Глава 16
НАШЕ ВРЕМЯ, БРОДИ
Новостей оказалось невероятно много. На обсуждение только наиболее важных и безотлагательных сведений из большого мира у археологов ушло больше часа. Но начал Пузин с самого печального и неприятного. С сожалением пощупав загоревшуюся лампочку отсутствия связи, он с досадой констатировал:
– Запустили глушилку, сволочи! Но это не самое страшное: кажется, эти бандиты уничтожили посланный к нам отряд полиции.
– От таких ублюдков чего угодно можно ожидать! – воскликнул Александр Константинович и в нескольких словах описал то, что происходило снаружи.
Еще не дослушав окончания короткого рассказа, Люсия с причитаниями подхватила свои фотоаппараты и выскочила из храма. Вслед ей понеслось запоздалое восклицание Ларисы:
– Не переживай ты так! Там наши водители очень многое наснимали своими мобильными телефонами.
Действительно, профи дорог всегда любили похвастаться ультрасовременными средствами связи, и вот сейчас они пришлись как нельзя кстати. Потому что ранее ни один из мобильных телефонов не использовался по прямому назначению. В этом районе мира полностью отсутствовала мобильная связь. С помощью телефонов разве что играли во время отдыха да слушали записанную музыку. Водители оказались единственными из всех зрителей, которые сумели в такой напряженный момент качественно поработать на благо прессы и исторической справедливости. Правда, и остальные свидетели бандитской атаки могли предоставить некоторые удачные кадры, но качество их не шло ни в какое сравнение со снимками камер телефонов последнего поколения.
Споры и обсуждения паники во всем мире еще продолжались, когда Люсия вернулась с обоими водителями и стала выводить на экраны ноутбуков заснятые сцены сражения. Вернее, провалившейся атаки. Кадры получились настолько красочные, что археологи еще минут десять проторчали в штабной палатке. Правда, вначале Броди не преминул поинтересоваться:
– Что там творится снаружи?
– Ха! Бандиты боятся даже приблизиться к трупам своих подельников, – стал рассказывать один из водителей. – Оказывается, у них еще один вертолет есть…
– Откуда взялся?
– Видимо, раньше в их лагере стоял. Но когда они на нем приподнялись над барханом и внимательно рассмотрели догорающие остатки первой вертушки, то сразу сдали в тыл и больше не показывались.
– А остальные?
– Два внедорожника, оставшиеся на ходу при последней атаке, они сумели убрать задним ходом за срезы барханов, да еще три разместили по дальнему периметру. Но теперь только наблюдают.
– А кто сейчас за ними присматривает?
– Бегим и Счастливчик Николай. А весь остальной народ потянулся в столовую на завтрак. Слышите запах? Бедуинки сегодня стараются как никогда.
Действительно, из отведенного для кухни угла храма уже вовсю доносился запах жареных блинов, аромат чая и завариваемого кофе. Словно по команде, находящиеся в штабной палатке археологи дружно смолкли, вспомнив о потребностях организма. Тем более, что изголодавшиеся желудки сразу дали о себе знать возмущенным ворчанием.
Завтрак прошел в полной тишине, если не считать коротких переговоров работниц кухни да топота их босых ног, когда они изо всех сил торопились подносить новые тарелки с блинами и начинкой взамен опустошенных.
Первой о своих проблемах стала беспокоиться Люсия:
– Такой материал! Его следует отправить немедленно. Если он дойдет по назначению, сюда моментально все миротворческие силы пригонят.
Карл умиротворенно погладил свой раздувшийся от пищи и литра чая живот и благодушно улыбнулся:
– Девочка моя! Вот скажи мне: зачем здесь нужны военные? Или ты забыла, что солдафоны любое доброе начинание могут своим служебным рвением и откровенным тупоумием завалить на корню?
Александр Константинович сразу поддержал своего друга:
– Действительно – нам бы хоть от полицейских вовремя избавиться. Тем более с той всеобщей истерией, которая творится в мире по поводу Сфинкса на орбите, военные могут отреагировать совершенно неадекватно.
