Глава 34
Город
Вообще-то Юниус мог и не вызывать Абелию и не загружать ее чрезмерными дополнительными заданиями. Но что-то непонятное толкало его к этому, заставляя убеждать себя, что иначе и быть не должно. Вдобавок он немного позлорадствовал: я тут работаю без выходного, а она бездельем мается. Назвалась рыбкой – заходи в сети! Хочешь работать в нашей системе – забудь о сне и отдыхе. Хоть сегодня и воскресенье, а придется напрячь извилины, потренировать память и забыть о праздных развлечениях. Ну и конечно же, это необходимо для дела. Юниус старался убедить в первую очередь себя. Ну а Абелия? Она должна смириться, укротить свой гнев и раздражительность и делать все, как предписывает ей начальство. А уж себе-то Юниус дал слово держаться как подобает строгому, объективному и умному руководителю. И внутренне уже представлял недовольное личико Абелии и ее колкие высказывания.
Но она его снова удивила. Уже в который раз. Девушка прибежала на аэродром чуть ли не вприпрыжку, веселая, довольная и даже счастливая. Она была в традиционном для Города костюме, только на талии красовался широкий декоративный пояс, выгодно подчеркивающий ее стройную фигуру. Увидев ее сияющую улыбку, Юниус забыл о своем намерении держаться строго и свысока – и тоже заулыбался. И стал говорить глупости:
– Здравствуйте! Извините, что так рано вас поднял, да еще после такого дня. Как вы отпраздновали? Было очень интересно?
– Просто восхитительно! – Абелия даже всплеснула ладонями. – Возле самого нашего дома выступал с большим концертом сам Окапий! Вы бы видели, что там творилось…
– Мне Тасон рассказывал… – попытался вставить советник, но девушка продолжала, не останавливаясь:
– Массы людей неистовствовали и просто визжали от восторга. Вместо полутора часов публика продержала Окапия на сцене целых два с половиной. А какие восхитительные ночью были салюты! У меня до сих пор рябит в глазах. Такой красоты я еще в жизни не видела!
– Наверняка не выспались? – стал сочувствовать Юниус.
– Конечно! Но как только прочитала ваше послание, сразу весь сон прошел! Я даже почти и не завтракала, а сразу же бегом сюда.
– Приятно… э-э… что вас это радует… – протянул он с недоверием. Но в тот же момент он почувствовал какое-то приятное сокращение в желудке, и дыхание стало сбиваться. – Для меня это тоже нечто новое и…
– Ну, еще бы! И я вам очень признательна! – Абелия смотрела на него действительно с благодарностью. – Увидеть такое эпохальное зрелище, как старт космических кораблей! Да еще и с человеком на борту! Да еще и непосредственно с территории самого аэродрома. Наверняка весь город мечтает находиться сейчас здесь же, в верхней части Западного бастиона.
– Да, конечно, конечно… – с запозданием понял Юниус причину ее радостного настроения, осознавая, что вновь попал впросак.
Чтобы скрыть досаду, он резко повернулся и вошел в открытый грузовой люк рядом стоящего самолета. Выглянув через мгновение оттуда, призывно махнул рукой:
– Мы еще попутно постараемся решить все вопросы по поводу предстоящего послезавтра отлета. Заходите сюда, я вас со всем ознакомлю.
Абелия лишь слегка приподняла одну бровь, но улыбка ее не уменьшилась, разве что стала чуть загадочной.
– Естественно, работа прежде всего! – согласилась она беззаботно и вошла вслед за своим шефом внутрь огромного грузопассажирского лайнера.
Советник, уже взявший себя в руки, стал деловито и обстоятельно вводить свою помощницу в курс ее предполагаемых действий.
– Возможно, это не понадобится, но вы должны знать, как открываются некоторые из расположенных здесь тайников, где они находятся и что в них помещено. Вообще-то, список вещей и оборудования наличествует на каждой дверце с обратной стороны, но вы должны запомнить эти списки наизусть. В случае необходимости вы должны быстро доставить мне необходимое, не перерывая все тайники, а с первого же раза попасть именно туда, куда будет нужно. Вот списки всех восьми тайников, которые вы должны будете заучить наизусть, не вынося их за пределы этого самолета. Этим вы займетесь позже. Сейчас мы начнем практиковаться в открывании и закрывании тайников. Начнем с этого: номер первый.
