Глава 18. Элен
Баронесса Сент-Люс была для Генриетты не просто фрейлиной, а самой близкой подругой и доверенным лицом. Дочь Антуана де Фуа, которого очень любил король Генрих IV, и красавицы-испанки, Элеоноры де Сорсэда, она еще в младенчестве лишилась и матери, которая умерла при родах, и отца. Наследство родителей отошло к ее родному дяде, который не пожелал принять какое-либо участие в судьбе малютки. Незадолго до смерти король Франции приказал своей супруге, Марии Медичи, позаботиться о сироте. Поэтому юная Карменсита воспитывалась при дворе вместе с принцессами Кристиной и Генриеттой-Марией.
Но небо, лишив ее родительской любви, оказалось удивительно щедрым к бедной девочке. Унаследовав от матери огромные небесно-синие глаза, грациозную фигуру, прекрасный цвет лица, матовую бархатистую кожу, милую улыбку и чуть вздернутый носик, а от отца – белокурые кудри, живой ум и легкий, смешливый характер, Элен, повзрослев, превратилась в очаровательную девушку. В такую очаровательную, что в нее без памяти влюбился пятидесятилетний вдовец барон де Сент-Люс. Заручившись поддержкой Марии Медичи, он сделал девушке предложение, и Карменсита не решилась отказать…
Этот брак продлился немногим более шести месяцев – барон Сент-Люс скончался от сердечного приступа, а молодая вдова опять вернулась ко двору. Формально – в качестве фрейлины принцессы Генриетты, а на самом деле ее ближайшей подругой, которую Генриетта любила больше, чем родных сестер.
В свою очередь, Элен безгранично восхищалась Генриеттой, и ее преданность могла выдержать любые испытания. Доброе сердце и отзывчивость девушки часто лишали ее возможности видеть истинное положение вещей, она часто идеализировала людей, особенно тех, кого любила, но, как ни странно, жизнь щадила ее, не давая возможности осознать собственные заблуждения, а Генриетта слишком дорожила чувствами подруги, чтобы позволить ей познакомиться с реальностью…
Именно через Элен королева Англии поддерживала связь с теми людьми, которых не могла принимать. Среди них был маркиз де Молина и его люди.
После одной из таких встреч с баронессой случилась неприятность, которая сыграла значительную роль как в судьбе самой Элен, так и Генриетты.
В сопровождении двух гвардейцев королевы Элен возвращалась в Уайт-Холл. Неожиданно на карету напали сомнительные личности. Гвардейцы были убиты, а баронессу, оглушенную ударом по голове, силой куда-то потащили.
– У нее должны быть письма, – услышала она сквозь пелену забытья. – Поласковее с этой красоткой, она все должна рассказать.
Элен потеряла сознание. Очнулась она в удобной кровати в роскошных апартаментах.
– Как вы себя чувствуете, сударыня? – произнес чей-то знакомый голос.
Баронесса узнала герцога Бэкингемского. Возле него стоял какой-то человек, как потом оказалось, врач.
– Голова очень болит, – слабым голосом ответила баронесса. – Где я?
– В моем доме, – любезно ответил герцог. – Не волнуйтесь. Негодяи, напавшие на вас, сбежали после столкновения с моей охраной. Вы знаете, кто они?
Баронесса отрицательно покачала головой. Только теперь она заметила, что лежит без одежды.
– А где мое платье? – спросила она, вспомнив о бумагах.
– Я велел его выбросить, оно было в ужасном состоянии. Вам принесут другое. А ваши письма здесь, – герцог указал на столик.
Элен попыталась дотянуться к ним, но была еще очень слаба. Бэкингем с улыбкой подал ей бумаги. Баронесса спрятала их под подушку.
– Милорд, если не возражаете, я хотел бы осмотреть даму, – вмешался врач.
После осмотра он заключил, что слабость вызвана сильным ударом по голове и нервным потрясением, поэтому приписал строгий постельный режим, компрессы и успокоительные настойки.
– Ну что же, – ответил герцог, – будьте моей гостьей. Я пошлю слугу уведомить обо всем Ее Величество.
Он отпустил врача. Служанка принесла бульон.
– Я не хочу есть, – сказала Элен.
– Я буду настаивать, – пригрозил Бэкингем.
Элен отрицательно покачала головой. Тогда герцог взял тарелку, присел на кресло рядом с кроватью и улыбнулся баронессе:
– Ну же, сударыня, будьте умницей…
Девушку очень удивила такая любезность. Тем не менее она съела все предложенное. Бульон действительно пошел ей на пользу – головокружение прошло.
– Благодарю вас, милорд. Вы не только спасли мне жизнь, но и уберегли от голодной смерти. Но почему вы так заботитесь обо мне?
– Вы меня удивляете, сударыня. По-вашему, мне чуждо сострадание и христианское милосердие?
Возразить на эти любезные слова было невозможно, и Элен промолчала. Но на этом забота герцога не закончилась. Он лично проследил, чтобы девушка выпила прописанный отвар, и поручил ее заботам камеристки, которая должна была менять ей компрессы.
Вскоре приехала королева. Она сразу же захотела увезти баронессу с собой, но вынуждена была согласиться с доводами врача, что это повредило бы больной.
– Придется воспользоваться вашим гостеприимством, милорд, – обратилась Генриетта к Вилльерсу.
– Пусть Ваше Величество не беспокоится, за баронессой будет наилучший уход, – заверил ее Бэкингем.