Оливер поднял руку вверх:
– Мне кажется, лучше всего все-таки попросить помощи у военных. Особенно у той державы, к которой и относится наша экспедиция. Если мы по дипломатическим каналам запросим реальную помощь, это, по крайней мере, отпугнет от данного места остальных желающих. А то тут такое столпотворение может получиться…
– А ведь он прав! – воскликнул Пузин и тут же испуганно приглушил свой голос, после грозно нахмуренных взглядов и указаний жестами в сторону палаток, где спали божества. – Да они так дрыхнут, что за ноги вытаскивать можно. Но, возвращаясь к совету Оливера, могу подтвердить, что он в данных вопросах специалист. Сань, вы под чьим патронатом все организовывали, в конце концов?
Броди пожал плечами и в сомнении развел руками:
– Вообще-то я считаюсь гражданином Украины, но для меня это уже давно не имеет никакого значения. Все равно они мне зарплату не платят. Поэтому все вопросы правового и юридического значения взяла на себя моя жена. Вот пусть она и расскажет…
Все скрестили взгляды на генеральном спонсоре экспедиции, и Лариса Ярославовна Броди, отложив недоеденный блин, горделиво распрямила спину.
– Естественно, пока мой муж занимался покупкой оборудования, основные барьеры бюрократических преград пришлось преодолевать мне. Очень мне в этом вопросе помог и отец. Именно он подсказал одну блистательную идею: объявить о создании своеобразного тендера на право «шефства» над создаваемой экспедицией. И мы подали заявки сразу в четыре национальные Академии наук – Испании, Франции, Украины, по праву гражданства Александра, и России. Потому как у меня именно российское гражданство. Причем в последние две академии – просто так, на всякий случай. Уж больно отец сомневался, что там что-то пройдет без умопомрачительных взяток и невероятно длительной бюрократической волокиты. Мы больше надеялись на французов и испанцев. Каково же было наше удивление, когда эти две страны Западной Европы обставили нашу регистрацию и попечительство над экспедицией таким немыслимым лесом условий и сводов правил, что мы схватились за голову уже при беглом взгляде на них. Украинцы вообще не ответили даже единственным словом, словно наши послания провалились в тартарары, а вот Россия приятно удивила. Без всяких проволочек и невыполнимых условий Академия наук согласилась стать нашим патроном и даже выделила в бюджет экспедиции неожиданно приличную сумму. Так что не вся прибыль принадлежит мне лично. Придется отстегивать долю нашим официальным покровителям.
Она вопросительно посмотрела на супруга, но Броди, узнав про отчисления, не удивился:
– Ну, для хороших людей не жалко. Как они к нам, так и мы…
Тогда как Оливер, лучше всех видящий политическую подоплеку грядущих событий, восхищенно покрутил головой:
– Однако! Ваши русские и здесь всех обошли! Но! – Первый помощник Пузина указал большим пальцем куда-то себе за спину: – Успеют ли именно они оказать нам своевременную помощь?
– Трудно сказать, – ответил Александр Константинович и обратился к другу: – Наш отчет в академию успели передать?
– Конечно! Одним из первых.
– Тогда остается только ждать. Люсия встала со своего места:
– Но связь все равно нужна! Иначе мы сами ни на что влиять не сможем.
– Сожалею, но… – Броди многозначительно оглянулся на застегнутые палатки. – Без них мы вопрос не решим. Поэтому давайте, раз мы все выспались и подкрепились, займемся делом. Тем более что «добро» по данному вопросу получено, действия согласованы, акваланги давно приготовлены. Собираемся!
Но только он стал распределять, кто остается, а кто идет вниз, раздалось хорошо знакомое гудение и прямо между столами материализовались из пространства двое людей, которых все присутствующие в храме археологи сильно заждались. Пеотия и Михаил Степанович Днепрянский собственными персонами. Причем их внешний вид мог впечатлить кого угодно.
Пеотия красовалась сегодня в мини: лишь навесила на себя полоски ткани. Одна узкая полоска с переливчатыми блестками покрывала тело чуть ниже пупка и намного выше коленок. Причем настолько выше, что женщина – при определенной доле фантазии – могла показаться голой. Еще более узкий кусочек ткани в виде трапеции, держащийся неизвестно каким образом, прикрывал соски. На ногах красовались закрытые туфли на высоком каблуке, от которых переплетенные ремешки поднимались выше колен. На голове у девушки красовалась прическа из четырех кос, две из которых лежали в виде короны, а две свисали по бокам радиально увеличивающимися кольцами. И все это одеяние вместе с телом и прической было усыпано массой невиданных на Земле украшений в виде заколок, диадем, браслетов, бус, шпилек, цепочек и зажимов. А напоследок заманчивые изгибы плоти были выделены просто приклеенными на тело разноцветными блестками.