Юниус подошел к ничем не отличающейся от других частей борта панели, приложил к ней ладонь, немного ею подвигал – и открыл на себя и вниз большую дверцу размером примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров. За ней, в специальных зажимах, находилась целая куча устройств и приборов, в большинстве своем совершенно не знакомых Абелии.
– Здесь вы видите список, идентичный списку, который вы держите в руках. Каждое устройство помечено номером – для лучшего и более простого поиска, особенно если ищет человек, с этим устройством не знакомый. – Советник не удержался от демонстрации своего превосходства. – Закрывается крышка еще легче: надо ее просто захлопнуть! – И он это сделал, величественно и небрежно. – Теперь попробуйте сами.
Девушка снисходительно улыбнулась и принялась ощупывать то место, где недавно Юниус прикасался ладонью. Почти сразу же она обнаружила небольшие углубления и различные трещинки. Но дальше этого дело не пошло. Сколько она ни старалась – нажимала, сдвигала, царапала, отковыривала, все было бесполезно. Дверцы как и не бывало! Советник терпеливо стоял в стороне, наблюдая за ее тщетными попытками, и внутренне посмеивался. Он ждал, пока девушка первой попросит о помощи. Но та долго не сдавалась. Ее лоб, шея и руки покрылись мелкими бисеринками пота, дыхание стало хриплым и прерывистым, пальцы устали и беспомощно скользили по гладкой пузыритовой поверхности. Наконец она не выдержала и обессиленно опустила руки.
– Мне кажется, этот замок поломался… после того… как вы его слишком резко закрыли.
– Неужели? – И он опять произвел неуловимые манипуляции пальцами на бортовой переборке. Крышка глухо щелкнула и открылась. Придержав ее рукой, Юниус озабоченно осмотрел замок – и тут же быстренько захлопнул снова. – Как видите, ваши опасения беспочвенны. И поверьте мне, этот замок не из самых сложных. Остальные семь потребуют от вас большей настойчивости и сообразительности. Итак, будете пытаться сами открыть или показывать?
Абелия тяжело вздохнула, и в ее тоне послышалась безысходность, когда она обреченно сказала:
– Лучше показывайте… так мы сэкономим время… минут пять, не меньше.
Советник с трудом сдержал желание захихикать, напустив на себя вид ангельского терпения. И стал объяснять:
– Большой и безымянный палец ставите вот сюда и жмете ими друг к другу, вовнутрь. Указательным давите здесь, но уже наружу. Видите? Теперь пробуйте вы. Да нет же, указательным наружу! – Видя, что у нее не получается, он положил свою ладонь на ее руку и стал давить на ее пальчики, приговаривая: – Так, вот так и вот так. Поняли суть? Инструктор мне тоже так показывал, сразу улавливаешь, что к чему.
– Ой, вижу, вижу! – Она провела другой рукой по тыльной части руки.
Юниус замер от этого прикосновения – и не сразу понял, что она насмехается.
– У вас здесь от постоянных нажимов инструктора вся кожа в мозолях. Видать, трудно вам давалось обучение?
Он выдернул свою руку, но тоже не удержался от сарказма:
– Несуществующие мозоли вы нащупали, а нужные символы замка – не можете. Может, у вас не все в порядке с осязанием?
– С осязанием у меня нет проблем! – Теперь уже Абелия стала постепенно терять над собой контроль и злиться. У нее даже губы стали подрагивать от обиды. – Проблемы у меня только с вышестоящим начальством. Точнее, лишь с одним, и то только с «чуть вышестоящим»!
Как ни странно, ее тирада еще больше укрепила мнение Юниуса о его превосходстве. Уже больше не обращая внимания на приятные или неприятные ощущения от ее прикосновений, он сухо и деловито показал системы работы первого замка, потом второго, третьего и четвертого. В заключение он сунул ей в руки еще один листок, с обозначениями мест нажима и сказал:
– Тренируйтесь! Когда справитесь с этими четырьмя, позовете меня. Я буду на верхней палубе, в первом служебном отсеке. Желаю удачи!
