не клеится в логике.

Дальше тоннель вывел в узкое ущелье, в котором вообще наверху и полоски неба не просматривалось. Потом опять пошел тоннель, опять ущелье. Да так и шла дорога почти по одной прямой линии в течение полутора часов. Уже сама прокладка подобной дороги внутри горного массива, по всей видимости, вдоль некоего раскола, вызывала уважение. Раз такое построили, то либо свои умельцы о-го-го, либо инопланетные мастера помогали.

Ну а затем впередиидущий Пузин наткнулся на три удивительных объекта. Массивные железные ворота, перекрывающие, скорее всего, выход из тоннеля, некое подобие примитивного автомобиля и вполне уютную обитель, которую можно было бы назвать маленькой казармой со всем сопутствующим кухонным оборудованием. Ну и в самом помещении сразу двенадцать отлично сохранившихся мумий. И все эти мумии – женские. Но что самое интересное, все двенадцать умерших здесь четырехруких аборигенок были облачены явно в военную форму и имели на своих поясах помимо дубинок да некоего подобия электрошокеров и другое оружие. Причем оружие именно огнестрельное, и, хотя данные наганы концептуально и в дизайне отличались от земных аналогов, разобраться в их устройстве опытному археологу труда не составило.

Вначале разожгли масляные лампы, коих оказалось здесь больше десятка. Затем женщины подались проводить обыск по всей казарме, а мужчина занял оружейный стол и стал знакомиться с боевым оружием.

Разборка, чистка, смазка, последующая сборка и спуск бойка вхолостую. Затем патрон в ствол, и можно делать пробный выстрел, ведь для подобного оружия, если оно не проржавело насквозь, двадцать лет не срок. Причем сам калибр патрона и приблизительный вес пули раза в два больше, чем имел пистолет самого Пузина. Так что с таким наганом, если уж воевать хотя бы против тех же слишком красочных птичек, будет намного сподручнее и эффективнее. Всего он выбрал, почистил и приготовил к испытаниям пять наиболее целехоньких наганов.

Женщины тоже не зря провели время. Собрали все, что напоминало оружие, и сложили на один стол. Затем провели ревизию на кухне, удостоверившись, что есть возможность готовить на газу и запасов вполне пригодных продуктов хватает. Потом перешли непосредственно к казарме. Осмотрели каждый рундук, некое подобие шкафов и наиболее тщательно отдельную комнатку с единственной узкой кроваткой. Как предположили, здесь находился личный кабинет командира караула или старшего по казарме.

И пожалуй, самое важное, что отыскалось кроме оружия, – это несколько карт как данной местности и подробная всего каньона, так и всего горного массива. А одна из карт, пусть и просто рисованная от руки, словно простенькое учебное пособие, однозначно показывала нечто большее, как минимум целый материк. На ней были конкретно обозначены горы в трех местах, каньон, несколько крупных рек да три десятка городов. Кое-где виднелись нарисованные мосты, какие-то колонны и парочка строений, очень напоминающих монастырь. Конечно, сравнить было не с чем, за плечами у троицы остались только руины, но общий план построенных по единому проекту зданий просматривался сразу.

Теперь представителям иных цивилизаций только и оставалось, что вскрывать ворота да двигаться дальше, к ближайшему городу, и выяснять, остался ли кто живой в этом скорбном, полном скелетов и мумий мире.