Но если на Пеотию нельзя было смотреть без восхищения – она и так ведь считалась богиней, – то в находящемся рядом с ней мужчине так хорошо известный и родной Кормилец угадывался не сразу. Преображение было таким радикальным, что все свидетели неожиданной телепортации надолго лишились дара речи.
В отличие от своей дамы Михаил отличался невероятным обилием одежды и навешанного поверх нее холодного оружия. Причем жалкие аналоги – разряженные в пух и прах короли, султаны или императоры – меркли на его фоне.
Все описание следовало начинать с ног, которые оказались обутыми в светло-коричневые сапоги из мягкой кожи. Причем на толстой подошве поблескивали серебром оригинальные ритуальные шпоры. Верх сапог резко расширялся возле колена и, распадаясь в стороны, свисал кожаной бахромой с вплетенными золотистыми нитями. Чуть выше сапог просматривались широкие шаровары яркого фиолетового цвета, перехваченные широким, сантиметров пятнадцать в ширину, поясом. Верхняя часть одежды состояла из нескольких частей: белой рубашки с серебряной вышивкой, черного камзола с галунами и прочими изысками фантазии портного и стоячего кружевного воротника. Но все эти верхние детали плохо просматривались из-за поблескивающих нагрудных пластин в виде выпуклой кирасы из двух половинок, шаровых наплечников странной конструкции и перекрещивающих торс во всех направлениях разноцветных ремней. А уж на них и на поясе что только не висело из того самого холодного оружия. Огромный, почему-то расширяющийся к центру лезвия двуручный меч с левой стороны. Богато украшенные ножны скорее являлись просто направляющими для оружия, потому что в середине меч открывался почти полностью. Только кончик утапливался в кожухе, а затем просто защелкивался у основания специальными зажимами. Удобно и красиво, не порежешься случайно. На правом боку – то ли нож, то ли кортик, могущий сойти и за короткий меч. Несколько ножей, скорее всего декоративных, торчали из голенищ сапог, кармашка пояса и чехла, придерживаемые ремнями. На шее красовалась воистину императорская цепь с бриллиантами размером с орех, а пальцы рук скрывались под сплошным слоем колец. Создавалось впечатление, что таким способом Кормильцу удалось вынести все самое ценное из всех исторических музеев мира.
Ну и венчало великолепного красавца немыслимое сооружение в виде сидящей чуть наискосок шляпы, на левой стороне которой уходили вверх на высоту более метра диковинные перья неизвестных земной науке птиц.
Первым опомнился бывший гражданин Советского Союза, а ныне самый знаменитый испанский археолог современности:
– Здравствуйте! Вот так встреча! Миша! Это ты?
– Здоровэнькы булы! – в тон ему ответил довольный произведенным впечатлением улыбающийся парень. – Вроде как я…
– Ё мо-ё! – запричитал Пузин в своей излюбленной манере коренного одессита. – И шоб ты был здоров, а мои глаза не вылезли от жаркого чуйства доброй зависти!
Кажется, и сам Кормилец был немного растерян не только своим видом и ошарашенным вниманием коллег, но и своей интересной, можно даже сказать, пикантной ролью в данном преображении.
Явно перебарывая смущение, он сумел лишь выдавить:
– Нечего мне завидовать. Скоро и сами там побываете…
– Мих! – капризно и властно перебила его Пеотия. – Только если ты будешь себя хорошо вести.
На что огромный, богато и пестро разодетый парень потупился в крайнем смущении:
– Да я и так вроде стараюсь…
Богиня счастливо рассмеялась, словно при виде любимого ребенка:
– Ты и в самом деле прелесть! – затем живо огляделась по сторонам: – А где мои старые друзья?