И упругой красивой походкой направился в носовую часть грузового трюма, где ловко поднялся наверх по винтообразной лесенке. Он старался не оглядываться, ибо даже спиной чувствовал испепеляющий взгляд своей подчиненной. Этот взгляд хоть и покалывал, но приятно тешил его мужское самолюбие. А девушка в этот момент действительно чувствовала ненависть. От злости она едва не скомкала листки со списками и схемами и только огромным усилием воли сдержала себя, чтобы не изорвать их и не раскидать по палубе. Это был воистину переломный момент в ее работе на ведомство Тасона: еще миг – и она отказалась бы от поездки в Хардию. Но только она об этом подумала, как ее руки, уже готовые мять и рвать, замерли. А мысли приняли совсем другое направление. И неожиданно для самой себя она истерически захихикала. Она смеялась тихо, изо всех сил закрывая себе рот одной рукой: «Не хватало еще, чтобы он услышал! А ведь вывел меня из себя, достал! Вот гад… Но я тоже хороша! Чего нервничать? Ведь давала себе слово не поддаваться на его провокации! Сама виновата: не смогла увидеть в этом нечто смешное и поучительное. Так мне и надо. А теперь – за работу! Хватит хихикать, будто я полоумная! Остается одно: доказать, что я на что-то способна!» И она, со всей присущей ей настойчивостью и рвением, принялась учиться открывать тайные замки.
Юниус поднялся в служебный отсек, огромное помещение, расположенное сразу за пилотской кабиной, и тоже занялся делом, постоянно прислушиваясь к шумам, доносящимся снизу. Вначале ему даже показалось, что кто-то исподтишка хихикает, но он тут же отогнал от себя эту слуховую галлюцинацию. На самолете ведь никого больше нет, а чтобы смеялась девушка… В это он ни за что бы не поверил. Усмехнувшись своим мыслям, советник открыл большой пузыритовый футляр у борта и достал сложный многофункциональный штатив. Установив его в центре отсека, снова прислушался. Теперь снизу слышалось какое-то поскуливание, перемежающееся иногда глухими ударами. «Ага! Наверное, в бешенстве колотит ногами по переборке. Ха-ха!» Вернувшись к футляру, Юниус достал из него солидную трубу переносного телескопа и закрепил на штативе. Замер. Ничто не нарушало тишины. «Все! Выдохлась птичка! Э-э! Если она так будет копаться, то и до завтра ничего не добьется. А ведь скоро взлет… Неужели она такая тупая?..» Неожиданно снизу раздался щелчок, и Юниус даже вздрогнул от женского верещания:
– А-а-а! Открыла, открыла, открыла!..
Доставая и накручивая на телескоп сменные объективы и окуляры, советник заулыбался: «Смотри-ка! Все-таки молодец! Неплохо для дилетанта! – и тут же сам себя стал приструнивать: – А с чего это я так обрадовался? Ведь чем ей хуже, тем мне веселей! Хотя и будет немного ее жалко, если она не посмотрит старт…» И в тот же миг где-то глубоко проснулась совесть и завопила: «Ну хитрец! Сам себя обмануть хочешь?! Ты ведь с самого начала планировал ей старт показать!» В ответ Юниус отчаянно застучал себя по голове и принялся лихорадочно разыскивать недостающую деталь. «Где же этот чертов окуляр? Неужели потерялся? А, нет, слава Пирамиде! Вот он! Повезло!»
А снизу все чаще доносились щелчки и все более резкие и громкие удары крышек при их захлопывании. И когда телескоп был собран полностью, по лестнице раздались звонкие, вызывающие шаги. Абелия поднялась наверх. Она собиралась доложить четко, по-военному, но не сдержалась и воскликнула:
– О! А это что такое?!
– Хороших работников в нашем ведомстве поощряют и даже награждают, – нравоучительно произнес советник и добавил, не удержавшись: – Иногда, правда, посмертно…
– Ну, я до такой степени выслуживаться не собираюсь! – успокоила его Абелия.
– И поэтому мы вместе понаблюдаем старт отсюда. Все-таки это эпохальное событие.
Он жестом фокусника повернул один из рычажков. В тот же момент потолок словно раскололся пополам, и правая половина стала съезжать вниз. Весь верх отсека был совершенно прозрачным, и когда было необходимо, просто убирались затемняющие створки. Их взору представилась уходящая вдаль гигантская чаша. Вернее, не измеримое взглядом взлетно-посадочное поле Западного бастиона, на котором базировались почти все наличествующие летные силы Океании. Именно отсюда и намечался старт первого корабля с человеком на борту и, почти одновременно, целый каскад последующих взлетов с модулями космической станции, которая, по плану, должна автоматически собраться на орбите в ближайшие сутки.