Для герцога не было тайной, что королева очень привязана к своей фрейлине, но только сейчас, видя ее искреннее беспокойство, он осознал, насколько сильна эта дружба.
«Само Провидение послало мне эту девушку, – усмехнулся герцог каким-то свои мыслям, – и не в моих правилах пренебрегать такими подарками судьбы…»
Он заметил, что Генриетта унесла с собой бумаги, которые Элен прятала под подушкой, но благоразумно скрыл свое любопытство.
Баронессу очень удивила заботливость герцога. Она сильно к нему привязалась. Впрочем, заслужить благосклонность Элениты было совсем нетрудно, так как девушка была добра и отзывчива. А сейчас за ней ухаживал самый привлекательный мужчина Англии и Франции, который к тому же спас ей жизнь! Бэкингем так много времени проводил у постели баронессы, что она начала опасаться за состояние государственных дел, которые неминуемо должны были прийти в упадок за время ее болезни. Впрочем, благодаря такой заботе баронесса скоро почувствовала себя совсем здоровой.
– Я могу отправляться во дворец, – сказала она Бэкингему.
– Вам так не терпится покинуть меня? – разочарованно ответил Вилльерс.
– Вы столько для меня сделали, я вам так благодарна, но не могу больше злоупотреблять вашей добротой, – немного смущаясь, но твердо ответила баронесса.
– Хорошо, – улыбнулся герцог, – если мое общество вам в тягость… Впрочем, спросим у врача.
Доктор подтвердил, что для полного выздоровления Элен стоит еще хотя бы несколько дней провести в постели, но разрешил небольшую прогулку. Опираясь на руку герцога, баронесса спустилась в сад, но вскоре силы оставили ее, так что Бэкингем на руках отнес ее в спальню.
– Вот видите, – торжествуя, заявил он, – моя дорогая, вы еще слишком слабы, и я никуда вас не отпущу, пока вы полностью не выздоровеете.
Элен улыбнулась. Герцог поцеловал ей руку, потом нежным поцелуем прикоснулся к волосам.
Бэкингем хорошо знал женщин, но сейчас он имел дело с совершенно исключительной особой. Герцог почувствовал это сразу же и потому проявил в попытке обольщения столько заботы и терпения. Элен ошибалась, полагая, что первый министр забросил ради нее дела государства. Наоборот, она сама стала для него делом чрезвычайной важности.
После того как королева удалила со двора шпионок Бэкингема, стало совершенно невозможно следить за Ее Величеством. Герцог по опыту знал, как трудно взобраться на вершину и как мало нужно, чтобы с нее упасть. Зависеть от милостей судьбы или от капризов маленькой француженки, которую судьба избрала ему в королевы, Бэкингем не собирался. Поэтому и решил переманить на свою сторону одну из фрейлин, пользовавшуюся полным доверием королевы. Сделать это было проще всего, влюбив в себя несчастную жертву. Именно такими, совсем не благородными соображениями и объяснялась забота герцога о здоровье Элен. И он с удовлетворением наблюдал, как первоначальную настороженность сменила благодарность за спасение, которая постепенно превращалась в чувство более глубокое.
Но, сам того не ведая, Вилльерс совершил ошибку. Несмотря на мнимую наивность, Элен отнюдь не была склонна льстить себе самой. Вот почему в ответ на первую же вольность, допущенную герцогом, она отстранилась от него.
– Ваша светлость, – произнесла Элен тихо, но твердо, – нам надо объясниться.
– Слушаю вас, моя дорогая, – удивленно ответил Бэкингем.
– Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Вы спасли мне жизнь, вы заботились обо мне, и мне все равно, зачем вы все это делали…
– Не перебивайте меня, – она предостерегающе подняла руку, видя, что герцог собирается возразить. – Я знаю, что обладаю некоторой красотой и весьма привлекательна для мужчин. Но знаю и то, что при английском дворе много более красивых женщин, чем я. Мне известно, что ваше сердце не свободно, и вы зря потеряете время, если будете уверять меня, что это не так. Я думаю, вы благородный человек. И уверена, что вы не воспользуетесь беспомощностью женщины, всецело находящейся в вашей власти. В свою очередь, я хочу вас заверить, что всегда буду помнить вашу доброту и стану относиться к вам как к дорогому другу и своему спасителю. Если когда-то я смогу быть полезна вашей светлости, то, уверяю вас, вы всегда и во всем можете на меня рассчитывать, если только моя помощь не принесет вреда королеве.
Элен умолкла, с тревогой наблюдая за герцогом. Слушая ее, Бэкингем несколько раз менялся в лице. Сейчас он встал и нервно прошелся по комнате. Герцога поразила подобная проницательность и искренность. К тому же, заботясь о баронессе, он несколько раз ловил себя на мысли, как его восхищают ее живое остроумие, стойкость и доброта. И Вилльерсу совсем не нравилась та роль, которую он вынужден был играть.
– Я никогда не встречал женщин, подобных вам, Элен, – произнес герцог. – Вы меня очаровали. Я почту за честь находиться в числе ваших поклонников. И горе тому, кто посмеет вас обидеть, – он будет иметь дело со мной. Если бы я не был влюблен… – он вздохнул, – то сейчас был бы у ваших ног…
Говоря все это, Джордж был совершенно искренен. Элен, чувствуя это, благодарно улыбнулась ему, и герцог от всего сердца обнял эту замечательную девушку. Сейчас он даже не подозревал, какую роль сыграет в его судьбе эта хрупкая и нежная баронесса де Сент-Люс.