Броди к тому времени уже продумал массу необходимых слов и постарался уложить их в стройную систему, поэтому затараторил по-русски со скоростью пулемета:
– Уважаемая Пеотия! Ваши друзья сейчас отдыхают после бессонной ночи и практически полного истощения сил. В данный момент на планете назревает волна военных конфликтов и нависла угроза применения ядерного оружия. Помимо этого, вокруг нас орудует огромная банда не то мафии, не то картелей, и этим утром они совершили на нас наглое нападение с применением оружия. Вашим друзьям удалось соорудить силовой купол, который оградил наш лагерь от противника и позволил избежать напрасных жертв с нашей стороны. Полиция, вышедшая нам на помощь, уничтожена все теми же бандитами. В данный момент мы очень нуждаемся в помощи от вас и ваших друзей и поэтому просим уделить нашим бедам хоть толику божественного внимания и могущества. Вам будет вполне достаточно…
Во время этого диалога выражение лица Пеотии очень быстро сменилось со счастливого на раздраженное, а потом и на откровенно злобное, жутко рассерженное. Она отпустила локоть своего партнера по танцам и шагнула вперед с резким криком, отголоски которого достигли каждого уголка в древней пещере:
– Хватит! – и как только наступила полная тишина, с негодованием, обвинительным тоном продолжила: – Да что же тут такое происходит? Неужели все люди превратились окончательно в зверей и готовы без всякой причины перегрызть друг другу глотку? Да зачем мне тогда стараться и защищать такую мерзкую цивилизацию, если ей не найдется места во Вселенной? Кому, я спрашиваю, нужны такие подленькие и глупые людишки? Пусть уж лучше этот Сфинкс устроит повторную стерилизацию мира и даст шанс другим животным получить собственный разум!
Она сделала минимальную паузу для вдоха, но Александр Константинович все-таки успел выкрикнуть единственно верное оправдание:
– Так ведь война может начаться именно по вине этого самого Сфинкса. Это из-за его прилета случилась такая конфронтация!
– Ах, так! – сжала кулачки Пеотия. – Ну я ему… И в следующий момент прекрасной богини не стало.
Почти все присутствующие подавили легкий озноб и наперебой набросились с вопросами на Михаила:
– Куда это она помчалась?
– Где вы были?
– Кто тебя так нарядил?
– Вы и в самом деле танцевали?
– Кормилец, да тебя никак возвели в короли? Только Лариса проявила здравый рассудок и резко хлопнула в ладоши, прекращая базар:
– Тише! Ведь им просто жизненно необходимо выспаться, а вы как на ярмарке! Неужели нельзя задавать вопросы по очереди? Совсем парня из колеи выбили.
– Разве у него колея? – Пузин с почтением истинного профессионала и с дрожью вынул меч из инкрустированных бриллиантами ножен, приговаривая: – У него теперь жизнь стала похожа на взлет космической ракеты… – но, чуть только присмотрелся к оружию, стал заикаться от волнения: – Ух ты! Р-ребята, ведь это и в самом деле не на нашей планете сделано. К-клянусь! У нас таких материалов не существует! Откуда он у тебя?
Михаил мечтательно улыбнулся:
– Мне его подарили как первому кавалеру богини мира Рилланкар. Там действительно такой бал устроили…
– Кто? – с округленными глазами спросил Пузин. Да и все остальные коллеги затаили дыхание, предполагая услышать первые свидетельства про жизнь на других планетах.
– Подданные Пеотии.
– И как эти подданные выглядят?
– Похожи на нас. Только худенькие, как подростки, и вот такого роста.
Все завороженно следили за ручищей Кормильца, которая остановилась чуть выше его пупка. Но теперь уже властно перехватил допрос Александр Константинович:
– С чего это вдруг чужое государство признало Пеотию своей королевой?
– А я и не говорил про государство и что королевой, – чуть ли не с обидой возразил разряженный под императора парень. – Просто целый единый мир на очаровательной планете издавна ждал свою богиню, которая очень походила по описаниям на Пеотию. Вот она туда и явилась, заявила о своем покровительстве – и теперь там ей просто под ноги стелются. Первый раз она на празднике появилась сама, а вот сейчас и меня привела. Так что мне тоже перепало…
Он многозначительно расставил руки, только руководитель экспедиции и не думал прекращать град своих вопросов:
– Постой, раз планета и мир очаровательные, то зачем им божественная защита?