– Дух захватывает от этого зрелища! – призналась Абелия. Ее щеки порозовели, дыхание стало прерывистым, а глаза заблестели, как две звездочки.
Юниус почувствовал себя почему-то польщенным и гордо расправил плечи. С трудом отведя взгляд от личика девушки, он сосредоточил его на летном поле. И стал комментировать:
– А людей-то понабежало! Не иначе как вручную корабли будут подкидывать. Вот уж Панаис накомандуется!
– А разве космосом заведуют не гражданские ведомства? – удивилась Абелия.
– Конечно заведуют! – с сарказмом стал объяснять советник. – Но все они числятся на балансе военного ведомства. А кто платит, тот и заказывает музыку.
– Смотрите, смотрите! – воскликнула девушка, указывая рукой направление. – Вон там! Поднимается огромный воздушный шар!
– Это не шар. И не воздушный. И не поднимается – его только начали накачивать газом…
– А я и не знала! – Глаза Абелии округлились от чистосердечного удивления.
– Вы разве не читали об этом в газетах и спецвыпусках? – удивился в свою очередь Юниус.
– Ну, там так много пишут… – Девушка замялась и умильно сложила губки бантиком. – И каждый о своем… И все разное… Я совсем запуталась! Спросила у отца, а он стал мне наглядно демонстрировать: зажег старые газеты и принялся загонять дым под легкую газовую косынку: мол, смотри, как она поднимается. А при чем тут дым? – Видя, как советник снисходительно посмеивается, она перешла на тон просящего ребенка: – Если вам не трудно – просветите меня в технических подробностях.
– Конечно не трудно, – согласился он, опять расправляя плечи. Он уселся в удобное вращающееся кресло и указал ей на рядом стоящее: – Садитесь. – Когда она тоже устроилась, продолжил: – Вначале мы понаблюдаем за взлетом с аэродрома, а уже потом будем наблюдать в телескоп сам старт космического корабля. Тут, кстати, два окуляра, так что мы сможем видеть все интересное одновременно. – При этих словах он почему-то покраснел, но девушка вроде этого не заметила, увлеченно глядя на копошащихся на летном поле людей. Тогда он откашлялся и продолжил: – Шары эти называются «стратостаты» из-за своих отличных летных качеств, позволяющих им подниматься в верхние слои стратосферы, да еще и с большим грузом. А это почти сорок километров. На такой высоте воздух отсутствует почти полностью, и если бы человек не находился там в кислородной маске, он попросту бы задохнулся. Конечно, важнейшую роль для данной высоты воздухоплавания играет специальный газ – крейлан. Его удалось получить ученым всего несколько лет назад. И выделить его можно только путем сложного многоступенчатого химического синтеза. В природе этот газ в свободном виде не существует. Он имеет необычайно малую плотность и, что очень важно, совершенно не горюч. Наполненные им стратостаты… Видите, один уже готов к взлету, а вокруг начинают вздыматься купола еще шести таких же? Действительно красивое зрелище! Так вот, эти стратостаты и поднимут корабли в стратосферу – и уже непосредственно оттуда те будут стартовать и набирать необходимую для орбитального полета скорость.
– А разве нельзя стартовать прямо с аэродрома? – вставила вопрос девушка.
– Можно! Но при этом во много раз увеличится расход топлива, что приводит к непомерному увеличению общего веса. Или пришлось бы делать взлет с отделяющимися ступенями. А это существенно затрудняет управление полетом. О! Смотрите! Началось! Дан взлет первому стратостату! Пусть ему повезет!
– Счастливого плавания! – пожелала и Абелия, провожая взглядом резко взмывший вверх шар, на серебристых стропах которого свисало тускло-темное цилиндрическое устройство с узкой, переходящей в иглу носовой частью.
– Первый космонавт… Рану-Оливис, – вспомнила девушка имя, известное уже всему миру.
Она обернулась к советнику – и замерла. Тот смотрел вслед стратостату с таким неподдельным, искренним волнением, что она в тот же миг простила ему все обиды и неприятности, которые он ей принес своим несносным поведением. Она увидела его тщательно скрываемую от всех суть, то доброе и человечное, что, пожалуй, замечали в нем лишь его родные, да еще его шеф, Тасон. Ей в голову пришла одна мысль:
– А вы с ним знакомы?