– Не знаю, не успел расспросить подробно. Но, кажется, главная опасность связана с какими-то чудовищами, прилетающими с соседней планеты. Пеотия походя уничтожила двоих в прошлое свое посещение, и теперь ее воля в мире Рилланкар – закон.
– И все это время вы были там?
– Да нет… – Щеки Михаила и мочки его ушей покрылись пунцовым румянцем. – Вначале мы посетили личную планету Пеотии и там немножко погуляли.
Судя по сбившемуся дыханию рассказчика, все сразу догадались о тех недоговоренностях, которые скрывались в невинном слове «погуляли». Александр Константинович тоже не стал заострять на этом внимание. Его заинтересовало другое:
– У нее есть своя личная планета?
– Еще какая! Конечно, там нет ни единого города или поселка. Даже ни единого строения я там не видел, она девственно нетронутая, вообще. Скорее всего, там нет ни единого разумного существа.
– А звери? – вырвалось у Ларисы.
– Есть! – воскликнул Мих и от воспоминаний нервно сглотнул: – На моих глазах гигантский диплодок опустил голову вот с такими глазами. – Он в аффекте расставил руки в стороны. – А Пеотия засунула ему прямо в пасть большую ветку с листьями. А зубы…
Парень непроизвольно содрогнулся, словно опять клыки с человеческий рост оказались у него перед глазами, что заставило всех остальных окончательно поверить каждому услышанному слову. Но в голове подобные представления о грандиозности Вселенной ни у кого не укладывались. О чем громогласно и заявил Карл Пузин, хватаясь ладонями за виски:
– Дайте мне стакан йода! Мои мозги не выдерживают! Заодно и горло промочу.
Броди почти машинально снял с пояса флягу с неприкосновенным коньяком, глотнул сам и машинально протянул товарищу. И только открыл рот для следующего вопроса, как между ним и Кормильцем опять возникла Пеотия. Еще не затих остаточный гул телепортации, как она громко высказала свое недовольство:
– Да здесь кошмарные вещи творятся! Идиоты бомбы взрывать собрались!
Резко шагнула к Михаилу, пристроилась к нему под бок с хорошо просматриваемым удовлетворением и облегченно вздохнула. Словно ребенок, бегом вернувшийся в песочницу и с радостью и вожделением отыскавший свой заветный совочек. Затем сердито стрельнула взглядом в побледневшего Карла Пузина, заставив его отшатнуться в сторону, и воскликнула с явной угрозой:
– Я скоро вернусь.
И парочка исчезла, сопровождаемая на этот раз уже не гудением, а недоуменным ревом прирученных сил. Похоже, юная богиня каждый раз пользовалась ими со все нарастающей нагрузкой и бесшабашностью.
Лариса явно обеспокоилась больше всех:
– Кому это она угрожала?
Александр Константинович резко и неоднократно пожал плечами, заодно сбрасывая с себя оцепенение:
– Точно не нам! Мы ее кавалера даже избить не успели. Только вон Карл умудрился его частично разоружить.
Действительно, меч необычной формы так и остался в руках испанского археолога, и тот почти не притворялся, когда испуганным голосом предположил:
– Может, она за этим мечом и собралась вернуться?
– Не бойся, в обиду не дадим! – пообещал Александр Константинович. Затем обернулся к жене: – Дорогая, можешь снять Кормильца с довольствия. Да и по поводу зарплаты он вряд ли тебя побеспокоит.
После того как раздались нервные смешки, руководитель экспедиции осознал, что достиг желаемого: коллеги вернулись на грешную Землю. Сам он сконцентрировался и принялся быстро отдавать распоряжения. В результате оных инопланетный ритуальный меч вскоре оказался в одном хранилище с запасом серебряных слитков. Туда же перекочевали и найденные накануне диадемы, потому что более надежного места для хранения таких вещей не было. Правда, для этого пришлось на короткое время удалить из храма всех посторонних, но тут уж о мелких неудобствах задумываться никто не стал. Надо было спешить к затопленным галереям – доставать новые божественные сущности. Очевидная польза от этого для всего человечества просматривалась однозначно.