– С кем? – не понял сразу задумавшийся Юниус.
– С Рану-Оливис?
– Нет, к сожалению… – Он виновато улыбнулся. – Как-то не довелось.
– А потом, потом мы с ним сможем познакомиться?
– Хм! Очень даже может быть! – Он поднял вверх указательный палец. – Хорошая мысль, надо обдумать, как это сделать.
– Как быстро шар уменьшается в размерах! – воскликнула Абелия.
– Да, пора переходить к телескопу. – Они подкатились на креслах к прибору и припали к окулярам. – Сейчас я немного подстрою. Ага, вот так. Теперь видно, будто мы рядом.
– Непостижимо! – Абелия радовалась как ребенок. – И не предполагала, что он так увеличивает.
– Он уже существенно замедлил скорость подъема, – продолжал давать объяснения советник. – Почти остановился… Через минуту-две будет старт…
– А как же стратостат? – забеспокоилась девушка. – Он ведь помешает кораблю взлетать! Разве не так?
– А вот здесь и вступает в действие одно очень важное изобретение! – Юниус говорил с такой гордостью, будто изобретение принадлежало ему лично. – Сам стратостат состоит из сверхпрочного полимерного материала, который называется по имени своего изобретателя – саркон. В структуре саркона заложены молекулярные соединения некоторых газов. Лапет Саркон, величайший химик нашей эпохи, работал над созданием этого материала почти всю свою жизнь. А перед самой смертью, лет восемь назад, он изобрел прибор, который с помощью высокочастотных электромагнитных колебаний за какие-то доли секунды разрушает эти молекулярные соединения – и суперпрочный саркон превращается в смесь безобидных газов. Устройство это находится в носовой части корабля и так и называется – прибор Саркона…
– …и этот прибор Саркона уничтожает саркон! – продолжила Абелия.
– Вернее, распыляет, – поправил Юниус. – Да вы сейчас и сами увидите, будьте внимательны.
Через некоторое время дюзы висящего на сорокакилометровой высоте корабля озарились вспышкой, и вниз рванулась яркая струя раскаленного пламени. Тут же корабль стал подниматься еще выше – помогала остаточная подъемная сила стратостата. Но вот его стропы ослабли, а потом и вовсе стали обвисать. И в то же мгновение огромного по сравнению с маленьким кораблем шара не стало. Словно и не было! Лишь в то место, где он только что находился, со все увеличивающейся скоростью вонзалось пузыритовое тело мощного космического корабля. Вот он отклонился от вертикали и стал заваливаться набок, выходя на запланированную траекторию полета. Юниус еле успевал подкручивать верньеры настройки и держать объект в поле зрения. Это становилось все сложнее, и он не выдержал:
– Кажется, с ним все благополучно! Давайте теперь проследим за подъемом других стратостатов.
Они оторвались от окуляров телескопа и взглянули на летное поле. Оттуда поднимался новый наполненный газом шар. А на высоте десяти километров висел еще один, стремительно уменьшаясь в размерах.
– Как у них все слаженно! – восхитилась девушка. – Настоящий конвейер!
– Да уж! – Советник в недоумении пожал плечами. – Вначале намечался только полет человека, а о том, чтобы запускать и монтировать станцию, и речи не было… К чему такая спешка?
– А чего оттягивать, если все готово? – вполне резонно возразила Абелия.
– Да в том-то и дело, что вроде не было готово…
– Много вы знаете! Ведь не обязательно вам обо всем докладывать!
Когда она это сказала – сразу поняла, что слишком съязвила. И действительно, Юниус неожиданно разозлился:
– Я обойдусь и без докладов! А вот знаю я действительно много, и вам не следует об этом забывать!
– Я помню! – Ее тон стал сухим и официальным. – Вы мне недавно показывали свои знания. Они хорошо запоминаются.
– Тогда идите и повторяйте, а заодно заучите списки предметов в каждом тайнике!
Она хотела ответить, но осадила себя и подумала: «Самое интересное уже позади, а мне еще учить массу бумажек. Не буду его злить, а то еще добавит! Хотя… слишком уж он странно себя ведет! И как такой неуравновешенный человек добился такого высокого положения? Ума не приложу!»