Вниз археологи отправились основным составом, в который входили помимо руководителя и генерального спонсора экспедиции Карл Пузин со своими помощниками-последователями Мануэлем, Пако и Иреной. Само собой, наверху не подумала оставаться и Люсия. Николай Счастливчик вместе с двумя остальными практикантами рванули к озеру первыми, вскинув на свои спины канистры с топливом для генератора и по комплекту баллонов. Потом им предстояло сделать еще одну ходку наверх за аналогичным грузом, так как от услуг рабочих на сегодня решили отказаться. Вместо них основной мускульной силой в походе в подземелья стали водители «КамАЗов», которые просто были необходимы в отсутствие Кормильца.
Страшно недовольный своей ролью коменданта храма и всего лагеря, Оливер оставался наверху вместе с Бегимом и был обязан следить за порядком, внутренней дисциплиной и поведением притихших бандитов. Последние, кстати, вообще не проявляли никакой активности и, скорее всего, в ближайшее время вынуждены будут спасаться элементарным бегством. Потому что государственные силы правопорядка Ливии наверняка уже начали широкомасштабную акцию по захвату бандитской группировки. Вряд ли преступникам удастся беспрепятственно покинуть горное плато Сьерра-Тибести или затеряться в бескрайней пустыне.
Между прочим, Оливеру вменялась и еще одна важная обязанность. В случае подхода полицейских сил следовало наладить с ними дипломатические отношения и мирным путем уговорить не прорываться сквозь невидимый сдвоенный колпак, который триумвират древних людей раскинул над лагерем. Задание тоже не из легких, если учитывать создавшуюся обстановку и стремление воинов правопорядка отомстить за гибель своих товарищей. Но Оливер обещал справиться, за что и получил в награду один из пистолетов, ранее висевший на поясе Пузина. Как разговаривать с божественными сущностями в каждом предполагаемом варианте, его тоже кратко проинструктировали.
Всем остальным рабочим, кроме поварих, объявили о плановом выходном и отправили отдыхать куда угодно. Правда, это прозвучало немного издевательски, потому что никуда, кроме самого храма, где следовало соблюдать идеальную тишину, и площадки лагеря, где грохотала моторами и дизелями вся работающая на малом ходу техника, податься неприкаянным рабочим было некуда. Но тут горькую пилюлю подсластила сердобольная Лариса, заявив, что день будет оплачен как рабочий.
Во время сегодняшнего спуска прямую связь решили провести до самого низа. Да и катушки с проводами накануне привезли с основной техникой. Так что в путь отправились на всей возможной скорости, что совсем не способствовало продуктивному разговору. Единственное, что Пузин себе позволял, это частенько догонять идущую впереди него Ларису и выкрикивать через ее голову идущему во главе колонны Александру Константиновичу то восторженные восклицания про новые миры, то недоуменные вопросы по поводу услышанного, но чаще всего – короткие комментарии о том, как он видит использование свершившихся открытий для пользы всего человечества. Поэтому, когда дошли до озера и расселись в первой лодке, Броди попытался осадить своего друга:
– Первый раз вижу тебя таким размечтавшимся. Куда девался твой агрессивный практицизм и здоровый сарказм? Распустил розовые слюни, честное слово…
– Ха! Да тут надо прыгать и кувыркаться через голову, как школьники на перемене, и орать при этом что-то радостное и бестолковое, – не унимался Карл. – То, что сейчас происходит, – это кардинальный поворот в истории нашей цивилизации на триста шестьдесят градусов, да что там, полный круг: на тысячу градусов грядет смена курса. Ты себе можешь это представить?
– Могу. Но вначале надо вытащить из воды всех остальных. Потом – выяснить отношения со Сфинксом. Потом – успокоить весь мир и дезактивировать ядерное оружие. Ты ведь видел, что там творится и как испугалась за свою живую игрушку Пеотия?
– Игрушку? – Такой подход Пузину не понравился: – А может, она влюбилась?
– Ну да, не держите меня за фраера, как ты сам иногда говоришь, – скривился Броди. – Она ведь начала с Алессана, а потом звала с собой любого. Так что бедный Миша еще неизвестно куда влип.