– Хорошо! – сказала она вслух и стала спускаться по лесенке. – Большое вам спасибо за интереснейший показ такого знаменательного события.
Советник пробурчал нечто нечленораздельное и отвернулся. Он разозлился еще больше. «Ну зачем? И почему я так себя веду? Сам себя не узнаю. Вероятно, нервы. Совсем расшалились! Все! Решено. После Хардии беру отпуск и еду на острова! Отдохну как следует!»
Весь следующий день – понедельник – прошел в самых интенсивных приготовлениях к предстоящему полету трех самолетов в Хардию. Такого количества пассажиров одновременно Океания еще не отправляла ни разу в своей истории. Помимо дипломатических представителей самого высокого ранга на бракосочетание Бутена и Айни направлялось бесчисленное количество среднего и обслуживающего персонала. И каждый вез внушительный багаж. Это – вдобавок к спецгрузам, к оборудованию, к подаркам от ведущих для новобрачных и т. д. и т. п.
Юниус просто выбился из сил. И все потому, что вникал в каждую мелочь, чуть ли не лично пытался уложить каждый тюк, ящик или сумку. В ужасе от непомерного количества грузов он нервничал сам, нервировал подчиненных, и в результате у него было ощущение острой нехватки времени.
Подъехавший уже чуть ли не в сумерках главный ведущий по контактам с другими народами минут двадцать наблюдал за суетой и излишней напряженностью и в конце концов отозвал своего зама, предложив прогуляться по аэродрому. Видя, что Юниус с болью в глазах оглядывается на освещенные уже прожекторами самолеты, Тасон сказал:
– Не сомневайся, там и без тебя управятся!
– А если не управятся?
– Значит, плохо мы их к этому готовили, – со вздохом проговорил его шеф, медленным шагом уходя все дальше и дальше от шума и гомона погрузки. – Но сейчас уже поздно что-либо исправлять, а сам ты не разорвешься.
Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем, а возможно, об одном и том же. Скорее всего, именно об одном, потому что, когда Тасон заговорил, Юниус совсем не удивился теме.
– Как Абелия? Ввел в курс ее обязанностей?
– Конечно. Вроде справляется. Загрузил по максимуму. Только…
– Есть трудности?
– С дисциплиной у нее совсем нелады. Сегодня, например, дал распоряжение: один чемодан и две сумки. Не больше! Ограничения на багаж просто необходимы: самолеты не безразмерны. А она привезла два чемодана! Три сумки! И еще целых два ящика с книгами! И пока я отвлекся, стала грузить это все в багажное отделение! Ну что ж это такое?!
– Да… Безобразие… – поддержал Тасон своего подчиненного.
Но тон сказанного совсем расходился со смыслом. И Юниус прекратил жаловаться, осознав, что обратился за поддержкой не по адресу. Через минутку шеф продолжил свою мысль:
– Но ведь ты прекрасно понимаешь: она не рекрут-новобранец, который должен стоять перед тобой навытяжку и ловить каждое брошенное тобой слово. Она историк и согласилась нам помогать на самых простых и добровольных началах. То есть она просто с нами сотрудничает, делится своими знаниями. И это мы в ней нуждаемся, а не она в нас. Вдобавок ко всему, она – женщина. – Услышав возмущенное фырканье своего зама, Тасон усилил голос: – Да-да! И женщина очень молодая и очень красивая. И почему бы ей не взять с собой чемодан лишних платьев? На таком бракосочетании она вполне может найти для себя подходящую пару, познакомиться с кем-нибудь приличным и пристойным.
– Ой! Да куда там! – с иронией протянул Юниус.
– Зря ты так. Она бы уже давно была замужем…
– Вообще-то – да. – Тон советника стал извиняющимся. – Я читал ее досье.
В этот момент они подошли к краю чаши аэродрома, обращенному в сторону города. Даже им, родившимся и выросшим в Океании и привыкшим к гигантским высотам, пришлось взяться руками за ограждающий леер. Бездонная, казалось, пропасть разверзлась у их ног. Только пересилив себя и перегнувшись через ограждение, можно было рассмотреть далеко внизу слабо освещенные черточки многочисленных сухогрузов, барж и лайнеров, бороздящих воды внутреннего рейда.