Лариса, сидевшая на носу лодки, согласно закивала:
– Вот! Я за него тоже переживаю. Парень с чистой душой, неопытный, сам может влюбиться по уши, а она его вдруг возьмет и оттолкнет. Слишком неправдоподобно и необратимо быстро у них все случилось.
– Какие вы глупые, ребята! Неужели вы сами забыли, как познакомились? И как у вас все быстро произошло? И что, уж собрались отталкиваться?
– Нашел кого сравнивать! – фыркнул Александр Константинович от возмущения, ловя любящую улыбку жены. – То – мы, а то…
На его ужимки и недоговоренности Пузин не обратил ни малейшего внимания. Наоборот, еще и рассмеялся.
– И чем же ваша связь крепче остальных? – И сам себе со смехом стал отвечать: – А! Знаю, знаю! Ты просто притворяешься влюбленным из-за боязни не получить вовремя свою повышенную зарплату руководителя экспедиции…
Лариса сразу делано прищурилась:
– Так вот почему ты меня вечно пытаешься поцеловать в каждом укромном месте?
Ее супруг обезоруживающе улыбнулся и развел руками, тогда как его друг не успокоился:
– А Лариса притворяется влюбленной из-за желания попасть в состав такой группы археологов, где есть в списке даже такая всемирно знаменитая фамилия, как Пузин.
– Да-а… – протянул Броди, оценивающе оборачиваясь на своего товарища. – А ведь и в самом деле знаменитая личность! – И вдруг снова обернулся к Ларисе: – А давай его сбросим в воду? Пусть освежится!
– Давай! – последовал моментальный ответ.
– Ну вот, – сразу погрустнел Карл. – Сразу видно: правда глаза колет. Я им открыл правду, а они меня вместо благодарности топить собрались. Да еще в таком месте, где и тушки для похорон не останется.
Сидящая прямо перед друзьями Люсия вмешалась в разговор:
– Не бойся, маленький, это они так шутють! Да и я тебя в обиду не дам.
Первая лодка уже втягивалась в сужающийся туннель, выводящий из озера, когда Лариса прекратила взаимные подколы резонными вопросами:
– Почему ожившие утопленники не спешат опять побывать в прежней стихии путешествия разума?
– Вот тут у меня есть одна догадка, – отозвался Броди. – Шейх Аль-Гиманди мне пожаловался, что триумвират забрал у него весь бетель. Именно эту траву они и жевали так усиленно. Значит, организмам чего-то не хватает.
– И главный бедуин так легко расстался со своими припасами?
– Попробовал бы не согласиться! Но мне потому и жаловался, что надеется на компенсацию. Только суть не в этом…
– Я поняла, – перебила его Лариса. – Помимо этого молчания про бетель они ни единым словом не обмолвились об основных секретах самого погружения. Не странно ли это?
– Очень странно! – согласилась Люсия первой. – Могли бы и нам предложить испытать ни с чем не сравнимые ощущения. Я без раздумий готова на первое испытание.
– Оно тебе надо? – сразу напрягся Пузин. – Вечно ты – самая запуганная и боязливая, но умудришься вляпаться в крайние неприятности и влезть туда, куда бы никто и не догадался.
– И неправда! – попыталась возразить представительница прессы, но была остановлена решительным жестом руки:
– Лучше помалкивай, а то начну читать весь список, о котором наши друзья еще не знают, но начну с твоего недавнего провала в древнюю канализацию…
За что тут же получил от опытного корреспондента полный комплект подходящих синонимов:
– Извратитель действительности, предатель, двурушник, женоненавистник…
Благо, лодка как раз причалила к месту выхода и все стали интенсивно выгружаться на берег, так что ответные ворчания Пузина вызвали только добрые улыбки:
– Женоненавистник? Хм! Это оттого, что я люблю только одну? А мне значит, надо любить всех? Ладно, я могу и попробовать.
С этими словами он подтолкнул лодку с улыбающимся практикантом в обратный путь. А потом вскинул баллоны с воздухом и рюкзак на плечи, гордо распрямился и выдал патетическую фразу:
– Но когда ты с горькими слезами придешь просить меня о прощении – станет слишком поздно! Я уже буду любить не только тебя…