А прямо перед ними был Город. Он был так красив, неповторим, сказочен и величествен, что мысли вылетали из головы, все забывалось – время останавливалось. Можно было только замереть и любоваться. Упиваться созерцанием гигантских, освещенных ярким электрическим светом стен, немыслимо стройных и прекрасных строений и верхней частью тускло мерцающей Пирамиды. Прямо за городом высились колоссальные, завораживающие своей массивностью и несокрушимостью исполинские тела трех других бастионов. А все вместе – Хрустальный город. Только некоторые его детали можно было рассматривать часами, если не сутками. И очень редко удавалось охватить одним взглядом сразу все. Почти все, что было построено и возведено вокруг загадочной и таинственной Матери Пирамиды. Если такое случалось, некоторые впадали просто в транс и фактически переставали соображать. Для них совершенно пропадало чувство времени и осознания реальности.
Тасон и Юниус были не из таких. Они видели подобное и раньше. К тому же неоднократно. Но даже им понадобилось минут десять, чтобы прийти в себя и вернуться к прерванному разговору.
– Не мелочись, – задумчиво проговорил главный ведущий. – Жизнь состоит из гораздо больших и значимых событий. Старайся акцентировать свое внимание именно на них, не распыляйся.
– Но иногда деталь, мелочь может изменить всю последующую жизнь, – так же задумчиво ответил советник.
– Конечно, бывает и так. – Тасон улыбнулся, о чем-то вспоминая. – Например, кто бы мог подумать, что одно-единственное слово, сказанное мной, послужит началом дружбе, продлившейся всю жизнь. – Видя, что зам в заинтересованности повернулся к нему, продолжил: – Я тогда был молод и только начинал работать в нашем ведомстве. И по каким-то делам пробегал возле смотровой площадки Восточного бастиона. Как всегда, замер, постоял, полюбовался Городом – и собрался было нестись дальше, как увидел стоящего рядом худенького юношу. У того уже слезились глаза, но он никак не мог оторваться от созерцания.
И я у него спросил: «Красиво?» Он даже не взглянул на меня, а только показал рукой и спросил: «А что это?» Я объяснил. Он опять спросил. Потом еще и еще. В конце концов он спохватился, обернулся ко мне и, извинившись, представился. Так мы познакомились. Он оказался молодым врачом из Хардии, приехавшим к нам на практику. Этот врач ненавидел рабовладение и преклонялся перед нашей демократией. Через некоторое время наше знакомство переросло в дружбу – и продолжается до сегодняшних дней.
– Бывает… – Но Юниус тоже хорошо знал своего шефа. – А к чему вы мне это рассказываете?
– А к тому, что, возможно, уже завтра ты с ним встретишься. Передашь от меня привет, наилучшие пожелания и пароль. Он всегда с нами сотрудничал и очень часто давал ценную информацию. Надеюсь, он станет главным помощником в достижении поставленных перед тобой целей.
– И он сможет мне предоставить необходимые карты и схемы?
– Почти уверен, что сможет. Но старайся быть крайне осторожным в контактах с ним. Ни в коем случае нельзя, чтобы его заподозрили в связях с нами. Результаты этого могут быть самыми плачевными.
– Приложу к этому все свое умение, – пообещал Юниус. – Плохо лишь то, что мы совсем не знаем, что же именно я буду там искать. Да еще и в глубине шахт. Я ведь не спелеолог. Хоть и перевернул в последнее время целую кипу самого разного информационного материала. Возможно, и хлама начитался, но ведь никогда не знаешь, что пригодится, а что нет.
– Надеюсь, на месте тебе будет видней. Тогда и сообразишь, как действовать и что делать в первую очередь. То ли отыскать «Глотку», то ли выяснить все про оживления после утопления.
– А если они «оживляют» непосредственно в «Глотке»?
– Тогда ты одним гарпуном убьешь сразу двух китов! И быстро вернешься в Город. Чего я тебе от всей души и желаю.
– И сразу же поеду в отпуск? – с недоверием спросил Юниус.
– Конечно поедешь! – Тасон размашисто хлопнул рукой по перилам. – Я лично сделаю все от меня зависящее для этого! Обещаю!
– Если бы это зависело только от вас!
– Ну, видишь! – Главный ведущий по контактам с другими народами весело засмеялся. – Не маленький ведь! Сам понимаешь!
– Да понимаю… – Заместитель, советник по странам бассейна Среднего моря грустно вздохнул. – Куда же я денусь!
